Читать книгу: «Лети на небо!», страница 2

Папа купил Люсе аквариум, и каждый вечер приносил ей свежую траву и мелких жучков. Мама с самого начала невзлюбила домашнюю питомицу, а в один прекрасный майский вечер окончательно возненавидела. Папа тогда пришёл домой с широченной лукавой улыбкой на лице и протянул маме что-то конусовидное, завёрнутое в газету.

– Посмотри, что я нашёл!

– Это… мне… так неожиданно…

Мама развернула газету и ошарашено уставилась на берёзовую ветку.

– Что это?!

– Да вот же, – Папа отогнул недавно проклюнувшийся клейкий листочек, – сколько тли! Люське на неделю хватит.

Мама кричала долго, переходя с визга на рыдания, и закончила только охрипнув. Петя не разобрался, почему она так расстроилась. Но на всякий случай закрылся в своей комнате и решил деревья и тлю домой не носить.

Люсю после того случаю папа отвёз к бабушке. Та как раз обживала недавно купленную дачу в Земляникино, и Люся стала её первым домашним животным. А летом и остальная семья на дачу перебралась. Божья коровка обзавелась десятью подружками-соседками по аквариуму, Петя тоже завёл подругу. Вернее, Динка к нему сама навязалась. Вначале гуляла по другую сторону забора и всё время норовила рядом с ним оказаться, чтобы глупость какую-нибудь спросить, а потом нашла щель, и они начали лазать друг к другу в гости.

***

Следующим летом Петьке исполнилось десять и «на юбилей» папа обещал свозить их с мамой на «наше море». Петька знал, что настоящее море или океан от «нашего» отличается температурой и солёностью. И на карте «наше море» называется «озеро Байкал». Знал, но радовался ужасно: они с папой распланировали маршрут вдоль моря и приключения на каждый день. Накануне отлёта Петька никак не мог уснуть и решил коробку шоколадных конфет доесть, рассудив: раз завтра улетаем, то бабушка подумает, что конфеты мама с собой забрала, а когда вернёмся – мама подумает, что их бабушка съела. Прокрался на кухню – а там мама с бабушкой чаи гоняют! Петька в коридоре затаился и разговор их услышал.

Бабушка поездке совсем не радовалась, говорила:

– Не надо вам лететь… предчувствие у меня не хорошее, а вдруг опять начнётся… это…

И мама не радовалась:

– Ну что «это», Мама? Зачем вы меня пугаете, я сама «проклятья» боюсь, аж сердце болит и дышать нечем!

– Так может останетесь, на дачу поедем…

– Не могу, Гошка уже билеты купил – знаешь какие дорогущие!

Мама начала всхлипывать и полезла за ингалятором, бабушка принялась её утешать. Разочарованный Петька вернулся в кровать и вдруг обнаружил что радость его куда-то улетучилась и дело не только в конфетах. А что если «проклятье» и правда их не пустит на море? Петьке снились страшные чёрные тучи, подбирающиеся к самолётику. Проснулся он от грохота – за окнами бушевала гроза. Папа в чём-то убеждал перепуганную зарёванную маму. Петьке стало его жалко – зачем спорить, если всё равно собираешься сдаться? Но себя жалко было ещё больше.

И конечно они поехали в Земляникино. Родители так до конца и не помирились и Георгий Петрович, для вида покопавшись на грядках, ушёл в поход с друзьями – не зря же снаряжение для Байкала купил! Хотел Петьку с собой взять, да мама не пустила. В день его возвращения Петька ежеминутно поглядывал на дорогу, мама с утра начищала дом, а бабушка лепила пельмени. Он вернулся за полночь, весёлый, загорелый, пропахший рыбой и костром. Бросил на веранде рюкзак и побежал в гостиную:

– Ну, как мои девочки? Скучали?

Георгий Петрович склонился над аквариумом, где на охапке травы мирно спали божьи коровки. Одна, две, три… одиннадцать – все на месте. Пересчитав, обернулся к жене:

– Ты им тлю ловила?

– Тлю? Тлю?! – Инна Сергеевна шумно вдохнула и кинулась на мужа, – А тебя не интересует моё здоровье или как наш сын?

– Почему же, интересует, но я вижу: вы здоровы, а сына забыть покормить сложнее, чем коровок, он и напомнить может.

Ноздри Инны Сергеевны раздувались как у беговой лошади. Когда она раскрыла рот, Пете показалось, что ей просто не хватает воздуха, и опять нужно будет искать ингалятор. Но это был приступ ярости, а не удушья:

– Здоровы? Да я неделю пластом лежала, мне так плохо было, три раза скорую вызывали!

– И что же ты в больницу не поехала?

