Читать книгу: «Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных», страница 15

Время платить по счетам

На лесной поляне раздавались голоса, звериное рычание, а иногда свист.

Оборотни-подростки пытались удерживать равновесие, стоя на трехметровых столбах, вкопанных в землю и возвышающихся на три метра в высоту. Это были не просто деревенские мальчишки, а избранные из немногих. Всего тридцать волчат не более тринадцати или четырнадцати лет.

Тренировка у юных волков шла без оружия. Зачем оружие оборотням, которых сама природа одарила великой силой, ловкостью и регенерацией. Каждый из них уже прошел юношескую трансформацию. Тела юношей покрывали синяки, как свежие, так и старые, приобретавшие желтый цвет. Желтые и голубые глаза сурово смотрели на противников, не было в их взглядах ни капли страха, лишь суровость и звериный азарт. Отроки выглядели старше своих лет: высокие, поджарые тела, а в коротко стриженнных шевелюрах детей из родов степных волков мелькала седина, у лесных – жесткие серые или черные волосы росли не только на голове, но и между лопаток, полярные – сменили свой цвет глаз с голубого на желтый и шевелюры их полностью стали белыми, как снег. В этом возрасте, среди своих родов они уже считались почти взрослыми мужчинами. Вот правда детские мечты все еще наполняли их буйные головы.

Но по сравнению с бойцами из Дикой сотни, они казались сопливыми щенками. Каждый из них мечтал попасть в личный отряд воеводы, разломить вместе с боевыми товарищами хлеб и испить медовухи после славного боя.

Авангардный отряд воеводы, волчья сотня – это военная элита. Их боятся настолько, что пугаю несмышленых детей перед сном заклятые враги скивов. Да и взрослые говорили о сотне полушепотом, чтобы не накликать беду на свой дом.

Тренировались оборотни соперничая с друг с другом и борясь каждый сам за себя. Перескакивали со столба на столб, стараясь спихнуть соплеменников. Но даже звериная регенерация не всегда справлялась с синяками и ссадинами, переломами и растяжениями. Но юные волки, потирая ушибленные места, редко обращали на это внимание, взбираясь на столбы снова и продолжая тренироваться. Главной целью каждого было непреодолимое желание встать в один порядок с Дикой сотней и получить из уст самого воеводы новое имя, нанести на кожу особый знак в виде волчьей лапы.

В какой-то момент, тренировка остановилась. На землю спустился вечер и яркие звезды засверкали на небосклоне. Волчата почуяв присутствие вожака, спрыгнули на землю и завыли в один голос на молодой месяц.

Воевода Илья Лютый явился неожиданно. Только особое событие могло сподвигнуть его прийти в волчий лес, где тренировались отроки. Могучий волк, побывавшие не в одной битве. Седина полностью покрывала его голову. От колкого и властного взгляда карих глаз по спинам людей и нелюдей пробегал холодок. Он никогда и не перед кем не склонял своей головы, не юлил, не тратил время на красивые слова. Его поступки – говорили гораздо красноречивее слов: он, есть закон, право, сама жизнь стаи. Он не потерпит слабости, предательства, неверности. За ним следовал могучий и молчаливый боец из Дикой сотни и вел за предплечье молодую женщину с мешком на голове, почти наполовину ниже его ростом. Руки у нее были крепко связаны за спиной. Пленница рыдала и молила о пощаде, напоминала о том, что является матерью сына воеводы. Но Илья был глух к ее мольбам.

Молодые волки выстроились полумесяцем, почтительно встретив вожака и его невольницу.

Выйдя на середину, воле из Дикой сотни отпустил предплечье невольницы, и она рухнула на землю, продолжая рыдать.

– Стая! – проревел вожак, и молодые волки вытянулись в струну, словно на параде. – Дикая сотня снова вернулась с южных пределов с победой. Семь сотен скальных огров оказались бессильны против волчьей стаи. Где стая – там всегда победа!

Волки вновь завыли, встречая радостную весть из уст воеводы, но вой стих, стоило воеводе поднять руку.

