Читать книгу: «Скорость», страница 2

Глава 2

Рано утром загудел телефон. Он взглянул на номер. Родители.

Сынок, ты где? – встревоженно спрашивал отец.

Не переживай, у меня все хорошо. Я трезв и собираюсь ехать на работу, не волнуйся. – Жена, конечно, пожаловалась родителям, и они, естественно, беспокоились.

Потом созвонимся. – Он отключился. Смартфон был полон вчерашних сообщений от жены и сына с просьбой вернуться домой. Настроение было скверное. Он выехал из гаража, доехал до ближайшего магазина. Когда он расплачивался за зубную пасту, щётку, бутыль с водой и творожные сырки с йогуртом, купленные на завтрак, в глазах усталых после ночной смены продавщиц читалось ехидство и понимание. Заехав за раскидистые придорожные кусты, он умылся, почистил зубы. Перекусил. Пора на работу.

Работник, которого он всегда подбирал по дороге за город, стоял на автобусной остановке. Привыкший видеть работодателя всегда чисто выбритым и пахнущим одеколоном работник ухмыльнулся.

«Наверное, думает, что я вчера подвыпил и проспал. Да и ладно».

Бригада строителей была уже на участке. Начался обычный рабочий день. Про возвращение домой не хотелось думать. С другой стороны, вторая ночь в машине – это уже перебор. Даже выезжая по осени на охоту на водоплавающую дичь, что было для него одним из главных хобби, он не выдерживал более двух ночёвок в машине. Хотелось комфорта, тёплого душа и свежей постели. Ещё раз прошёлся по телефонным номерам гостиниц – нигде не было свободных мест. В одной нашёлся люкс за 10 тыс. в сутки. Ну что же, хоть что-то, на одну ночь можно, конечно, себе позво лить, но не более. Приличных однокомнатных квартир тоже не было. Или какие-то гостинки в районах, где обитают маргиналы и гастарбайтеры, или дорогие многокомнатные апартаменты, которые ему в текущий момент ну никак не подходили. Самым разумным и простым было бы вернуться домой, но гордость не позволяла звонить первым.

Рабочий день закончился. Высадив работника на обычном ме сте, он поехал в центр. Прозвонил ещё пару телефонов, надеясь найти хоть какое-то временное жильё, но безуспешно. Агентства обещали подыскать квартиру только через несколько дней, не раньше. Горячий сезон. В смартфоне мигало пропущенное сообщение от сына. Он написал ответ и спросил, как мама. Сын ответил, что они ждут его возвращения домой.

«Я, конечно, вернулся бы, если ты мне пообещаешь не устраивать продолжение скандала», – написал он жене, пытаясь замаскировать свои слабость и нежелание терпеть дискомфорт и лишения. Поиск жилья выбивал его из ритма, который требовался на стройке, где каждый день был расписан, и, что особенно важно, аренда жилья пробивала бы значительную дыру в бюджете, который и так был ограничен.

«Возвращайся, – написала жена, – я не скажу ни слова». Облегчённо вздохнув, он поехал домой.

Дома он долго и тщательно мылся в душе, смывая трудовой пот и, как ему казалось, следы измены, которые как будто въелись во все поры кожи. Вспомнилась молодая попутчица. Он внезапно вновь почувствовал сильное возбуждение. Да, хороша была девушка.

На кухне ждал готовый ужин. Жена молчала, но стол был сервирован по лучшему разряду. Он молча поел. Пошёл в гостиную, завалился на диван перед телевизором. Вечер обещал быть тоскливым, но бесконфликтным. Жена не спрашивала ни о чём. Постелила постель. Он взял плед, подушку и устроился спать на диване. Не мог он ложиться в супружескую постель после вчерашнего приключения. Было у него ощущение какой-то своей вины и некой грязи, которую он не хотел тащить под одно одеяло с женой. С другой стороны, полученное удовольствие ещё было слишком свежо и ему хотелось подольше ощущать это чувство, которое неминуемо было бы разрушено, прикоснись он, даже случайно, к своей законной спутнице жизни.

