Читать книгу: «Реванши́ст», страница 3

Когда телега скрылась вдали, капрал повернулся к своему подчиненному. Лицо его озаряла довольная улыбка.

– А вечерок-то налаживается, – произнес командир, похлопывая по карману с только что полученным кошельком.

Рядовой Гуго же казался немного растерянным. Брови солдата сдвинулись, образуя морщинку на переносице.

– Капрал, да как можно-то на мертвецах наживаться? – спросил стражник, и голос его звучал неуверенно.

В ответ более опытный и мудрый служака фыркнул. Сальная улыбка стала еще шире.

– Пф-ф-ф, Гуго, малыш. Пусть хоть все кладбище перекопают, лишь бы мне денежки принесли. – Капрал снова похлопал по карману, звон монет словно подчеркнул его слова.

Рядовой переминался с ноги на ногу, явно не зная, как сказать о том, что было у него на душе. Наконец молодой солдат решился задать самый важный для себя вопрос:

– Не сочтите за наглость, но как же моя доля, господин капрал? Я ж эту сволочь остановил…

Дэймон замер на мгновение, улыбка чуть померкла. По всем правилам, этому выродку надо было всыпать десяток плетей за наглость. Вот только после этого парень может настучать. Офицер внимательно посмотрел на солдата, словно оценивая, хватит ли этому дурню мозгов промолчать.

Нет, похоже, нужно и его повязать деньгами.

– Твоя доля? – Офицер помолчал немного, прикидывая варианты. Делиться ну очень не хотелось. Решение нашлось на удивление быстро. – Ладно. Когда эта старая тварь поедет назад, возьмешь остаток. Я что-то хватил лишку с четвертью цены – жирно будет этому дурню. А станет спорить – поедет к студиозусам, но уже в кузове.

Оба солдата расхохотались. Лицо Гуго просветлело, и молодой стражник даже немного выпрямился.

– Спасибо, капрал, – произнес он с явным облегчением.

Дэймон похлопал молодого дурачка по плечу и повернулся к воротам. Пока все можно решить деньгами, это не проблема, а если будет трепаться, то придется намекнуть ему на хрупкость его тушки.

– Пойдем, малыш, – позвал офицер, направляясь к караульному помещению. – Ночь еще длинная, а у нас очень много работы.

Гуго кивнул и последовал за командиром. Остановившись на мгновение у ворот, молодой солдат бросил последний взгляд на темную дорогу, по которой уехала телега, груженная мертвыми.

Когда замок окончательно скрылся за холмом, возница откинул тент и постучал по дереву.

– Вылезайте, господа. – В голосе не было ни заискивающих нот, ни дрожи. Николя Гарболь говорил тихо и спокойно.

Сразу после этих слов морщинистая увечная рука Жана Гурата вцепилась в кузов. Старый солдат подтянулся и вылез наружу. Ловко перелез вперед, усаживаясь рядом с возницей.

Андрэ вылезал куда дольше, юношу опоили снотворным сильнее, так что двигался он все еще слегка сонно. Так или иначе, парень выбрался вслед за Жаном.

Выглядел Андрэ скверно, бледный, болезненно худой и явно ни черта не соображающий.

– На, попей воды, – произнес Жан спокойно и протянул юноше небольшую флягу с водой. Морщинистое лицо старого солдата выражало смесь сочувствия и заботы.

– Спасибо.

Андрэ благодарно принял флягу и приложился к ней с жадностью умирающего от жажды.

Бледное лицо юноши было покрыто холодным потом, а губы дрожали. Он впервые видел мертвых людей так близко. Впервые трогал их. И уж точно никогда до этого… Он. Не. Спал. Под. Трупами.

Пять чертовых часов с мертвецами вытряхнули из него душу и остатки нормальности.

– Всю не пей. – Жан отобрал флягу, движения были быстрыми и уверенными. – Все равно тебя сейчас вырвет…

В эту самую секунду желудок Андрэ сжался, и юноша согнулся пополам. Он едва удержался, перегнувшись с козел, исторгая содержимое собственного желудка на дорогу. Парня рвало водой и желчью, и было это так мерзко и неприятно, что Андрэ почувствовал себя умирающим.

Звуки рвоты смешивались со скрипом колес.

