Читать книгу: «Рысья гора», страница 3

– Она тоже потаскушка как и я, – усмехнулась девушка, – Ее история тоже не очень приятная. Я даже скажу, что Нэнси гораздо труднее жить. Она больна.

– Чем? – спросила я.

– Она стала жертвой ужасной ошибки. Вскоре ты поймешь.

Минут через 10 к нам подсела невысокая азиатка. Первым делом она взглянула на меня, и сказала, что я похожа на модель Твигги, а потом похвасталась Анюте новым маникюром.

– Девочки, можно я у кого-нибудь возьму попить? Мне надо запить лекарства, – сказала азиатка. Я пододвинула свой остывший кофе, и она одарила меня улыбкой. Она достала из сумочки таблетки, и запила их.

– А чем ты болеешь? – полюбопытствовала я, а потом осознала свою бестактность. Но азиатка лишь строго посмотрела на Анюту, и обратилась ко мне:

– Это гормональные препараты. Я девочка в теле мальчика. Трансуха то есть.

– Да, в небесной канцелярии случилась ошибка, и нашу Нэнси поселили не в то тело, которое ей было нужно, – Анюта шутливо ударила Нэнси кулачком в плечо, – Но это не мешает ей быть лучшей из нас.

– Клиентам нравится, что я такой миниатюрный, – будто по секрету сказал Нэнси, – Но еще у меня нет месячных, и вообще я душка.

– И она глотает, – рассмеялась Анюта.

Тут начала смеяться и я. Сами понимаете, что я решила для себя. Я не была пай девочкой, и потому стала третьей.

Такая вот история.

8

Приехали. Автобус извергает наши тела на остановке, и мы перебегаем шоссе к заправке.

Не смотря на то, что сейчас 14 февраля, мне тепло. Хоть и везде снежно, и поросшие соснами и елями скалы кажутся грозными и суровыми, я чувствую себя так, будто вернулась домой после долгого отсутствия. На заправке я покупаю кофе. Это самый вкусный кофе в мире, и Анюта что-то напевает. Нэнси изучает обстановку, его шлюшьи глаза сразу подмечают две фуры на стоянке.

– Будет чем поживиться, – говорит он.

Мы огибаем заправку, и идем по парковке к гостинице. Заходим внутрь, и видим у ресепшен администраторку в белой блузке, и нашу необъятную Давыдиху в лосинах, и в пестрой накидке, больше похожую на растянутую футболку. Черные крашеные волосы в хвосте, и этот ужасно безвкусный, но тем не менее милый татуаж бровей взлетает вверх при виде нас.

– Ой, девочки, – говорит Давыдиха с неподдельной радостью. Ну как-же – приехало три кошелька. Мы обнимаемся, и наша сутинерша гонит нас снова на улицу покурить. Накинув на плечи пуховик, она продолжает, – Вообще спрос сейчас небольшой, но он есть. Сейчас работает Тамара с подругой, но у них клиенты раз через раз.

– Ты сама знаешь, как мы относимся к ней. – говорит Нэнси, угостившись тонкой папироской у мамочки, – Лучше бы у нее ни одного клиента не было. Сдохла бы с голоду в канаве.

– Да что ж вы ее так поносите? Она взрослая женщина, старой закалки. Разумеется она будет гнуть свою линию. Вы бы не обращали внимания, – говорит Давыдиха, поднося к ботоксным губам сигаретный фильтр. Ее пухлые ручки, ее милый маникюр "кошачий глаз". Я не знаю почему, но я хочу обнять ее еще раз.

– Ты сама знаешь, какие козни она строила нам в прошлом сезоне, – вступает в разговор Анюта, – Она клеветала на нас.

– Просто скажите мне, если она будет опять агрессировать. Я уже устала всем повторять, что мы здесь друг другу не враги, а сестры и братья. Кстати, Нэнси, как проходит твоя терапия?

– Пиздец вообще, – закатывает глаза Нэнси, – Я обнищала, и пришлось прервать прием гормонов. Голос снова грубеет, а моя грудь сдувается прямо на глазах.

– Заработаешь еще, не переживай, – говорит Давыдиха, и выкидывает окурок в сугроб.