Несколько оставшихся дней до выходных прошли одинаково. Он продолжал спать один на диване, под тоненьким пледом, вставал на рассвете, плотно завтракал и уезжал на стройку. Вечером его ждал готовый ужин, минимум разговоров, обязательный звонок родителям, которые живо интересовались его строительными успехами, телевизор и ранний уход ко сну. Всё чаще и чаще вспоминалась девушка. «Может, позвонить? Всё-таки сколько же ей лет, – задавался он вопросом, – купила ли она себе телефон, как хотела?»

В воскресенье он встретился с давним товарищем, с которым они играли в теннис по утрам в выходные. Болтали о том о сём. Естественно, разговор зашёл и о жёнах, о семейных проблемах – а у кого их не бывает, – о притягательных молодых девицах и том, что в их возрасте им улыбаются только за деньги.

Оба были рослые, крепкие мужчины в отличной для своих лет форме, хотя волосы предательски редели, а на лицах уже проявились все следы и бурной молодости, прошедшей в безумные девяностые, в которые удалось выжить, и разудалых двухтысячных с обильными кутежами, в которые удалось не спиться и не загубить остатки здоровья. Наступило время ЗОЖ, и оба, в общем-то, придерживались, хотя и без лишнего фанатизма, этого модного веяния современности, что позволяло успешно выстраивать одному свой небольшой, но доходный бизнес, а второму быть на хорошем счету в крупной мультинациональной компании с постоянными зарубежными командировками и достойной зарплатой.

Его прямо подмывало рассказать товарищу и о конфликте с женой, и встрече с молодой девицей, которая не выходила у него из головы, но он понимал, что про девушку эту рассказывать даже старому другу нельзя. Проболтается дома, а там и до жены дойдёт слушок. Так уже было когда-то по молодости, когда у него случился мимолётный, но страстный роман с одной бывшей стюардессой. Жена простила, но не забыла, хотя он так не признался ей в этом грехе, отрицая всё, несмотря на очевидные улики. И это было правильно: жене он оставил какую-то надежду призрачную, что слухи о его связи преувеличены, и это сохранило их молодую семью. Товарищ болтанул лишнего по пьяни (случались у него запойные дни в те весёлые времена), но он простил и его, никогда не попрекая и не вспоминая этого случая. Однако урок был усвоен крепко и количество информации, которой стоило делиться со старым товарищем, теперь чётко дозировалось, несмотря на то, что тот уже и спиртное-то перестал совсем употреблять, ЗОЖ – некогда бухать. Обсуждая все плюсы и минусы адюльтера с молодыми и доступными, при правильной оценки ситуации, девицами, он, наверное, невольно дал понять другу, что совсем не против такого развития событий. «Ты смотри не влюбись только», – сказал старый друг, словно почувствовавший что-то.

Он задумался. А на что похоже это чувство, которое последние дни не даёт ему покоя, эти размышления и воспоминания своей мимолётной и случайной попутчицы. Уж действительно, не влюблённость ли? Да нет, это просто физиологическая тяга, желание вновь испытать то сумасшедшее удовольствие, которое она ему доставила. Похоть – и больше ничего. Разговор постепенно сошёл на нет. Старые друзья распрощались и разъехались, каждый к своей жене.

Он ехал по путепроводу и вспоминал девушку. Достал исчирканную бумагу блокнота, где был записан её номер. «Надо позвонить. Не сегодня – в будние дни, когда поеду на работу. Почему бы и не встретиться? Сколько ей лет всё-таки? По-моему, она мне всё же соврала. Где там она учится? – вспоминал он. – Гуманитарный колледж. Стоп, колледж, а в колледжах же и после 9 класса учатся. Надо погуглить».

Он приехал домой. Воскресный день прошёл буднично и скучно: сын с женой никуда не захотели идти и они провели остаток дня, сидя каждый в своей комнате. Жена хлопотала на кухне, не отрываясь от компьютера, зависая периодически на своих любимых сайтах интернетмагазинов, в фейсбуке и инстаграмме. Жизнь online заменила ей живое общение. И в этом он чувство вал какую-то долю своей вины.

