Читать книгу: «Селенит», страница 4

Несколько раз я слышал шорох и треск сухих ветвей, но, несмотря на прозрачность леса, никого так и не увидел. Уже перед самым выходом из лесного массива я услышал плеск бегущей воды. Его источник был левее от моего курса, и я поспешил на звук. Мои ожидания оправдались – из земли бил ключ, стекая небольшим ручейком по каменному дну, образуя в ближайшей низине маленькое озерцо чистейшей воды. Оставлять это маленькое чудо природы без внимания фотоаппарата было бы просто преступлением! Сделав несколько снимков общего плана, переключился на более детальные, снимая на специальной выдержке, как вода огибает небольшие валуны и плавно сбегает по маленьким каменным уступам. Удовлетворив профессиональный азарт, я снял перчатки и зачерпнул ладонями ледяной воды. Она имела интересный, непривычный для меня привкус, но приятный, отчего ее хотелось пить и пить. Пользуясь возможностью, я умыл лицо, наслаждаясь холодом, от которого захватывало дух. Пополнив запасы воды, я отправился дальше. Лесной массив, приютивший меня на ночь, остался позади. Впереди простирались все те же лысые холмы и поля с пожухлой травой. Сегодня я позволил сделать несколько панорамных снимков используя небольшой штатив и написал пару абзацев в электронном блокноте во время одного из привалов.

Время близилось к вечеру, но рабочий поселок на горизонте еще не появился. Я не успевал попасть в него засветло, что означало еще одну ночевку под открытым небом. Меня совсем не расстраивало, что я не укладываюсь в график – я никуда не спешил. Да и график, составленный по моему маршруту, был весьма относительным, допускавший значительные корректировки.

После каждого привала я внимательно осматривал предстоящий путь через бинокль. И каждый раз через окуляры видел дикие, безлюдные места. Но в этот раз мой взгляд наткнулся на какие-то строения. Из-за большого расстояния мне не удалось разглядеть детали и понять, обитаемы они или давно заброшены. Это вопрос времени – я доберусь до них засветло.

Увиденные через бинокль строения оказались кирпичными двухэтажными полуразрушенными зданиями с провалившейся крышей и выбитыми стеклами. Назначение построек осталось для меня загадкой, ответ на которую мне был как минимум не интересен. Дома были обнесены высоким забором из бетонных плит, покосившихся или вовсе упавших в некоторых местах. Создавалось ощущение, что это место было заброшено задолго до Великого Переселения. Я не стал задерживаться у него и поспешил дальше подыскивать себе место для ночлега. Встретившийся островок бывшей цивилизации не представлял для меня профессионального интереса, являясь в моих глазах скучной композицией из старого кирпича, потрескавшегося бетона и битого стекла.

После часа непрерывного хода я заметил в одной из низин небольшую кучку деревьев, решив там разбить свой лагерь. Уже начинало темнеть, а поднявшийся северо-западный ветер принес тяжелые тучи полные ледяного дождя. Место для ночлега оказалось весьма удобным – с одной стороны меня закрывал круто вздымающийся вверх склон, с другой – плотно стоящие деревья. Ветер начинал крепчать, принося с собой холодные капли дождя. Пережидать такую ночь в спальном мешке, пусть и герметичном и с подогревом, мне совсем не хотелось. Я поспешил разбить палатку, скрученную в тугой рулон, которую таскал за своей спиной поверх рюкзака. Выбрав более-менее ровную площадку и крепко закрепив стропами свое убежище между деревьев, я спрятался в нем, прихватив с собой все снаряжение. Палатка все чаще вздрагивала от мощных порывов ветра, а по ее непромокаемой обшивке настойчиво барабанили капли дождя. Я надеялся, что ночью температура упадет ниже нуля и дождь плавно перейдет в снег. Мороз скует всю влагу и на поверхности будет не так сыро. Ну, это не мое дело! Главное, я сейчас укрыт от непогоды.

