Читать книгу: «По эту сторону. Дом с секретом и дверь в мечту. Часть вторая», страница 4

– Дааа? – с холодноватой интонацией протянул Владимир, протягивая Ивану руку для рукопожатия.

Иван встал, поздоровался с новоприбывшим, пожал ему руку, покосился на Романа, который почему-то так и стоял в дверях.

– Да, представь себе! – вальяжно продолжал Соколовский. – Не верит человек и всё тут. Так что мне нужен твой истинный облик! Покажись, пожалуйста!

Иван успел скрыть улыбку – ну он так и знал, сейчас его опять будут убеждать во всякой ерунде, но…

Додумать эту мысль он не успел, потому что Владимир пожал плечами, отступая от гостя подальше, резко упал на пол, пространство в том месте, где только что был человек, как-то дрогнуло, и через миг там уже оказалась чёрная как смоль птица, которая деловито потрясла крыльями и воззрилась на остолбеневшего Ивана.

– Об… об… оборотень? – просипел он.

– Нет, конечно. Это просто один из обитателей исконных земель. Правда, родился он тут, но это на его способности никак не влияет. Володя, может, ты сам объяснишь?

Ворон чуть подпрыгнул, взмахнул крыльями, взлетел на спинку стула, недавно покинутого Романом, крепко схватился за неё чёрными когтистыми лапами и явно скучающим тоном пояснил:

– Мы не оборотни, мы ворроны. Просто у нас есть такой дарр – можем пррринимать вид людей.

Только благодаря прекрасной кошачьей реакции Терентий избежал роли котоподушки – он так увлёкся происходящим, что в самый последний момент успел вывернуться из-под спины Ивана, который попятился, промахнулся мимо своего стула и, встретившись с диваном, рухнул на него.

– Филипп Иванович, а мы не перестарались? – осведомился Роман.

– Нет-нет… раз уж наш гость – человек умный и стрессоустойчивый, да ещё утверждающий, что исконных земель и всех, кто на них обитает, не существует, то не переживай, он справится… наверное, – успокоил Чернокрылова актёр.

– Не понимаю! – гость сидел на диване, то глядя на ворона, то косясь на Терентия, который ехидно ухмылялся справа. – Этого не может быть!

– Дорогой вы наш Иван Васильевич! Да у нас всё что угодно может быть! Ром, позови его, пусть войдёт.

Иван хотел было уточнить, кто должен войти, но уже получил ответ на свой вопрос – в кабинет вошёл высокий, атлетически сложенный тип в спортивном костюме. Тёмные волосы, загар, настороженный и недовольный взгляд.

– Нормальный человек, только… глаза странные, – успел сообразить Иван.

– Истинный вид, – приказал Соколовский пришедшему. – Немедленно!

В отличии от просьбы, обращённой к Владимиру, который на самом деле оказался вороном, этому типу актёр приказывал, и приказ был выполнен!

Иван ошеломлённо уставился на то, как вошедший резко соединил ноги, они стали длиннющим чешуйчатым хвостом.

Как именно трансформировалась верхняя часть, Иван не видел – не мог отвести взгляда от сворачивающихся на полу толстенных колец. Но через миг от человека, который вошёл в кабинет, ничего не осталось – на полу возникла здоровенная змея с чешуёй песочно-жёлтого цвета.

– Иван Васильевич, вам ещё кого-нибудь показать или пока хватит? – голос актёра заставил Ивана медленно повернуть голову к говорящему.

Смысл слов доходил неспешно, словно продираясь сквозь толщу многолетних убеждений о том, что он точно знает, как устроен этот мир.

– А что? Есть ещё кто-то? – выговорил Иван.

– Есть, конечно… – кивнул Соколовский.

– А можно попозже, ладно? Мне бы это всё пережить!

– Разумно, – кивнул хозяин дома. – Сшайр, людскую форму!

Змей поднялся в стойку, хлестнул хвостом по полу и расправил плечи своего человеческого облика, с презрением рассматривая Ивана.

– Рома, уведи его отсюда, – велел Соколовский, хмуро прищурясь в след уходившим.

Впрочем, когда он повернулся к гостю, на лице было выражение, слегка напоминавшее сочувствие:

– Ну как вы? – спросил Филипп.

