Читать книгу: «Скорость», страница 3

Так ты, значит, не на каникулах, а просто бездельничаешь? Не учишься и не работаешь. А за съёмную квартиру кто платит? Подружка?

Ну типа того. Я работала немного в автосервисе, на компьютере запчасти подбирала. Но потом ушла оттуда.

Ясно. Даже и не хочу подробности расспрашивать. И что ты думаешь про продолжение учёбы?

Хочу восстанавливаться с сентября.

Так осталось не так много времени, надо уже пошевеливаться. Что родители по этому поводу говорят?

Они за, но тут финансовый вопрос сложный. Там только платно, шесть штук в месяц.

Ясно. Это ты на учёбу, что ли, зарабатываешь себе, тормозя машины с мужчинами по вечерам?

Ну, это иногда.

Иногда тормозишь или иногда услуги платные оказываешь, как мне прошлый раз?

Девушка смутилась.

Слушай, а ты хоть не соврала, как тебя зовут, а то уже столько открытий. Я же говорил, Рыбы склонны ко лжи.

Нет. Имя настоящее, хотя иногда мы с подружкой называем себя другими именами, но тебе я правду сказала.

Подружка – сверстница твоя?

Да.

Постой, ты же говорила, что она где-то работает, – как же так, несовершеннолетнюю на работу взяли?

Да нет, это я про другую подругу говорю. Не про ту, с которой мы живём.

А почему у тебя серёжка в ухе одна, это что, фишка такая?

Типа того, – опять сказала она свою фирменную фразу. Потрогала уши и тихонько сняла серёжку, засунула её в карман.

Да ладно, не грузись, извини, если я что-то не так спрашиваю. Просто мне хочется тебе помочь, а я не знаю, как двигаться дальше. Ты не бойся меня: я ничего плохого тебе не сделаю и ни о чём просить не буду. Ну и конечно, возвращаясь к тому, что между нами было: это всё в прошлом и ни о чём подобном не может быть больше и речи. Я вижу, что ты, в общем-то, в беде. Почти на самом дне. Я не хочу, чтобы ты продолжала губить себя и тормозила машины, стояла у обочин. Ты такая молоденькая, совсем ещё девочка. Тебе в куклы играть, а ты к мужикам в машины прыгаешь. Нарвёшься на урода какого-нибудь, и всё, будут потом по пустырям тельце твоё разыскивать. Телевизор смотришь? Автоконтроль, происшествия?

Я телевизор почти не смотрю.

А интернет читаешь, наверное.

Ну да.

Вот я про то и толкую. Помнишь, как наш президент говорил: «девушки с низкой социальной ответственностью». Мне хочется приподнять твою ответственность. – Он слегка похлопал её по плечику.

А это что за куртка? Похоже, она не твоя.

Это подружка дала поносить, а то что-то прохладно сегодня.

Немного великовата, да?

Да, есть такое дело. Слушай, а всё же почему ты дома не живёшь?

Условия плохие. Одна комната закрыта, мама туда никого не пускает, а во второй бабушка и сестра живёт, к ней парень постоянно приходит. Там и так не протолкнуться. Да отец иногда приезжает с работы. Короче, теснота.

Почему комната-то одна закрыта?

Так у нас мама всё решает. Сказала, никого туда не будет пускать, и всё.

А сама на даче?

Сама на даче. Битва за урожай.

Заготовки на зиму?

Угу.

Понятно. Я помню, на руке у тебя красные пятна были какие-то. Не прошли?

Нет, это ожог, я говорила.

Покажи ещё раз, хочу взглянуть. – Девушка приподняла рукав куртки. Ручки были тоненькие, кожа незагорелая, бледная. На предплечье виднелись красные пятнышки.

Мы с подружкой сдуру решили пилинг сделать, я говорила. У меня и на лице краснота была, – она показала на щеку. На скуле внизу виднелся едва заметный розовый след.

Но уже прошло, а на руку я сильно налила химии этой. Доктор сказал, химический ожог. Должен пройти. Мы в триппер избушку ездили, на Храмарника, там консультировались.

Анализы крови не сдавала?

Нет.

Вот, я думаю, мы начнём с этого. Ты же хочешь узнать подробно о состоянии своего здоровья? Тем более учитывая тот распутный образ жизни, который ты ведёшь. У тебя парень есть?

