Аромат тьмы

Создал Бог землю, а дьявол ему назло создал океан.

Создал Бог солнце, а дьявол ему назло создал тьму.

Создал Бог юриста, а дьявол подумал немного и создал… еще одного юриста.

(байка)

Глава 1
Ритуал

Незнание закона не освобождает от ответственности, а вот знание – да!

(поговорка)

Небольшой сумрачный зал явно давно заброшенного храма освещают лишь несколько свечей и пара факелов, закрепленных в настенных кованых зажимах в виде жутковатых, скрюченных, когтистых рук. Пламя дрожит, нещадно коптит, но черный дым быстро разгоняет ветер, свободно гуляющий по точно древнему, очень древнему храму. Вон все стены в трещинах, полы под толстым слоем песка, который намело сюда изо всех щелей и высоких узких дверных проемов. От дверей только ржавые петли и остались. За древними стенами царит ночь, тихая, нарушаемая лишь шелестом деревьев да стрекотней насекомых.

В центре храма возвышается внушительный алтарь, то что это именно он ошибиться невозможно. И не потому, что сплошь покрыт рунами и буквально пульсирует скрытой в нем энергией, а потому что прямо сейчас на нем лежат две обнаженные девушки. Обе красивые, молодые, даже юные, лет двадцати, наверное. И словно две стороны одной медали, темной и светлой.

Неотразимая красота первой меня поразила: овальная форма лица с правильными, благородными чертами; фарфорово-гладкая, белая кожа; иссиня-черные волосы темной волной стекают с грубого каменного «ложа» до пола; черные дуги бровей и пушистые ресницы подчеркивают большие, чернильно-черные глаза… из которых будто сама бездна наблюдает за происходящим. Идеальные черты лица неподвижны, даже аккуратные ноздри изящного носа не трепещут. А вот губы, розовые, мягкие, чувственные, напряженно сжаты. Хотя обнаженное тело, будто напоказ выставленное в выгодном свете, полностью расслабленное.

Вряд ли я видела хоть раз в жизни такие совершенные формы, скорее всего – нет. Чересчур гармонично и идеально «скроена» брюнетка. Уязвимая линия шеи, ключиц и изящных плеч; руки, которые, не знают тяжелого труда, с узкими кистями и тонкими запястьями. Небольшая, но при этом высокая упругая грудь с розовыми торчащими вершинками, узкая талия, округлые бедра, между которыми черный треугольник волос стыдливо прикрывает женскую суть. И ноги – недостижимая мечта любой топ-модели: длинные, ровные, с идеальными коленками и небольшими аккуратными ступнями. В общем, девушка во всех отношениях – мечта художника и модельного агентства.

Рядом с ней на черном шелковом, судя по блеску ткани, покрывале лежит вторая девушка, тоже красивая, но по-другому. Золотистые волосы, заплетенные в толстые длинные косы, лежат вдоль тоже полностью обнаженного расслабленного тела. Кожа с золотистым загаром; очень милое, очаровательное личико с веснушками на слегка курносом носике и округлых скулах. Брови вразлет, густые и пушистые ресницы, осеняющие раскосые голубые-преголубые глаза, в которых словно небо отражается. И пусть фигура этой девушки не совершенна, как у первой: и бедра широковаты, и ноги коротки, грудь размера четвертого и тяжелая на вид, но, на мой взгляд, эта красотка гораздо привлекательнее, ближе, привычнее, приятнее. Я и сама такая… была… мое тело было, правда, попроще, не столь яркая.

Я невольно сравнивала двух девушек: одну – само совершенство, но ледяную, далекую от всех и вся, словно созданную кем-то исключительно для поклонения; и вторую – хорошенькую, зато милую, земную и будто наполненную светом и теплом. Такой любуешься и душа радуется! Душа… Невольное восхищение девушками, каждой по-своему, быстро сменилось на страх и сомнения: ой, а они живые? Лежат неподвижно и в широко распахнутых глазах обеих абсолютная пустота. Присмотревшись, отметила, что девушки дышат. И что их занесло в это страшное место, на алтарь?

