Читать книгу: «Проблемы развития туризма в Центральной России: культурный потенциал как фактор устойчивого развития региона», страница 3

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ УЧАСТНИКОВ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ ТУРИСТСКОЙ ПОЛИТИКИ: НОВЫЙ ВЕКТОР

Н. А. Лоншакова

(Российская международная академия туризма)

Н. Е. Лоншакова

(ЗАО «АКГ "РБС"»)

В. В. Багин

(Московская финансово-юридическая академия)

УДК 338.481.32

Отмечая социально-культурную значимость туризма, выражающуюся: для государства – в снижении социальной напряженности в обществе, обеспечении социальной стабильности, сохранении культурных и исторических традиций и т. д.; для бизнеса – в повышении качества человеческих ресурсов, производительности труда за счет рекреации, восстановления духовных и физических сил работников и т. д.; для населения – в повышении уровня и качества жизни, удовлетворении потребностей в активном полноценном отдыхе, оздоровлении, рекреации (физической и духовной), приобщении к культуре, развитии личности и т. д. – необходимо говорить о формировании и реализации эффективной туристской политики. По мнению авторов, такая политика должна основываться на новом понимании роли и места сферы туризма в социально-экономическом, полити-ческом, культурном развитии российского общества в современных условиях.

В настоящее время государственная политика в сфере туризма является составной частью внутренней и внешней политики Российской Федерации.

Особенности туристской политики Российской Федерации во многом определяются спецификой объекта ее воздействия – сферы туризма.

Государство определяет лишь туристскую политику и способствует развитию туризма, принимая соответствующие законы и регулируя макроэкономические механизмы и нормативы в пользу национального и въездного туризма. Содержание туристской политики раскрывается целевыми ориентирами создания условий для развития туризма в стране в краткосрочной и долгосрочной перспективе.

Основные цели, задачи, принципы и направления государственной политики в сфере туризма определены в Федеральном законе от 24.11.1996 № 132-ФЗ «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации», Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г., Основных направлениях деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2012 г., Стратегии развития туризма в Российской Федерации до 2015 г. и других документах.

Наряду с органами исполнительной власти в сфере туризма, важную роль в формировании и осуществлении государственной политики в рассматриваемой сфере играют законодательные (представительные) органы власти федерального и регионального уровней, общественные организации, представленные туристскими ассоциациями, союзами и т. д.

Современный механизм реализации государственной туристской политики характеризуется использованием, наряду с типичными для государственной политики средствами и методами, рядом специфических инструментов.

Во-первых, это Единый федеральный реестр туроператоров.

Во-вторых, следует отметить, что с 2007 г. в России, основываясь на положениях Федерального закона от 22.07.2005 № 116-ФЗ (ред. от 25.12.2009) «Об особых экономических зонах в Российской Федерации», начался процесс создания особых экономических зон туристско-рекреационного типа [1], Федеральная целевая программа развития внутреннего и въездного туризма на 2011– 2016 гг.

Другим инструментом современной политики России в сфере туризма в целях продвижения туристского продукта на внутреннем и мировом туристических рынках является государственная поддержка при проведении туристских выставок и ярмарок на территории Российской Федерации, а также обеспечения участия российских представителей на международных выставках (ярмарках).

На сегодняшний момент времени формирование и реализация туристской политики характеризуются рядом положительных тенденций: отрасль получила признание в качестве приоритетной в социально-экономическом развитии страны и отдельных регионов; сформированы базовые правовые и организационные условия развития туризма; в деятельность органов власти внедряются современные инструменты формирования и реализации политики в сфере туризма и др.

Однако, несмотря на ряд достигнутых успехов, существует целый комплекс нерешенных системных проблем.

Проблемное поле современной туристкой политики характеризуется широким спектром «разрывов» между текущим положением дел и желаемым состоянием. По нашему мнению, наиболее существенной проблемой, сдерживающей процесс становления открытой эффективной политики в сфере туризма на современном этапе, является отсутствие взаимодействия между участниками туристской политики в ее формировании и реализации. Иначе говоря, отсутствие публичной политики² в сфере туризма. В этом направлении делаются первые шаги.

