Читать книгу: «Кот по имени Семён Семёнович Горбунков», страница 2

Как бы ни было уютно и приятно в новой лежанке, долг – превыше всего! Именно так рассудил кот Горбунков, с тяжким вздохом выбираясь из перинки.

Обнаружив на коленях неожиданно прыгнувшего к ней кота, Ирина решила, что он хочет поесть, но нет, он пришел её утешить – именно за этим он и пришел в её жизнь.

Звонок Сергея застал Ирину на кухне с куриной ногой в одной руке, и с куском пиццы – в другой.

Как-то нелогично страдать и рыдать, когда перед тобой уставленный вкусной едой стол, а напротив сидит приятный собеседник и сотрапезник, аккуратно вкушающий с блюдечка куриную грудку, нарезанную мелкими кусочками.

– Ирочка, как ты, любимая? Тебе лучше? Как твоя простуда? Как температура? – голос был таким взволнованным, таким правдивым.

Ирина чуть пиццей не поперхнулась.

– Ты кашляешь? – забеспокоился трепетный Сергей, спешно соображая, не мог ли он заразиться – что-то в горле першило с утра. – Врач был? Что сказал?

– Что острое воспаление хитрожабости лечится оперативными методами! – невнятно пробубнила в трубку Ирина.

Ещё бы… как тут внятно-то говорить, если только что откусила от курицы и пиццы и прожевать да глотнуть не успела.

– Иришка, всё так серьёзно? Ты говорить не можешь? Бедная моя… ты мне напиши, что за диагноз! – взволновался Сергей уже всерьёз. – А это вообще… заразно?

Ирину внезапно разобрал такой смех, что она отложила в сторону смартфон вместе с волнительно-трепетным Серёженькой, с трудом справилась с едой, мешающей вдоволь посмеяться и, как это водится у девушек в подобные момент, всхлипнула.

На неё с противоположного конца стола уставился кот, оторвавшийся от куриной грудки и воззрившийся с доброжелательным сочувствием. Ей неоткуда было знать, что он сейчас вспомнил, как ему было обидно, когда он котёнком подошел к человеку, который его подзывал в надежде на общение, ласку, а может, и кусочек чего-нибудь съедобного, а тот его больно пнул.

– Трудно, больно и обидно! Оно и понятно! Только… только ты не плачь, это того точно не стоит – что с них взять-то с пинателей этих? Как можно дать то, чего у самого-то и близко не имеется?! У них же ничегошеньки нету! Ни ласки, ни любви, ни общения приятного. Даже вкусное они всё сожрут сами, ни с кем не поделятся. Они бедные! Правда-правда! – мурлыкал Ирине перебравшийся к ней кот.

Глава 3. Кот в томатном соусе

Новый опыт – вещь интересная. Особенно, если это производимая первый раз в жизни стирка первого кота, который попался тебе в руки.

Собственно, для кота это тоже был абсолютно новый опыт. До сих пор он был уверен, что котам вполне-вполне хватает вылизывания собственным языком. О том, что люди моются как-то иначе, он подозревал – ни разу не видел, чтобы они вылизывали хотя бы грязные лапы. Кот специально подглядывал, как люди производят мытьё этих самых лап в воде, и это было одной из вещей, которая заставила его усомниться в разуме двуногих… Потом, по доброте душевной, кот решил, что бесшерстным, наверное, неприятно вылизывать шкурку-без-ничего, поэтому они и приноровились к воде, но вот что они целиком водой обливаются… о таком Семён Семёнович и не подозревал.

Равно как и о том, что его причислят к человекам и решат вымыть!

Собственно, Ира не решилась бы, но упорные звонки Сергея, который не понял, почему прервался разговор, и звонил, несмотря на очень позднее время, заставили её занервничать – не готова она была сказать этому паразиту всё, что о нём думала. Видимо, именно это и подвело кота Горбункова – Ирина случайно задела рукой упаковку томатного соуса, купленного к пицце – Сергей обожал залить всю её поверхность томатом и потреблять так.

Теоретически соус должен был быть хорошо закрытым, а практически, хлипкая прозрачная коробочка с готовностью распахнула пасть и выплюнула своё содержимое в опешившего Семёна Семёновича.