– Потому что на мне ребёнок! Ты знаешь, что твой сын в дождь убегает на озеро? А знаешь зачем? Он прыгает с тарзанки! В грозу! И у меня нет никаких сил его удержать…

Инна Сергеевна разрыдалась, бабушка присела рядом её утешать. Георгий Петрович, минуту потоптавшись на месте, обернулся к Пете:

– Ты знаешь, что в грозу купаться опасно?

– Знаю. Так я не виноват, она сама начинается, когда я купаться иду.

– А зачем ты с тарзанки прыгаешь, тебе разве не объясняли, если не осторожно прыгать, можно шею свернуть?

– Я осторожно. Мне нужно прыгать, иначе, когда лётчиком буду, голова закружится, если самолёт перевернётся.

Одна из божьих коровок зашевелилась. Папа тут же подхватил аквариум в руки и, приговаривая: «ай-ай-ай разбудили Люсю, иди ко мне, девочка», ушёл в спальню. Петька направился за ним. Беспокойная коровка вылетела из аквариума и села на папину ладонь. Георгий Петрович достал из кармана помятую спелую земляничину и положил рядом с коровкой:

– Вот тебе, Люська, гостинец.

– А откуда ты знаешь, что она Люська? – спросил Петя.

– Сам назвал, в честь одной школьной подружки: она мне коровку подарила, – улыбнулся папа.

– Нет, смотри, их несколько таких – одну от другой не отличишь, – Петька вытащил из аквариума еще трёх божьих коровок с двумя точками на спинах и посадил рядом с Люсей. Коровки дружно принялись уплетать земляничину.

– Так кажется, а ты присмотрись внимательней.

Петька долго смотрел на коровок и, наконец, заметил:

– У Люси спинка оранжевее и одна точка ближе к мордочке, чем другая.

– Точно! Ещё вот тут, сбоку маленькая тёмная крапинка. – Папа раскрыл ладонь и поднёс к самому лицу Пети. – Видишь?

– Угу. А у твоей подружки сколько коровок живёт?

– Не знаю, – папа вдруг погрустнел, – Мы лет двадцать не виделись… и эта Люся, видишь ли, не та, что она мне подарила. Та улетела, а эта к нам на новоселье заглянула, помнишь?

Петька кивнул:

– Наверное, это та самая вернулась. Коровка же маленькая, ей трудно было тебя обратно найти.

– Может быть. Никто не знает, сколько живут божьи коровки. Они каждую осень собираются в стаи и улетают, а куда – не известно.

– И наши тоже улетят?

– Нет, наших мы не отпустим.

***

На следующее утро Пете с Динкой выпала почётная обязанность сажать коровок на кусты роз, покрытые тлёй (гадкими жучками-вредителями). От прополки клубники друзей не освобождали, но бабушка начала полоть раньше и они, не сговариваясь, тянули время. Петька выбирал стебель, кишащий розоватыми тельцами, и командовал: «открывай!». Динка, таскавшая за ним банку с коровками, снимала крышку. Петька выбирал коровок с возрастающим числом точек, чтобы выстроить их в линейку, как в школе на физре. На первый стебель коровку с одним пятнышком, на второй – с двумя, на третий – еще одну с двумя…

Он велел Динке сфоткать то, что получится на телефон. Но коровки то и дело перелетали с места на место, сбивая «строй». Фотографии получались совсем не такие, как он хотел.

– Сколько можно копаться! – крикнула бабушка.

– Ещё пять минуточек!

Он с отчаянием посмотрел на пасущихся коровок и вдруг заметил одну лишнюю. Незнакомка была ярче и крупнее папиных коровок.

– Ты кто такая? А ну иди в конец строя! – возмутился Петька.

Она тут же перелетела на куст рядом с последней из рассаженных Петей коровок.

– Хотя, нет! Ты тут самая большая, давай-ка лучше туда.

Стоило Петьке махнуть рукой, как коровка заняла место в начале «строя».

– Видели? Видели! Она меня слушается! – радостно закрутил головой Петька, и чтобы окончательно убедиться, протянул руку, – Ко мне, девочка!

Коровка села ему на руку, и принялась наглаживать мордочку передними лапками, словно умываясь. Динка восторженно ахнула и защёлкала камерой на телефоне.

– Ишь командир! Весь в деда! – засмеялась бабушка. Мелькнувшее воспоминание осветило радостью её сухонькое лицо. С трудом разогнувшись, она подошла к розовым кустам.

– Ну что же ты, Петруша, отпускай коровку на небо и желание загадывай.

– Зачем? – насторожился Петька.

– Я знаю! – встряла Динка, – Надо сказать: божья коровка лети на небо, в твоём доме пожар и детки плачут. Тогда она улетит.

– Ещё чего! – Петька, накрыл коровку ладонью, – Я её себе оставлю.

Он слегка приподнял ладонь и поднёс руку с коровкой к глазам:

– Даже у папы такой красивой нет. Пятнышко, как маленькая молния.