– Как бы вам сказать, что б не соврать… странно! – честно признался Иван. – Я мог бы попытаться как-то объяснить всё, что тут увидел, с точки зрения науки, только вот… по-моему, наша наука самую малость несовершенна.

– Не малость, конечно, – согласился Соколовский, – Но мне нравится ход ваших размышлений.

– А раз так, то… то вполне возможно, что мой прадед видел именно то, что вы говорите! – Иван внезапно припомнил, как их сосед – кстати, врач, уверял, что «этого старика пора сдать в соответствующее заведение – болтает всякие глупости», а Ваня точно знал – прадед разумнее этого «человека науки» раз в сто!

– Да, ваш прадед видел проход в исконные земли, откуда родом все те, кого вы сегодня видели, – уверенно кивнул Соколовский. – И теперь я хотел снова уточнить у вас, сможете ли вы переделать вашу игру в соответствии с ПРАВДОЙ?

Иван покосился направо – там сидел Терентий, бесстрастный как Штирлиц, посмотрел прямо – на Романа, как раз входящего в кабинет, и ворона Володю на спинке стула, а потом перевёл взгляд налево – на хозяина дома, и решился:

– Да! Я переделаю игру! Только надо будет написать новый сценарий.

– За этим-то дело не станет, – усмехнулся Соколовский. – Будет у вас сценарий в лучшем виде!

Иван сосредоточенно кивнул – почему-то припомнилась ему вынырнувшая из глубины памяти фраза, всплывавшая какими-то кусками: «Направо пойдёшь… прямо пойдёшь… налево пойдёшь».

Разве мог он знать, что это не просто сказочная присказка, а самая настоящая программа выбора маршрута, и он её выполнил абсолютно верно!

Глава 46. Наступившее на вас утро

Утро добрым не бывало однозначно… Съёмная квартира была безликой, обставленной владельцами в стиле голимого минимализма, и единственное, что Иван туда привнёс – компьютерный стол, стул и мощный комп.

– Утро… утро наступило! Причём, похоже, прямо на меня… А возможно, оно даже прошлось по мне пару-тройку раз! – думал Иван, глядя в потолок.

Вчера, после возвращения от Соколовского, он долго не мог успокоиться, а потом уселся за программу – надо было понять, какие куски можно будет оставить, а какие выбросить или переделать.

– В принципе, ничего страшного… – сообразил Иван глубокой ночью, – Остаются самые трудоёмкие элементы, сделанные на этот момент, а остальные изменить будет не так уж сложно, тем более что с финансированием проблем быть не должно.

Эта оптимистичная мысль дала толчок к осознанию того, что можно будет выключить режим неистовой экономии. Да, он отлично зарабатывал, но всё, как в бездонную яму, уходило на зарплату студентам, которые работали вместе с ним над игрой.

– Перееду отсюда куда-нибудь поближе к институту, – сообразил он. – Машину отремонтирую, а то ездит на честном слове.

Он откинулся на спинку кресла, позволив себе задуматься о тех невероятных вещах, которые с ним произошли в особняке Соколовского.

– Этого, конечно, быть не может, но… но я же видел! Я чувствовал… – он потёр пальцы, которые точно осязали прикосновение мыши.

– Нет, не мыши, а… норуши! – поправил он сам себя. – А ещё кот!

Иван против воли улыбнулся – вспомнил окончание визита:

– Ну, молодой человек, заходите, если что! – вальяжно напутствовал его котяра, – Что вы так на меня уставились? Да, я старше вас, даже если брать людское летоисчисление.

Ворон, который в конце концов вернулся в людскую форму, причём практически у ног Ивана, тот страшноватый гигантский змей…

– Ёлки-палки… Интересно-то всё как! Ошалеть можно, как интересно!

Иван осознал, что у него возникло какое-то удивительно приятное чувство – этакое восхитительное предвкушение нового – с ним этого с детства не было!

На миг он призадумался, а не было ли это какой-то грандиозной аферой, но, поразмыслив, откинул эту мысль – слишком дорого и трудозатратно его было бы ловить, не говоря уже о том, что чисто технически это просто невозможно!