– Зачем дал воду? – произнес возница с упреком.

После трех часов езды старик окончательно сбросил личину тихого и пугливого труповоза. Теперь он выглядел и вел себя как заправский бандит, которым, к слову, и являлся. Глаза его холодно блеснули в тусклом свете луны. Гурат пожал плечами, лицо, испещренное шрамами и мелкими пороховыми ожогами, оставалось спокойным, словно озеро в штиль.

– Так быстрее организм очистится от дурман-травы.

– Мог бы и подождать, – проговорил бандит флегматично.

– Зачем, если можно не ждать? – таким же флегматичным голосом произнес Гурат и достал из-за пазухи трубку.

– Сволочь ты, Жан.

– С того и живу, Нико… – Гурат сунул трубку в пасть, улыбнулся и повторил: – С того и живу.

Глава 5. Я теперь тебя учу

Подвода со скрипом остановилась прямо посреди дороги. Лошадь, измученная ночной поездкой, тяжело дышала, пар клубился в прохладном утреннем воздухе. Рассвет только-только забрезжил на востоке, так что все вокруг казалось спящим.

– Ну-с, – произнес труповоз, натягивая поводья, – свою часть я выполнил, Жан.

– Конечно. – Бывший пороховик цокнул языком и вытащил из потрепанного кармана увесистый кошель. – Держи, Нико, как и условились.

Возница, прищурив один глаз, пару раз подбросил кошелек на мозолистой руке, прикидывая вес. Звон монет разнесся в утренней тишине, нарушаемой лишь далеким воем ветра.

– Мне стоит пересчитывать? Или ты добавишь те две серебряные монеты, которых не хватает? – спросил Гарболь, хитро улыбаясь. И эта улыбка его совсем не выглядела доброй – редкие пожелтевшие зубы выглядывали из-под разбитой и распухшей губы. Почти половина отсутствовала, а разбитые десны добавили к желтому еще и красные оттенки.

Примерно так и должен был улыбаться мерзавец вроде него. На Гурата же этот оскал имел слабый эффект.

– От тебя ничего не скроешь, старый лис. – Рука Жана вновь отправилась в карман и вынырнула уже с двумя недостающими монетами.

Серебро тускло блеснуло в полумраке. Гарболь жадно облизнулся, глядя на собственное богатство.

– Выпало, пока трясло на ухабах. – Жан не стал долго оправдываться и вместо этого выдал первое пришедшее в голову. – Держи, теперь все должно быть ровно.

– Конечно-конечно, – не стал спорить возничий. Закуситься со старым служакой, конечно, можно, но только не факт, что исход будет в его пользу. А потому он принял ложь: – Я тебе охотно верю.

Николя ухмыльнулся, добавил монеты в кошель и сунул его за пазуху.

– А разве могут быть сомнения? – Жан изобразил на лице притворную обиду, но глаза выдавали его веселость.

Не получилось – значит не получилось. В конце концов, старый труповоз и впрямь их вывез из замка.

– Пф-ф-ф, Гурат, мальчонке рассказывай, какой ты честный, а мне не надо. Я тебя как облупленного знаю. – Николя махнул рукой в сторону все еще квелого Андрэ. – Если бы ты мог, то и мать собственную надурил.

– Не-е-ет, моя старушка, упокой господь ее грешную душу, на такое не повелась бы. Сама ведь меня, на свою голову, научила.

Оба старика рассмеялись. Андрэ же все еще страдал от легкой дурноты в голове и не поддержал шуточный тон. Тем более что их возничий его откровенно пугал.

– Ладно, мил с-дари, – Гарболь хлопнул рукой по козлам, – вылезайте, дальше я с вами не поеду.

– Спасибо, старина, ты нам, считай, жизнь спас.

– В задницу свою благодарность засунь, и лучше не появляйся в городе еще лет сорок, а то от тебя одни проблемы.

– Учту твои пожелания, Нико.

– Уж будь добр. Ладно, пока, старый урод. – Бандит хлопнул солдата по плечу и расхохотался. – А то мне еще обратно в город нужно, надо поговорить с парой ублюдков на тему честно заработанного и нечестно отнятого. Да и этих соколиков надо скинуть студиозусам.

