– Ну да, наверное. Сам понимаешь, я был немного не в том состоянии. Ладно, какие теперь могут быть секреты – ты уже сам все видел. Лойда мы послали в заброшенные штольни, там он должен был встретиться с кем-то.

– С инструктором?

– Пффф, – озадаченно выдохнул лысый, – я и на эту тему высказался?

Парень кивнул. Он уже понял, что причиной измененного сознания собеседника стало принятое тем перед боем средство, временно превратившее его в бесстрашного берсерка.

– Да уж, пробило, видно, на общение, – невесело усмехнулся Соммерс, – не знаю я с кем. Бернадак лично занимался этим вопросом. Нам только сообщили, что он узнает, где именно устроить засаду.

При упоминании штолен Хат вспомнил свой недавний визит туда, загадочную дверь в одном из рукавов подземного лабиринта и полуистлевший скелет под ней. Не мог же он принадлежать тому самому Лойду? По внешнему виду покойник пролежал в шахте не один месяц или даже год.

– И что теперь? Куда нам идти?

– А ты и дальше с нами? – лысый задал резонный вопрос.

Отряда больше нет, капитан погиб, насильно держать парня возле себя выжившие не будут. Конечно, ему стали известны кое-какие секреты, но, кажется, в планы Соммерса не входило устранение свидетеля. Во вчерашнем бою он заслужил право на жизнь, рискуя наравне с людьми Бернадака.

– Пока что не вижу другого выхода. Скажи, если я останусь сейчас, смогу ли я пойти своей дорогой позже, когда мне будет нужно?

– Главное, чтобы твой уход не подставил нас, Корд. Если так, то я возражать не буду.

Лекарь повернулся к своим товарищам, оба по очереди кивнули, соглашаясь с новым лидером группы.

– Значит, договорились. Вот в карьер и пойдем. Заляжем и отдохнем пару дней. Безносый оставил такие инструкции на случай нашего разгрома, – вздохнул Соммерс при упоминании Бернадака, переживая потерю любимого командира.

Сборы заняли не больше минуты. Все встали и отряхнулись. Громовое оружие бережно укутали в ткань плаща и стянули веревкой, один из бойцов закинул сверток себе через плечо. Молча зашагали.

– А вы все же неплохо потрепали их, – решил поделиться впечатлениями Хатгар.

– Не вы, а мы, Корд. Насколько я помню, ты тоже не стоял в стороне, когда эти черви полезли из-под земли, – буркнул тот, что нес чудо-оружие.

– Парень скромничает, – согласился Соммерс, – кое-что и у меня все-таки отложилось. Помог, так помог.

– Да ладно. Толку от меня было не много.

– Может и так, – хмыкнул лысый, – ну значит, пригодишься позже. Ты подумай пока, как тебе просочиться в Ракун. С нашими рожами туда нельзя – сразу арестуют. А поговорить с Филиппо нужно. Так что, придется тебе это сделать, дружище.

Молодой человек молчал. Дорога до каменоломен протекала без происшествий, у него было достаточно времени для размышлений. Значит, теперь ему предстоит встреча со вторым командиром мятежников.

Капитан лучников Филиппо, как и безносый Бернадак, были теми офицерами гарнизона, которые выжили после боя на площади и не попали в плен, в отличие от коменданта Пикемаля. Они и возглавили сопротивление захватчикам. А что еще оставалось бывшим стражникам в этой ситуации? Сдаться и подчиниться было уже нельзя. Не после того количества врагов, которое они уничтожили в первый же день вторжения.

Поиски предстояли не из легких. Остатки непокорных прячутся где-то в Ракуне, по слухам в районе доков. Обнаружить их пока не смогли даже ищейки интервентов. Так что, задача та еще. А для начала придется каким-то образом проникнуть внутрь городских стен.

Через несколько часов они достигли заброшенных штолен и начали спускаться на дно старой выработки.