Скорее всего мужчина, который стоит рядом с алтарем. Странный какой-то, в непривычной мне темной одежде: серая рубаха со шнуровкой на груди и свободными рукавами с зауженными манжетами, поверх нее плотный кожаный жилет до бедра, застегнутый на металлические пуговицы, кожаные потертые шорты до колена, из-под которых видны чулки грубой вязки, немного вытянутые на коленях. Но смешным это одеяние не выглядит. Похоже на старинные колет, кюлоты и шоссы, насколько мне известно. Завершают вполне средневековый наряд сапоги с коротким голенищем, в таких наверняка удобно ходить по горам и лесам. На талии, поверх колета, широкий пояс, на котором слева прикреплен небольшой кошель и длинный нож, стилет. А справа – другое оружие, побольше и подлиннее, я в нем совсем не разбираюсь. Кажется, что этот незнакомец сюда прямиком из дремучего средневековья попал, или ролевики реконструкцию делают. Жаль, но я точно знаю – это не так.

Высокий, статный, брутальный брюнет с черными глазами и недельной щетиной на тем не менее красивом лице. Хотя и у него в глазах пусто и стыло, словно внутри все умерло, давно и безнадежно. Придвинув ближе к девчонкам свечи, отчего по стенам заметались причудливые, жутковатые тени, он неторопливо развернул лежавший на алтаре тряпичный сверток и достал из него чуть загнутый кинжал с прозрачной рукояткой, в которой что-то едва-едва светилось.

О, неужели магия?

Под пострадавшим от времени сводом храма зазвучал сильный, хрипловатый голос таинственного мужчины, вставшего в изголовье брюнетки, – гипнотически завораживающий речитатив. Попутно он рисовал на ее груди… руны – выводил их на коже острием кинжала, пуская кровь. Делал это неспешно, так, словно каждый жест, каждый хвостик сложнейших «иероглифов» отрепетирован и заучен до автоматизма. Затем, не отвлекаясь, он переместился в изголовье блондинки и повторил те же самые рисунки. Опять вернулся к первой девушке, не прекращая таинственную певучую речь.

Я содрогнулась до глубины души, когда мужчина со всего маху вонзил кинжал между идеальных полушарий груди брюнетки, отчего та выгнулась и захрипела. Боже, она умирает! Дальше я в ужасе наблюдала, как рукоять кинжала наполнялась странной черной субстанцией, которая, словно кошмарный паразит, тягуче медленно, неохотно, покидала тело жертвы.

Мужчина мгновение подождал, похоже, чтобы убедиться: вся ли чернота вышла? А у меня мелькнула странная мысль: может все не так как выглядит? Мне кажется? И этот злодей вовсе не злодей, а спаситель? Мелькнула и пропала, потому что в следующий миг кинжал вонзился уже в грудь солнечной блондинки, а чернота – или тьма? – из рукояти так же жутко начала стремительно перемещаться в ее тело. Девушка-солнышко выгнулась, захрипела, ее тело засветилось, затем забилось в конвульсиях. В нем явно шла какая-то борьба, встревожившая мужчину, – он резко выхватил из-за пояса второй нож и быстро, но предельно внимательно и тщательно начал рисовать еще руны на бьющемся в конвульсиях теле. Тембр его голоса стал глубже, как-то плотнее, как если он не призывал, а приказывал.

Блондинка перестала биться в судорогах, ее тело обмякло, затем от него отделилось золотистое, призрачное отражение. Душа?.. Это она зависла над покинутым телом? Я всей сутью ощутила отчаянное страдание и боль изгнанной светлой души. Она пыталась коснуться груди, своей недавней физической оболочки, из которой торчала рукоять злополучного ритуального кинжала, правда теперь совершенно пустая – вся тьма впиталась в новое тело.