Андрэ все еще чувствовал слабость после снотворного, а потому весьма неуклюже спустился на землю. Подошвы его сапог утопали в мягкой, влажной земле. Жан, несмотря на свой возраст, спрыгнул весьма ловко – не как кошка, но куда ловчее мальчишки. Он быстро вытащил из кузова с мертвецами два мешка с их нехилым скарбом и оба отдал Андрэ.

Телега, скрипя колесами, развернулась и покатила обратно к городу, оставляя за собой клубы пыли. Гурат проводил ее взглядом, мрачно усмехнувшись. Похоже, через пару дней городской список мертвых пополнит пара имен никому не известных стражников.

Старый солдат слишком хорошо знал труповоза Гарболя и почти сочувствовал тем двум ублюдкам на воротах. Но мысли о них занимали его голову недолго.

– Я думал, что он приврал про студентов… – произнес Андрэ удивленно.

– Замолкни, – резко оборвал его Гурат.

Старик настороженно огляделся по сторонам, его рука машинально легла на рукоять спрятанного под плащом кинжала.

Он простоял так с минуту, все ожидая внезапного налета с дороги или засады, но ни того, ни другого не было. Ни намека на касание к искре демона, ни запаха пороха или пота. Даже стука копыт не было слышно. Лишь шелест листвы и отдаленное пение птиц нарушали утреннюю тишину.

Похоже, что «Друзья друзей» их только что выпнули из города от греха подальше. Достойное решение весьма скользкого вопроса. Оставалось только надеяться, что об этом дель-Конзо донесут не сразу, а хотя бы на следующий день.

По примерным прикидкам, к тому времени они с Андрэ должны были уже оказаться на границе ленных земель покойного Луи.

– М-да… – пробурчал Жан, расслабляясь. – Хорошо иногда иметь крайне дурную репутацию.

– Думаешь, ловушка? – спросил Андрэ, все еще напряженный.

– Не-е-ет. – Солдат громко зевнул, прикрыв рот морщинистой ладонью. – Николя бы не рискнул играть на две доски. Ублюдок меня слишком хорошо знает и понимает, что, когда я вернусь в город, а я непременно после такого вернусь, то ему же первому выпущу кишки. И сделаю это так, что весь Великий Конклав Лекарей обратно их не затолкает.

– А что мешает ему доложить о нас дель-Конзо, когда приедет в город?

Замечание было вполне обоснованным, так что старик ответил:

– Ничего. Я, на самом деле, на это рассчитываю. – Заметив непонимающий взгляд воспитанника, Гурат пояснил: – Я много с кем встречался, пока ты сидел в том склепе. Разговаривал о жизни и смерти, светился тут и там, торговал лицом, как свежая шлюха… Короче… в людей я не верю – слишком я стар и опытен для этих глупостей.

Старик ловко сошел с дороги и принялся идти в направлении от нее, забирая чуть на север. Высокая трава хлестала по ногам, оставляя влажные следы на потрепанных сапогах. Андрэ следовал за своим единственным солдатом и продолжал слушать.

– Я много где засветился, – продолжал Гурат, – так что в городе есть минимум шесть историй о том, куда мы подались. Зачем – понял?

– Да… – кивнул мальчишка. – Чтобы сбить со следа охотников за головами.

– Ага, и это тоже… – Старик пригнулся, проходя под сосновой веткой. – А еще посмотрю, по какому следу пойдет больше всего народу. Ну и вычеркну пару человек из списка надежных друзей.

– Хитро.

– А ты думал, что я только кишки выпускать умею?

К своему стыду, Андрэ понял, что именно так он и думал. Вид старого Жана Гурата не давал повода для двойной трактовки – головорез и рубака. А о том, что у каждой монеты есть две стороны, Андрэ вспомнил только сейчас.

Домишко показался через полчаса ходьбы. Это было небольшое деревянное строение, покосившееся от времени и непогоды. По мнению Андрэ, оно больше походило на сарай или землянку, чем на нормальное жилье. Крыша, покрытая мокрым мхом, местами провалилась, а стены, казалось, держались лишь на честном слове, смешанном с коровьим навозом и соломой.

Андрэ вошел внутрь и поморщился от запаха гнили и сырости. Но быстро одернул себя, вспомнив, что теперь не имеет права нос воротить. Гурат прав: пора переставать быть изнеженным графским сынком и начинать отращивать зубы.