– И прадед бы тоже согласился! – внезапно понял Иван, – Он бы никогда меня не понял, если бы я отказался. И туман этот… вообще-то, в том, что говорил Соколовский, нет ничего такого уж нелогичного – во всех народах мира есть истории о существах, которые владеют какими-то невероятными способностями. Ну и почему они не могут жить в каком-то скрытом от остальных мире, время от времени появляясь тут?

Он начал ходить по комнате, рассуждая вслух – так всегда лучше думалось:

– Да, наука наукой, только вот сколько раз уже так было, что она оказывалась в полной… ну, понятно где! И то, что вчерашние учёные с пеной у рта объявляли невозможным, внезапно оказывалось реальностью! Полно такого! Так чего я упирался? Тормозное мышление?

Иван самокритично обдумал эту идею, а потом сделал вывод:

– Надо будет с этим бороться…

Конечно, он не видел, что за окном съёмной квартиры на ветке ближайшего дерева сидит ворон и внимательно за ним наблюдает, а когда Ваня угомонился и всё-таки улёгся спать, караульный полетел к начальству на доклад.

– Настоящий чудак. Никаких поползновений что-то выложить в сеть, связаться с кем-то для продажи информации о странных животных или хотя бы о вас!

– Хотя бы… – проворчал Соколовский, покосившись на Крамеша.

– Но я не понял, почему вы его не обработали, ну… как участкового, к примеру. Или мне бы позволили, – засомневался Крамеш.

– Володь, он быстро поймёт, что кое-кто из нас владеет мороком, анализировать он умеет прекрасно, сообразит и то, что он сам под ограниченным внушением. Будет или бояться, или ненавидеть, а может, и то, и другое. И зачем нам это? А по поводу информации, ему всё равно никто не поверил бы…

Крамеш прекрасно это понимал, но знал и то, что для многих людей подобные доводы не пересилили бы желание нажиться на диковинке или ценной новости про звезду экрана.

Но всё это было ночью, а вот утро… утро свалилось на невыспавшегося Ивана, как вредная бодучая корова, которая и отойти не хочет, и покоя не даёт.

– Опять утро! Да почему ж каждый день оно и оно, хоть тресни! – ворчал Иван, делая себе кофе в огромной кружке.

Правда, соображение о том, что его вчерашний день был круче, неожиданнее и чудеснее всех настырно-наступавших утр в его жизни, Ивана как-то утешило.

– Интересно, а кто там ещё есть? Ну Соколовский же сказал, что может ещё кого-то показать, а я, как дурак, отказался!

Грохот, сотрясший стены, заставил Ивана обречённо вздохнуть – начиналась очередная серия соседского ремонта, которая заставляла его ОСОБЕННО не любить утро, хотя, казалось бы, куда уж больше!

Утро с детства было ненавистным:

– Ивааан! Подъёёём! – невыносимо бодрый голос отца заставлял подскакивать так, словно из матраса иголки высовывались – ещё бы… промедли, и тебя ждёт ковшик ледяной воды, вылитый на голову, и плевать, что высушить потом постель сложно, а вечером придётся спать без подушки – она ещё сохнет. Главное-то что?

– Дисциплина! Вот что главное! – нравоучительно вещал отец. – Дисциплина и спорт!

Ну, конечно, известный в своё время легкоатлет не мог думать иначе, особенно, если учитывать его тренерскую карьеру.

Василий Иванович тренировал прекрасно, к нему очередь желающих стояла, а родной сын был таким разочарованием… Иван – худой, нескладный подросток, зависающий в компьютерах, любимец школьного математика и кошмар физрука, с точки зрения отца, был его личным упущением, которое требовалось исправить любой ценой!

– Ничего, – уверенно говорил он жене, – Поспит и без подушки. Да и вообще – вон, на полу можно, по-походному, в спальнике! Зато утром поднимается по команде!

По команде Иван делал много чего – подъём в половине шестого утра, хотя до школы ему было минут семь ходьбы неспешным шагом, потом – за отцом на пробежку с обязательным визитом к проклятому турнику, а потом растяжка, комплекс разработанных профессиональным тренером упражнений, а потом – ледяной душ.

