Читать книгу: «Человек настоящий», страница 3

Духовность аутентичных форм опыта

В последнее время в психотерапии в качестве исследовательского предмета стала все чаще использоваться духовная составляющая личности. Вернее, тема духовности остро актуализировалась в психотерапии нового, не медицинского типа. Это и понятно, ведь категории души и духа не вписываются в парадигму телесности, не подчиняются напрямую законам функционирования органов тела, и поэтому душевные недуги и духовные аспекты проблемного опыта человека никак не могут быть выведены и объяснены собственно средствами медицины.

Несмотря на многообразие попыток философских, религиозных, оккультных и прочих учений дать всестороннюю характеристику духовности, исследователи сталкиваются со сложностями, которые объясняются ограничениями их собственных систем описания. Этот парадокс был открыт в науке ещё в прошлом веке: в зависимости от точки зрения квант света определяется то как частица материи, то как волна – свойство энергии… То есть и в описании духовности исследователь, как и в квантовой физике, воспроизводит ограничения собственных исследовательских установок.

Что ищет исследователь в теме духовности? – То, что подразумевает найти! В психотерапии духовность рассматривается как реальное явление опыта личности, характеризующееся нуминозными (необычными – чудесными, волшебными) и поэтому целебными свойствами. Это прикладной аспект духовности человека – его целительность. Предполагается мощная корреляция между психическим здоровьем личности и его духовностью. Человек с выраженным духовным потенциалом обладает способностью облагораживать и гармонизировать своё окружение. И очень часто такие люди являются отображением архетипа Учителя и Мудрости, воплощают в своих действиях и контактах с людьми универсальное учение истинности. Среди таких людей – основатели и яркие представители мировых религий, герои легенд и сказок любого народа. И чаще всего это люди пожилого возраста, старики, аксакалы. На них с трепетом и благоговением возлагается функция хранения и воспроизводства традиций, универсальных человеческих знаний и законов Абсолюта.

Сам феномен духовности весьма сложен для понимания, как в силу обозначенного исследовательского парадокса, так и по причине максимальной неопределённости и крайней обобщённости своей природы. Уровень обобщения этого явления сопоставим с такими категориями, как Истина, Смысл, Божественная Воля, Красота, Гармония, Достоинство и Благородство… Мне представляется, что для человека именно категория духовности, его опыт нуминозных переживаний и соответствующих обобщений, непосредственно отражает «истинность или лживость» его позиции по жизненно важным вопросам.

Неадекватность, «лживость» человека по отношению к этим вопросам есть фактическая несформированность данной позиции. Такая «задержка в личной эволюции» обеспечивает субъекту недальновидность и непонимание основных ценностей жизни. Я рассматриваю такую задержку как личную трагедию человека. Без духовных критериев в мировоззрении и убеждениях человек остаётся банальным потребителем благ, инфантильным и беспомощным во взрослой жизни.

Такая «духовная инфантильность» характеризует и убогую карту мира человека. В этой карте существуют примитивные представления о справедливости и несправедливости, о преимуществе своей персональной правоты и правды над мнением других, понятия о собственных выгодах и о средствах её отстаивания… А также присутствует суровая необходимость жёстких средств воспитания, отношения с партнёрами, с близкими людьми. В ней заложено изначальное подозрение к миру людей и глубинное недоверие к самому себе в качестве существа, имеющего Божественную природу.

Такая жизненная ситуация, чреватая хроническим стрессом неуверенности и недоверия, проявляется в обязательности болезней, самосаботажем и непозволением себе любви и наслаждения обстоятельствами. Несчастная событийная история гарантирована.

Психотерапия, исповедующая не медицинский подход, рассматривает природу духовности как универсальный и безусловно ценный потенциал личности и как ресурс целительности. Я определяю конкретные формы воплощения духовности в реальных жизненных ситуациях как аутентичные формы. Аутентичность в действиях, в мышлении, в восприятии есть непосредственное проявление духовного потенциала человека.

