Читать книгу: «Мышьяк к чаю», страница 3

– Ха! – воскликнула Дейзи, которой изменил обычный самоконтроль. – Я имею в виду, с ним все хорошо.

– Он снова вытащил свои великолепные часы, – продолжила Китти. – Твоя тетя Саскья тоже оказалась там, и она уставилась на них с вожделением, иначе и не скажешь. Было очень смешно это видеть – словно кошка, глядящая на птицу.

– Но они принадлежат мистеру Кёртису! – воскликнула Бини изумленно.

Китти вздохнула, и даже Дейзи позволила себе мимолетную улыбку – Бини столь великолепно честна, что думает, будто остальные люди должны быть в точности такими же.

– Волнуешься из-за завтрашнего дня рождения? – спросила Китти. – Я просто обожаю дни рождения. Так много подарков!

– Да, чуть-чуть, – ответила Дейзи рассеянно. – Вечеринка в честь дня рождения… уф… Детский чай! Я не знаю, что мамочка думает по поводу моего возраста.

Конечно, она вовсе не сердилась на мать по поводу завтрашнего чая, причиной раздражения была сцена в библиотеке – я это знала и очень сочувствовала. Дейзи не могла даже словом упомянуть о том, что произошло, ведь если Китти узнает, нам придется выслушивать ее речи на эту тему целый уик-энд, и вся школа будет знать, не успеет закончиться летний семестр.

Так что я не удивилась, когда Дейзи нашла предлог, чтобы оставить Китти и Бини переодеваться в детской, в то время как мы отправились чистить зубы в ванную комнату третьего этажа.

Она столь же обветшала, как и весь Фоллингфорд – белый кафель потрескался, ржавое кольцо наросло по краю установленной на ножках ванны; кран капал, и зеленые потеки извивались по стенке от того места, где крепилась цепочка, до самой дыры для слива, напоминая призрак громадного червя.

– Ты в порядке? – спросила я, едва мы заперлись на задвижку и открыли воду.

Струя булькала и шипела, и заглушала наши голоса, так что подслушать нас будет трудновато.

Дейзи взмахнула руками и уселась на край ванны.

– Конечно, в порядке, – сказала она. – Тебе не стоит переживать по этому поводу. Смотри, я обдумала все, что мы узнали до сего момента, и мне кажется, что мистер Кёртис явился к нам в дом с гнусными целями. То, что мы видели в библиотеке, – не более чем доказательство его мерзких планов. Очевидно, он решил обмануть мою мать, влюбив ее в себя, чтобы она поверила, что все красивые вещи ничего не стоят… и, как я уже говорила, мамочка не всегда хорошо разбирается в людях. Мы должны воспринимать ее как жертву, ну а мистера Кёртиса как очень коварного преступника.

– Но Дейзи! – воскликнула я. – Это произошло!

– Да, это произошло, но это ничего не значит, Хэзел. Как только мы разоблачим мистера Кёртиса, покажем, какой он негодяй, к мамочке вернется разум – тот, что у нее есть, – и она в свою очередь вернется к папочке. Поэтому, ты видишь, важно как никогда, чтобы мы нашли достаточное количество доказательств для дяди Феликса и сделали это как можно быстрее.

Я взглянула на Дейзи: ее глаза блестели, а щеки слабо розовели.

Так выглядит Дейзи с Планом в голове.

Но хотя я всецело соглашалась с ней по поводу мистера Кёртиса, я все еще ужасно беспокоилась. Я видела, что Дейзи вновь пустила в ход свой обычный трюк, пытаясь подогнать доказательства к заранее нарисованной в голове картинке.

Не имело значения, почему мистер Кёртис поцеловал мать Дейзи, он все же сделал это, и мать Дейзи поцеловала его в ответ. Я вспомнила все ссоры, случившиеся на этой неделе между лордом и леди Гастингс, и подумала, что, несмотря на слова Дейзи, ситуация на самом деле очень серьезная.

Что, если мать Дейзи хочет убежать с мистером Кёртисом?

Как поведет себя Дейзи в этом случае?

– Итак, Ватсон, – начала она. – Завтра мы должны следить за мистером Кёртисом, как два ястреба. Мы не должны позволить ему вырваться из-под нашего надзора.

– Но это твой день рождения! – воскликнула я.