В палатке было темно и тепло. Я включил на самую малую мощность обогрев пола, так как у меня не было возможности подстелить под палатку ельник или что-то в этом роде. Скинув с себя верхнюю одежду и свитер, я скрутил все это рулоном, бросив под голову. Высвободившиеся из ботинок гудящие ноги отдыхали после тяжелого перехода. Хотелось пить, есть и спать. Но усталость навалилась на меня с такой силой, что мне было лень распаковывать мешок с продуктами. Поэтому я ограничился тем, что вдоволь напился воды, набранной сегодня утром в лесном озерце. Настроив датчик движения, я из последних сил забрался в спальный мешок и мгновенно уснул.

Спал крепко, не помня снов. Только пару раз меня тревожили особо сильные порывы ветра, хлопавшие по моей палатке, но я просто поворачивался на другой бок, продолжая спать безмятежным сном. Этим утром меня никто не будил. Проспав до восьми утра, я чувствовал себя отдохнувшим и счастливым. Только немного затекло тело от столь продолжительного сна, длившегося почти двенадцать часов. В плотно закрытой палатке было темно, и я поспешил пустить в нее свет и свежий воздух, а заодно узнать, что сейчас происходит снаружи. Одно я знал наверняка – ветер стих, больше не тревожа своими ударами мое временное жилище. Через расстегивающийся замок на меня хлынул поток яркого света ослепляя своей белизной. Мне пришлось зажмурить глаза постепенно привыкая к свету. Ночью, как я и думал, температура опустилась и дождь, поливавший меня с вечера, превратился в мокрый, липкий снег, тяжело падавший крупными хлопьями. Завороженный очередным чудом природы, что дарила мне Земля, высунув только голову, я смотрел на чистейшую белизну, в которую погрузился весь мир. Мне кажется, что в этот момент я забыл, как надо дышать, разглядывая каждую падающую снежинку. Снег лежал повсюду, укрыв под собою прошлогоднюю траву, налипнув на стволы деревьев и прижав к земле ветви кустарника. Я видел такое только в научных фильмах о Земле, гадая, каково это увидеть в живую. Я осторожно протянул руку и коснулся мягкого снега кончиками пальцев, после чего поднес их к глазам внимательно разглядывая прилипшие к ним снежинки. Через секунду они стали таять от тепла моих рук, сбегая от меня холодными струйками воды. Высунув из палатки руки, я жадно зачерпнул снег обеими ладонями и растер свое лицо. Это новое для меня ощущение сподвигло на более решительный шаг. Раздевшись до пояса, босиком, я выбрался из палатки и приступил к утренним процедурам, в которые входило умывание и обтирание себя снегом. Чем больше снег соприкасался с моим телом, тем больше во мне рождалось эмоций, которые в итоге вылились в громкий крик, эхом разнесшийся по всей округе. Я кричал, подпрыгивая на месте и вскидывая над собой руки, подбрасывал снег, подставляя голову и голые плечи под летящие вниз холодные комья. Раскинув руки, полной грудью я вдыхал чистый воздух, вместе с которым в меня залетали снежинки. Еще вчера я шагал по земле осторожно ступая по ее поверхности, оглядываясь и прислушиваясь ко всем звукам и тишине. Но сегодня мой крик возвестил окрестные поля, отразившись от заснеженной поверхности и затерявшись в лесных массивах, что я здесь, на Земле и заявляю об этом открыто и, в первую очередь себе. Улыбка не сходила с моего лица, я чувствовал себя счастливым ребенком, оказавшимся в любимой игровой комнате. Если честно, я сам не понял, как решился на это, повинуясь исключительно своим инстинктам. И они не обманули. Мышцы тела, провалявшегося двенадцать часов без движения, сразу пришли в тонус. Я почувствовал необыкновенную бодрость и легкость, и несмотря на то, что замерз, а ступни стало ломить, не смог отказать себе в удовольствии постоять еще пару секунд подставляя лицо под падающие хлопья. Как же на Земле хорошо! Пребывая в эйфории от содеянного, вернулся в палатку и сразу забрался в спальный мешок, на этот раз наслаждаясь теплом. Так состоялось мое первое знакомство со снегом.

