Читать книгу: «Клятва мести», страница 4

7
Мирабелла

Мало того что Марчелло весь день пялился на меня на занятиях, это продолжается и во время ужина.

Но больше всего бесит предательское поведение собственного тела. Оно реагирует на каждое приближение Марчелло. Конечно, за вчерашний день кое-что изменилось. Вчера он был груб и бестактен, отпуская замечания насчет моей встречи с Лоренцо, однако потом захотел меня поцеловать – я же видела. Нет уж, такого удовольствия я ему не доставлю!

Вчера, оказавшись в комнате, я не дозвонилась до Лоренцо, а сегодня он не пришел на занятия. Поинтересовалась у одного из его друзей, как он, но тот лишь сказал – дескать, приболел, а потом со страхом зыркнул в угол, где сидел Марчелло, и быстренько выскочил за дверь. Трус!

За сегодняшним ужином мне не удается избежать нежеланной встречи. Несу поднос к столику, стараясь не смотреть в сторону входа, потому что там стоит Марчелло. И все-таки проявляю слабость – бросаю мимолетный взгляд направо и невольно стискиваю край подноса: мой жених заигрывает с какой-то девчонкой. На вид незнакомая, однако точно принадлежит к одной из итальянских семей – юбочка-то в красно-бело-зеленую клетку…

Она прислоняется к притолоке, улыбается в ответ на его подходы, словно куколка Барби, а Марчелло нависает над ней, упираясь рукой в стену слева от ее головы. Девчонка хихикает, проводя пальчиками по короткому ежику на его макушке… Вот придурок!

Интересно, каков он на ощупь, этот ежик… Борода у него тоже коротко подстрижена и добавляет лицу выразительности.

Марчелло улыбается и даже смеется. Со мной он себя так не ведет… Меня пронзает обжигающая вспышка ревности.

Наконец добираюсь до стола. Слава богу, я сижу к Марчелло спиной.

София, склонившись к моему уху, шепчет:

– Это он специально, чтобы тебя позлить.

– Мне по барабану, чем он там занимается.

Беру вилку и подцепляю лист салата.

– Тогда почему у тебя такой вид, будто ты собираешься кому-то выколоть глаз этой вилкой?

Она приподнимает бровь в ожидании ответа.

– Потому что он меня жутко раздражает. Пытается что-то доказать! Вчера у меня намечался небольшой флирт с Лоренцо, а теперь Марчелло хочет мне хоть чем-то насолить.

София хихикает и тоже берется за салат.

– Чего смеешься? – хмуро осведомляюсь я.

– Думаю, не так уж и страшно оказаться с ним в постели. Бывают истории и похуже.

У меня отваливается челюсть.

– София!

Никогда от нее подобных вольностей не слышала…

– А что? – пожимает плечами она. – Ну да, я хочу себя сохранить для будущего супруга, но сексуальное влечение у меня все равно есть. Я способна распознать по-настоящему горячего парня. А сколько в нем энергетики! Представляешь, как он ее использует, чтобы довести тебя до оргазма?

Невольно сдвигаю под столом бедра – уж слишком яркие образы вызывают в уме слова Софии. Тыкаю в ее сторону вилкой с нанизанным на нее листом салата:

– Не забывай, что Марчелло – враг.

– Ничего я не забыла. Просто говорю: если уж тебя в конце концов заставят выйти замуж, это далеко не самый худший вариант.

Вечно она смотрит на мир сквозь розовые очки…

– Ты кое-что упустила: я не желаю, чтобы меня принуждали к браку – все равно с кем.

Оглядываюсь через плечо. Марчелло исчез, девчонка тоже куда-то пропала. Пытаюсь не обращать внимания на неприятное ощущение в груди при мысли, что они сейчас выбирают уютное местечко для интима.

В итоге Марчелло я не обнаруживаю, зато вижу топающего к моему столу братца. Что это с ним? Щеки красные, темная волнистая шевелюра всклокочена, словно он рвал на себе волосы. Отлично… Весь день его удачно избегала – Антонио уже на третьем курсе, общих занятий у нас нет, и вот на тебе…

– Похоже, твой брат чем-то раздражен, – шепчет София и, ткнув вилкой в салат, опускает голову к тарелке.

