Читать книгу: «Вечные: Хранитель (том 1)», страница 3

Вроде бы все очевидно. С другой стороны…

– С другой стороны, – произнес я уже вслух, – его аргументы также имеют право на существование. Чтобы собрать отряд бойцов, способных на такое дело, придется собирать их по всему метро, от каждого содружества. Этот процесс может затянуться на месяцы. Никто не поверит одному потертому вояке, что угроза нависла над всем метро. Даже мы с тобой верим в это не до конца. Поэтому, если на счету каждые сутки, мы сильно рискуем.

– То есть ты готов пожертвовать собой ради амбиций какого-то Альянса?

– Я готов пойти на это дело ради ЭлектроСоюза. К тому же… – я улыбнулся. – Знаешь, если так подумать, это звучит как отличное приключение на пять минут.

Леха фыркнул:

– Очень смешно. Ладно. Только я пойду с тобой. Идет?

– Я, конечно, привык работать один, но… честно скажу, хотел это предложить. Правда, не ожидал, что ты будешь готов снова идти на поверхность дальше гермодверей.

– Ну надо же за тобой присмотреть, супергерой. А то тебе там еще какой лапши эти вояки навешают, ты в жерло вулкана сразу прыгнешь.

Я слегка рассмеялся.

– Ладно, пойдем узнаем, что у них там за средства защиты и что за сталкер такой крутой, который смог вытащить его из такой задницы.

Леха кивнул, и мы вернулись к столику.

– Хорошо, – начал я, – допустим, мы поняли всю опасность ситуации и, допустим, мы согласны. Какой у вас план? И что у вас по снаряжению? Кто ваш человек?

Николай осмотрелся и заметил Жеку, который явно с интересом грел уши на нашем разговоре:

– Не здесь. Кушайте, приводите себя в форму после вчерашнего, и встретимся через час у дальнего конца перрона вокзала. Оттуда отправимся в путь.

Он пожал нам руки, кинул бармену толстую батарейку и начал спускаться на платформу. Станция уже заполнилась людьми, и Николай на удивление быстро исчез в толпе.

– Все равно он мне не нравится, – сказал Леха.

– Ну что поделать, работаем с тем, что есть. Ладно, доедаем – и пошли собираться.

А ведь Николай был прав. Это действительно предложение, от которого я не смог отказаться.

* * *

Я подготовился довольно быстро, потому что не в первый раз собирался в большие рейды. Лехе же явно требовалось больше времени. Поэтому я решил дойти до его комнаты, расположенной в подземном переходе.

Постучал в дверь. Ответа не последовало.

Видимо, куда-то отошел.

Постучал еще раз.

– Что ж, подождем, – пробубнил я себе под нос и прислонился к стене.

Честно говоря, я был рад тому, что Леха решился пойти со мной. Хотя я и одиночка по натуре, он единственный человек, кому я спокойно могу доверить свою жизнь, и чья поддержка в таком деле мне бы не помешала. Не каждый день ведь приходится остатки мира спасать.

Тут я вспомнил, как впервые встретил Леху в метро спустя год после того, как мы разминулись в день Катастрофы. Честно скажу, я считал его мертвым, потому что своими глазами видел, как в подземный переход, куда забежал мой друг, попал мощный снаряд. И вот он, как ни в чем не бывало, добрался до «Площади Ленина» живой и здоровый. Как Леха мне позже объяснил, ему просто повезло, что бетонная плита над головой выдержала удар и не раскололась, лишь зажав между обломков, откуда его благополучно вытащили.

И когда мы встретились, он тоже был невероятно рад. Потому что тоже считал, что вернуться в метро я не успел.

– О, Сэм, привет! – Леха подошел со стороны душевых. – Извини, задерживаюсь. Сейчас, пару шмоток закинуть осталось. Заходь пока.

Он открыл дверь, приглашая внутрь. Мне пришлось перешагнуть рюкзак за секунду до того, как Леха закинул в него фильтр для противогаза. Свободной площади на станции было немного, так что жилой блок представлял собой часть подземного перехода, разделенного на крохотные секции в пару квадратных метров. Я сел на раскладной диванчик, который был тут единственной крупной мебелью. Остальные вещи висели в пластиковых ящиках под потолком, и Леха доставал снаряжение оттуда.