Анализ туристской политики России позволяет сделать заключение о том, что ей присущи лишь отдельные элементы публичности. Это проявляется, в частности, в предоставлении публичных услуг органами исполнительной власти, наличии общественного совета при Ростуризме, доступе на официальном сайте Федерального агентства по туризму к единому федеральному реестру туроператоров.

Сложившиеся к настоящему времени государственные и общественные институты в сфере туризма недостаточно приспособлены к новым реалиям политической и экономической жизни страны. С одной стороны, российское общество привыкло к патерналистским моделям государственного управления, однако важность участия институтов гражданского общества в формировании и реализации политики в сфере туризма как одно из ее условий зачастую не осознается органами власти в стране. С другой стороны, большое число субъектов отношений в сфере туризма во многом осложняет процесс разработки и реализации государственной политики в данной сфере, обусловливает необходимость выявления и согласования интересов участников, форм и порядка их взаимоотношений.

Проблема организации взаимодействия между участниками сферы туризма заключается в том, что виды и способы взаимодействия политических акторов в сфере туризма, их полномочия и ответственность друг перед другом формально не закреплены. Возникает необходимость выстраивания взаимовыгодных партнерских отношений с предпринимательскими структурами, что, в свою очередь, предполагает поиск, апробацию и применение инновационных механизмов взаимодействия (социальное партнерство, государственно-частное партнерство и др.), без которых успешное достижение целей туристской политики практически невозможно.

В настоящее время органы власти в сфере туризма (как исполнительные, так и законодательные) используют практику привлечения представителей научного сообщества к решению проблем российского туризма. Так, по инициативе Комиссии Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации по делам молодежи и туризму проведен ряд «круглых столов». Однако надо отметить, что данные контакты, по большей части, носят периодический, разовый характер, что не позволяет говорить о наличии комплексного научного обеспечения туристской политики.

В целях формирования эффективной туристкой политики необходимо объединение политических акторов для участия в механизме формирования и реализации публичной политики в сфере туризма на системной и долгосрочной основе. Такой подход обеспечит «переведение» государственной политики в сфере туризма в русло публичности.

С учетом сказанного предлагается концепция публичной политики в сфере туризма как политики, основывающейся на следующих принципах.

Первый концептуальный принцип подчеркивает, что «переведение» государственной политики в сфере туризма в русло публичности предполагает, прежде всего, установление долгосрочных партнерских отношений, поддержание конструктивного диалога между политическими акторами в данной сфере. Отсюда возникает настоятельная необходимость определения основных участников – политических акторов публичной политики в сфере туризма.

Механизм формирования и реализации туристской политики не ограничивается присутствием только властных структур и подразумевает участие политических партий, бизнеса, гражданского общества (в лице граждан и их объединений: общественных организаций, сектора НКО и т. д.), средств массовой информации, научного сообщества и др.

Политические партии являются уникальным, важнейшим связующим звеном между гражданским обществом и государством. Анализ предвыборных программ политических партий на выборы в Государственную Думу Федерального собрания Российской Федерации 6 созыва (2011–2016 гг.) выявил наличие аспектов туризма только в документах четырех действующих политических партий из семи: «Либерально-демократической партии России (ЛДПР)», «Справедливой России», КПРФ и «Яблоко».

Проведенный анализ позволяет заключить, что, несмотря на увеличение количества политических партий, обращающихся к вопросам развития туризма в предвыборных программах (для сравнения: в 2011 г. – 4 партии, в 2008 г. – 3 партии), проблематика туризма не получила должного отражения в программных документах политических партий. Чаще всего развитие туризма предстает как инструмент решения ряда общественных проблем без ориентации на его развитие как целостной комплексной системы.

