Читать книгу: «Трофей для зверя», страница 4

Глава 5

На следующий день из Башни Мастеров, расположенной на Южном побережье, в город пожаловал сам магистр воспоминаний Рамэй. Узнав о том, что пленили кхассера, он прибыл в Асоллу, чтобы лично провести процедуру раскрытия. Своим ученикам, подмастерьям, да и мастерам тоже, он не мог доверить такую тонкую и, самое главное, интересную работу.

– Я хочу знать все, что у этого мерзавца в голове, – король с нескрываемым азартом потирал руки.

В последнее время у него было прекрасное настроение: амулет сам приплыл в руки, машина почти заработала, кхассер на цепи.

– Не переживайте, ваше величество, достанем все, – сдержано улыбался Рамэй, готовясь к процедуре.

Он выставил свой внушительный саквояж на стол, раскрыл его и, расстелив белоснежную салфетку, начал выкладывать приспособления: цветные кристаллы разной формы, непонятные металлические крюки и устрашающего вида щипцы. И в самом конце бережно достал деревянную коробку с маленьким замком.

– У нас есть и корона, и зеркало, – небрежно заметил Вейлор.

– Я работаю только со своим прибором. Настройка остальных мне неизвестна, и я не хочу тратить время на ее изучение.

– Другие не изучали.

– Поэтому они в лучшем случае мастера, а я магистр, – учтиво поклонился Рамэй, – ведите пленника. Я почти готов.

Вейлор кивком отправил Мелену за кхассером.

И пока она шла в свою комнату, на душе отчаянно скребли кошки. Не нравился ей этот Рамэй. Слишком слащавый, заносчивый и слишком высокого мнения о себе – уже забыл, кто помог ни в чем не выдающемуся мастеру получить вожделенное место магистра. Но свое дело он любил, был готов копаться в чужих головах днями напролет, не заморачиваясь моральными нормами и муками совести. Сколько бедолаг он сжег, пытаясь докопаться до правды? Скольких сделал калеками и дураками? Не хотелось, чтобы и андракиец удостоился такой участи. Оправдывая свою тревогу ценностью этого пленника для Милрадии, Мел угрюмо размышляла о том, что Рамэя нужно строго контролировать.

– Просыпаемся, котик, – без тени улыбки приказала она, едва переступив порог комнаты, – у нас с тобой прогулка.

В этот раз Маэс не стал дожидаться, когда она вздернет его на ноги, и поднялся сам. Размял затекшие плечи, потянулся, действительно напоминая большого сытого кота, и уставился на нее.

Мелена сняла с него цепи:

– За мной.

Вести его в открытую было слишком опасно. Тяжело контролировать зверя, когда кругом много людей, все галдят, тычут в него пальцами и пытаются оказаться поближе, чтобы хорошенько рассмотреть, не осознавая, что ему достаточно одного стремительного движения, чтобы переломить чью-нибудь шею. Поэтому Мел повела его тайными путями, недоступными прислуге и другим обитателям замка.

Они шли темными узкими переходами, спрятанными в толще стен, через сырое мрачное подземелье, в котором не умолкала капель и сновали жирные крысы. При появлении кхассера они замирали и медленно пятились, не сводя с него блестящих бусинок-глаз – боялись, мгновенно распознавая в нем безжалостного хищника.

– Куда мы идем? – поинтересовался он.

– Шагай.

– Я шагаю. Куда мы идем?

– Сегодня твой день, кхассер. В Асоллу прибыл сам магистр Рамэй, и он с огромным удовольствием вытащит из твоей головы все воспоминания. Говорят, это немного больно…

Она лукавила. На самом деле те, на кого надевали Корону Воспоминаний, кричали до хрипоты, срывали голос и ногти на пальцах, потому что скребли деревянные ручки кресла, пытаясь освободиться. Давились собственной кровью и не могли дышать.

Да. Это было очень больно. Всегда. Но почему-то сегодня Мел это не радовало.

Больше не сказав ни слова, они поднялись на два пролета по скрипучей деревянной лестнице и оказались перед невысокой деревянной дверью, за которой их уже ждали. Мел пропустила вперед кхассера, зашла следом и указала на деревянный крепкий стул, стоявший в центре. К его высокой спинке крепился широкий кожаный пояс, а к подлокотникам и ножкам – металлические скобы.