Мысли опять вернулись к молоденькой девушке. Он зашёл в интернет со своего смартфона: «Окский гуманитарный колледж», – набрал он в поисковике. Умный гугл выдал тут же подборку соответствующих сайтов. Он отыскал сайт колледжа. «Информация для поступающих. Поступить можно на базе 9 классов, срок обучения – 3 года, а также после 11 класса, срок обучения – 2 года. Вот этого я и боялся, – подумал он, – она несовершеннолетняя. – Сердце забилось учащённо. – Этого мне только не хватало. Связи с малолеткой. Так, надо успокоиться и рассуждать логично. Допустим, она закончила 11 классов в семнадцать и поступила в колледж, отучилась год, тогда ей полюбому больше 18, ну или, по крайней мере, исполнилось уже 18. Зачем же она тогда соврала, что ей 21, ну сказала бы, что 19. Тем более сообщила она о своём возрасте, когда я о сыне упомянул, и никакого предпо ложения в дальнейшем знакомстве и близко не намечалось, – вспоминал он. – Ладно, нечего гадать. Что я паникую, прошло уже несколько дней; если бы у неё были бы какие-нибудь помыслы для шантажа или что-то в этом роде, то уже проявилось бы, наверное». Он пытался успокаивать сам себя, в душе уже будучи почти уверенным, что девушка была несовершеннолетней. Ругал себя за ту минутную слабость, когда проклятая похоть одержала верх над разумом, долбаная физиология самца. Злился на жену, ведь была в этом и её вина: не будь того скандала, он бы из дома не уходил, а уж если и ушёл бы, то не будь брошены ему вслед слова о мужской несостоятельности, вряд ли бы остановил машину голосующей придорожной девице. Самое ужасное было в том, что воспоминания о полученном удовольствии были попрежнему сладки и, боясь, с одной стороны, каких-то последствий за свой поступок, а именно уголовной ответственности за сексуальное домoгательство к несовершеннолетней, с другой стороны, он понимал, что устоять перед этим соблазном он бы не смог и сейчас. Единственное, что его могло бы остановить, – это твёрдое знание того, что она несовершеннолетняя. Он был всё-таки воспитан в советское время, и нравственность тогда была в обществе, как ему думалось, на более высоком уровне, чем сегодня. По крайней мере, табу на сексуальные контакты с малолетками соблюдались строго всеми немногочисленными слоями советского общества. Ну уж а представителями технической интеллигенции, к которой он себя причислял, тем более. С этими мыслями, пребывая в полном раздрае и сомнениях, он завалился спать, как и прежде, на диване. Ложиться с женой в постель он не хотел.

Глава 3

Наступил понедельник. Он ехал на стройку, размышляя о том, как позвонить девушке. Звонить со своего номера не хотелось категорически. Надо найти телефонавтомат и позвонить. Отвёз работника, дал задание, проконтролировал бригаду плотников и, сославшись на неотложные дела, поехал в город искать телефон-автомат. Проехав полгорода и побывав на центральном и крупных районных отделениях связи, он обнаружил, к своему удивлению, что такого сервиса, как телефон-автомат, в его родном городе больше не существует. «Что делать? Купить другую симку? Без паспорта не купишь, ну а что я, собственно, в детектив играю, паранойя какаято». Он зашёл в привокзальное отделение «Гигафона».

У вас есть симка какая-нибудь, с минимальным тарифом, мне на пару недель надо? – спросил он молодого менеджера по продажам.

Да, конечно, давайте паспорт.

А без паспорта никак? – ухмыльнулся он. Менеджер покачал головой.

Никак.

Он протянул паспорт, расписался в контрактах и через не сколько минут вышел из офиса «Гигафона», держа в руках па кетик с новой симкартой, а также кучей всякого рекламного мусора, который положил туда услужливый менеджер сотового оператора. Сердце стучало несколько учащённо из-за волнения и предвкушения предстоящего звонка. Он вернулся на стройку. Работники добросовестно трудились. Стены дома поднимались с каждым днём всё выше. Но мысли о стройке, о связанных с этим проблемах, стройматериалах, расходных деталях, гвоздях, шурупах отошли на второй план. «Надо позвонить», – свербила мозг одна мысль. Смартфон завибрировал, заиграла стандартная мелодия «Самсунга». Звонили с работы.

