Читать книгу: «Блюз Красной планеты», страница 5

Глава 9

– Ты скажешь, где находится Альфа? – спросила Кассандра, опустив руку.

– Да, – ответил Пиковер. – Да.

– Где?

Он промолчал.

– Где?

– Прости меня, господи… – тихо произнёс он.

Кассандра вновь занесла руку над головой.

– Где?!

– Шестнадцать километров четыреста метров к юго-западу от Нили Патеры. Там есть три кратера, каждый шириной чуть меньше ста метров, вместе они образуют равносторонний треугольник. Альфа начинается сразу за двумя идентичными ямками, где-то в пятистах метрах к востоку.

Кассандра, без сомнения, записывала его слова на телефон – и я тоже.

– Я думала, Альфа здесь, на равнине Исиды.

– Нет, она на соседнем плато; вот почему её до сих пор не нашли.

– Ради твоего же блага надеюсь, что ты не врёшь, – сказала она.

– Не вру, – ответил он едва слышно. – Не вру, к моему огромному сожалению.

Кассандра кивнула:

– Ну ладно. Тогда пора тебя отключить.

– Но я ведь всё рассказал! Я сделал, что ты хотела!

– Именно. Поэтому ты мне больше не нужен. – Она взяла со стола универсальную отвёртку, вернулась к Пиковеру и открыла дверцу в его боку.

Я вышел из шкафа, нацелив пистолет в спину Кассандры.

– Стоять, – сказал я.

Она резко обернулась.

– Ломакс!

– Миссис Уилкинс, – кивнул я. – Полагаю, поиск мужа вас больше не интересует, а? Раз уж вы раздобыли информацию, которая была ему нужна.

– Что? Нет, нет. Я всё ещё хочу найти Джошуа. Конечно, хочу!

– Чтобы разделить с ним богатство?

– Богатство? – Она оглянулась на несчастного Пиковера. – А. Да, признаю, на кону большие деньги. – Она улыбнулась. – Такие большие, что я была бы рада с вами поделиться, мистер Ломакс. Ах, вы ведь такой хороший человек! Вы не тронете меня, я же знаю!

Я помотал головой.

– Вы предадите меня при первой же возможности.

– Ничего подобного. С деньгами, которые принесут окаменелости, мне точно понадобится защита. Вполне разумно иметь в помощниках такого человека, как вы.

Я посмотрел на Пиковера и покачал головой.

– Вы пытали этого человека.

– Этот «человек», как вы его называете, существует только благодаря мне. А настоящий Пиковер не испытывает ни малейшего неудобства.

– Но… вы пытали его, – повторил я. – Это бесчеловечно.

Она презрительно ткнула пальцем в сторону Пиковера:

– Он не человек. Просто программа, работающая на груде железа.

– Вы тоже.

– Отчасти да, – сказала Кассандра. – Но при этом я настоящая, а он – просто копия. У копий нет прав.

– Я не собираюсь вдаваться в философские споры.

– Ладно. Но не забывайте, кто на кого работает, мистер Ломакс. Я ваша клиентка – и мне пора.

Я не опустил револьвер.

– Я так не думаю.

Кассандра взглянула на меня.

– Интересная ситуация, – сказала она ровным тоном. – Я безоружна, а у вас пистолет. Можно подумать, что победа за вами, согласитесь? Но пистолет вряд ли меня остановит. Выстрелите мне в голову, и пуля отскочит от металла. Выстрелите в грудь и в худшем случае повредите пару деталей, которые я всё равно смогу заменить, да к тому же со скидкой. Я же, – продолжала она, – сильнее вас вдесятеро. Я могу в прямом смысле оторвать вам руки и ноги, голыми руками сдавливать голову, пока она не лопнет, как дыня, и не забрызгает всё мозгами, если они у вас есть. Так что же вы выберете, мистер Ломакс? Отпустить меня и уйти восвояси? Или нажать на спуск и не выбраться отсюда живым?

Я привык, что пистолет в руках ассоциируется с силой, безопасностью, властью. Но сейчас смит-вессон ощущался свинцовым балластом. Она была права: стрелять так же бессмысленно, как просто запустить в неё пистолетом. И всё же будь у меня возможность положить её одним выстрелом, я бы его сделал. Я и раньше убивал в целях самозащиты, но…

Но сейчас мне ничего не угрожало. Почти. Я мог остаться в стороне, и она бы просто ушла. Способен ли я на… ну, не хладнокровное, но просто убийство? И она верно говорила: в отличие от Пиковера, она была человеком – единственным и законным воплощением Кассандры Уилкинс. Какими бы коррумпированными и ленивыми ни были местные копы, даже они не закроют глаза на попытку убийства.