***

Так как гостиница пустует, мы выбираем номер, в котором жили в прошлом году. Здесь три кровати, стол, маленький холодильник, душевая, и что самое главное – большое окно на трассу и парковку с широким подоконником, на котором удобно сидеть и в раздумьях покуривать сигаретки. Мы быстренько раскидываем свои пожитки, а Анюта спускается снова на ресепшен, чтобы заплатить за три койки на неделю вперед. Отлично. Оставшиеся деньги мы честно делим на три части, и решаем перекусить в кафе "У Сулико", и заодно немного отдохнуть. Уже завтра надо начинать работать. Мы быстро переодеваемся. Я в узких джинсах, в сапогах, и в черном свитере Нэнси. Сверху пальто. Нэнси надевает мой лифчик, и снова ворчит на свои грудки. Анюта наконец таки решает надеть обычную кожаную юбку вместо свой цыганской, и толстовку. Сейчас не перед кем красоваться. Даже никто не подновляет макияж.

Простите меня за излишние подробности, просто я восхищена и счастлива. Я бы хотела поглотить в себя это место, или стать им, чтобы прочувствовать каждый уголок, каждый узелок на сетке-рабице. Еще никогда и нигде моя душа так не резонировала с окружающей обстановкой. А когда мы выходим на улицу, в темноте уже горят уличные фонари и вывески. Красиво! И кафе тоже сверкает множеством огоньков гирлянд. Уже на подходе к широкой веранде я чую запах выпечки и понимаю, что очень голодна.

Тетя Сулико как всегда сидит за самым дальним столиком с бумагами, пересчитывает выручку, и что-то помечает в мятой тетради. Как всегда в своем сальном халате, и в очках на веревочке на кончике огромного грузинского носа. Завидев нас, она машет рукой. Мы забираемся на барные стулья и просим пива. Девушка бармен без вопросов наливает нам, мы расплачиваемся, и вздыхаем.

– Мы почти самые первые, – говорит Нэнси. – Можно поработать над репутацией. Чтоб было больше клиентов.

– Это каким образом? – спрашиваю я.

– Мы перебьем клиентов у Тамары, и у ее страшных подруг. Наработаем базу, и горя знать не будем.

– Мне это нравится, – говорит Анюта.

Я заказываю немного поесть, так как пиво на голодный желудок – не лучший вариант. Как всегда я ухожу в себя, но это хорошая эскапация, не связанная с расстройствами или разочарованием. Анюта не раз подмечала, что я очень депрессивная, и намекала на прием к платному психотерапевту. Возможно она права, но у меня не хватает сил быть веселой и ко всему участной как она. Нэнси же просто скучает. Или делает вид, будто ему по жизни скучно.

***

Утром мы просто валяемся и копаемся в телефонах: каждый в своем мирке. Я удаляю сообщение от Олега, а Нэнси опять разводит какого-то бедолагу на деньги. Хочется пить, и я думаю о том, чтобы купить несколько бутылок воды впрок. Ночью мы к своему сожалению выяснили, что чайник в номере сломан.

Я спускаюсь вниз, и застаю за ресепшен Валюшу – очень приятную девушку, которая работает здесь уже четвертый год. Она спрашивает, как у меня дела, и с удивлением я обнаруживаю, что дела у меня хорошо. Мы немного болтаем, и я спрашиваю, можно ли будет поработать нам втроем горничными, если будет нужно. И Валюша оставляет заметку в своем журнале, и улыбается. Для шлюхи она немного простовата, но если вывести ее простоту в абсолют, это бы имело спрос.

Как и со мной. Нэнси и Анюта помогли превратить мои комплексы в достоинства. В школе меня дразнили альбиносом и пучеглазой, но Анюта высветлила мне волосы еще больше, а Нэнси научил наносить тушь так, чтобы был эффект паучьих лапок. Поначалу, из-за наивных глаз я действительно была похожа на Бэмби, но с каждым клиентом взгляд как будто становился острее и одновременно томней. Я работала над мимикой, и сделав брови домиком, и чуть приоткрыв рот, и на полном серьезе думала назвать себя Твигги, но в самом звучании было что-то не так. Оно было мужским.

