Читать книгу: «Атлантида. В поисках истины. Книга пятая. На перекрестках дорог», страница 9

Глава двадцать седьмая. Холм Мерлина

Когда бросились на поиски Филиппа Вулла, пришлось сканировать все холмы в долине реки Кэмэл в графстве Корнуэлл. Приборы показывали местонахождение его гравилора предельно размыто и фокусировались на холмистой местности в районе реки.

Эти холмы являлись частью старинных горных выработок. Здесь в разные времена добывали руду, и во многих холмах были полости и пещеры естественного происхождения. Что-то мешало сигналу пробиться сквозь толщу породы. Приборы, что не говори, не были созданы как источник излучения, часто теряли большую часть своей силы, и отыскать «спящего» всё чаще становилось проблемой. Они словно искали Камелот в туманах Корнуолла, но не находили. Несколько попыток окончились неудачей, прежде чем Джордж вручную не исследовал километры холмов с датчиком в руках. Словно искатель воды с тонким ореховым прутиком обошёл он местность шаг за шагом, пока не наткнулся на сигнал гравилора.

Сигнал уходил в трещину скалы, и если приглядеться, там, в глубине, можно было увидеть тёмную полость пещеры. Джордж вызвал команду спасателей, и полдня они выгребали камни и щебень, пытаясь проникнуть внутрь пещеры.

Еще совсем немного времени они бродили лабиринтами: из одной дыры сырной головы в другую, плутая в непокорных лабиринтах холма, когда вдруг наткнулись на спящего. Он излучал слабое свечение, скрытое под покровом балдахина. Когда Джордж сдёрнул балдахин, все зашлись чихом и кашлем – ткань просто рассыпалась прахом, распылив в воздухе облако мелких ворсинок.

Мужчина около сорока лет парил невысоко над ложем. Это был не Филипп. На глазах традиционно лежали две золотые монеты, упругая жилка билась на шее, и слабое дыхание говорило о том что он жив. Несомненно, он был «бессмертным».

Джордж поднёс фонарь ближе, долго рассматривая лицо незнакомца, пока не воскликнул:

– Мерлин! Сынок!

Джордж заплакал, гладя руку сына.

– Откуда у него гравилор Филиппа? – удивился Колесов.

– Возможно, он отдал ему его. Тогда проблематично будет найти Филиппа.

– Ну и дела! Мерлин.

– Всё здорово усложняется! – усмехнулся Тиренций.

Глава двадцать восьмая. Португалия – история успеха.

1453 год. Турки завоевали Византию и, захватив в свои руки торговые пути, отрезали Европу от Великого шёлкового пути. А ведь Европа была сейчас на экономическом подъёме. После серии захватнических войн на Востоке образовалась большая прослойка богачей среди бывшего рыцарства, европейский царский двор разросся, привыкнув к восточным товарам: экзотическим шкурам и перьям, восточным специям, шелкам, ярко окрашенным тканям. Они и являлись основными потребителями таких товаров.

Наступил кризис и Европа искала новый способы проникнуть в богатый, золотой Восток.

Хесус Рамсес Калво и Эмерико Гонсалес Молино, бывшие торговцы и компаньоны на Великом шелковом пути, мечтали разбогатеть, жениться и осесть на побережье в собственной богатой вилле, наслаждаясь солнцем и пузатыми детишками. Теперь они окончательно разорились. Пришлось продать последнее имущество и уйти из города, где раньше, в хорошие времена, компаньоны владели целым зданием, в котором находилась контора их компании Молино&Калво.

Теперь они отправлялись в самый бедный район, туда, где люди живут по старинке – в пещерах. Хесус тащил на себе мешок с инструментами, а Эмерико тележку с пожитками. Они обошли уже множество пещер, но все они были заняты или требовали неимоверных усилий, чтобы хоть как-то расширить внутреннее пространство.

– Вы не подскажете, сеньор, есть тут что-то подходящее для жилья поблизости? – остановил Хесус проходящего мимо старика.

– Вон там! – указал тот рукой. – Большая пещера, но она расположена слишком высоко. К ней тянется длинная тропа с хорошо выдолбленными ступенями, которые сделал прошлый хозяин. Тропинка огибает гору по спирали, почти до самой вершины. Но пещера там хорошая.

– Спасибо, отец,– поблагодарил его Эмерико.

Спустя двадцать минут они добрались до подножья горы. Тропа была узкая, не больше метра, и тележка только-только вмещалась в это тесное пространство между отвесной стеной и всё более отдаляющемся от земли открытом пространстве, в котором парила, высматривая добычу, большая хищная птица. Солнце уже встало и Хесус взмок, а Эмерико, с которого пот катился в три ручья, выдохся уже на середине пути.

