Читать книгу: «Сказки бабушки Оли. Современные сказки», страница 2

Хвастливый помидор

Хозяйка пришла с базара. Стала выкладывать на стол овощи. Большой перезрелый помидор, пять огурцов, семь редисок. Помидор начал хвастаться, – Я самый большой, красивый, крепкий, не то что зелёные в пупырышках огурцы и редиски с мышиными хвостиками на макушке. Хозяйка охнула и выронила на стол дыню. Огурцам и редиске только бока намяли, а хвастливый помидор лопнул.

Исповедь собаки

Она теперь другая. Не может ходить. Всегда сидит в инвалидной коляске. Сегодня хороший день. Светит солнышко и мы, как и раньше до того ужасного визга тормозов и груды железа, из которых нас вырезали автогеном, пошли гулять.

Только теперь я бегу рядом с её рукой, управляющей джойстиком. Я касаюсь её запястья. Мы много пережили. Она месяцами лежала и лежит в больницах. Я всегда жду её. Знаю, она не оставит меня одного.

Когда-то мы вместе бегали по набережной Москвы-реки, играли, купались. Она смеялась, бросала палку в воду, я прыгал за ней, приносил деревяшку ей в руки. Она радовалась моим успехам, обнимала мою голову, шептала в ухо «Мой самый лучший на свете водолаз».

Она и сейчас, засыпая, когда её на руках относят в кровать, просит меня положить голову на её постель и гладит, гладит… Из её глаз текут слёзы и я слизываю их шершавым языком, словно их и не было никогда.

Я никому не дам её обидеть. Я страж. Я буду с ней всегда.

Мутанты

– Омогой! Отопри! – Ворвался в дом шамана охотник Чагыл. – Волки! Двенадцать оленей порезали.

– Не ропщи. Прими. Сын небесного божества Улуу Тойона к тебе приходил. – пробормотал старый шаман, впуская гостя. – Благодать снизойдёт на тебя и твою семью. Тэнгри, – показал пальцем вверх Омогой, – указал, что им съесть. На будущий год стада твои умножатся. Садись. Слушаю тебя. – Выл ли кыыл? Просил небо дать ему пищу? Один ли был? Иль много?

Чагыл бросил в угол ружьё. Присел против шамана.

– Ночью проснулся. Тихо-тихо. Словно толкнул кто. Саяна с малышом Чоно спят. Пошёл посмотреть скотину. Только вышел, гляжу кровь по снегу и тень громадная, вроде тушу оленью тащит. Я в дом за ружьём. Не успел. Но я его видел. Огромный чёрный волк с голубыми глазами. И кругом зарезанные олени.

Омогой закурил длинную деревянную трубку.

– Глаза голубые? То не простой волк к тебе приходил. Может эсэкээна дух-хозяин пожаловал?

– Не знаю… – глаза Чагыла смотрели остро. – Зачем двенадцать оленей взял? Как жить буду? Поговори с духами.

– Иди домой, – ответил шаман, прищуривая прикрытые седыми кустистыми бровями и без того узкие глаза. – Поговорю с духами, дам тебе знать.

Чагыл поклонился, подхватил ружьё и выскользнул за дверь.

Омогой посмотрел на бубен, висящий на стене рядом со шкурой волка. Только хотел взять, в дверь постучали.

Пять охотников из разных мест пришли за день. Небывалое дело.

– Что-то не так, – думал Омогой, собираясь в лес для проведения ритуала.

По телевизору передавали новости.

«На Якутию напали волки-мутанты. Кровожадные хищники уничтожают всё живое. Шаманы уверены – это месть предков. Тадибей из глубинки вторил диктору: «Природа показывает какими мы становимся. Эти волки выглядят гораздо крупнее своих сородичей. Размножаются с огромной скоростью. Мутантов наслали духи предков. Это очень хитрые и опасные звери. Люди отделяются от родной природы. Сами люди звереют. Усилия охотников не помогут справиться с мутантами».

Виктор встрепенулся, уставившись в экран. Встал. Подошёл к антресолям, открыл дверцу, потянул на себя чехол с охотничьим ружьём, пробормотав: «Надо ехать». Каждый год его вызывают на отстрел дикого зверя. Он специалист широкого профиля. В прошлом году убил медведя-шатуна, убившего двух местных жителей в Хакасии. На волка тоже неоднократно ходил. Хорошо знал повадки этого умного, красивого зверя. Не признавал охоту с вертолёта, всегда всё делал сам. К тому же у него в Якутии есть друзья-охотники. Виктор поднял трубку телефона.