Именно благодаря этому Ирин брат Максим обзавёлся незабываемым впечатлением, которое ему обеспечил поздний звонок сестры.

– Макс, привет! Не спишь? Я вас не разбудила? – торопливый и взволнованный голос Ирины, не прикинувшей от волнения, что в Москве ещё вполне себе вечер, а не ночь, Максима встревожил.

– Нет, пока не спим, – Макс покосился на жену.

Рыжеволосая Мила как раз уговаривала его кошку Мурьяну не тащить к ним в кровать кусок плохоопределимого чего-то, которое было явно очень ценным для Мурьяны.

– Давай мы это лучше тут оставим? Нет? Это тебе нужное? Аааа, ты думаешь, что Фокса слопает?

Максовы кошка и жена абсолютно идентично покосились на невинную и поэтому крайне подозрительную морду собаки, и переглянулись понимающе. Невинность, изображенная на физиономии помеси таксы с фокстерьером, означала только одно – слопает! Однозначно слопает – точно нацелилась!

– Да, тут ты права, конечно… Но, понимаешь, у нас в кровати этому… чего это такое-то, а? – Мила подозрительно понюхала какой-то замусоленный кусок чего-то. – Я понимаю, что это лакомство, но вот из чего оно конкретно сделано, честно сказать, не знаю, да и знать не хочу! – она припомнила кучу пакетиков, которые сама же и купила, чтобы порадовать животных. – Вообще-то похоже на вымечко, но я не настаиваю, может, и не оно. Короче, давай мы это вот тут спрячем, ладно? Тут, около твоего кактуса, Фокса его не достанет.

С Мурьяной компромисс достичь удалось, но что-то странное начало происходить с мужем.

Мила краем сознания подумав, что с кошкой и то общаться понятнее и проще, склонив украшенную рыжими кудрями голову, наблюдала за его гримасами, пока не сообразила, что это крайнее изумление, попытка беззвучно что-то объяснить ей, и одновременно сдержать гомерический хохот.

Мила покосилась на Мурьяну и обе синхронно вздохнули.

– Мужчины… – подумала Мила.

– Человеки… – посетовала Мурьяна, обращаясь к кактусу. – Дикие они всё-таки какие-то! То вымечко им не нравится, то хрюкают в говорилку, хотя я точно знаю, что мой людь говорить умеет!

Кактус привычно молчал – что же поделать, если ты обречён на участь колючего, но душевного слушателя? Ничего! Планида такая. Если бы он мог, то отодвинулся бы от вымечка – подозревал, что приличным кактусам рядом с таким чем-то и стоять зазорно, но у растений участь тяжкая – стой, где поставили, слушай, чего говорят, да ещё и всё свое держи в себе, разве что колючками можно поделиться.

– Маааакс, а Макс? Ты чего? – когда гримасы мужа стали вызывать определённую тревогу, Мила решила вмешаться.

– Ир, погоди! Я тебе сейчас специалиста дам. Дипломированного. Она тебе всё расскажет – и как их кормить, и как поить, и как купать кота в томатном соусе, – наконец-то выговорил Макс. – Поверить не могу, что ты завела кота!

– Я его не завела, я его забрала, чтобы тебе привезти! – призналась Ирина. – Но теперь не отдам! Понял?

– Ээээ, – Макс успел встревожиться, расслабиться, и заинтересоваться практически одновременно, – Я это… недостоин?

– Не знаю, не знаю, по-моему, ты до него не дорос! И вообще, он мне самой нужен. Макс, чего ты мне зубы заговариваешь? У меня тут форс-мажор, а ты? Дай трубку Миле!

Макс вручил трубку жене, а сам отправился на кухню – отсмеяться и позвонить их с Ириной старшему брату Вадиму, чтобы поставить его в известность о пополнении в семье.