– Прости, друг, ничем не в силах тебе помочь. Если ты выпустишь из рук оглобли – наша тележка ту-ту! А вдвоём мы на тропе не поместимся! – сказал он и сел, прислонившись к прохладному ещё камню.

– Эй, ты с ума сошел? Я что, должен стоять из последних сил удерживая тележку, а ты будешь отдыхать? – возмутился Эмерико.

Хесус на карачках прополз между ног Эмерико, и, отломав два небольших камня от слоистого тела скалы подпер колёса тележки.

– Сядь посиди, Эмерико, а то до дома нам сегодня дойти не удастся.

Хесус вытащил фляжку, и они с удовольствием пили, роняя винные капли. Жидкость попадала на одежду, текла тонкими струйками из уголков губ, пробиваясь сквозь лес густых зарослей трёхнедельной бородки Эмерико.

Они немного отдохнули и с новыми силами дальше поволокли свой скарб в гору.

Пещера и вправду оказалась большой и хорошо приспособленной для жизни. В ней был дымоход – отверстие, в которое можно вывести печную трубу, а также большая каменная чаша для сбора дождевой воды, проникающей сюда по стоку откуда-то сверху. Хесус понял это, подставив нос к отверстию стока. На нос стекла крупная капля воды.

Пещера имела целую анфиладу из комнат, а у входа к стене был прислонен огромный плоский камень с рычагом. Приложив немало усилий Хесус и Эмерико привели камень в движение, и он плотно затворил вход в пещеру.

Обживались они долго. Часто перебивались с хлеба на воду. Товарищи продавали хворост, и батрачили на стройках, перевозя тяжёлые тележки с песком и мешки с цементом.

В одном селении им удалось хорошо заработать. Отправляясь домой они наткнулись на двор гончара. Отец и дочь, которой от силы стукнуло тринадцать, подходили к своему делу по-творчески: горшки и миски выглядели на редкость изящно, а искусный узор, старательно выполненный легкой рукой девчонки, делал их достойными королевского стола.

– Хесус, я чувствую, что с этого товара можно получить неплохую прибыль, если свезти их на рынок Тарсиса.

– Ты прав, Эмерико. Я тоже чувствую, в этих горшках прячется золотая жила.

Они скупили у гончара все готовые изделия и, погрузив на тележку, направились домой. Они вернулись в пещеру затемно. А рано утром не мешкая собирались отправиться на рынок, но природа распорядилась по-своему – с утра зарядил дождь и, не прекращаясь, лил три дня кряду. Тележка так и стояла у входа, перекрывая все ходы-выходы.

– Может, разберем завал вот в этой комнате и закатим туда тележку? – предложил Хесус, расстроенный капризами природы.

– Нет, пусть стоит, дождь вот-вот кончится. И мы сразу двинем на рынок, – с надеждой на быстрый заработок возразил Эмерико.

Но дождь не прекращался. Небо было затянуто плотными тяжелыми тучами, не предвещавшими ничего хорошего.

– Может, всё же оттащим тележку, – вспылил Хесус, когда пробираясь вдоль стены он зацепился за гвоздь тележки и разодрал последнюю рубаху, оцарапав спину.

– Ну что тебе… – начал возмущаться Эмерико, но увидев кровь на спине Хесуса запнулся и опустил глаза.

– Ну ладно, давай освободим эту чертову пещеру от хлама!

Они обработали рану и начали разбирать завалы. Потолок не раз обсыпался и пол пещеры был завален булыжником. Несколько часов они таскали камни в дальнюю пещеру, смежную с уборной, и спустя час, наконец, увидели небольшое свободное помещение с многочисленными нишами и полками, видимо служившее прежним хозяевам кладовой, где они хранили многочисленные припасы. Конечно же, ничего из этого не сохранилось. Склонив голову Хесус разглядел в глубине ниши странный свёрток.

– Гляди-ка, тут что-то есть! – крикнул он Эмерико.

Они развернули скрученный рулоном свиток.

– Странный материал. Как ты думаешь, из чего он сделан? – говорил Эмерико, водя рукой по гладкому словно стекло материалу.

– Понятия не имею. Но что я точно знаю, дружище – это карта. Посмотри на эти надписи. Вот Испания и Португалия…такие крошечные. Глянь, вот это что? – указал Хесус на большой материк, протянувшийся с севера на юг вдоль всего Атлантического океана.

– Индия?..

– Тут подписано, невежда. Бразилия…Мексика…Канада…

– Что это?

– Не знаю, дружище, но чувствую, что это бомба!

– Что ты несёшь? Давай проверим насколько точна эта карта. Где наши старые карты? Сумка, где моя сумка?