Прилетел в Ленский улус Чаянда налегке: небольшой рюкзак и ружьё. Пару дней огляделся. Закупил патроны к самозарядному комбинированному двуствольному ружью двенадцатого калибра. Расспросил местных в каком районе видели мутантов? Оказалось, около двести сорока волков сбились в стаю и из-за голода рыщут по территории Алданского района, держа в страхе местное население. Среди них попадаются огромные чёрные волки с синими глазами.

Мешкать не стал. Хорошенько смазал ружьё, набил рюкзак патронами, спичками, консервами. Проверил переносную рацию. По старым связям пробил вертолёт, попросил закинуть в тайгу.

Тайга составляет большую часть Алданской земли. Тайга – самый огромный на земле лес. Колючая хвоя, сосны, кедры, пихты и ели. Высокие зелёные вершины. Тихий скрип обомшелых стволов. Запах прелой, стоялой воды. Огромные корни-выворотни. Нет в тайге южной красоты. Ни ярких цветов, ни пёстрых бабочек. Растительный мир богат ягодами: брусника, голубика, черника, несколько видов дикой смородина, грибы и разнотравье. Не вскрикнет птица, не слышно зверя. Все прячутся и таятся. Лишь осторожная тень иногда проскользнёт в чаще, да дрогнет сухая ветка.

Виктор шёл по тропе, выбитой звериными лапами, и копытами. Человеку трудно идти такой тропой. Ноги тонут во мху, валежины цепляются за одежду, еловые лапы бьют по лицу. Оглянулся на треск сухой падающей ветки, упёрся взглядом в чёрное дупло старой осины. Оно словно следило за ним.

– Эх… – вздохнул, – хорошо смотреть на зелёную тайгу с горы. На светлые боры – сосняки. на голубые извивы рек и синие, туманные, бескрайние дали.

Виктор знал почему здесь так много волка. Тайга в этих местах изобилует диким северным оленем, лосем, зайцем-беляком. Можно встретить и изюбра. Туристов теперь возят по долинам Алдана, Учура и Амге, по большим и малым рекам района, где сосредоточен ареал кабарги. Особливо поохотиться на кабаргу любят иностранные туристы.

Мысли Виктора прервал шорох за двумя широкими ёлками. Остановился, тихонько потянул из-за спины ружьё, внимательно вглядываясь в широкие, пушистые, зелёные лапы ели. Ему почудились два синих огонька.

– Нет, не два! Четыре, восемь, десять… Стая! За ним следит стая.

Взял в руку ружьё. Сделал вид, что ничего не заметил, продолжая путь вперёд. Волки сразу не нападают. Долго приглядываются к жертве, а то и вовсе пропустят мимо себя. Скорее всего, он их мало интересует. Охотятся на оленя или лося. Раз они здесь. Надо делать стоянку, а по утру начинать охоту.

До конца дня Виктор кружил недалеко от густого ельника, где приметил волков, а как начало смеркаться развёл костёр. Поставил две рогатины. Натянул между ними проволоку. Достал армейскую поллитровую алюминиевую кружку, набрал воды из ближайшей канавы и подвесил её высоко над костром. Расстелил походный коврик. Середина октября. Пока ещё можно спать на земле, без крыши над головой. Крепкий чай и банка мясных консервов благодатно подействовали и его начало клонить в сон. Обманчивая тишина убаюкивала.

Очнулся Виктор от жужжащего звука. Спешно открыл глаза. Над его лицом нависла страшная чёрная морда волка. Светящиеся синим цветом глаза смотрели не по-звериному, не по-человечьи, это был особый взгляд. Замерший. Глаза смотрели безотрывно и ничего не выражали. Это удивило его. Никаких эмоций, только синее свечение. Осторожно втянул ноздрями воздух. Пахло озоном, но никак не тайгой. Было ощущение, что он лежит в воздухе, не на земле. Виктор опустил глаза, одновременно ощутив лёгкое покачивание. Его тело покоилось на тонком, прозрачном, прочном гамаке. Над ним склонился человек с волчьей головой. На нем был серо-чёрный хитон, из широких рукавов которого торчали тёмно-коричневые, волосатые, шестипалые руки с перепонками между пальцами, напоминающими лапы дикого зверя. В одной из лап зажат бурый непрозрачный угольчатый камень.