Иначе глотку ему перегрызут, как только старик сыграет в ящик.

– Милости прошу, – произнес Жан, обводя рукой скудное убранство хижины. – Не бог весть что, но в нашем положении подходит.

– Это что?

– Старая заимка браконьеров. – Старик скинул шляпу на небольшой покосившийся столик и прошел к сваленной в углу куче из мха и еловых веток.

– А хозяева?

– Прикопаны в десятке шагов отсюда. Не ссы, милорд, сюда никто не заявится.

– Х-хорошо.

– Я буду спать. Час или два.

– Мы же… – робко начал Андрэ, но взгляд старика его остановил.

– Я буду спать, потом чего-нибудь пожру, а потом мы с тобой продолжим путь, – едва ли не по слогам повторил он, глаза сверкнули стальным блеском. – Точка. Если нечем заняться, то бери свою зубочистку, – взглядом Гурат указал на пояс, – и иди повторяй первый комплекс.

– Ты же говорил, что Лангейская школа – дерьмо для чистоплюев.

– Да, и я от слов не отказываюсь. Но, во-первых, тебе нужно размяться, чтобы прошел стресс, во-вторых, ты не будешь мешать мне спать.

– А в-третьих?

– Пошел на хер, малыш! Вот тебе в-третьих, – прорычал Гурат, заворачиваясь в потрепанный плащ и укладываясь на импровизированную постель.

Андрэ вздохнул и, выйдя из хижины, отыскал ровную поляну, где и принялся за упражнения. Он медленно повторял все позиции, которые ставил ему Дерманзак. Без присмотра учителя оказалось тяжело. Тот хоть был не самый умелый, но все же давал иногда советы и поправлял совсем уж грубые ошибки.

Сейчас же, в одиночестве, Андрэ погрузился в мысли о казни родителей.

Юноша старался отмахиваться от неприятных воспоминаний, но разум раз за разом возвращался к одной и той же мысли.

«Я должен отомстить», – решил он для себя и провел весьма неплохой выпад. Почти что лучший из всех.

Отступил назад и повторил. Получилось не так изящно, как хотелось, так что Андрэ вновь принял исходную стойку. Выпад. Плохо! Отвратительно! Никуда не годно!

Жан Гурат не спал. Он сидел на лежанке и наблюдал за тем, как сиротка старательно повторяет первую атакующую позицию. Раз за разом. Что ж, похоже, у сопляка есть намек на характер. Хотя… Нет, Дерманзака стоило бы запороть на конюшне за такое издевательство над искусством фехтования.

Единственное, что успокаивало Жана, так это то, что далеко не все ошибки парнишка успел перенять. Можно будет хоть немного выправить ему постановку ног. Вот только смотреть на все это просто невозможно.

Старик недовольно вздохнул, прикрыл глаза и покачал головой.

Вот куда он лезет?

А… к черту.

Дверь распахнулась, и на пороге показался Жан. Выглядел он недовольно, так что Андрэ почувствовал проблемы практически сразу.

– Левая нога должна оставаться чуть согнутой. – Он быстро подошел и подбил своим сапогом ногу парнишки. – Вот так, бестолочь. Теперь попробуй.

Выпад получился неплохим, однако старик только покачал головой.

– Опускаешь руку. – Он ударил по опущенной руке мальчишки своей ладонью, так что та взлетела на уровень груди. – Если в реальном бою опустишь ее, то тебя пырнут. Выверни ладонь и держи мизинцем вверх.

– Дерман…

– Да срать я на него хотел. Я теперь тебя учу.

Жан окинул Андрэ критическим взглядом и вздохнул.

– Ладно, давай-ка я покажу тебе, как это делается по-настоящему. Забудь все, чему учил тебя этот шарлатан Дерманзак.

Старик встал в стойку, и Андрэ с удивлением заметил, насколько изящно и легко он двигался, несмотря на возраст.

– Смотри внимательно. Это основы «Истинного Искусства Фехтования», моей любимой и самой великой Гриббальской школы. Не скажу, что я мастер, но почти сорок лет она спасала мне жизнь. Так что кое-что я понимаю.