В среду вы приглашаетесь на совещание, которое пройдёт в нашем центральном офисе в 14:00, – сообщил голос офисменеджера.

– Хорошо, – ответил он. – Как раз кстати. – Он улыбнулся. – Вот и время определилось. После совещания. Со стройки уеду пораньше, а домой можно и задержаться, и телефон отключить есть причина, типа совещание.

Он отключил телефон, вытащил свою симкарту и вставил новую. «Так. Нужно антиопределитель номера включить, на всякий случай.» Он набрал комбинацию цифр, следуя инструкциям автоматического оператора сотовой сети, и включил услугу антиопределителя, не будучи уверенным, что ему ответят на такой звонок. По крайней мере, сам он на звонки со скрытых номеров не отвечал принципиально. Обычно так звонят или менты, или мошенники. Так он размышлял и был, наверное, прав, хотя и имелся у него один знакомый, жена которого всегда использовала на своём телефоне функцию скрытого номера, и тогда он иногда брал трубку, зная наверняка, что это звонит приятель с телефона своей благоверной. Потом это ему надоело, и он перестал отвечать на такие конспиративные звонки.

Достал блокнот, набрал записанный девичьей рукой номер телефона. Долго держал трубку. Никто не ответил. Подождал минут двадцать. Перезвонил. Трубку никто не брал. Ладно, этого и следовало ожидать. Он отключил функцию антиопределителя и снова набрал запомнившийся уже номер.

Алло, – раздался тихий голос.

Привет, это…? – он назвал её по имени.

Да.

А это твой недавний попутчик – помнишь, подвозил тебя несколько дней назад в центр, с заездом на Остров.

Ааа, – ответила так же тихо она, – помню.

Тебе удобно разговаривать? – спросил. На заднем фоне слышались какие-то мужские голоса.

Ну так, – ответила так же тихо девушка.

Может, перезвонить попозже?

Да, давай через полчасика. Я наберу.

Хорошо.

Он отключил вызов. Так, первый контакт состоялся. Ну что же, уже неплохо. Прошло полчаса. Никто не перезванивал. Он подождал ещё десять минут и набрал номер. Трубку долго никто не брал.

Алло, – голос девушки был очень тих, на заднем фоне опять раздалось какое-то монотонное мужское бормотание. Как будто несколько человек говорили одновременно, при этом не очень заботясь о том, чтобы понять друг друга.

Тебе всё ещё неудобно говорить? – спросил он.

Да, – ответила девушка, – давай лучше эсэмэс напиши мне.

Хорошо. – Он отключился.

«Привет ещё разок, – написал он в эсэмэс, – мне бы хотелось с тобой встретиться, где-нибудь в центре, кофейком тебя угостить или, что ты там любишь? Кажется, молочный коктейль? Если ты конечно не против». – «Я не против, – прилетел ответ. – Когда и где?» – «Давай в среду в 16:00 на набережной Королевича, ближе к мосту. Подойдёт?» – «Да, давай». – «Я тебе в среду утром напишу смс, чтобы подтвердить, вдруг что измениться у тебя или у меня, хорошо?» – «Да, договорились».

«Вот и все дела, договорились без всяких проблем, в среду всё и разрешится. Если по возрасту она совершеннолетняя, то сделаю ей непристойное предложение, а если нет? Что тогда? – задался он вопросом. – Тогда и буду на месте думать и решать по обстоятельствам. – Думая о девушке, он вновь почувствовал приток крови, наполнивший пещеристые тела его члена. – А я её узнаю, интересно, при свете дня? – Он попытался вспомнить черты её лица. Образ как-то ускользал, и, пытаясь мысленно описать её, он осознал, что есть вероятность, что он не узнает её. Тёмные глаза, тёмнорусые чуть витые волосы, приятная улыбка. Что ещё он помнит? Маленькая, худенькая, но с хорошей грудью. Да таких сотни по улицам ходят. – Подождём до среды. Будем ориентироваться на месте. Интересно, она меня хорошо запомнила или так же, как и я её?»