Антонио резко останавливается рядом со мной.

– Надо поговорить.

– Не видишь, я ем?

Тоже утыкаюсь в салат, подношу вилку ко рту, однако ее грубо выдергивают из моей руки и швыряют в стену.

София дергается, но молчит.

– Какого черта? – вскакиваю со стула я.

Антонио невежливо хватает меня за предплечье и волочит к выходу из обеденного зала.

Господи Иисусе… Как же мне надоело, что меня вечно куда-то тащат эти проклятые мужчины! Как тряпичную куклу, ей-богу! И все же я не сопротивляюсь – после событий вчерашнего вечера столкновения избежать так и так не удалось бы.

Антонио выходит наружу, подальше от двери, чтобы никто не подслушал. Отойдя на безопасное расстояние, отпускает мою руку и упирается в меня взглядом.

– Лоренцо Бруни, серьезно? Что за херня, Мира? Ты ведь помолвлена!

На его шее вздуваются вены. Взбешен – не то слово.

– Я вроде бы ясно дала понять: не хочу, чтобы меня насильно выдали за Марчелло, поэтому не считаю себя помолвленной.

Брат рычит и делает еще шаг вперед.

– Думай что угодно, но у тебя долг перед семьей. Ты пытаешься навлечь на нас позор, однако это не избавит тебя от необходимости выйти замуж за Марчелло Косту.

Я воздеваю руки:

– Почему никого не интересует, чего лично я хочу от жизни?

Он оглядывается и понижает голос, хотя продолжает кипеть от злости.

– Потому что это неважно. Ты родилась в семье Ла Роса, а значит – несешь ответственность за свои поступки, должна соответствовать ожиданиям семьи. Слияние наших кланов принесет нам дополнительную прибыль.

– То есть я должна страдать, чтобы вы процветали? Должна отказаться от собственной жизни, от свободы воли. Но это ведь пустяки, верно?

Антонио кладет руки мне на плечи:

– Понимаю, тебе подобный сценарий не нравится – оно и неудивительно. И все же в любом случае следует относиться к Марчелло с уважением. Выбора ведь нет, ты за него выйдешь, Мира. Постарайся расположить его к себе. Как знать – вдруг он позволит тебе отчасти удовлетворить твои желания?

Нет, он точно намерен довести меня до белого каления.

– Это вряд ли, – усмехаюсь я. – Как ты запоешь, когда тебя заставят на ком-то жениться? На женщине, которую ты не любишь, на женщине, просто исполняющей долг перед семьей…

Антонио задирает подбородок, убирая руки с моих плеч.

– Я сделаю все, что должен, для блага клана Ла Роса – точно так же, как поступишь сейчас ты.

Даже не пытаюсь вступать в спор – он говорит искренне. Хотя Антонио – мужчина, и брак не ограничивает его возможностей. Всю жизнь будет справлять свои удовольствия за стенами дома. Станет изменять направо и налево, вот о чем я. А если меня застукают с любовником – ему просто отрежут член.

– Веди себя прилично, Мира. Если не послушаешься, мне придется вмешаться и сообщить обо всем отцу. Вполне возможно, он прикажет вернуть тебя домой и ждать, пока Марчелло не будет готов к свадьбе.

– Ты не посмеешь! – выдыхаю я.

– Тише, тише, – бормочет Антонио, и я понижаю голос:

– Ты ведь знаешь, как важна для меня учеба в «Сикуро»!

Он скрещивает руки на груди.

– В один прекрасный день я стану главой семьи, и, естественно, буду вынужден действовать исключительно на ее благо. И тогда ты все равно выйдешь за Марчелло. Он сейчас возглавляет клан Коста. Подумай хорошенько, что этот брак значит для вас обоих.

– Для него, а не для меня! – тыкаю я его пальцем в грудь. – Я стану лишь приложением к мужу, не имеющим ни грамма власти.