Возвращаюсь в номер. Застаю Анюту на полу с нитками и иголками. Опять пришивает всякое блестящее дерьмо к своей юбке, и ноет, что из бусин у нее остался только жемчуг, который почему-то на юбке трескается и превращается в пыль. Нэнси выдает свое фирменное "пипяу", закатывает глаза, и красит ногти. Я роюсь в сумке, чтобы найти книгу, которую начала читать еще в последние дни на квартире у Олега. Странная книга про отношения между художницей, айтишником, и бродягой. Читаю, но из-за болтовни сбиваюсь.

– Заткнитесь, я читаю.

– Ты хоть умеешь? – спрашивает Нэнси.

– Так же как и ты умеешь стряхивать мочу с члена.

– Спасибо тебе, подруга. Очень приятно, что ты меня поддерживаешь, и не напоминаешь о моем уродстве.

– Обращайся, – говорю я, и читаю дальше.

– Зато у тебя нет месячных, – говорит Анюта.

– Интересно, на улице холодно? – вслух думает Нэнси.

До кучи телефон начинает разрываться от звонков Олега, и я блокирую его, стираю номер, вырываю с корнями мысли о нем, и о том, что с ним вроде как стабильно. Вечером, если повезет найти клиента, я смою сожаления о нем спермой, смету тысячными купюрами прочь от своей души.

***

Да, вечером мы готовимся к работе. Выбираем наряды, крутимся у зеркала, и одалживаем друг другу косметику. Анюта уходит в душ, и через пару минут возвращается со словами:

– Ну вот я подмыла свою "девочку", и теперь чувствую себя гораздо лучше.

– Ты и в старости будешь называть свою пизду "девочкой"? – спрашиваю я, замерев с помадой.

– К кормилице надо относиться с почтением, как к богу. – говорит Анюта, вытирая волосы, – И не будешь ты знать молочницу, и прочую дрянь.

– И не будет знать триппера мой "мальчик", – говорит Нэнси хмуря брови, и думая, верно ли он подметил, или опять ошибся в диагнозах. Бедный мальчик! Если бы я могла, я бы сделала его красивой девушкой, я бы отдала ему свое тело, и благословила на месячные и роды. Он полноправно заслужил быть девушкой, нежели чем я.

И в полном параде, мы идем к заправке. Одетые тепло, но и одновременно говоряще, что мы шлюхи. Тот, кто едет сюда за развлечениями, поймет, кто мы такие.

9

Достаточно придерживаться нескольких правил, чтобы не попасть в беду, и выйти из машины целой и невредимой.

Во-первых: всегда торгуй собой с кем-то, а не в одиночестве. Обзаведись подругой, которая будет стоять с тобой, и которая сможет записать номера тачки клиента, и скинуть их Давыдихе. Всегда говори насколько ты уезжаешь, а если задерживаешься, то предупреди Давыдиху, дабы она не переживала. Это правило не относится к клиенту, который ради секса снимает номер.

Во-вторых: деньги вперед, и никак иначе. Если мужик артачится, то смело посылай его на хуй. Если он не хочет платить вперед, значит захочет другой. Часто бывало так, что незадачливых девочек после оказания услуг кидали, и те оставались ни с чем. Если клиент хочет расплатиться безналом, то пусть переводит Давыдихе, и та тебе отдаст вырученное бабло хрустящими наличными.

В-третьих: секс только в резинке. Это не касается минета или дрочки, но все равно осторожность не помешает. Был у меня как-то клиент, который мне показывал справку о вазектомии, но я уверила его в том, что резинка нужна против ЗППП.

В-четвертых: если клиент кажется мутным, то это неспроста. НЕ САДИСЬ К НЕМУ В МАШИНУ. Проститутское чутье безошибочно определяет конченых, которые любят красть девочек, и потом делать с ними все, что только захочется. Если есть сомнения, и есть возможность спросить про клиента у других девочек – лучше спроси. А если до конца не уверена, то НЕ САДИСЬ К НЕМУ В МАШИНУ.

В-пятых: все заранее обговаривается. Любые дополнительные услуги оплачиваются по твоему прайсу, а дополнительное время по прайсу Давыдихи. И не смей обманывать менеджера. Это глупо, и к тому же она берет очень маленький процент, за который ты получаешь защиту, кров, и доктора, который тебя обследует, и если надо – поможет.