– Итак, – сказала она наконец. – Ваш выбор?

– Убедительные у вас доводы, миссис Уилкинс, – произнёс я самым спокойным тоном, на который был способен в подобных условиях. А потом, не поведя даже бровью, спустил курок.

Интересно, трансферам иногда кажется, что время замедляется, или их восприятие всегда идеально? Вот для меня время точно остановилось. Клянусь, я видел, как пуля вылетела из ствола и мгновенно преодолела три метра между мной и…

И, естественно, миновала Кассандру.

Я стрелял не в неё.

Она говорила правду; пуля не причинила бы ей вреда.

Нет, вместо этого я целился мимо неё, в стол, на котором лежал двойник Пиковера. Точнее, я целился в широкий ремень, который удерживал его руки прижатыми к торсу – в тот небольшой промежуток, натянутый между столешницей и рукой.

Пуля пробила ремень, разрезав его на две части. Длинная лента по инерции взлетела и рухнула двойнику на грудь, как змея, через которую пропустили мощнейший ток.

Кассандра широко распахнула глаза, изумлённая моим промахом, и обернулась. Грохот выстрела всё ещё отдавался в ушах, но я готов был поклясться, что слышал треск рвущихся пут. Чувствительность к боли должна была обострить и скорость реакции, и я надеялся, что Пиковеру хватит ума заметить мою уловку ещё до того, как я выстрелю.

И действительно, не успел он высвободить руки, как резко сел, схватил Кассандру за плечо и дёрнул к себе. Я бросился к ней, пользуясь мизерной гравитацией Марса. Тело Кассандры состояло из лёгких композитов и синтетических материалов, но я-то был из старых добрых плоти и крови, то есть весил килограммов на тридцать больше. От моего удара её отбросило назад, и она врезалась в столешницу. Пиковер тут же перехватил её за вторую руку и прижал к краю стола. С трудом удержавшись на ногах, я приставил револьвер к виску Кассандры.

– Ну что, ненаглядная, – сказал я. – Точно хочешь проверить, насколько у тебя прочный череп?

Кассандра раскрыла рот; будь она живым человеком, наверняка бы задыхалась. Сейчас же её бессердечная грудь оставалась неподвижна.

– Вы не можете меня застрелить, – заявила она.

– Почему это? Скажу, что оборонялся, а Пиковер подтвердит. Правда, Пиковер?

– Без сомнения.

– И да, кстати, – заметил я, – помимо нас с вами да пары Пиковеров никто больше не знает, где находится Альфа-залежь. Думаю, дальше мы обойдёмся без вас.

– Вам это с рук не сойдёт, – сказала Кассандра. – Будьте уверены.

– Мне многое сходит с рук, – возразил я. – Не думаю, что в этот раз что-то изменится. – Я взвёл курок; просто хотел припугнуть.

– Стойте, – сказала она. – Не торопитесь. Мы все можем неплохо заработать. Окаменелостей там предостаточно.

– Только у тебя нет на них права, – вступил Пиковер. – Ты украла копию моего разума, пытала меня и хочешь на этом нажиться?

– Пиковер прав, – сказал я. – Это его достояние, не ваше.

– Это достояние всего человечества, – поправил меня Пиковер. – Оно принадлежит всем.

– Но я вам плачу, – сказала Кассандра.

– Он тоже. Точнее, его юридически законная копия.

В голосе Кассандры послышалось отчаяние:

– Но… но это же конфликт интересов!

– Так подайте на меня в суд.

Она с отвращением покачала головой.

– Вы только ради себя и стараетесь!

Я доброжелательно пожал плечами и плотнее придавил ствол к искусственной голове.

– Как и все мы.

– Пристрелите её, – сказал Пиковер. Я поднял на него взгляд. Он всё ещё держал её за руки, прижимая их к туловищу. Биологическому человеку сидеть так было бы весьма неудобно. Вообще, если вспомнить его обострённую чувствительность, даже искусственному телу наверняка было больно так изгибаться. Но эту боль, подозреваю, он терпел с удовольствием.