Антонио качает головой:

– Делай что хочешь, но ты должна сжиться с этой мыслью, Мира. Должна подчиниться. Если не будешь соответствовать – последствия тебе явно не понравятся.

Он разворачивается и уходит в обеденный зал, а я остаюсь стоять со сжатыми кулаками.

Господи, мой брат ничем не лучше отца и Марчелло…

Трачу несколько минут, чтобы прийти в себя, потом возвращаюсь за стол и через силу принимаюсь за еду.

– Все нормально? – спрашивает София, искоса поглядывая в сторону Антонио.

– Просто отлично, – ворчу я.

До конца ужина сижу молча. Народ решает пойти потусоваться в общем холле, а я сказываюсь уставшей от вчерашней вечеринки и направляюсь в Рим-хаус. Настроения общаться нет: страшно переживаю свое поражение, пусть и не хочу его признавать. Остается одно – тоскливо завалиться в койку. Идеальный сценарий на сегодня.

Прохожу к лифту через вестибюль, где сидит всего несколько человек, и, задумавшись, нажимаю кнопку вызова. Антонио прав. Никуда мне не деться ни от помолвки, ни от брака, если не найду неожиданного выхода. Едва я решила, что сбросила с себя поводок с ошейником, как реальность оказалась куда более жестокой, чем я предполагала. Избавилась от оков – правда, на короткое время, почувствовала вкус свободы только для того, чтобы сразу ее лишиться.

Даже когда была уверена в смерти Марчелло, не сомневалась, что отец подыщет мне другую партию. И все же тешила себя иллюзией: время есть, вот освою курс академии и докажу отцу свою ценность. Пусть поймет – я гожусь не только для выгодного брака… Господи, девятнадцать лет жила в семье Ла Роса! С чего же я взяла, будто можно отказаться от запланированной для меня судьбы?

Раздается звонок лифта. Вхожу в пустую кабину, нажимаю кнопку пятого этажа, прислоняюсь к дальней стенке, и тут в холле возникает Марчелло.

– Вот черт…

Он бежит ко мне, и я тыкаю в кнопку закрывания дверей, но ничего не происходит. Лишь через несколько секунд они начинают смыкаться, и я улыбаюсь приближающемуся Марчелло.

Рано радовалась – он просовывает руку между дверей, и те медленно раздвигаются. Наверное, точно так же у него происходит с женщинами…

– Кажется, сегодня не мой день, – ворчу я, когда он с ухмылкой шагает в кабину.

Вслед за ним пытается влезть еще один парень, однако Марчелло рявкает:

– Дождешься другого!

Бедолага выскакивает вон. Интересно, каково чувствовать, что тебя все боятся?

– Как поживает моя обожаемая невеста? – осведомляется Марчелло, дождавшись, когда двери закроются.

– Чудесно! – отвечаю я с приторной улыбочкой. – Какой сюрприз! Однако ты скорострел. Неспособен долго продержаться? Или ее оргазм не входил в твои планы? Наверное, оставил бедную девушку заканчивать начатое в одиночку?

Из груди Марчелло вырывается низкий смешок.

– Мне нравится, как ты ревнуешь.

– Не дождешься.

Скрещиваю руки на груди и принимаю вызывающую позу. Взгляд Марчелло пробегает по моим ногам, и у меня отчего-то перехватывает дыхание.

Он нажимает на кнопку остановки лифта. Ждет от меня реакции? Пожалуйста: твердо смотрю ему в глаза. Уступать не собираюсь!

– Я видел, как ты косилась на меня за ужином. – Марчелло подступает ближе, однако я стою как стояла. – И зрелище тебе не понравилось.

– Не помнишь, кто приревновал первым? – усмехаюсь я. – Нет, если хочешь сыграть в игру – типа кто кого заставит больше ревновать, знай: я всегда играю на победу.

Наши взгляды скрещиваются. Его глаза горят так, что я невольно задерживаю дыхание. Марчелло нависает надо мной и упирается руками в стенки кабины по обе стороны от меня.