– Никогда не придавала значения дням рождения! Есть вещи намного важнее. Кроме того, у меня уже была куча отличных дней рождения.

И тут неожиданно в дверь постучали.

– Пусти нас внутрь, Тыковка, ужасная девчонка! – прокричал Берти снаружи. – Не будь задницей, выходи! Что вы там делаете?

– Чистим зубы, что же еще?! – ответила Дейзи. – Ну хорошо… Мы выходим.

Она отперла дверь, и мы выбрались наружу.

Берти был там, руки скрещены на груди, рядом с ним стоял Стивен, и я немедленно покраснела, поскольку двое мальчиков увидели, как я выхожу из ванной; Дейзи же только фыркнула с таким беззаботным видом, словно только что покинула зал для танцев.

– Ну ты чудной экземпляр, Тыковка, – сказал Берти, разглядывая нас. – Я слышал, что вы болтали. О чем, интересно?

– О тебе и о том, насколько ты отвратителен, – сообщила Дейзи грубо. – Бедняга Стивен вынужден проводить время в компании такого мерзостного типа, как ты. А теперь отойди с дороги и прекрати совать нос во все щели.

Берти нахмурился и изобразил свирепую гримасу, зато Стивен мне улыбнулся.

Я все еще чувствовала себя неловко, но улыбнулась в ответ.

– Почему он называет тебя «Тыковка»? – спросила я, когда мы вернулись в детскую.

Бини, уже забравшаяся в постель, помахала нам.

– Если верить ему, я была толстым младенцем, – сказала она. – Но это неправда, само собой. Я была идеальна. И более того, в десять лет ему пришлось носить глазной пластырь, чтобы исправить косоглазие. Он думает, что это очень забавно – называть меня… этим прозвищем… но теперь посмотрим, как я поименую его Косеньким в присутствии невесты – захочет ли она после такого выходить за него замуж?

Дейзи натянула ночнушку и забралась в кровать. Та недовольно заскрипела. Задув свечу на ночном столике, чудной трехногой вещице, что некогда была зеленой, но давно потеряла цвет, она повернулась носом туда, где от стены отслаивались желтые обои – цирковая сцена, слоны, львы и дрессировщики, гоняющиеся друг за другом по кругу, – и засопела так, словно уснула.

Китти забралась в кровать к Бини, чтобы пошептаться, но я знала, что Дейзи еще не спит, и я хотела поговорить с ней, хотя не была в точности уверена, что я должна сказать.

Я подумала о моей спальне дома, такой опрятной и белой, с вентилятором, что мягко вращается над головой; голоса и звон бокалов доносятся снизу, оттуда, где идет очередной прием моих родителей. Здесь же одеяла из грубой шерсти, вызывающей зуд, и хотя на мне их лежало три штуки, я все еще дрожала. Стены детской искривлены, дом скрипит и постанывает, а время от времени снаружи доносятся крики животных.

Я вспомнила первую ночь, проведенную здесь, когда я решила, что плачет ребенок, но Дейзи сказала мне, что это только лиса. Внезапно мне сильно захотелось домой.

Это выглядело странным, поскольку я должна была получать удовольствие – мы на каникулах, причем вместе с Дейзи. Но я все сильнее чувствовала ностальгию, и мне очень хотелось, чтобы вся эта суета с днем рождения поскорее закончилась.

Часть II. Расследование и праздничный чай

1

Следующим утром я проснулась от того, что кто-то очень тяжелый уселся мне на живот.

Я задохнулась и открыла глаза.

– Здорово, Ватсон, – сказала Дейзи, наклоняясь так, что ее волосы пощекотали мне лицо. – Вот и мой день рождения. Давай, поднимайся, у нас есть злодей для разоблачения. Глянь, я добыла провизии.

Тут она бросила мне на грудь яблоко и английскую булочку, истекающую маслом и медом. Блестящее пятно жира расползлось по моей сорочке, прежде чем я успела хоть что-то сделать.

– Дейзи! – воскликнула я, впиваясь зубами в булочку, чтобы побыстрее от нее избавиться. – Что это?

– Завтрак-перед-завтраком, – Дейзи вгрызлась в собственную булочку. – Я-то думала, что ты, в отличие от прочих, оценишь. Детективы должны питаться хорошо.

– Сейчас рано? – спросила я. – И кстати, с днем рождения!