Согревшись, я выбрался из спального мешка и надел свитер с теплыми носками. Несмотря на то, что палатка была с подогревом, находиться в ней обнаженным по пояс было прохладно. Первое, что я сделал, это долил в кружку остатки горячего кофе, поспешив сделать пару глотков. Затем открыл консервы и жадно проглотил их вприкуску с сухарями. Последние два дня я почти ничего ни ел и голод давал о себе знать. Допив кофе со своими любимыми ванильными крекерами, я набил снега в опустевший термос, не включая подогрев, оставил его открытым – в теплой палатке снег растает сам, обеспечив меня водой на весь день. Голод немного отступил, но насытившимся я себя не чувствовал. Утренние процедуры и свежий воздух разожгли во мне еще больший аппетит поэтому я без труда разделался с еще одной банкой консервов. В моем распоряжении оставалось еще шесть банок, палка копченой колбасы, солидный кусок вяленого мяса и пару килограмм сухарей. Тяжело было таскать на себе все это, но иначе мне не продержаться тут долго. Я имел весьма смутное представление о том, чем буду питаться после того, как все мои запасы истощатся.

Я поймал себя на мысли, что не хочу собираться в путь, не хочу выходить из теплой палатки и брести весь день по мокрому снегу. По крайней мере сегодня. В этот день я занялся написанием путевого дневника, в котором подробно описал свое двухдневное путешествие с наблюдениями и сопровождавшими их размышлениями. После обеда, закончив писать, выбрался из палатки с фотоаппаратом и штативом. Снег продолжал падать все теми же крупными хлопьями, засыпав следы моих босых ног. Сделав на память пару кадров своего лагеря, я отправился на вершину холма, у подножия которого приютилась моя палатка. Заснеженные дикие просторы восхищали своей первозданной красотой. Я очень надеялся этими снимками передать чувство свободы, чистоты и элементарной красоты. С каждым вдохом, шагом, щелчком затвора, я все больше влюблялся в Землю. Здесь она была совершенно другой, чем я ее представлял до этого и видел в прошлый раз.

Ближе к вечеру снег прекратился. Сменившийся ветер разогнал облака неся с северных широт крепкий мороз. В палатке стало заметно холоднее, но одетый в свитер и завернутый в кокон спального мешка, я чувствовал себя очень комфортно, не прибегая к дополнительному обогреву. Так как я не был утомлен тяжелым переходом, этой ночью сон был мягким и легким, сопровождавшийся множеством ярких сновидений.

Наручные часы сигнализировали, что пора вставать. Жаль, что у меня не осталось кофе. Он у меня был, но только в виде порошка – на следующем привале разведу огонь и заварю кофе покрепче! Эта мысль быстро подняла меня на ноги. Завтрак: кусок копченой колбасы с сухарями и топленый снег. Очень вкусно! Вещи аккуратно укладываю по их местам, сворачиваю палатку и закидываю все это на свою бедную спину. Снега нападало прилично, отчего идти было тяжело и неудобно. Осторожно пробираясь по сугробам, я двигался в указанном навигатором направлении, преодолевая километр за километром, дававшимся мне совсем непросто. Тяжелое дыхание густым паром вырывалось из груди растворяясь в морозном воздухе. Приходилось устраивать частые остановки, чтобы немного отдышаться. В этот день я преодолел очень небольшой участок пути, при этом смертельно устав. Согнувшись под тяжестью своей неподъемной ноши, становившейся с каждым шагом все тяжелее, я с трудом волочил за собой измученные ноги. Земля брала с меня, слабого селенита, плату за прогулки по ее поверхности. Но мне некуда было спешить, и я щедро платил Земле, отдавая ей свои последние силы.