Жан вытащил свою шпагу и начал медленно двигаться, описывая вокруг себя воображаемый круг.

– Представь, что ты стоишь в центре круга. – Старый солдат говорил спокойно и уверенно. – Твоя задача – контролировать этот круг, двигаясь по его периметру. Каждый шаг, каждое движение должно быть геометрически выверено.

Он сделал несколько шагов, демонстрируя плавные переходы из одной позиции в другую. В движениях старика была какая-то неуловимая плавность и грация. Он словно танцевал, держа оружие перед собой.

– Видишь? Это называется «компас» – особый шаг. Он позволяет сохранять равновесие и быть готовым к атаке или защите в любой момент.

Затем Жан резко выбросил вперед руку со шпагой.

– А это «эстокада» – колющий удар. – Гурат выпрямил руку, демонстрируя движение. Его пальцы, покрытые мозолями от десятилетий фехтования, крепко сжимали рукоять шпаги. – Заметь, как прямая линия проходит от моего плеча через локоть к кончикам пальцев. Ближе подойди и встань вот тут.

Андрэ подчинился и встал сбоку, так что рука учителя стала видна с нового угла. Он заметил, как напряглись мышцы на предплечье старика.

– Это обеспечивает максимальную силу и точность удара, – продолжил Жан, медленно поворачивая запястье. – Я разок так вот пригвоздил человека к стенке. Хотя… ублюдок был без брони и худой как смерть. Так что такого же эффекта не жди, но всегда будь готов к неожиданностям.

Глаза Жана на мгновение затуманились, словно он вновь переживал тот момент. Андрэ заметил едва заметный шрам на тыльной стороне его ладони – след прошлых сражений. Парнишка завороженно наблюдал за движениями старика. Это было совсем не похоже на то, чему его учил Дерманзак. Каждый жест Жана был отточен годами практики, в нем чувствовалась смертоносная грация хищника.

– Теперь самое важное – «темпо», правильный момент для атаки. – Жан резко выбросил руку вперед, и Андрэ невольно отшатнулся. – Ты должен чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Когда противник теряет равновесие, когда он отвлекается – вот тогда ты и наносишь удар.

Жан прищурился, вглядываясь в невидимого врага.

– Я не просто так вспомнил того ублюдка. Я проткнул его шпагой, и клинок застрял в дереве. Кровь хлынула, как из только что заколотой свиньи. – Он покачал головой, словно отгоняя воспоминание. – Неплохо, да?

Андрэ кивнул.

– Нет. Я потерял темп, сбился с ритма и едва не подох там, потому как, пока я вытаскивал клинок, ко мне сбоку подошел его брат, или сват, или хрен знает кто. Уж точно не мой друг… Угадай тот урод с моментом, и я бы лег там же, в том поганом сарае.

Гурат оскалился.

– Вопрос. Ты попал в такую ситуацию, малыш. Меч застрял или сломан, рука ранена, так что ты не можешь ею работать. Ну и что в таких случаях делать? Дерманзак тебе такое не преподаст. Ну, жду ответ.

Андрэ почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он сглотнул, мучительно размышляя.

– Я… не знаю, – наконец произнес он тихо и жалко.

Гурат криво усмехнулся, и стало заметно, что сзади у него не хватает одного коренного зуба.

– На такой случай у тебя всегда в левой руке должен быть шпаголом или дага.

– Дага? – переспросил Андрэ.

– Клинок для левой руки. – Жан потянулся к поясу и вытащил короткий кинжал с широким лезвием. Солнечный луч, пробившийся сквозь листву, отразился от полированной стали. – Вот, смотри. Этот красавец спас мне жизнь не раз и не два. В ближнем бою он не менее опасен, чем шпага. Глаза, горло, брюхо – куда достаешь, туда и ткни. Блокируй меч, если надо.

Старик убрал оружие в ножны и сплюнул под ноги. После этого небольшого урока он казался злым и разгоряченным.

– А если второго клинка нет? – Вопрос даже самому Андрэ показался глупым, но он уже его задал.

В ответ ветеран не одного сражения и победитель сотен дуэлей натурально взорвался.

