Читать книгу: «Пишу про город», страница 2

Глава 3

Артур Сейдж Ривер был разочарован. “Астрид Парк” было самым примитивным из всех возможных названий. Что значит его увлеченность именами, если он не может назвать даже самый простой город? Хуже того, кто-нибудь наверняка владеет авторскими правами на это название. Артур уже вообразил, как будет полжизни работать на малооплачиваемой работе, отдавая долги, ведь на него обязательно подадут в суд и он, конечно же, проиграет.

Он нехотя выполз из-под одеяла и обнаружил, что уже одиннадцать. Целый день потерян! Конечно, может быть, если бы Артур ложился спать раньше трех часов ночи, он бы и вставал пораньше. Но нет, это другое! Это всё злосчастная бессонница (читай зависание в телефоне, пока тяжесть век не перевесит желание получать мусорный дофамин). К тому же, несмотря на количество сна, увлеченный человек должен вскакивать с кровати в пять утра и бежать заниматься любимым делом.

Раз уж день был потерян, ноутбук Артура будет целый день покоиться на столе рядом со стопкой блокнотов. Вопрос оставался один: когда настанет день, который не будет потерян? Когда бодрый и веселый Артур Сейдж Ривер встанет с кровати в пять утра, да сразу в позу лотоса, потом наварит безупречных яиц пашот, наестся сладкой руколы и с упоением приступит к любимой высокооплачиваемой работе. Он будет писать так, словно родился сразу печатая слепым методом. Предложения одно за другим будут ложиться на лист – ровнехонькие, хорошо сложенные, безупречно укладывающиеся в великую идею книги. И будто не сам Артур (материальный и мелочный) будет у руля, а его душа, наполненная доверию ко вселенной, глаголящая сотнями голосов тех, кому не посчастливилось стать писателями. Остаток дня он посвятит внутреннему балансу, силе тела и чашечке кофе в аутентичной кофейне.

Артур Сейдж Ривер тряхнул головой, потому что зрение никак не приходило в норму от того, что он сел в кровати после того, как долго лежал. Волнистые волосы упали ему на лицо жирной копной. Запашок от Артура стоял тот еще. Последнее время он много потел во сне, редко мыл голову, да и вообще подзапустил себя. Он запихнул в себя две сухие печеньки, оставшиеся в пачке на кухне, запил глотком газировки, которая за ночь выдохлась в стакане. День совершенно точно был потерян. Теперь Артур Сейдж Ривер ощущал это всё яснее. Так же, как и то, что название “Астрид Парк” пренепременно нужно будет исправить.

Мэри Грейс Форстер была в голове Артура такой же несуразной, как и название города. Простой и плоской, слишком нескладной и уж очень сильно похожей на него самого. Всё дело в том, что книги всегда начинаются или с неудачников, или с героев. Артура заняла интересная мысль: если неудачники – это, как правило, отражение самого автора, то герои, получается, тоже? Вряд ли. Может быть, неудачники – это признание автора, а герои – нежелание смотреть правде в глаза? С другой стороны, так ли важна эта правда? Может, герои – это просто отражение того, каким мечтал бы быть автор?

В череде этих мыслей витали и другие важнейшие писательские вопросы, на которые Артур Сейдж Ривер никак не мог ответить. “О чем я пишу? В чем идея?” Он не был ни мастером метафор, ни искусным символистом, ни великим альтруистом. Очередной какой-то человек, который что-то пишет. Но о чем он хочет сказать? Есть ли ему чем поделиться? По-честному, Артур мечтал бы, чтобы когда-то его произведения приносили пользу, а в самых смелых фантазиях – меняли людей в лучшую сторону. Но пока был город, а в городе не было ничего. Может быть, это и было отражением истинного Артура? Может, ему и нечего было сказать, и уж тем более нечем повлиять.

