Читать книгу: «Как мы жили в 90-е», страница 4

Их влюбленность в демократию была очень мелкой, ситуационной, ненависть к «совку» тоже особой глубиной не отличалась. Они с детской непосредственностью реагировали на то, что видели вокруг себя. Сначала им не нравилась советская власть, потом точно так же не понравилась демократия, и они теперь полюбили советскую власть просто потому что больше не видели её вокруг себя. Им и в голову не приходило, что любой политический строй имеет свои недостатки, и ждать всеобщего счастья ни от какой власти не надо. Такие люди и до сих пор на сто ладов расхваливают советскую власть, она в их сознании уже совершенно мифологизировалась.

Про себя могу сказать, что ни разу за все 90-е не пожалел о крушении социализма. Я жил в нищете, я видел, что экономика полностью разрушена, а великой державы, которую ни какие завоеватели не смогли бы развалить, больше нет. Кругом царило полное нравственное разложение, культ стяжания стал новой религией России. Наверху оказались откровенные человеческие отбросы. Большинство из тех, кто нами правил, от олигархов до министров, были законченной мразью. В кино царили порнография и пропаганда насилия. Я всё это прекрасно видел, и всё это, конечно, меня не радовало, но ни в чем я не находил повода пожалеть о советской власти.

Мои взгляды радикально изменились, но одно осталось прежним: последовательный и достаточно глубокий антикоммунизм. Изменение взглядов привело лишь к тому, что к старым врагам коммунистам добавились ещё и новые враги – либералы.

В газете я не упускал ни одного повода для того, чтобы проехать колесами по коммунистам. В 90-е это было ещё можно, борьба с коммунистами не вызывала у власти ни каких возражений. Я работал в газете правительства области, так что позиция власти имела для меня значения. В борьбе с коммунистами руки у меня были полностью развязаны. И ненависть к моей скромной персоне со стороны красной братии всё нарастала.

Как ни странно, но и либералов таскать мордой по асфальту мне тоже ни кто не запрещал. Сейчас в это трудно поверить, но в 90-е в правительственной газете можно было безнаказанно называть президента Ельцина самыми плохими словами. Либералы отвечали мне такой же ненавистью, как и коммунисты.

Помню, в письме одного коммуниста были слова: «Побойтесь Бога, господин Катканов». А в письме одного либерала, которое я получил примерно тогда же, были слова: «Побойтесь Бога, товарищ Катканов». Обращение «господин» означало, что я принадлежу к ненавистному красным классу господ, тогда как обращение «товарищ» означало, что я сам являюсь красным, что было особенно забавно. Либеральные и коммунистические безбожники учили православного человека страху Божьему. Я тогда посоветовал и тем, и другим, во избежание комического эффекта называть меня «гражданином».

Я ненавидел их, они ненавидели меня, то есть всё было нормально. Разница между нами была лишь в том, что они в своих ответах на мои публикации совершенно не подбирали слова и не экономили на оскорблениях. Я же в своих текстах слова подбирал очень тщательно и до оскорблений ни когда не опускался.

Не скажу, что мне было «плевать на их оскорбления». Я человек чувствительный, легко ранимый, совсем не похожий на «несгибаемого борца». Оскорбления, которые сыпались на меня сразу с двух сторон, я воспринимал болезненно. Но почему-то это меня не останавливало, хотя ведь мог бы оставить в покое и тех, и других. Видимо, я всё-таки создан для информационной войны, не смотря на чувствительность натуры. Тогда у меня часто возникал повод повторять слова поэта Некрасова: «Мы слышим звуки одобренья не в сладком ропоте хвалы, а в диких криках озлобленья». Я, наверное, устал бы, но 90-е закончились раньше, чем я устал.

***

Ключевой фигурой 90-х был президент Ельцин. Моё отношение к этому человеку было сложным. Сначала я его полностью поддерживал. Он был для меня гарантом антикоммунизма. Ещё бы я его не поддерживал, когда он запретил деятельность КПСС на территории России. Но постепенно стало очевидно, что Ельцин продал Россию американцам. Этого я уже не смог поддерживать.