Пока ждал, я заметил знакомый светильник на полочке. Я подарил его Лехе на день рождения. Он работал от солнечной энергии и был полезен, когда Леха часто и надолго выходил на поверхность и успевал наполнить заряд.

– Когда ты успел его зарядить? – спросил я.

Леха замер на секунду, видимо, обдумывая мой вопрос. Потом поднял голову и, догадавшись, о чем я, ответил:

– А, ты про светильник? Да вчера, когда трупака вынес, захватил с собой.

Хотя путь Лехи от бара до гермы как раз проходил мимо его комнаты, у меня все равно не вязалась картина, как он, с огромным бугаем на плече, заходит в эту маленькую комнатку только ради того, чтобы захватить светильник. Да и к тому же вчера было слишком темно. Если только он не оставил светильник на поверхности и не вернулся за ним утром.

Я хотел расспросить про детали, но не успел открыть рта, как Леха сказал:

– Так, я, в принципе, готов. Ну что, идем?

– Да… да, пожалуй, пора.

Мы вышли из комнаты, Леха закрыл дверь на замок и направился к эскалатору. Я направился следом, но на полпути остановился. Мысль о светильнике не давала мне покоя.

– Что такое? – спросил Леха.

– Иди вперед. Нужно зайти к начальнику станции и все-таки немного рассказать ему о военных. Хоть мы и согласились на эту авантюру, думаю, ему нужно быть готовым к тому, что, если мы не вернемся, придется поднимать народ.

– Да, хорошая идея.

– Иди к вокзалу. Я догоню.

Леха начал спускаться, а я пошел в обратном направлении, в сторону кабинета начальника. Вход охранялся, но меня пропустили без всякой проверки документов.

Подошел к двери, постучал пару раз и сразу вошел, не дожидаясь ответа. Виктор Андрианович, он же Сократ, бывший декан педагогического университета, а ныне начальник станции, сидел за огромным дубовым столом, занимавшим почти все помещение. Сократ имел хороший вкус и ценил чистоту и минимализм, поэтому, кроме стола, офисного кресла, пары стульев и небольшой книжной полки за спиной, в кабинете не было ничего лишнего. Разве что роскошная люстра под потолком ярко освещала лысину начальника, которой тот ничуть не стеснялся и даже отдельно ее полировал.

Виктор Андрианович получил свое прозвище вовсе не из-за внешнего сходства с великим философом: сам он был крупным пожилым мужчиной, некогда спортивного телосложения, которое давно уже сменилось округлым животом. Все было проще: прозвище ему дали за то, что он часто любил упоминать цитаты этого деятеля в разговорах.

– О, Сэм! – Виктор Андрианович улыбнулся при виде меня. – Рад, что заглянул. Спасибо, что согласился починить радиомачту. А то нашим бездарям разве можно такое поручить?

– Не за что, Сократ, дело плевое.

– Все-таки решил зайти за оплатой?

– Нет, все нормально. Я к тебе по другому вопросу.

– Что ж, слушаю.

Я на секунду задумался. Решил не заходить в лоб и не расспрашивать о Стервятнике прямо, а зайти с другой стороны. И заодно действительно ввести его в курс дела о военных.

– Ко мне обратился человек, заявивший, что он из Альянса.

– Да ну?! – он аж хлопнул ладонью по столу. – Альянс все еще существует?

– Похоже, что да. Я как раз пытаюсь выяснить детали. Можешь показать журнал входов в ЭлектроСоюз?

– Конечно, – без вопросов согласился он. Выдвинул ящик стола и достал книгу с записями. Полистав несколько страниц, передал мне журнал:

Я посмотрел записи за несколько дней. Николай заявил, что их рейд был «пару дней назад», значит, раньше десятого числа искать их в журнале смысла не было.