– Значит ты – мертвый тупой ублюдок, который забыл самое главное! Кулаком в морду бей, в кадык ребром ладони. Ткни пальцем в глаза. Но лучше всего, слышишь, никогда не забывай второй клинок, Андрэ. Можешь забыть шляпу, перевязь, свой мелкий хер вытащить из какой-нибудь девки, но оружие всегда носи с собой.

– Я понял тебя, Жан.

Вспышка гнева неслабо напугала Андрэ. Мысленно он проклял себя за этот вопрос. Можно же было догадаться!

Гурат быстро подошел и отвесил ему хлесткую пощечину. Щека вспыхнула огнем, словно его ударил не человек, а горящий демон из самых глубин ада.

– За что? – воскликнул парень удивленно.

– Вот теперь точно этот урок не забудешь. Плюс, чтобы ты не задавал идиотских вопросов. А теперь пошли пожрем чего-нибудь да двинемся западнее. Передохнуть ты мне, конечно, не дал, ну да ладно…

– А что там?

– Если мне не изменяет память, то там небольшой городок должен быть. Нам лошади нужны. Пешими нас любой ублюдок догонит. Хорошо хоть, ты езде обучен лучше, чем фехтованию, хоть этому тебя не придется учить. Хлопоты с тобой одни, малыш…

Глава 6. Я в это благородное дерьмо не лезу – мне своего хватает

Перекусив солониной, Гурат заметно подобрел и принялся насвистывать несложную мелодию, напоминавшую что-то среднее между военным гимном и простенькой песенкой городской бедноты. Пальцы отбивали ритм по потертой кожаной перевязи, а в глазах появился озорной блеск, который на мгновение сделал его похожим на совсем зеленого новобранца, а не на сурового закаленного ветерана.

Андрэ же незаметно для себя начал размышлять о мести. Эта идея, словно яд, расползалась по разуму мальчишки, вытесняя все остальные мысли. Весь путь до нужной деревни в голове у него крутились картины возмездия, одна страшнее другой.

Несколько раз он настолько проваливался в собственные мрачные фантазии, что спотыкался о корни деревьев и камни, едва не падая на сырую землю. Только крепкая рука старого солдата удерживала его от неминуемого падения. Гурат каждый раз едва успевал схватить мальчишку за плечо или шиворот, демонстрируя при этом отличную реакцию.

После очередного такого спасения старик остановился, его лицо приобрело озабоченное выражение. Морщины на лбу углубились, а в глазах появилось что-то похожее на сочувствие.

– Да какого хрена с тобой происходит, малыш? – спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Андрэ. – Ты что там, спишь на ходу? Или призраков увидел?

– Нет… – Андрэ опустил глаза, чувствуя, как краска стыда заливает его щеки. Виноватого взгляда было мало, так что он пояснил: – Прости, Жан, просто я задумался…

– План мести вынашиваешь, как я понимаю. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

Андрэ вскинул голову, удивленно уставившись на старика.

– Как ты узнал?

Гурат хмыкнул, доставая из кармана потрепанный кисет с табаком. Его пальцы ловко набили трубку, затем он чиркнул спичкой и раскурил табак.

– Ты бы был крайне хреновым сыном, если бы этого не планировал. – Старик сунул в рот свою неизменную трубку и пыхнул несколько раз, выпуская облачка сизого дыма. – Да и на роже у тебя все написано. Твои глаза… они сейчас такие же, как у меня были много лет назад.

Он замолчал на мгновение, словно погрузившись в воспоминания, затем покачал головой и добавил:

– Только смотри, чтобы эта мысль тебя не сожрала изнутри, парень. – Жан выпустил клуб дыма, который медленно растворился в вечернем воздухе. – Месть – она хороша только в голове, а как только начнешь ее воплощать… потянется цепочка трупов. Брат за брата, кровь за кровь, обида за обиду – и вот ты уже мстишь непонятно кому и непонятно за какое оскорбление, нанесенное твоему предку, которого даже никогда не видел.

Андрэ сжал кулаки, его глаза сверкнули в полумраке:

– Они убили моих родителей, старик.

– Ха… и считали себя правыми, – произнес старый солдат и направил мундштук трубки на мальчишку. – Ты как раз и подтвердил мой вывод. Дель-Конзо мерзавец, я не спорю, но вражда с твоим отцом у него наследственная.