– Садись.

Пока она пристегивала руки Маэса и затягивала пряжку кожаной ленты на груди, Рамэй ходил вокруг и с нескрываемым интересом рассматривал кхассера:

– Какой крупный образец. И сильный, – он даже потрогал плечо кхассера, но тут же отдернул руку, поймав его убийственно-мрачный взгляд, – и злой…

– Хватит болтать! Приступай! – Король Вейлор сидел на старом кресле возле стены и нетерпеливо постукивал кулаком по колену. – Мне нужно знать все!

– Как скажете, мой король. Все так все.

Магистр надел на голову Маэсу «корону» состоящую из сложного хитросплетения проводов, металлических заклепок и разъемов. Вставил в два из них кристаллы, потом крюком подтянул крепления по размеру, так что спереди дуга сильно врезалась в лоб.

– Можно начинать.

Вейлор лишь сделал нетерпеливый жест рукой, отдавая молчаливый приказ, а Мелена, привычно стоявшая позади в тени, подобралась. За миг до того, как магистр включил корону, она столкнулась взглядом с кхассером и уже не смогла отвернуться.

Он снова усмехался. Даже в такой безвыходной ситуации Зверь оставался зверем. И Мел все больше сомневалась, что Вейлору удастся его сломить.

Когда Рамэй дернул за небольшой рычаг, тело кхасера выгнулось дугой. Мел ждала, что его глаза снова станут чернее самой черной ночи, но нет. Янтарь был все так же ярок.

И все-таки Зверь был сильным. Гораздо сильнее любого, кого она знала. Он не обронил ни звука, когда корона заработала, только пальцами впился в подлокотники. Да так сильно, что они угрожающе затрещали.

– Ну тише-тише, молодой человек, – нарочито ласково произнес магистр, – не сопротивляйтесь. Больнее будет.

И с этими словами поменял кристалл на более мощный. Ртутная поверхность зеркала стала мутной и пошла рябью. Одна минута, вторая – и на его поверхность хлынули образы. Им не хватало цвета и ясности, но спустя еще пару минут картина прояснилась.

Мелена увидела замок. Тяжелый, угрожающе-массивный… Над главными воротами лениво развевался черный флаг, с которого смотрели жуткие звериные глаза… Какая-то скромная обитель, торговые лавки и широкие улицы мощеные красным камнем.

– Андер… – с благоговейным ужасом произнес Рамэй.

Король не говорил ничего – просто пожирал жадным взглядом то, что показывало зеркале.

– Покажи сам замок. Внутри! Я хочу видеть их никчемного правителя.

Картинка приблизилась, но дальше площади внутри крепостных стен не прошла.

– Еще! – нетерпеливо приказал Вейлор.

– В этом направлении больше нет ничего, – магистр снова крутил кристалл, в этот раз заменяя голубой розовым, – он просто никогда не был внутри. Пусто.

Хватка Маэса стала еще сильнее, и левый подлокотник подозрительно жалобно скрипнул.

– Проклятье! – Вейлор ударил кулаком по столу, – не мог попасться кто-то приближенный ко двору?! – Вопрос был адресован Мелене, будто она лично из десятка доступных кхассеров выбрала самого никчемного. – Что еще?

Изображения стремительно сменяли друг друга: город, улицы, тренировочные площадки, торговые лавки, мост, деревня за стенами.

– Довольно! – снова вмешался Вейлор. – Неинтересно мне смотреть на эту дыру.

Лукавил. Всем было интересно увидеть, как живут в Андракисе. Даже Мелена шею вытянула и на цыпочки привстала, чтобы не пропустить ни одного образа. Ей жуть как любопытно было узнать, как там, за горами.

– Я хочу знать, как он попал к нам!

Магистр снова взялся за кристаллы, переставил их местами, немного повращал, выискивая нужное положение, а зеркало тем временем выдавало все новые изображения.