«Пионерская». Торговец Светлана Юрченко, 10 сентября, 08:31

«Пионерская». Проводница Яна Лобанова, вход, 12 сентября, 11:00.

«Пионерская». Проводница Яна Лобанова, выход, 12 сентября, 15:49

«Пионерская». Житель Союза Макс Мельник, выход, 12 сентября, 15:49

О, Янчик так быстро заказик подцепила, да еще и Макса с «Ленина». Красотка, умеет себя продать!

«Пионерская». Представители Вавилона: Косой, Шпала, Гиря, Валенок, Бита, Томагавк, вход, 14 сентября, 09:40

Пф-ф, ну и прозвища у них были идиотские, оказывается.

«Пионерская». Сталкер Сэм Искатель, выход, 14 сентября, 19:50»

«Пионерская». Сталкер Сэм Искатель, вход, 14 сентября, 21:15»

«Площадь Ленина». Сталкер Леха Стервятник, выход, 14 сентября, 23:45

«Площадь Ленина». Сталкер Леха Стервятник, вход, 15 сентября, 00:05

На этом записи закончились. А так как все входы и выходы в Союз фиксировались в одном журнале, это означало, что…

Первое: Леха выходил на поверхность только ночью и никак не мог зарядить светильник. Второе: у военных действительно имелся свой, секретный проход в Союз, и им было очень важно, чтобы об их визите никто не узнал.

– Расскажешь мне в чем дело? – поинтересовался Сократ.

Я задумался. А нужно ли ему все знать сейчас?

– Прости, Сократ, теперь не уверен, что стоит. Нужно кое в чем разобраться. Но тебе следует знать важное: если я не вернусь через неделю, переводи станцию в боевое положение, дело плохо.

– Ты уверен, что не хочешь ничего мне рассказать сейчас?

– Уверен, и к тому же у меня нет времени. Просто сделай, что я прошу.

– Мудрость – это знать, насколько мало мы знаем. Доверяю тебе. Добро, сделаю. Береги себя.

Сократ встал и пожал мне руку. Я кивнул и вышел из кабинета. Пока шел до вокзала, размышлял, правильно ли сделал, что предупредил начальника? С другой стороны, кто если не он должен быть в курсе ситуации.

С этими мыслями я добрался до места встречи, где меня уже ждал Леха, Николай и… Колючка?

Глава 3 – Рейд

Вселенная 0000-А

– Неожиданная встреча! – удивился я.

– Честно скажу, я тоже немного удивлена, – ответила Колючка смущенно.

– О, Сэм, – довольно произнес Николай, – Алексей сообщил, что вы, оказывается, вчера успели познакомиться с Любовью в баре. Это замечательные новости, значит, хорошо сработаемся.

Любовь. Вот, значит, как ее зовут. Красивое имя.

Нет, я, конечно, подозревал, что с ней что-то не так. Весь этот ее прикид суперагента, катаны, прекрасные боевые навыки… Но моя бдительность быстро утихла, когда Николай обозначил своего сталкера как мужчину. Я как-то даже не подумал, что у слова «сталкер» просто нет женского рода. И после того как мы с Колючкой спонтанно переспали, мне стало немного неловко от того, что на это дело придется идти именно с ней.

– Только про бар рассказал? – негромко обратился я к товарищу.

– Конечно, – ответил он так же негромко, – я же не идиот. Ничего лишнего.

– О чем шепчетесь? – озабоченно спросила Колючка.

– Сэм сказал, что необычайно рад, что может еще немного времени провести с тобой, – с довольной ухмылкой ответил Стервятник.

Блядь, Леха. Я пихнул его локтем.

На лице Колючки проступила легкая краснота.

Николай же ничего этого не заметил, потому что уже ковырялся в армейской сумке, которую принес с собой. Он достал оттуда противогазы современного образца с большим стеклом и какими-то дополнительными устройствами, одно из которых я распознал сразу: инфракрасный визор.

– Так, – сказал он, вручив мне первый противогаз, – это все, что мы смогли с собой сюда донести. Это наши тактические: прибор ночного видения, гарнитура с общей связью, фильтры повышенной защиты. Не танковая броня, но хотя бы передвигаться будет легко. Остальное снаряжение получите у транспорта.