Витая под потолком храма, я воспринимала творившееся внизу как фильм ужасов. Сочувствовала, соболезновала, тряслась от страха, но отстраненно, именно как происходящее на экране. Страшно, но где-то там. А тем временем изгнанная светлая душа пыталась пробиться обратно, отвоевать собственное тело, но изгнавшая ее тьма отторгала, обжигала, заставляла одергивать призрачные руки. Голос мужчины, который вновь передвинулся к изголовью брюнетки, звучал все громче, настойчивее, отдаваясь и внутри меня странным, тянущим зовом. Я даже невольно приблизилась, чуть-чуть подлетела к алтарю, поддавшись этому призыву-песне.

Наконец, светлая душа окончательно осознала, что путь «домой» ей заказан, там обосновался кто-то гораздо более сильный, наглый, беспринципный и битва проиграна. И обратила внимание на неземную красотку, что по-прежнему лежала бездыханной рядышком, а ведь уже минута, наверное, прошла, как ее убил этот непонято кто: то ли спаситель, то ли черный жрец-извращенец. Смиренная душа решилась коснуться чужого тела, чтобы занять хотя бы его.

Но то, что произошло дальше, похоже, не только я, но и призрачная душа не ожидала. Стоило ей коснуться тела брюнетки, как прекрасная, белоснежная кожа той вспыхнула кошмарными, пылающими самой тьмой рунами. А изгнанная душа не просто в ужасе, а в какой-то дичайшей инфернальной панике отпрянула от помеченного тьмой тела и кинулась прочь… мимо меня. Зато я познала значение слова «крик души». Душа убитой золотоволосой девушки не просто кричала, ее вопль ужаса меня оглушил, заставив растерянно наблюдать за тем, как она исчезает в неожиданно возникшей вспышке яркого света.

Я поздно осознала, что от хорошего с воплями не удирают, надо бы и мне по-быстрому убраться из этого чудовищного места, в котором столь неожиданно и совершенно непредсказуемо очутилась. Но все произошедшее незадолго до этого настолько дезориентировало, что я действительно воспринимала происходящее как страшное кино, а не реальность. Я отвлеклась на чужую душу, за что и поплатилась.

Голос жреца сильно, отчаянно громыхнул под сводами храма, а на меня будто удавку накинули – сдавили что есть силы и потянули вниз. И как совсем недавно, словно на убой овцу на веревочке, пусть я не менее отчаянно и громко сопротивлялась, потащили к телу брюнетки. Что я там недавно думала: неземная красота? Плевать! Только не туда! Только не в это тело, сплошь покрытое пылающими черными рунами, от которого приличная светлая душа в сумасшедшей панике удрала. Но кто б меня слушал?! Момент моего слияния с чужой физической оболочкой оказался настолько шокирующим событием, что лишил последнего – сознания.

– Лесира, можно напоследок я возьму это тело? – будто сквозь вату донесся до меня глубокий голос жреца, совершенно безэмоциональный, бесстрастный и бездушный.

Из забытья меня выдернул не его жуткий, ледяной голос, а ощущение… будто мне на бедро легла теплая ладонь. Мне? На бедро? Но пока мои мысли и чувства пытались прорваться сквозь странную вязкую муть, кто-то рядом со мной продолжал разговор.

– Не смей к ней прикасаться! – злобно рыкнул неожиданно звонкий девичий голосок.

– Но почему? Ты давала зарок вечной девственности, чтобы усилить свою магию, а этому телу невинность больше ни к чему! – ледяной, бесстрастный, даже немного флегматичный голос жреца совершенно не сочетался с омерзительным содержанием слов.

– Потому что я так сказала! – мне почудилось, что рядом взревела сама бездна, столько ярости и злобы было в этом звонком, но исковерканном интонацией голосе.

Ей парировал на самую капельку более эмоциональный, в виде толики злости, голос жреца:

– Ты – моя пара! Я отдал тебе все, что имел. Жизнь! Душу! Титул! И свои земли! Ради тебя я отказался от всего, убил семью и друзей! Так почему ты отказываешь мне в столь малом – лишить невинности твое бывшее тело? Хоть напоследок насладиться его жаркой глубиной…

– Элиан, ты как маленький, право слово! – хрустальным перезвоном ответил ему женский смех.