– Уверены, что вы этого хотите? – спросил я. – Я, конечно, могу понять, но… – Я замолчал, оставив мысль висеть в воздухе.

– Она меня пытала. Она заслуживает смерти.

Я нахмурился; с такой логикой сложно было поспорить. Но вместе с тем я задался вопросом: понимал ли Пиковер, что сейчас судят не только её?

– Могу понять, – повторил я и снова добавил: – Но… – и замолчал.

Наконец Пиковер кивнул.

– Но, возможно, вы правы. Я не испытываю к ней сострадания, но мне не обязательна её смерть.

Во взгляде Кассандры мелькнуло облегчение. Я кивнул.

– Вы хороший человек.

– Но всё же, – сказал Пиковер, – хотелось бы немного ей отомстить.

Он держал Кассандру за плечи, но ладони её были свободны, и они дёрнулись вниз – к паху, будто хотели прикрыть…

Я довольно кивнул.

Кассандра быстро спохватилась и расслабленно свесила руки, но было поздно. Я всё видел, и Пиковер тоже.

– Так ты… – начал он медленно, потрясённо. – Ты… – Он запнулся, и если бы мог, точно бы отступил на полшага. В тихом голосе сквозил шок: – Не женщина…

Кассандра не хотела прикасаться к паху Пиковера, пусть даже искусственному, голыми руками. А когда Пиковер сказал, что хочет отомстить за пытки, она машинально потянулась прикрыть…

Всё встало на свои места: почему она плюхнулась в кресло, почему не носила макияж и украшения в новом теле, и множество других мелочей.

Кассандра машинально потянулась прикрыть собственную мошонку.

– Ты не Кассандра Уилкинс, – сказал я.

– Кассандра, – возразила она женским голосом.

– Нет. Внутри ты мужчина. Разум, загруженный в это тело, – мужской.

Кассандра вдруг дёрнулась. Чёртов Пиковер, остолбенев, видно, ослабил хватку, потому что она вывернулась из его рук. Я выстрелил, и пуля вошла прямо ей в грудь; наружу под давлением выплеснулась струйка машинного масла, но её это не остановило.

– Не дайте ей уйти! – крикнул Пиковер высоким механическим голосом. Я направил на него пистолет, и на секунду в его глазах мелькнул ужас, будто он подумал, что я хочу убить его за то, что он не сумел её удержать. Но я прицелился и выстрелил в ремень, стягивающий ему ноги. На этот раз пуля перебила нейлон лишь частично. Наклонившись, я дёрнул его, Пиковер бросился помогать, и натянутые нити лопнули; ремень, как и первый, взвился в воздух. Пиковер перекинул ноги через край стола и тут же поднялся. Очередное преимущество искусственного тела перед обычным: никакого головокружения после бог знает скольких дней, проведённых лёжа.

За несколько секунд, ушедших на освобождение Пиковера, Кассандра успела добраться до приоткрытой двери и выскочить в темноту коридора. Послышался плеск воды, скопившейся вдоль правого борта, и звук удара – видимо, Кассандра отклонилась вбок и случайно наткнулась на стену, но побежала дальше. Она не взяла свой фонарик, и единственным источником света был тот, что лился из комнаты – угасающий за спиной отблеск, из-за которого она сама отбрасывала тень, затрудняющую видимость ещё сильнее.

Я протиснулся в коридор. Фонарик всё ещё был в кармане. Я достал его и направил прямо перед собой; Кассандре его свет вряд ли помог бы. Пиковер, натянув штаны, выбрался следом за мной и не отставал, когда я бросился в погоню.

Наша быстрая поступь заглушила шаги Кассандры; она опережала нас где-то метров на тридцать-сорок. Несмотря на кромешную тьму, у неё было преимущество: в отличие от нас она уже ходила по этому коридору. Я же в том направлении не был и очень сомневался, что Пиковеру довелось туда заглянуть.

Навстречу выскочила пищащая крыса.

– Как у вашей породы со зрением? Нормально видите в темноте? – задыхаясь, пропыхтел я.

В голосе Пиковера, разумеется, не было даже намёка на усталость:

– Чуть лучше биологических, если не устанавливать инфракрасное зрение.

Я кивнул, хотя если Пиковер не врал, он бы всё равно этого не увидел. Ноги у меня были длиннее, чем у Кассандры, зато она двигала ими быстрее. На мгновение я направил луч фонарика вдаль. Она бежала там, вдалеке; я опустил фонарь в пол.