Затем он передал по противогазу Лехе и Колючке и достал костюм химзащиты ОЗК, который натянул прямо поверх своего кителя. Теперь понятно, как он сюда добрался в такой простой одежде.

– У транспорта? – удивленно спросил Стервятник.

– Конечно, вы же не думали…

– Можно на «ты», – перебил Леха.

– Хорошо. Ты же не думал, что мы будем прорываться на базу, полную мутантов, пешком?

Судя по взгляду Лехи, об этом он действительно не думал. А вот я догадывался:

– Что за транспорт?

– Укрепленная мотодрезина. Миниатюрный бронепоезд на колесах. Мы выбрались с завода именно на ней.

– Допустим, до проходной она нас довезет. Но как мы попадем на территорию? И как далеко от трамвайных путей корпус, где находится боеголовка?

– А кто сказал, что мы поедем по трамвайным путям? – Николай улыбнулся. – Мы поедем по железнодорожным. И по этим же самым путям мы заедем прямо в соседний от научной лаборатории цех.

– Если все так просто, то почему вы вообще кого-то искали? – Стервятник даже приподнял бровь.

– Потому что к боеголовке придется как-то пробиваться. А еще кому-то придется оборонять дрезину. Так что задача не такая простая, как вам может показаться.

Я натянул противогаз и проверил прибор ночного видения. Работал хорошо. Затем потыкал по кнопкам гарнитуры.

– Так, а как она включается?

– Давай помогу, – ответила Колючка, будто случайно нежно прикоснулась к моему затылку одной рукой, а другой начала что-то щелкать на устройстве. – Так, тут зажимаем, тут включаем… вот и все! – теперь ее голос начал звучать и в динамиках. – Хорошо слышно?

– Да, вполне. Спасибо.

– Да, – Николай также подключился к общей связи, – лучше сразу все надеть и настроиться. Мы выйдем на поверхность практически отсюда. Включайте ПНВ, если еще этого не сделали, будем двигаться в темноте.

Мне стало интересно, где же находится этот секретный проход, о котором не знал даже я. Но расспрашивать смысла не было: через минуту все узнаю и так.

Люба быстро что-то посмотрела на смартфоне, затем прижалась к колонне и оглядела ту часть платформы, где рабочие закончили выгружать большие клетки с поросятами из грузовой дрезины. Она выждала момент и дала сигнал.

– Все, вперед! – скомандовал Николай.

Я сначала подумал, что мы сейчас будем похищать опустевший транспорт, чего мне делать на своей родной станции совершенно не хотелось. Но вместо этого Люба спрыгнула на пути и побежала вглубь туннеля прямо по рельсам. Не теряя времени, я спрыгнул следом за ней. Быстрым и уверенным темпом мы отбежали от станции метров на триста и остановились около старого распределительного щита, не добравшись до блокпоста «Комсомольской» совсем немного.

Колючка подошла к щитку, открыла люк и начала щелкать рубильники.

– Бесполезно, – сказал Стервятник. – Я этот щиток знаю, он со времен Катастрофы не используется и ни к чему не подключен.

– Помолчи, не сбивай, – отрезала Люба.

Она будто подбирала какой-то длинный пароль от замка, приговаривая:

– Так… третий, шестой, седьмой, третий, третий, шестой, седьмой, пятый…

Внутри щитка проскрежетали какие-то механизмы, и весь распределительный короб немного отошел от стены. Люба начала толкать его в сторону, но сил не хватало, поэтому я поспешил на помощь, и мы открыли его, словно большую массивную дверь. С обратной стороны оказался прокопанный тоннель, который явно не закладывался строителями первоначально.

Я посмотрел на это с некоторым удивлением:

– Очень интересно…

Сколько еще я не знаю про туннели родного содружества?

Люба пошла первой, за ней я и Леха. Николай шел последним и закрыл за нами щиток. Мы недолго следовали по туннелю, укрепленному чем попало: деревянными брусками, досками, балками, старыми трубами. Через десяток метров путь вывел к обрушившемуся с двух сторон канализационному коллектору. Здесь находилась вертикальная лестница на поверхность.