И как она так может: сначала реветь, подобно бездне мрака, а потом звенеть весенним ручейком?

– Нет, просто на пути к могуществу и власти ты забыла, что я, прежде всего, мужчина. Твой истинный, твоя пара. И слишком долго не имел права взять свое, – в мужском голосе скользнул оттенок горечи и усталости.

– Элиан, я запрещаю тебе прикасаться… к ней. Во-первых, ты мой! А это тело уже чужое! Хоть и во-вторых, но еще более важно, в нашем мире, даже в самой глухомани, все слышали про Черную Лесиру-Девственницу! И ни у кого не должно закрасться и толики сомнения, что она – не я. Ты понял меня?

– Тогда ты согласишься, наконец, стать полностью моей? – глухо, совершенно пустым голосом настаивал мужчина.

– Тогда я снова буду свободна! От зароков, клятв и долгов! От всего!

– И от меня?

– Клянусь Тьмой, я не понимаю, что такого в этом действе, что ты… да и все на нем помешаны? Грязный, примитивный акт. По сути, не несет ничего полезного, кроме размножения…

– Так ты станешь, наконец, моей? – неожиданно жестко оборвал ее мужчина.

Разговор пугал меня все сильнее, но отвлекали ощущения. По коже прошелся прохладный сквозняк, спиной и крестцом я ощутила неровности твердой, кажется, каменной поверхности.

– Конечно-конечно, любимый, – пропел хрустальный ручеек, щедро расплескав яд своих вод и явной лжи. Рядом что-то шевельнулось и моего носа коснулся легкий цветочный запах, смешанный с капелькой женского пота. А следом эта черная змея уже напряженно спросила: – Почему она никак не очнется? У нас почти не осталось времени, ведь однозначно кто-то мог засечь выплеск древней магии…

На мое обнаженное бедро вновь легла чужая теплая ладонь, позволяя робко предположить, что я вновь живая. С телом! Точнее – в теле! Но сумбур радостно-испуганного хаоса в моей душе усилил словно механический голос того самого Элиана:

– Во время ритуала что-то пошло не так. Мне даже пришлось усиливать призыв, я до дна исчерпал свой резерв, забравшись и в жизненную силу…

– Не волнуйся, при первой возможности я верну тебе утраченные годы и здоровье, – отмахнулась девушка, а вот дальше уже задумчиво добавила: – При смене тела я остро запомнила лишь жар ее света, но быстро подавила сопротивление… Странно. Но ты верно поступил. Иначе бы наш идеальный план сорвался и преследование однозначно продолжилось. Раньше или позже.

– Знаешь, ты справилась с ней легче, чем мы думали, я ни на миг не потерял нашу с тобой связь истинных. И чувствовал тебя как никогда сильно. А вот дальше что-то резко изменилось. В какой-то момент я тоже ощутил жар истинного света и поводок порвался. Пришлось судорожно создавать новую петлю и раскинуть сеть шире, чтобы поймать беглянку и вернуть обратно. Мне удалось, хотя сопротивлялась она сильнее прежнего, выкачивая из меня жизнь и силу. Эта деревенская простушка оказалась не так проста…

– Главное – у нас все получилось! Осталось добраться до Кверега и все завершить! – радостно заявила девушка, а потом мою щеку буквально ошпарила сильная пощечина, отчего моя голова мотнулась в сторону.

Распахнув глаза, моргнув пару раз, я в полном изумлении уставилась на ту самую золотоволосую девушку, что недавно лежала на алтаре. Нет, на ту самую, душа которой в ужасе улетела к свету, выселенная непроглядной тьмой. Теперь полностью одетую и выглядевшую полной сил. Меня прошило от макушки до пяток чудовищным осознанием: все виденное в храме – не страшный сон! Не кошмар, после которого можно проснуться и забыть, всего лишь сходив в душ и выпив чашечку горячего чая.