Горы. Снег. Дикие бураны, бьющиеся о скалы. Потом долина Изгнанников. Изображение замерло возле высокого серого камня утопавшего в сугробах, затем понеслось дальше. Они увидели одинокого путника, неспешно бредущего по долине. Он то и дело проваливался по колено в снег, оглядывался, что-то выискивая взглядом. Потом снова горы, перевалы, узкие тропы над пропастью и уже Милрадия.

– Это что же получается? Он просто пешком перешел через Сторожевую гряду? Один?

– Как видите.

– Невозможно! Они бы давно к нам просочились, если бы все было так просто! – взвился Вейлор.

У него аж щеки покрылись злым румянцем. Сама мысль о том, что защита не идеальна, приводила его в бешенство.

– Машина никогда не врет, – спокойно возразил магистр, – вы видели, как все было на самом деле!

– Не может этого быть! Просто не может и все! Перепроверь!

– Как скажете.

И Рамэй перепроверил еще трижды – с тем же самым результатом. Кхассер был один и как-то перешел через их защиту.

– Я не понимаю… Как это возможно?

– Может, ваша стена начала ослабевать? – предположил Рамэй и тут же заткнулся, нарвавшись на взгляд правителя.

– Проклятье!

Мелене давно не доводилось видеть короля в таком дурном расположении духа. Обычно он был мрачен и молчалив, а тут бранился, как рядовой солдафон.

Сама она неотрывно смотрела на кхассера. Он так ни разу и не пикнул, хотя боль была дикая. Сколько раз ей доводилось видеть, как взрослые сильные мужчины захлебывались слезами и умоляли прекратить пытку? Как они рыдали и скулили, словно побитые псы? Не сосчитать.

Кхассер был другим.

Он восхищал. Несмотря на всю ненависть, которую она испытывала к Андракису и его обитателям, Зверь вызывал уважением. Она даже испытывала что-то сродни мстительного удовлетворения, когда Вейлор не смог получить то, чего так отчаянно хотел.

– Давай еще! Сильнее!

– Нельзя. Не выдержит. Мы и так уже вышли за пределы.

– Мне плевать.

– Вы погубите ценный источник информации, который можно использовать. – магистр Рамэй собрал в кулак всю свою смелость и продолжил: – Если я его сейчас спалю, где вы возьмете еще одного кхассера? У вас на руках настоящий клад. Надо вскрывать слой за слоем, чтобы вытянуть все, что можно. Пусть о переходе не узнали ничего ценного, но ведь можно узнать, как обстоят дела в Андракисе. Их армию. Сколько таких зверей. Какие-то планы. Дайте ему день на восстановление, и продолжим. Я категорически не согласен портить такой образец неоправданной спешкой. Но дело ваше, – он учтиво поклонился, демонстрируя смирение, хотя у самого сердце кровью обливалось. Он был ученым до мозга котей.

Разочарованный Вейлор скрипнул зубами. Он сам понимал, что увлекся, что надо думать наперед и использовать возможность на полную.

– Забирай его, – наконец, приказал Мелене.

Пока магистр бережно снимал драгоценную корону с головы Маэса, Мел отстёгивала путы, удерживавшие его в кресле.

– Подъем!

Кхассер медленно поднялся, чуть пошатнулся, но удержался на ногах, в очередной раз вызывая у нее приступ дикого восхищения. Насколько же он силен!

– Иди за мной, – приказала она, и Маэс снова подчинился. Не отрывая взгляда от пола, он тяжело шагнул следом за ней.

Несмотря на то, что держался он неплохо, было заметно, что такая выдержка дается ему с большим трудом. Но, по крайней мере, он шел сам! А ведь бывали случаи, когда люди после короны ползали по полу, как слепые котята, и не могли подняться.

Обратно Мел вела пленника той же дорогой— через подвалы и тайные переходы, вдали от чужих любопытных глаз. Несколько раз кхассер сбивался с шага и хватался рукой за стену, чтобы не упасть, но Мелена не оборачивалось. Что-то подсказывало, что Зверю не понравится, если она увидит его слабость.

Когда ее стало волновать, что понравится зверю?

До самой комнаты они не проронили ни слова. Мел распахнула дверь, впуская его первым, и кхассер равнодушно подошел к своему углу. Никак не отреагировал, когда она пристегнула цепи. Не глядя на нее, прислонился спиной к стене и сполз по ней на пол, устало протягивая вперед длинные сильные ноги.