Впереди послышался плеск – она снова отклонилась в правую сторону. Я подумал о том, чтобы выстрелить – скорее для острастки, чем из серьёзной надежды попасть, – но вдруг заметил, что Пиковер обгоняет меня. Его железные ноги были такими же длинными, только перебирал он ими ничуть не медленнее Кассандры.

Я попытался нагнать его и не смог. Даже в условиях марсианской гравитации быстро бегать не так-то просто. Я вновь направил фонарик вдаль, но Пиковер заслонял собой коридор; я понятия не имел, насколько Кассандра оторвалась от погони, а мешающий Пиковер не давал воплотить в жизнь праздное желание выстрелить в воздух.

Расстояние между нами увеличивалось. Я пробежал мимо вереницы раскрытых дверей, зияющих в темноте чёрными ртами. До слуха доносились звуки крысиной возни, шаги Пиковера и…

Неожиданно кто-то набросился на меня со спины. Жёсткая рука обхватила шею, резко надавив на кадык. Я попытался позвать Пиковера, но не мог сделать ни вдоха. Изо всех сил вывернув шею, я направил луч фонарика в потолок, чтобы его свет отразился мне за спину.

Кассандра! Она притаилась в каюте и поджидала меня. Детектив из Пиковера получился так себе; он не заметил, что перед ним больше никого нет, а мне перегородил обзор и скрыл громкой поступью пропавшее эхо её шагов. Дыхание вырывалось изо рта облачками – разумеется, только моё.

Я снова попытался позвать Пиковера, но сил хватило только на хрип, затерявшийся в шуме его шагов. От бега я и так задыхался, а рука на горле делала только хуже; несмотря на тьму вокруг, перед глазами замелькали тёмные пятна – верный признак удушья. Времени на раздумья не оставалось.

И я не раздумывал. Пригнувшись как можно ниже прямо с Кассандрой, висящей у меня на спине, я подпрыгнул изо всех сил, которые только смог наскрести. Даже ослабевшему, мне удалось хорошо оттолкнуться, а с остальным помогла марсианская сила тяжести: я взмыл вверх пулей. Металлический череп Кассандры врезался в потолок коридора. Прямо над нами оказался светильник, и я услышал звон бьющегося стекла и треск пластика.

Опускались мы с безумной медлительностью, но как только ноги коснулись пола, я сделал пару шагов вперёд и снова прыгнул. Кассандра так и не отпустила меня, но теперь над её головой не оказалось ничего, кроме литой стали.

И вновь замедленное падение. Я ощутил, как что-то густое и мокрое сочится через рубашку. На мгновение решил, что Кассандра ударила меня ножом – но нет, это было машинное масло, вытекшее из пулевого отверстия у неё на груди. Когда мы приземлились, Кассандра ослабила хватку на моей шее и попыталась отскочить, но я крутанулся на месте и бросился на неё, заваливая на пол коридора. Фонарик, который я пытался удержать, всё же вырвался из рук, несколько раз провернулся на полу и в итоге остановился, устремив луч в противоположную сторону.

Зато револьвер я не выпустил. Подняв его, я на ощупь нашарил лицо Кассандры. Однажды, в самом начале карьеры, я засунул ствол преступнику в рот, но на этот раз у меня были другие планы. Я приставил его к левому глазу Кассандры и надавил; уж такая она, карма.

– Готов поспорить: если прострелю тебе глаз, то разнесу мозг на ошмётки. Проверим? – спросил я.

Она промолчала.

– Пиковер? – окликнул я через плечо. Имя эхом разнеслось по коридору, но я не знал, услышал он меня или нет. Обернувшись к Кассандре, или кто там сидел в её теле, я снял револьвер с предохранителя. – Помнится, клиенткой моей была Кассандра Уилкинс, но вы – не она. Так кто вы?

– Кассандра Уилкинс, – раздался в темноте голос.

– Не врите. Вы мужчина; как минимум разум у вас мужской.

– Я Кассандра Уилкинс, я могу доказать, – сказал лежащий навзничь андроид. – Полностью меня зовут Кассандра Полина Уилкинс, урождённая Колье. Я родилась в Су-Сити штата Айова. Государственный номер…

– Это всё факты. – Я помотал головой. – Их может узнать кто угодно.