Солнце быстро пробежало большую часть пути, уверенно приближаясь к западу. Открытые поля, холмы, лесные массивы и одиноко стоящие деревца, все это осталось позади. Передо мной стоял густой, заснеженный лес раскинувшийся, судя по карте на сотни квадратных километров. Где-то там в своих непролазных чащах он спрятал столицу когда-то существовавшего на этой территории небольшого государства. Главный город страны оказался полностью брошенным по ряду причин еще несколько десятилетий назад, и почти за полвека природа этого края быстро вернула принадлежавшую ей когда-то территорию. Гид рассказывал мне об этом северном городе, наполненном призраками и легендами, предлагая высадить меня именно в нем. Но я решил отработать немного в другом направлении – сейчас меня интересовали не призраки, а живые люди. Но этот город я не сбрасывал со счетов, решив обязательно посетить его в следующий раз хотя бы на один день. Он интриговал меня тем, что, оказавшись окруженным густым лесом, был изолирован от окружающего мира, что обещало для меня очень много интереснейшего материала.

Повинуясь навигатору, я взял круто вправо, продвигаясь вдоль леса. До моей цели оставалось совсем немного. Преодолев еще несколько километров, я разглядел впереди высокие строения, возвышавшиеся над заснеженными деревьями. Это начиналась промышленная зона. Я решил разбить лагерь в лесу, посчитав, что появляться в поселке поздним вечером не стоит. К тому же у меня больше не оставалось сил и это было, пожалуй, главным аргументом в пользу очередной ночевки под открытым небом.

Углубившись в лес и найдя подходящее место, я стал тщательно готовиться к ночлегу. В лесу уже стали сгущаться сумерки и впервые за время своего похода я осмелился развести костер. В свете огня я расчистил ногами снег, тщательно уложив на землю приличный слой веток, поверх которых постелил более мягкий кустарник. Основание для палатки было готово, и я поспешил установить ее, туго натянув стропы между деревьев. Пока я собирал хворост для огня, ветки и кустарник для палатки, успело окончательно стемнеть. Но наступивший вечер в лесу меня больше не пугал. Я убедился, что в этих местах, особенно в это время года опасаться кочевников не стоит. Но, бдительность терять я не собирался. Никто не мог дать мне гарантии, что жители из соседнего поселка не отличаются еще более диким и коварным нравом.

В почерневшей от огня кружке кипела талая вода. Я заправил ее порцией сухого пайка, отчего по лесу распространился аппетитный аромат горячего, наваристого супа. Обжигая губы, я жадно набросился на горячий ужин, поглощая его вприкуску с сухарями и остатками копченой колбасы. Я сидел у небольшого костерка, спиной к палатке, согревая руки горячей кружкой, немного утолив голод. Глубоко вдохнув в себя морозный воздух, я вновь почувствовал себя счастливым человеком несмотря на усталость и ломоту во всем теле. Почему я не чувствовал себя так хорошо там, на Луне, когда готовил свои холостяцкие ужины у себя дома, в тепле и безопасности? Неужели это гены моих праотцов, которые тысячи лет бродили по просторам родной земли заговорили во мне во весь голос? Скорее всего, так и было. Они умели получать удовольствие от костра в холодную ночь и наслаждаться скромным обедом, они напивались водами быстрых ручьев, не зная других напитков, которые им, по сути, были и не нужны. Сейчас я ощущал колоссальные размеры той пропасти, разделявшей современное поколение первых селенитов и древних людей Земли. И эта пропасть не обуславливалась техническими достижениями и приобретением каких-то особенных моральных ценностей. Мне, родившемуся на Луне, о моральных ценностях стоило бы вообще помолчать.