Аутентичность есть подлинность и соответствие в восприятии, мышлении и поведении человека его истинной природе. Истинная природа человека проявляется не в размышлениях и не в рациональном анализе, а в ощущениях этого соответствия. Как я говорил выше, эти ощущения по поводу осуществляемых действий называются сигналами конгруэнтности. Опираясь на эти сигналы, как на свидетельства аутентичности наших действий, люди способны принимать верные решения.

Мне представляется, что именно аутентичные формы – действия в соответствии с сигналами конгруэнтности – как раз и создают на практике прецедент перманентной опоры на свой духовный потенциал. Эти сигналы конгруэнтности постоянно сопровождают наши решения. И это касается не только простого предметного выбора (что купить, съесть или выпить), но практически любых решений (как именно и о чём говорить, стоит ли что-то обещать, предлагать…) и даже крупных организационно-стратегических решений (выбор партнёра, проекта, спутника жизни).

Для опоры на сигналы конгруэнтности важно отражать п е р с о н а л ь н у ю э п и с т е м о л о г и ч е с к у ю с и т у а ц и ю в ы б о р а. Эпистемологическая ситуация выбора есть система информации, дающая полное представление о смысле и важных деталях происходящего. Предлагая категорию эпистемологической ситуации, я тем самым утверждаю, что у каждого человека в каждый ответственный для него момент есть правильный, то есть аутентичный выбор. То есть любой человек, если он в состоянии выйти на эпистемологическую ситуацию жизненно важного момента приятия решения, способен актуализировать свой духовный потенциал.

Для выхода на актуальную эпистемологическую ситуацию крайне важно развивать в себе способность к генеративному мышлению. Используя приёмы и паттерны генеративного мышления, мы обнаруживаем в сложных для нас ситуациях качественную систему информации, как следует действовать в направлении наших подлинных интересов. Такая информация является результатом расшифровок, ибо изначально она зашифрована в тестовых моментах – трудностях и негативных эмоциях, негативных самоопределениях и спонтанных стремлениях к избеганию неприятного. Генеративное мышление, метамоделирование, рефреминг, определение глубинных намерений и вторичных выгод, целевая проактивность и многие другие когнитивные формы отражают аутентичные установки генеративной позиции личности. Именно такого рода когнитивные паттерны, тестирующие сложные моменты жизни на предмет личностной состоятельности и перспективных эволюционных возможностей, дают реальный шанс личности открыть и развернуть свой духовный потенциал.

Я часто думаю о связи восточного просветления, столь популярного в наше время, и аутентичности – подлинности и естественности человека. В литературе – философской, психологической, эзотерической – нет исследований на эту тему, и это мне представляется странным. Во-первых, потому, что эти два состояния являются весьма ценными и желательными для эволюции личности. А во-вторых, потому, что это типы эволюции личности, представленные в разных цивилизациях.

Для культуры Востока, прежде всего Индии (а также Китая и Японии) – тема просветления есть тема религиозная. В системе буддизма, дзен-буддизма нирвана, самадхи, сатори – это состояния особой ясности и необусловленности сознания, в котором отсутствуют желания и страсти. Это состояние религиозное, отвечающее на вопрос о Божественной природе человека: фактически Бог познается через эти состояния.

К такому трансово-медитативному состоянию йоги, например, приходят путём многолетних тренировок. Следует говорить об эксклюзивности и уникальности самого пути познания себя в этих состояниях. Этот путь предложен традиционно-религиозной системой практик, соответствующих определённой доктрине. Дисциплинируя себя и концентрируя своё внимание в соответствии с предлагаемыми практиками-медитациями, субъект получает в итоге то содержание своего восприятия, которое предзадано именно спецификой доктрины.