Только тут Мел осознала, что он по-прежнему босой. Надо найти обувь…

Почему-то измученный кхассер с густыми тенями под глазами вызывал у нее что угодно, но только не удовлетворение и не злорадство. Скорее смятение. Тягучее. Непонятное. Царапающее изнутри ядовитыми когтями.

Уж не перестарался ли магистр? Может, надо было мягче? Или остановиться после того, как получил первые результаты, а не перепроверять по три раза?

– Скоро принесут ужин.

– Я не голоден, – глухо отозвался Зверь, не открывая глаз.

– Ты будешь есть, – процедила она, – даже если мне придется тебя кормить насильно!

– Надо же, сколько заботы, – едва заметно ухмыльнулся он, – это даже смешно.

Мелене было не до смеха, потому что пленник, за которого она отвечала головой, выглядел не очень. И если с ним что-то случится, Вейлор обвинит во всем ее, хотя это его приказы чуть не погубили андракийца.

– Я все сказала! Когда принесут ужин – будешь есть.

– Как прикажете… госпожа.

Спустя пару минут его дыхание стало глубоким, жесткие плечи расслабились, голова упала на грудь – он заснул. Мел топталась рядом, не зная, что делать. Вроде надо радоваться, что пленник в полной их власти, а не получалось. За грудиной ломило так, что было тяжело дышать.

– Да что это такое? – сокрушенно пробурчала она.

Неправильно все. Неправильно.

Спустя полчаса раздался робкий стук в дверь. На пороге показалась служанка с подносом.

– Я принесла ужин, – пролепетала она, старательно отводя глаза.

Слух о том, как Мелена отправила не в меру любопытную к позорному столбу, уже облетела замок. Никто не хотел подобной участи.

– Давай сюда, – Мел забрала поднос, не позволив девице зайти внутрь, и ногой захлопнула дверь.

Кхассер по-прежнему спал, не слыша ни грохота, ни голосов. Мелена поставила поднос рядом с ним, но вместо того, чтобы сразу уйти, присела рядом на корточки и долго рассматривала пленника. Не удержалась и притронулась пальцами к двуцветным длинным прядям. Едва коснулась – тут же отдернула руку, словно обожглась.

Зачем она это делает?

Чуть не подвернув ногу, она вскочила и решительно направилась к выходу. Надо проведать короля, он не в духе после допроса. И надо что-то решать с укреплением защиты, продумать возможные последствия. Надо заниматься делами, а не смотреть, как спит Зверь!

В свою комнату она вернулась лишь поздним вечером. Злая и заведенная до самого предела. Пришлось выслушивать от Вейлора по поводу защиты, будто это она лично ее ставила и отвечала за надежность! И плевать королю было, что ее установили сотни лет назад и все, кто знал, как она работает, давно подохли. Король просто решил, что отвечать за восстановление должна Мелена. Но при этом запретил ей отлучаться из замка, потому что надо было контролировать подключение машины. Вот и выходило, что она должна была как-то решить проблему внешней защиты, сидя в стенах Асоллы.

А как решить? Все, что Мел могла сделать, – это еще раз накрутить воинов, чтобы не расслаблялись, да на полигоне шороху навести, чтобы шевелились быстрее. Даже блаженному Морту и тому досталось, хотя обычно Мел его щадила. Он каялся, извинялся, и в итоге торжественно пообещал, что еще три дня – и все будет готово.

Настроения у нее не было, желания что-то делать тоже. Она только глянула на спящего кхассера, рядом с которым стоял пустой поднос, и не раздеваясь завалилась спать прямо поверх грубого одеяла.

Глава 6

Во сне она снова стояла возле старой водяной мельницы. Порывы ветра налетали со спины, пытаясь сбить с ног, трепали волосы и длинный светлый подол. Мелена ненавидела платья. Самая бесполезная одежда, которую только можно придумать. Юбка путалась в ногах, цеплялась за кусты и норовила задраться в самый неподходящий момент. Куда лучше привычный темный костюм, не сковывающий движения. Но его не было.