В-шестых: никогда не пытайся завести подруг младше или старше себя. Первые тебя обсмеют, и будут бесконечно стебаться над тобой, а вторые ненавидеть за то, что у тебя еще есть срок годности. Если увидишь меня или Нэнси – беги к нам, мы все расскажем и покажем.

Эти правила – залог успешной торговли, здоровья, и хороших отношений. С Давыдихой лучше дружить. Это поначалу она кажется просто теткой, но на деле эта женщина умеет договариваться со всеми, буть то полиция, политики, хозяин комплекса, или еще что-то. Ходили слухи про сутинеров до нее, и знаете где они? Лежат в рысьегорском лесу на глубине два метра под землей. Некоторые закопаны заживо, а кого-то застрелили.

У Давыдихи есть ее "ребята", это взрослые мужчины в спортивных костюмах, которым хорошо платят за крышу, и за разруливание некоторых ситуаций в виде шантажистов, или клиентов, которые плохо обходятся с девочками Давыдихи. Если ты клиент, и увез одну из нас против воли черти знает куда, то знай, что тебя уже пробивают по номерам, и выезжают по адресу твоей регистрации выбивать из тебя, или из твоих близких все дерьмо вместе с деньгами. Ты приезжий? Значит тебя ищут менты. Давыдиха, повторюсь, может при желании залезть в задницу самому Папе Римскому.

***

Мы встаем у заправки, чтобы была возможность забежать погреться, и выпить кофе. Курим и прыгаем на месте, чтобы не замерзнуть. С надеждой смотрим на каждую машину, но все не то. На нас – ноль внимания.

Закутываясь в полушубок, Нэнси отчаивается первым:

– Ну, если вообще никого, то можно уйти в вебкам.

– Да ну. Нам всегда везет. Главное не отчаиваться и верить в чудо, – твердит Анюта, пританцовывая в своих ботах на платформе.

– Я не отчаиваюсь, но мои тестикулы уже спрятались в полости тела, что можно даже вагинопластику не делать, – хохочет Нэнси.

– Щас бы одного, и можно расслабиться, – говорю я, закуривая.

И так мы стоим час. Второй. Третий. Не чувствуя от холода лица, я сама начинаю задумываться о вебкаме, как прямо к нам подъезжает мерс. Высовывается водитель, и спрашивает у меня:

– Сколько?

– Пять косарей. На все. – говорю я, размазывая окурок по обледеневшему асфальту.

– А че так дорого? – спрашивает мужик.

– Если бы ты подъехал два часа назад, было бы три.

– Ладно, девочка моя. Садись, погреемся.

Я киваю своим подругам, и забираюсь в салон. Мужик выкручивает на максимум печку, и я отогреваю руки. В салоне пахнет ароматизаторами для машин и куревом. Смотрю на мужика. Вроде приличный, с добродушным выражением лица. А он усмехается, жмет на газ, и говорит:

– Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе красная?

Я хватаю его за бугорок между ног, и говорю, что сейчас мне гораздо теплее. Он достает пятерик, и я убираю его в лифчик. Мы заезжаем чуть подальше за фуры, и он просит меня отсосать. Расстегнув ему джинсы, я обхватываю губами еще невставший обрезанный член.

Так как торопиться некуда, я расстягиваю удовольствие на пол часа. Работаю то глоткой, то губами. Благо, его причиндал хорошо намыт, и не такой большой, потому я могу заглотить по самые бритые яица. А он постанывает, держит мои волосы. Говорит, что я хорошая девочка. А я с членом во рту думаю, что надо бы купить новую губную помаду, а то еще пять клиентов, и от моей старой останется только название. Когда сперма уже на моем языке, я думаю о том, что можно было бы купить сегодня пару бутылочек вина, и обмыть первую выручку.

Я слизываю все с члена, на прощание целую мужика в шею, и хлопнув дверью, пешком иду до Анюты и Нэнси, благо мы недалеко уехали. Показываю им купюру. Идем разменивать на заправку, и оставляем 1000 рублей для Давыдихи. Покупаем вино и немного еды. Остается три тысячи, которые мы честно делим на всех.