– Но я знаю то, что больше никому не известно. Как звали моих домашних животных, почему меня выгнали из школы в пятнадцать, где я набила татуировку. Я…

Она продолжала, но я не слушал.

Господи, это было почти идеальное преступление. Мало кто мог скрывать кражу личности – рано или поздно правда всплыла бы наружу. Манера речи, всякие мелочи, которые знал только оригинал, – всё это выдало бы самозванца, и избежать этого мог только…

Только супруг человека, чью личность он присвоил.

– Вы не Кассандра Уилкинс, – сказал я. – Вы Джошуа Уилкинс. Вы заняли её тело, а её сознание… – Я содрогнулся; да, преступление и правда было практически идеальным. – А её сознание умерло вместе с оригиналом, когда его подвергли эвтаназии. И теперь у вас на руках убийство.

– Не докажете, – произнёс андроид женским голосом. – Проверьте биометрию, ДНК, отпечатки пальцев. Я – Кассандра Уилкинс.

– Вы с ней вместе это придумали, – сказал я. – Оба поняли, что Пиковер знает, где находится Альфа-залежь. Но потом вы решили, что не хотите делиться богатством ни с кем, даже с женой. Поэтому вы избавились от неё и одновременно организовали побег.

– Это безумие, – ответил андроид. – Я сама вас наняла. Зачем же, ради всего святого, мне это делать?

– Вы думали, что полиция возьмётся за расследование; это они должны были обнаружить труп в подвале «Нового Ты». Но они даже не приехали, а вы понимали, что если найдёте его сами, то подозрения падут на вас, предполагаемую супругу. Поэтому вы меня и наняли – ах, верная жёнушка, так волнующаяся о бедном пропавшем муже! Мне оставалось лишь найти труп.

– Это просто слова, – сказал трансфер. – Вы ничего не докажете.

– Пусть так, – согласился я. – Хорошо, что мне не нужно никого убеждать. Только себя. Но я готов дать вам шанс. Понимаете ли, я хочу выбраться отсюда живым, но сомневаюсь, что при таком раскладе смогу оставить жить и вас тоже. Как бы это провернуть, есть идеи? Выкладывайте, если есть. Если нет – у меня останется один выход.

– Я вас не трону, обещаю, – раздался синтезированный голос.

Я рассмеялся, и звук эхом разнёсся по коридору.

– Обещаете? О да, я вам верю.

– Нет, правда. Я никому не скажу. Я…

– Вы Джошуа Уилкинс? – спросил я.

Тишина.

– Ну?

Ствол сдвинулся в глазнице: Уилкинс едва заметно кивнул:

– Да.

– Ну что же, покойся с миром, – сказал я, а потом со смаком добавил: – Джош.

И выстрелил.

Глава 10

Вспышка на мгновение осветила безупречное женское лицо, на котором отразился почти биологический ужас. Револьвер щёлкнул, и коридор вновь погрузился во тьму. Я слабо представлял, насколько пуля повредит мозг. Разумеется, искусственная грудь не вздымалась – андроиды не дышали. Пульса у них тоже не было. Я решил выстрелить ещё раз, просто на всякий случай. Слегка подвинувшись, я хотел было приставить дуло ко второму глазу…

Но тут Джошуа толкнул меня в грудь, и я отлетел, в темноте услышав, как тот поспешно поднимается на ноги. Схватив фонарик, он развернулся, и на мгновение луч света выхватил его лицо. На месте глаза зиял глубокий провал.

Я вскинул пистолет, и…

Джошуа выключил фонарик. Теперь единственным источником света была далёкая полоска, льющаяся из его комнаты пыток; её не хватало, чтобы ясно разглядеть Джошуа. Но я всё равно выстрелил и услышал, как пуля отрикошетила – то ли от его металлического тела, то ли от стены коридора.

Я был из тех, кто всегда точно помнит, сколько патронов у него осталось: два. И я не знал, стоит ли выпускать их вслепую, но…

Джошуа подступил ближе. Я снова выстрелил. На этот раз из женского горла вырвался вскрик, похожий одновременно на вздох и стон боли, так что я точно попал.

Осталась одна пуля.