Аутентичность человека и способы её открытия составляют актуальный интерес некоторых исследователей, по большей части философов, и в меньшей степени психологов и психотерапевтов. Этот интерес несколько усилился в последнее десятилетие по причине осознания исследователями реального положения человека в современном обществе. Общество постмодернистского толка мало что может предложить личности в плане смыслов и ценностных ориентаций. Иллюзий и обещаний Светлого Будущего больше нет, гордость от победы над внешним абстрактным врагом весьма сомнительна, ценности потребления в большинстве случаев не имеют прямого духовного измерения и носят преимущественно «гигиенический характер». Предстоящая пенсия (её размер и соответствующий образ жизни) ещё в цветущем возрасте становится валидным критерием личной несостоятельности и страха персонального будущего. Общество фактически перестало поддерживать личность.

В то же время люди в большинстве стран и, в особенности, в странах бывшего СССР также оказались неспособными что-либо предложить обществу. Будучи невостребованным, человек не может предложить обществу себя в системе своих способностей и достижений. Многие личные способности и достижения сейчас проходят проверку «золотым тельцом» и критики, естественно, не выдерживают. Люди науки, инженерии, педагогики, медицины и многих других профессиональных отраслей не имеют подлинной мотивации к деятельности. Как следствие, они снижают свою социальную активность посредством «пессимизации» личных достижений в профессии.

Такая «незаинтересованность» взаимозависимых и взаимообусловленных элементов единой системы «личность и общество» создаёт хаос и напряжение в обществе и серьёзные проблемы в социализации личности каждого человека. Для человека это проявляется как кризис идентичности: он не знает, кто он и кем ему быть в социуме. В силу такого положения дел серьёзнейшим образом тестируется классическая фрейдовская концепция структуры личности «Ид – Эго – Суперэго». Получается, что «Ид» в этой триаде существенно усиливается – возрастают деструктивные тенденции в силу потери ценностных ориентиров и чёткости ролевых перспектив…

Эта ситуация хаоса настоящего времени бросает вызов практически каждому человеку. «Поди туда, незнамо куда, и добудь то, незнамо что» в личностной эволюции – программа новая и пугающая. Человек ищет опоры для себя – без смысла жить невозможно. Если есть «зачем» жить, человек может вынести любое «как» жить (Ф. Ницше). Ризоманическое «Ид» при кризисе идентичности – «Эго» и слабости социального «Суперэго» само по себе не способно порождать смыслы жизни и ценностные ориентиры. Человеку нужна сверхважная идея, которая заменила бы уже несостоятельную социальную идеологию (религия, коммунизм, фашизм, капитализм, гуманизм, потребительство и пр.). Такой идеей может стать идея природы человека, его достоинства и предназначения – идея его подлинности, то есть аутентичности.

«Просветление» не способно насытить эту идею сколько-нибудь валидным содержанием – это идея адекватна для представителей религиозных и культурных традиций Востока. Восточный человек совершенно не озабочен размышлениями о собственной природе. В практике религиозных медитаций он обретает своё счастье и самодостаточность. Для западного же, теперь уже ризоманически (хаотически и непредсказуемо) развивающегося индивида медитативные критерии не представляют ценности, поскольку ничто внешнее для него не ценно.

Принципиально важна переориентация на внутренние критерии подлинности своего бытия. Идея конгруэнтности – идея западной психологической и теперь уже и философской мысли. Конгруэнтность – тождество самому себе. Это тождество можно понять, только ориентируясь на внутренние ощущения, а не оценки (как правило, внешние, социальные). Мы называем эти ощущения и состояния сигналами конгруэнтности и аутентичными формами бытия.

Аутентичное в человеке не требует «глубинных раскопок», «астральных путешествий», «медитативных подвигов» и холотропного самоизнасилования. Аутентичное – всегда с тобой. Стоит только задать самому себе самый главный вопрос: то ли с тобой происходит, что нужно, чтобы происходило? Или – делаешь ли ты сейчас то, что нужно? Ответ не замедлит дать о себе знать в форме ощущения. И это будет знак соответствия, сигнал конгруэнтности-неконгруэнтности.

