Влюбленная в тебя

Гля­дя на ста­ру­ху, бы­ло очень труд­но опре­де­лить ее воз­раст. До­гад­ки Мэд­ди ко­ле­ба­лись меж­ду «од­ной но­гой в мо­ги­ле» и «древ­няя ока­ме­не­лость».

Люб­ви – та­кой, как сей­час – Мэд­ди не ис­пы­ты­ва­ла ни ра­зу в жиз­ни. Та­кой люб­ви, как эта – ко­гда же­лу­док взле­та­ет ку­да-то к гор­лу, а ко­жу по­ка­лы­ва­ет от воз­буж­де­ния. Ко­гда хо­чет­ся веч­но дер­жать ру­ку лю­би­мо­го в сво­ей, хо­чет­ся при­ле­пить­ся к его те­лу так, что­бы не раз­ли­чить, где она, а где он.

Что ж, де­вуш­ке нуж­но же чем-то вы­де­лить­ся, и Мэд­ди, ко­то­рая пи­са­ла под псев­до­ни­мом Ма­де­лин Дю­п­ре, бы­ла од­ним из луч­ших ав­то­ров кри­ми­наль­но­го жан­ра. Она пи­са­ла о кро­ви. О боль­ных фи­зи­че­ски и ду­шев­но, и на­хо­ди­лись да­же та­кие – в том чис­ле ее по­дру­ги, – кто по­ла­гал, буд­то она пи­са­ла, на­си­луя соб­ствен­ную лич­ность. Мэд­ди нра­ви­лось ду­мать, что это при­бав­ля­ло ей шар­ма.

Она очень на­де­я­лась, что он по­явит­ся по­рань­ше, по­ка она не вы­пьет слиш­ком мно­го мар­ти­ни и не за­бу­дет, за­чем си­дит на вы­со­ком бар­ном сту­ле, под­слу­ши­вая сте­на­ния неудо­вле­тво­рен­ных пас­сив­но-агрес­сив­ных дам и при­дур­ко­ва­тых ти­пов. Хо­тя, с дру­гой сто­ро­ны, ино­гда это бы­ло непло­хое раз­вле­че­ние – слу­шать лю­дей, жизнь ко­то­рых ка­за­лась еще бо­лее жал­кой, чем ее соб­ствен­ная.

Ей все­гда ка­за­лось, что влю­бить­ся – это как со все­го раз­ма­ху вре­зать­ся в кир­пич­ную сте­ну. Вро­де как идешь се­бе спо­кой­но – и вдруг те­бе да­ют под дых. И ты ду­ма­ешь: вот оно, я влю­би­лась! Но с ней все вы­шло не так. Чув­ство под­кра­лось ис­под­тиш­ка, преж­де чем она успе­ла дать ему на­зва­ние. По­тре­бо­ва­лась од­на улыб­ка и од­но при­кос­но­ве­ние. Один взгляд. Один по­це­луй. Один ро­зо­вый ошей­ник для кош­ки. Один укол в серд­це и од­но пред­вку­ше­ние, от ко­то­ро­го за­хва­ты­ва­ло дух, од­но за дру­гим, по­ка она не увяз­ла так, что от­ри­цать слу­чив­ше­е­ся бы­ло нель­зя. Нель­зя бы­ло по­вер­нуть на­зад, нель­зя бы­ло лгать са­мой се­бе.

Ве­чер сре­ды в ба­ре «Хен­нес­си» име­но­вал­ся «ве­че­ром пре­одо­ле­ния». Что­бы по­мочь со­граж­да­нам пре­одо­леть гор­ный хре­бет се­ре­ди­ны неде­ли, бар пред­ла­гал се­рьез­ную скид­ку на на­пит­ки и од­но­дол­ла­ро­вые пор­ции пи­ва – до се­ми ве­че­ра.

Мно­го лет на­зад она за­клю­чи­ла мир с са­мой со­бой, вер­нее – на­учи­лась жить в ла­ду с той осо­бой, ко­то­рая оби­та­ла в ее те­ле и обо­жа­ла чув­ствен­ные на­сла­жде­ния.

Она по­чти ни­че­го не бо­я­лась и не пи­та­ла ил­лю­зий от­но­си­тель­но че­ло­ве­че­ства в це­лом. Ко­неч­но, умом она по­ни­ма­ла, что по­дав­ля­ю­щее боль­шин­ство – это со­вер­шен­но при­лич­ные лю­ди, дай им шанс, и они по­сту­пят так, как бу­дет пра­виль­но. Но Мэд­ди зна­ла и дру­гих – пят­на­дцать про­цен­тов тех, ко­го за­бо­ти­ли лишь соб­ствен­ные эго­и­сти­че­ские и из­вра­щен­ные удо­воль­ствия. Из этих пят­на­дца­ти про­цен­тов лишь два при­хо­ди­лось на до­лю на­сто­я­щих се­рий­ных убийц. Про­чие от­кло­ня­ю­щи­е­ся от со­ци­аль­ной нор­мы пер­со­на­жи бы­ли обык­но­вен­ны­ми на­силь­ни­ка­ми, убий­ца­ми на бы­то­вой поч­ве и управ­ля­ю­щи­ми фирм, втайне по­тро­шив­ши­ми пен­си­он­ные сче­та сво­их со­труд­ни­ков.

...это Ай­да­хо, сель­ская глушь, где на та­кие ве­щи, как за­ко­ны о спирт­ных на­пит­ках, смот­рят сквозь паль­цы, а гряз­ные ис­то­рии схо­дят у неко­то­рых за осо­бый ли­те­ра­тур­ный жанр.

– Ты по­след­ний муж­чи­на на зем­ле, с ко­то­рым мне хо­те­лось бы иметь де­ло. – Она по­тя­ну­лась к нему гу­ба­ми. – И един­ствен­ный, ко­то­ро­го я по-на­сто­я­ще­му хо­чу.

– Жизнь – под­лая шту­ка, – про­шеп­тал он, ед­ва ка­са­ясь гу­ба­ми ее губ.