Другим значимым действующим лицом, участвующим в механизме формирования и реализации туристской политики, является бизнес-сфера. Следует отметить, что по сравнению с 90-ми гг. прошлого века в функционировании турбизнеса произошли заметные перемены. Большое количество отдельных фирм, функционирующих как «сами по себе» и преследующих краткосрочные интересы, постепенно и в разное для каждой из них время подошли к вступлению в ассоциации, союзы и т. п. общественные объединения. Развитие системы саморегулируемых организаций в сфере туризма уже само по себе, как мы полагаем, придает туристской политике публичность.

Эффективность публичной политики в сфере туризма в значительной мере зависит также от участия в ней гражданского общества, представленного в т. ч. некоммерческими организациями (НКО), другими гражданскими структурами и отдельными гражданами.

Важно понимать, что вовлечение граждан в механизм формирования и реализации публичной политики в сфере туризма позволит расширить диапазон политических альтернатив, повысить прозрачность деятельности органов власти, а также вероятность публичного одобрения и исполнения принятых решений. Наряду с этим, участие граждан в туристской политике позволяет правительству лучше реагировать на потребности общества и в конечном итоге повысить доверие общества к правительственной системе.

Второй концептуальный принцип публичной политики в сфере туризма базируется на взаимной ответственности политических акторов за непрерывное и устойчивое развитие туризма.

Всемирная туристская организация (ЮНВТО) рассматривает устойчивое развитие туризма как управление всеми видами ресурсов, обеспечивающее удовлетворение экономических, социальных и эстетических потребностей при сохранении культурной целостности, основных экологических процессов, биологического разнообразия и систем жизнеобеспечения [2].

Разработка на общеевропейском уровне концепций, стратегий, программ, различного рода инициатив по устойчивому развитию туризма говорит о действительной заинтересованности органов власти и общества в переходе на качественно новый уровень развития туризма. Примечательно, что ответственность за осуществление действий по устойчивому развитию туризма в странах Европейского союза (ЕС) несут как органы государственной власти (правительства государствчленов ЕС, местные власти), так и туристский бизнес, образовательные и исследовательские учреждения, профсоюзы, потребительские ассоциации, неправительственные и международные организации и, наконец, сами туристы.

Третий концептуальный принцип учитывает, что политика в сфере туризма формируется в контексте ряда актуальных глобальных вызовов нашего времени, а также долговременных тенденций мирового развития.

В этой связи повышаются требования к процессу формирования и реализации публичной политики в сфере туризма, в частности к таким основным функциям политической системы как артикуляция (выражение) и агрегация (т. е. выяснение приоритетов и очередности их решения) индивидуальных и групповых общественных интересов и потребностей.

Таким образом, стратегическое планирование развития сферы туризма должно быть направлено на формирование долгосрочных решений по обеспечению политической стабильности в обществе и устойчивого развития национальной экономики, улучшению качества жизни населения, повышению потенциала рекреационной функции туризма, укреплению государственной и общественной безопасности, повышению конкурентоспособности и международного престижа России, упрочению целостности государства.

При этом одним из важнейших условий становления публичной политики в России современная общественно-политическая мысль называет наличие и функционирование публичной сферы³.

Формирование нового вектора взаимодействия видится в контексте развития публичной сферы. Причем, по нашему мнению, на сегодняшний день реальная возможность формирования поля открытой туристской политики принадлежит научно-образовательной сфере. Это обусловлено усилением роли знаний, информации в социальном развитии, увеличивающейся ролью сферы образования в общественной жизни и объективными возможностями институтов РАН, высших учебных заведений, научно-исследовательских организаций выступать площадками для артикуляции и агрегации общественных интересов и потребностей в сфере туризма.

Так, на Международной научно-практической конференции «Туризм и рекреация: фундаментальные и прикладные исследования», которая проводится в МГУ им. М. В. Ломоносова, отмечено не только ежегодное увеличение количества участников, но и качественное изменение состава. Доклады о состоянии и перспективах развития сферы туризма в России представляют: профессорскопреподавательский состав вузов; представители Российской Академии наук (РАН) и Национальной академии туризма (НАТ); аспиранты и студенты; представители турбизнеса и Торгово-промышленной палаты Российской Федерации; представители исполнительной власти федерального, регионального и местного уровней; представители законодательной власти федерального уровня.