А что нужно человеку? Это вопрос не только философский – он в первую очередь практический. И как практик, я утверждаю, что человеку в каждый текущий момент нужно то, что делает его богаче, ярче, сильнее и благороднее. Помните, в фильме «Покаяние» Тенгиза Абуладзе старая женщина спрашивает главного героя: ведёт ли эта дорога к Храму? – И, услышав «нет», восклицает: «Зачем же нужна дорога, которая не ведёт к Храму?!»

И вот таким образом оказывается, что аутентичное – оно же есть и духовное! Человек в ризоманическом своём пространстве, в кризисе идентичности может принять вызов хаоса собственной социализации, если способен понять глубинную связь таких феноменов, как естественность, аутентичность и духовность! Духовность теряет очарование религиозности и приобретает красоту индивидуального естественного развития. Так же, как и отпадает надобность в каком бы то ни было «просветлении» – просто потому что человек по природе своей не является «затемнённым». «Тёмным» делает себя он сам, излишне уповая на внешние оценки и стереотипы, как если бы они и были его внутренними опорами. Овладевая культурой порождающего разума – генеративного мышления – каждый оказывается в состоянии обрести понимание истинности – аутентичности – собственного Пути.

Аутентичность и архЕтипичность

Из всех существующих подходов к пониманию природы человеческой психики мне более всего близки роджерианский и юнгианский. В известной мере они противоположны – прежде всего в плане представляющих их факторов и сил. Эти факторы, определяющие эволюцию душевной и духовной жизни человека, есть системы детерминант жизни каждого из нас (детерминанты – системы более широкого порядка, чем персональная жизнь).

У Юнга это им же самим описанные архетипы. Архетип есть некая над-индивидная сила – образно-инстинктивная «воля» нашего коллективного бессознательного. Эта «воля» диктуется нам, если можно так выразиться, потребностями нашей коллективной природы, фактом принадлежности каждого из нас к феноменологии коллективной истории. В своей личной жизни никто не в состоянии безобидно и даже безболезненно идти против собственной «коллективной воли». Архетипы предопределяют тенденции персонального развития в рамках нашего коллективного статуса.

У Карла Роджерса, Абрахама Маслоу и других представителей гуманистической философии и психологии мы обнаруживаем несколько иные детерминанты персональной эволюции. Истоки их метавлияния на личную жизнь следует искать в Предназначении и Миссии. Именно в этих метасмыслах и состоит основное содержание глубинной мотивации человека: «воля» предназначенности и миссия заключаются в эволюционной необходимости к самоосуществлению, самоактуализации и самовоплощению. Человек должен в ходе своей жизни реализовать заложенный в нём изначально потенциал развития.

И в первом, и во втором подходе мы обнаруживаем «предопределяющую силу» – «волю», находящуюся за пределами индивидуума, имеющую статус изначальности и неодолимости. И в первом, и во втором подходах познание и следование законам этой воли есть путь познания себя, путь Мудрости, путь Силы и Золотой Жизнерадостной Воли. Только вот в связи с этим отчётливо прослеживаются две линии познания: линия глубинного познания (законов соподчинения и соорганизации с волей архетипов) и линия познания метасмыслов персональной жизни. И в первом, и во втором случае – это собственная «над-индивидная воля», которая зачастую самим человек отчуждается и не осознаётся как своя. В этом заключается парадокс: своя, собственная, но мне не принадлежащая: мой Путь, моё Предназначение, мой Дом, мой Бог….

Будучи «подневольным», каждый из нас буквально должен выполнять волю обеих эволюционных метасистем. При этом современная философская и психологическая наука пока ещё не в состоянии предложить чёткие рекомендации, как именно воспринимать, понимать эту волю и как ей следовать. Мы с удивлением обнаруживаем дефицит описания закономерностей и механизмов влияния этих метасистем на персональную жизнь и личную эволюцию человека. Наука еще только осмысливает феноменологию этого влияния, фактически «застряв» на середине прошлого века.