– Наследственная? – Андрэ резко остановился, его лицо выражало смесь удивления и недоверия. – Ты что-то знаешь?

Жан вздохнул, выбивая остатки прогоревшего табака из трубки о ствол ближайшего дерева:

– Толком ни черта. Все, что я знаю, – что твой и его род грызутся уже без малого век. Пара стариков вроде не поделили юбку и то, что под ней, и во многом из-за этого твой папаша отправился на виселицу.

– Быть такого не может, – произнес последний Жуар тихо, его голос дрогнул.

– О… – Гурат только заулыбался сильнее. – Поверь мне, мальчик. И не на такое способны мужики ради юбок. Если захочешь узнать историю лучше – прошу, делай это без меня. Я в это благородное дерьмо не лезу – мне своего хватает.

Старик на мгновение замолчал, глядя куда-то вдаль. Затем он снова повернулся к Андрэ:

– То, что я хочу до тебя донести: месть понятна и проста, но нужно уметь с ней обращаться, иначе сам сгоришь быстрее, чем до врага доберешься. Твои старики не поняли этого, и вы режетесь из-за одной давно протухшей ссоры. – Жан покачал головой. – Черт… что-то меня потянуло на философию. Вставай да пошли, еще немного осталось до городка.

К месту они вышли уже сильно после заката. Хотя городом его можно было назвать с натяжкой. Два или три десятка невысоких домишек выросли рядом с небольшой паромной переправой. Последняя точка на карте земель дель-Косталь – на другом берегу уже чужая земля, где у дель-Конзо нет власти.

Жан приказал оставаться Андрэ в лесу, пока он сходит на разведку. И хотя мальчишке было страшновато, но спорить он не стал. Если в городе ждут солдаты, то поодиночке поймать их будет пусть ненамного, но сложнее. Андрэ смотрел на то, как фигура старого солдата скрывается вдали, и на душе у него было тревожно. К счастью, ожидание продлилось недолго. Практически через час или около того появился Жан с весьма довольным видом.

– Отличные вести, – произнес он первым делом, – городок пока чист.

Андрэ облегченно вздохнул, услышав новости.

– Так мы можем зайти? – с надеждой спросил он.

Старик кивнул, но его лицо оставалось серьезным.

– Можем, но нужно быть осторожными. Он, может быть, и чист сейчас, но ситуация легко изменится в любой момент. Держи ухо востро, а глаза открытыми. Заметишь хоть что-то – тут же говоришь мне. Уяснил?

– Да, – кивнул парень и рефлекторно взялся за рукоять шпаги.

Они двинулись.

По мере приближения, Андрэ смог разглядеть больше деталей. Дома были невысокими, в основном деревянными, с двускатными черепичными крышами. Возле паромной переправы на волнах качалось несколько лодок, привязанных к кривым деревянным столбам.

Сам же паром стоял на другом берегу.

Заметив это, Гурат выругался на каком-то странном шипящем языке, который бывший граф не распознал.

– Слушай внимательно, малыш, – проговорил Жан, когда они подошли к границе поселения. – Мы остановимся в трактире «У Пьера». Хозяин – мой старый знакомый, ему можно доверять. Но даже там не расслабляйся. Веди себя как обычный путник, не привлекай внимания.

Андрэ в очередной раз кивнул. Он все чаще чувствовал себя игрушечным болванчиком, который только кивает и делает то, что велят.

– А что мы будем делать дальше? – спросил он шепотом.

Жан усмехнулся.

– Для начала – хорошенько выспимся и поедим. А утром решим, как переправляться через реку. На той стороне нас ждет относительная безопасность, но до нее еще нужно добраться. И что-то мне подсказывает, что проблемы нас слишком долго обходили стороной.

Они вошли в городок со стороны северного тракта. Выходить сразу из леса – это верный способ получить пулю в брюхо. Даже Андрэ это понимал и не спорил. Пусть путь и удлинился на добрую четверть часа. Ноги, непривычные к целому дню ходьбы по кустам и буеракам, уже заметно гудели, но близость цели и нежелание потерять лицо заставляли мальчишку терпеть.

У входа в город Андрэ попытался накинуть на голову капюшон плаща, но рука старика его остановила.

– Это что это ты делаешь, малец? – спросил он с любопытством.