Вокруг был полудикий пейзаж. По каменистым склонам карабкался колючий можжевельник, мелкая гранитная крошка хрустела под ногами, каждый звук отдавался эхом. Замкнутый колодец карьера напоминал пчелиные соты – многочисленные ходы прошили его стены.

Некоторые штольни были идеально ровными, их поверхности гладкими без единого следа обработки. Они уходили непрерывно в глубину горной породы. Другие – кривые и неказистые с выщербленными инструментом стенами и деревянными балками, подпирающими свод. Эти заметно петляли и, как правило, были частично засыпаны.

Создавалось впечатление, что добыча камня в этом месте велась в разное время двумя разными способами.

Хат узнал о карьере, будучи еще совсем пацаном – дядя Виктор когда-то показал. Здесь мальчик играл иногда днями напролет, исследуя мрачные гроты, где можно было спрятать целую армию. Четкого плана штолен у него не было, но, в целом, Хат ориентировался.

Группа под предводительством военного лекаря разместилась в одном из крупных прямоугольных ходов. Пользуясь возможностью, Хатгар решил возобновить поиски следов Исы, пока остальные будут отдыхать. Но Соммерс слегка напрягся, когда он объявил о своем желании побродить в штольнях.

– Мы же все обсудили, малой. Тебя никто не тащил сюда насильно. А теперь, когда разбили стоянку, срочно нужно отлучиться? С чего вдруг?

– Послушай, я бывал здесь раньше и в прошлый раз кое-что потерял. В чем проблема-то?

– Подозрительно себя ведешь, – сказал лысый, разуваясь, – что потерял, говоришь?

Хату не хотелось полностью открываться перед новой компанией, в которой он оказался вынужденно. Иса была его личным делом, его тайной, но что ответить лекарю, чтобы не потерять едва зародившееся доверие. Ведь бывшие стражники все еще опасались предательства, особенно после поступка Дуда.

– Ладно, Соммерс, я наткнулся на кое-что необычное.

– О чем речь?

– Дверь. По внешнему виду совсем не древняя, точно не времен работы карьера. Не ржавая и не трухлявая, а возле нее еще и скелет.

– Интересные вещи ты говоришь! Кому она нужна здесь, в этом забытом Солнцем месте? А давай-ка, прогуляемся туда вместе, – сказал Соммерс, с кряхтением снова надевая сапоги.

– Думаешь, это имеет отношение к инструкторам?

– Ну, Лойд должен был здесь с кем-то встретиться, – пожал плечами лысый, – так, может, именно там?

Хатгар и сам был недалек от этой мысли.

– Проблема только одна: я не знаю точно, где ее искать.

32. Попробуй найди

Они оставляли метки – складывали на полу стрелки из палочек там, где штольни имели ответвления. Разматывали веревку, уходя глубоко или спускаясь на другой уровень. Но поиск не дал результатов. Таинственная дверь, скорее всего, была где-то совсем рядом, однако нужный тоннель никак не попадался им.

Раздосадованный Соммерс не разговаривал, только односложно огрызался на любой вопрос или замечание. Молодой человек отметил, насколько раздражительным и нервным стал его спутник без своих лекарств. Также обратил внимание, как дрожат его пальцы, сжимающие факел. Поэтому Хат оставил все попытки завести беседу и сосредоточился на своей истинной цели. Он внимательно щупал взглядом каждый камень, каждый след в пыли, но никаких признаков того, что Иса прошла здесь, не обнаружил.

– Давай возвращаться, – заявил Соммерс, – задрало уже это хождение, хочу спать.

– Как скажешь, командир. Мне самому нога покоя не дает, всё ноет. Ты меня полечишь сегодня?

– Запасов мало, пополниться нам негде. Я посмотрю, повязку поменяю. А боль придется перетерпеть.

Хатгар кивнул. Все ясно – лысый для себя приберегает.

Когда они вернулись к стоянке, на поверхности была уже ночь. Один из бойцов отдыхал у небольшого костра, а второй нес дежурство. Он окинул прибывших сонным взглядом и протянул им сверток с громовым оружием, а потом перебрался на подстилку к своему спящему товарищу.