Над ее головой по свинцово-серому небу мчались тяжелые грозовые тучи. Порой их неровные края провисали так низко, что еще чуть-чуть – и коснутся сосен-великанов, окруживших деревню.

Ее снова что-то звало в дебри. Манило по узкой тропинке, петлявшей меж деревьев, в тем места, куда ни грибники, ни охотники не заглядывали, а деревенская ведунья еще на подходе ставила обереги, пытаясь отпугнуть темных духов.

Мел никогда не верила в привидения. Даже в детстве. Как не верила и в сказки о лесных демонах или болотных девах. И когда другие дети затаив дыхание слушали страшные рассказы, она лишь смеялась и неожиданно хватала их за руки, пугая еще больше.

Темный лес манил ее своими тайнами. Нашептывал, что надо идти, что это важно. Важнее всего, что было в ее жизни.

И она сдалась. Ступая босыми ногами по мягкой траве, углубилась под сень деревьев. Всего пара шагов – и снова кругом тьма, разбавленная скромным мерцанием светлячков. Мел обернулась – просвет тропы едва виднелся где-то вдалеке, давая последний шанс на возвращение.

И снова внутри стянулся тугой ком, наполняя диким нетерпением.

Нельзя назад. И она отправилась дальше, прислушиваясь к ночным голосам.

Слишком тихо. Словно эта часть леса опустела, и зверье вместе с птицами перебралось подальше от темной чащи. Надо отступить, но ноги сами несли вперед, не позволяя остановиться.

И вот уже дремучий лес остался за плечами, а впереди – остов полуразрушенной башни и темный провал, ведущий вглубь скалы. Желание уйти стало нестерпимым. Все внутри противилось, каждый вдох с хрипом вырывался из груди, но остановиться Мелена все равно не могла.

Нет ни привидений, ни болотных дев, но есть кто-то пострашнее. И этот кто-то поджидал ее в пещере, жадно облизываясь и наблюдая. Она чувствовала, как его взгляд оценивающе скользит по телу. Медленно поднимается, потом спускается, и видит насквозь все ее страхи, всё то, что Мел так старалась спрятать от посторонних.

– Я не хочу, – беззвучно шептали её губы, но голос в голове настойчиво гнал вперед, к неминуемой гибели.

И вот уже под ногами первая наполовину обвалившаяся ступенька, вторая…

Стоило войти в пещеру, как звук шагов отразился зловещим эхом, а собственное дыхание испугало.

Развилка. До боли в глазах Мел смотрит сначала в одну сторону, потом в другую. И там, и там непроглядная тьма. Идти дальше – полнейшее безумие, но она делает выбор: разворачивается вправо… и тут же слышит за спиной шорох.

Она медленно разворачивается и видит прямо перед собой янтарные глаза. Полные ярости и обещания разорвать. А спустя мгновение Зверь с диким рычанием бросается на нее.

Мел подскочила на кровати, зажимая рот рукой, чтобы не закричать. Надрывно сокращавшееся сердце пыталось пробить ребра. Было больно. И жутко. Ее всю трясло.

Все еще не дыша, она резко обернулась к Зверю, сидящему на цепи. Он спал.

– Проклятье! – выругалась Мел.

Кое-как расстегнула пуговицы на груди, пытаясь вдохнуть глубже. В висках нестерпимо гудело, и даже простой взмах ресницами причинял боль. С трудом доковыляв до купальни, Мел умылась, потом подошла к окну и поймала момент, когда солнце едва подсветило кромку горизонта.

Мелена чувствовала себя усталой, но знала, что больше не заснет, поэтому тихо ушла из комнаты и спустилась на пустынный двор для тренировок.

Чтобы выжить, нужно быть сильной. Нужно уметь разить врагов направо и налево, нужно переступать через себя, свою слабость, свои страхи. Нужно каждое движение наполнять борьбой и жаждой победы.

Снова в руке привычный меч, а перед глазами только вращающийся столб с тяжелыми мешками, набитыми песком. Подкат, удар, уклонение. Снова удар. Не надо лишних мыслей – только отточенные движения тела. Никаких сомнений – только мастерство. Никаких страхов – только сила. Бить, бить, бить… Не прекращая. Не жалея ни себя, ни противников.