– Так, давайте сверим часы, – попросил Николай. – Люба?

Колючка тут же достала телефон, открыла карты, поверх которых сменялось множество цифр.

– Окно откроется примерно минут через сорок, этого должно хватить.

– Окно? – удивился Стервятник.

– Да, – пояснил Николай. – Периодически кольцо мутантов уходит к самому Эпицентру, ненадолго освобождая захваченную базу. Именно так мы проникли на нее впервые.

– А как вы это выяснили? – спросил я.

– Системы сигнализации на базе до сих пор работают, – Колючка потыкала пальцем в экран телефона, – и отправляют информацию на серверную, которая у нас общая. По ней мы более-менее научились фиксировать миграцию и смогли понять ее циклы.

– Ничего себе у вас технологии! – в интонации Стервятника чувствовалась доля сарказма. – Передавать информацию с сервера на телефон в мире без интернета – мое почтение!

Леха явно нарывался. Я хотел его успокоить, но меня опередил Николай:

– Алексей, я думаю, тебе стоит опустить свой скепсис. Никто никуда ничего не передает, это очевидно. Программа работает на основе старых данных. Тем не менее, я обещал вам, что мы пойдем не с пустыми руками и будем максимально возможно подготовлены. Информация о периоде активности Эпицентра – один из инструментов, который нам поможет, – затем он неожиданно повысил тон, – но чем больше мы стоим и треплемся, тем меньше времени до этого окна у нас остается. Это, я надеюсь, понятно?

– Знаешь, что… – начал Леха и сделал полшага вперед, но я тут же остановил его рукой.

– Николай, спасибо, ты объяснил достаточно доходчиво, – я посмотрел на Леху и кивнул ему, намекая, что нужно немного остыть. – Мы готовы идти дальше.

– Тогда веди. С этого момента руководство операцией на тебе, Сэм.

Это было неожиданно.

– Ты уверен? Я думал, военные привыкли держать все под контролем.

Николай повременил с ответом, словно взвешивая свои слова:

– Уверен. Я уже потерял один отряд, когда все делал по уставу и приказам. Эти мутанты не играют по правилам, а я – военный, я к правилам привык. Здесь нужен свежий взгляд и импровизация, которой я, видимо, не владею. Ты же каждый день контактируешь с поверхностью лично и находишься на грани между жизнью и смертью, и знаешь этот мир лучше. Именно поэтому я тебя и нанял. Ты сталкер, и это твоя стихия. Действуй. Я обеспечу всю необходимую поддержку.

Я кивнул и начал подъем наверх.

Меня радовал такой командный дух со стороны Медведева, а вот настрой лучшего друга меня беспокоил. Интересно, почему Леха неожиданно стал такой нервный?

Да, импульсивность всегда была его особенностью, но сегодня он прямо-таки в ударе. Хотя это объяснимо: военные. Он их всегда недолюбливал, а сейчас, когда мы фактически идем разгребать их косяки, тем более. Надо будет как-то с ним обсудить наедине, что, если мы собираемся работать вместе, нам нужно принять все правила командной работы.

Поднявшись до верха и скинув люк, я удивился чистейшему небу. Ясная погода, которая до Катастрофы была самым нормальным явлением, теперь скорее редкость. Чаще всего небо затянуто плотными тучами, но сегодня выдался самый что ни на есть аномальный вечер.

Я помог подняться остальной части команды и коротко спросил:

– Где дрезина, вокзал?

– Коммунистическая, напротив здания банка, – ответил Николай.

Я осмотрелся, чтобы понять правильный маршрут. Точка назначения диагонально от нашего квадранта. Можно пойти мимо планетария, сразу до Коммунистической, а можно меж двух университетов: педагогического и политехнического.

