Читать книгу: «Бинарный код 7. Тайна судного дня», страница 13

Глава 13. Один из вариантов Апокалипсиса

На этот раз тряска была с последствиями, земля не успокаивалась, периодически были толчки. «Пилот» докладывал, что уровень радиации увеличился, содержание кислорода уменьшилось, содержание вредных веществ в воздухе стабильно росло. Машина приняла рабочее положение, компьютер запросил руководство к действию. Рутра дал команду – находиться в режиме ожидания опасности, действовать согласно шаблону при возникновении внештатных ситуаций. Предварительно «уведомил» о возможности повторения ситуации с цунами, так как сам компьютер не сигнализировал о такой опасности. Его радары еще не получали таких данных, а спутники молчали.

Жизнь вошла в «обычное» русло. Наступило время, когда, как бы ни была страшна ожидаемая ситуация, хотелось, чтобы она наступила поскорей. Волнение и нервозность подавляли всякое чувство голода, поэтому Рутра, покормив ребенка, сам только выпил крепкий кофе. Время шло мучительно долго, страх перед надвигающейся угрозой не давал сконцентрироваться. Рутра суматошно пытался найти причину отсутствия связи. В конце концов, обозленный и усталый, он решил успокоиться, немного увлекшись просмотром мультиков с ребенком.

Время шло медленно, Рутра устал от фильмов и занялся игрой в шахматы с бортовым компьютером. Ребенок захотел в туалет, Рутра его сводил, потом малыш попросил поесть. Рутра посмотрел, сколько прошло времени. По его расчетам – оставалось около 90 минут до прихода волны. Рутра опять посадил ребенка в «свое» кресло, включил мультфильмы, почистил и нарезал фруктов, вместе со сладостями положил перед ним. Персик был доволен, Рутра мог заняться наладкой, поиском связи и обдумыванием последствий.

После ряда тщетных попыток найти в эфире хоть кого-то, запросил в компьютере информацию по Йеллоустону. Стал просматривать, анализировать, хотя понимал, что все это делать уже поздно. А информация была интересная, к ней стоило прислушаться заранее. Он стал бегло читать наиболее важное: «…Для того же, чтобы Йеллоустоунская кальдера проснулась, достаточно землетрясения магнитудой всего 6 баллов. Что касается нанесения ядерного удара по территории национального парка, то следует отметить, что сейсмическая энергия, выделяемая при ядерном взрыве мощностью всего лишь 1 мегатонна, эквивалентна землетрясению с магнитудой около 7,2 балла. Извержение Йеллоустоунского супервулкана приведет к непоправимым последствиям, это будет глобальная катастрофа планетарного масштаба, которая практически не коснется территории России. Так как сила извержения будет настолько мощной, что, во-первых, Северная Америка прекратит свое существование, практически полностью скрывшись под водами двух соединившихся океанов (Тихого и Атлантического) и миллионами тонн пепла, выброшенных из недр земли пород. Во-вторых, цунами, вызванные извержением и землетрясениями, которые будут сопровождать его, накроют Британские острова, территорию Западной Европы полностью вплоть до Карпатских гор, существенно пострадает Африка. Со стороны Тихого океана значительный ущерб будет нанесен Австралии, странам Индо-Китая, собственно, самому Китаю, Японии. Из территорий Российской Федерации пострадают от ударов цунами полуостров Камчатка, остров Сахалин, в гораздо меньшей степени территории Хабаровского края, Приморского края, Чукотки. После катастрофы единственным островом абсолютного благополучия останутся территории Сибири. В-третьих, во время извержения в небо на несколько сотен километров взлетят миллионы тонн пирокластов, которые не только практически полностью охватят планету, что приведет к резкому изменению климата на Земле, но и на несколько лет сделают невозможным использование авиации. Кроме того, в некоторых районах жить без маски-респиратора для лица будет невозможно, так как вдыхание вулканического пепла равносильно вдыханию мельчайших частиц стекла… работа спасательных служб будет парализована… миллионы людей останутся один на один со стихией и будут обречены. Централизованное управление будет потеряно, по причине человеческого фактора, повторится имевший место сценарий, когда после серии незначительных землетрясений на территории Йеллоустоунского заповедника правительство и аппарат президента с семьями, спасаясь, тайно и достаточно оперативно покинули территорию страны.