Неожиданно сработал датчик движения, резко обрывая мои размышления, оповещая о чьем-то присутствии. Это могли быть как дикие звери, так и люди из поселка, заметившие огонь и теперь крадущиеся ко мне в темноте. Собрав все свое мужество, я продолжил неспешно жевать сухарь. Если это люди, я не должен выдавать, что знаю об их присутствии, но должен быть готов к атаке. Пистолет лежал в кармане куртки, и я мог воспользоваться им в любую секунду, что меня немного успокаивало. Я внимательно прислушивался, пытаясь на слух определить, что происходит рядом с моим лагерем. Но микрофон продолжал непрерывно сигнализировать в моем ухе, утверждая, что кто-то по-прежнему находиться на подконтрольной датчику территории. Я незаметно вытащил микрофон, чтобы он не мешал мне прислушиваться. Было неприятно чувствовать на себе чей-то изучающий взгляд, но я продолжал сидеть, ожидая действий – будь то зверь или человек. Спустя секунду я четко расслышал приближающиеся шаги со стороны леса. Снег громко скрипел под ногами, из чего я понял, что это люди, не пытающиеся скрыть своего появления. Свет костра выхватил между деревьев две человеческие фигуры, двигавшиеся в мою сторону. Мое сердце бешено колотилось в груди. Я засунул руку в карман, сжимая рукоятку пистолета и не спуская глаз с незнакомцев. Их было двое, одетых в теплые, длинные шубы. Из-за их спин торчали стволы ружей, а на поясе болтались длинные ножи, зачехленные в ножны. Один из них сжимал в руке двух убитых зайцев, держа их за задние лапы.

– Приветствуем тебя, странник! – Произнес тот, что был без зайцев, подняв в приветствии руку.

Я ответил тем же жестом, боясь произнести хоть слово, опасаясь, что дрожь в голосе выдаст мой страх. Но вовремя опомнившись, предложил гостям подойти поближе к костру погреться. Я услышал свой голос как бы со стороны – глуховатый, напряженный, но без дрожи.

– Мы спешим домой, но от тепла костра отказываться не хорошо.

И они подошли вплотную к огню, сняв рукавицы и протянув к нему руки.

– Не хочешь пойти с нами? – Спросил мужчина, который был заметно старше своего молодого спутника. – Эта ночь обещает быть холодной.

– Спасибо, – ответил я. – Не первая ночь на морозе.

Они внимательно посмотрели на мою палатку, оценивая ее морозостойкие качества. Меня это стало беспокоить: вдруг ее внешний вид расскажет, кто я такой на самом деле. Или просто вызовет у них подозрение, и они устроят мне допрос или того хуже – обыск! Но мои волнения оказались напрасными и надуманными.

– Мы живем в излучине реки, к северу от рабочего поселка, – продолжил старший, надевая рукавицы. – Если ты никуда не спешишь, заходи к нам. Дорогу найдешь?

– У меня хорошая карта.

– Хорошо. Завтра жду тебя. У нас редко бывают гости. Ты первый, кого я вижу в это время года за последние десять лет. Видимо, у тебя есть на то веская причина. Вот и расскажешь, что нового в мире твориться, согреешься, отдохнешь.

Попрощавшись, они ушли. Датчик замолчал. Я громко выдохнул. Это была моя вторая встреча с землянами и, самое главное, они приняли меня за своего. Меня даже пригласили в гости! Наверное, у них такой обычай, подумал я. Что ж, немного страшно, но я с удовольствием принимаю приглашение. Что если это ловушка – пронеслось в моей голове, но я сразу отбросил это опасение. Если бы мой вид и мои вещи вызвали у них подозрение, они наверняка бы спросили сразу, кто я такой, наставив на меня пару ружей. По виду этих мужчин было понятно, что церемониться они бы не стали.

Костер стал постепенно затухать. Пора было идти спать.

Утром, во время завтрака и сборов, я думал о том, как пройдет встреча в поселке, не выдам ли я себя, не догадаются ли сами земляне, что я ненавистный чужак. Страха не было, только волнение от предстоящей встречи. За этим я сюда и прибыл.