– У меня отбой. Решайте сами, кто следующий.

Вызвался, конечно же, Хат. Соммерс пообещал заняться его раной, когда проснется, и почти моментально отключился. Парень только успел попросить у него карту, где была отмечена червоточина. Надо же было чем-то занять себя.

Оставшись один, Хатгар думал о предстоящем походе в город. Очень опасная затея, но, похоже, выбора нет. Он еще не решил, будет ли и дальше помогать бывшим стражникам. Безусловно, правое дело. Только разве оно под силу неопытному молодому человеку, если даже матерые солдаты и офицеры пали жертвами этого противостояния. Комендант Пикемаль, безносый Бернадак и сотни других уже мертвы. У дяди Орбана конфисковали особняк, теперь негде даже спрятаться в случае чего.

На этот раз возвращение в Ракун больше напоминало попытку самоубийства. Превратившаяся в грязные лохмотья одежда Хата и его окровавленный сапог точно вызовут вопросы. Ссадины на лице и руках тоже не способствуют созданию респектабельного образа. Так что, проскользнуть тихонько, надменно задрав подбородок, уже не получится. Как фильтруют горожан у ворот, парень видел. Именно поэтому у него и родилась идея, как обойти систему.

Солдаты отбирают тех, за кого некому заступиться. Задержанных из низшего сословия стража передает богачам. Видимо, действует какое-то соглашение. Возможно, впоследствии они отбывают трудовую повинность.

В нынешнем состоянии Хата никто не будет с ним церемониться и выслушивать его истории. Стража точно определит его к несчастным простолюдинам. А дальше так. Если забирать партию узников, как и в прошлый раз, приедет его отец, то парень моментально обретет свободу. Дорога в Ракун будет открыта.

Если же невольники достанутся другому аристократу, то уже в городе Хатгар обратится к нему, представится и соврет, что стал жертвой разбойников на тракте. А Ториен, именуемый в узких кругах Ночным Менялой, несомненно отблагодарит благородного гражданина за спасенного сына. Такие взаимозачеты в кругу знати могут быть очень полезны.

При удачном исходе дома он сможет поправить здоровье и узнать, не вернулась ли Иса в Ракун. А дальше будет видно.

Устав от тяжелых мыслей, Хат придвинулся поближе к огню и стал разглядывать карту. Практически сразу обнаружилось, что центр одного из отмеченных на ней кругов совпадает с местоположением карьера. Тааак, это неспроста. А еще капитан Бернадак отправил некоего Лойда сюда же для встречи с кем-то, но тот так и не вернулся к своим. Совпадение ли это?

Вдруг где-то далеко в лабиринте шахтных переходов раздался металлический лязг, и сразу после этого штольни наполнились мерным гудением. Потревоженные шумом вояки растерянно озирались. Хат положил ладонь на прохладный камень стены и почувствовал мелкую вибрацию.

– Проклятая дверь! Это точно она! – Соммерс спешно одевался.

– Снова идем искать?

– Конечно. Только теперь все вместе, – лысый уже разматывал громовое оружие.

33. Комната

В темных тоннелях они точно были не одни. Звук удаляющихся шагов трудно с чем-то спутать. Кто-то убегал от них.

Отряд двигался довольно быстро, но гнаться за призраком не мог. Привыкшие к дисциплине военные соблюдали меры безопасности. Один из бойцов с мини-арбалетом прикрывал идущих с тыла. Впереди нес факел Хат, сжимая в свободной руке саблю. Его страховал второй стрелок. А в центре шагал Соммерс, готовый метать во врага громы.

Солдаты общались между собой на специальном языке жестов, лишь изредка тихо переговаривались, используя незнакомые парню выражения. Судя по нарастающему гулу и вибрации, направление они выбрали верно, и источник был уже близко.

Произошедшее дальше заняло считанные секунды, поэтому никто не успел даже опомниться. Хат услышал, как арбалетчик, шедший рядом, странно всхлипнул почти одновременно со свистом пролетевшей мимо стрелы. В ответ за спиной прогремел гром, многократно усиленный эхом в замкнутом пространстве. Впереди во мраке тут же что-то упало.