Виктор содрогнулся. Попытался приподняться, но у него ничего не вышло. Голову словно привязали к гамаку. Он не владел своим крепким, мускулистым телом. Оно лежало мёртвым грузом. В отчаянии поднял глаза, посмотрев выше человека-волка. За ним молча стояли ещё четыре таких же существа. Все они смотрели на него.

– Пять, – подумал он. – Их было пять за елями.

Попытался издать хоть какой звук, но и язык словно прирос к нёбу. Существо, стоявшее ближе других, качнуло головой. Наклонилось к самому его лицу, пронзило синим светом, и он ощутил себя. Тело словно вспомнило свои навыки. Он почувствовал, как в его руку опустился тёплый, шершавый камень. Как только он коснулся его кожи, по телу побежало тепло. Его захлестнули чувства. Перед глазами возникло лицо мамы, которая осталась в Москве, потом отца, читающего газету в кресле перед телевизором. А потом он увидел себя мальчишкой в лесу. Ему восемь лет. В руках спичечный коробок с майским жуком. Этого жука он пытался держать, как домашнего питомца, кормил его березовыми листьями, а потом отпустил. Это бы его первый любимец. А потом он ощутил запахи греющегося в кастрюльке молока и цветочного букета, стоявшего в вазе у окошка. Букет из лесных цветов. Бабушка. Он в деревне на каникулах и это он принёс ей букет из леса. Картинка сменилась. Он увидел костёр в заснеженном лесу. Вокруг него танцевал шаман. Седые волосы развевал ветер. Шаман бил в бубен, пел и танцевал. Узкие чёрные глаза блестели, как стальные ножи, в зрачках отражались искры, летящие из костра. Его веки стали тяжелыми и стали медленно опускаться. Он погрузился в небытие.

Виктор очнулся от холода. Его трясло в сильнейшем ознобе. Вскочил на ноги и понял почему он так замёрз. Ночью выпал снег. Нет. Он не просто выпал. Его окружал заснеженный лес. Огромные сугробы, а перед ним чёрное пятно от потухшего костра, припорошенное мягким пухом. Тело налито свинцом. Рядом валяется ружьё, на рогатинах висит обледенелая кружка. К такому холоду он не был готов. На нём лишь утепленная ветровка, кроссовки, даже перчаток нет. Рюкзак замело. Он начал разгребать снег руками и вскоре нашёл его. Огляделся. В двадцати шагах заметил множество волчьих следов. Здесь была стая. Голова гудела. Рация не работала. Надо было выбираться.

Зимний день короток. Виктор брёл по лесу весь день и всю ночь. Он хорошо ориентировался в лесу, но у него было стойкое ощущение что это другая тайга. Не та в которую он входил вчера.

– Вчера? – подивился он.

Ближе к утру его ноздри уловили запах дыма. Значит недалеко охотничья избушка. Прибавил хода. Стараясь держать по ветру. Светало. Скоро тайга поредела. Среди деревьев показался деревянный сруб. Из последних сил двинулся к нему.

Шаман Омогой не спал всю ночь. Словно ждал кого-то. Молча сидел на полу укрывшись волчьей шкурой, медленно перебирая шерсть пальцами. В дверь постучали. Шаман распахнул её. На пороге стоял человек. Русский. Лицо обморожено. За спиной болталось ружьё и рюкзак набитый патронами.

Омогой тихонько взял его за руки, провёл к печке, аккуратно снял рюкзак и ружьё. Привалил мужчину спиной к печи. Мужчина осел. Попытался что-то сказать, но язык не слушался его. Шаман достал бутылку водки, налил в кружку и силой влил её в гортань гостя. Тот закашлялся и как ребёнок уткнулся лицом в колени.

– Отдохни. – Пробурчал старик, бережно укрывая гостя волчьей шкурой.

Сколько часов Виктор спал, не помнил. Проснувшись увидел старика, хлопотавшего у бочки с солониной. Тот почувствовал шевеление у печи, обернулся, пригласил знаком к столу, доставая вяленный кусок мяса.