Артур Сейдж Ривер вымыл посуду, скопившуюся за три дня. Дом выглядел убого: скомканная постель, разбросанные вещи, обертки от конфет и чипсов. Четыре стакана на прикроватном столике, которые ждали своей очереди на помывку, но так и не дождались. Артур развалился на кровати, потянулся что было сил, и на его лице скользнула улыбка. Он делал вид, что наслаждается чем-то. Но за подобными улыбками частенько следуют сдержанные слёзы. Не выдержав напряжения и дабы избежать рыданий, Артур сел на кровати. Нужно было что-то делать. Из списка дел эффективного современного человека чашечка кофе – это то, с чем он справлялся лучше всего.

И вот он в своей последней чистой футболке уже шагает по вечернему городу. В одной и той же кофейне неизменно берет капучино, в одном и том же парке неизменно сидит на лавке. Артур Сейдж Ривер считал, что живет скучную жизнь, пустую и безрадостную. И кто-то скажет, что он идиот, не понимающий своего счастья: не работает, распивает кофеи по паркам и может делать всё, что ему заблагорассудится. Но факта это не изменит. Артур Сейдж Ривер был несчастен, так же, как и Мэри Грейс Форстер, как и многие другие персонажи, которых он когда-то писал.

Ох, как хотелось бы Артуру когда-нибудь написать о ком-то, кто не пуст, а полон. Создать, может быть, того самого героя, который будет воплощением его фантазий о лучшей версии себя. А может, и простого человека, но полноценного внутри, всецело удовлетворенного собой и жизнью. Наверняка Артур Сейдж Ривер и сам хотел бы быть лучше, но те выборы, которые он совершал, не сыграли на руку в этом деле. Он мечтал бы назвать себя смелым и решительным. Проснуться однажды и шагнуть в новую жизнь. Взять ответственность и разрешить себе быть “никем” без страха осуждения.

Именно такие мысли и лезли голову Артура каждое кофепитие. Он уж было думал перестать употреблять кофеин, но злосчастная привычка побеждала его снова и снова. Поэтому почти каждый день на пару десятков минут в парке он предавался философским размышлениям. Результат всегда был примерно одинаковым: Артур Сейдж Ривер – безвольное бревно, плывущее по реке жизни. За этим следовал обширный вздох, наполненный противоречиями бытия. Потом Артур неспешно прогуливался и возвращался домой.

Он был крайне впечатлён тем, что Мэри Грейс Форстер в тот вечер не осталась дома и не поехала к родителям. Конечно, в жизни обычно так не происходит, но, как и любому главному герою, Артур хотел подарить ей частичку надежды, которая, как правило, идет в комплекте с решительными действиями. Но что будет с Мэри дальше? Он знал лишь ту самую сцену, где она вываливается с чемоданами из автобуса (которая, кстати, ещё не написана). Её будущее было покрыто таким же мраком, как и сам город и всё, что с ним связано. Станет ли Мэри в итоге лишь жалкой проекцией его внутренней пустоты? Артур задумался о том, не захочет ли она стать писателем и любит ли она мороженое.

Не думайте, что Артур Сейдж Ривер представлял собой образец уныния. Встретив его, вы бы вполне оценили бойкость нрава, позитивный взгляд на жизнь и неплохое чувство юмора. Как и “подобает” приличному человеку, он умел держать лицо. И как “полагается” мужчине, он предпочитал аккумулировать негативные чувства вместо их выражения. Временами, порой затяжными, его, конечно, захватывали уничижительные мысли о себе и творчестве, но в свободное от них время Артур испытывал много надежд на светлое будущее. Он с удовольствием поддерживал друзей и приятелей, исправно навещал маму и сестру и в целом источал весьма приятный вайб.

Не стоит забывать и о “рациональности” Артура. Когда назойливые дурные мысли отступали, он совершенно отчетливо понимал, насколько мала величина его проблем в сравнении с важнейшими составляющими существования и жизнью самой по себе. Тогда Артур не видел ничего такого уж страшного в том, что не реализован, ведь он здоров и относительно молод. Зацикленность на том, чтобы иметь профессию и обрести себя, в такие моменты казалась ему смешной и нелепой. После каждого раунда обвинений Артур Сейдж Ривер неизменно давал себе ещё время. “Ну кто становится писателем за один день? Или даже год?”