В панике я вскинула руку, чтобы убедиться в страшном: да-да, тело той черноволосой красавицы теперь мое. Хорошо без кровавой дырки в груди, куда, я же видела, вонзили кинжал, и кошмарных, пылающих тьмой рун, больше не было. Я даже приподнялась на локтях, испуганно осматривая себя, такую совершенно новую и белокожую. Наверное, те жуткие черные руны были для ритуала переноса душ, если исходить из смысла только что подслушанного разговора и недавнего кошмарного зрелища. К счастью, хоть дырка от кинжала каким-то волшебным образом исчезла. Магия, не иначе!

Беспроблемное владение телом помогло наконец осознать и даже прочувствовать, что я не только целехонькая, но и совершенно голая валяюсь на алтаре, покрытом тонкой черной тканью, а по храму гуляет холодный сквозняк, да на меня смотрят две пары глаз. Нисколько не сочувствующих глаз. Скорее – наоборот.

В некогда небесных глазах золотоволосой девушки-ромашки поселился мрак. В отличие от меня, голой, эта переселенка уже оделась в непривычный костюм – серую рубашку с широким воротом на единственной пуговичке сбоку и пышными рукавами, сужающимися к запястьям. Поверх рубахи колет из плотной темной ткани с незатейливой черной вышивкой; на широком поясе висят нож и кошель. Опустив взгляд вниз, я увидела на ней черные юбку и штаны, заправленные в грубые высокие ботинки со шнуровкой.

Вторая пара глаз – пустых и безжизненных – небритого брюнета, одетого как средневековый охотник. Ну на него я уже раньше насмотрелась. Вместе преступная парочка выглядит весьма колоритно: невысокая девушка с нежным веснушчатым личиком и мрачный красавчик здоровяк.

Настороженно разглядывая незнакомцев, я села на алтаре, свесила ноги и, подтянув к себе черную ткань, старательно в нее завернулась. Руки-ноги двигались как родные, даже головокружения не было. Но радоваться новому красивому телу не было сил, ведь в голове билось – это не сон! Смерть, переселение душ, убийство – реальность! Причем, моя!

– Почему у нее глаза синие, а не черные? – ошеломленно выдохнула девушка, глядя на меня жуткими, теперь не голубыми, а абсолютно черными зенками.

Но ведь синий – мой собственный цвет глаз…

– Глаза – зеркало души, – невольно выдохнула я известное изречение.

Сказала и замолчала, удивленная звучанием своего нового голоса – грудного, без прокуренной хрипотцы, а с милыми мурлыкающими, кошачьими полутонами Людмилы Касаткиной, которая озвучивала Багиру в «Маугли». И осознала, наконец, что мы, похоже, говорим на одном языке, ведь я их прекрасно понимаю, хотя речь звучит инородно для моей памяти и артикуляции языка.

– Ты кто? – неожиданно мягко спросила девушка.

Я было открыла рот, чтобы в духе натренированного офисного планктона и заучки-студентки представиться Олесей Викторовной Щепкиной, но в последний момент прикусила язык и образцово вытаращила глаза – пресловутый инстинкт самосохранения сработал. А потом тихонечко, испытывая вымораживающий душу страх, дрожащим голоском пролепетала свою версию:

– Не помню.

– Откуда ты? – с любопытством уточнила черноглазая бестия.

– Не знаю, – продолжила врать я и невольно подняла взгляд к потолку.

В памяти всплыли недавние события, кардинально изменившие мою жизнь, которые я столь беспечно пыталась списать на дурной сон. Сегодня был мой первый в жизни корпоратив на первом месте работы. Я – новоиспеченный юрист всего с двухнедельным стажем, а именно – стажер адвоката или лицо, имеющее намерение приобрести статус адвоката, проходящее курс целевой практикоориентированной подготовки, включающей изучение теоретических вопросов и приобретение практических навыков, необходимых для осуществления профессиональной адвокатской деятельности. Вот! Выучила! Когда заключала договор с небольшой, но вполне приличной адвокатской коллегией.