Таким образом, в научно-образовательной сфере происходит консолидация усилий вузовской и академической науки и иных факторов по решению проблем развития туризма в России и ее регионах, что, безусловно, способствует становлению туристской политики как политики открытой и прозрачной. Этому является подтверждением и данная конференция.

Литература

1. Об особых экономических зонах в Российской Федерации: Федеральный закон Российской Федерации от 22 июля 2005 г. № 116-ФЗ: в ред. Федерального закона Российской Федерации от 25 декабря 2009 г. № 340-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф».

2. Гуляев В. Г., Селиванов И. А. Туризм: экономика, управление, устойчивое развитие / Российская международная академия туризма. М.: Советский спорт, 2008. С. 29.

© Лоншакова Н. А., 2013

© Лоншакова Н. Е., 2013

© Багин В. В., 2013

ГОЛЛАНДЦЫ И ЯРОСЛАВСКИЙ КРАЙ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ

И. Д. Горшков, А. Ю. Данилов

(Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова)

УДК 94 (47)

Объявление 2013 года годом России в Голландии и Голландии в России заставляет нас внимательнее взглянуть на исторические взаимосвязи двух этих стран в различных сферах жизни. Ярославская земля была одной из тех территорий, где подобные взаимоотношения развивались особенно активно и многопланово.

Начало контактов России с Голландией приходятся на середину XVII в. Ярославль в это время оказался на пересечении двух важнейших торговых путей русского средневековья: водного – по Волге к Каспийскому морю и сухопутного – из Москвы на север, к Белому морю, ставшему главными воротами России для европейских купцов [1]. Первыми европейцами на ярославской земле были англичане.

Вслед за англичанами в морскую торговлю с Россией через Белое море включились их конкуренты, и раньше других это сделали именно голландцы.

Первый голландский корабль во главе с Оливиром Брюнелем прибыл в устье Северной Двины в 1577 г. [2].

Голландцы имели серьезные интересы в России. Во-первых, через Баренцево море они искали кратчайший выход в Китай и Индию. Во-вторых, в самой России они покупали лен, меха, пшеницу, овес, просо, горох, коноплю, лес и т. д.

Сохранился редкий документ, повествующий о событиях в Ярославле в 1584 г., напрямую связанных с деятельностью иностранных купцов, – «Сказание о построении в Ярославле деревянной Вознесенской церкви» [3]. Это сочинение было найдено среди рукописей Самуила Миславского, церковного деятеля и ученого, который с 1776 по 1783 гг. занимал пост архиепископа Ростовского и Ярославского.

«Сказание» повествует о том, что во времена Ивана Грозного прибыли в Ярославль «от немецких стран, с северного полунощного окияна-моря по Двине-реке» некие люди «с нарочито чудным товаром». Эти люди успешно торговали с ярославскими купцами и вскоре «немцев поселися во граде Ярославле немало». Иностранные гости жили здесь «на свободе и в согласии с нашими», и строили многие склады и амбары, где хранили свой товар [4].

Вскоре иностранцы обратились к воеводе с просьбой разрешить им построить в Ярославле, на территории земляного города, церковь «по их вере и обычаю». Вопрос решался на народном собрании, на котором «именитые люди града Ярославля» и представители церкви выступили резко против строительства «среди церквей православных церкви иной веры». Однако у иностранцев здесь были и сторонники – прежде всего ярославские купцы. Один из них, «зело богат человек», по имени Лука Дурандин, предложил на собрании переадресовать этот вопрос архиепископу Ростовскому Давиду и сделать так, как он решит. После этого Лука Дурандин вместе с представителем иноземцев, неким «именитым немчином Готлибом», отправился к Ростовскому архиепископу, который, рассмотрев прошение, разрешил «кирху, сиречь церковь, поставить в Ярославле, но не в земляном граде, а в слободе Кондакове, близ протока, что нисходит к реке Которосли». И добавил: место это удобно, потому что не безлюдно, так как здесь начинается дорога на Углич. Воевода вынужден был согласиться с решением архиепископа и указал место строительства: «в слободе Кондакове за малым блатцем» [5]. Ныне здесь находится Сквер 30-летия Победы в Великой Отечественной войне.