– Эй, Артур, это ты?

Кто-то торопливо приближался к скамейке. Высокий белокурый мужчина с кожаным дипломатом в руке улыбался во весь рот.

– Да, точно! – воскликнул мужчина. – Сколько лет тебя не видал! Ты узнал меня? Картер Логан. Мы учились вместе в школе.

– Ка-а-артер, – протянул Артур. – Давно не виделись.

Мужчины пожали руки, и Картер, не спрашивая, уселся на скамейку. Он принялся трещать без умолку, на что Артур ритмично кивал и вежливо улыбался. Конечно же, этот разговор был для Артура, скажем прямо, нежелательным, ведь сейчас придётся говорить про книгу.

– … и вот так я получил эту работу. Чудо, не иначе! Ингрид говорит, что я этого более чем заслуживаю. Да и пора бы, ведь тридцать лет уже. Ты только представь, целых двадцать девять дней отпуска в году! – Картер пригладил волосы, потер руки, передохнул секунды три и продолжил. – Ну а сам ты как? Столько лет прошло. Как там кто из наших одноклассников поживает?

– Я в порядке, – выдал Артур, всем своим тоном и видом походя на дружелюбного соседа. – Особо и рассказать нечего.

– Ты чем занимаешься?

Картер глядел на Артура в упор огромными синими глазами. ТОТ САМЫЙ вопрос вызвал в Артуре, по меньшей мере, тахикардию. Как бы он не старался, его напряженность в подобных разговорах выдавали движения и различные микро подергивания. К счастью, это вряд ли было заметно собеседнику, или люди просто предпочитали не говорить о своих заметках. По совершенной случайности Артур Сейдж Ривер стиснул кофейный стакан чуть сильнее, так что крышка подпрыгнула и упала на землю.

– Да вот, книгу пишу, – сказал Артур как можно более непринужденно.

– Ого! Ничего себе! Ингрид говорит, что писатели – люди пропащие, сплошь бездельники и нахлебники. Но я так не думаю. Это же сколько ума нужно, чтобы что-то придумать, а уж тем более написать.

“Нужно столько ума, сколько у меня вероятно нет!” – подумал про себя Артур.

– Где можно тебя почитать? – продолжил Картер. – Я бы прикупил книжку. Не читал, наверное, со времен школы. Или, может, ведешь блог? Чтение меня выматывает, а вот подписаться на приятеля – это я с радостью. Ингрид говорит, что сохранение контактов в наше время дорогого стоит.

– Я пока только начал писать, честно говоря. Но если я заведу блог, то обязательно дам тебе знать. У меня есть личный аккаунт, но, честно говоря, я особо его не вел никогда.

Артур, конечно же, лукавил. Если бы он завел блог, никто из одноклассников уж точно бы не был уведомлен.

Они обсудили поднятие цен на кофе, выяснили, что Ингрид, конечно, предпочитает чай, и когда стало понятно, что разговор не особо клеится, всё же обменялись контактами и разошлись.

Последствия разговора о занятиях Артура обычно вовсе не так драматичны, как он себе представляет. Никто особо не осуждал его за то, что тот не работает и никак не может написать книгу. В первую очередь, вероятно, потому, что никому и дела нет до того, кто там чем занимается. Только сам Артур придумывал, что должен соответствовать какому-то уровню, представлениям и “нормам”. Именно он решил минимизировать связи с обществом, дабы плескаться в собственном стыде и унижениях. Мечтая когда-то вернуться в мир уже полноценным, наполненным, Артур Сейдж Ривер совершенно осознанно отнимал у себя дни и месяцы, помещая себя в изоляцию. Но что же такое эта полноценность, которую он так жаждал?