Так вкусно Виктор не ел никогда. Мясо таяло во рту. Старик подливал огненной воды, с явным удовольствием наблюдая волчий аппетит отогретого гостя. Наевшись, Виктор взглянул на старика, и его словно пронзило. Он его знал.

Молчавший до сей поры старик подал голос.

– Омогой. Меня зовут Омогой. Как тебя величать?

– Виктор. Я из Москвы. Приехал бить волка. В новостях сказали, совсем звери вас замучили. Да вот беда. Замёрз в тайге. Странное что-то со мной приключилось. Будто я исчезал куда-то. Сейчас какое время года?

– Зима, однако. – опустил глаза шаман.

– Зима?.. – не верил своим ушам Виктор. – Я в октябре приехал. Думал недели две побью волка и назад. Уж очень он у вас лютует в этом году.

– Побил?..

– В том-то и дело, что нет. Вышел в тайгу. Походил. Приметил стаю. Пять особей. Огромные. И глаза…

– Какие?.. – сверкнул глазами Омогой.

– Синие. Светятся даже на свету. Подивился. Потом подумал, разгляжу лучше, когда завалю. Хотел поутру начать. Лёг спать, а дальше… плохо помню. Могу сказать одно. Я не сумасшедший. В инопланетян не верю, но что-то со мной было. И тебя я видел.

– Ты не сумасшедший, – опустил глаза Омогой. – Духи с тобой говорили. Они же тебя ко мне привели. Ты избранный. Они не со всеми говорят. Только с теми, кто умеет душой слушать. А с тобой особо обошлись. Тебе теперь домой надо ехать.

– А как же волки? Они же скот режут, того гляди на людей начнут кидаться. Да ещё такие огромные.

– Тут всё не просто. На скотину бросаются обычные волки и то не по злобе. Человек виноват. Нарушает законы природы. Вот и пришли духи неба в тайгу. Решили разобраться что к чему. Волк – сын неба. Мудрый, сильный и справедливый. Собаки бога. Слыхал о таких? Вот отчего волк воет?..

– Говорит со своими, – усмехнулся Виктор. – Связь держит.

– Нет, – ответил Омогой. – Волк просит пищи у неба. Никогда не возьмёт больше того, что ему для выживания надобно. Скот режут не волки, а люди. Кто-то соседу отомстить хочет или по другой причине. А если волки зарезали больше положенного, значит слабая скотина была. Они санитары. Хилые да немощные болезни разносят. Смерть приносят. Волк зверь полезный. Численность копытных регулирует или того же зайца. Если кругом одни олени да лоси, они всю траву да кустарники съедят. Другие животные, птицы, насекомые пропадут. В природе всё гармонично. Хаоса нет и нельзя познать одного, не изучив другого. Природное равновесие – это внутренняя упорядоченность и мера бытия. Есть на свете внутренняя связь всего живого. Твоя встреча с духами не просто так произошла. Ждёт тебя большая удача. Жизнь переменится для поцелованного богами и долог будет твой век. Больше мне – нечего сказать. Поезжай домой. А в подарок возьми это.

Омогой подошёл к самодельному шкафчику и вытащил искусно вырезанную ножом из дерева фигурку воющего волка.

– Борру ээрен. Береги его. Это твой талисман. Будет тебя охранять, оберегать и наставлять.

Виктор вернулся в Москву. Своё ружьё подарил Омогою. И с тех пор никогда больше не ездил на охоту. Всякий интерес потерял. А поскольку имел большой охотничий опыт, хорошо разбирался в повадках зверей, владел искусством следопыта – сел писать книги. Все они были о природе, о взаимосвязях всего живого, о любви к самой малой букашке. Но лишь стоило разговорам зайти об охоте, перед ним незримо вставали синие глаза.

Симураны
(Фэнтези)

Моим Солнцем стала Луна, – думал он, пробираясь тёмной осенней полночью сквозь глухую лесную чащу. – Что я делаю здесь один? Я стал другим. Исцарапал тело и душу. Больно стоять на ветру, не попасть бы мне в западню. Сроднился с волками, но и там стал чужим. Кто я? Не помню. Моим Солнцем стала Луна, не видно её за облаками. Чу! Слышу в тиши вой. Видно, с кем-то сегодня бой.