Постепенно дышать стало легче. Ночной кошмар рассеялся, лишь изредка вспоминаясь черными безжизненными обрывками. Просто сон, ничего больше.

Давно ли она стала бояться снов?

Спустя час на площадку начали выползать первые воины. Увидев, что глава королевской стражи уже здесь, они мрачно хмурились, брались за оружие и шли к свободным тренажерам. Ее пример всегда вдохновлял других.

Еще через час Мел поняла, что на сегодня достаточно: мышцы забились, в крови пульсировала жажда действий. Она дала напутствия воинам и отправилась в замок. Слишком много забот, чтобы позволять себе прохлаждаться.

Первым делом она проверила короля и, убедившись, что правитель еще спит, отправилась в кухню. Закинула в себя пару кусков свежего хлеба, запила парным молоком, сунула в карман горсть орехов на тот случай, если проголодается, и пошла дальше.

Следующий пункт плана – полигон. Нужно узнать, насколько продвинулся Морт.

– …Веллина, не хмурься, – раздалось за углом, – ты становишь похожа на эту ведьму Мелену.

Услышав свое имя, Мел остановилась.

– Ой, не вспоминай ее, – с открытым пренебрежением в ответ фыркнула другая девица. – Без слез не взглянешь.

– А гонору-то! Ходит по замку, как королева, а на деле – просто цепная псина короля! Он ей объедки кидает, а она и рада выслужиться.

– Точно! Цепная псина! – заливаясь смехом, подхватила третья. – Такая же злая и безобразная. Как по мне, то ее действительно надо посадить на цепь и выгуливать по ночам, чтобы не пугать нормальных людей.

– Таких как вы, что ли?

Увидев Мел, три разодетые в шелка и кружева девицы дружно побелели. Одна начала неистово обмахиваться ажурным веером, расписанным райскими птицами, вторая пошатнулась, внезапно ощутив острую нехватку воздуха, а третья упрямо поджала ярко подведенные губы.

– Ну что же вы замолчали? – неспешно похлопывая себя по бедру полураспущенной плетью, Мелена ласково улыбалась.

– Мы ничего запрещённого не говорили, – надула губы та, что понаглее.

Мел улыбнулась еще шире и шагнула к ней.

– Продолжай… как там тебя? Тесс? Мерида? Броша?

– Меня зовут Тира!

– Прости, не запомню. Вы все на одно лицо.

Девица тут же вспыхнула:

– Да ты знаешь, кто я?!

– Мне все равно, кто ты, что ты, с кем ты, – повела Мел плечами.

Ее равнодушие пугало больше криков. И Тира, хоть и пыталась выглядеть смелой, невольно сделала шаг назад. Ее подруга в розовом пышном платье заискивающе улыбнулась:

– Мы, наверное, пойдем?

– Стоять, – приказала тем самым тоном, от которого у воинов вставали дыбом волосы.

Девицы сникли. Одна из них покраснела, у нее задрожал подбородок – приготовилась зарыдать

– Увижу хоть одну слезу – отправишься мыть полы в бараках, – не глядя на нее, обронила Мелена. Девушка всхлипнула и тут же зажала рот руками. – Так что насчет цепных псов, питающихся объедками? – Снова сдавленный всхлип. – Я предупреждала. – Мел опасно сверкнула глазами.

Мел всегда раздражало, как эти бестолковые куклы с крошечными мозгами под замысловатыми прическами выхаживали, словно стая ярких фазанов. Высечь бы каждую. Но, к сожалению, придворных бездельников нельзя гонять как простых смертных. Приказ короля.

– Я жду. Вы так прекрасно обсуждали меня за спиной, теперь есть шанс сказать все в глаза.

Ее взгляд мог выдержать не каждый. И эти три дурочки не отличались ни умом, ни силой, ни внутренней стойкостью, чтобы выдержать его достойно. Им было страшно. И если две молча задыхались, то третья начала огрызаться, как загнанная в угол крыса. Голос ее дрожал, да и вся она тряслась, как осиновый лист, не вызывая ничего, кроме брезгливости.

– А что мы такого сказали? Ты ведь… жуткая! Злая, как собака. Жестокая!