Я попятился – всё равно в полной темноте я мог с одинаковой вероятностью наткнуться на что-то, в какую бы сторону ни пошёл. Искусственное тело Кассандры Уилкинс было компактнее моего, но намного сильнее. Она запросто могла схватить меня и пару раз ударить головой об потолок, как я ударил её, только я бы не выжил. А если бы она успела поймать меня за руку, то смогла бы вырвать пистолет; нескольких пуль было мало, чтобы остановить андроида, но для меня бы хватило одной.

Я решил, что лучше лишиться пистолета совсем, чем отправиться из-за него в могилу. Выставив его перед собой, я прикинул местоположение Кассандры и в последний раз нажал на спусковой крючок.

Револьвер рявкнул, и вспышка выстрела осветила коридор, резанув по глазам. Андроид вскрикнул – видимо, я попал в точку, которую сенсоры сочли достаточно важной, чтобы выдать сильную болевую реакцию. Но Джошуа это не остановило. Я уже подумывал о том, чтобы дать дёру – ноги у меня были всё ещё длиннее, пусть и не такие проворные, – но гордость не позволила. Я отбросил бесполезный пистолет в сторону. Он врезался в стену, загрохотав, а потом рухнул на пол, чем наделал ещё больше шума.

Разумеется, свою ошибку я осознал в следующую же секунду. Это я знал, сколько патронов выпустил и сколько вмещал в себя пистолет, а вот Джошуа – вряд ли; даже пустой револьвер мог сдержать его, если бы он думал, что тот заряжен.

Мы стояли лицом друг к другу – но это единственное, что можно было сказать наверняка. Я не видел, какое расстояние нас разделяет. Это при беге шаги отдавались эхом, а подступить – или отступить, или отойти в сторону – можно было практически незаметно. Я старался не шуметь, а трансферы могли не шевелиться и не издавать звуков часами, если бы того захотели.

Только в старых фильмах можно было услышать тиканье часов, отсчитывающих секунды, но я определённо ощущал ход времени, застыв напротив андроида и выжидая, когда же он сделает первый шаг. А ведь я даже не представлял, насколько сильно смог его повредить.

В лицо вдруг ударил свет. Он снова включил фонарик, по наитию направив его прямо в глаза. Я на мгновение ослеп, а вот его оставшийся глаз, подозреваю, сработал более эффективно, потому что трансфер бросился на меня и сбил с ног.

На этот раз обе руки сомкнулись на моей шее. Пользуясь преимуществом в весе, я умудрился перевернуться так, чтобы Джошуа лежал на спине, а я нависал сверху. Изогнувшись, я врезал ему коленом по яйцам, чтобы он отпустил меня…

…и только тогда осознал, что яиц у него, конечно же, не было; он просто отреагировал так, будто были. Чёрт!

Его руки сжимались на моём горле; несмотря на прохладный воздух, я почувствовал, что вспотел. Зато, в отличие от него, мои руки были свободны. Упёршись правой ладонью ему в грудь – и неожиданно наткнувшись на мягкие формы, о которых успел забыть, – я нащупал сочащееся влагой отверстие, оставленное пулей. Засунув в него большой палец, я потянул вбок и пропихнул и второй большой палец тоже, растягивая дыру всё шире и шире. Решил, что если доберусь до внутренних компонентов – вырву там что-нибудь важное. Искусственная плоть была мягкой; под ней скрывалось что-то, похожее на пористую резину, – а ещё ниже начинался металл. Я попытался просунуть всю руку, дёргал за всё, что попадалось под пальцы, но быстро терял сознание. Пульс грохотал в ушах так, что больше я ничего не слышал – только глухое биение сердца, снова и снова, снова и снова, подобное шуму…

…шагов! Кто-то бежал в нашу сторону, и…

И коридор озарил свет фонарей.

– Вон они! – раздался высокий механический голос Пиковера. – Вон там!

– Полиция Нью-Клондайка! – проревел знакомый низкий голос с шотландским акцентом. – Отпусти Ломакса!

Джошуа вскинул голову.

– Уходите! – крикнул он женским голосом. – Или я его прикончу!

Плывущим зрением я заметил Мака.

– Убьёшь его – сядешь. Тебе не понравится, – сказал он.

Джошуа ослабил хватку – не настолько, чтобы я мог сбежать, но достаточно, чтобы ещё немного подержать меня в заложниках. Я втянул холодный воздух, но лёгкие всё равно пылали. В свете фонариков я видел, как Кассандра Уилкинс вытягивает шею, разглядывая Маккрея. Трансферы редко проявляли такой же спектр эмоций, как люди из плоти и крови, но по лицу было видно, что Джошуа паникует.