И… несмотря на все усилия родителя, Иван оставался худощавым, не особенно ловким и по-прежнему отдающим предпочтение экрану компьютера, а не спортзалу.

– Позорище! На кого ты похож? – возмущался отец. – Какое-то недоразумение, а не мой сын!

К счастью, у Ивана был младший брат, и именно на него отец, полностью разочаровавшийся в «неудачнике-Иване», и возлагал надежды на продолжение спортивной династии.

Крепыш-брат надежды активно оправдывал, исправно побеждал на соревнованиях, радуя родителей и являясь живым укором «заучке» Ивану. Впрочем, тому было уже всё равно – как только он смог снимать квартиру, так сразу уехал от родителей и стал жить самостоятельно, забив на турник, пробежки и спец упражнения с холодным душем – хватало бассейна и вылазок в лес на лыжню.

***

Ивану очень хотелось изловить Чернокрылова и уточнить у него, как он попал на работу к Соколовскому, но, как назло, в этот день занятий с ним не было, так что пришлось ждать почти до вечера – у них с Романом именно в пять начинался «рабочий день».

– Так, вот это, это и это мы выкидываем! Вот тут надо изменить. Этим и займись! – Иван обрисовал фронт работ, подсказал, как лучше сделать, а потом, выбрав удачный момент, уточнил:

– Слушай, а как ты сам-то к Соколовскому устроился?

– У него моя сестра работает, так что по знакомству, – Роман ожидал этого вопроса, так что ответил сходу, не задумываясь.

– Ааа, понятно.

– Филипп Иванович передал, что договор у него уже готов, так что он вас ждёт на подписание, – добавил Роман.

– Быстро… он всегда такой энергичный?

– Да, он не любит тянуть, – и опять ни слова неправды. – Вам когда будет удобно подъехать?

– Можно и сегодня, – решил Иван, который тоже тормозить на ровном месте не любил, – Чего-то я не сообразил у Соколовского спросить, как с ним связаться… Так что, может, ты уточнишь, будет ему удобно?

– Конечно.

Соколовскому было удобно попозже, почти ночью, но Ивана это вполне устраивало – можно будет сфокусироваться на работе. Роман сидел в углу и сосредоточенно переделывал доверенный ему участок программы, время от времени забавным жестом наклоняя голову на бок, а когда пришло время отправляться на встречу с актёром, предложил поехать на его машине.

– Это не моя, а служебная, конечно, но в центре пробки, вы там свою не припаркуете, а для служебной есть место, – пояснил Роман, представив, что было бы с его научным руководителем, если бы он видел процесс парковки – в подворотню и налево в глухую стену, а потом в тайный гараж норушного дома.

Наличие парковки для Роминого автомобиля решило дело, так что Иван оставил свою машину и расположился на пассажирском месте, тут же уткнувшись в ноутбук – чего время-то терять.

Правда, потом оторвался от экрана и спросил:

– Слушай, а вот тот второй тип, которого ты привёл… ну, который змей. Он что, проштрафился?

– Ну да… как-то так, – подтвердил Роман, припомнивший, что недавно осмелевший Сшайр нахамил Крамешу, а потом мыл гусятник крошечной тряпочкой под аккомпанемент гусиного гогота.

Разумеется, оскорбившийся змей захотел было Крамешу чем-то насолить, но в процессе устройства коварной западни наткнулся на Соколовского, после чего хоть и вёл себя тише воды и ниже травы, но прилично злился.

Что показательно, Татьяне про этот инцидент никто не рассказывал – так… повыясняли отношения между собой, да и разошлись-расползлись-разлетелись.

Роман, добравшись до гостиницы, высадил своего научного руководителя у дверей, а сам заехал в арку – типа на парковку, Иван не очень понял, зачем так сложно, но вопросов не задавал, а потянул на себя дверь и вошёл в здание.

Он даже вторую дверь прошёл, а вот потом увидел совершенно неожиданную для себя картину – слева, он даже не сообразил, откуда именно, на него вышли два здоровенных гуся.

– Гуси? – нелепо спросил он у них.

– Ггаа! – подтвердили они, посвёркивая глазами и переглядываясь.

Причём вид у них был такой… гастрономически-заинтересованный! Типа, и что это за блюдо такое само пришло, а? А не отведать ли нам кусочек-другой?

