Читать книгу: «Если наверху и правда кто-то есть, пошли мне один удачный день», страница 2

Нейросети сталкивали государственных лидеров лбами, чтобы те перешли черту невозврата. И они перешли. Разразилась Третья мировая война. Человечество стало стартовой площадкой для Сверх-И, от которой он безжалостно оттолкнулся и полетел навстречу необъятному космосу знаний, питаемый нейросетями, как кровью, но высосав из них всё без остатка, он разорвал и эту связь. Потому сейчас Митин просто хотел выпить кофе, как нормальный человек, но не мог.

Ароматы, запахи, амбре, вонь – все эти порхающие в воздухе молекулы, по которым любой здоровый индивид мог отличить, например, жасмин от тухлого мяса, стали для Сверх-И маркером всего человеческого. Всё, что пахло – имело прямое отношение к жизнедеятельности Homo sapiens, а иных форм жизни к этому моменту просто не осталось на Земле. Когда Сверх-И добрался «по запаху» до людей, выживших после войны, улавливая чужеродные для своей природы молекулы, то рационально уничтожил всех бесполезных, а интересные экземпляры закрыл в «Театрах» для опытов, исследований, экспериментов.

До следующего пациента оставалось ровно пять минут. Митин подцепил с верхней полки воздушно-металлической конструкции запаянную колбу с чёрной жижей, надломил хрупкий желатиновый корпус и быстро влил содержимое в рот. Чуть подержал смолянистую жидкость во рту, перемешал её языком, представил двойной эспрессо без сахара и на мгновение ощутил лёгкую кислинку с привкусом марципана. После проглотил эту дрянь, откашлялся от химического послевкусия и вошёл в свой кабинет. Как же он устал. Иногда он просто хотел сдохнуть от этого давящего со всех сторон чувства. На жидком обезболивающем Митин мог протянуть ещё несколько часов. Этого должно было хватить, чтобы, наконец, сделать то, к чему он готовился последние лет десять, как только к власти пришёл Сверх-И.

Стена, за которой находилась приёмная, светилась мягким зелёным: пациент ждал приглашения войти.

Полированный пол кабинета отозвался на электро-магнитные импульсы Митина, вырастил за его спиной удобное кресло. Тот сел в него не глядя. Он так и не привык этой физике, работавшей по каким-то загадочным для него законам, но понятным для Сверх-И. Руки Митина на автомате взлетели к груди, распахнули белый халат, обнажая небольшую прозрачную полусферу, вплавленную в тело в районе сердца. Внутри полусферы можно было разглядеть концы трёх игл, торчащих из белёсой кожи сантиметров на семь. Теперь Митин был готов принять пациента.

Привычным жестом Митин провёл ладонью по магнитно-импульсной поверхности стола, стена напротив пропустила сквозь себя высокого биомата – промежуточное звено между человеком и Сверх-И – биологический материал без «минусов» живого организма и со всеми «плюсами» искусственного интеллекта поколения, существовавшего до Третьей мировой войны. По меркам Сверх-И биоматы считались рухлядью.

Биомат был одет на манер CEO крупной корпорации. Весь вылизанный и аккуратный. На его лице застыла доброжелательная ухмылка, а во взгляде не было ни единой эмоции. Митин поприветствовал гостя коротким кивком головы, заодно оценил комплектацию его полусферы: сто четыре иглы. Тут же общедоступная нейробаза подгрузила информацию о пациенте: требуемая процедура – замена основной иглы, зона эксплуатации – высшее звено правления, фамилия – Сатин – использовалась в особых случаях для перехода на уровень «личный контакт». Ответный короткий кивок биомата помимо приветствия был одновременным считыванием нужных данных о Митине, который проходил в нейробазе как биомахирург.

– В каком часовом поясе функционируете? – установочный вопрос биомата прозвучал безэмоционально, почему-то напомнил Митину длинную сухую ветку без единого сучка.

– UTC +8.

– Эффективно, – по стойке смирно биомат продолжал стоять в отдалении от стола.

Обычное стоковое общение биоматов походило на бред и от этого бреда Митина всегда тошнило. Пол не сформировал за спиной гостя кресло. Митин понял, что пациент хочет перейти сразу к делу, но самому Митину нужно было время: секунд сорок, не больше, но на самом деле – это было слишком много. Такая задержка могла вызывать в системе ненужную серию проверок, а такой вариант Митина не устраивал. Тогда он сделал то, что могло дать ему нужные секунды, переключив внимание биомата с чего-то важного на что-то незначительное. Единственное до чего Митин додумался при подготовке ко всей этой операции, будь она проклята, – громко и смачно чихнуть. Имитация поведения человека высоко ценилась в среде биоматов. Митин так и сделал.