Копились так же претензии к Ельцину, как к личности. Постепенно эти претензии достигли критической массы. Стало очевидно, что у Бориса Николаевича ни когда не было ни какой идеологии, это был совершенно безыдейный человек. Он был частью коммунистический системы, власть ему дали коммунисты. Потом он поссорился с Горбачевым, причем, совершенно не по идейным соображениям, а из-за своего вздорного, неуживчивого характера. Как относился к этому народ, видно из частушек той поры:

Мишка песни сочиняет

Райка пишет ноты

Отказался Ельцин петь –

Выгнали с работы.

Думаю, примерно, так и было. В годы перестройки многим не нравилось, что жена Горбачева Раиса Максимовна слишком активно вмешивалась в политику. Ельцину достаточно было пару раз пренебрежительно отозваться о Райке, чтобы слететь со всех постов. К тому же в качестве первого секретаря Московского горкома КПСС (должность аналогичная мэру Москвы) Борис Николаевич вел себя, как законченный самодур.

Едва только Ельцин попал в опалу, как всем антисоветским силам захотелось увидеть в нем своего лидера, хотя в его опале не было ни какой идейной подоплеки. Видимо, Борису Николаевичу тогда намекнули, что если он возглавит антисоветчиков и во всем будет слушаться американцев, то сможет не только вернуться к власти, но и получить власть куда большую. И эта красная гнида, этот член ЦК КПСС разом обернулся убежденным антикоммунистом. Из одного только властолюбия он пошёл на развал великой державы, только бы лично ему достался самый большой её кусок.

Беда Ельцина была в том, что он был дегенератом и алкашом. Почему-то советская власть во второй своей половине выносила на самый верх законченных дегенератов. Хрущев, Брежнев, Ельцин. (Горбачев дегенератом не был, но и он был очень неглубоким человеком). Дегенерат это не просто глупый человек, это крайне ограниченный дикарь с кругозором неандертальца. И это в точности про Ельцина. Борис Николаевич ни когда не был ни коммунистом ни антикоммунистом, всё это было для него слишком сложно и неинтересно. Если бы представить себе, что в начале 1991 года его вдруг избрали генеральным секретарем ЦК КПСС, так мир не знал бы более ортодоксального коммуниста, он держался бы за социализм зубами, как и за любую другую систему, которая привела бы его к власти. Его властолюбие было безграничным и бездумным, почти животным. Ради власти он был готов менять политическую окраску хоть каждый год.

Ельцина сначала любили, потому что от него веяло ветром перемен. Потом всё чаще стали говорить: «Ельцин был хорош на танке, в августе 1991-го, а сейчас уже нужен другой». Буквально за несколько лет Борис Николаевич удостоился почти всенародного презрения. Этому не мало способствовали его публичные пьяные выходки.

Например, во время визита в Германию на аэродроме он подбежал к оркестру, выхватил у дирижера палочку и начал ею размахивать, как бы управляя оркестром. Он вел себя, как клоун. Было заметно, что Борис Николаевич сильно пьян.

Потом было Ельцин прилетел не помню в какую страну, самолет приземлился на аэродроме, дверь самолета очень долго не открывалась, а потом он просто поднялся в воздух и улетел. Позднее главный алкаш страны так объяснил этот прикол: «Меня просто не разбудили». Объяснение было совершенно нелепым, после него уже нельзя было сказать: «Ну мало ли мы чего не знаем». Так что реконструировать события внутри самолета можно было только одним способом. Или он был настолько пьян, что его действительно не удалось разбудить ни какими усилиями, или разбудить его всё-таки удалось, но он оставался невменяемым, и выпускать его из самолета нельзя было ни при каких обстоятельствах.

Я сам в те годы любил выпить, но мы пили по принципу: «Сначала работа, а потом пьянка». И я не мог понять Ельцина именно как пьющий человек. Неужели нельзя было собрать волю в кулак и не пить хотя бы во время международных визитов? Но этому опойку, видимо, вообще было на всё наплевать. Как он мог руководить страной? Полагаю, что он и не пытался. Страной руководил Березовский.