Ученые не отрицают, что Йеллоустонский гигант спровоцирует извержение нескольких сотен обычных вулканов по всему миру. При этом извержения океанских вулканов породят множество цунами, которые затопят побережья и все островные государства».

– Судя по тому, что произошло, все не так страшно, как предсказывали, – сказал с улыбкой Рутра Персику.

Тот как будто понял, засмеялся в ответ. Радары машины все еще молчали, поэтому Рутра решил запустить управляемый зонд. Он выбрал такой, который был оборудован не только радиоантенной, но и видеокамерой. Он рассчитывал найти хоть какую-либо связь и увидеть, что происходит в округе. С зондом немного пришлось повозиться, машина не стала открывать люк автоматически из-за того, что было много грязи. Пришлось делать это вручную. Вид окружающей действительности из машины и с улицы был, конечно, другим, то есть воспринимался совершенно по-другому. При соприкосновении с тем кошмаром, что был вне машины, ощущалась чувство фатальности, брезгливой неестественности. Пейзаж ада, если его можно было представить, наверное, должен быть таким.

Зонд поднялся на достаточную высоту, стал передавать информацию на бортовой компьютер. Связи не обнаружилось, Рутра решил, что это внутренняя поломка. Хоть какое-то радио должно было быть. Но это на данный момент не стало приоритетной задачей, камера показала, чего нужно было ждать. Компьютер дал сигнал к подготовке аварийной ситуации. Пугаться или удивляться уже не было сил. Рутра переключил видимость с фронтальных камер на монитор, приказал «подняться» машине на ближайшее плато, что было при постоянной тряске (район очень сейсмичный) сделать нелегко, но жизненно важно. Из информации, полученной от зонда, «Пилот» вычислил – машина находилась у подножья западных Карпат, в районе города Злин. Нужно было подняться, хотя бы метров на сто в высоту, чтобы общая высота над уровнем моря составила около 300–350 метров.

Уже на последних «ступенях» перед плато вдалеке показалась волна. Высота ее была немного больше прежней, но длина казалась бесконечной. По мере приближения волны землетрясение стало усиливаться. «Пилот» занял максимально безопасное место, следуя своему компьютерному «размышлению», с чем Рутра был, в принципе, согласен (за выступом холма), и предупредил о переходе в режим кокона.

Рутра определил, что высота, на которую он поднял машину, не достаточна. Тряска все усиливалась, складывалось впечатление, что машина вибрирует. Рутра спокойно взял ребенка, переключил его мультики на экран монитора, что находился над «кроватью», прошел туда, как по палубе во время качки, лег и стал застегивать ремнями себя и его.

Внутренние и наружные подушки закачались воздухом, буры стали вкручиваться в грунт. Малыш был спокоен, не плакал, как заметил Рутра, вспоминал маму, если только что-то его пугало. Рутра старался постоянно занять его внимание, хотя в этот момент ему пришлось переключить изображение монитора на камеры зонда. Как ни трагично было происходящее, как ни кощунственно было это признать, но вид был потрясающий. Огромный океан мчался галопом по суше. Гребень волны, бордово-коричнево-бирюзового цвета, «съедал» предварительно обработанную не менее страшной волной «пищу» и отправлял «переваривать» дальше во «чрево».