Я всё ещё нависал над ним. Наверное, мог бы подгадать момент и вырваться, пока мне не сломали шею.

– Отпусти его, – твёрдо сказал Мак. Разглядеть его было сложно, ведь именно он светил фонарём, но я вдруг осознал, что в свободной руке он держит большой диск. – Разожми руки, а не то я тебя точно поджарю.

Джошуа пришлось практически закатить единственный глаз, чтобы увидеть стоящего позади Мака.

– Часто им пользуешься? – спросил он. – Нет, я же знаю, что нет. Я работаю в сфере переноса сознания, так что слежу за новыми технологиями. Прерывание не происходит мгновенно. Да, ты меня убьёшь, но я убью Ломакса раньше.

– Врёшь, – сказал Маккрей. Передав фонарик Пиковеру, он выставил перед собой диск, удерживая его за изогнутые рукояти. – Я читал инструкцию.

– И что же, готов рискнуть? – спросил Джошуа.

Я мог лишь слегка запрокинуть голову; Мака под таким углом было почти не видно, но он хмурился, а через секунду слегка повернулся к Пиковеру, стоящему рядом, и…

И вдруг тишину прорезал электрический писк, а Джошуа забился в конвульсиях, ещё крепче сжимая руки на моём горле. Этот звук, пронзительный и высокий, издавал прерыватель. Руками я ощущал, как вибрируют внутренности в содрогающейся груди Джошуа. Высвободив их, я ухватился за его руки и изо всех сил потянул в стороны. Он отпустил меня и весь мелко затрясся. Я скатился с него; искусственное тело продолжало биться в конвульсиях под протяжным писком. Но я задыхался, и в данный момент меня интересовал только воздух.

Когда голова прояснилась, я посмотрел на извивающегося Джошуа, а потом на Мака, который стучал по диску прерывателя кулаком. Включить его он включил, но явно не знал, как выключить. Он начал переворачивать его – видимо, надеялся найти на обратной стороне какую-нибудь незаметную кнопку питания, – и я осознал, что сейчас он направит его назад, на Пиковера. Тот тоже это заметил: он вскидывал искусственные руки в защитном жесте, но вряд ли это помогло бы.

– Нет! – попытался выкрикнуть я, но из горла вырвался только хриплый выдох, затерявшийся в писке. Краем глаза я заметил лежащего ничком Джошуа. Теперь, когда луч прерывателя больше не был направлен в его сторону, судороги прекратились.

И пусть я растерял голос, Пиковеру ничего не мешало.

– Не надо! – заорал он, перекрикивая электрический писк. Мак успел повернуть диск ещё немного, а когда понял, что имеет в виду Пиковер, – перевернул обратно и направил поверхность излучателя в землю. А потом и вовсе бросил диск, и тот с лязганьем упал на пол, продолжая приглушённо пищать. Тяжело поднявшись, я пошёл к Джошуа, а Мак с Пиковером нависли над диском в поисках выключателя.

Наверняка был научный способ проверить, умер ли Джошуа, но я выбрал другой, более приятный: отведя ногу назад, я со всей дури пнул его по прелестной головке. От удара его развернуло всем телом, но он никак не отреагировал.

Писк резко стих, и Мак довольно воскликнул:

– Ну наконец-то! – Я оглянулся на него, а он посмотрел на меня, выхваченный светом фонаря Пиковера, и с неловкой ухмылкой вскинул лохматые брови. – Кто ж знал, что выключатель нужно тянуть на себя, а не нажимать?

Я попытался заговорить и обнаружил, что голос вернулся.

– Спасибо, что заглянул, Мак. Я же знаю, как ты не любишь выходить из участка.

Тот кивнул в сторону Пиковера:

– Поблагодари парнишку, это он позвонил. – Он повернулся и уже прямо посмотрел на Пиковера: – Ты вообще кто такой, кстати?

Пиковер открыл механический рот, и я вдруг вспомнил, что этот Пиковер – клон. И настоящий Пиковер, и Джошуа Уилкинс говорили правду: он существовал вопреки законам и прав у него не было. Я даже не сомневался, что настоящий Пиковер потребовал бы его уничтожения; кому захочется, чтобы по миру бродила его незаконная копия?