При Ельцине мы узнали, что такое жгучий нестерпимый стыд за своего президента. Говорят, что всякий народ достоин своего правителя. Наверное, так и есть. В каком же состоянии тогда пребывал наш народ, если он вознес на вершину власти такое чмо? Без толку было «пенять на зеркало, коли рожа крива».

И вот подошли президентские выборы 1996 года. Ельцина уже почти ни кто не любил, вся страна за немногими исключениями его дружно презирала. Рейтинг Бориса Николаевича составлял 3%. Как можно было с таким рейтингом идти на выборы? Но на выборах он набрал более 60%. Тогда я понял, что демократия может всё.

Интрига на тех выборах была нешуточная. Главным конкурентом Ельцина был Зюганов, лидер КПРФ. Его рейтинг тогда ни кто не озвучивал, но с учетом резкого покраснения общества, у него явно были все шансы победить. Тогда ельциноиды приняли единственную правильную стратегию предвыборной кампании. Ельцина они даже и не пытались хвалить, это было уже совершенно бесполезно. Они и Зюганова не ругали, сосредоточив все свои усилия на том, что расписывали ужасы возможной реставрации социализма.

Помню, выпускали жестко антикоммунистическую газету «Не дай Бог». Эта газета была не просто жесткой, она была мерзкой. Даже у меня, убежденного антикоммуниста, газетенка сия вызывала чувство брезгливости. Но ведь сработало! У людей, которые успели покраснеть, удалось актуализировать в сознании недавние кошмары социализма, и они отдали свои голоса человеку, которого, мягко говоря, не уважали, но который гарантировал им, что возврата к социализму не будет.

Я тогда на выборы уже не ходил, но безусловно поддерживал Ельцина. Он оставался для меня гарантом антикоммунизма, и в этом смысле он меня не подвёл.

Говорят, что результаты выборов были фальсифицированы в ходе подсчета голосов. Вполне вероятно, что Ельцину добавили сторонников при подведении итогов выборов. Но возможности фальсификации не безграничны. Можно пририсовать 10% голосов, но ведь не 50 же. По любому получается, что реальный рейтинг Ельцина в ходе предвыборной кампании вырос с 3% по крайней мере до 50%. Таковы чудеса политтехнологий.

Провалился последний шанс на реставрацию советской власти. Хотя не думаю, что и тогда этот шанс был. Зюганову было явно недостаточно победить на выборах, что бы при помощи указов вернуть страну обратно в социализм. Так же как и первые декреты советской власти, изданные сразу после революции, не оказали на реальность вообще ни какого влияния. Для изменения реальности потребовались 3 года гражданской войны.

И к 96-му году страна уже настолько изменилась, что ни какими указами её было обратно в социализм не вернуть. Появился новый достаточно мощный класс собственников, и чтобы опять всё у них отобрать, потребовалась бы новая гражданская война, куда более ожесточенная, чем первая, потому что теперь все уже очень хорошо знали, что несут с собой коммунисты. Не было бы такой растерянности, как во время первой гражданской. «Семибанкирщина» не задумываясь потратила бы половину своих миллиардов на контрреволюцию.

И коммунисты были уже не те. Они не обладали и сотой доли той решительности, которую проявила в своё время ленинская гвардия. Большевики победили за счет того, что были готовы во всем идти до конца, не признавая ни каких «красных линий». Зюгановцы не были большевиками, это были мелкие демагоги, совсем не обладающие бешеной большевистской энергией.

Думаю, что Зюганов это очень хорошо понимал. Он и не собирался побеждать на выборах. Если бы вдруг объявили, что он избран президентом, он почувствовал бы себя самым растерянным человеком в стране. Потому Зюганов и не пытался опротестовать результаты выборов, что в роли Ленина он себя совсем не видел. Уютная роль лидера думской оппозиции его вполне устраивала.

И всё-таки. Не хотелось бы мне проснуться в той стране, где президентом стал Зюганов. Ситуация стала бы абсолютно непредсказуемой. В социализм мы, конечно, не вернулись бы, но я не знаю, какую цену пришлось бы за это заплатить. Уж лучше ещё некоторое время было потерпеть Борьку-алкаша. Так что усилия, потраченные на то, чтобы не допустить к власти коммуниста, я считаю вполне оправданными. Хоть эти усилия и вызывали брезгливость.