– Вадь, не спишь? Ну, и что, что ещё вечер? Имею право спросить, чисто из вежливости! И да, из той же вежливости сообщаю тебе, что теперь и не уснёшь! А чего, мне одному, что ли, страдать? У Ирки появился Семён Семёнович Горбунков. Нет, не жених. Нет, не муж, неа… И не приятель. Он кот! И не просто кот, а кот в томатном соусе…

Мила, которая работала ветеринаром, быстро уяснила, что случилось, профессионально сдержала смех, и задала несколько наводящих вопросов:

– У тебя шампунь для кошек есть?

– Купила зачем-то… Нет, честно, мыть не собиралась, но купила, – растерянно призналась Ирина.

– А кота ты хорошо знаешь?

– Семёна Семёновича?

– Я про кота! – мягко напомнила Мила.

– И я про него же! – честно призналась Ирина. – Его так зовут – Семён Семёнович Горбунков. Это не я придумала – его так в нашем институте назвали.

Мила с теплотой вспомнила Аполлинарию Феоктистовну, которая по сути своей являлась пекинесом с омерзительно подозрительной и ворчливой натурой, а также кота по имени Август Типус Писсарион, которого величали полным именем исключительно в те моменты, когда он его оправдывал, пакостничая в углах, и от души похвалила имя.

– Прекрасно назвали!

– Вот и мне так кажется, ему идёт. Он такой… Милый. Но знакомы мы не очень хорошо. Я вообще-то кошек не люблю. Я и не собиралась его брать… Так вышло. И вообще-то хотела пристроить. Кому? Вам, конечно. Ну, или Вадиму. Короче, кому-то надёжному. Но сейчас понимаю – не отдам ни-за-что!

Мила очень убедительно заверила сестру мужа, что они на Семёна Семёновича Горбункова как бы и не претендуют, а после краткой, но понятной даже ежу инструкции по поводу мытья котов, не выдержала – уточнила:

– А почему ты решила его себе оставить?

– Он меня пожалел, посочувствовал, а ещё… ещё я на него случайно вылила этот проклятый томатный соус, и ты знаешь – он на меня не рассердился! Ему противно, он морщится, фыркает, но понимает, что я не специально! Я его в ванную посадила, тряпочкой вытираю, а он сидит, вздыхает тихонечко и меня утешает! Понимаешь? Меня УТЕШАЕТ! Это не характер, а сказка какая-то! Короче, я решила, что раз мне во всём остальном не везёт, пусть хоть кот будет такой – нереально замечательный!

Мила с трудом сдержалась и не уточнила, в чём не везёт Ирине – в конце-то концов, и совесть надо иметь! У человека немытый кот в томатном соусе страдает, какие уж тут разговоры на отвлечённые темы.

– Ладно, удачи вам с помывкой! Потом, если будут силы, позвони… У нас-то ещё совсем не поздно, – Мила распрощалась с Ириной и уставилась на Мурьяну, старательно закапывающую вымечко Максиму под подушку. – Что? Думаешь, кактус не удержится и ночью понадкусает?

Кошка и рыжеволосая Мила посмотрели на молчаливый и невозмутимый кактус и синхронно вздохнули.

– Кто вас знает, чего от вас ожидать! – резюмировала Мила, – Может, и понадкусает… Одно хорошо, как бы там не было – нам с вами ТОЧНО НЕ СКУЧНО жить!

Ирина бы с невесткой однозначно согласилась!

Когда она с бодрой и насквозь фальшивой улыбкой приволокла в ванную шампунь и два полотенца, кот занимался отряхиванием лап от этой мерзкой липкой и вонючей пакости. Нет, пах-то соус хорошо, но не для Горбункова… Всё-таки специи и томаты – это немного не то, что любят коты.

– Ты только не волнуйся! – сказала ему Ирина, и кот, если бы мог, непременно побледнел бы…

– Чего это ты задумала? А? – он с подозрением уставился на Ирину.

– Ты понимаешь, какое дело… нам надо помыться!

– Кому это нам? Я и языком того… помоюсь! – совершенно ясно и понятно ответил Горбунков.

– Нельзя языком – там перец и специи. Состав не того… я посмотрела. Вредно тебе.

– Да я уж сам чую, что не того! – согласился Горбунков, понюхав лапу с явным омерзением. – А что делать?