– Да вот, вот, не кипишуй.

Они разложили на полу всевозможные карты, и, тыкая в них пальцами, издавали восторженные звуки, которые могли обозначать только одно – странная, найденная в пещере карта правдиво отображала расстояния и страны известного им мира.

Как только кончились дожди, они продали тарелки и горшки по хорошей цене и отправились в Лиссабон продать карту королю Альфонсу V. Король был крайне заинтересован в новых землях. С помощью своего инфанта Энрике, он постоянно присоединял к Португалии всё новые территории.

Пересечь океан было делом нелегким, и Португалия, воспользовавшись картами, продолжила прокладывать путь в Индию и Южную Африку.

Король был прижимист, и за карту Хесус и Эмерико получили не много, но им была обещана доля от всех удачных предприятий.

Помотавшись по морям Эмерико окончательно разочаровался и, выйдя однажды в порту Лиссабона, решил попытать счастье и продать копию карты в Испанию.

Мир стоял на пороге великих географических открытий!

Глава двадцать девятая. Невольные выводы

Атланты благополучно вернулись домой. Многих искали, но не нашли. Видимо, за тысячелетия они утратили свой прибор – гравилор. Не обошлось и без трагедий: тот, кто погиб в лабиринтах истории, тот погиб. И сейчас одним из важнейших вопросов, которые предстояло решить, был вопрос о том, можно ли вернуть тех, кто претерпел смерть. Эта данность, когда человек, живущий в будущем, погибает в прошлом, выглядит нереалистично. Ведь тогда искажается ткань времени: будущее оно вот – есть. А прошлое – это далёкое неизвестное! Но с другой стороны – судьба свершилась, и человек прошел путь в безвозвратность. Если пытаться вернуть к жизни одного, встанет вопрос у других. Позволит ли жизнь так играть со смертью?

Ещё один вопрос остался открытым: все путешественники в один голос утверждали, что некоторые мегалитические сооружения существовали в районе Средиземноморья до них и встречались на всём протяжении пути. Первобытные люди, обитающие на планете периода позднего палеолита строительством таких объектов не занимались. Мегалитические сооружения были допотопные. Причем потоп, который унёс неизвестную цивилизацию, был далеко не пятнадцать тысяч лет назад, а значительно раньше. Он унес все следы пребывания этих людей.

– Даже античные авторы не знали архитекторов этих строений, они фантазировали, утверждая, что строителями были боги или одноглазые циклопы. И называли строения циклопическими, – добавил замечание Фасулаки.

– Сооружения казались уже давно не жилыми. И мы часто использовали их в качестве оснований для собственного строительства, или даже по прямому назначению, если они хорошо сохранялись. Но мы никогда не находили в них предметов жизнедеятельности. Тайна происхождения мегалитов остается открытой, – резюмировал Сидон.

– Вероятно, существовала некая цивилизация, тесно интегрирующая себя с природой. Эко-цивилизация. Из этого можно сделать вывод, что, скорее всего, она была не техногенная. Не использовалась металлическая арматура, нет перилл, труб, украшений из серебра и золота, тем более пластика, нет и металлических орудий труда. Невозможно так за собой подчистить, если это сделано намеренно. Возможно ли такое?

– А хотите теорию? Наша цивилизация в будущем, лет так через триста, терпит экологическую катастрофу, и оставшееся в живых, осознанное население спасается бегством с помощью машины времени. Причем выбирает очень отдаленный промежуток времени, дабы не столкнуться с первобытным человеком, массово зарождающимся на Земле. Вот именно тогда появляется эта суперэкологичная цивилизация, всячески избегающая развитие техники. Настолько, что даже добыча и обработка металлов их не интересует. Почему? Потому что именно металлургия автоматически приводит человека к развитию технического прогресса. В начале гвоздь, потом мотыга. Так от корыта и до дворца, где сам бог должен служить на посылках. В те древние времена человек вполне мог встретиться с динозаврами. Тогда объяснимыми становятся изображения на храмах и маленькие фигурки-игрушки доисторических животных, найденных в Мексике, как и другие антропоморфные изображения, всё-таки появляющиеся изредка среди археологических находок. Сказки про драконов…И полное отсутствие элементов, характерных для развитой культуры – металл, пластик, стекло. Ведь оно может не разлагаться несколько тысяч лет!

– Даже если принять во внимание все ваши фантазии, почему они не оставили других следов? – заинтересовалась Нефер.