– Нас же заметят люди, – попытался объясниться парень, но в ответ только получил недоуменный взгляд.

– На небе ты хоть облачко видишь?

– Э-э-э…

– Вот именно, как бы ты поступил, завались к тебе в такую погоду пара гостей с закрытыми лицами? Ставлю десять медяков, что ты из штанов бы выпрыгнул, только узнать бы о них хоть что-то.

– Но нас же запомнят.

– И плевать. Мы простые путники – ни от кого не бежим, ни от кого не скрываемся. Ждем второго или третьего парома и переправляемся.

– Почему не первого?

– Я тебе только что все объяснил.

Несмотря на поздний час, на улицах еще встречались редкие прохожие. Трактир «У Пьера» оказался небольшим двухэтажным зданием рядом с пристанью. Жан уверенно толкнул дверь, и они вошли внутрь.

Андрэ на мгновение зажмурился от яркого света. Зала была наполнена запахами чего-то кислого, жареного мяса и табачного дыма. За столами сидели разные люди – от простых крестьян до купцов в дорогих одеждах. Держались они группками.

– Жан, старый ты черт! – раздался громкий голос из-за стойки. – Какими судьбами?

Хозяин трактира – крупный мужчина с лысиной и пышными усами – радостно приветствовал их. Он вышел из-за стойки и едва ли не вприпрыжку припустил к новым гостям.

– Тише ты, Пьер, – проворчал Гурат, но по его лицу было видно, что он рад встрече. – Нам бы комнату на ночь и ужин. И поменьше вопросов, само собой.

Трактирщик понимающе кивнул, его улыбка испарилась, а глаза стали настороженными.

– Конечно, старина, все как обычно, – покивал он. – А это кто у нас? Новый ученик?

Жан положил руку на плечо мальчика.

– Племянник. Везу его к родственникам за рекой.

– У тебя же не было родственников за рекой…

– А у тебя дырки в пузе, иихо дэ пута!

– Что ж, добро пожаловать, молодой человек. Надеюсь, вам понравится у нас. Пойдемте, я покажу вам комнату.

Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Пьер открыл дверь в небольшую, но чистую комнату с двумя кроватями.

– Располагайтесь. Ужин принесу через полчаса. Что-нибудь особенное?

Жан покачал головой.

– Все как всегда, я чертовски голоден.

– Вина?

– Немного.

– То есть не два кувшина?

– Только если ты его разбавил.

Когда Пьер ушел, Андрэ повернулся к Жану.

– Племянник?

Старик устало опустился на кровать и принялся стягивать сапоги.

– Меньше знает – меньше расскажет под пытками. Пьер хороший человек, но лишняя информация укоротит ему срок жизни.

Андрэ кивнул, понимая логику старого солдата.

– А что насчет парома? Мы действительно будем ждать второго или третьего? Я бы рискнул…

Жан хмыкнул.

– Поживем – увидим. Сначала нужно осмотреться, понять обстановку. Может, придется задержаться на день-два, а может уплывем с первым же паромом. Главное – не привлекать внимания и быть готовыми ко всему.

Андрэ сел на свою кровать, чувствуя, как усталость накатывает волной.

– Жан, – тихо произнес он, – спасибо тебе. За все. Я только сейчас понял, что не сказал тебе это.

Старый солдат удивленно посмотрел на мальчика, потом его лицо смягчилось.

– Не за что, малыш. Я буквально за месяц до всего этого кошмара подписал с твоим папашей, упокой его боги, новый контракт на десять лет, так что на этот срок можешь быть уверен в моей лояльности.

– А дальше?

– Сначала доживи до этого времени, малыш.

– Жан… – Андрэ рухнул на кровать.

– Чего тебе еще?

– А дорого я стою? В том смысле, сколько заплатил мой отец?

– Пятьдесят золотых марок ждут меня в банке, но забрать их могу только через десять лет и с твоего личного одобрения. Мера предосторожности, сам понимаешь…

Андрэ только улыбнулся в ответ.

Через полчаса в дверь постучали. Пьер принес ужин. Чечевичная похлебка на утином мясе, пара ломтей не самого сухого хлеба, четверть головки свежего козьего сыра с травами и большой кувшин с вином. Такого застолья у Андрэ не было давно.