– Мыться! Мне и ветеринар сказал!

Кот попытался улизнуть, но проклятый соус опять его подвёл, и Семён Семёнович постыдно поскользнулся в прыжке.

– Нет-нет… не надо никуда бежать! – Ирина, решив, что семь бед – один ответ, решительно включила воду.

– Карамяяяяул! – взвыл испуганный Семён Семёнович, рванул по стене вверх и почти уже спасся, но мерзкая штука на лапах не позволила ему скрыться.

Жалобный «плюх» всей тушкой в ванну, наполняющуюся водой, поставил точку в попытках кота смыться.

Через десять минут Семён Семёнович, который в душе был слегка философом, решил, что не всё так плохо – во-первых, он избавился от омерзительной вонючей, липкой и невкусной штуки на лапах и шкурке, во-вторых, вода, когда она не в луже, не в ведре уборщицы его бывшего института и не из дождя, вполне себе тёплая и даже местами приятная. В-третьих, его гладили и уговаривали больше, чем за всю его предыдущую жизнь! А, в-четвёртых, тёплое и мягкое полотенце, в которое он оказался завёрнут, примиряло его даже со странной людской привычкой мыться не языком.

– Теперь-то я всё понял – люди так моются, потому что очень противно пачкаются! Как такое вылизать – фффуу, просто! А вода – она смывает и всё, – думал разумный и доброжелательный Семён Семёнович, нежась в третьем по счёту полотенце, которым Ирина промокала его шёрстку. – Опять же она гладит, так приятно…

Ирина и правда, гладила кота не переставая, гладила, уговаривала, улыбалась.

Звонок смартфона, как мелкая и почти забытая заноза, напомнил о чём-то таком… мерзеньком.

– Да кому что ночью надо? – c известной досадой уточнила Ирина у кота. – Не знаешь? Вот и я не знаю! Чего названивают? Заняты мы!

И тут до неё дошло, что это правда! Теперь в её жизни есть «мы»!

Сколько себя помнила, Ирина была одна. Нет, не потому что рядом никого не было – были, конечно! Мама и бабушка так вообще очень активно были. Братья были – вредничали, отец был – пытался найти в ней одарённость, достойную знаменитого академического семейства, дед ещё как был – он являлся главным человеком в её жизни. Только все они были как бы снаружи, а внутри была только она. И к себе в этот внутренний защитный контур она никого-никого не допускала!

Наивная Ирина ещё не знала, что коты – это натуральная жидкость не только потому, что втекают в любое пространство, но ещё и потому, что проникают в самую тонкую, незаметную и неощутимую трещинку в почти любой монолитной стене, в любой броне. Просачиваются сквозь любое ограждение и занимают стратегические позиции поближе к сердцу, свернувшись вокруг него уютным калачиком.

Её стена оказалась не такой уж и прочной – коту для того, чтобы добраться до её замкнутой натуры потребовалось всего-ничего времени.

Надоедливый и настырный трезвон отвлекал от важных размышлений, и Ирина решительно потянулась к смартфону.

– Сергей? – она увидела на экране гаджета, кто названивает и удивилась, – Чего ему надо? – раздраженно уточнила она.

– Да? – спросила она, приняв вызов.

– Ирочка, любимая, ты как? Тебе плохо? Ты так внезапно прервала разговор. Я звонил, звонил… Прости, что так поздно звоню, но разговор прервался, а потом ты всё не отвечала и не отвечала. Я уж думал, может, что-то случилось!

Случилось так много всего, что Ирина даже не сразу припомнила, какой там разговор прервался. Пришлось сосредоточиться.

– Ирочка, как ты? Ты там одна? – Сергей запереживал не просто так – ему вдруг почудилось, что Ирина поговорила с ним как-то не так… Ну, резковато.

Сначала он списал это на простуду, а потом вдруг призадумался – а ну как у него появился конкурент? Вдруг не один он такой догадливый и быстрый? Именно поэтому он и начал с упорством, достойным лучшего применения, несмотря на глубокую ночь, названивать невесте. В конце-то концов, он – жених! Он волнуется, а значит – имеет право!