Как мне сказали земляне, они жили не в самом поселке, а где-то неподалеку в излучине реки. Я разложил перед собой карту местности, на которой быстро нашел указанное место и поторопился выдвинуться в этом направлении. Довольно быстро я выбрался из леса на берег упомянутой реки. Она оказалась небольшой, зажатой с двух сторон лесом, который дальше к северу становился все более густым и непроходимым. Крепкий мороз еще не успел сковать воды реки, только немного прихватив льдом берега и небольшие заводи. Уже вскоре почувствовал запах дыма – я двигался в правильном направлении. Обойдя крутой поворот реки, увидел дома, выстроившиеся в одну линию вдоль берега возле самого леса, словно они прижимались к нему спинами. Домов было много и, каждый из них имел свой огороженный длинными жердями двор, упиравшийся в реку. Во дворах на стапелях стояли перевернутые вверх дном лодки. Дальше, от берега вели деревянные помосты, напоминавшие миниатюрные пирсы. По одному из них, очищенному от снега, шла женщина с ведром. Дойдя до края, она зачерпнула воды и поспешила обратно, немного покосившись под тяжестью полного ведра. Я не мог упустить такой момент. Быстро достав фотоаппарат, я сделал несколько снимков женщины, пока она не зашла в дом. Все дома были двухэтажными, похожими друг на друга, построенными из кирпича и камня с большими окнами и широкими дверьми. Над каждым из них вился дымок – хозяева топили печки и возможно именно сейчас готовили завтрак на открытом огне. В одном из дворов я увидел собак, игравших на снегу и пока не обращавших на меня внимания. За поселком, возвышаясь над деревьями, выстроились в ряд три ветровика с замершими в этот безветренный день лопастями.

И вновь рискуя, фотографирую – слишком хороший ракурс, содержание и композиция, чтобы отказаться от таких кадров. Сделав снимки, быстро прячу фотоаппарат на место. Если местные увидят меня с ним, они сразу все поймут. Сомневаюсь, что бродяги, странствующие по Земле, делают себе фотографии на память.

Когда я подошел ближе, на меня с лаем бросились собаки, игравшие во дворе. Услышав собратьев, примчалось еще несколько четвероногих. К счастью они были небольшими, иначе быть мне разорванным на части. Из ближайшего дома вышел старик и, крикнув на собак, быстро отогнал их от меня.

– Ты ищешь Зайца? – спросил старик, подойдя ко мне. Видя мое замешательство, он добавил. – Ты встречался с ним вчера вечером в лесу. Он сказал, что ждет тебя.

– Да, он приглашал меня к себе.

– Пойдем, отведу к нему. – Старик, с накинутой курткой на голую грудь, обутый в большие ботинки и в каких-то штанах, обтягивающих худые ноги, выглядел весьма забавно.

Он провел меня через несколько дворов, идя вдоль берега. Из окон домов и открывающихся дверей на меня с интересом смотрели люди. Там были и маленькие дети и взрослые – все без исключения не спускали с меня глаз, пока я не вошел в один из домов следом за стариком. В этот момент я почувствовал страх, граничащий с паникой и поспешил сжать рукоятку пистолета, лежавшего в глубоком кармане. Что если этот человек, которого старик почему-то зовет Зайцем, сразу догадался кто я и теперь ждет, когда я попадусь к ним в ловушку? Я был один против целого поселка. Меня могли изощренно казнить на потеху жителей. Сейчас, вчерашние доводы были быстро забыты. Я попытался отвлечься от этих мыслей, задав себе пару вопросов – не для этого ли ты прибыл сюда? Не пожалею ли я о своем дерзком шаге?

Войдя в дом, я оказался в просторной комнате, погруженной в полумрак. После яркого света снежного дня глаза почти ничего не различали. В этот момент я был беззащитен как никогда.

– Заяц! – крикнул старик в глубину комнаты. – Гостя тебе привел. Встречай. А ты пока раздевайся, – сказал он, обращаясь ко мне. – Вещи сложи здесь, не бойся, никто не возьмет.

Скинув тяжелый рюкзак и теплые вещи, я прошел в дом, где меня уже встречал хозяин.

– Рад, что ты решил зайти к нам, – он крепко пожал руку, чуть не раздробив мне кости. Я знал, что земляне сильно отличались от селенитов в физической силе и выносливости и сейчас я это испытал на себе. Лунная гравитация делала нас настоящими слабаками. Несмотря на то, что на Луне, среди своих я был покрепче многих соотечественников, здесь чувствовал себя беспомощным и беззащитным.