Я помотал головой: туда и обратно. Пиковер, должно быть, заметил, потому что захлопнул рот.

– Давайте я вас представлю, – произнёс я вместо него так громко и чётко, как только мог в нынешнем состоянии.

Когда Мак обернулся, я указал на него рукой.

– Детектив Дугал Маккрей, – сказал я, затем глубоко вдохнул, медленно выдохнул и указал на Пиковера: – Знакомься, Джошуа Уилкинс.

Мак кивнул: значит, купился.

– Нашёл-таки? Поздравляю, Алекс. – Он опустил взгляд на неподвижное женское тело. – Соболезную насчёт жены, мистер Уилкинс.

Пиковер обернулся ко мне, явно ища совета.

– Да, очень печально, – поспешно вмешался я. – Она совсем обезумела, Мак, – уже давно грозилась убить Джошуа. Несчастный решил инсценировать самоубийство, но она как-то догадалась и выследила его. У меня не оставалось выбора, её нужно было остановить.

Пиковер как раз подошёл к мёртвому андроиду и присел рядом.

– Бедная моя дорогая, – сказал он, каким-то образом придав механическому голосу нежности, а потом посмотрел на Мака, подняв на него бескожее лицо. – Это планета так действует на людей. Сводит с ума. – Он помотал головой. – Сколько разбитых мечтаний…

Мак посмотрел на меня, затем на Пиковера, потом на искусственное тело, лежащее ничком на полу, а потом снова на меня.

– Ну ладно, Алекс, – сказал он, медленно кивнув. – Хорошо поработал.

Я сделал вид, что снимаю шляпу.

– Рад был помочь.

* * *

Три дня спустя я, насвистывая, зашёл в тёмный зал «Гнутого зубила».

За стойкой, как обычно, меня встретил Баттрик.

– Опять ты, Ломакс?

– Единственный и неповторимый, – жизнерадостно отозвался я. Диана в своём полуголом великолепии стояла у бара, нагружая поднос. – Привет, Диана, – окликнул я, – не хочешь прогуляться, когда освободишься? Устроим разн… – Я осёкся. Городу и так хватало разносов; вся проклятая планета была захудалой дырой.

Диана просияла, но Баттрик вскинул мясистую руку.

– Не расходись, любовничек. Если есть деньги, чтобы идти вразнос, – значит, есть деньги заплатить по счетам.

Я шлёпнул на прилавок две золотые монеты по сто соларов.

– Думаю, этого хватит.

Глаза Баттрика округлились, и он тут же смёл монеты, будто боялся, что они исчезнут, – учитывая репутацию его заведения, боялся он не напрасно.

– Я буду за дальним столиком, – сказал я Диане. – Ко мне должен подойти Хуан. Приведёшь его, как появится?

Диана улыбнулась.

– Конечно, Алекс. Чего тебе пока принести? Обычной отравы?

Я помотал головой:

– Нет, никакой бормотухи. Неси лучший скотч – со льдом. Настоящим.

Баттрик сощурился.

– Это выйдет дороже.

– Без проблем, – сказал я. – Заводи новый счёт.

Через несколько минут к столику подошли Диана со скотчем и Хуан Сантос. Тот, как обычно, смотрел на неё щенячьими глазками.

– Чего тебе принести? – спросила Диана.

Он помедлил – я-то знал, чего он хочет на самом деле, – но потом склонил массивный лоб.

– Джин. Неразбавленный.

Она кивнула и ушла, а он проследил за ней взглядом. Потом сел напротив.

– Надеюсь, платишь сегодня ты, Алекс. Ты ещё должен мне за помощь с файлами доктора Пиковера.

– Всё так, друг мой.

Хуан устроил покатый подбородок на ладони.

– Вижу, у тебя хорошее настроение.

– О да, – ответил я. – Мне заплатили.

Человек, который стал для мира Джошуа Уилкинсом, вернулся в «Новый Ты», где ему доработали лицо и обновили тело. Затем он сказал, что после поступка жены работать там будет слишком болезненно, и продал филиал помощнику, Горацио Фернандесу. Денег, вырученных от продажи, с лихвой хватало на жизнь, особенно учитывая, что он больше не нуждался в еде и не платил налог на жизнеобеспечение. Он выдал мне гонорар, который задолжала его любимая покойная жёнушка, и накинул неплохую премию сверху.