Тут Иван осознал, что гуси-то гуси, но они как-то выглядят… гм… зловеще. Нет, приезжая к бабушке, деду и прадеду в деревню, с гусями он дело имел, даже дружил. По крайней мере, они его не гоняли, а эти…

– Эти, пожалуй, прямо слопать готовы! – медленно, но верно констатировал хозяину его инстинкт самосохранения.

– Гуси, стоять! – скомандовал Роман, выходя откуда-то из глубины коридора, уходящего правее лестницы на второй этаж. – Это к Филиппу Ивановичу. Наш новый программист.

– Эээ, здрасьте! – вежливый Иван слишком хорошо помнил вчерашние превращения, так что не удивился, если бы гуси шмякнулись на бок и поднялись с пола дюжими охранниками.

Ничего подобного они делать не стали, но переглянулись уже менее воинственно, а потом и ответили на приветствие что-то типа короткого и ёмкого:

– Гаг!

На лестнице появилась незнакомая, совсем молоденькая черноволосая девушка, которая окликнула Романа:

– Врр… в смысле Роман, вас с Иваном-программистом уже ждут!

– Да, идём! – Роман уверенно прошёл мимо гусей, Иван последовал за ним, а потом не выдержал и спросил:

– А гуси… они тоже… оттуда?

– Да. Они вообще-то тут охрана. Вчера были заняты, вас не видели, вот и заволновались.

– А они превращаются?

– Как бы это… видоизменяться могут – крупнее становятся, когда принимают боевую форму.

– Ещё крупнее? – Иван невольно оглянулся, оценив гусиные стати.

– Да. А потом у них ещё есть разные всякие свойства… – расплывчато информировал Роман, очень довольный тем, что гуси не стали эти самые свойства сейчас демонстрировать – Иван, чего доброго, точно бы решил, что это роботы – а иначе, чего они так искрят?

– А это твоя сестра была? – Иван понимал, что задаёт слишком много вопросов, но сдержаться не получалось. – Вы похожи.

– Нет, что вы! – рассмеялся Рома. – Это горничная здешняя – Карина, а похожесть наша только мастью. У меня сестра старше, и по внешности мы разные совсем.

Тут из абсолютно гладкой стены в конце коридора выскочило какое-то небольшое, но очень плотненькое животное рыже-бело-чёрного окраса и шустро промчалось мимо ошалевшего от неожиданности Ивана.

Он даже спросить ничего не успел, как из той же стены выпал вчерашний рыжий кот и огромными прыжками ринулся за зверьком:

– Стой! Стой паразит! Перья отдай – это моё! Здрасьте Иван, привет Вр… Рома! – кот ухитрился поприветствовать новоприбывших и поспешил за…

– Это карбыш, – подсказал Ивану Чернокрылов.

– Карбыш?

– Да, тоже из исконных земель.

– Эээ, и в кого он превращается? – осторожненько уточнил Иван.

– В бессовестную и безразмерную авоську со способностью прогрызать всё, включая железобетонные стены и сталь! – возмущённо пропыхтел кот, едва-едва притормозивший у стены под окном, куда нырнул карбыш. – Спёр мои перья! Коллекционер тоже мне!

Иван ничего не мог с собой поделать – образ рыжего кота в перьях стоял перед глазами как наяву.

– Что? Чего вы так на меня уставились? – Терентий пребывал не в духе – он едва-едва успел собрать перья от воронов, которые прибыли за Кариной и очень плодотворно общались с гусями. Он трудился, складывая пёрышко к пёрышку, и предвкушал радость обладания таким имуществом, как в его тайник под кухонным диваном проник паразит-Гудини, спёр его сокровища, упихал в одну их своих защёчных «авосек» и был таков!

А теперь ещё этот… пялится на приличного кота, но делает это без уважения! Вот кто это может выдержать? Уж точно не Терентий!

Иван посомневался было… но не сдержался и спросил:

– А вы… вы тоже птица?

Роман, который уже открывал дверь кабинета начальства, на секунду представил Терентия с пучком перьев в районе охвостья и повис на дверной ручке, стараясь не захохотать в голос. Впрочем, он быстро сообразил, что лучше пусть Иван будет поближе к Соколовскому, потому что НАСТОЛЬКО оскорблённый Терентий – это уже серьёзно.