– Не особенно, – ответила она. – Полвосьмого. А ну, давай-ка, Хэзел, я уже много часов как проснулась, как и Хетти, и мисс Доэрти. Послушай, мы должны начать немедля. Когда я поднималась по лестнице мимо второго этажа, я услышала движение в комнате мистера Кёртиса. Мы не можем допустить, чтобы он слонялся по дому без присмотра!

Этим утром Дейзи выглядела счастливой, она просто лучилась и совсем не походила на девочку, которую я видела в алькове вечером. И я подумала, что знаю почему – она взяла все реальные события, произошедшие вчера, и превратила их в голове в кусочки деревянной головоломки.

Я все еще беспокоилась за нее, но ничего не сказала.

Если Дейзи решила именно таким образом обойтись с тем, что мы увидели в библиотеке, то я не имею права ей мешать… и сегодня, в конце концов, ее день рождения.

Наша болтовня разбудила Китти и Бини.

– В чем дело? – пробормотала Китти, неуклюже приподнимаясь на локтях и оглядывая детскую. – Почему не спите?

– С днем рождения! – завопила Бини, выпрыгивая из кровати и вставая на цыпочки, словно балерина. – Я не забыла!

Дейзи неожиданно вскочила и полезла через меня, погружая колени мне в живот, к окну, что находилось у меня над головой. Ухватившись за прутья решетки, она протиснула голову так далеко, как только смогла, после чего воскликнула:

– Глядите!

Мы сгрудились вокруг нее: я, ерзающая от любопытства Бини и Китти, все еще ворчащая по поводу того, насколько ранний час на дворе. И сквозь решетку мы увидели мистера Кёртиса в шортах для тенниса и рубашке от «Аэртекс», упругой рысью бежавшего по залитому утренним светом газону.

Он обогнул лабиринт, бросавший длинную мрачную тень на бледную траву, пересек аллею из гравия с ее живыми изгородями и маленькими каменными урнами на пьедесталах. На опушке леса, что рос на берегу озера, он развернулся и потрусил в сторону большого дуба и обнесенного стеной огорода.

Мы дружно наблюдали за его маневрами.

– Почему мы глядим на мистера Кёртиса? – спросила Бини.

– О, Дейзи, неужели ты на него запала? – тут Китти хихикнула.

– Вряд ли, – отрезала Дейзи. – Мне просто показалось… что он делает в такую рань? Это не совсем обычно, – тут она пихнула меня локтем в ребра, и я нервно дернулась.

Но прямо в этот момент на газоне появился еще кое-кто, вышел из-за того угла дома, за которым прячутся конюшни, переоборудованные под гараж, а именно лорд Гастингс в своей барборовской куртке: ружье на плече, Милли прыгает у ног, а Гренок пыхтит сзади, стараясь не отстать.

И на подстриженной траве он выглядел целиком и полностью на своем месте, в отличие от мистера Кёртиса.

– Доброе утро, – сказал лорд Гастингс, поднеся руки ко рту, и мистер Кёртис остановился.

Потом они двинулись навстречу, и я ощутила внезапную нервозность.

В походку мистера Кёртиса вернулась развязность, он произнес что-то, но слов мы не могли различить. Дейзи потянулась к защелке и приоткрыла окно, но мы были слишком далеко и высоко, уловили только тон, и он тоже оказался развязным.

Круглое лицо лорда Гастингса стало красным, точно свекла.

Он вздернул подбородок точно так же, как это делает Дейзи, если ее по-настоящему разозлить, и взревел так громко, что мы могли слышать почти каждый звук:

– ДОСТАТОЧНО, СЭР! Я пытался… но сейчас я… оставить этот дом НЕМЕДЛЕННО!.. остаться еще на ночь под… кто вы такой?

Я не могла поверить: лорд Гастингс заставляет мистера Кёртиса покинуть Фоллингфорд?

Я ожидала, что мистер Кёртис разгневается или расстроится, услышав то, что ему сказали, но он, напротив, откинул голову и расхохотался. Затем он сказал еще что-то, развернулся и неспешно двинулся прочь, оставив лорда Гастингса в одиночестве сжимать кулаки и пыхтеть, словно Гренок.

– Господи! – воскликнула Китти. – Что случилось? Неужели мистеру Кёртису в самом деле придется уехать? Бедняга!