– Хорошо, что вы об этом не забываете. – Мел подошла еще ближе, давя, заставляя задыхаться. – Я здесь не для того, чтобы юбками трясти и обсуждать, у кого какие рюши на подштанниках. Мое дело – безопасность и порядок. И если ради этого мне потребуется в назидание другим посадить на кол пяток таких курочек, как вы, то я сделаю это, не моргнув глазом.

– Считаешь, что ты особенная? Что перед тобой все преклоняются? Как бы не так! Тебя все ненавидят и презирают, и смеются за спиной! Потому что ты даже на женщину-то непохожа! Всегда в брюках и сапожищах, как солдафон! Наравне с мужиками машешь мечами и дерешься. И Вейлор тебя держит при себе, потому что ты на самом деле как псина! Вгрызаешься в горло по его приказу. Прихвостень!

– Как интересно, – хмыкнула Мел, с трудом осаживая свою ярость.

– Думаешь, ты кому-то нужна? – Тира распалялась все сильнее. – Да как только король от тебя устанет, ты тут же вылетишь из дворца куда-нибудь на дальнюю заставу! И кстати, то, что мы тут говорили – это мелочи! Тебя все обсуждают! Думаешь, тебя кто-то любит во дворце? Ты чудовище! Тебя просто боятся! Как бешеную собаку!

– Тира, прекрати…

– Хватит стонать, Веллина! Ничего она не сделает, – наивная дурочка сложила руки на груди. – Не посмеет. А если вдруг – я пожалуюсь…

Ее голос оборвался, когда Мел жестом подозвала стражников, показавшихся с другой стороны коридора.

– Этих трех красавиц к Дениссу в темницу. Обрить налысо и на исправительные работы. Эту в бараки, эту на конюши, а вот эту, – холодно улыбнулась Тире, – на чистку выгребных ям. Не кормить. Не давать умываться. На ночь в холодные камеры. К крысам.

– Как прикажете, госпожа.

У стражи вопросов никогда не возникало – любой приказ Мелены для них закон. Поэтому один схватил за шкирку двух обмякших красоток, а второй, заломив руки, волок отчаянно визжавшую Тиру.

Проводив их взглядом, Мелена резко развернулась и пошла в обратную сторону. Снаружи холодная, как обломок зимней скалы, внутри – кипящая раскаленной лавой. В голове гремели ядовитые слова:

Да кому ты нужна, чудовище? Тебя просто боятся, как бешеную собаку!

Она видела этот страх в глазах каждого, кто попадался навстречу. Замечала, как торопливо сворачивают, чтобы не пересекаться с ней, не слышала, но чувствовала, как шепчутся за спиной.

В этот раз привычная ледяная броня не справлялась.

Ты даже на женщину-то непохожа!

Эти слова гремели в голове весь день. Раздавались то легким шепотом, то коварным хохотом, то оглушающим эхом. Ей даже казалось, что она видит их в чужих глазах. Будто каждый, кто на нее смотрел, думал так же, как та выскочка с напомаженным лицом.

Мел никогда не стремилась кому-то нравиться, быть милой и общительной, и ей было откровенно плевать на то, кто и что о ней думает.

До сегодняшнего дня.

Она привыкла, что ее боятся. Это избавляло от множества проблем и давало власть. Это было удобно. Это то, чего она хотела от людей. Но почему-то оказалась не готова к такому откровенному презрению, к тому, что за спиной ее называли цепной псиной, питающейся объедками со стола короля. Она была готова к ненависти, но не к насмешкам. И не к тому, что ее считали непохожей на женщину.

Она злилась. Так сильно, что снесла тренировочный столб, а потом с криком швырнула меч в стену. Хотелось громить все, что попадалось под руку.

Стражи отводили в сторону взгляды, делая вид, что не замечают, как она лютует. В отличие от разнеженных придворных, они принимали ее любой: и в стоптанных сапогах, и усталую, и злую, и жестокую. Им было плевать, на кого она похожа, у них не возникало вопросов к главе королевской стражи, они шли за ней беспрекословно, выполняли любой приказ…

…пока король не назначит другого главу.