Лето, природа, жара и шашлыки в компании с коллегами. Наше руководство решило, что такие мероприятия помогают сплотить коллектив и способствуют отдыху от напряженной, но плодотворной работы. В общем-то мне очень повезло с коллективом. Если бы не гроза, нагрянувшая внезапно, как говорится, на ровном месте, и разыгравшаяся настолько стремительно, что во вмешательство высших сил сложно не поверить.

На берегу лесного озера началась суматоха, сборы, чтобы убраться из грозового фронта на машинах. И тут в дерево, под которым мы расположились, ударила молния. Паника, ужас, крик. Народ бросился врассыпную, а я замешкалась на секундочку. Потом вспышка, с головы до ног разрывающая боль – и все…

В меня ударила молния, потому что душу буквально вышибло из тела. На миг я зависла над ним, с содроганием и ужасом разглядывая мое изувеченное бедное тельце, беспомощно лежавшее в позе звезды на подкопченной траве. Тем временем вокруг набирала силу стихия, очередная молния ударила в дерево в нескольких метрах дальше, оно вспыхнуло как факел.

Господи, как же было страшно, не передать словами. И дико захотелось жить! Да только высшие силы рассудили иначе: в этом мире мой жизненный путь завершен. И меня, как бы это странно не звучало, куда-то понесло, влекло и звало, не голосом, а будто на невидимой веревочке заставляло следовать за чем-то или кем-то. Тот момент оказался настолько жутким, когда все, что ты считаешь собой, – внизу, а ты, бестелесный и незримый, неизвестно чем влекомый, – летишь прочь. Отчего душа загорелась отчаяньем, злой обидой за все неисполненные мечты, разрушенные надежды, так и не случившуюся великую любовь и не найденную половинку.

Мой яростный, обвинительный непонятно кому выплеск завершился столь же неожиданно, как и случилась моя смерть. Со всего маху меня, можно сказать, шмякнули о невидимую, сверкающую стену, была бы живой, тело бы точно размазало тонким слоем. Будто кто-то закрыл передо мной заветную дверь. А в следующий момент мое движение возобновилось, но в другую сторону!

Мамочки! Неужели за вопли и стенания меня наказали и отправляют не к свету, а во тьму? Но очередной душевный «посыл» накрылся мраком! Нет, сначала все вспыхнуло ярким светом, а потом мигнуло и погасло.

Моя слепота длилась, казалось, мгновение, но теперь я своим чувствам не доверяла. И, очутившись в незнакомом месте, парила в виде призрачного нечто под куполом, сдерживая душевные порывы и эмоциональные посылы, а то мало ли какие еще двери закроют или в какую дыру отправят. Хотя куда уж хуже заброшенного мрачного храма, где жуткий мужик к моменту моего появления уже во всю проводил дикий ритуал по изгнанию светлой души и переселению в ее тело черной.

Правда, к концу ритуала и к началу разговора с участниками темной мокрухи я больше не мучилась вопросом: почему меня именно сюда отправили?! Ибо важнее придумать, как остаться в живых и не лишиться так неожиданно полученного нового тела. Да-да, о произошедшей смене тела я тоже подумаю потом! На данном этапе оно у меня есть и не самое завалящее.

– Что ты помнишь? – хрустальный голос Лесиры, если я верно расслышала ее имя, нехорошо звякнул.

Таращась на нее как баран на новые ворота, я судорожно решала, что же говорить и какую линию поведения выбрать без ущерба для своего новообретенного тела. Наконец, отыграв «безрезультативный поиск воспоминаний», я испуганно проблеяла:

– Ничего, кажется…

– Совсем? – глухо поторопил ее сообщник, сощурив, как оказалось, темно-карие, вполне обычные глаза, невольно подсказав, что я ответила не верно.