– Бедня… – начала Дейзи, но затем опомнилась и сделала самое невинное лицо. – Совершенно не представляю, в чем дело. Уверена, это какая-то скучная взрослая штука. Пойдемте вниз, позавтракаем.

2

Я наполовину одолела третью порцию тостов с мармеладом – морща нос от запаха копченой селедки, которую Дейзи расчленяла под прикрытием груды подарков, уложенных для нее мисс Алстон, – когда лорд Гастингс, громко топая и сопя, вошел в столовую.

Краснота не сошла с его лица, на штанах остались травинки, но он выглядел решительно настроенным на веселье.

– Дочь! – вскричал он, увидев Дейзи. – Счастливейшего тебе дня рождения! Собираешься ли ты открыть подарки?

– Я думаю по этому поводу, – ответила Дейзи. – Мамочка ничего не подарила, как я вижу.

– Я уверен, что презент от нее будет чуть позже, – сказал лорд Гастингс, накладывая себе яичницы с беконом.

Едва он сказал это, как дверь открылась и в столовую вплыла тетушка Саскья. Один из ее шарфов остался висеть на ручке двери, серьга упала на пол, так что Чапман вынужден был с артритным хрустом в коленях нагнуться и подобрать ее, ну а уродливая накидка из меха размоталась так, что почти соскользнула с плеч.

Я испытала отвращение, поняв, что лицом тетушка Саскья напоминает плоскомордую кошку. Я подумала, что, может быть, воображаю сходство, но у нее и вправду были маленькие сверкающие глазки, приплюснутый нос и усики наподобие кошачьих.

Похоже, я никогда не пойму англичан, даже если проживу меж них тысячу лет.

– Доброе утро, тетушка Саскья, – сказал лорд Гастингс. – Берти, передай соль, будь добр.

Берти исполнил просьбу и одновременно скорчил рожицу Дейзи, прикрывшись рукой. И в этот момент со стороны кухни донесся вскрик, услышав который мы подпрыгнули и уставились друг на друга.

Я подумала: что еще неприятного случилось?

Возбужденная мисс Доэрти просунула голову в дверь столовой.

– Просим прощения, – сказала она. – Хетти увидела новую крысу у мешка муки. Третья на этой неделе!

– Я вовсе не испугалась, – храбро заявила Хетти из-за спины поварихи.

Чапман сердито нахмурился, и я могла быть уверена, что он не одобряет происходящего.

– Найдите яд, – прошипел он мисс Доэрти.

– Да, в серванте есть мышьяк, – сказал лорд Гастингс, яростно соливший яичницу. – Большая банка. Вытащи ее, мисс Д, и быстренько доставь до грызунов.

– Очень хорошо, лорд Гастингс, – сказала мисс Доэрти, и исчезла из виду.

В этот момент в двери появился мистер Кёртис, волосы еще влажные после душа.

– С днем рождения, Дейзи, – сказал он.

– Благодарю, – ответила Дейзи воспитанно, но на переносице ее появилась морщинка, и по ней я могла сказать, что она озадачена.

В точности как и я.

Что бы могло значить: мистер Кёртис так вот запросто является к завтраку после сцены, которую мы видели? Не должен ли он паковать чемоданы и готовиться к отъезду?

Лорд Гастингс сжал в кулаках вилку и нож и принялся ожесточенно пережевывать яичницу, но ничего не сказал. Я подумала, что он удивлен точно так же, как и мы четверо.

Мисс Алстон пробормотала что-то насчет подготовки к нашим занятиям, после чего выскользнула из столовой, но я едва это заметила, поскольку была увлечена мистером Кёртисом.

Ему, похоже, все было как с гуся вода.

Он взял тарелку, положил себе еды и уселся к столу, положив под правую руку любимые золотые часы. Тетушка Саскья уставилась на них, словно готовилась сожрать, и теперь я поняла, о чем говорила Китти вчера.

– Возвращаясь к нашей дискуссии, – сказал мистер Кёртис лорду Гастингсу. – Мне не кажется удобным отбыть ранее сегодняшнего вечера. Если вы сможете попросить вашего шофера отвезти меня на станцию к поезду девять ноль шесть, буду весьма обязан.

Я думала, что лорд Гастингс сломает свой нож, так сильно он сжал рукоятку.