Нет.

А что так?

Да разборчивая, наверное, слишком.

А ты, часом, не девственница?

Нет.

Понятно. Не буду больше тебя ни о чём расспрашивать. Думаю, нам надо сдать анализы на все инфекции, передающиеся половым путём, ну, СПИД и всё такое.

На гепатиты, – проявила знания девушка.

Ну да, и на гепатиты можно тоже. Потом по результатам анализов посмотрим, что будем делать дальше. Разумеется, я всё это оплачу. Если, конечно, ты не против.

Я очень даже за. А можешь сейчас сто рублей дать, я сигарет купить хочу. Очень курить хочется.

А курить вредно. Но ладно, держи. Интересно, они тебе продадут сигареты или нет. По закону-то нельзя.

Девушка взяла деньги, одела солнцезащитные очки и пошла в небольшой магазинчик напротив за сигаретами. Он смотрел ей вслед и размышлял, правильно ли поступает. В голове не укладывалось, почему её родители совершенно о ней не заботятся. Как можно бросить девчонку на произвол судьбы? Можно сказать, отправили на панель. Ни в одной семье, которую он знал, таких отношений не было. Все носились со своими чадами, даже чрезмерно, здесь же было что-то ненормальное. Надо разобраться получше. По крайней мере, проверить, не больна ли она. Если здорова, хорошо, а больна – ну что же, положу её в больницу и оплачу лечение, а дальше пусть родители занимаются. Ёлки, а я то сам ничего от неё не мог подцепить? Случаи-то всякие бывают. Хотя презерватив. Нет, должно быть всё нормально. Эти пятна красные на её руке. Может, чесотка какая-то. Хотя непохоже. Сдадим анализы – будет ясность.

Девушка возвращалась, распечатывая на ходу пачку сигарет. Он смотрел на неё и с интересом отметил, что она находится в том возрасте, когда выглядит совсем подростком, при определённом варианте событий, освещении, ситуации, и тут же может превращаться в юную, молодую, но вполне взрослую девушку. Как будто один образ улетучивается и на его место всплывает из глубины другой. Это было очень необычно и красиво. Все её мелкие особенности внешности создавали какой-то очень милый и очаровательный образ. Обидеть или обмануть такого взрослого ребёнка было бы преступно и подло. Он окончательно принял решение. Попробует ей помочь. А что из этого выйдет, посмотрим.

Давай в арочку зайдём, – предложила девушка.

Что, стесняешься курить на улице? Боишься, кто-нибудь из знакомых увидит? Ты же здесь где-то прописана рядом?

Да, вон в том доме. – Девушка показала рукой на дом, который был частью старого города. Раньше эти кварталы были заняты китайскими лавочниками и контрабандистами. Опиокурильни, притоны, перевалочные пункты контрабандистов; тесные, маленькие, закрытые дворики, воздушные галереи и балконы, соединяющие соседние дома, секретные проходы и подвалы – всё это создавало один общий комплекс зданий, куда человек мог зайти и сгинуть. Так было в начале XXго века. Потом, при советской власти, эти здания были частично перестроены, где-то расположились госучреждения, где-то были жилые квартиры. Сегодня что-то снесено, кое-что реконструировано и начинает новую жизнь, открываются уютные кафешки, ресторанчики и сувенирные магазинчики, но в некоторых домах ещё оставались жилые квартиры. Он обожал этот район и очень любил прогуливаться здесь с семьёй по выходным, обходя один за другим местные ресторанчики.

Они прошли через арку и оказались в одном из таких закрытых двориков. Девушка закурила.

Я вот что решил. Давай завтра с утра встретимся и поедем в лабораторию коммерческую, «Комерлаб», там сдашь анализы. Только надо утром пораньше и ничего не ешь и не пей. Возьми с собой паспорт. Там требуется. Мне с утра надо будет работника своего забросить на стройку, а перед этим я тебя в лабораторию отвезу и всё там устроим. Потом домой сама доберёшься. Как тебе такой вариант?

А у меня нет паспорта.

Как нет?

Он закрыт в той комнате у мамы. Она мне его не отдаёт.

Вот дела. А копия хотя бы есть у тебя?

Копия? Найду. Где-то была.