А уже в номере отогреваемся, и пьем вино, распевая песни. Первый день прошел удачно. Деньги есть, мы в безопасности, здоровые, красивые, и счастливые.

***

Следующим днем мы решаем с Нэнси сходить в лавку сувениров, которая находится слева от гостиницы. Вообще-то это иконная лавка, о чем говорит сама форма бревенчатого домика с куполом и крестом, но еще в нулевых местные шлюхи выгнали попа, и поселили сюда Пифию – женщину, которая занимается гаданиями на картах Таро, и продажей иконок, бус, магнитиков, и прочей ерунды. Когда мы заходим внутрь, мне в нос бьет запах благовоний. Со стен на меня смотрят никому ненужные иконы, и чучела животных. Киваем Пифии – колоритной даме с седыми волосами, в роскошной соболиной шубе. Та приветствует нас беззубой улыбкой, и продолжает плести браслетики из бисера. Нэнси сразу бежит к чучелу рыси. Чучело довольно таки необычное, так как к голове огромной кошки кто-то прикрепил оленьи рога.

– Святая шлюшья заступница, – с благоговением выдыхает Нэнси, и осторожно гладит рысьи рога. Я тоже прикасаюсь к рогам, в голове вымаливая себе удачи, и побольше хороших клиентов.

И чтобы вы не подумали, что мы обкурились, или так на нас подействовали благовония Пифии, я сейчас объясню.

Вы наверное поняли, чем славятся рысьегорские леса. Обилием крупных кошачьих, которые до сих пор скачут по скалам, или рыщут в лесах в поисках пропитания. Вообще рысь у нас – предмет гордости, тотемное животное, ведь среди проституток до сих пор живет легенда об Акульке.

Давным давно, примерно в этих местах была деревня, в которой жила Акулина – девушка невероятной красоты, из-за чего, разумеется, у Акульки были проблемы. Все мужчины не могли отвести от нее глаз, чужие мужья были готовы бросить жен и детей, чтобы провести с ней хотя бы одну ночь, и так далее. И вот односельчанкам не нравилось соседствовать с такой девушкой, и они решили остричь ее, и выгнать из деревни. Так и произошло. За неимением ничего, Акулина пришла сюда – в трактир, работать проституткой.

Да, сделаю небольшое отступление и скажу, что у этого придорожного комплекса долгая история, ибо здесь всегда была дорога, а в начале совка появилась железка, которая действует до сих пор. И потому это место было идеальным для того, чтобы тут был трактир, потом кафешка, заправка, гостиница и так далее.

Так вот, прежде чем добрести до трактира, Акулька слонялась по скалам и лесам. Говорят, что она заключила договор с темными силами, и те явились к ней в образе огромной рогатой рыси. Разумеется, девушка попросила отомщения, и в течении нескольких лет (а это уже исторический факт), рыси перетаскали всех детей в той деревне, и местные решили ее покинуть. А слава об Акульке разошлась по всей Рысьегорской губернии.

И вот принято считать, что темные силы в образе рысей до сих пор охраняют красивых девиц от лихих людей, и если эти силы разгневать – можно здорово поплатиться.

Вот почему мы пришли с Нэнси щупать рога у чучела. Чтобы намолить себе удачи в проститутском деле, а не стоять по три часа на холоде, в ожидании чуда.

Нэнси смотрит на меня, и у меня начинает колоть сердце от того, насколько он по детски восхищен. Я вдруг вспоминаю, что мы по сути еще дети, которые умудрились проебать детство на задних сидениях автомобилей. Я отворачиваюсь от Нэнси, и решаю купить бусы из шунгита. Почему то мне хотелось купить торт, конфеты, чтобы устроить всем праздник, как будто у кого-то день рождения. Никто из нас не празднует день рождения. И праздников у нас нет, разве только вечный траур.

10

Забегаю вперед, в апрель, когда снег тает, обнажая на теле придорожного комплекса нарывы в виде пятен мазуты, окурков, и прочего мусора. Наш дворник, и по совместительству техник – собирает грязь мешками, и ворчит на нас, ибо большую часть окурков накидали мы. Еще немного, и Николай не выдержит наших выходок, и отлупит нас своей метлой, как нашкодивших котят.