Берти глянул на отца, затем перевел взгляд на мистера Кёртиса и нахмурился.

– Мне думается, – сказал он громко, – что в этом доме слишком мало мышьяка. Крысы кишат просто повсюду.

– Это должно быть ужасной проблемой, – мистер Кёртис с наглым видом принялся уписывать бекон.

Я клянусь, он самодовольно ухмыльнулся Берти.

Тот засопел от гнева, и Стивен был вынужден положить другу ладонь на плечо.

Чапман выбрал этот момент, чтобы уронить кофейник.

– Осторожнее, Чапман! – воскликнул лорд Гастингс, подскакивая. – Кёртис, О’Брайен подготовит машину к восьми сегодня вечером. Пожалуйста, не опаздывайте.

– Я не опоздаю, – сказал мистер Кёртис, продолжая улыбаться так же самодовольно.

Я бы сказала, что он чувствует себя победителем, поскольку он встал, потянулся и вышел из столовой.

Если верить моим часам, то Дейзи выждала минуту, прежде чем отложить вилку с ножом и сказать:

– Отличный завтрак, Чапман. Поблагодари мисс Д., Китти, Бини, заканчивайте. Хэзел и я подождем вас снаружи.

Она пнула меня под столом, так что я проглотила последнюю порцию мармелада и пробормотала:

– Да, я все…

– Отличная работа, Хэзел, – заявила Дейзи, и мы выскочили из столовой до того, как Китти открыла рот для протеста.

Мистер Кёртис все еще находился в коридоре.

Он разглядывал одну из картин: старую, в темной рамке, на которой была изображена голая дама, очень толстая, выставившая перед собой руки и лучезарно улыбавшаяся. Мистер Кёртис глядел на нее с тем же самым выражением, с каким тетушка Саскья – на его часы.

И он вовсе не выглядел человеком, убежденным в том, что вещи в Фаллингфорде ничего не стоят.

Он даже не заметил, как мы вышли из столовой, поскольку едва не уткнулся носом в картину, одновременно записывая что-то в блокнотик. Дейзи пихнула меня, намекая, что записная книжка может быть доказательством и что нам неплохо бы заглянуть в нее!

Но тут я заметила кое-что еще.

Не только мы двое разглядывали мистера Кёртиса, поскольку дверь в музыкальный салон была приоткрыта, и в щелочке виднелось лицо мисс Алстон. Она смотрела на него со странным выражением, очень спокойным и задумчивым, словно поняла что-то по его поводу.

Но что именно и почему гувернантка так себя ведет?

Дейзи тоже ее увидела, нахмурилась, перевела взгляд на мистера Кёртиса, затем обратно на мисс Алстон. Но тут дверь столовой открылась, обдав нас внезапным сквозняком, и мистер Кёртис отпрыгнул от картины, а мисс Алстон отступила на шаг, укрылась за дверью.

Сцена, что бы она ни означала, была закончена.

И нам с Дейзи только и осталось, что попытаться во всем разобраться.

3

Все утро мы следили за мистером Кёртисом как могли.

Мы должны были готовиться ко дню рождения вместе с Китти и Бини, участвовать в играх, которые затевала для нас мисс Алстон – большей частью игры на память, в которых Дейзи без проблем побеждала.

Но во время чая – думаю, Дейзи настояла на нем ради того, чтобы иметь несколько минут на осмотр дома, но я отдала должное песочным коржикам с маслом, испеченным мисс Доэрти, – мы отыскали мистера Кёртиса на втором этаже, где он разглядывал что-то на столе. Это оказалась одна из старых, украшенных драгоценными камнями брошей леди Гастингс.

Я увидела его лицо и появившуюся на нем алчность.

– О, господи, я и забыла, что оставила ее тут. Стоит ли она чего-то? – спросила леди Гастингс, стоявшая у него за спиной.

– Ну… – протянул мистер Кёртис. – Несовременная огранка, в такой оправе… Можно получить за нее фунт или два… Увы, в наши дни нет спроса на подобные вещи!

И вновь то, что он говорил, совершенно не подходило к тому, как он смотрел.

И это было в высшей степени подозрительно.