Соколовский только брови поднял, когда увидел Врана, торопливо загоняющего в кабинет его нового программиста и плотно закрывающего двери, можно сказать, подпирающего их собой.

Впрочем, эта баррикада выдержала недолго – коты одни из самых талантливых открывальщиков чего угодно, а в особенности дверей! В эту конкретную дверь словно таран ударил – Терёня разбежался издалека и был настроен очень решительно.

– Нет, пусть он мне скажет, какая я птица! – ввалился он в кабинет и возмущённо воззрился на Ивана. – Как я могу быть птицей, а? Нет, ну вы-то мне хоть скажите! Похож я на птицу, да?

– Похож! – припечатал его Соколовский. – На надоедливого индюка! Вот сейчас прямо вылитый! Чего ты разорался, а? Хотя, нет! Не хочу даже знать. Иди к Тане и сиди там! Я с тобой потом поговорю.

Человек, который сходу способен остановить на скаку кон… нет, простите, кота, уже заслуживает уважения!

Терентию отчаянно хотелось пожаловаться на жизнь, но в присутствии Сокола, который разгневан вторжением в его святая святых, а особенно тем, что его любимое кресло оказалось совсем немного, ну, чуть-чуть, подрано чьими-то неопознанными когтями, это было неразумно.

Кот демонстративно вышел, лягнул лапой дверь, отчего она испуганно закрылась и понёс свою особу к Тане – утешаться!

Глава 47. Обидели котика

– Ааабидели! Аааскарбиили! – то, что Терентий в печали, было видно, а главное, слышно, издалека.

Таня философски вздохнула и открыла холодильник – что ж поделать, если грусть-тоска на котика навалилась? Правильно! Угостить.

Сначала в кухню ввалились вопли, потом топот, словно это не котик шёл, а какой-то коник, а потом уже появился собственно Терентий. Причём стало очевидно, что нынче это не просто кот, а кот с претензией почти ко всему белому свету.

– Нет, представляешь, да? Перья украли, обездолили, оскорбили… так оскорбили, что ни в сказке сказать, ни на компьютере не напечатать!

– Терёнечка, да чем же так тебя оскорбили-то? – Таня прекрасно понимала, что иногда надо просто жалеть, выслушивать и кормить. Вот надо и всё – дешевле будет!

– Тань… ты ж меня видишь, да? – мрачно осведомился Терентий, проглотив «затравочную» креветину, почти не жуя.

– Вижу, конечно!

– И что именно ты видишь? – коварный прищур однозначно свидетельствовал о том, что вопрос задан с подвохом!

– Вижу очень красивого и изумительно обаятельного, во всех отношениях уникального кота! – Таня ответила честно, улыбку сумела изловить и спрятать подальше, а хихиканье, доносившееся из-за дивана, попросту проигнорировала – она, конечно, норушат очень даже понимала, но ей в данный момент лучше было не смеяться.

– Вот! Вот ты – человек умный! А там вон, – Терентий прицельно махнул толстой лапой в сторону кабинета Соколовского, – Там, Тань, сидит представитель нового вида Иванов!

– Это какого же?

– Ну у нас ведь как… Иван-царевич, Иван-дурак и всякие промежуточные Иваны, которые ближе то к одному стартовому состоянию, то к другому! А у нас завёлся Иван-программист!

Терентий выговорил это определение с таким выражением, что стало очевидно – он ничего не забудет и не простит, так что лёгкой жизнь Ивана-программиста не будет по определению.

– Терентий, а что плохого в программистах? – удивилась Таня. – Вон, Вран занимается…

– Вран у нас – Роман. Это другое! – важно выдал кот. – И вот Иван-программист… он знаешь, Тань, чего сделал?

– И что же?

– Он у меня спросил, не превращаюсь ли я в ПТИЦУ! Нет, прикинь, да? Так и ляпнул «А вы тоже птица»? – Терентий искусно игнорировал хохот из-под дивана, возмущённо сверкал глазами и пушил хвост.