Рутре хотелось посмотреть, как волна накроет «кокон», и этот момент наступил. Скорость ветрового фронта была настолько мощной, что перед приходом волны пронесся ураган невероятной силы. Из-за холма на машину навалился «каток» из всего, что могло быть на поверхности земли. Агрегаты «застонали», впиваясь в земную твердь. Благо высота, которая была немаленькой, утес холма и расстояние от эпицентра нивелировали удар чудовищной мощи. Тряска, грохот, крен, шум и страх быть размолотым ввергали в ужас. Рутра ждал, когда автоматика выдвинет камеры, покажет происходящее за бортом, но ребенок стал протестовать, ему пришлось уступить. Рутра переключил на мультфильм. На них грохнулась волна, и процесс пошел, похожий на прежний. Машину тряхнуло так, что ребенок от неожиданности стал икать и кашлять. Рутра вспомнил, что в прошлый раз он спал, а теперь ему пришлось столкнуться с этим лицом к лицу. Это была ошибка Рутры, надо было дать ребенку снотворное. Уже было поздно, пришлось его успокаивать.

После того, как пошла основная волна, можно было забыть о тех, что были до. Гигантский молот бил неустанно, исполинские жернова старались размолоть в гальку машину и все ее содержимое. Автоматика, вычислив бесполезность сопротивления стихии, найдя в глубинах своей компьютерной души оптимальное, по ее предположению, решение, имеющее цель спасти вверенный ей агрегат, отвернула буры. «Пузырь» пошел по течению, стремительно всплывая, благо из-за высоты расположения машины глубина «утопления» оказалась не очень большой. «Поплавок» крутило вокруг оси, прямо как юлу, при всплывании машина подпрыгнула над водой и опустилась, повторяя так несколько раз. Ребенок не испугался, его даже развеселил «аттракцион», хотя Рутра ожидал, что его затошнит.

Системы курсовой устойчивости, горизонтальной и вертикальной стабилизации активно пытались выровнять машину, держать ее на плаву в естественной плоскости. Машинку несло течением. Рутра приказал компьютеру проложить маршрут к Черному морю. «Пилот» связался с зондом, который, к счастью, попутным ветром унесло вперед, на восток. Получив информацию с зонда о расположении горных вершин, расположении луны и появившихся звезд, используя гирокомпас, компьютер задал направление навигационной системе. Используя данные навигационной системы, «Пилот» выдвинул гребные винты и дал максимальный ход. Машину, которую и без того раскачивало, закачало и затрясло еще больше. Она стала нестись, как катер на воздушных подушках, периодически «нейтрализуя» встречающиеся препятствия, коих в воде было предостаточно. На этот раз ребенка немного укачало, хорошо, что «Пилот» вскоре отключил внутренние подушки.

Рутра умыл ребенка, помылся сам, завернул его в простыню, переоделся, дал попить сладкий чай. Малыш немного посопел, но после того, как Рутра стал с ним играть (бить его ладошками себе по щекам, а потом – по его щечкам, повторяя «я – Рутра, ты – Перс»), успокоился. Рутра мог заняться дальнейшим планированием действий. Но из-за качки ребенку снова стало плохо. Рутра дал ему средство против качки и снотворное, уложил в постель, немного погладил, побаюкал, после чего он заснул.

Через пару часов настала «глухая» ночь, от чего одиночество, в прямом и переносном смысле, стало чувствоваться сильнее. Через час с небольшим «Пилот» выдал очередной прогноз. По его данным, волна дошла до предела и стала отступать. Сообщил, что через 126 минут машина окажется в районе, где уровень воды не позволит передвигаться в плавучем состоянии, однако перед этим отступающая волна предположительно определялась не меньше, чем на 9 баллов. С учетом того, что «море» уже бурлило на 6–7 баллов, предстояло перенести ужасное. По навигации – это должно было быть в районе Чернобыля, откуда по Днепру, через Киев, Кременчуг, Днепропетровск, Запорожье, Херсон можно было выйти в Черное море.