Прямо перед ланчем мы застигли его выходящим из дверей музыкальной комнаты и затем увидели, как он идет в сад. И хотя солнце скрылось, небо было низким и серым, сплошь затянутым облаками, Дейзи неожиданно решила, что именно сейчас она больше всего на свете хочет поиграть в лабиринте. Китти, которая ненавидит мочить волосы, предсказуемо сказала «нет», и я про себя помечтала, чтобы мне позволили к ней присоединиться. Бини преданно заявила, что останется с Китти, так что только Дейзи и я выбежали из дома несколькими мгновениями позже.

Мы повернули налево, в сторону лабиринта, и увидели, что удача сегодня с нами – мистер Кёртис как раз исчезал меж его стен.

– За ним! – прошипела Дейзи, и мы помчались через газон туда, где переплетались туннели из темной колючей зелени.

Я слышала шаги мистера Кёртиса где-то впереди, но все пути выглядели одинаковыми, одинаково неправильными, и я не знала, куда нам следует направиться.

Дейзи, тем не менее, схватила меня за руку и потащила вперед, бирючина зашуршала, цепляясь за юбки и носки, причем так громко, что я уверилась – мистер Кёртис тоже услышит нас или, того хуже, вот-вот в нас врежется.

Но Дейзи в точности знала, что именно делает, поскольку она резко остановилась так, что мы оказались в нескольких дюймах от гладкой зеленой стены, и за ней, на другой стороне, я услышала голоса.

– Что вы здесь делаете? – гневно спросил мистер Кёртис, мед и масло исчезли из его голоса совершенно. – Я собирался встретиться с…

– Маргарет? – а вот дядя Феликс разговаривал как обычно, с холодной мягкостью. – Не думаю, что это хорошая идея, учитывая обстоятельства… разве не так?

Мое сердце заколотилось, и я постаралась не смотреть на Дейзи.

Честно говоря, я надеялась избежать любого совместного упоминания мистера Кёртиса и леди Гастингс.

– Вы что, угрожаете мне? – поинтересовался мистер Кёртис.

– Ничего столь бестактного. Тем не менее, если вы решите воспринять все подобным образом, я не буду против. Я полагаю, что будет лучше для всех заинтересованных, если вы покинете этот дом как можно быстрее. Если вы останетесь… ну, вам может не понравиться то, что тогда произойдет.

Мистер Кёртис фыркнул.

– Вы не посмеете тронуть меня! – воскликнул он.

– Не посмею? Полагаю, что совсем наоборот. Видите ли, я в курсе, зачем вы здесь на самом деле.

По другую сторону стены воцарилось очень холодное молчание.

Мое сердце подпрыгивало едва не до горла: что имел в виду дядя Феликс? Исключительно то, что он знает о интрижке между леди Гастингс и мистером Кёртисом? Возможно, но мне казалось, что в его словах прозвучал намек на нечто большее.

– И что же это? – хвастливо поинтересовался мистер Кёртис.

Я почти видела, как он расправляет плечи и выставляет перед собой выбритый до блеска подбородок.

– Вы знаете, – сказал дядя Феликс, и его голос заставил меня вздрогнуть. – Знаете очень хорошо.

Дейзи пихала меня локтем изо всех сил, рот ее был открыт.

Мистер Кёртис грязно выругался, и я ощутила, как стена из бирючины перед нами задрожала. А затем он ринулся прочь, точно шаркающий медведь, рыча себе под нос и заставляя лабиринт трястись.

За ним оказалось крайне легко следить, хотя чем дальше мы бежали, тем больше я запутывалась и смущалась: я различала наши шаги, и мистера Кёртиса, и еще кого-то, я полагала, что дяди Феликса, то прямо слева от нас, то строго позади. Но затем я услышала дядю Феликса справа, он что-то пробормотал, и это заставило меня вздрогнуть от ужаса.

Кто же тогда идет рядом с нами?

Наконец мы вырвались из лабиринта и увидели леди Гастингс, направлявшуюся к нам от дома: она мрачно поглядывала в небо и покачивалась на своих высоких каблуках.

Выходит, это не она находилась в лабиринте!

– Но где же мистер Кёртис? – пропыхтела я.

Мы услышали шум и повернулись, но обнаружили, что из сплетения зеленых стен вышел не мистер Кёртис, а мисс Алстон, чье лицо выглядело необычайно оживленным, а висевшая на плече сумочка неистово раскачивалась.

Тайна оказалась раскрыта.

– Дейзи! – воскликнула она. – Хэзел! Вот вы где! Где вы были?