Мимо университетов опаснее. Особенно мимо технического. Я хорошо знал это место, поскольку не раз пытался попасть в аудиторию, в которой находились мы с Лехой в день Катастрофы, чтобы найти свои личные вещи. И каждый раз меня встречала целая армия планктонов. А ведь если идти этим маршрутом, придется идти именно мимо технического… А еще встречное направление за сквером заросло плющом.

На все эти размышления у меня ушли секунды.Но в то же время дорога мимо планетария сложнее, вся улица завалена остовами машин, которые намертво захватили заросли плюща.

Я мимолетом взглянул на облезлую высотку одного из корпусов политеха, со срезанными прямым попаданием верхними этажами, в надежде заметить там черного ворона. Забавно, но этот приятель нам был бы сейчас очень кстати: когда они гнездятся на высотке, планктоны предпочитают не высовываться. Но сегодня был не такой день.

– Идем вдоль политеха. И не шумим.

Я снял АК с предохранителя и пошел между рядами ржавых машин, за которыми нас будет видно меньше всего. По идее, планктоны довольно пугливы и нападают на большие вооруженные группы, только когда очень голодны. Но очень голодны они бывают редко: в разросшемся сквере слева водится очень много мелкой дичи, за счет которой они и живут. Те же кротокрысы, за которыми выходят и охотники с «Площади Ленина». Только вот это все «по идее». Как все пойдет на самом деле – неизвестно, но наверняка не так, как хотелось бы.

И разумеется, я как в воду глядел. Когда мы почти миновали главный корпус и как раз проходили мимо огромной дыры, появление которой я видел своими глазами, где-то в глубине мелькнуло что-то живое. Ловко перескакивая с места на место, существо добралось до самых верхних рядов и запрыгнуло в дыру в потолке. С чердака послышался крик, похожий на визг мартышки.

– Планктоны, сука, заметили! – громким шипением выругался я.

– Терпеть не могу этих тварей, – скривился Стервятник.

Николай взвел свою немецкую автоматическую винтовку, готовясь выстрелить в любую секунду, и быстро спросил:

– Отбиваемся?

– Нет, – ответил я резко, – ни в коем случае! Их тут слишком много, нас просто зажмут! Нужно добежать до площади. Они не выходят на большие открытые пространства, возможно, и в этот раз не выйдут. Вперед!

Пробежать до площади нужно было всего метров сто. Но планктоны обитали не только в университете, а во всех зданиях вдоль дороги, поэтому времени до того, как на этой улице соберутся все студентики, у нас крайне мало.

Визг повторился. На этот раз громче. В ответ ему закричало еще около десятка голосов.

Все, началось.

Внутри университета послышался топот. Как будто безумная толпа первокурсников, услышав об окончании занятий, бежит домой. В окнах замелькали силуэты, мчавшиеся параллельно движению нашей группы. Эту стратегию планктонов я знал прекрасно: пробежать как можно больше по зданию, опередив незадачливого путника, а потом выскочить прямо перед ним. Поэтому я бежал что было сил, не забывая оглядываться на товарищей.

С другой стороны проспекта также послышались крики мутантов.

Просто замечательно…

Планктоны ловко выскакивали из окон одного здания, пролетая около пяти метров открытого пространства, тут же заскакивали в окна другого, продолжая свое движение внутри. В некоторых местах Мертвого города они способны таким образом преследовать жертву несколько километров. Но, на наше счастье, эта пятиэтажка была последней перед площадью.

Я прикинул, в какой примерно момент твари должны выскочить на улицу, схватил гранату и швырнул ее в место десантирования тварей. Все пошло точно по плану. Как только первый десяток мутантов преградил нам путь, их тут же раскидало взрывом в разные стороны. Это дало нам небольшое окно, потому что новая партия испугалась судьбы своих сородичей.

Перепрыгивая через ошметки тел, я выбежал на площадь и побежал в сторону памятника Ленину – туда, где около его оторванной руки валялся разбитый Ми-24. Я прекрасно знал, что там безопасная зона. Открытые площади для планктонов как зона смерти. Даже очень желая настичь добычу, они никогда не будут преследовать ее по открытой местности, потому что сами легко займут ее место.