Рутра лег, так было легче переносить происходящее, сказывалось напряжение, хотелось спать, но из-за волнения о своих, о мире – непозволительно было даже расслабиться. Наоборот, в голову приходили беспокойные мысли. Как жить дальше, что осталось? Рутра смотрел на спокойно спавшего ребенка и думал, где и как спят его дети.

Через некоторое время «Пилот», определив приближение возвратной волны, найдя ближайшую возвышенность, поднялся на сушу. Обзор увиденного был кошмарным. По контуру искусственно образовавшегося берега были груды перемешанных с грязью, мусором и разнообразными предметами трупов людей. Они валялись, целые и по частям, словно выброшенная отравленной волной рыба. Смотреть на это было одновременно тяжело, гнетуще и брезгливо. В тяжелых раздумьях незаметно для себя Рутра заснул.

Когда он проснулся, с трудом распознал окружающую действительность. Машина, ведомая автоматикой, приняла, по ее «мнению», оптимальное решение. Она шла своим ходом по реке. Был день, светило яркое солнце. Это хорошо было видно, потому что машина «сдула» ненужные верхние воздушные подушки. За рекой была суша, изрядно потрепанная, но суша, до горизонта, во все стороны. По данным «Пилота», они находились в районе Днепропетровска. Скорее всего, последующие, возвратно поступающие волны, которые должны были появиться обязательно, были менее мощные и не докатились до этих краев, хотя сейсмическая волна изредка трясла.

Рутра встал, помылся, немного поел, ребенок еще спал. За бортом, кроме того, что вокруг все было смешано в кашу, еще и происходили многочисленные землетрясения. В воде это особо не чувствовалось, компенсировалось качкой. Был повышен уровень отравляющих газов, особенно сероводорода. Компьютер рекомендовал запустить новый зонд, обосновывая это тем, что его радары определяли некую опасность у побережья моря. Зонд на этот раз запустился автоматически и был хорошо управляемым. Минут через десять он стал передавать информацию. Обработав данные с зонда, «Пилот» выдал: «На побережье находиться смертельно опасно». Рутра решил поменять маршрут – пробиваться на Донецк, оттуда на Ростов и далее.

Рутра дал новое задание «Пилоту». Машина выплыла из воды, приняла обычный вид и, сметая все вокруг, поехала по трассе. То, что он видел вокруг, превзошло все апокалиптические представления. Тысячи и тысячи трупов были перемешаны в грязную жижу, но, несмотря на кажущуюся полную трагичность, при внимательном наблюдении становилось понятно, что большинство людей сумело эвакуироваться и спастись.

Температура воздуха постоянно повышалась. Периодически стали налетать ураганные ветры. Одни приносили запредельную жару, другие – мрак и холод. Ребенок проснулся и в первый раз позвал Рутру. Он, как обычно, помыл его, одел в чистую одежду, покормил и поел сам, посадил в кресло и включил мультфильмы. Жара усиливалась, постепенно земля стала обсыхать. Вскоре она была уже не просто сухой, а выжженной.

«Пилот» дал сигнал о необходимости участия оператора. Рутра забрал ребенка и переместился в кабину. Сигнал компьютера касался принятия решения – взять управление на себя или оставить «Пилоту». Причина одновременно обрадовала и насторожила Рутру – стали появляться люди, если их можно было так назвать, они представляли собой жалкое зрелище. Машина понимала свою задачу и цель, поэтому люди ею воспринимались как препятствие, однако введенные человеком в программу табу запрещали ей убивать этих людей без разрешения.

По полученным (от зонда и датчиков с радарами) данным Рутра стал складывать картину произошедшего. Одним наводнением здесь все не обошлось, на дальних расстояниях показатели были еще более плачевными. Была высокая радиация, нарушен озоновый слой, наличие компонентов, свойственных последствиям ядерного взрыва. Много людей валялось вдоль дороги, полностью изнеможенных. Большинство не удивлялось появлению «монстра», некоторые пытались спрятаться, были и такие, которые просили помощи. Рутра давал сигнал сиреной, и тогда люди расступались.