Затем из лабиринта явился мистер Кёртис, покрытый потом, красный и пыхтящий. Увидев мисс Алстон, он вздрогнул, и я уверена – хотя гувернантка изо всех сил постаралась это скрыть, – что она вздрогнула тоже, словно была в чем-то виновата.

Что же такого она сделала?

Мистер Кёртис, несмотря ни на что, выглядел очень сердитым, он метнул гневный взгляд на мисс Алстон, а затем ткнул пальцем чуть ли ей не в лицо, так что она вынуждена была отступить.

– Я знаю, кто ты! – прорычал он. – Я знаю, для чего ты здесь! Ну что же, ты должна действовать получше, чтобы поймать меня. Ха!

Потом он увидел леди Гастингс и посмотрел на нее оценивающе, словно пытался определить, как много она услышала и что из услышанного поняла.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – сказала мисс Алстон ровно. – Девочки, идемте. Пора укрыться в доме, начинается дождь.

Конечно, мы изобразили послушание и двинулись за ней, по пути уклоняясь от начавших падать с неба капель, но мое сердце все так же подпрыгивало от возбуждения: что имел в виду мистер Кёртис, говоря о мисс Алстон? Мы видели, как она наблюдала за ним с подозрением, это точно!

Дейзи ткнула меня пальцем, и я могла уверенно сказать, что ее одолевают те же мысли.

Каменные стены дома сомкнулись вокруг нас, и их холод я ощутила даже сквозь платье. Китти и Бини обнаружились слоняющимися в холле, Бини выглядела смущенной и потерянной, а Китти – очень сердитой.

– Вы пропали на целый год! – обвиняюще сказала она. – Мы скучали. Я…

Но тут открылась дверь столовой и из нее появились мистер Кёртис и леди Гастингс. Они могли войти через сад через французское окно, но было странно увидеть их снова вместе так быстро, и я застыла на месте, а Дейзи стиснула руку на юбке.

– Предупреди меня за неделю по меньшей мере, я не могу просто уйти… – пылко говорила леди Гастингс, но увидев нас, осеклась. – Девочки… – тон ее изменился. – Дейзи. Мисс Алстон, неужели я не велела вам развлекать их все время?

– Мои извинения, леди Гастингс, – сказала мисс Алстон безо всякого выражения. – Девочки, я полагаю, что самое время для очередного тура игр в честь дня рождения.

– Как здорово, – произнесла Дейзи, не отводя взгляда от матери.

Леди Гастингс покраснела, затем прочистила горло и сообщила:

– Хорошо. Ланч в час. О… Дейзи, с днем рождения.

– Спасибо, мамочка. Ты куда-то собираешься?

– Нет, – сказала леди Гастингс и внезапно заинтересовалась чем-то на потолке. – Бедный мистер Кёртис вынужден уехать по делам, и я пыталась убедить его остаться. Должно быть, ты меня неправильно поняла.

– О да, наверняка так, – буркнула Дейзи. – Как глупо с моей стороны.

Мы двинулись за мисс Алстон в музыкальную комнату, где планировались новые игры. Дейзи, шагавшая последней, изогнула шею, чтобы до последнего не выпускать из виду мать и мистера Кёртиса.

– Хэзел! – прошептала она мне в ухо. – Мистер Кёртис наглеет прямо на глазах. Нужно приглядывать за ним, а то кто знает, что он выкинет через час или два?

Я подумала – догадаться не так и сложно.

Мистер Кёртис уезжает вечером и пытается сделать так, чтобы леди Гастингс отправилась с ним. Если бы Дейзи использовала хотя бы половину собственных детективных способностей, чтобы разобраться в проблеме, она бы поняла все без труда.

Но сегодня ее день рождения, ну а в день рождения вам можно притворяться каким угодно образом.

– Мы приглядим, – сказала я, протягивая руку, чтобы пожать ее пальцы.

Дейзи ответила собственным пожатием.

– Старая добрая Хэзел, – сказала она. – Я знаю, что могу на тебя рассчитывать.

4

После ланча – салат и нескольку кусков холодного мяса с учетом того, что скоро будет праздничный чай, – мы вновь погрузились в праздничные игры. В этот раз мы баловались «сардинками», и даже Берти со Стивеном милостиво соизволили присоединиться.