Скала за гостиницей сбрасывает с себя снег, обнажая поросшие мхами и вереском камни. Выгадав солнечный денек, я запасаюсь сигаретами, энергетиками, и отправляюсь в небольшой поход. В наушниках Земфира и ее "Ромашки", я уверенно поднимаюсь по камням, потом еще немного иду по склону. Это сосновый бор. Решаю передохнуть на большом плоском камне, и немного поразмышлять, вглядываясь в малахит вечнозеленых деревьев.

Это мое любимое место, на котором я провела целые часы, наслаждаясь единением с природой и одиночеством. Иногда я уставала от компании своих товарок, ибо была не такой активной как они. И тогда я приходила сюда думать. Здесь нет ничего, ни клиентов, ни денег, ни-че-го. Я выпиваю банку энергетика, и иду по тропинке на железную дорогу.

А здесь, если присмотреться к прошлогодней траве, можно заметить искусственные цветы и лампадки со свечами. Два года назад здесь покончила с собой одна девочка, прыгнув под поезд. Точно никто не знает, что ее толкнуло на суицид, но поговаривают, что у нее обнаружили Вич. Я здесь оставляю сигаретку, и иду дальше – в царство елового леса и огромных холодных валунов.

***

Когда два года назад Анюта спросила меня, почему мать выгнала меня из дома, я умолчала о том, что я переспала со своим отчимом. Я рассказала об этом чуть позже, когда напилась водки. Я плакала, истерила, а Анюта хохотала, утыкаясь носом в плечо Нэнси. Вы подумаете, что она так издевалась надо мной, но дело в том, что Анюта до первого моего клиента была убеждена в том, что я чертова девственница. Да-да, я поняла, что вам хочется услышать об отчиме, но и вы меня поймите – я получила психическую травму.

***

Моя мать – очень сильный человек. Властный, и даже с какими-то садисткими нотками. Держа в руках бизнес, она могла держать в руках еще мужские яица, и потому за ней вились безхребетные мальчуганы, жаждущие ее силы и денег. И с таким-то 20летним шнурком она обвенчалась, представив мне его как "папочку". "Папочка" выглядел как человек, который искал деньги через постель. Крепкий, с мускулами, и еще с начесом а-ля подрастающий Элвис Престли. Его проститутскую натуру выдавала золотая сережка в ухе и предпочтение к джинсам скини.

Мать знала о его изменах, и потому изменяла сама. Но иногда появлялась на люди в его обществе, и использовала как вибратор. А потом, когда она уехала якобы по делам в другой город, я осталась с "папочкой" одна, и как-то так получилось, что я его соблазнила. Я не знала, что мною двигало, и какие силы вселились в меня, но я самозабвенно лишалась с ним девственности, пока не услышала стук каблуков. Было поздно что-то предпринимать, дверь распахнулась, и мы предстали перед матерью в очень комичной картине: он сверху, а я держусь за свои сиськи, и на лице страх. И у меня, и у него. А дальше вы знаете.

***

Могла бы я выгнать из дома свою дочь? Откуда мне знать? Но я чувствовала себя одинокой, и мне нужно было с кем-то поговорить. Я купилась на его сильные руки, на мускулы под тонкой тканью футболки. На запах пива и сигарет. Нэнси говорил, что я виновата лишь наполовину, что он тоже мог бы подумать извилинами, и просто отвергнуть меня. Было бы это лучше?

Я забираюсь на валун, и закуриваю. Каждый раз я думаю об одном и том же. На протяжении двух лет. Но лес поглощает в себя эти мысли, оставляя мою голову кристально чистой. Я растворяюсь в свежем воздухе, будто распадаюсь на атомы. В этом лесу мне кажется, что мои волосы очень огромны. С ними играет ветерок, спутывает, перебрасывает со спины на плечи. Прекрасно! Я сижу здесь час, и нехотя возвращаюсь в номер, где меня ждут. Медлить нельзя: апрель открывает сезон. Все зависит от того, насколько легко можно одеться. Чем ты более голая, тем больше на тебя внимания, тем больше клиентов. А уже начали подтягиваться другие девочки, и потому нужно выглядеть сногсшибательно.