***

Помню, сидел в гостях у родителей, когда по радио объявили, что в Чечню ввели войска. Только услышав об этом, я издал непередаваемый звук: «У-у-у-у…» Такой была мгновенная эмоциональная реакция. Это была реакция ужаса. Ещё ни чего не зная, я уже знал что будет страшно.

Сразу стало понятно, что в такой войне, как чеченская, практически невозможно победить. Вот сейчас идёт война на Украине. Это нормальная европейская война, то есть война за территорию, с четкой линией фронта. Примерно такими же были и первая, и вторая мировые войны. Но афганская война к тому времени объяснила нам, что восточная война – это совсем другое.

Относительно быстро берется под контроль вся территория противника. В Европе это означало бы, что война закончена. На Востоке с этого война только начинается. Война без линии фронта. На Востоке, чтобы победить, надо не просто взять под контроль территорию, надо «замирить» местное население, а это чаще всего оказывается невозможно. Такой обещала стать чеченская война. Такой она и стала.

Позднее о чеченской войне было написано много книг, некоторые из них я читал, но сейчас не вижу смысла их пересказывать. Вспомню лишь о том, что стало мне известно уже тогда.

Эту войну начал Березовский, некоронованный король России. Для него, видимо, не составляло сложности убедить Ельцина подмахнуть соответствующий указ. При этом Березовский финансировал чеченских боевиков. То есть обе стороны конфликта были управляемы одним человеком. Это и определило характер войны. Цинизм Бориса Абрамовича достиг такой степени, которая уже не позволяла говорить о нем, как о человеке. Это был самый настоящий бес.

Один солдат рассказывал: «Нам приказали занять вокзал, и мы его заняли, не потеряв ни одного человека. Тогда нам приказали оставить вокзал. Вскоре поступил приказ снова занять вокзал, и мы его снова заняли, потеряв двух человек. Потом снова оставили, потом снова заняли, потеряв 8 человек».

Как видите, тут ни кто ни кого не собирался побеждать. И в самом деле, как Березовский мог стремиться к победе над Березовским?

Мы ни когда не узнаем всей правды о первой чеченской войне. Зачем, к примеру, эта война была нужна Березовскому? Самый простой вывод – он на ней зарабатывал. Но он и тратил на эту войну не мало. Оставался ли он в плюсе, трудно сказать. Или Березовский выполнял распоряжения из Вашингтона? Возможно, хотя у меня доказательств нет. Да и один ли тут был Березовский? Тут, похоже, орудовала целая военная мафия. Управлял ли этой мафией Березовский? Всё это вопросы без ответов.

Лейтенант милиции рассказывал: «День и ночь куда-то идут эшелоны с нефтью. Кто их отправляет, куда они идут – лучше не спрашивать». И до сих пор лучше не спрашивать.

Как-то встретил в Никольском районе Вологодской области одного бывшего члена кабинета министров Чечни. Он был в оппозиции Дудаеву. Так вот он доказывал, что за Дудаевым стояла Москва. Она полностью поддерживала Дудаева, выручала в сложных ситуациях, она его выкормила и раскормила. То есть чеченский мятеж готовил кто-то в Москве.

Когда позднее арестовали и судили Салмана Радоева, на суде у него спросили: «Зачем вы воевали с Россией?» Радоев ответил: «А зачем вы нас вооружили?» Хороший вопрос.

Майор милиции рассказывал о том, что на почте в Грозном нашёл неотправленную бандероль. Там была русофобская книга Дудаева с дарственной надписью автора Черномырдину: «Дорогой Виктор Степанович….» и так далее. Я своими глазами читал эту надпись. Это всё равно, как если бы в мае 1941 года Гитлер отправил Сталину «Майн камф» с дарственной надписью. Впрочем, может быть, и это было.

Недавно прочитал, что пишет о чеченской войне Захар Прилепин, который сам в ней участвовал. Позднее он пришёл к выводу, что во всем были виноваты русские, которые ужасно вели себя в Чечне.