Мы носились туда и сюда, вверх и вниз по извивающимся и ветвящимся коридорам Фаллингфорда, теряя и находя друг друга раз за разом, наталкиваясь на Хетти и Чапмана, мешая им наводить предпраздничный лоск.

В одном из раундов я втиснулась за спинку пухлого кожаного кресла, из трещин в обивке которого сыпались клочья лошадиной шерсти.

И тут ко мне подполз Стивен, выглядевший несчастным и страдающим.

– Привет, Хэзел, – прошептал он. – Что замышляешь?

– Ничего, – ответила. – Забавный выходит у Дейзи день рождения, не так ли?

Стивен скорчил гримаску, и многочисленные веснушки у него на носу задвигались.

– Чудовищно, – сказал он. – Этот человек, мистер Кёртис, мне совсем не по душе. Ведь это из-за него родители Берти и Дейзи все время ругаются?

– Я так думаю, – осторожно проговорила я, мой желудок сжался.

– Я ненавижу, когда родители ссорятся. Это выглядит настоящим несчастьем… Знаешь, мой отец… мой отец мертв, так что когда я вижу, как отцы и матери бранятся, то мне хочется, чтобы этого не происходило. Они ведь не знают, что может случиться.

Мне захотелось обнять его, но я не была уверена, принадлежит ли Стивен к обнимательным людям, или даже в том, принадлежу ли я к тем персонам, которые обнимают мальчишек, прячась за креслом в пустой комнате.

Так что я пылко похлопала его по руке и заявила:

– О, я тебя понимаю! И сочувствую.

– Все хорошо, – проговорил Стивен не своим голосом. – Он умер много лет назад. Хотя я почему-то не чувствую больше желания играть в «сардинки»… что скажешь, если мы немножко прервемся?

Я встала с большим облегчением – спинка кресла воняла, и все выглядело так, словно я прижимаюсь лицом к очень сырой и грязной лошади, – и сделала большой глоток свежего воздуха. Дейзи как-то взяла меня на конную прогулку, и меня хватило на целых пять минут, так что я знаю, о чем говорю.

Стивен был у окна, руки в карманах, прохаживался туда-сюда, словно кот.

Но потом он замер, я подбежала и тоже выглянула наружу.

Мы находились в чулане на втором этаже, посреди старой, поломанной мебели. Единственное окно выходило на гравийную аллею с ее каменными урнами и маленькими, аккуратно обстриженными кустами.

И сейчас там стояли мистер Кёртис и леди Гастингс, она куталась в свой мех, он держал золотые часы.

Облака были еще плотнее, чем ранее, и дождь шел уже по-настоящему, так что я задумалась, с какой стати они на улице вместо того, чтобы спрятаться под крышей, ведь сомнений нет, что леди Гастингс не понравится вымокнуть. Но затем я поняла, от чего они совершенно не думают о погоде – они яростно спорили.

Обрывки их беседы долетали до нас.

– …очень неожиданно, Денис, – сказала леди Гастингс.

– Не могу сказать, что это так, – выдал мистер Кёртис. – Твой муж… и он не захочет… привези с собой украшения и те картины, о которых я тебе говорил.

– Но Денис, дорогой… невозможно… – начала леди Гастингс.

– Если ты не сделаешь того, о чем я прошу, – тут голос мистера Кёртиса изменился, стал жестким. – То я скажу твоему мужу… к чему готовилась. Посмотрим… думает. Насколько тебе это понравится?

Леди Гастингс судорожно вздохнула и натянула меховую накидку на плечи.

– Денис! – воскликнула она.

– У тебя есть время до чая, чтобы принять решение, – отрезал мистер Кёртис. – Только если ты скажешь «нет»… ну…

Он ринулся в сторону входной двери, а леди Гастингс, задыхаясь, рванула за ним.

Дождь тем временем превратился в ливень, и я могла слышать рычание грома вдали над холмами. Я повернулась, взглянула на Стивена, с потрясенным видом потиравшего щеку.

– Что мистер Кёртис имел в виду? – спросил он. – Ты думаешь?..

– Я не знаю, – в один момент я поняла, что испугана. – Не говори Дейзи и Берти.

Он кивнул:

– Нем как рыба. Но что, если…

– Он этого не сделает, – я покачала головой. – Он не сможет. Он уедет после чая. Сам так сказал.