– Проходи к столу, – ощутимо хлопнув меня по плечу, пригласил гостеприимный хозяин. Вчера, в бликах костра и теплых одеждах мне трудно было определить его возраст, но сейчас я видел, что это уже достаточно взрослый мужчина, скорее всего перешагнувший полувековой рубеж. Его небольшая, аккуратно стриженая борода была почти седая, делая его старше своих лет.

Усевшись за стол, стоящий у маленького окна, через которое в просторную комнату проникал тусклый свет зимнего дня, я огляделся, с интересом изучая интерьер землянина. Деревянные полы были застелены шкурами, на стенах висели охотничьи ружья, длинные ножи, мешочки, из которых торчали пучки каких-то трав. В углу комнаты топилась печка, потрескивая дровами, словно она грызла орехи. Очень уютная обстановка. Жаль, что я не могу запечатлеть ее на камеру.

– Давай завтракать, – хозяин пододвинул мне чашку с маленькими кусочками мяса, плававшими в соусе. – Ешь, не стесняйся.

На столе, кроме чашки с мясом лежал большой кусок хлеба, скорее всего собственной выпечки, засоленные грибы и вяленая рыба.

– Это зайцы со вчерашнего улова? – спросил я, с огромным удовольствием уплетая горячий кусочек вприкуску со свежеиспеченным хлебом.

– Да, это те самые. Их много в наших лесах, так что от голода не умрем.

– Это хорошо. Вы их отстреливаете или в капкан ловите?

– В капкан. Они у меня, эти капканы по всему лесу разбросаны. Я сколько хочешь могу зайцев наловить. И живых из леса приношу на развод. Меня так и называют, Заяц. Еще мне сын помогает – он вчера со мной был.

– А где он сейчас? – зачем-то спросил я, хотя мне было совсем это не интересно.

– В двух домах от нашего, живет со своей молодой женой.

– Вы только капканами пользуетесь?

– Почти всегда. Ружья только на крайний случай. Патроны тяжело достать, вот и экономим. Весной собираемся в один городок, Гарнизон называется, может, слышал про такой?

– Нет, не слышал.

– В этом Гарнизоне оружием торгуют, патронами. У тебя есть оружие?

Неожиданно спросил хозяин, отчего я растерялся на секунду, но быстро взял себя в руки, из которых, впрочем, и не выпускал. Я увидел в этом вопросе простое любопытство, без каких-либо подвохов.

– Пистолет, – коротко ответил я.

– Неплохо. Пользоваться приходилось?

– Нет. Надеюсь, и не придется.

– Если не торопишься, можешь пожить у нас. Сходим на охоту, порыбачим. Если нет, – развел руками гостеприимный хозяин, – дело твое.

Заманчивее предложения я еще не получал. Пожить пару дней с землянами, наблюдая за их бытом и общением изнутри, испытать на себе, пусть и в малой части их трудности и радости, казалось мне чем-то удивительным и прекрасным и, я не мог от этого отказаться. Я не испытывал страха, только интерес и восторг. На секунду мне показалось, признайся сейчас Зайцу, что я селенит, этот добрый гостеприимный человек, казалось, просто пожмет в ответ плечами и, пропустив это мимо ушей предложит чаю.

– С удовольствием, – согласился я, после короткого раздумья решив пойти на риск. В моей голове уже проносились сотни снимков быта землян, но сделать хотя бы один, не выдав себя, будет уже невозможно. Я наивно рассчитывал сделать с десяток фотографий этого поселения из надежного укрытия, но теперь понимал, что придется ограничиться теми снимками, что уже сделал по дороге сюда.

Мои опасения, что Заяц начнет расспрашивать меня: откуда я, куда иду, где побывал, оказались напрасными. По крайней мере сейчас гостеприимный хозяин не задавал мне этих вопросов. Я был готов ответить на любой, так как заранее, еще на Луне, придумал себе настоящую, как говорили шпионы и разведчики, легенду.