Глава 4

Совещание в офисе затягивалось. Он утром отправил эсэмэс девушке и получил ответ. Договорились о встрече в 15:40. Стрелка часов подходила к намеченному времени, а технический директор всё никак не мог закончить свой спич. Наконец объявили об окончании, и он рванул на выход. По дороге уточнил срок предстоящей служебной командировки. Пообещали через месяцпол тора. Что же, это его вполне устраивало. Торопливыми шагами он дошёл до машины, ругая себя, что не оставил в телефоне новую симкарту, а установил на время совещания свою обычную. Он опоздал на встречу минут на десять. Открыл дверь джипа, достал симкарту для связи с девушкой и лихорадочно стал вставлять её в телефон, чуть не сломав при этом слот с тонкими контактами.

«Мог бы и вообще без телефона остаться», – корил он себя. Проверил сообщения. Новых не было. Он, торопясь, набрал текст: «Извини, задержали на работе на 10 минут. Я почти на месте».

Быстро пошёл к месту свидания. Ответа на эсэмэс не было. Он облегчённо вздохнул: «По крайней мере, я не опоздал; похоже она сама задерживается». Он стал потихоньку прохаживаться вдоль парапета. Вокруг гуляло много разного народа. Молодые мамы с колясками и малышами. Папаши с детьми постарше. Кто-то катался на роликах, кто-то – на сабвеях или скейтах. Погода была замечательная, и горожане вовсю наслаждались приморским летом. Он всматривался в лица сидящих на скамеечках молодых девушек: вдруг она где-то присела и не спешит подходить. Но никого не узнавал. Прошёлся вдоль небольшой набережной, до угла и обратно, достал телефон – сообщений не было. «Ты подойдёшь?» – написал он. Ответа не было. Он ещё подождал некоторое время и решил позвонить. «Абонент недоступен», – раздался беспристрастный голос автоответчика. Он вздохнул. Как-то глупо получилось. Что за игра, непонятно, с её стороны.

«Ещё раз привет, – написал он. – Очень жаль, что ты не пришла. Мне всё понятно, но зачем же было обещать. Я просто немного хотел поучаствовать в твоей судьбе. Желаю тебе всего самого наилучшего. Прощай».

Угрюмо побрёл к машине. Купил кофе в ближайшем ларьке. Не спеша выпил. Ещё раз просмотрел сообщения. Новых не было. Он сел в машину, вставил в телефон свою обычную симкарту и поехал домой. Настроение было паршивое.

Спать, как обычно, улёгся на диване, под покрывалом. Жена молчала, но старательно готовила ужин, стирала его рабочую одежду и не капризничала. Ночью он плохо спал, часто просыпался и думал о девушке. То, что она не пришла на встречу, обижало его, с одной стороны, с другой раззадоривало и злило.

Утром, добравшись до стройки, он усердно принялся за работу. Дел было невпроворот. Строители работали ускоренным темпом, и надо было обеспечивать их расходными материалами, решать различные вопросы по проекту; был он и за архитектора, и за прораба, и иногда за разнорабочего. А как иначе: если строишь дом для себя, надо самому во всё вникать и всё контролировать. В обед, перекусив и выпив чаю, он опять вставил свою секретную симкарту в телефон: решил всё-таки проверить сообщения.

«Извини, я не смогла прийти. Так получилось. Я могу как-то реабилитироваться?» – гласило сообщение.

Он, честно говоря, обрадовался. Начал набирать эсэмэс:

«Привет. Может все же встретимся?» – «Давай. А во сколько?» —

«Я сегодня не смогу, к сожалению, завал на работе. Давай завтра. Где-нибудь в районе 13 часов. В центре, если тебе удобно». —

«А сегодня, никак?» – «Нет».

Он решил проявить твёрдость, да и ехать на встречу в город было уже поздновато. Рабочий процесс прерывать не хотелось. А ещё помыться, переодеться: «Нет, не буду соглашаться на сегодня».