Людей становилось все больше, в итоге Рутра наткнулся на поток идущих по трассе. Они не стали расходиться, даже после пятого сигнала сирены, наоборот – пытались влезть на машину, что пресекалось «Пилотом» чувствительными ударами тока. Продвигаться дальше было невозможно из-за толпы. Давить их или «глушить» звуковым оружием – Рутра не хотел. Они и без того периодически падали замертво.

Рутра остановил машину, стал наблюдать, анализировать, что произошло на этой местности, и прогнозировать ближайшее будущее. Погода становилась хуже. На людей обрушилось небывалое стихийное бедствие, тучи пыли, стремительно разносимые горячим ветром, напоминали торнадо. Пыльные бури унесли не одну жизнь. Знойный ветер, дующий со скоростью до 50-ти километров в час, с порывами, доходящими до 100–120-ти километров в час, забивал пылью ноздри людям и животным так, что многие кашляли до посинения, отхаркивали кровью, падали и умирали в страшных конвульсиях. Те, кто был рядом, сначала пытались помочь друг другу, но вскоре некому было помогать, люди не могли помочь себе – не то чтобы еще кому-то.

У людей выгорала кожа, возможно, это было из-за разрушения озонового слоя в стратосфере Земли, который защищает все живое от губительных доз ультрафиолетового излучения Солнца. Как известно, чрезмерная интенсивность этого излучения может привести к увеличению количества заболеваний раком кожи, к солнечной слепоте, а также к уменьшению урожайности многих сельскохозяйственных культур. Возможно, озоновый слой исчез наполовину. Если же было разрушено около 90% озонового слоя, чего нельзя исключить при крупномасштабном ядерном конфликте, который, скорее всего, и произошел, то в скором времени до поверхности Земли будут доходить значительные дозы излучения в более далеком ультрафиолетовом диапазоне, что может привести к сильным мутациям большинства видов живых организмов и даже к их гибели.

Зонд поднялся на максимальную высоту и передавал информацию, согласно которой на границе горизонта образовался фронт из облаков и туч, состоящих из пыли и сажи. Рутра предположил, что, наряду с разрушением озонового слоя, массированное применение ракетно-ядерного оружия и проснувшиеся вулканы вызвали небывалое антропогенное явление – ядерную ночь, переходящую в ядерную зиму. Температура резко снижалась.

Механизм перехода от ядерной ночи к ядерной зиме довольно подробно был изложен в научной литературе, поэтому Рутра о ней знал достаточно. Если к этому добавить землетрясения, которые не переставали происходить, то тогда участь человечества практически была решена.

Не переставали землетрясения происходить, кроме «естественных» причин, еще и потому, что были запланированы военными в автоматическом режиме, остановить который теперь никто не мог. Работала ли еще «система» или уже отработала – не имело уже столь существенного значения, землю трясло постоянно.

Для вызова землетрясений в военных целях был использован феномен «триггерного эффекта», то есть эффекта спускового крючка. Делалось это довольно просто. Например: закачка в штольни под давлением даже небольшого количества воды в ряде регионов позволяет вызвать довольно крупное землетрясение в совсем ином географическом районе.

От рассуждений Рутру отвлек ребенок, он захотел пить. Пока Рутра размышлял, занимался ребенком, толпа немного разошлась. Он дал машине ход и, уже не обращая на людей внимания, обходил их как мог, а если не получалось – разгонял сиреной и слабыми импульсами звукового оружия.

Через три часа он был в район Донецка. Погода становилась все холоднее. Туча, закрывающая все небо, окутала дремучей тьмой округу. Ребенок устал смотреть мультики и переключился на компьютерные игры, которые Рутра нашел в базе. Время от времени он все же требовал внимания, вспоминал мать, хныкал, но, не найдя утешения, принимал то, что Рутра мог ему выделить.