– Слушай, не звони мне больше, ладно? – Ирина была занята котом и удивительно приятным ощущением чего-то нового в её жизни. Такого приятного, однозначно не скучного и необычного. – Вот просто не звони!

Смартфон она отключила, не слушая взволнованных заверений Сергея о том, что конечно-конечно, он сегодня беспокоить свою любимую не станет, ей же нужно поправиться, и его столь же взволнованных попыток уточнить, а одна ли она дома.

– Знаешь, кот, у меня такая странная жизнь… – сообщила она Горбункову. – Куда-то меня всё время несёт и швыряет! То потому, что у нас в семье почти что все гении, а я… я – обычная. То потому, что я ужасно повела себя с дедом, а ведь я его люблю! То потому, что решила сюда уехать, и тоже зря, как видно – ничего у меня тут не вышло, с какого бока не посмотри.

– Ты просто ещё не знаешь, что для того, чтобы не швыряло, надо уравновесится, а для того, чтобы уравновесить людей и придуманы коты! – Семён Семёнович завозился в полотенце, выбрался из него и припал пушистой и чуть влажноватой шерсткой к Ирине. – Мы же лучшие тормозители, когда людей несёт, и лучшие ловители, когда вас швыряет!

Он-то знал, о чём говорит – за прошедший год в институте, чего он только не насмотрелся и не наслушался!

– И вообще, ты не переживай одна! Мы всё это переживём вместе, а вместе всегда приятнее, да?

Глава 4. Брат и сестра

Коты ночью чувствуют себя как рыба в воде – это их время, их беззвучные шаги по тайным тропам, которые имеются даже в людских квартирах, их охота на всё, что предназначено быть им добычей – от мышей до одиночества.

Вышел на охоту и кот Семён Семёнович. Пусть шкурка ещё была влажноватой, а шум воды в ушах ещё не совсем заглушила ночная тишина, но долг выгнал его из мягкого домика и повёл на разведку.

Кот быстро понял, что это не настоящий дом его человека, что она живёт тут временно, но это ничего не изменило – пока она тут, кот будет прогонять из этого пристанища всю тоскливость, которая тут имеется.

– Не страшно, что это не настоящий дом! Не важно где, а главное – с кем! – думал Горбунков, охотясь по углам на квартирные сквознячки и шорохи, ночные шлёпы и летучий холодок из тех, что так любит внезапно касаться лиц засыпающих людей.

Сёма не знал, что многие люди уверены, что котам важнее место, а не человек. А если бы и узнал, то сильно удивился бы такой глупости. Да, охотничьи угодья – это важно, но важнее тот, ради кого можно покинуть любые угодья, тот, ради кого хочется жить…

Он долго сидел около спящей Ирины, прислушиваясь к её дыханию, присматриваясь к снам, а когда понял, что они начинают её одолевать и расстраивать, то попросту улёгся рядом и тихо замурлыкал.

Утро началось как-то очень непривычно. Что-то явно было не так, и далеко не сразу Ирина осознала, что именно.

– Что это я так заспалась? – удивилась она спросонья, покосившись на будильник. – А какой сегодня вообще день? Работа? Я опоздала? Проспала?

Она уже практически кинулась догонять время, но вдруг рядом кто-то сонно вздохнул, и она скосила глаза на небольшую одеяльную кочку рядом с собой.

– Кот! Я же вчера мыла кота! – Ирина моментально вспомнила события вчерашнего дня и аж глаза прикрыла. – Ничего себе, денёк у меня был! Кстати, я кого-то вроде как в лежанке оставляла…

Наивная Ира пока не знала, что кота можно оставлять где угодно, но неизменно обнаруживать там, где он считает нужным быть – с этим можно только смириться.

Нет, она было решила, что надо кота воспитывать – переложить в лежанку, и начать этот процесс воспитания лучше бы прямо сейчас, но срочно – утреннее дело потребовало её присутствия совершенно в другом месте, а добравшись туда она с изумлением обнаружила там…

– Семён Семёнович? Ты ж только что спал там! – Ира невольно покосилась на спальню. – И как ты тут оказался, если коридор один, и ты мимо меня точно не проходил?