«Я никак сегодня не смогу. Извини, конечно. Давай завтра». —

«Жаль. Я уже настроилась. Ну ладно, завтра. Ты хочешь в центре? А где?» – «Давай возле ресторана Пармезанно. Знаешь где он?» – «Да». – «В час дня. Пойдет?» – «Договорились». – «Пока. До завтра».

На следующий день, быстро организовав работы, он уехал со стройки ещё до полудня. Заехал в пару магазинов по дороге, в банк и заблаговременно приехал в центр города. В поисках парковочного места пришлось поколесить изрядно. Городские власти словно специально делали всё во вред жителям города. Офисные здания и торговые центры росли как грибы, и работники офисов с утра забивали своими машинами все возможные проезды и карманы. Приехав в центр после 9 утра, можно было только случайно найти свободное место. Ему всё же повезло, и он припарковался прямо напротив ресторана, недалеко от входа. Ресторан располагался на первом этаже жилого дома. Вставил симку в телефон и стал терпеливо ждать. Время подошло к 13:00. Он подождал ещё 10 минут. Никого.

«Привет. Ты придёшь?» – написал он эсэмэс. «Да, извини, я задержусь. Смогу в 14—14:30 подъехать. Раньше не успею». —

«Ну хорошо. Буду ждать».

«Что она о себе возомнила? – думал он. – Может, плюнуть да уехать? Но с другой стороны, зачем тогда я всё это затевал? Ладно, дождусь, надо уже определиться сегодня до конца».

Он сел в машину и поехал, раздумывая над тем, как убить ещё час-полтора до встречи. Покружил по центру, выехал на набережную и остановился в самом конце, где цивилизованная, заасфальтированная прогулочная зона превращалась в грунтовую дорогу, которую городские власти уже который год обещали привести в порядок, но до сих пор так этого и не сделали. Ссылались на отсутствие достаточных средств в бюджете, но на самом деле доморощенные коммерсанты никак не могли поделить этот сладкий кусок городской земли. Одни не хотели платить слишком много, другие не хотели отдавать за слишком мало. Крайними оказывались, как всегда, простые жители, которым дополнительная зона отдыха не помешала бы.

Время тянулось как резиновое. Он сделал пару-тройку звонков прорабу, строителям, просмотрел новости в интернете. Наконец опять поехал искать место поближе к ресторану, у которого намечено было свидание. Ему опять повезло, и он припарковался в проулке неподалёку от ресторана. Пересёк дорогу, дошёл до ресторана и, чтобы не маячить у входа, встал между домами, посматривая по сторонам. Встреча с кем-нибудь из знакомых совсем не входила в планы. Только сейчас он осознал, что зря назначил свидание в таком месте, где легко мог встретить кого-нибудь из друзей, знакомых и даже родственников. Девушки не было.

Он достал телефон и написал: «Ну ты где?» – «Уже бегу, – прилетел ответ. – Рядом, на Прилогой».

Ну наконец-то. Он немного разволновался. «Узнаю ли я её», – опять возникло сомнение. Народу на улице было немного, а вот машин прибавилось: дорога вдоль ресторана была односторонней и оканчивалась перекрёстком с одной из главных магистралей, ведущей в центр. Светофор перекрывал движение часто, и поэтому машины подолгу останавливались в пробке как раз напротив ресторана. Водители и пассажиры от скуки глазели на прохожих, рассматривали окна ресторана, за которыми виднелись столики с посетителями. «Неудачное место, – опять подумал он. – Кто-нибудь точно увидит меня: конспиратор из меня никакой». Он медленно пошёл вверх по улице в направлении, откуда, как он ожидал, должна появиться девушка. Дошёл до конца дома и обернулся. Снизу, из-за поворота вышла девушка. Она!