– Вот это мне в тебе и нравится… помимо прочего.

Пытаюсь убедить себя, что слова Марчелло меня не волнуют, однако задумываюсь: что еще его привлекает?

– Как-то ты сегодня со мной мягок, босс.

– Ну ты уже поняла, насколько твердым я могу быть, dolcezza. Или вчера вечером не убедилась?

Мой взгляд невольно скользит к его паху, и я стискиваю зубы.

– Будь осторожен. Станешь продолжать в том же духе – и завтра на занятии по владению оружием нож может случайно вырваться у меня из руки. Боюсь, как бы не полетел в твою сторону.

Его лицо искажает ехидная гримаса.

– Боюсь, нож в твоей руке никак завтра не окажется.

Судя по тону, он не шутит.

– Что ты хочешь сказать? – бормочу я, растерянно опуская руки.

Марчелло посмеивается. Видимо, ответ мне не понравится…

– Женщин не допускают на уроки по боевой подготовке. Вы будете заниматься более подходящим для вас делом, пока мужчины упражняются с холодным и огнестрельным оружием. Ха, как будто нам откроется что-то новое!

Я изучаю его лицо. Нет, похоже, говорит правду.

– Вот облом… Кто тебе сказал?

– Джованни, – ухмыляется Марчелло и пожимает плечами. – Ты серьезно не знала? Наверное, преподы боялись оскорбить вас в самых нежных чувствах.

– Врешь!

Увы, сама слышу отчаяние в собственном голосе.

Марчелло некоторое время внимательно меня разглядывает.

– Ты и в самом деле желаешь научиться резать людей на куски? Хочешь знать, куда всадить пулю, чтобы прикончить человека на месте, а куда – чтобы заставить его перед смертью помучиться?

Я не отвечаю. Не могу сказать ни слова. Слишком занята – пытаюсь сдержать подступающие слезы. Не собираюсь проявлять перед ним слабость.

Какие радужные у меня были надежды, когда услышала о возможности поступить в «Сикуро», как много я хотела здесь получить… А теперь выясняется, что, оказавшись в академии, я по-прежнему далека от своей цели.

8
Марчелло

На следующий день, направляясь на занятие по владению оружием, не могу отделаться от мыслей о слезах Мирабеллы. Слезы меня обычно жутко раздражают, и неважно, кто плачет – ребенок или взрослый мужчина. Бывает, наслаждаюсь рыданиями человека, когда его мучаю, и все равно бесит. А вот слезы Мирабеллы для меня словно нож острый, хотя ни одной слезинки она на самом деле не пролила.

Всю ночь меня одолевали разные вопросы. Зачем ей изучать ножевой бой? Хочет меня убить? Или, допустим, своего отца? Или брата? Возможно, для самообороны? Но от кого она планирует защищаться? Зачем женщине, выходящей замуж за такого мужчину, как я, учиться убивать своими руками? Ведь я всегда встану на ее защиту, прикончу ради нее любого…

– Слишком много думаешь, мозг перегреется, – замечает подошедший Джованни.

Я был бы не прочь немного от него отдохнуть. Вечно он крутится рядом – и до и после занятий. Постоянное присутствие кузена действует на нервы. Уж слишком он липнет. Не для того ли, чтобы я исключил его из списка потенциальных подозреваемых в убийстве отца и, быть может, в покушении на меня?

– Есть новости? – спрашиваю я.

Пора напомнить кузену: ему следует не столько переживать за брата, сколько искать человека, решившего обезглавить семью Коста.

– По-прежнему склоняюсь к кандидатуре Данте, – очередной раз повторяет он.

– Кроме Данте, полно и других подозреваемых. Как насчет Антонио Ла Роса, например?

Окидываю взглядом внутренний двор – рядом, слава богу, никого.

– Антонио? Не думаю. Говорят, он пытается заставить свою сестру вести себя подобающе и выйти за тебя замуж, как и запланировано, – качает головой Джованни.