Это подтверждают и другие источники. Лейтенант милиции, к примеру рассказывал: «Наша армия – это просто войска СС. Что они вытворяют – уму непостижимо».

В этой связи я вспомнил «Тихий Дон», где Шолохов подробно описывал зверства белого донского мятежа, но ни слова не написал о том, в ответ на что вспыхнул этот мятеж. А вспыхнул он в ответ на совершенно запредельные зверства большевиков.

Так же подло рассказывать о зверствах русских в Чечне, и ни слова не говорить о зверствах чечен, которые предшествовали этой войне. До войны чечены устроили русским, проживающим в Чечне, такой геноцид, каких вообще не много было в истории человечества. Кто теперь вспомнит о том, как издевались чечены над русскими, какой мучительной смерти предавали русских, как разрушили 11 православных храмов, которые были тогда в Чечне. А когда пришло возмездие, чечены тут же заверещали: «Русские зверствуют». К ним охотно присоединился хор русскоязычных либерастов и необольшевиков вроде Прилепина.

А у меня до сих пор стоит перед глазами фото трупа в российской форме со сдернутым лицом. С живого ведь кожу лица сдирали, с мертвого было бы уже неинтересно. Да и мало ли было случаев, когда русских солдат живыми на куски резали? А потом весь мир шокировало зверство русских солдат.

И ни кто не возмущался тем, что ещё при советской власти в горных чеченских аулах всегда жили русские рабы, и жили они там на положении скотины.

Помню суд над полковником Будановым, который арестовал чеченскую девушку снайпера, а потом застрелил её. Безо всяких, кстати, издевательств и пыток, просто застрелил. И вот русского офицера судили в России. А в зале суда сидели чеченские аксакалы со скорбными лицами.

А хорошо было бы спросить этих благородных старичков, сколько у них было за жизнь русских рабов, хлебавших из одного корыта со скотиной? Со скольких русских на их глазах их храбрые сыновья живьём сдирали кожу? Приятно было смотреть? Душа радовалась? Хорошо ведь было, когда полная безнаказанность? И тут русский офицер их дочку застрелил. Их дочка была честная, храбрая, благородная. Она столько русских убила из своей винтовки, ею все земляки гордились, и тут этот русский зверь её застрелил. За что?!

Кстати, Салмата Радоева приговорили к пожизненному заключению, но он почему-то умер в камере. Причину смерти не назвали, но сказали, что у него обнаружены многочисленные внутренние кровоизлияния. Я так понял, что его просто запинали до смерти. А потом фактически открыто признались в этом по радио. И это было правильно. Сохранить жизнь этому кровавому чудовищу было совершенно невозможно. Впрочем, это уже было за пределами 90-х.

Получается, что Березовский, Черномырдин и прочие бесы устроили чеченам войну возмездия? Полагаю, они и мысли такой не имели. Но так уж вышло. Иногда война приобретает тот смысл, который в неё совершенно не вкладывали её поджигатели. Чечены сполна заплатили за свои зверства и кровавый геноцид русского народа. Может быть, ещё и мало они заплатили. Ну ничего, им теперь Кадыров добавит.

Я не оправдываю зверства наших солдат. Есть вещи, которые невозможно оправдать. Но можно понять. Когда мальчишки с неокрепшей психикой попадали в атмосферу запредельного зверства, у них крыша ехала, они сами зверели, и не белым воротничкам их судить. Пусть их судит Бог, и чеченов тоже, как бы они Бога не называли.

Я только против того, чтобы о зверствах русских в Чечне говорили без упоминания чеченских зверств. Но чечены теперь воюют на нашей стороне в Украине, они теперь наши герои. Былые зверства на войне с русскими им теперь ни кто уже не вспомнит. Тогда лучше ни чего не говорите про ту войну, но во всем винить только русских – подло.

На той войне русские солдаты совершили немало подвигов, которые останутся жить в веках. Например, подвиг 6-й роты, о которой узнала вся Россия. Значительные силы чеченских боевиков были окружены, решили идти на прорыв и выбрали самое слабое место в кольце окружения, где им противостояла всего рота русских солдат. Их было около двух тысяч, а рота – сто человек. Чечены сказали русским: «Уходите, вы всё равно не сможете нас задержать». Но русские не ушли и приняли бой. С противником, который численно превосходил их в 20 (!) раз. Душа холодеет, когда думаешь об этом.