Он скользнул серой тенью вдоль кустарника. Увидел просвет. За кустами начиналось тихо шуршащее безграничное поле с ржавой, жухлой травой. Густой туман покрывал его белесым одеялом. Скоро рассвет. Первые светлые лучи, посылаемые небом, уже коснулись туманного покрывала. Чуть дрогнула земля. Он втянул ноздрями влажный воздух. Сегодня выпадет снег. Он это знал. Пригнулся. Вытянул голову в сторону, ещё раз принюхался. Лошадь! По полю в тумане скачет лошадь! Копыта размеренно ударяют по земле, заставляя её дрожать. Он должен её догнать. Он давно не ел.

Прыжок. Ещё один. Сухая поваленная берёза преградила путь. Оттолкнулся задними лапами от земли и взвился в бесшумном прыжке, но не рассчитал силы, задев сучья покатился кубарем по траве. Быстро вскочил. Запах кобылы ударил в ноздри, и он помчался большими скачками сквозь туман.

Лошадь что-то почуяла, фыркнула тряхнув гривой, пустилась в карьер. Зверь почти настиг её. Вот-вот его зубы вопьются в сухожилие задней ноги. Последнее, что увидел было копыто. Острая боль пронзила грудину, свет померк, он упал бездыханным.

Тёплый травяной воздух коснулся его ноздрей. Он очнулся с удивлением обнаружив себя лежащим не в лесной норе под старым обрушившимся деревом, а на широкой деревянной лавке, устланной волчьими шкурами.

Посмотрел на свои лапы и не узнал их – это были человеческие руки. Хотел вскочить, завыть – не смог. Горло издавало непонятные звуки, ноги не слушались, сердце колотилось в такт доносившимся издалека барабанам.

Дверь отворилась. Вошла темноглазая девушка в лисьей шапке, обёрнутая в волчью шкуру. Она улыбнулась ему, показав ровные белые зубы. Подошла и погладила по голове тёплой ладонью.

– Кто ты?

– Не знаю… – прошептал он.

– Мы нашли тебя на рассвете в поле. Мы видели гнедую лошадь. Хотели её поймать, но она убежала. Ты лежал истекающий кровью. Так кто ты?

– Странник, – шепотом ответил он. – Скиталец. Сам не знаю то ли зверь, то ли человек. В лесу живу, к людям хожу. Воюю с тенью. Пою песни Луне. Не зверь и не человек. Иной. Один между двумя мирами. Мне нужно уходить. Меня убьют твои братья. Я слышу лязг мечей и вижу волчьи шкуры.

Дверь снова отворилась, в неё вошёл воин в кольчуге. Посох в его руке венчал череп волка.

Превозмогая адскую боль, вскочил, ударился оземь, встал на четыре лапы и прыгнул в просвет.

– Волк! Волк! – последнее что услышал за спиной.

Охотничий рог пронзительно выл.

– Вперёд! Вперёд! – раздавались крики.

– Я вижу его! Я преследую его! – кричал мужской голос сзади.

– Не уйдёт! – вторил ему кто-то.

Вокруг засвистели стрелы. Острые наконечники взрыхляли землю рядом с ним. Он начал петлять, понимая, что по прямой одна из стрел настигнет его. Раздался свист нагайки. Кто-то из всадников попытался кнутом сбить его с ног. Увернулся, мечтая только об одном, скорее достичь леса. Грудь болела и щемила. Капли крови бисером разлетались по ржавой траве. Ещё немного и он спасён. Успел оглянуться. Позади других всадников заметил девушку в лисьей шапке. Её глаза были полны ужаса. Она жалела его, он это знал.

Лес напряженно молчал. Успел. Скрылся. Его не догнать. А если нагонят… Прыгнуть из засады, одно движение и всё. Растаять в воздухе. Исчезнуть. Нет ему покоя: ни среди зверья, ни среди людей. Тянет его и к тем, и к другим.

Всадники спешились у кромки поля. Далее преследовать волка не имело смысла. Серый в своих владениях непобедим.

Он заскулил, медленно побрёл в чащу. Нашёл старый поваленный дуб, под корнями которого и схоронился. Раны болели и очень хотелось спать.