Слушай, мне чем дальше, тем интереснее с тобой разговаривать. Что за странные отношения у тебя с родителями. Они что, совсем тебе не помогают и не заботятся о тебе?

Отец работает с утра до вечера за городом. А мама на даче. Там кролики, кошечки, посадки всякие. Денег лишних нет.

А сестра старшая? Не помогает тебе?

А она хуже ребёнка.

Ей самой помогать надо.

Она учится или работает где-то?

Нет.

Ну и ну. Что ещё интересного о тебе я не знаю?

А ещё я в розыске!

Он остолбенел. Чем дальше в лес, тем толще партизаны, как говорится.

В каком розыске? Почему?

Я долго маме не звонила. И она подала в милицию на меня, запрос на розыск.

Подожди, так ты с ней созваниваешься сейчас или нет?

Созваниваюсь, но дело так пока и открыто и я числюсь в розыске.

Поэтому по тёмным углам шарахаешься и очки на нос напяливаешь постоянно?

Ну типа того, – усмехнулась девушка.

Да, вот это я удачно тебя подвёз. – Он озабоченно посмотрел по сторонам.

Будешь знать, как подвозить девиц малознакомых, – рассмеялась она.

Да уж. Но знаешь, я уже давненько на белом свете живу и вот жизнь меня научила, что случайных встреч не бывает, – сказал он после небольшой паузы. – Может, не зря я тебя подобрал на дороге.

Фу, слово какое – «подобрал», – сморщила носик девуш ка, – словно котёнка какогото.

Извини, пожалуйста, не хотел тебя обидеть. Встретил. Так вот встретил я тебя, может, не просто так и не зря. Давай попробуем посмотреть, что дальше из этого получится. Ещё раз повторяю, что ничего от тебя мне не надо. Только хочу, чтобы ты не продолжала этот ошибочный путь, который ведёт в тупик и на самое дно. Я не могу тебе обещать многое, но некоторую помощь финансовую я окажу, чтобы помочь выбраться из этого болота. Ты слишком юная, и ещё не все потеряно. Вся жизнь впереди и всё можно ещё поправить. Ну ты поняла, кажется я повторяюсь. Она кивнула, загасила окурок, и они медленно пошли к машине.

Скажи, ты не состоишь на учёте в психоневрологическом или наркологическом диспансере? – спросил он.

Нет. Это правда? Ты мне говори правду: я бы не хотел, чтобы наши отношения строились на лжи, и потом, мне понятнее тогда было бы, как действовать. Я уже твёрдо решил тебе помочь, независимо ни от чего. Если, конечно, ты сама будешь эту помощь принимать.

Правда, я нигде не состою на учёте.

Хорошо. Ладно, где мы встретимся завтра? Ты сейчас домой пойдёшь?

Нет. Ты не мог бы меня отвести на проспект Пролетарского Знамени? Я там живу пока.

Так ты оттуда приехала?

Ну да. Домой заскочила и к тебе.

А как добиралась?

На моторе.

У тебя на мотор деньги были? Чем расплачивалась? Надеюсь, не так, как со мной?

Нет. – Девушке явно были неприятны эти вопросы.

Извини. Не обижайся. Давай запрыгивай в машину. Но конечно, назад. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь тебя на сидение переднем увидел. А знакомых у меня в городе тьма-тьмущая. Я, как ты понимаешь, женат, и отношения у меня сейчас более менее наладились. Не так, как тогда, когда мы с тобой встретились. Кому-то что-то объяснять не хочется, тем более учитывая, что ты в розыске, – тебе только на заднем сидении за тонированными стёклами и ездить.

Джип вырулил на магистраль и помчался в сторону проспекта. Дорогой они болтали о всяких мелочах; он попутно думал, в какое отделение «Комерлаба» завтра ехать. Одно располагалось неподалёку от его дома, но слишком уж высок был риск встретить там каких-нибудь друзей, знакомых. Вот и проспект Пролетарского Знамени. Девушка показывала, куда ехать. Жила она в самом конце проспекта, где от него уже только название осталось. Широкая улица делала крутую загогулину и начинала петлять между сопок, пока окончательно не терялась на стыке межквартальных дорог. Район этот застраивался уже после победы торжества демократии в стране. Дома натыкали хаотично и бестолково, так же бестолково и хаотично сделали нумерацию. Как шутили горожане, если бы вражеская армия пыталась найти штаб сопротивления, то никогда бы в жизни не разыскала, даже зная адрес. То ли это отголоски времени, когда город, будучи крупной военной базой, был закрыт для посещения посторонних, то ли, что вероятнее всего, обычное головотяпство городских управленцев.