– Я не понял, ты сюда зачем пришла? Дела делать или меня опрашивать? Вот странные люди, а? Ничего без кота не могут! Ээээй, ты ничего не забыла? – кот намекающее боднул Ирину головой, подталкивая в туалет. – Ээээх, ладно, учу! По утрам надо идти на лоток! Смотри и запоминай! И как ты без меня жила-то?

Он демонстративно отправился на лоток, презентовал ему всё самое ценное, старательно спрятал этот клад и поощрительно мяукнул.

– Ничего не забыла? Твоя очередь!

– С ума сойти! Такое ощущение, что ты меня сюда привёл!

– Ну, а кто же! – согласился Горбунков. – Наконец-то догадалась. Ладно, ты и сама здесь управишься, не котёнок чай, а я пойду, мисочку проведаю…

Мисочка никуда не убежала, и в ней была еда! Так что кот завтракал, а Ирина приводила себя в порядок.

– Вот странные люди… Ты ж ещё не ела, зачем ты морду лица намывашь? Ну, ладно, чистоплотная – это хорошо, главное, чтобы после еды умыться не забывала! – рассуждал кот. – Да и забудет – не страшно, я напомню! Я-то уже тут, а значит всему её обучу.

Завтрак кота увлёк. Нет, в институте голодом его не морили – кормили, но корм был самый дешевый, а всякие угощательные кусочки, как правило, представляли собой недоедки от котлеток и прочих людских блюд, далеко не всегда вкусных и приятных коту.

Ирина сама даже не столько ела, сколько кота кормила, а потом потянулась к смартфону.

– Ого… сколько пропущенных звонков!

На вызовы от Сергея она не обратила никакого внимания, а вот Максиму тут же перезвонила.

– Ну, и как? – с любопытством осведомился Макс. – Ты цела после вчерашней котопомывки?

– Цела! И вообще, знаешь, это так странно… Мне кажется, что они реально соображают, думают, делают выводы, – Ирине было даже как-то неловко об этом говорить. Она учёный всё-таки…

– Ничего тебе не кажется. Думают, соображают, и ещё как! Анализируют, принимают решения и следуют им. Всё так и есть.

– Но ведь у них инстинкты…

– Так и у нас они есть! У некоторых практически только они и есть. Устроиться получше, посытнее, побезопаснее, а на остальное – плевать! Ир? Ты чего? Плачешь? – он сам того не желая напомнил сестре о предательстве её жениха, невольно и очень точно описав натуру Сергея.

– Да нет, тебе показалось, – Ирина с братьями в детстве никогда толком не общалась, не доверяла, всегда ждала подвоха, и тем удивительнее было то, что они за последний год как-то сдружились, стали ближе, несмотря на километры, их разделяющие. Правда, никакого особого отношения к себе Ира не ждала, тем удивительнее было осознание того, что Максу, оказывается, не всё равно, что с ней происходит.

– Голову мне не морочь! Я ж слышу! Ир, что стряслось?

– Если честно – всё стряслось! Ну, то есть вообще всё. Дед, оказывается, решил меня типа подстраховать, велел начальнику моему, если что, за мной подчистить. А тот, как выяснилось, не стал этого «если что» ждать, а полез за меня работу делать, с претензиями, что ему меня навязали. Ещё с коллективом было непросто – один деятель начал было активно ухаживать, но того я раскусила быстро – ему надо было, чтобы дед курировал его разработки.

– Послала?

– Разумеется, а вот Сергея…

– Кто такой Сергей? – насторожился Максим – очень уж изменился тон у Ирины.

– Сергей? До вчерашнего утра был жених. И, оказывается, был он со мной тоже только потому, что собрался становиться любимым внучатым зятем академика Вяземского! Нет, я должна была подумать об этом – только же что подобного типа обнаружила… Но решила, что молния в одно дерево два раза не бьёт. Дyрa я, такая дyрa!

Максим в детстве всегда с досадой воспринимал тот факт, что у него есть сестра. Ирина воспринималась вредной, туповатой посредственностью, которая постоянно хочет что-то доказать, вылезти на первый план, втереться в доверие к деду, короче, Макс был уверен, что, если бы её не было, ему было бы значительно проще и приятнее жить.