– Не все смогли вернуться домой, и сегодня в их семьях всю ночь будет раздаваться вдовий плач. А в доме каждого из нашей стаи будет гореть три поминальных лучины. Ратибор Старший, Бурислав Гусляр и Ратко Сивый пали в этом походе и сейчас уже наверное пирует с предками, рассказывают о подвигах.

Стихло над лесной поляной, казалось даже сверчки и птицы ночные смолкли, чтобы почтить память о славных волках. И только игривый ручей продолжал бурлить, омывая камни. В лесу было тихо, но не безлюдно.

Илья повернулся к женщине и снял с её головы мешок. Только грубая холщевая ткань открыла молодое лицо Берены, зрачки волков расширились. Запястья женщины были стерты в кровь грубой веревкой, волосы растрепаны, из глаз ручьем текли слезы.

Затем, Илья извлек из кармана восковую свечу длиной в половину ладони, зажег её. Как только воск расплавился под огоньком, воевода капнул несколько капель на камень под ногами и, пока воск не застыл, закрепил им свечу на гладкой поверхности.

– Поднимайся! – сказал вожак своей супруге. – У тебя есть время скрыться в лесу пока горит эта свеча.

– Ты меня отпускаешь? – в миг умолкла женщина, кажется она не верила собственному счастью.

– Я дам тебе столько же шансов выжить, сколько ты дала моему сыну, – произнес он спокойным голосом и девушка вновь зарыдала. Она понимала, что шансов у неё просто нет, ведь не зря Илья привел ее на поляну, где тренируются молодые волки.

– Дай мне хотя бы нож, – всё ещё плача, но теперь стараюсь сдерживать себя произнесла женщина.

– Тебе не поможет, но если так будет легче, держи, – он извлек из голенища сапога небольшой финку с лезвием в ладонь длиной. – Свеча горит уже минуту, ты тратишь собственное время. – последние слова воевода буквально прокричал в лицо женщине. Она отпрянула от него, заторопилась вон, в спасительные тень деревьев. Сначала ползком на карачках, потом все-таки сумел встать, Берена наконец побежала, приподнимая подол некогда красивого, но теперь изорванного в платья.

Женщина скрылась в лесу.

Воевода проводил ее взглядом и потом задумался. Думы его были тяжелы и не один молодой волк не смел его потревожить. Видно было, он сделал нелегкий выбор, но уж если решился, назад пути не ведал.

Сейчас Илья уселся на то место, где с полминуты назад сидела его жена. По лицу его пробежала тень скорби и решимости. Потом произнес четко, так, чтобы его услышали все:

– Сегодня у одного из вас есть шанс занять место павших в Дикой сотне, – обратился он к отрокам. Ни один из них не издал не единого звука.

Каждый из молодых волков внимал словам вожака, боясь упустить даже дыхание командира.

– Когда погаснет свеча – начнется охота! Победитель только один: тот кто принесет мне голову этой твари. Никакой командной игры, забудьте что вы стая, каждый сам за себя и атаковать соперников можно. Покажите, кто из вас достоин места в стае, кто сильнее, проворнее, хитрее, и завтра он обретет новое имя.

Свеча догорела чуть больше чем наполовину и ее пламя колыхалась от непонятно откуда взявшегося на лесной поляне шального в ветерка. Договорив, воевода протянул руку к горячему огоньком и двумя пальцами зажал фитиль, затушив его.

Волчата стояли недвижимо, то переглядывались между собой, то бросая взгляды на своего вожака.

– Что, никто из вас больше не хочет в Дикую сотню? Чего стоим, овечки?

Теперь голос вожака произвел на отроков эффект ушата холодной воды. Кто побежал сам, кто на ходу перевоплотился в волка, но все сорвались в сторону, где десять минут назад скрылась женщина. Охота началась. И ради того чтобы завтра получить от воеводы новое имя, под которым суждено прославиться кому-то из этих мальчишек, придётся впиться зубами в шейную артерию Берены.

Приказы вожака не обсуждаются, а выполняются. И если он сказал убить Берену, никто из волчат не просто не задаст лишних вопросов, даже не задумывается о причине, а просто возьмёт и сделает это.

– Я дал тебе столько же шансов сколько и ты дала шансов выжить Святозару, Берена, – произнес он себе под нос и впервые за долгое время улыбнулся.

Конец первого флакона