Уверен, что брата Мирабеллы уже вычеркнули из списка…

К счастью для кузена, мы наконец заходим в класс боевой подготовки. Впервые после приезда в «Сикуро» я ощущаю моральное удовлетворение.

Ножи заперты в прозрачных шкафчиках, и меня переполняет желание разбить стекло. Хочется потрогать каждый из них, ощутить в ладони рукоятку клинка, словно чертов наркоман, жаждущий очередной дозы. С тех пор как я повзрослел, ни дня не провел без оружия. В кампусе пришлось от этой привычки отказаться, и я все еще чувствую себя уязвимым. Успокаивает лишь мысль, что могу убить – и уже убивал – голыми руками.

В класс входит мистер Смит. Готов поспорить на все ножи в шкафчиках – это не настоящая его фамилия. Чувак – чистокровный итальянец. Смуглая кожа, темно-карие глаза, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и из-под нее выглядывает золотая цепочка. Слаксы обтягивают мускулистые бедра, а обувь – фирменные кожаные кроссовки от «Берлути». Чем-то этот парень отличается от обычных преподавателей в колледже. У меня срабатывает внутренний радар, а почему – и сам не знаю.

– Прекращаем разговоры, – приказывает Смит, располагается за столом и достает лист бумаги.

Мы тоже рассаживаемся и смотрим на преподавателя. Даже странно – в аудитории ни одной девушки. Не мелькают короткие клетчатые юбочки и обтягивающие белые блузки. Джованни склоняется к моему уху, однако я отмахиваюсь.

Готов быть самым примерным студентом, если в награду получу право коснуться оружия.

Смит выкликает фамилии, и каждый из нас привстает за партой.

– Коста, – вызывает он.

– Здесь, – в один голос отвечаем мы с кузеном, и Смит отрывает взгляд от списка.

– Хм, вас теперь двое? – Он пристально смотрит мне в глаза и вновь переключается на список. – Марчелло… – Остальные имена он произносил совсем другим тоном.

– Это мой брат. Он прибыл позже других, – объясняет Джованни.

Сдерживаюсь, чтобы не дать ему подзатыльник. Какого черта он говорит за главу семьи?

Смит опять поднимает голову, однако на этот раз смотрит как бы за мое плечо – вроде на меня, а на самом деле избегает встретиться со мной глазами.

– Приятно видеть вас на занятии, – наконец улыбается он.

– Спасибо, – отвечаю я, и мой сторожок снова срабатывает.

Стоит ли беспокоиться насчет этого человека?

Смит идет дальше по списку. Закончив перекличку, откладывает его и опирается сжатыми в замок руками на колени.

– Здесь у нас класс по освоению навыков владения оружием. Вы научитесь себя защищать, поймете, как убить противника, однако каждому следует помнить правила академии «Сикуро»: любое насилие против другого студента и преподавателя строго воспрещено. Мы будем заниматься учебными боями, но студент, намеренно нанесший травму или рану сокурснику, будет отлучен от моих занятий на целый семестр.

Все кивают. У меня зудят руки – скорее бы получить клиночек.

Смит достает из кармана связку ключей и проходит к шкафчику с короткими ножами.

– В течение семестра мы будем постепенно продвигаться от небольших размеров и калибров ко все более серьезным экспонатам. Чем скорее вы завоюете мое доверие, тем больше времени мы будем уделять практике. Хотя… возможно, кто-то из вас однажды придет по мою душу.

Он окидывает класс быстрым взглядом и подмигивает.

Все разражаются смехом, а Джованни многозначительно смотрит на меня и поднимает бровь. Неужели Смит подтверждает мое неясное подозрение? Я ведь почувствовал в нем страх: если он итальянец, то наверняка наслышан о моем искусстве работы с холодным оружием.

– Теперь выбирайте себе партнера. Один из пары подходит ко мне и получает нож. Не забывайте, все клинки пронумерованы, и если я недосчитаюсь любого из них, буду знать, кто его забрал.

Сколько предупреждений… Я закатываю глаза, затем киваю Джованни, и тот, поднявшись из-за стола, идет к преподавателю.