– Меня кто-то ударил по лицу, – добавила обиды в голос и непонимания, – за что? – Растерянно осмотрелась, демонстративно удивленно распахивая пошире глаза: – Где я? И кто вы?

– Неужели не знаешь, кто я такая? – милое личико девушки искривила совершенно неподходящая улыбка-оскал.

Я непритворно судорожно сглотнула, качнув головой. Все лучше, полнее, «качественнее» ощущала свое новое тело, заработали органы чувств, приглушенные недавней смертью, дезориентацией и переселением. А еще эмоции, черт их дери, захватили власть, сдавливая от страха сердце, не ровно бившееся.

– Нет, а должна? Вы моя родственница? Подруга? – я с притворной надеждой, стараясь выглядеть убедительной, смотрела на нее, невольно потуже заворачиваясь в черную тряпку, будто та была способна меня защитить.

Девушка с мужчиной переглянулись, словно телепатически пообщались, затем, кивнув, она скользнула ко мне, приобняв за плечи. И вкрадчиво-сочувствующим голоском поведала:

– Ты Лесира Майло джан Кверег. Хотя в народе тебя зовут проще – Черная Лесира-Девственница.

Мысленно я срочно выстраивала цепочку событий с фантастической подоплекой. Думается, ритуал по смене тел был затеян не просто так, а чтобы спасти один зад и подставить другой. С учетом того, что тело брюнетки теперь мое, то и будущая жертва подставы – я. В душе я билась в истерике, мечтала о появлении полиции и какого-нибудь героя, который спасет меня несчастную, неповинную, но лишь хлопала непривычно длинными ресницами и таращилась на зловещую парочку. Сейчас нет ничего важнее информации. И пока возможно, ее необходимо собрать как можно больше.

– О-о-о… приятно познакомиться, но почему так… грубо? Черная Лесира… еще и про девственность зачем-то уточняют? Я что-то сделала неправильно? Или это насмешка? – мой мурлыкающий грудной голосок перешел в хриплое сипение.

Девушка равнодушно пожала плечами:

– Девственность – факт, а не насмешка. Не каждый может блюсти чистоту своего тела ради высшей цели. Ты сильнейший черный маг нашего мира, таких все боятся и оттого ненавидят.

– Я маг? – без капли притворства опешила я.

Криминальная парочка замялась, видимо обдумывала, как мне сообщать важные сведения, чтобы не выдать себя. Наконец, Лесира-1 достала из кошеля штуковину, похожую на чупа-чупс. Как еще описать золотистый шарик на тонкой палочке с четко ощущаемым ароматом жженого сахара и карамели – не знаю. Сунув его мне под нос, приказала:

– Ну-ка, дыхни на него от всей души, так, чтобы из самого нутра шло.

Ну я и выдохнула, мне не жалко. Чупа-чупс не просто сменил цвет на черный – полыхнул маленьким факелом, чем вызвал недоумение на лице «эксперта».

– Не много ли осталось?.. – попытался уточнить мужчина у моей проверяющей, отметив ее резко помрачневшее лицо.

Но она, отрешившись от всего, словно внутрь себя смотрела, а потом, удивленно нахмурив брови, отвернувшись от нас, шепнула абракадабру и «чупа-чупс» снова стал похож на карамельку мутно-золотистого цвета. Затем уже сама Лесира, собравшись с духом, выдохнула на, как я поняла, артефакт, определяющий магию. Я, испуганно пискнув, отшатнулась. У меня так, свечка жалкая горела, а Лесира-1 дунула, как Змей-Горыныч, – вон вся стена напротив нее почернела и потрескалась. А вот «чупа-чупс» остался целехоньким и вскоре она отправила его в кошель с самым довольным видом, ответив своему подельнику:

– Нет, тут нечто другое. Прежний дар по какой-то причине в корне изменился. Ритуал древний, малоизученный, всяких сопутствующих, неучтенных и неизвестных событий могло случиться предостаточно.