Ему снился старик с длинными седыми волосами, колдующий над котелком, издающим пряные запахи. Веселый огонь ровно потрескивал, наполняя хижину жаром. Он лежал возле старика на оленьих шкурах, наслаждаясь теплом. Старик изредка поднимал голову, смотря на него пристальным взглядом, помешивая в котелке странной деревянной ложкой. Она была исписана какими-то знаками. Потом откладывал её, подходил к нему и гладил по голове морщинистой рукой.

– Приведи её. Ты должен привести её.

Он очнулся. Бок болел меньше. Сперва надо было поесть, а потом наведаться в селение. Он обязательно должен был увидеть ту девушку с чёрными глазами. Его влекло к ней. Что-то подсказывало, что они схожи. Это понял тогда в избушке. От неё исходил особенный запах. Она тоже может оборачиваться волчицей, только не знает, как? Привести бы её к знахарю. Не один раз старик лечил его раны, когда на него нападали дровосеки или охотники, пытаясь убить его. Только у него в хижине он чувствует себя спокойно и по-настоящему отдыхает. Он спас многих людей в лесу. Заблудившихся женщин с детишками выводил из леса. Замерзающего воина перетащил ближе к селенью. Из лесного озера вытащил мальчишку-рыбака и сидел возле него, согревая своим теплом, пока его не нашли люди. Вся беда состояла в том, что он не мог контролировать процесс перехода в человеческий облик и обратно. Вытаскивал мальчишку человеком, согревал его будучи волком. Его тогда чуть не убили. А уж сколько старушек и младых дев через лес проводил, охраняя их покой, не сосчитать. Медведей отгонял, лосей пугал, на нужные тропы направлял.

Изо дня в день он приходил к кромке леса и наблюдал за деревней, где кипела обычная жизнь. Воины с утра чистили свои доспехи и оружие, потом уходили на охоту. Женщины варили еду и занимались с ребятишками. Темноглазка жила со своей матерью. К ней часто захаживал крепкий молодец с колчаном стрел за спиной. В его горле клокотало, когда он это видел. Ему хотелось загрызть его. Нужно было дожидаться. Только бы она пошла в лес.

Велена собиралась за хворостом для очага. Её необъяснимым образом тянуло в лес, словно кто-то там её ждал. Она всё вспоминала Странника, таинственным образом обернувшегося волком. Его пристальный взгляд. Ей хотелось увидеть его снова. Он был ранен, кажется в него попала одна из стрел. Она видела кровь на траве, когда он скрылся в лесу.

Мать просила её далеко не заходить. Дала с собой берестяной свисток. Напутствовала воспользоваться им, если кто-то обидит в чаще, хотя она была хорошим воином и могла постоять за себя.

Тишина. Запах осеннего леса невозможно спутать ни с каким другим. Редкие лучи солнца иногда разрывали пелену тяжелых облаков, освещая золотисто-желтые, вишнево-красные, темно-зеленые листья рябин, осин, клёнов и берёз. Среди пестрой красочной листвы четко выделялись коричневые, черные, слепяще-белые стволы. Каждое дерево имело свой особенный наряд, свои оттенки цветов. Прелые листья, тонкий грибной аромат и свежесть ветра… Уже чувствовалось дыхание зимы и несколько раз выпадал снег. Скоро-скоро всю землю укроет белым одеялом.

Велена не спеша пробиралась сквозь валежник. Только слышно «шур-шур» под ногами. Опавшая листва мягко укрывала до весны высохшую, порыжевшую траву. От ветки оторвался большой кленовый лист и почти бесшумно опустился к её ногам. Она вдохнула холодный воздух и…у неё появилось стойкое ощущение, что она здесь не одна. Оглянулась. Окинула взглядом могучие ели, кустарник – никого. Ощущение не отпускало. Она всё больше углублялась в лес, в поисках крепких, но не слишком больших сучьев, когда заметила янтарные глаза, выглядывающие из—за можжевелового куста.

– Волк! Тот самый! – испуга не было. Велена присела на корточки вытянув вперёд руку ладонью вверх. – Иди сюда.

Он осторожно вышел. Мягко переступая лапами, ставя их ровно по прямой линии, опустив огромную серую голову медленно направился в её сторону, стараясь не смотреть в глаза. Нос коснулся её ладони. Запах дурманил. Ему захотелось подставить свою шею под её руки. Поднял голову. Глаза встретились.