Внезапно собственное положение в Асолле Мелене показалось зыбким, все заслуги перед Милрадией – незначительными, а она сама – никому не нужной. Той самой псиной, которая сидит на заднем дворе на цепи и наблюдает за тем, как остальные беспечно порхают по жизни.

С темневшего вечернего неба снова падал снег. В этот раз мелкими колючими хлопьями. Неприятный. А ветер, как назло, подхватывал его горстями и кидал в лицо.

– Пошло оно все…

Мел стянула с изгороди холодный плащ, который снимала на время тренировки, накинула его на плечи и отправилась на обход. Привычно проверила периметр, стражу у ворот, поднялась на крепостную стену и посмотрела на едва видневшиеся вдали вершины Сторожевой гряды. Их призрачные силуэты всегда вызывали у Мел где-то глубоко в душе щемящую тоску. О чем была эта тоска, Мел не могла понять.

– К черту…

Спустившись вниз, она зашла в замок через центральный вход. Уверенно, распрямив плечи, холодным взглядом пронзая каждого, кто попадался на пути. И снова колючими мурашками по спине накатывало ощущение, как все ее обсуждают. Стоило ей посмотреть, и они будто сжимались, отворачивались, а стоило отверунуться – снова презрительно шептались.

Мелена прошла в главный зал, из которого доносилась красивая музыка. Черной тенью скользнула внутрь и подошла к королю, сидевшему на витом троне.

Неспешно отпивая из серебряного кубка, он наблюдал, как его придворные танцевали и веселились. Они были яркими, словно экзотические птицы, порхающие с цветка на цветок, непростительно беспечные и счастливые. Они не знали, что этой зимой над Асоллой нависла смертельная опасность, не знали, что в одной из комнат на цепи томится Зверь, готовый уничтожить любого. Они пели, танцевали, предавались пьяному разврату и обсуждали причудливые наряды. Мужчины были одеты в бархатные кафтаны, женщины в прекрасные струящиеся платья из тончайшего шелка. Их волосы, уложенные локон к локону, сверкали тонкими нитями жемчуга, на ресницах мерцали крошечные кристаллики, делая взгляды таинственными и манящими. Их духи навевали воспоминания о вечерней прохладе после изнуряюще жаркого дня.

На их фоне Мелена выглядела черной, мрачной птицей. Иногда танцующие пары бросали на нее быстрые взгляды, но тут же отворачивались и продолжали смеяться. Мел все больше казалось, что это смех над ней.

Ты даже не похожа на женщину…

Сейчас, стоя за спиной короля, Мел себя чувствовала именно той, кем ее считали все эти беспечные болваны. Цепной псиной.

– Можешь идти, – произнёс Вейлор, не оборачиваясь, – здесь мне ничего не угрожает.

– Как вам угодно, мой король.

Она поклонилась, вышла из зала, по привычке приказав стражникам не спускать глаз с правителя, и отправилась к себе.

В груди снова кипело. На каждом балу он ее спроваживаел из зала. Раньше она не задумывалась об этом, а теперь понимала, что король не хотел пугать своих бестолковых мотыльков. Она нужна королю только для грязных дел, только чтобы кого-то разорвать в клочья, поставить на колени Долину изгнанников, проконтролировать работу ученых. И он выпроваживал ее за дверь, как только начиналась другая жизнь, полная красок и удовольствий.

Цепная псина как есть.

Ворвавшись в свою комнату, Мел громко хлопнула дверью и, не обращая внимания на пленника, равнодушно посмотревщего на нее, прошла в купальню. Стянула костюм, расплела косу и подошла к зеркалу.

Подтянутая доведенная тренировками до совершенства фигура, большие карие глаза, не слишком полные и вечно обветренные губы, чуть вздернутый прямой нос с россыпью едва заметных веснушек. Она не хуже, чем любая в том зале. Ничем не хуже! И если нарядить ее в такое же воздушное платье, сделать красивую прическу, то и лучше!

– Дура, – сказала она, – к черту платья.

Она переоделась в ночное и вышла в комнату, мечтая только об одном – провалиться в сон и оставить этот дурацкий день в прошлом.

Но стоило переступить порог, напоролась на янтарный взгляд зверя.

Он смотрел на нее холодно, как всегда высокомерно, с плохо скрываемым пренебрежением.