Это сработало. Мутанты, которые уже повыпрыгивали на улицу, стали замедляться. Добежав до границы площади, они окончательно остановились. Сотни, если не тысячи маленьких разгневанных глаз сейчас смотрели на нас, не зная, что им теперь делать. Простояв так несколько секунд, они развернулись и начали заскакивать обратно в здания.

– Да, валите! – радостно закричал Стервятник. – Ух, еле успели!

– И часто у вас такое веселье в окрестностях жилой станции? – спросил Николай, глубоко дыша после бега.

– Бывает иногда, – ответил я и сделал паузу, восстанавливая дыхание. – Они тут весьма неплохо устроились. Два просторных административных здания. Лес, полный жратвы.

– Как же вы тут тогда на поверхность вылезаете?

– Планктонам не очень интересны одиночки, слишком мелкая добыча. Поэтому сталкеры ходят максимум по двое и при этом стараются действовать крайне тихо, – я указал рукой на свой арбалет за спиной. – Странно, что наша группа их так заинтересовала. Вы шли тут в нашу сторону?

– Да. Мы даже не думали, что это настолько опасная улица.

– Значит, вам очень повезло.

– Но почему мы не вышли со станции, Николай? – Леха махнул рукой в сторону входа в подземку, находившегося в нескольких десятках метров от вертолета. – Тогда нам не пришлось бы проходить через логово планктонов.

– Не хотел, чтобы мы привлекали лишнее внимание постовых.

– У вас этого не получилось, – я вспомнил о постовых, которых направили в туннелях. – Вас заметили.

– Если не опознали, значит, не заметили, – ответил Николай с ироничной интонацией.

– Ладно, отдохнули. Не теряем времени, пора идти дальше. Пойдем через дворы дома офицеров, там никаких тварей нет, так что можете пока убрать оружие.

Но мне все равно не нравилось, что мы прошли всего ничего, но уже успели столкнуться с планктонами, встреча с которыми тут возможна только в случае полного незнания техники безопасности на открытой местности.

Может быть, это уже проделки того самого Эпицентра?

Зато одним вопросом в голове стало меньше. Теперь понятно, как Николай и Колючка дошли до станции, не попавшись на глаза никому из патрулей. Правда, еще оставались вопросы по Стервятнику… Хотя… Леха мог просто заболтать патрульных и попросить не записывать себя в журнал.

– Сэм? – послышался негромкий голос Колючки в наушниках, практически шепот. – Погоди, не отвечай. Я сейчас на приватном канале, тебе тоже следует на него перейти. Нажми малую кнопку у самого уха.

Я нащупал переключатель. Затем ответил негромко:

– Слушаю.

– Прости, что так вышло. Я не думала, что ты тот самый сталкер, которого мы искали.

– А если бы знала, тогда что?

– Тогда ничего бы не было.

– Тогда хорошо, что не знала. Я тут начинаю вспоминать какие-то обрывки прошедшей ночи, и, знаешь, было довольно неплохо.

– Что есть, то есть, – в голосе прозвучало легкое заигрывание.

– Повторим? – подыграл я.

– Ну… Я подумаю.

Хотя на самом деле я ни черта не вспомнил. Встретить такую интересную особу, переспать с ней и не запомнить ни одной детали – это нужно быть настоящим чемпионом. Поэтому остался даже какой-то незакрытый гештальт, и я был не против его закрыть, раз уж представилась возможность повторной встречи.

– Ладно, переключиться обратно так же?

– Да.

Я щелкнул общую связь:

– Николай, дрезина сразу у банка?

– Да, за дорогой. Там какая-то грузовая железнодорожная платформа или вроде того.

Но как только мы вышли из-за угла, я тут же загнал команду обратно. В небе над дорогой кружил черный ворон, явно что-то высматривая.

Вот теперь ты совсем не вовремя. Где же ты был раньше, тварь-то такая?

Почему этого мутанта назвали вороном, никто толком не знал. Ведь на ворона он совершенно не похож. Оперение сохранилось только на крыльях, другие части тела покрыты кожей, похожей на змеиную. Да и клюв мутанта с вороньим не имел ничего общего. Заостренный и изогнутый, цельная кость, почти броня, он часто использовался тварью как таран и чем-то напоминал клюв попугая. Да и размеры полноценного птеродактиля не соответствовали городской птице.