– Как только один из вас получит нож, оба идут на маты в задней части класса, – объявляет Смит.

Наконец все оказываются на тренировочной площадке. Смит подходит к нам и останавливается со скрещенными на груди руками.

– Итак, парни, давайте посмотрим, что мы имеем. Помните, нам предстоят обычные спарринги, однако я хочу видеть, на какой стадии мастерства вы находитесь сейчас, и попытаюсь оценить ваш прогресс к концу занятия. Сначала с ножом будет один из партнеров, во второй части урока он переходит к другому. Все готовы? Начали!

В первом спарринге Джованни вооружен, я безоружен. С детства я сражался с ним столько раз, что без проблем могу предсказать любое его движение за десять секунд до того, как он его совершит. Не поймите меня неправильно: такого человека, как мой кузен, стоит опасаться, особенно в перестрелке. С Джованни лучше сражаться на одной стороне, потому что заработать себе врага, бесстрашно идущего в бой и без раздумий стреляющего на поражение, – настоящее самоубийство. А вот рукопашные схватки и бой на ножах – не его конек. Наверное, кузен махнул рукой на эти виды боевого искусства, потому что я еще в детстве преуспевал в них лучше, вот он и сдался, вместо того чтобы пытаться совершенствовать мастерство.

– Задача безоружного участника – попытаться отобрать нож у противника. Использовать любые приемы из своего арсенала, чтобы завладеть оружием.

– Твою мать! – вскрикивает кто-то за моей спиной.

– Можно действовать кулаками и ногами, но чтоб без крови.

Не совсем понимаю, чего ожидает от нас преподаватель, однако быстро сбиваю Джованни подножкой. Он падает навзничь, и я ловко его обезоруживаю.

– Вот черт… – бормочет кузен.

– Отличная работа, мистер Коста. Теперь меняемся ролями.

Смит дает сигнал к началу новой схватки.

Джованни движется с ленцой – а впрочем, другого я и не ждал. Либо пытается выставить меня в выгодном свете в глазах преподавателя, либо заранее признает себя побежденным. Пожалуй, я готов поверить в последнее – за ним такое водится, и я каждый раз выхожу из себя.

Опрокидываю его на спину и приставляю нож к груди прямо у сердца. Джованни вздыхает:

– Сдаюсь, сдаюсь…

– Отлично, Коста. Кто-нибудь хочет сменить партнера? – обращается ко всей группе Смит.

– Я хочу!

Кто это там поднял руку? Ага, Данте Аккарди. Все же я недооценил этого ублюдка…

– Хорошо. Мистер Аккарди, мистер Коста, прошу в центр. Все остальные – садимся. Сперва с оружием будет мистер Аккарди.

Данте оглядывает меня с ног до головы и занимает позицию. Что ж, буду счастлив преподать урок этому куску дерьма.

– Ребята, готовы? – осведомляется Смит. – Приступаем!

Данте ходит вокруг меня, словно кот, а я делаю шаг вперед в надежде выбить нож из его руки. Лезвие короткое – всего три дюйма, таким особого вреда не причинишь. Данте ловко отскакивает, и парни начинают шуметь, предвкушая его победу.

Ладно, поиграли – и хватит. Каждый сукин сын здесь должен знать, с кем имеет дело. Сшибаю Данте подножкой, хватаю за запястье и бью его кисть о маты, пока он не выронит нож, а потом делаю вид, что вспарываю брюхо противника.

– Ни хрена себе… – бормочет кто-то.

– Да он его всего за пару секунд… – вторит ему другой студент.

– Знай моего кузена! – бахвалится Джованни.

Смит хлопает в ладоши:

– Прекрасно исполнено и очень быстро!

Данте вскакивает с пола с пылающими щеками – то ли разгневан, то ли смущен.

– Отвали к чертовой матери! – кричит он и бьет меня в лицо.

Я хватаю его за грудки и прикладываю спиной о маты.

– Ты меня ударил, stronzo?