В этой же слободе жил «некий благочестивый муж», родом грек, по имени Василий Кондаков. Он тоже занимался торговлей, и «многие суда и ладьи товарами сплавлял по Волге реке к Хвалынскому морю». Будучи православным христианином, Василий весьма опечалился, узнав, что «у его дворов» хотят построить иноземную церковь. Тем временем в Москве произошли важные события. От Папы Римского пришел к Ивану Грозному посол «состязатися о вере». Речь идет о миссии Антонио Поссевино 1581–1582 гг., который был посредником между Иваном Грозным и польским королем Стефаном Баторием на переговорах о заключении мира. В феврале – марте 1582 г. между Поссевино и Грозным действительно состоялось несколько публичных диспутов о вере. Во время одного из таких диспутов, сообщает «Сказание», ростовский архиепископ Давид, тот самый, который выдал иностранцам разрешение на постройку церкви, «отпаде веры христианския и приложися к латыни». За это он был лишен сана и сослан в монастырь, «дондеже в чувство приидет». Ярославские «немцы», узнав об этом, решили не торопиться с постройкой церкви [6].

Василий Кондаков решил воспользоваться замешательством «немцев», и на том самом месте, где предполагалось строительство их церкви, построить свою, православную. Василий немедля отправил челобитную к новому Ростовскому владыке Евфимию, тот же весьма обрадовался такому начинанию и дал на это письменное разрешение и благословение. Василий, заготовив все необходимое для строительства и наняв мастеров, в 1584 г. заложил деревянную церковь Вознесения и на следующий год завершил строительство и украшение церкви [7]. В дальнейшем деревянная церковь не раз сгорала и восстанавливалась, пока на ее месте в 1682 г. Не был построен и освящен каменный храм Вознесения.

В «Сказании о построении Вознесенской церкви» заморские купцы, жившие в Ярославле, названы «немцами», однако это не указание на их национальность. «Немцами» в средневековой России называли европейцев вообще, тех, кто был, с точки зрения русского человека, «нем», т. е. не говорил по-русски. В Ярославле 1570-х–1580-х гг. такими «немецкими» купцами, прибывшими «с северного моря по Двине реке» могли быть либо англичане, либо голландцы. В «Сказании» сохранилось имя (к сожалению, единственное) одного из этих людей, некоего «именитого немчина Готлиба». Готлиб – имя не английское, характерное скорее для германоязычных стран континентальной Европы. Таким образом, у нас есть серьезные основания предполагать, что среди иностранных купцов, намеревавшихся построить в Ярославле свою церковь, были, в том числе, и голландцы.

В 1601 г. в Россию в качестве посланника Нидерландов был направлен купец Исаак Масса. Позднее он написал «Историю Московских смут», известную в России как «Краткое известие о Московии», – один из интереснейших источников по истории начала XVII в. Изложение событий русской смуты Исааком Массой завершается 1609 годом и описанием того, как несколько городов, расположенных к северу от Москвы, в том числе и Ярославль, отложились от Лжедмитрия II. После этого иностранным послам стало возможным вернуться на родину из охваченной гражданской войной страны [8]. Таким образом, знаменитый голландец, именем которого назван учрежденный в Гронингене Голландско-Российский культурный фонд, бывал в Ярославле. Портрет путешественника и дипломата работы художника Франса Халса 1626 г. находится ныне в Художественной галерее Онтарио (Канада) и представляет возможность увидеть характерную одежду голландцев первой половины XVII в.

Но увидеть голландцев, кажется, можно не только на европейских полотнах, но и на русских иконах. В середине XVII в. изображения Ярославля и его жителей появляются на иконах и фресках, созданных ярославскими мастерами. На некоторых иконах из собрания Ярославского художественного музея можно видеть достаточно точно выписанные, узнаваемые места города.