Они сразу же поняли друг друга. Без слов, без лишних звуков. Оба были спокойны. Девушка мягко погладила его за ушами, медленно перебирая пальцами шерсть. По его телу разлились тепло и трепет. Он лизнул её в губы горячим языком. Встал и позвал за собой.

Велена поднялась с колен. Волк стоял чуть в стороне, обернувшись к ней. Жёлтые глаза говорили сами за себя: «Идём». Зачем-то ему это было нужно. Появилось ощущение необходимости следовать за зверем. И она пошла за ним. Он неторопливо бежал впереди, всё время оглядываясь, проверяя, идёт ли она? Обходил овраги и поваленные стволы огромных, поросших мхом деревьев.

Шли долго. Несколько раз у Велены появлялись мысли развернуться в обратную сторону, но что-то или кто-то не давали ей сделать это. Дошли до березняка, за ним начиналась небольшая поляна в глубине которой стояла скособочившаяся лесная избушка. Волк засеменил быстрее. Велена не отставала. Подошли к двери. Зверь встал и тихонько заскулил. С той стороны послышалось движение, через мгновение на пороге возник высокий, могучий старик. Его длинные седые волосы прикрывали часть лица, выделялись только живые, пытливые, блестящие, молодые глаза. Старче молча улыбнулся в бороду, распахнул дверь шире, показал рукой внутрь приглашая их войти.

Жилище было скромным. Небольшой очаг с тлеющими углями, широкая лавка, заваленная оленьими шкурами, дубовый стол. Под потолком на прутиках сушились, грибы и ягоды. По углам висели пучки с травами. Чего здесь только не было: мята, бессмертник, пижма, лавр, тимьян, боярышник и крапива, чистотел, шалфей, подорожник и много чего другого. Два окна на улицу, затянутые бычьим пузырём, давали приглушенный свет. В избушке, несмотря на скромную обстановку, было тепло и уютно.

– Садись ближе к огню! – подтолкнул Велену старик. – Давно ждал. Наконец-то Велес тебя нашёл. Пророчество сбывается. Пара найдена.

Велена непонимающе вскинула брови.

– Сейчас моего отвара попьёшь, согреешься, всё расскажу. Заварю тебе рябину лесную. Коли кого жажда замучает, надо веточки её заваривать: не заболеешь, не отравишься, силу приобретешь, да и от простуды она хороша. А ещё добавлю калину и ландыш полевой. Он, ландыш ядовитый, а по малой капле укрепляет и успокаивает.

Велес устроился у её ног, положив серую голову на кончики её тёмно-красных кожаных сапожек. Прикрыл глаза. Он не спал, внимательно слушая старика. Знал только одно – выполнил то, что тот от него ждал.

Старик достал две деревянные кружки, взял ложку и аккуратно разлив дымящийся отвар подал гостье.

– Выпей. Согрейся.

Велена отхлебнула маленький глоточек ароматной жидкости. Горло обожгло и тут же по жилам быстрее потекла кровь. Тело наполнилось негой, захотелось отхлебнуть ещё. Расслабилась, постаралась вытянуть ноги ближе к очагу, стараясь не задеть спящего волка. Старик ворочал длинной палкой угли в самодельной печи и молчал.

– Кто вы дедушка?

– Лесной ведун. Не бойся меня девушка. Мы с волком давно ждали этой встречи. Так было начертано. Ты пей-пей отвар. Спроси, если желаешь.

Волк, будто поняв слова человека, положил голову на передние лапы и прищурил глаза.

– Спасибо, дедушка. Мне бы домой. Матушка заждалась.

Старик погладил заскорузлой рукой бороду.

– Спросить желаешь? – повторил вопрос.

– Откуда этот волк?

– Прислали. Так было угодно богам.

– Почему он нашёл меня и привёл к вам? – спросила Велена, чувствуя, как веки смежаются. Неумолимо клонило в сон. Горячий отвар и тепло окончательно сморили её.

– Расскажу. Устраивайся поудобнее. Тебя интересует этот непростой волк? А он и не зверь вовсе. И не человек. У него есть предназначение и у тебя.

– У меня? – почти проснулась Велена.