В его глазах мелькает тень страха, но лишь на долю секунды. Человек калибра Данте, первый наследник главы своей семьи, не должен бояться никого и ничего.

– Пошел ты! Это была случайность.

Он пытается оторвать мои руки от рубашки, однако я держу его мертвой хваткой.

– Достаточно! Отпустите его, Коста, и разойдитесь по разным углам, – встав перед нами, командует Смит.

Я наклоняюсь и шепчу Данте в ухо:

– Когда вновь наберешься смелости сказать гадость моей невесте, вспомни сегодняшний день. Надеюсь, ты понял, на что я способен? Кстати, могу убить тебя и без всякого оружия.

Перед тем как отпустить подонка, хорошенько его встряхиваю, и он снова шлепается спиной на маты.

За дверью звенит звонок.

– Отлично поработали, парни! На следующем занятии покажу вам некоторые технические приемы. Наверняка вы сможете улучшить те навыки, которыми уже владеете.

Сдаем оружие, и только после этого нам разрешают покинуть класс. У меня чудесное настроение – наконец размялся в схватке, обезоружил противника. Думал, что испытал кайф после того, как проучил Лоренцо, однако занятия по боевой подготовке с банальной стычкой ни в какое сравнение не идут.

Наступает обеденный перерыв, и мы отправляемся перекусить. Сажусь с троицей друзей. Мы уже приступаем к трапезе, когда в зал входят Мирабелла с Софией. Эта клетчатая юбочка меня с ума сведет… Наблюдаю, как она развевается, пока Мирабелла подходит с подносом к очереди. Джованни со смаком рассказывает приятелям о шоу на занятии у Смита, а я с трудом отвожу глаза от группы у стойки раздачи, где стоит моя невеста. Да что со мной такое?

Я вовсе не обрадовался, когда папаша сообщил, что договорился с отцом Мирабеллы. Да, она чертовски красива, но какой из меня муж в двадцать один год? Понимал, что рано или поздно придется вступить в брак, причем, скорее всего, не по любви, и все же считал, что время еще есть. Увы, таковы правила: если ты возглавил семью, обязан быть человеком женатым. Теперь уж никуда не денешься, а первое время я все-таки спорил с отцом.

Мирабелла идет мимо нас. Делает вид, что не замечает моего пристального взгляда… Однако, сев, на долю секунды косится в мою сторону и тут же отворачивается к щебечущей Софии.

Наш столик обходят несколько парней – кого-то я знаю, других нет. Они шепчутся, поглядывая на меня.

– Ты сегодня самая популярная тема в академии, – замечает Джованни.

– Разве только сегодня? По-моему, с самого момента воскрешения, – возражает Николо.

– Могу сказать одно – слава богу, что мы в твоей команде, – добавляет Андреа.

– Этот тип, считай, и не сопротивлялся. Нечего ему делать в классе по боевой подготовке, – машинально отвечаю я. Наверное, Нью-Йорк будет покруче иных территорий – Данте в скорости реакций уступает мне весьма существенно. – Слушайте, я кое-что забыл у себя в комнате. Встретимся на занятии.

Отношу поднос к конвейеру для грязной посуды и ставлю его на двигающуюся ленту, как пай-мальчик. Стараюсь соответствовать. Пока иду через кампус, несколько парней уступают мне дорогу. Некоторые кивают – типа «так держать!». Все-таки здорово вновь сознавать свою власть. Даже в этом безобидном месте все знают, кто я такой, и боятся мне перечить. Хотя есть тут один… вернее – одна.

Захожу в свою комнату, переодеваюсь, и в это время раздается стук в дверь. Надеюсь, не Джованни – мне нужно от него хоть немного отдохнуть. Отпираю и пытаюсь скрыть удивление: на пороге стоит Мирабелла.

– Principessa…

– Надо поговорить. Могу пройти?

Хм… С чего вдруг такая вежливость?

Отступаю в сторону, придерживая дверь, и она входит. Не слишком представляю, чем заслужил этот визит, однако, наблюдая за покачиванием юбочки, понимаю одно: пропасть ему даром не позволю.