– Хорошо, – улыбнулся Заяц. – У нас большое поселение, но мы уже так надоели друг другу, что видеть никого не хочется. Новое лицо – это как праздник!

– У вас редко бывают гости?

– Почти никогда, – махнул рукой хозяин. – Разве что торговцы с товарами заглядывают. Но это только летом. А так зимой развлекаемся тем, что общаемся через радиостанции, делимся новостями, советами. Видел наши ветровики? Когда осенние или весенние ветра начинают набирать силу, они приносят нам немного электричества. Летом энергией снабжают солнечные батареи. Немного, но, на самое необходимое хватает.

Я слышал, что в виду сильнейшего энергетического кризиса и последующего упадка всей цивилизации, земляне стали пользоваться энергией ветра и солнца. Но не ожидал, что увижу это в затерянном в густых лесах поселке.

– Ты как очутился в этих краях зимой? – любопытствовал хозяин. – Обычно бродяги, как перелетные птицы, устремляются на юг, где можно переждать зиму под первым встречным кустом. – Постепенно любопытство брало вверх, подумал я. Но это было нормально. Откажись я от предложения остаться, мы бы так и расстались. – Ты не похож на обычного бродягу, – продолжил Заяц, не дожидаясь, когда я отвечу на его первый вопрос. – Ты мне напомнил странника, что-то ищущего в этих суровых краях. Или кого-то.

– Да, ищу, – признался я. – Хочу добраться до затерянного в лесах города. Но не сейчас – хочу налегке, весной или летом. Я слышал, что этот город когда-то был столицей бывшего здесь государства.

– Старая Столица, – протянул Заяц. – Сейчас он так называется. Но в нее очень сложно попасть.

– Почему?

– Раньше в Столицу вела широкая асфальтированная дорога, но за полвека она практически полностью заросла. Сейчас проще добраться по железнодорожному полотну от вокзала, что в десяти километрах от нас. Не на поезде конечно – пешком. Это самый близкий путь. Дорога тоже сильно заросла, но не так как автострада, поэтому пробраться по ней проще.

– Вы ходили в Столицу?

– Многие из нас хотели там побывать, но не решались.

– Боитесь кочевников? – решился спросить я, опасаясь, что вопрос может показаться глупым.

– Нет, кочевые племена разъезжают по открытым местностям – они ведут торговлю, сопровождают по найму грузы, бывает, грабят и даже устраивают набеги. Но это редкость. По большей части это организованное сборище бродяг, которым необходим простор, свобода маневра, а в лесу быстро передвигаться невозможно.

– Ходят слухи, – продолжил хозяин, – что в этом городе есть много ценных вещей: оружие, патроны, инструменты, одежда, обувь. И все это осталось почти не разграбленным. Почему – не знаю. Может из-за труднодоступного расположения самого города, когда спустя десятилетия он вообще оказался отрезанным от мира непроходимыми лесами. Но эти же слухи утверждают, что в Старой Столице остались местные жители и в виду своей изолированности отличаются диким нравом, убивая непрошеных гостей, ревностно защищая свои богатые владения.

– И никто не пытался это проверить?

– Много лет назад, когда мой сын был еще совсем маленьким, мы с мужиками решили рискнуть и отправились в город по железной дороге. Тогда она еще не так сильно заросла и продвигаться было не сложно. Мы шли весь день, остановившись только на ночлег. На следующий день, на старом железнодорожном мосту мы наткнулись на поезд: локомотив и два пассажирских вагона. Когда осмотрели их, то пришли в ужас – в вагонах лежала куча мертвецов. Отчего они умерли, было понятно сразу – весь состав был изрешечен пулями, а окна выбиты. Так как локомотив стоял в сторону Старой Столицы, да еще прямо на мосту, мы пришли к выводу, что они направлялись в город, но попали в засаду и были убиты. Не решаясь идти дальше и повторить судьбу несчастных пассажиров, мы поспешили вернуться назад.