Да, их отношения с тех пор изменились, как изменился и сам Макс, только вот он совершенно, абсолютно не ожидал от себя столь острого желания отыскать этого самого неизвестного ему Сергея и от души поменять ландшафт на его физиономии.

– Вот же гад! А ты… ничего ты не дyрa! – резко ответил Макс. – Хочешь, я приеду и сам пообщаюсь с этим негодяем?

Ирина даже не сразу сообразила, зачем Максу общаться с её бывшим женихом? А когда поняла, то внезапно почувствовала себя такой счастливой – словно ей сделали дивный подарок!

Макс шипел, сдавлено ругался, машинально обдумывая, что надо бы выяснить на всякий случай фамилию этого ушлого карьериста, который решил воспользоваться его сестрой как ступенькой для продвижения своей тушки в научных кругах.

Правда, выяснилось, что это не единственные новости в жизни сестры.

– А ещё я уволилась, – сообщила ему Ира. – Знаешь, не вижу смысла быть «тухлым яйцом», навязанным своему руководству, да ещё и Сергея видеть сил нет… Короче, у меня перемены по всем фронтам!

– Ну, круто развернулась! – оценил Макс, – Но ты права – там ничего полезного и нужного для тебя уже не осталось, кроме кота, разумеется, но ты его забрала. Что планируешь делать?

– Вернусь в Питер. Правда, квартиру я сдаю, до окончания срока договора остался месяц и надо будет где-то перекантоваться. Не знаю… Может, маме попрошусь. Правда, сейчас не хочется общаться с дедом. Я так надеялась, что он меня понял и отпустил попробовать самостоятельно пожить…

– Если хочешь, приезжай к нам – поживёшь, передохнёшь, – предложил Макс.

– Спасибо, но нет. Я же с котом! Я его не брошу.

– И не надо бросать, ты что? У нас живность привитая, умная, креативная. Единственное, научить могут всякому разному…

Ирина пропустила предупреждение мимо ушей, ей вдруг так захотелось остановиться у брата и Милы и пока не встречаться с дедом. По крайней мере, пока она не поймёт, что ей делать дальше.

– А твоя жена? Она против не будет? – вдруг спохватилась она.

– Ой, ну, в самом деле! Мила тут рядом стоит и кивает головой. Сейчас я ей трубку дам.

Коты отлично ощущают изменение настроения своего человека, разумеется, уловил это и кот Горбунков.

– Что-то ей такое хорошее мурлыкнули! – сразу осознал он. – Правильное какое-то.

Свои правильные слова он уже услышал – Ирина сказала, что его не бросит, возьмёт с собой, а об остальном он, как кот разумный, и не думал переживать – вот ещё! Обо всём волноваться – так и облезть от нервов можно. Вот он и не стал подвергать себя такому испытанию.

Мила расспрашивала Ирину о коте, давала инструкции о том, как нужно готовиться к перелёту с котом.

– Нужен ветпаспорт с отметкой, что есть прививка от бешенства. Иначе не пустят в самолёт.

Ирина было встревожилась, а потом вспомнила, как её научный руководитель сетовал, что даже ветпаспорт со всеми прививками не помог оставить кота в институте.

– Всё есть, просто, когда поеду за трудовой и попрошу отдать мне ветпаспорт. Он явно у начальника охраны хранится.

Ирина никогда не имела подруг, поэтому и поболтать от души было не с кем. С Милой говорить было легко, приятно и они бы ещё долго болтали, если бы в Ирину дверь не позвонили. Пришлось прерывать разговор, идти уточнять, кого это принесло…

– О! Мы вас не ждали, а вы прибыли! – прошептала Ирина, посмотрев в дверной глазок и увидев Сергея в маске. – Оберегает себя от моей простуды? А чего не в костюме химзащиты?

Утром по здравому размышлению Сергей понял – что-то произошло! Ирина говорила с ним абсолютно здоровым голосом, никаких проявлений простуды и близко не было слышно. Говорила резко и как-то так… с неневестинскими интонациями.