– Волк этот, – продолжил ведун, – счастливчик. Должен был сгинуть. Ан как судьба повернулась. Давным-давно нашёл его в волчьей стае мальчишкой маленьким. Волчица спасла. В стаю приняла. Поперёк всех пошла. Взял я его к себе. Воспитал. Травками поил. Научил ходить на двух ногах, обучил человеческой речи, ловить птицу и зверя. Учил брать только необходимое. Показал, как приманки обходить, от оружия спасаться. Но творилось с ним что-то особенное: то волчонком обернётся, то человеком. Живут в нём два существа. Судьба так сложилась. Он и сам не знает, кто он. А потом нашёл его настоящую мать. Вернее, то, что от неё осталось. Она была хорошим воином, но с такими ранами не выжила бы. Захоронил по-человечески. А к нему судьба повернулась светлым ликом.

– Кем была его мать? – спросила Велена.

– А была она, как и я ведуньей и воином. Жила в племени степном, как ты. Всё её уважали. Она с Богами общалась. В лихие времена билась наравне с мужчинами, но жила всегда одна. За советом к ней много людей ходило. Она и про мир в семье могла рассказать и лечить умела природными снадобьями. Часто ходила в лес за всякими травами, хорошо владела ножом, копьём и мечом. Жила одна на самом краю древни. Часто на их деревню вороги нападали. Люди чувствовали её силу, а объяснить не могли. Молили даровать им заступника. Воина великого. Она молчала. И однажды понесла неизвестно от кого. В первый снегопад родила сына, но редко кому показывала. Люди всякое про её ребёнка говорили: «Горбатый. Крылья у него за плечами, оттого и горб. Глаза жёлтые, не как у человека».

А потом большая беда приключилась. Однажды ночью налетели злые чужеземцы, хоть и предупреждала она односельчан. Просила уйти с этого места, да никто её не послушал. Всю деревню спалили. Она сражалась до последнего. Двух конников мечом срубила, одного ножом заколола, да прострелила её грудь смертельно ранив вражеская стрела. Только и успела, подхватив сына, в лес схорониться. Далеко не ушла. Под старым дубом в старой волчьей норе умерла. Через несколько дней стая мимо пробегала. Хотели волки малыша загрызть, да волчица, что вожаком была не дала им. Схватила его и в свою нору перетащила. Там его спустя два года и нашёл. За много лет до того видение мне было. Скоро я должен закончить свой земной путь и дать миру вас

– Нас? – не верила своим ушам Велена. Её тёмные глаза расширились, в зрачках запрыгал огонь.

– Да. Так мне свыше сказали. Быть вам с Велесом проводниками леса. Домой ты больше не вернешься. Боги дали ему и тебе. Мать его защитником сделала. Из тебя сделаю его помощницу. Тогда мне и в последний путь собираться. – Медленно говорил знахарь, доставая длинную трубку, набивая сушеной травой. Его голос был тих и скрипуч, казалось, что каждое слово даётся ему с трудом, между репликами проходили минутные паузы. Дым окутал жилище. Велена сомкнула веки и крепко заснула. У её ног тихо вздыхая удобнее устроился волк.

Пока знахарь делал своё дело: курил травы диковинные, в огонь кидал, шептал что-то, ложкой магические знаки в воздухе выводил. Велене снился сон.

Она шла по зимнему лесу и внезапно услышала тяжёлое дыхание могучего зверя, не предвещающий ничего хорошего одинокому путнику. Только дикий голод мог выгнать его на охоту в такой мороз.

Среди деревьев проскользнула громадная тень, мелькнули зелёные огоньки глаз. На тропу перед ней вышел громадный бурый медведь и встал на задние лапы. Шерсть дыбом, звериный оскал обнажил большие жёлтые клыки, с которых свисала слюна, превращавшаяся на диком холоде в тонкие сосульки, обрамляющие морду зверя. Глаза говорили о решимости и дерзости.

Страх сковал её тело. Но с уст стали слетать непонятные слова. Сама не понимала, что она шепчет. Медведь, словно загипнотизированный опустился на четыре лапы, развернулся и растворился в чаще. Рядом стоял Велес. Его бок прижимался к ней. Они встретились глазами, не издав ни одного звука. Неожиданно она почувствовала, как уменьшается в размерах. И вот они бок о бок. Волк и волчица – единое целое и нет им равных по силе и духу.

Велена проснулась. Она всё ещё была в избушке, а рядом со стариком сидел юноша, тот самый, которого нашли в поле. Широкоплечий, с густой копной русых волос и васильковыми глазами. На его щеках играли ямочки. Он улыбался.