Вот здесь останови. Возле аптеки. Я в доме напротив живу.

Он припарковал машину возле аптеки.

Так давай завтра сюда я и подъеду, в восемь десять – в восемь пятнадцать. Хорошо?

Хорошо. А ты не мог мне рублей триста дать, я в аптеку хотела зайти, витаминов купить.

Конечно, конечно, – засуетился он. – На вот тысячу, а вот ещё пятьсот возьми. К чаю что-нибудь купишь. Вы там с подружкой чем питаетесь-то? Кушать есть у вас что?

Да, есть.

Ок. Давай до завтра. – Он протянул ей руку. – Теперь мы только так. – Он аккуратно пожал её маленькую, но ладную ручку с красивыми пальчиками и крепенькими ноготочками.

Спасииибо, – тоненько пролепетала она и, несколько смущаясь, вышла из машины.

Не опаздывай, пожалуйста, завтра. Ничего не пить и не есть, – сказал он на прощание. Развернулся и поехал домой.

Дома он просмотрел сайт «Комерлаба», чтобы определиться, какие виды анализов сдавать. Сумма получалась чуть меньше четырёх тысяч рублей. Примерно на это он и рассчитывал.

Глава 5

Утром, встав пораньше, он быстро позавтракал и приготовил бутерброды. Обычно он брал с собой на стройку пару бутеров и каких-нибудь печенюшек, чтобы перекусить в середине дня. Но сегодня он приготовил ещё парочку для своей подопечной.

«Да, – подумал он, – подопечная – это как раз та формулировка, которая должна отражать суть наших взаимоотношений». Он был не совсем искренен сам с собой и в глубине души понимал, что есть ещё что-то, что заставляет его проявлять заботу об этой случайной знакомой. И это что-то – основной инстинкт, по Фрейду.

Жена встала, проводила его и, закрывая дверь, спросила:

А что ты так рано сегодня?

Да так, собрался. Не спеша поеду.

Он вышел из подъезда, сел в машину и, не прогревая, поехал на рандеву.

Точно в 8 часов 10 минут он был у аптеки. Подождал пять минут. Никого. Он развернул машину, встал на противоположной от аптеки стороне и стал ждать. Прошло ещё пять минут. Никого. Да, новая знакомая пунктуальностью не отличалась. Он достал телефон, вставил симку для своей тайной связи и стал набирать эсэмэс. В боковом зеркале вдруг появился знакомый силуэт. Она надела те же куртку и джинсы. На ногах – светлобежевые ботинки, которые, казалось, ей были немного великоваты. Волосы были гладко зачёсаны назад и забраны в хвостик. Лицо было свежее, без грамма косметики. Он опять удивился её способности перевоплощаться. Она была совершенно не похожа на вчерашнюю маленькую бродяжку. Вчерашняя серёжка украшала правую мочку уха, в левую был вдет серебряный крестик.

Привет. – Он открыл дверь. – Ты что-то опаздываешь.

Извини.

Ну давай садись, поедем, а то меня работник заждётся, мне же его забирать надо и везти на объект. Копию паспорта взяла?

Да. Только не свою, а подружки. Свою я не нашла.

А там фото похоже хоть?

Ну так… Может, прокатит.

Ладно, попробуем.

В «Комерлабе» не было ещё ни одного посетителя. Администратор, женщина лет пятидесяти пяти, сидела за стойкой. Ещё одна предпенсионного возраста, повидимому медсестра, стояла рядом; они лениво переговаривались в ожидании посетителей. Он подошёл к администратору.

Доброе утро. Вот, юная леди хотела бы сдать анализы на ИППП+ (инфекции, передающиеся половым путём), там у вас есть такой пакет. Хорошо.

Только, вы знаете, я спешу на работу. Давайте я оплачу сразу, а вы с ней договор тут заключайте на оказание услуг.

Давайте паспорт.

А копия пойдёт? – Она протянула копию паспорта. Бумага была мятая и какая-то грязная, как будто ею елозили где-то по полу.