На чеченской войне было всё: и подлость, и предательство, и гнусные политические интриги, и невероятная жестокость с обеих сторон. Но были и подвиги, был и героизм, тоже не сомневаюсь с обеих сторон. Чечены – очень хорошие воины. Была полная кромешная бессмыслица, но был и высший смысл.

В конечном итоге мы проиграли эту войну, прекратив боевые действия, а Чечне предложив «отложенный статус». Что бы было не так стыдно, предложили вернуться к вопросу о статусе Чечни через 5 лет. Это было фактическое предоставление суверенитета.

И вот тогда чечены всему миру доказали, что они не могут иметь своё государство, у них полностью отсутствует государственный инстинкт. Чечня погрузилась в хаос, собственного президента Масхадова, которого они сами же и избрали, чечены ни в хрен не ставили, полевые командиры творили, что хотели. В конечном итоге от скуки они напали на Россию. Началась вторая чеченская война. Но это было уже за гранью 90-х.

***

С середины 90-х, после своего воцерковления, я часто ездил в паломничества. Об этих паломничествах я в общем-то писал, но сейчас хотел бы вспомнить о трех из них, обратив внимание на детали, которые характеризуют эпоху.

Оптина пустынь тогда напоминала большую строительную площадку. Пустынь передали православным ещё на излете советской власти, сразу же возникла монашеская община, и началось восстановление монастыря. Было полное ощущение того, что здесь бушевала война – разрушения, как после артиллерийских обстрелов. Оптину не реставрировать приходилось, а именно восстанавливать, поднимать из руин, как после войны.

Здесь очень хорошо чувствовалось, чем на самом деле была советская власть. Создав мощную тяжелую промышленность, коммунисты последовательно разрушали всё, что было связано с духовностью. Гражданская война в России закончилась не в 1922 году, а 1991-м. Да и то она закончилась не полностью. Об окончательном завершении гражданской войны можно будет говорить только тогда, когда мы восстановим последний разрушенный коммунистами храм.

В Оптину можно было приезжать для того, чтобы узнать, что такое обычное человеческое счастье. Безо всяких теорий, безо всяких сложных размышлений, можно было просто прийти на богослужение в оптинский храм, и душа успокаивалась, испытывая чистую незамутненную радость. Тихую мирную радость, которую и можно назвать счастьем. Это то, чего лишили нас коммунисты, это то, ради чего их стоило прогнать, то что примиряло с 90-ми.

А здесь уже были могилы трех оптинских иноков, зарезанных сатанистом на Пасху 1993 года. Это новые оптинские святые, как бы создающие связь с многочисленными оптинскими преподобными, которые прославили этот монастырь в Х1Х веке.

Новомучениками мы привыкли называть тех, кто был замучен большевиками. Новомучениками, видимо, надо называть и тех, кто был зарезан сатанистом уже в 90-е. Это тоже знак эпохи. Нам осталось только прочитать этот знак.

***

Киев в 1995 году совершенно меня очаровал. Какой это красивый город! И красота его совершенно русская, точнее – южнорусская. Тогда Киев был уже столицей суверенной Украины, но это не мешало ему быть русским городом. Я ни разу не слышал там украинской речи, только в динамиках метро и вокзала. А все люди говорили меж собой по-русски. И у меня в связи с тем, что я ко всем обращался по-русски, ни каких проблем не возникало. Наверное, чувствовалось, что я из России, но ни кого это не раздражало.

Тогда это казалось мне вполне естественным и ни сколько не удивляло. Ведь Украина – это Русь, поэтому мы, русские, здесь у себя дома. Некоторые признаки искусственной украинизации были здесь уже тогда, например, украинские вывески на магазинах. Но это скорее забавляло, ни сколько не раздражая. Если над магазином игрушек я видел надпись «ИГРАШКИ», это вызывало лишь добрую улыбку. И если, спускаясь в метро, я слышал в динамике «Вхид зборонен», я понимал, что это значит «вход закрыт» и опять по-доброму улыбался.