Мне представляется возможным рассмотрение закономерностей влияния метасистем персональной эволюции человека через категорию аутентичности. Я полагаю, что аутентичность как свидетельство благополучия и развития жизни есть показатель принятия личностью воли метасистем в качестве принципиально важных жизненных ориентиров. Фактически это означает понимание и использование личностью закономерностей влияния «воли линии архетипов» и «воли линии метасмыслов».

Практический подход к теме аутентичности требует обратить особое исследовательское внимание на архетипические составляющие опыта человека. Использование «воли линии архетипов» означает принятие эволюционного блага требований архетипа как естественного и установление конгруэнтных с ним отношений. По сути это выражается в присвоении энергии архетипа. Пользоваться волей архетипа – это мета-искусство: всё равно что пользоваться энергией электричества, атома, двигателя… Архетипическое бессознательное проявляет себя в форме знаков. Если не связывать себя по рукам и ногам попытками символической интерпретации архетипических образов (как это принято в психоанализе), то категория знака позволяет получить надёжный инструмент управления глубинными бессознательными интенциями.

Практически все так называемые знаки бессознательного имеют архетипическую природу. Как я писал ранее, знак в виде нуминозного образа действительности или необычайного сна, никоим образом не выводимый из логики текущих событий, есть мощный императив – та самая «воля архетипа». Знак бессознательного требует немедленно обратить внимание на нечто существенно более важное, чем текущая суета происходящего. Игнорирование требований архетипа, проявленных в знаковом содержании, чревато катастрофическими последствиями. Эмпирически нам удалось установить тот факт, что перед каким-то серьёзным катастрофическим событием (потеря денег, авария, заболевание) человек получал знаки бессознательного, которые он «успешно» проигнорировал за суетой и спешкой «неотложных» дел…

Аутентичность человеческой природы проявляется в чувствительности к знакам собственного бессознательного. Субъект в данном случае уподобляется охотнику, выслеживающему добычу. Эта аналогия представляется мне весьма удачной по отношению к исследовательской позиции, которую следует занять личности в контакте с проявлениями воли архетипов. Люди же, сталкиваясь с пугающим нуминозным знаковым содержанием, стремятся уйти от предлагаемого в такой форме архетипического контакта. – И теряют аутентичность!

Аутентичность человека есть естественность его проявлений в тестовых ситуациях. Эта естественность возможна только при полноте понимания и ориентировки в происходящем. Знак бессознательного, через который проявляет себя архетип, на самом деле стремится обеспечить субъекта некоей важной информацией о необходимости внесения в свою жизнь определённых коррективов. Особенно интересным мне представляется связь аутентичности и архетипа Тени человека. Знаки этого порядка характеризуются негативным содержаниям наших восприятий, эмоций или снов. Человек в проявлениях архетипа Тени характеризуется фрагментарностью и фиксированностью, апеллированию в своих ориентирах и действиях к инфантильным формам восприятия и поведения. Происходит потеря аутентичности и естественности жизни. Так проявляет себя архетип Тени, но в этом проявлении скрыта по-настоящему добрая воля архетипа.

Никому не в радость проявление архетипа Тени. Это проявление мерзкого и страшного содержания может быть настойчивым. К примеру, происходят одни и те же неприятности, снятся повторяющиеся сны с уродливым содержанием. Это прямое указание на знаковость такого содержания и неотложность принятия во внимание воли архетипа. Но даже в случае однократного, но сильного – потрясающего – негативного отклика бессознательное стремится сообщить нам что-то поистине важное, значимое для нашего благополучия и целостности. Следуя пути, указанному знаком, мы можем открыть для себя то необходимое качество, на катастрофический дефицит которого указывал этот знак. И тем самым соблюсти волю архетипа и восстановить свою аутентичность и целостность.

Я предлагаю своим клиентам простую и надёжную методику работы с волей архетипов (не только Тени), основанную на генеративном принципе. Оставляя в стороне интерпретацию, столь излюбленную многими исследователями и практиками, мы пользуемся информационным потенциалом архетипического содержания знака с тем, чтобы выполнить волю архетипа – восстановить на новом уровне аутентичность и целостность личности человека.