– Следов не осталось и на Руси. Если использовать только природные материалы, ничего и не остается. Они сгорают в огне, разлагаются от сырости, гниют. Если не практиковались захоронения, и покойных сжигали, как это делали викинги или славяне – вы не найдете могил. Если люди использовали ткань или бумагу – не будет наскальных рисунков. Каменная или слабо обожжённая посуда лишает археологов так излюбленных ею черепков. Один потоп, затем другой превратит все подобные артефакты в тлен за многие тысячи лет. Но это, конечно, только фантазии, – добавил свои замечания Колесов.

Вывод продолжила делать Нефер:

– Матриархат появился и главенствовал в связи с тем, что там, где оказывалась женщина из «бессмертных», появлялась и плеяда рожденных ею богов. Клан. Её берегли и превозносили как хранительницу рода. Она законно становилась главой клана, и, как правило, хранила множество знаний и секретов, оставалась всегда молодой, и так магически воздействовала на народ, сохраняя и поддерживая власть. Именно «бессмертные» начинали большое строительство. Они жили вечно и жильё себе строили на века. Оно служило и как надёжное укрытие во время «сна». Так, усыпальница царицы Хатшепсут строилась 500 лет. Ради чего? И кто следил за выполнением строительных работ? Египтяне знали, что царица проснётся и продолжит править Верхним и Нижним царством, поэтому правильно готовили её к погребению, делая всевозможные припасы, хотя многое было и лишним.

– Все экспедиции отметили полное отсутствие белых людей на Земле. Как мы поняли, белые люди – это чистый продукт Атлантиды. Но всё-таки откуда они появились на самом деле? История крутится, как белка в колесе, всё плывет перед глазами, что, откуда и куда непонятно, хочу сказать я. Много выводов мы услышали, друзья. Случилось то, чего все так опасались…мы всё-таки вмешались в историю, но, вероятно, эти итоги весьма закономерны. Кроме того, я вижу везде русские корни!

– Что Вы имеете в виду, профессор Вебер? – задал вопрос непонимающий Колесов.

– Я имею в виду только то, что все мы имеем в виду!

– А если конкретнее? – удивилась Нефер такому загадочному повороту.

– Мы видим русский след везде. На всех континентах Земли!

– А как вы хотели? – встал Колесов, возмущаясь такому раскладу. – Как вы хотели, если из огромного многонационального мира, после катастрофы нетронутой осталась только часть земли – и в основном территория России. Люди с гаплогруппой R1a! Если русские составляли более пятидесяти процентов всех сотрудников Института Времени, и в прошлом именно они разбрелись по земле! Позвольте также напомнить, что все народы, которые заново творились на территории России, возрождая свои нации, вступали в браки с русскими! Возьмите, к примеру, Саранью, ставшую прародительницей высшей касты ариев в Индии – её мать русская. Акила наполовину русский, сочетался узами с Синопой, дочерью Саранью. Базилус Монти, он же Василий, сын Василия Кнорозова и Софии Монти. И таких примеров «миллион». Именно русские настаивали на возобновлении всех рас и народов. И на территории России поднялись из пепла погибшие в катастрофе нации. Русские помогали, поддерживали. Отдавали свои земли под анклавы. Делились ресурсами, книгами, мозгами…

Вебер закрыл глаза. Может быть, всем стало стыдно или неудобно из-за навязчивой заботы большого брата? Нет, ничего в мире не меняется…

Эпилог

Как бы не старались атлантийцы не вмешиваться в ход истории и не вносить в неё свои изменения, тщательно подчищая за собой улики, всё получалось с разницей наоборот. Ход истории менялся амбициозными, высокомерными и не дальновидными людьми, но меняясь, она становилась той самой историей, какую мы узнали в итоге. Такой парадокс был замечен не сразу, но как только провели параллели, всё поняли и не стали настаивать на невмешательстве.

История – странная вещь: что именно происходило сказать трудно, но выбор невелик – только одна из двух теорий могла сработать.

Первая звучала так – «История не поддаётся изменениям, меняются события, детали не влияющие на общую канву, но глобальные результаты – картина остаётся неизменной».

Вторая теория, высказанная специалистами более невероятна: «Все переплетения истории, вмешательства извне предсказаны «Создателем» и заранее вплетены в её канву, уже записаны на жестком диске истории, а мы наблюдаем «повторный показ киноленты» созданной Великим кинорежиссером. В любом случае все ошибки и все потуги, сомнения, разочарования, раскаяния – всё осталось в прошлом. Именно в том виде в каком мы их знаем и помним.

– Возможно, обе теории верны, взаимопроникающе? – задумчиво размышлял о произошедшем Луис Мануэль Перес.

Но, так или иначе, Атлантида здорово повлияла на формирование Земной истории, потому что Атланты проникли во все уголки мира; имея знания и амбиции, не смогли остаться в стороне и приняли активное участие в его развитии.

Конец.