Я взмолилась:

– Я ничего не понимаю, о чем вы?

– Напоминаю, это мой муж Элиан, начальник замковой стражи. Я Велина Летняя, твоя троюродная кузина. Тоже немного маг. – Самозванка ехидно прищурилась, когда после замечания о «немного маг» я невольно глянула на почерневшую и потрескавшуюся стену напротив. Но продолжила говорить спокойно и ровно: – Мы живем вместе в твоем родовом замке Кверег. Тебя похитили из дома фанатики, те, кто ненавидит черных магов. Мы преследовали их попятам, но опоздали, потому что обнаружили тебя здесь, на алтаре. Лишенной твоей привычной магии, еще и без памяти!

– То есть, я больше не черный маг? – осторожно уточнила я.

Она с исследовательским любопытством энтомолога, разглядывающего редкую бабочку, несколько секунд молча смотрела на меня, прежде чем ответить:

– В тебе однозначно есть тьма, Лесира, и ее достаточно. Но как она проявит себя дальше, я пока не могу сказать.

– То есть, она бесполезна, да? – расстраиваться из-за наличия во мне тьмы не стала, есть вопросы гораздо насущнее.

Ведь если бесполезна моя неожиданно приобретенная магия, значит и меня могут счесть бесполезной и ненужной. А память подбросила недавние кадры выгнувшихся и хрипящих тел с кинжалом в груди.

– Нет, ты крайне важна нам… сестра, – попыталась по-родственному улыбнуться мне псевдокузина, но вышла кривая, зловещая ухмылка.

Оказывается, не важно, какое у тебя тело, главнее, какая в нем душа. И именно она рождает ту красоту, что либо есть в человеке, либо ее нет. Солнечный флер, который окутывал золотоволосую девушку, лежавшую на алтаре, полностью исчез. Теперь от нее исходил лишь холод и какой-то сладковатый запах, отчего-то пробудивший во мне странный голод.

– Время! – поторопил Велину-2 Элиан.

Велина – пусть пока носит чужое имя – кивнула, подтолкнула меня слезть с алтаря и сунула в руки стопку одежды, которую вытащила из сумки, лежавшей рядом с ней рядом. Следом еще и ботинки со стуком подбитых гвоздями набоек поставила у ног. Но ждать, пока я оденусь, у Лесиры, мысленно я решила называть ее Велиной, не вышло. Я вертела здешнюю одежду, прикидывая, как и что надевать. Пришлось ей поработать моей сноровистой и явно раздраженной этим горничной.

Вскоре на мне были мягко облегающие бедра черные кожаные штаны с карманами, высокие ботинки, как у нее. Поверх черной, довольно тонкой рубашки с аккуратной шнуровкой на груди красовался синий плотный колет с изящной черной вышивкой, застегивающийся на стальные петельки. На плечи мне лег длинный темно-серый шерстяной плащ с капюшоном, ну а с тесемками на нем я справилась сами.

Я запомнила, как выглядела та неземная и холодная красавица с черными блестящими волосами, которая лежала на алтаре рядом с Велиной-1. Поэтому, спешно заплетая две косы до задницы, теперь мои собственные, раздраженно буркнула, ведь к такой длине не привыкла и всегда предпочитала каре:

– Может, отрезать волосы до плеч?

– Не смей! – яростно рыкнула бывшая владелица тела, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Черная Лесира известна своей неземной красотой и длинными волосами… – и продолжила мягче, – волосы – магический накопитель, неужели ты хочешь лишить себя части силы?

– Конечно, нет! Прости, – примирительно заверила я, а потом, кашлянув, прочищая горло от страха, намекнула: – Я же ничего не знаю. Ни про магию, ни про… обычаи и что там за этими стенами…

– Я помогу тебе все вспомнить, не переживай, – снисходительно, довольно улыбнулась она. – Сейчас нам необходимо срочно покинуть это место – вокруг одни враги и фанатики.

Ну что ж, пока я ничего не знаю, нам точно по пути.