Осматривать местность времени не было, хотя город был практически цел. Это было понятно по наличию неповрежденных мостов. Людей практически не было видно, вокруг царила холодная тьма. Рутра задал «Пилоту» направление на Ростов. Машина, исследуя пространство, выполняла приказ, двигалась довольно быстро, от чего местами их подкидывало. Рутра просканировал связь. Некоторые спутники стали отвечать, передавали кодированную, зашифрованную информацию. Это обрадовало, хотя он не мог расшифровать поступающие данные, не мог их перевести в нужный формат. Рутра задал «Пилоту» задачу – поиск в базе дешифратора на нужную дату. К сожалению, по всей видимости, кодировка перепуталась в хронологии, сигнал кодировался любым сохранившимся шифром, что, в принципе, было не проблематично. При напряженной работе «Пилот» должен был найти и сопоставить коды. Главное, чтобы они были.

Ураганным ветром зонд отнесло намного вперед. Это сыграло на руку Рутре, он мог получать информацию о том, что впереди. Тем временем «Кактус» на всех парах мчался к Ростову. Данные с зонда показывали, что район в сто километров от города Ростов-на-Дону нужно было обходить. Был повышен уровень радиации, концентрации отравляющих газов. Дорога все больше становилась разрушенной, поверхность земли испещрена трещинами, покрыта сероводородной жижей, местами заболочена. Рутра решил остановить машину, «подтянуть» зонд, однако мощности пропеллера не хватало, чтобы преодолеть стихию. Рутра решил: если гора не идет к Магомеду, то Магомед сам пойдет к горе. Он дал «Пилоту» задачу – проложить новый маршрут до города Армавира, согласно показаниям приборов и данным зонда. Пришлось передвигаться по второстепенным дорогам. Опасаясь радиации, Рутра решил не использовать «беспилотник», а запустить квадрокоптер. Тот, хотя и на пределе своих мощностей, справился. Камера немного рябила, но обзор был намного лучше, чем с зонда. С квадрокоптером можно было четко фиксировать кадры.

Ветер временами рассеивал тучи, и тогда адски палило солнце. Люди, если и были, старались прятаться, но внимательный взгляд Рутры определил, что спасательные службы сработали на пять. Трупы попадались очень редко, автомобилей практически не было. Было понятно, что люди были эвакуированы.

Рутра перешел в кабину, дабы видеть путь, «отозвал» квадрокоптер, заварил себе кофе и, чтобы как-то скоротать время, стал играть в шахматы с компьютером. Часов через десять он с трудом достиг окрестностей города Армавира. Ребенок продолжал спать. Рутра решил переночевать и утром попробовать продолжить путь. Спал он хорошо, сказывалась усталость, утром встал легко. Малыш до сих пор спал, причем крепко. Он проверил его пульс, температуру – все было хорошо. Умылся, поел, надел спецкостюм для выхода наружу, однако после просмотра камер в реальном режиме – оставил эту идею. Вокруг был мрак, вернее – белый смог такого уровня, что невозможно было увидеть ничего дальше двух метров. Анализ окружающей среды показывал, что воздух был отравлен, в нем был чрезмерно превышен метан и сероводород. Можно было ехать по приборам.

После того, как проснулся ребенок, Рутра выполнил свою роль няньки и продолжил путь. Понемногу смог, пепел и дым рассеивались, появлялась видимость на расстоянии до 1000 метров. Зонд не отвечал, он «потерялся» или его унесло слишком далеко, возможно – за естественные препятствия. Рутре нужно было найти хоть кого-то живого, расспросить о произошедшем.