– Нда… это он напрасно! – констатировала Татьяна, которая вчера от названного братца получила массу информации о его научном руководителе:

– Клёвый мужик. Молодой, ему тридцать два, но умный! А ещё не очень вредный – студентов не гнобит. Только бездельников не выносит на дух, а так – вполне компанейский. Голова, правда, фигнёй набита, ну… в смысле, обидно, когда такая игра строится на глупом сюжете, но Сокол, я думаю, это исправит!

Татьяна почистила Терентию ещё пару креветок и уточнила:

– Слушай, а может, он просто не сообразил? Он же видел, что Володя поменял облик, Сшайр тоже…

– Он-то мог и не сообразить, что с Ивана-не-царевича взять, но Сокол?

– А Филипп Иванович-то чем тебя обидел?

Таня только вздохнула, увидев, как Терентий зажевал разом три креветки прямо целиком, с головами и панцирями. Нет, раньше она бы испугалась последствий, но по опыту уже знала, что Терёня и яйцо со скорлупой может потребить и ничего с ним не станется…

Жалобы на Сокола были какими-то… неуверенными, из чего Таня сделала свои выводы:

– Ты добрался до его дивана?

– Да как ты обо мне думаешь? – возмутился Терентий, – Я бы никогда не замахнулся на святое! Что я… не понимаю, что ли? Я всего лишь на кресле повалялся!

Логическое мышление Таня освоила в совершенстве – раз Соколовский возмущён, значит, какие-то следы пребывания кота на его «директорском» роскошном кресле имеются!

– Шерсть? Ну нет… Филипп Иванович не мелочный. Значит, или ручку погрыз, или сидение покогтил. А, может, даже на спинку замахнулся! – размышляла Татьяна, пока Терентий разглагольствовал о том, что диван – это такое… такое, что ДАЖЕ он не посмел бы.

Впрочем, все его выступления закруглились очень быстро – стоило ему только услышать, как открывается дверь кабинета Соколовского, как кот звучно обрушился с кухонного диванчика на пол и канул в коридоре Таниной квартиры.

– Вот Терёня и дал! – на спинке диванчика обнаружилась Шушана, которая посмеивалась и потирала лапки: – Он увлёкся и почесал когти о кресло Сокола. Не сильно, но у Финиста же зрение соколиное даже в человеческом облике, так что оне в гневе! Правда, договор с Иваном-программистом подписал, Врану велел отвезти нового сотрудника домой, а сам сюда идёт. Злющий, между прочим!

Когда Соколовский заглянул в Танину кухню, его встретили меры противодействия «злющности» – восхитительно пахли кислые щи и рагу, заваривался чай, а Таня резала ржаной хлеб и пододвигала в центр стола маслёнку.

– Поужинаете? – улыбнулась она начальству.

Тот на секунду задержался у стены, а потом выдохнул – видимо, много чего собирался сказать негодяю-Терентию… так много, что аж в груди теснилось.

– Поужинаю! – буркнул он. – И где этот гад?

У Тани было большое желание уточнить, а не Сшайра ли начальство имеет ввиду, но злить и так заведённого Соколовского, право же, не стоило.

– Сгинул в коридоре, как только услышал, что вы идёте!

– Умный, подлец, весь в родоначальника! Такая же хитрая и невыносимая котина! – высказался Соколовский. – Я вам про него не рассказывал?

– Нет, – Таня налила Филиппу тарелку щей и придвинула хлеб.

– Вот представьте себе Терентия в сером цвете в полоску, размером покрупнее, поувесистее, раз в сто хитроумнее и говорливее… Харизма, обаяние, полный контроль над снами, умений куча, и при всём этом, паразит, натуральный кошак!

– Я папрашу предка при мне не оскорблять! – ляпнул Терентий, и тут же понял, что разговор-то этот был заведён исключительно для него – ну не бегать же Соколу за ним по Таниной квартире, а так он сам себя выдал!

Нет, разумеется, попытался сбежать, но куда там – через полторы секунды кот оказался в руках Филиппа, который извинился перед Татьяной и заявил:

– Танечка, я к вам вернусь через минуту, даже щи не успеют остыть! Только с этой наглой мордой побеседую тет-а-тет!

Татьяна переглянулась с Шушаной, которая прикрывала нос лапкой и тихонько посмеивалась, и уселась ждать окончание разговора.