– Точно кто-то пытается её у меня перехватить! – понял Сергей. – Что за ушлый народ вокруг, а?

На всякий случай, он, конечно, подстраховался, прихватив маску – мало ли, действительно заболела, а когда Ира рывком открыла дверь, Сергей понял – у него точно появился соперник!

– Любимая? – строго начал он. – Тебе, как я посмотрю, уже лучше?

Тон был выбран правильно – оскорблённое достоинство с капелькой укоризны. Нет, он бы закатил скандал с оскорблениями и обвинениями, но тогда она бы точно выбрала соперника!

– Мне уже отлично! Что тебе надо? – Ирина, против ожиданий ничуть не смутилась, а с каким-то непонятным прищуром осмотрела его с ног до головы, особо задержав взгляд на маске.

– Как что? Мы с тобой, как я помню, пожениться собрались. Вчера ты заявила, что простыла, вела себя странно, я за тебя волновался и переживал. И не напрасно – у тебя тут кто-то есть. Ира, ты что? Полюбила кого-то другого?

В этот момент в ванной загрохотало, и Сергей кинулся туда.

– Он в ванной? – взвыл он по дороге, распахивая приоткрытую дверь, и вглядываясь в темноту – почему-то включать свет, чтобы выкинуть соперника ему в голову не пришло. – Выходи, гад! Выходи, я всё равно тебя не отдам мою Иру!

– Мамочки-кошечки, тип в наморднике! – Семён Семёнович по кошачьей своей привычке тоже включением света не озаботился, а пошел в ванную попить – любил проточную воду. В его институте один из кранов умывальника на первом этаже всегда подтекал, вот кот и отправился осведомиться, нет ли тут такого же удобного поильника.

Услышав звонок в дверь, он затаился, а потом решил пойти проверить, кто пришел, да оступившись на скользком бортике раковины, уронил на пол мыло в мыльнице…

Дальнейшее кота ошарашило – ворвавшийся к нему тип в вышеупомянутом наморднике и с явно мрачными целями, взвыл что-то про его людинку, а потом, шагнув дальше, встал ногой на кусок мыла и…

– Нападаюююют намордные типыыыы! – взвыл кот Горбунков, пытаясь уклониться от летящего на него агрессора, который орал, пожалуй, громче, чем кот, размахивал руками, запутался в полотенце, с размаху врезался в раковину, и согнувшись пополам, нырнул головой в ванну, куда уже скрылся от нападения отчаянно перепуганный Сёма.

Дальнейшее не оставило бы равнодушным ни одного режиссера фильмов ужасов – пронзительные, на грани ультразвука вопли на два голоса из тёмной ванной комнаты, грохот, неожиданный для такого небольшого, и, в сущности, не богатого мебелью пространства, вылетевшее из темноты нечто со сверкающими звериным светом глазами и размером в два раза больше, чем только что имелся у кота.

Ирина рванула навстречу этому явлению, поймала в полёте Горбункова и крепко прижала к себе.

Наверное, это было не очень разумно, если учитывать их совсем недавнее знакомство – кот, жутко перепуганный вторжением с нападением, мог бы и поцарапать. Мог бы, но не стал, зато распластался по её руке, уткнулся головой в сгиб Ириного локтя и часто задышал от волнения.

– Бедный ты мой, золотой, хороший, ну, всё, всё. Он что, на тебя наступил, слон такой? – Ира включила свет и, заглянув в ванную, замерла от открывшейся её картины – над краем ванной царила нижняя часть Сергеева тела, стыдливо прикрытая розовым банным полотенцем, а остальное почему-то пребывало внутри, словно её бывший жених собрался нырять за жемчугом… Причём вся это фантасмагория сопровождалась завываниями и весьма невнятной руганью.

– Ээээ, и что бы это значило? – Ирина вполне хладнокровно осведомилась у виднеющейся над краем ванны половины Сергея – как выяснилось фамильная язвительность ей передалась в полной мере. – Ты что? Решил самоспуститься в сливную трубу и там постыдно застрял? Что, не вышло просочиться в канализацию? Печааальноооо!