На ярославских иконах XVII в. можно встретить и изображения иностранцев, например на написанной в конце XVII в. иконе «Страшный суд», находящейся в экспозиции Отдела древнерусского искусства Ярославского художественного музея. Здесь изображен Иисус Христос, присуждающий праведникам вечное блаженство в раю, а грешникам – адские муки. Изображение ада занимает правую нижнюю часть иконы. Внимание привлекают несколько групп людей, которых, видимо, ярославские иконописцы считали «грешниками по определению»; черти тащат их в ад, зацепив крючьями. Над ними даже имеются соответствующие надписи: «жиды», т. е. иудеи, «кизилбаши» – персы, зороастрийцы, знакомые ярославцам по волжской торговле, и, наконец, «немцы» – европейцы, которых ярославцы видели на улицах своего города. «Немцы» изображены весьма достоверно: безбородые, в шляпах, кружевных воротниках, коротких кафтанах и париках – в общем, точно соответствующие той одежде, в которой представлен Исаак Масса.

Изображение иноземцев в композициях Страшного суда было распространенным сюжетом. Оно встречается и во фресках ярославских храмов, и в памятниках живописи других городов, в частности Ростова и Вологды. То есть его нужно понимать не как выражение негативного отношения к иностранцам среди горожан, а скорее как канонически установившийся сюжет.

В реальности отношение к иностранцам, и в особенности к голландцам, не было таким прямолинейным. В 1613 г. русские послы Степан Ушаков и Семён Заборовский посетили Нидерланды и вручили принцу Мауритсу Оранскому грамоты от только что избранного на престол Михаила Федоровича с извещением об этом и просьбой о помощи в борьбе против Польши. Это событие стало началом официальных российско-голландских отношений. В 1615 г. Нидерланды предложили России своё посредничество в примирении со Швецией, и миссия Нидерландов, прибывшая в Новгород, способствовала заключению т. н. Столбовского мира с этой страной. За это голландский посол был награждён золотой медалью с надписью: «Единство делает сильными малых, раздоры делают слабыми великих».

Сразу же после установления официальных отношений культурные контакты между Россией и Голландией участились. В 1622 г. в Ярославле была освящена первая каменная приходская церковь – Николы Надеина. Инициатор её строительства ярославский купец Епифаний Светешников заказал для своего храма колокола в Голландии. Надписи на двух колоколах церкви (80-пудовом и 50-пудовом) свидетельствуют, что они были отлиты в мастерской Хенрика Вегевэрта из Энкхейзена. Латинские надписи на колоколах соседствуют со славянскими, которые значительно уступают по качеству латинским. Видимо, клише на них было изготовлено в Ярославле, а затем переправлено в Голландию [9].

Одним из наиболее ярких фактов присутствия представителей Нидерландов на ярославской земле стала деятельность выдающегося военного инженера Яна Корнелия ванн Роденбурга по строительству в 1632–1634 гг. крепости в Ростове. «В нынешнем 139 (1631) Февраля 3 день приехал к Государю на время служить Немчин, сказал зовут его Яном Корнилом, жилец Голландский земли города Амстердама, городовой мастер и делает городы каменные и деревянные и подкопы под городы подводит т шанцы делает и рвы копает» [10]. Строительство крепости в Ростове было чистым экспериментом – расположенный в центре России, он не имел непосредственной угрозы. В результате в оборонительном зодчестве России произошел настоящий прорыв – взамен средневековых крепостей с валами, стенами и башнями была построена бастионная крепость западноевропейского типа: с куртинами, внешним малым валом и сухим рвом между ними. Крепость в Ростове была признана удачной. «Городовой земляного дела горододелец», как называют Роденбурга русские документы, после завершения строительства в Ростове был повышен в жаловании и направлен на юг России, где возводил элементы Засечной черты [11]. В дальнейшем Роденбург прославился в Швеции, создав укрепления городов Рига и Нарва.