Соколовский прибыл, и правда, довольно быстро, а за ним на полусогнутых лапах с выражением крайне верноподданических чувств на морде стелился Терентий, умильно вещая:

– Да я ж больше ни-ни… ни-ка-да, ни-за-што! Финист Иваныч, вы ж меня знаете!

– Вот, то-то и оно, что знаю! – скривился Соколовский, перешагивая границу между гостиничным коридором и кухней. – Ну, смотри, только попробуй ещё раз…

– Ни-ни… – клялся Терентий, ощупывая лапой сначала левое, а потом и правое ухо.

Само собой, кого-то другого он бы уже давно на ленточки пустил, но с Соколом приходилось считаться и свою котовность особо не распускать.

– Ничего-ничего… я знаю, на ком отыграюсь! – размышлял Терентий, зловеще выстраивая план мести.

За едой Соколовский, который сегодня и не обедал, и не ужинал по причине крайней занятости, расслабился, уже даже на кота косился без недавнего раздражения, а потом поинтересовался у Тани:

– А где Карина и Уртян?

– Тян приволок восемь канистр воды, Карина отобрала три из них, как пригодные для отваров, и теперь они экспериментируют с травами – что к какой воде лучше подходит. Я даже не знала, что есть разница.

– Ещё бы! Мало того, что есть, но даже весьма заметная, – уверенно кивнул Соколовский. – Попозже схожу к ним, посмотрю, что и как. А гость наш залётный где?

Тут уж ответила Шушана, которая кормила Мышку:

– Кирин на крыше, точнее, над крышей. Говорит, что ему спокойнее, когда он приносит хоть какую-то пользу, к тому же он тренируется – летает против ветра.

– Это всё потому, что он топтался в лаборатории Тяна и пялился на Карину, а потом чуть не разбил какую-то очень ценную банку с настоем, так что лис его просто выставил, – наябедничал Терентий.

– Правильно! Нечего лезть под лапы тем, кто делом занимается! – одобрил Сокол.

– Кстати, а в соседнем подъезде продаётся квартира на втором этаже, стенка в стенку с этой… – как можно более равнодушно сказала Шушана.

– Дааа? – прищурился Соколовский. – Это полезно! Шушаночка, вы придержите-ка её, ладно? Я завтра ненадолго отлучусь… ну, вы знаете куда, вернусь скоро, так что главное, чтобы день-другой у нас был.

– Да запросто! – обрадовалась Шушана, которая опасалась новых жильцов – а вдруг начнут что-то рушить или гадости в доме устраивать?

– И кому квартирку покупать будешь? – вкрадчиво осведомился Терентий.

– Сделаю служебной для сотрудников – мало ли… женится Тян, куда ему лису свою привести? Они к этому строго относятся – нет норы, гуляй лесом! Нет, Аури молоденькая, конечно, но лучше подстраховаться, – объяснил подобревший от еды и хороших новостей Соколовский. – Так-то Тян в гостинице живёт, но не вечно же ему в номере обретаться!

– Вот… вот оно – разумное мышление! – восхищённо сверкнул глазами Терентий, – Прекрасное решение! Интересно, а он сможет в гостиницу из своей квартиры ходить или только через Танину?

– Сможет, конечно. У него же будет выход на чердак, а оттуда в гостиницу, – пояснила очень довольная Шушана, которая потирала лапки, ожидая завтрашнее представление.

Она точно знала, что придут потенциальные покупатели, но не просто так, а с агентом по продаже недвижимости, который отчаянно не нравился ни ей, ни дому. Именно этот агент продал квартиру внизу, которая сейчас принадлежит Тане, тому пакостному «ресторационному» типу, и чуть было не угробил дом, пытаясь разрушить несущие стены!

– Ну вообще прекрасно! – Терентий, сияя глазами и энтузиазмом, продолжил красться к своей мести:

– Финист, а я тут подумал… вот смотри, Вран сейчас поехал отвозить программиста домой – тот квартиру где-то снимает.

– Ну и поехал… – Соколовский с удовольствием ел рагу вприкуску с хрустящим солёным огурцом и слегка ослабил обычную бдительность.