По координатам он определил расположение станции, системы предупреждения о ракетном нападении, въехал туда, КПП был разрушен, ворота открыты. На станции никого не было, она тоже была разрушена, персонал или погиб, или покинул ее. Трудно было поверить, что тут когда-то располагался грандиозный объект. Рутра остановил машину, сенсоры показывали, что в подземной части объекта есть теплокровные существа. Возможно, это были люди. Он, пользуясь увлечением ребенка видеоигрой, вышел наружу, направился в бомбоубежище.

Было очень холодно, чувствовалось даже через спецкостюм. Пройдя завалы, Рутра обнаружил вход в убежище, он не был плотно закрыт, без труда вошел туда. Где-то во внутреннем помещении горел слабый огонек, Рутра стал продвигаться к нему, окрикивая помещение, в надежде на ответ. Ответа не было. Рутра медленно подошел к месту, в котором горел огонек, держа наготове оружие. Это оказался свет от большой «несгораемой» церковной свечи, вставленной в колбу; она походила на керосиновую лампу. В помещении находилось несколько человек – мужчина, женщина и двое детей. Они не были военными, внешний вид напоминал страшилищ из фильмов про вампиров или мертвецов. Одежда вся в грязи, оборванная, лица уставшие, обгоревшие, все в язвах. Они лежали и почти не реагировали на Рутру. Это было печальное зрелище, они умирали. Рутра пытался что-то расспросить. Они не могли ответить, только хрипло стонали.

Осмотрев остальные помещения, Рутра определил, что это не было главной частью убежища, само убежище располагалось дальше, в глубине, там был кодовый замок. Немного повозившись, Рутра открыл его. Это было полноценное оборудованное убежище с системой автономной жизнедеятельности. Рутра перенес людей туда, напоил водой, дал лекарства и сделал несколько необходимых уколов из препаратов, что были в аптечке. «Возможно, они выживут», – размышлял он. Ему хотелось расспросить о том, что здесь случилось. Один ребенок немного пришел в себя, стал реагировать на то, что спрашивал Рутра. Из его бессвязной речи Рутра понял, что военные срочно уехали, когда стала постоянно звучать сирена. Большинство людей уехало вместе с ними, в то же время. «Один длинный гудок и два коротких», – видимо, была опасность ядерного удара. Потом «было землетрясение, пошел снег из пепла, стал пахнуть воздух, все стали падать». Из окружающей действительности было ясно, что ядерного удара тут не было, но удар, по крайней мере – по станции, был.

Рутра обработал их раны – ожоги и язвы. Он услышал хриплый голос, говорила женщина, он нагнулся к ней:

– Это был огненный дождь и град, – прохрипела она и сказала еще что-то, Рутра не мог разобрать, про Бога, дьявола и конец света.

– Ты можешь встать? – спросил ее Рутра.

Она кивнула, попыталась встать, но не смогла этого сделать. Рутра помог ей сесть на лежанке. Он показал ей, какие лекарства нужно принимать, как и чем обрабатывать раны, показал, где вода и еда. Женщина только кивала головой. Оставив ее, Рутра стал искать средства связи. В отдельной комнате был оборудован пост связи, все оборудование работало, включилось. Рутру захватила неподдельная радость, но эфир молчал. «Антенна, она же испорчена», – подумал Рутра, в душе успокаивая себя, что причина в ней. «Надо попробовать кабельные линии», – размышлял он, стимулируя свою надежду.

Кабельные линии частично функционировали. Программа затребовала код адресата, которым Рутра не владел. В этот момент он понял ценность чипа в голове. Какой же код требовала система? Рутре хотелось, чтобы ей нужен был тот, которым индексировалось место его интереса. Он чрезвычайно надеялся, что его авторизовали. Хотя, по логике конспирации, это место должно было значиться в системе как гражданский объект, выход на него через военную систему мог быть предусмотрен, как и на все гражданские, всего лишь как возможность. Прямого перехода не должно было быть, но все же… Это был код, которым наделила его супруга, второй резервный пункт, на Баксанской нейтринной обсерватории. Рутра набрал его дрожащими руками, в надежде получить то, что может быть жизненно важным. Рутра представлял принцип работы данной установки, хотя раньше на подобной не работал. Возможно, данные о ней были «загружены» в Рутру, потому что он видел подобное в первый раз, но понимал, что аппарат «замешкался», определяя абонента, не согласовывалось сочетание кода объекта и координат его расположения. Тогда Рутра запросил автоматический отзыв по коду. К разочарованию Рутры, объект по этим координатам был безлюден. Автоматика отвечала стандартным аварийным сигналом, наличие персонала отвергала.