А Киево-Печерская лавра произвела на меня огромное духовное впечатление. Здесь царила удивительная благодатная атмосфера, это была великая святыня, причем чисто русская святыня. Воистину, Киево-Печерская лавра – это живая Святая Русь. Духовная реальность лавры в равной степени принадлежала и русским, и украинцам, раз уж им захотелось считать себя чем-то отдельным.

Болью в сердце отозвалось только посещение Владимирского собора, который уже тогда отдали раскольникам. Богослужение на украинском языке показалось мне чем-то противоестественным, надуманным и даже кощунственным. Ведь церковнославянский язык – это не какая-то москальская выдумка. На церковнославянском совершали богослужение предки современных украинцев. Я не мог понять, зачем украинцам потребовалось отрекаться от собственных предков?

Но в целом тот украинско-русский Киев был очарователен. Теперь этот город захватили самые настоящие бесы – злобные, тупые и совершенно бессмысленные. Их называют неонацистами, но я склонен считать их необольшевиками. Такие же бесноватые. Нацисты, кстати, открыли Киево-Печерскую лавру, закрытую большевиками. Необольшевики опять её закрыли.

Бесноватые необольшевики фактически уничтожили наш родной и любимый Киев – частицу Святой Руси. Они заставили Киев говорить на несвойственном ему языке, погрузили город в атмосферу бессмысленной ненависти, сделали его столицей вырожденцев и извращенцев. И весь ужас происходящего сейчас на Украине хорошо чувствуется по контрасту с Киевом 90-х.

***

На Соловки мы с женой приехали в 1998 году, когда 90-е уже заканчивались, положение в стране нормализовалось, но здесь по-прежнему царила тоскливая депрессивная атмосфера.

Мы приехали на остров ближе к ночи, мест в гостинице не оказалось, так что мы несколько часов бродили по безлюдному поселку в надежде снять частное жильё. Была уже глубокая ночь, когда нам это наконец удалось. А у нашей квартирной хозяйки ночевала тогда взрослая дочь, имевшая в поселке своё жильё. И вот при нашем появлении дочь посреди ночи быстро собралась и ушла. Они не могли пренебречь теми копейками, которые обещало им появление жильцов.

Хозяйка попросила с нас за комнату как-то очень уж мало. Для них и это были деньги, а для нас по тем временам совсем не деньги. И мы, как богатые иностранцы, заплатили ей больше, чем она просила. Хотя дома привыкли считать себя нищими.

Нищета на Соловках царила совершенно беспросветная. Здесь почти не было работы. Раньше чуть не весь поселок работал на консервном заводе по переработке водорослей. Когда завод закрылся, местные остались без работы, вариантов трудоустройства на Соловках почти не было. Разве что порт, но там не много работников требовалось. Ещё можно было в монастыре экскурсоводом работать, но эти должности быстро разобрали грамотные приезжие. Да и не годились бывшие рабочие консервного завода в экскурсоводы.

Хозяйка рассказывала: «Молодые девчонки в порту проститутками работают, а нам чем кормиться? Можно бы в лес сходить за грибами и ягодами, но наших мужиков от голода качает, им и до леса-то не добраться. На материк уехать? А кто нас там ждет?»

Соловчан было жалко. Но не очень. Что-то было в местных проблемах надуманное. Проституция процветает и на вполне благоприятных территориях, её причиной редко является голод. А местных мужиков, не сомневаюсь, качает не столько от голода, сколько от водки. Это русское экономическое чудо: люди, не знающие, на что купить хлеба, каким-то непостижимым образом всегда находят деньги на водку. Кому они на материке нужны? А кому у нас нужны таджики, которые приезжают в Россию за тысячи километров и ни когда не остаются без работы и жилья? А тут до материка всего 4 часа на катере. Тогда уже в России была нехватка рабочих рук. Любой, кто хотел работать, имел работу, пусть и не самую лучшую, но от голода спасавшую без проблем.

Соловки были самой настоящей депрессивной территорией. Потому что люди здесь жили депрессивные, не желавшие или не способные пошевелиться для того, чтобы жить нормально.