Взаимосвязи ярославцев с голландцами развивались в XVII в. в различных плоскостях и сферах. Очень интересным является тот факт, что в качестве образцов для ярославских икон и фресок местные живописцы широко использовали гравюры так называемой Библии Пискатора [12]. В частности, гравюры этой Библии, изданной в Голландии во II пол. XVI в., выступали образцами для создания фресок церкви Ильи Пророка, Богоявления, Иоанна Предтечи в Толчкове [13].

Если в первой половине XVII в. представители Генеральных штатов были вынуждены выступать вторым номером после Англии в торговле с Россией, то вторая половина этого столетия ознаменовалась практически полным доминированием Голландии как главного западноевропейского коммерческого партнера. В связи с этим очень любопытны записки голландских купцов, составленные им по итогам визитов в диковинную для них Россию.

В 1675 г. голландский купец Кунраад ван Кленк был послан Генеральными штатами и принцем Оранским к царю Алексею Михайловичу для заключения оборонительного и наступательного союза. Не достигнув прямой цели своего посольства, ванн Кленк успел завязать торговые сношения с восточными странами. Один из участников его свиты, Койэт (Coyet), оставил интересное описание пребывания посольства в России: «Voyagie van den Heere K. v. Klenk» (Амстердам, 1677).

2–3 января 1676 г. «С большим великолепием и более чем 1000 провожатыми въехали в Ярославль. Он находится между двумя реками в очень красивой и приятной местности. Здесь находится деревянная крепость и большой каменный монастырь с несколькими каменными церквями. Здесь живет и несколько семейств нидерландцев. Мы проехали по нескольким улицам и видели прекрасные строения из дерева и камня» – пишет Койэт.

Далее он рассказывает о приеме, оказанном посольству ярославским воеводой «в большом каменном доме купца Дмитрия Боровского». После этого посольство отправилось далее в Москву, а Койэт описал ещё два ярославских города. Ростов он называет «превосходнейшим… очень великолепным и большим…», а вот Переславль голландцу не понравился – «захолустный город, в котором мало приятного» [14].

Ещё одним голландцем, оставившим обширные воспоминания о посещении ярославской земли, был художник, ученый и путешественник Корнелий де Бруин. Он побывал в России в 1701–1703 гг. и написал «Путешествие через Московию» [15]. Ярославль, в котором он побывал, он назвал «одним из знатнейших городов в России». «В этом городе, – продолжает голландец, – я нашел весьма много каменных церквей, о которых я еще буду говорить впоследствии». В слободе Трупино (сейчас его чаще называют Тропино), располагавшейся на противо-положном от Спасо-Преображенского монастыря берегу Которосли, де Бруин задержался на несколько часов для приема пищи и замены лошадей. После этого путешественник направился далее к Москве. Ростов, в который голландец прибыл на следующий день, он описал в восторженных тонах. «Митрополит имеет свое местопребывание в этом городе, наполненном множеством каменных церквей, которые служат ему большим украшением», – пишет К. де Бруин, а затем указывает, что «большая часть народонаселения питается здесь чесноком и луком».

Это любопытное замечание соответствует действительности, ведь известно, что ростовцы с XVII в. специализировались на выращивании огородных культур (в особенности лука и чеснока) и на продаже их по всей России.

Менее известно, что дальнейшее развитие этой специализации связано с массовой стажировкой ростовских огородников в XVIII в. в Голландию. Результатом этого знакомства с «неведомыми культурами» стало появление в ассортименте ростовцев 87 видов «зелени» – лекарственных и душистых трав, которые они выращивали для фармации, парфюмерии, кулинарии. Именно после этого ростовцев стали называть «зеленщиками».

Контакты России с Голландией в начале XVIII в. стали особенно тесными, т. к. Петр Первый, взявший курс на вестернизацию страны, избрал в качестве образца для подражания во многих сферах именно Голландию. Именно тогда лексикон русского языка обогатился голландскими словами: рейс, штурвал, мачта, боцман, фарватер, ватерлиния, айсберг, дрейф. Как видно, все они связаны с флотом. Но и в далеком от моря Ярославском крае голландское присутствие было более чем заметно.