Она была в тех же синих потёртых джинсах, в серебристых босоножках на плоской подошве, с разноцветными камушками на ремешках; на плечи накинула чёрную кожаную куртку, несколько великоватую, будто с чужого плеча; какая-то цветастая блузка виднелась в отвороте куртки. Распустила волосы, влажные и немного завивавшиеся. Девушка слегка опустила голову и тряхнула волосами, улыбнулась: чувствовалось, что она была немного не уверена в себе. Походка её была нетороплива и слегка тяжеловата. Ну, собственно, она в сопочку поднималась и как-будто устала. Он узнал её сразу, несмотря на все одолевавшие его ранее сомнения. Теперь, при свете дня, ему было отчётливо видно, что она ещё совсем молодая и, уж конечно, никак ей не может быть 21. Он был слегка смущён, заспешил ей навстречу, улыбнулся.

– Привет. Пошли в кафе. – Он галантно открыл дверь ресторана и пропустил её вперёд.

Приветливые администраторы стали предлагать различные варианты столиков. Ему хотелось сесть где-нибудь в уголке, что бы не привлекать лишнего внимания, но в глубине зала имелись только столы на 4—6 человек и половина из них была занята, а другие располагались слишком близко друг к другу, так что разговор, конечно, услышали бы за соседним столом. Столики на двоих располагались у самых окон, которые выходили прямо на тротуар, и прохожие могли видеть, как посетители ресторана поедают изыски местной кухни. Пришлось сесть за один из таких столиков.

«Неудачно я выбрал место», – опять подумал он. Девушка куртку снимать не стала, присела напротив него. Официантка принесла меню и с интересом взглянула на него, потом на девушку. На прошлой неделе, ещё до конфликта с женой, он ужинал с семьёй в этом ресторане и их обслуживала эта же официантка. Заказ был обильный и дорогой, к тому- же он оставил ей щедрые чаевые, наверняка она его запомнила.

Ты голодна? – спросил он девушку.

Да не особо, – ответила она.

Тогда что, десерт какой-нибудь?

Да, пожалуй.

Тут терамису неплохой, если ты любишь.

Нет, я вот это выбрала, – она ткнула пальцем в страницу меню. Что-то с розовым кремом и кусочками клубники.

А пить что будешь?

А вот милкшейк с клубникой.

Клубничный дубль, – улыбнулся он. – А мне американо с молоком и чизкейк, пожалуйста.

Хорошо.

Официантка забрала меню и удалилась. Он взглянул на девушку. Днём она не казалась ему такой уж очаровательной, как тем поздним вечером. Она была явно малолеткой и с каким-то налётом того неуловимого, но безошибочно определяемого поведения, которое характерно для тех, кого называют шпаной или гопотой.

Передние зубы у неё слегка находили друг на друга, а верхний второй зуб справа был немного короче, чем такой же слева. Повидимому, кусочек был сколот. Слева на клыке он увидел ка кое-то коричневое пятнышко.

«Господи, кариес что ли? Или прилипло что-то? – подумал он, и ему стало немного неприятно. Она, очевидно, только что вымыла волосы, но всё равно он ощущал какую-то неухоженность и неопрятность в одежде. Кажется, от куртки исходил какой-то запах то ли затхлости, то ли пота. Ногти на руках покрашены красным лаком, но, видно, уже давно и местами лак стал облезать. Косметики на лице не заметно. Глаза карие, большие, обрамлённые длиннющими ресницами, бровки аккуратные: видно было, что они слегка скорректированы, подвыщипаны. Носик чуть вздёрнутый, слегка усыпанный мелкими конопушками, маленькие родинки на щеках и лбу добавляли индивидуальности девчонке. Мочки ушей были красивые и округлые, в правую вдета серёжка из белого металла, повидимому серебра, с голубым топазом, в левой серёжки не было, хотя она явно была проколота.

«Фишка, что ли, такая», – подумал он.

Ну, я даже и не знаю, с чего начать, – он озабоченно взглянул в окно. – Не буду ходить вокруг да около. Во-первых, спасибо, что наконец-то смогла прийти на встречу.

Ну, я после такой эсэмэс, где человек написал, что хотел бы поучаствовать в моей судьбе, заинтересовалась. Мне ещё такое никто не присылал. Извини, что опоздала. Мне домой забежать надо было да вот голову помыла, – она улыбнулась.

Хорошо. В общем, посмотрел я в интернете про твоё учебное заведение, о котором ты говорила, – там после 9го класса поступают и после 11го. Так ты после какого?