Он достал портмоне. Администратор взглянула на копию.

Да она несовершеннолетняя. Мы с ней не можем договор заключать. Только с родителями. Вы ей кто – отец?

Нет, это племянница моя, – соврал он и, кажется, начал краснеть.

Ну, у вас если одинаковая фамилия, то мы с вами могли бы заключить договор.

Да мне ехать надо, я на работу опаздываю уже. И фамилии у нас разные.

Ну тогда ничего не получится, пусть с матерью приходит.

Давай, звони маме, – с нажимом обратился он к девушке. Она стояла потупившись.

Иди сюда, – позвала её пожилая медсестра. Они отошли за дверь в соседний кабинет.

Он нервничал и смотрел на администратора.

Может, оформите? – спросил тихо.

Нет, мы не имеем права, извините, пусть с матерью приходит.

Дверь открылась, девушка и медсестра вышли.

Ну что, пошли мать твою вызванивать, – сказал он, и они вышли на улицу. Женщины смотрели им вслед, как ему казалось, с подозрением.

«Как я дурно выгляжу в этой ситуации», – думал он. Сели в машину.

Слушай, а что, нормальной копии не было, что ли, вся какая-то перемазюканная? – Он не мог скрыть раздражения.

Другой не было, – тихим голосом ответила девушка, и он сразу пожалел о своём жёстком тоне.

Прости, – сказал он, – ну что же нам теперь делать. А, кстати, о чём тебя та женщина спрашивала?

Спрашивала, живу ли я половой жизнью.

Ну, а ты?

Сказала, что да.

А ты живёшь? У тебя же парня, ты говорила, нет? Или ты про случайные связи свои так сказала?

Она замялась.

Ну давай, рассказывай. Мы же договаривались, что без всяких выкрутасов, говорим друг другу правду.

Вообще-то у меня есть парень. Я с ним живу.

Постой, эта подруга, с которой вы квартиру снимаете, Водолей, оказывается, не подруга, а друг. Так, что ли?

Ну да.

Он с шумом выдохнул.

Нда. – Новость эта разочаровала и расстроила его. – Зачем я тогда всё это затеваю. Пусть её дружок и платит за всё. Что за отношения, непонятно.

Подожди, а он знает про твои похождения? Я что-то не пойму, ему сколько лет?

Ему около тридцати.

Около? И он знает, что ты несовершеннолетняя, и живёт с тобой?

Да, я у него живу. Но на днях мы переезжаем на Чёрткин, квартиру размениваем. Уже коробки пакуем.

И он позволяет тебе кататься с другими мужчинами в машинах?

Не, ну если бы он узнал про то, как мы с тобой познакомились, наверное был бы скандал. Я ему не говорила. А так у нас такие взаимоотношения, что я свободна и что хочу, то и делаю.

Понятно. Весьма современно. – Он усмехнулся. Знаешь, всё-таки прав гороскоп. Я про склонность Рыб ко лжи. Меня, в общем-то, сообщение твоё расстроило. Я про Водолея твоего. – Он взглянул в зеркало заднего вида. Девушка смотрела в окно.

Давай всё же будем честны с друг другом. И знаешь, я должен тебе кое в чём признаться. Чтобы уже быть до конца честным. Девушка смотрела на него карими глазами, в которых была настороженность: кажется она не до конца доверяла ему.

Помнишь, когда ты в магазин бегала… – начал он, – ты сумочку свою оставила в машине.

Она кивнула.

Так вот я не удержался и, извини, конечно, но покопался в ней. И нашёл там визитку одну: «Анонимная помощь наркозависимым». Учитывая, что ты мне столько раз уже соврала, я так понимаю, что и с наркотиками у тебя знакомство более близкое, чем ты мне говорила. Или я ошибаюсь? Да, – ответила девушка. – Эта проблема есть.

Значит, всё же наркозависимая? А что за наркотики ты при нимаешь и как давно?

«Скорость», – ответила девушка. – Синтетика.

«Скорость». Это что, название такое?

Ну да. «Speed», «Скорость», «Соли» – это всё синтетический вид наркотика. Быстро действие наступает, поэтому и скорость.