Я догадался, что летающей твари мы пока не интересны. Она нас даже не заметила. Причиной беспокойства ворона оказался дворовый пес, который сейчас бежал через дорогу прямо в нашу сторону. Точнее сказать, «дворовым псом» этот вид мутантов, как и ворона, называли лишь из-за отдаленной схожести. Разумеется, радиация и дикие условия значительно изменили небольших собачек.

– Ага, а это уже интересно, – произнес я и заменил АК на арбалет. Шуметь сейчас было нельзя ни в коем случае.

Пса будто совершенно не смущало ни то, что его заметил ворон, ни то, что он двигался прямо на хорошо вооруженную группу. Это было очень нехарактерно для такого пугливого существа. Впрочем, неудивительно, если верить тому, что рассказал нам Николай.

Я навел прицел мутанту точно в морду, потому что не мог допустить, чтобы он подошел вплотную. Как только добыча начнет выходить из поля зрения ворона, черный непременно захочет атаковать и в этот момент заметит обед поинтереснее.

Пес все приближался. Пасть раскрылась, оголяя огромные клыки. Красные, залитые кровью глаза сейчас смотрели прямо на меня. Потрепанная шерсть стояла дыбом. Чудовищные когти на лапах разрыхляли смесь остатков асфальта и земли. Я снял арбалет с предохранителя.

Медлить больше нельзя. Я нажал на спусковой крючок, и механизм арбалета сработал безукоризненно. На таком малом расстоянии болт пробил череп твари насквозь, и та мешком свалилась на асфальт. Ворон, который уже приготовился спикировать вниз, резко ушел в сторону, не понимая, что произошло.

– Назад… быстро! – я увел группу на десяток метров от дороги и спрятал за старый фургон.

Ворон сделал круговой маневр, но все-таки решился забрать готовую добычу. Я рассчитывал, что хищная птица резко спикирует вниз, схватит труп пса и удалится восвояси. Но вместо этого мутант зашел на посадку, опустил свою задницу на асфальт и начал оглядываться по сторонам.

Я был уверен, что он нас не заметит. Не должен был. Мы находились в тени, за большим ржавым микроавтобусом, который к тому же частично поглотила растительность. Но этот чертов ворон, изучая улицу, неожиданно резко обернулся в нашу сторону и посмотрел мне прямо в глаза. Так быстро, что я просто не успел скрыться.

Заметил. Точно заметил. Я старался не двигаться, но понимал, что ворон прекрасно меня распознал и прямо сейчас начнет атаку.

– Уходи, – почти беззвучно проговорил я, не отрывая взгляда. – Бери свою добычу и уходи…

И это сработало! Ворон будто даже кивнул в ответ. Сделал, что велели, и скрылся в небе. Меня это настолько удивило, что на секунду я даже растерялся, потому что уже был готов принять бой. Однако я быстро нашел этому логичное объяснение: ворон просто адекватно оценил варианты – атаковать более сытного, но вооруженного человека, угрозу которых вороны прекрасно распознавали, или взять порцию поменьше, но без особых трудозатрат. Именно поэтому он и скрылся.

– Сэм? – позвал меня Леха.

Я повернулся.

– Идем к дрезине?

– Да, в этот раз все обошлось, – ответил я, оглядываясь на небо. Ворон уже был далеко.

Но едва мы сделали шаг в сторону дрезины, как из-за фургона донесся странный звук. Сначала тихий, едва различимый, но быстро нарастающий, словно что-то скреблось по металлу. Я замер, подняв руку, чтобы остановить остальных. В наступившей тишине звук стал отчетливее. Казалось, что внутри старого микроавтобуса что-то шевелилось.

– Черт, что это? – шепотом спросил Леха.

– Не знаю… Но не думаю, что нам стоит это проверять, – ответил я, прищурившись на дверь фургона, которая медленно начала открываться.