Рутру бросало то в жар, то в холод, сердце стало колотиться. Он понимал – аппарат что-то ему «говорит», но мозг, из-за переживаний, впал в ступор, хотя и перебирал многочисленные варианты. Рутра четко видел нестыковку запроса, но необъяснимо «тупил». Шок последних дней сидел где-то в глубине и, сойдясь с ужасом страшных подозрений о причинах безответного запроса, вводил его в неадекватное состояние.

Проглотив слюну, Рутра прибегнул к своему методу, который его спасал не раз, – успокоиться и посмотреть на все со стороны. Он так и сделал. Решение было элементарным, но человек остается человеком; в минуты стресса, тем более вызванного угрозой тому, что ему особенно дорого, теряет чувство рационального мышления, «выходят» животные инстинкты, хотя они и делают человека человеком.

Объект с таким позывным существовал, и это было самое главное, надо было только найти – где; аппарат, при правильном запросе, сделал бы это мгновенно. Располагался он в совершенно другом месте, совпадал по координатам с объектом «Родник», о котором знал, что это база стратегического запаса в городе Волгограде. Рутра рассматривал его как еще один пункт аварийного поста объекта «Зеро».

Объект «Родник» являлся одним из пунктов Системы государственных резервов. Система государственных резервов – это неприкосновенный запас из более чем 10000 наименований предметов и продуктов, который в случае войны должен обеспечить население страны самым необходимым в течение 90 суток. В хранилищах, расположенных на глубине 125 метров под землей, есть все – от иголок до разобранных железнодорожных мостов через все крупные реки. Информация о расположении объектов Госрезерва является сверхсекретной. Именно поэтому Рутра планировал там расположить аварийный пункт «Зеро». Он не знал точно, но понял, почему этот код соответствует другим координатам. По всей логике – потому что Карина, просчитав вероятные последствия, приняла во внимание предупреждение Рутры и поменяла место эвакуации.

Система немного с задержкой выдала то, от чего Рутра стал ликовать. Уровень сигнала был слабым, проходил с запозданием, голосовая связь отсутствовала, но это не имело большого значения – пришел ответ. Значит, там были люди. Рутра отправил запрос о наличии на объекте субъектов, помимо персонала. Ответ был положительный. Тогда он отправил запрос на наличие лиц, имеющих доступ по коду «Зеро». Это был тайный сигнал, который мог понять только знающий. Ответ пришел: «Кто запрашивает? Назовите себя». Скрывать что-либо не имело смысла. Рутра отправил свое имя и код-идентификатор с карты доступа к центральному серверу «Зеро». Этого должно было быть достаточно, чтобы сомнений не осталось. Настал кульминационный момент, на экране засияли ожидаемые, как глоток воздуха для спасающегося от потопа, слова: «Мы все здесь. Все хорошо. Как ты?» От притока крови к голове у Рутры стали дрожать пальцы. В мозгу перебирались сотни вариантов, но логика говорила, что сейчас не тот момент, когда нужно вести расспросы. Рутра написал: «Все нормально. Ждите. Еду». Потом добавил: «Ребенок Ольги жив. Он со мной». Ответ поверг в недоумение и удивление: «Какой ребенок? Какой Ольги?» Рутра понял – бесполезно что-то объяснять, написал: «Я спас ребенка. Все. Ждите. Еду».