Ясно. – Он был не просто расстроен, а потрясён. Такого коктейля он не ожидал никак. Связаться с малолетней наркоманкой, подрабатывающей проституцией на дороге, находящейся в федеральном розыске, – такого «приключения» он не мог себе и представить. А может, у неё и ВИЧ, и прочие болезни присутствуют. «Вот это я прокатился, идиот. Теперь-то уж точно надо её проверить на все инфекции, а то уже, может, самому пора лечиться. Тогда всё, катастрофа, прощай, нормальная жизнь, все планы разрушатся, как карточный домик. – Он посматривал на девушку в зеркало заднего вида. – Какого лешего я с ней вожусь. Есть у неё парень – пусть её и проверяет, и лечит, если что». Девушка сидела молча и задумчиво глядела в окно. Лицо её было бледное и красивое, карие глаза чисты, и на наркоманку она никак не походила.

А как ты эти соли употребляешь?

Курим.

Не колешься?

Нет.

А пробовала тяжёлые наркотики, ну, рогеин там или что подобное?

Рогеин раз колола. Не понравилось.

О господи. Я просто в ужасе. Зачем тебе это?

Больше не кололась. Синтетику курим, но она вообще страшнее рогеина. Привыкание быстрое.

Он слушал её и лихорадочно размышлял, как быть. Дав ей обещание помочь, он уже не мог отвернуться от неё, будучи человеком, привыкшим держать слово. К тому же надо было до конца выяснить состояние её здоровья: это уже становилось жизненно важно.

Так, а друг твой что – с тобой вместе употребляет?

Да, соупотребитель.

Это так вы называете?

Да, наркоманский сленг.

А эта подружка твоя, чью копию паспорта ты принесла, тоже употребляет?

Да.

Теперь всё становится на свои места. Понятно, и твой конфликт с родными, они, наверное, знают?

Да.

И твои промыслы на дороге. Всё же на дозу деньги ищешь. И почему твой друг не работает? Кому наркоманы то нужны. И почему ты колледж бросила. Из-за пропусков отчислили, наверное. Так?

Ну типа того. – Девушка съёжилась на сиденье.

«Как поступить? – размышлял он. – Но ведь пообещал помочь. Ладно, пойду до конца, не буду метаться, тем более, несмотря на всю эту катастрофическую правду, она мне всё равно почему-то нравится, хотя я должен испытывать к ней презрение и отвращение. Это же совсем не моего поля ягода. Как это вообще возможно? Не пойму сам себя».

Не буду больше тебя ни о чём расспрашивать. Давай лучше подумаем, как нам анализы всётаки сдать. Без паспорта не получится. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

А может, я у сестры возьму? Она-то взрослая.

Давай попробуем. А вы хоть похожи?

Ну похожи, как сестры, есть что-то общее, конечно.

Давай. Бери паспорт, там сунешь в окошко с деньгами, сравнивать фото, как на паспортном контроле в аэропорту, я думаю, не будут. Может, и прокатит. А не прокатит – будем следующий вариант прорабатывать. Давай завтра утром поедем в другую лабораторию. Я сейчас провезу тебя туда и покажу, где ждать тебя буду. Только не опаздывай. Утром помытая, умытая, голодная должна быть как штык. Договорились? Ты сегодня паспорт сможешь взять?

Да. Думаю, смогу.

Хорошо. Это же в твоих интересах, в конце концов. Напишешь мне эсэмэс. Я вечером, часиков в шесть, проверю сообщения. Ох, сейчас работнику позвоню, пусть не торопится из дома выходить, а то мы с тобой совсем задерживаемся. Тебя же обратно отвезти надо?

Ну да, желательно.

Он позвонил работнику. Потом вдруг вспомнил, что она голодная. Залез одной рукой в рюкзак, с которым ездил на работу, и достал бутерброды, завёрнутые в фольгу. Протянул своей непутёвой спутнице.

Вот, для тебя приготовил.

Она смотрела удивлённо, карие глаза излучали мягкий свет.

Спасибо. – Голос был, как всегда, тих и тонок.

Вот, смотри, завтра на этом месте будешь меня ждать. – Они проезжали мимо лаборатории, которая находилась в его районе. Приходилось рисковать, потому что искать по городу другие не было времени.

Хорошо. Он развернулся на перекрёстке и повёз её домой. Высадил у аптеки.

Пока, до завтра. Напиши мне эсэмэс, не забудь.

Хорошо. Пока.