Да, – девушка засмеялась, – а я что – тебе сказала, что мне 18+?

Ты вообще сказала, что тебе 21 год. Девушка явно веселилась:

Нет, я с 2001 года, мне 16 лет.

Он оторопел. «Блин! Влип, очкарик. Несовершеннолетняя, вот я дурак, ещё на свидание это её позвал. Кретин! – Он ругал себя последними словами. – На что я надеялся? Что ей есть 18 и я с ней завяжу длительную связь? Идиот! Как же теперь выпутываться?» Он смотрел то на девушку, то в окно, то в зал ресторана. Столик за спиной девушки был занят двумя дамами бальзаковского возраста. Они явно стали прислушиваться к разговору, или ему так казалось. Подошла официантка, принесла заказ. Они стали не спеша дегустировать десерт. Коричневое пятнышко с зуба девушки исчезло. «Какая-то шкурка, видать, была прилипшая, – подумал он, – от яблока, что ли, семечко».

Так, ну раз такая ситуация у нас неоднозначная сложилась, могу я попросить тебя рассказать немного поподробнее про учёбу твою? Ты закончила 9 классов и поступила в колледж, так?

Да.

Получается, отучилась год и сейчас на каникулах?

Да.

А когда на учёбу, в сентябре?

Да.

А сейчас отдыхаешь на всю катушку, снимаешь квартиру с подружкой и тормозишь машины по вечерам, для полноты ощущений или из-за денег? Кстати, ты телефон собиралась купить – купила?

Девушка достала из кармана беленький недорогой смартфон.

Вот, купила. Я не наркоманка, – взглянула на него немного исподлобья. Вспомнила, видно, его сомнения в день знакомства.

Ну, это уже хорошо.

У женщин за соседнем столом, казалось, уши стали вытягиваться вверх и разворачиваться в сторону их стола. Ему было очень некомфортно в этом ресторане. Он смотрел на улыбающуюся насмешливо девчонку и испытывал острое чувство стыда и вины за свою недавнюю несдержанность.

А мама твоя знает, чем ты занимаешься по вечерам и почему ты дома не живёшь? Что-то не так с родителями? Кстати, а отец с вами живёт или как?

Да, отец с нами, но он так, «каблук», мама всем заправляет. Они сейчас на даче живут в основном, в город изредка наведываются.

А сколько отцу лет?

Полтос.

Ясно. Почти как и мне, – он усмехнулся.

А сестры, братья есть?

Сестра, старшая. Ей 21.

А, так ты под старшую молотила, что ли? – он пытался шутить, хотя на душе было неспокойно и уж точно не до шуток.

Девушка пожала плечиками.

Разговор шёл довольно вяло. Ему не хотелось особо привлекать внимание посторонних, а соседки за ближним столиком, уже не скрывая почти, вслушивались в их разговор, прекратив обсуждение своих новостей и сплетен.

Они доели десерт (девушка, впрочем, оставила небольшой кусочек на тарелке), выпили каждый свой напиток; он подозвал официантку и рассчитался, оставив, как обычно, неплохие чаевые. Официантка разулыбалась и поблагодарила.

Они вышли из ресторана, спустились по улице, пересекли оживлённую дорогу и очутились в проулке, где он припарковал машину. Остановились недалеко от машины. Он смотрел на маленькую, худенькую девушку, на её меленькие конопушки на носу, единственную серёжку, куртку с чужого плеча, голые стопы в босоножках с ссадинами на подъёмах и неаккуратным педикюром (ногти на ногах были покрашены серебристым лаком) и понимал, что это несчастный ребёнок при живых родителях, живущий непонятно где и шляющийся по ночам, который рано или поздно попадёт в крупный переплёт. И ему захотелось помочь этой девочке и тем самым загладить вину перед ней и перед своей совестью.

Значит, в сентябре на учёбу, на второй курс?

Нет, придётся опять на первый восстанавливаться, я же не закончила первый.

Как так?

Да… Не проплатили, ну и всё. Документы там и остались. Теперь, пока не выкуплю, не отдадут.