Хатгар обернулся и увидел мертвого бойца из их группы с торчащим в глазнице арбалетным болтом, таким же, какие были заряжены в их мини-арбалеты. Чуть позади него стоял Соммерс. Из трубки на конце «громомета» вился дымок. Третий стрелок держал оружие наготове, целясь в темноту, откуда их атаковали.

Хат повел факелом, рассеивая тень перед отрядом. Пламя выхватило на земле человеческий силуэт. Он двигался.

По сигналу Соммерса его товарищ осторожно приблизился к незнакомцу и сразу откинул ногой лежащий рядом с тем арбалет – копию своего собственного. Хат и лекарь, оглядываясь и пригибаясь, последовали за ним. Оказавшись рядом, парень осветил лицо напавшего.

– Твою мать! Лойд! – почти хором воскликнули бывшие стражники.

– Что? Так это ваш? Это он и есть? – оторопел Хат.

Соммерс упал на колени рядом с раненым и начал спешно рыться в своей сумке. Но, похоже, никакие лекарства уже не могли спасти солдата. В центре груди и живота увеличивалось огромное бурое пятно, на губах и зубах надувались кровавые пузыри. Умирающий пытался что-то сказать, слова давались ему с трудом:

– Проклятие! Не знал, что это вы… Мне сказали повернуть ключ… и охранять. Ааа, больно, Соммерс!

Лекарь обхватил голову товарища и прижал его к себе:

– Я здесь, Лойд. Сейчас будет легче, старина, слышишь?

– Надо охранять. Больно, Сом… – захлебывался кровью бедняга, голос его слабел. Спустя секунду он полностью затих.

– Живи! Живи, чтоб тебя! – тряс его лекарь.

Но тот уже ушел и унес с собой все ответы. Соммерс обхватил руками свой лысый череп и стал шептать, глядя на неподвижные тела Лойда и убитого им бойца. Видимо, прощался с погибшими.

Их отряд стремительно таял. Из рассказов дяди Виктора, искушенного в военном деле, Хатгар знал, что в реальном бою потери от дружественного огня могут быть даже выше, чем от вражеского. Только что он в этом убедился.

К поясу и правому бедру Лойда двумя ремешками крепился кожаный чехол с болтами. Последний выживший кроме Хата и Соммерса боец отстегнул его, поднял с пола легкий арбалет и передал все это парню.

– Вооружайся. Ты такого нигде больше не найдешь.

– Спасибо.

– Что он там охранял? – вставая с колен, в бессильной злобе произнес Соммерс. – Пойдем посмотрим! Хигс, вперед. Пацан, ты держись за мной.

Ориентируясь по звуку, они быстро вышли к нужному месту. Скелета у входа больше не было, а та самая, ранее найденная Хатом дверь оказалась слегка приоткрытой. Источник шума и вибрации скрывался где-то за ней. Троица по одному вошла внутрь.

То, что предстало перед их глазами могло существовать только в сказках. Когда-то Хат по поручению отца побывал в ткацкой мануфактуре и видел там некоторые сложные механизмы. Но пропасть между ними и тем, что находилось в этой комнате, была такой же гигантской, как между деревянным луком и громовым оружием, которое теперь носил Соммерс.

В полумраке на одной из стен выделялось яркое пятно – нечто похожее на ожившую картину под стеклом: поверх какого-то бледного рисунка светился жирный зеленый круг, а в нем вокруг центра вращалась линия – волшебным образом изображение двигалось!

С разных сторон помещения мерцали десятки огоньков поменьше, бросая отблески на неописуемую обстановку. Ничего похожего никто из них никогда до этого не встречал. Многочисленные детали загадочного механизма были выполнены из металла и незнакомых материалов. Все это мерно подрагивало, словно внутренности огромного монстра в такт его дыханию.

Ошеломленные увиденным, они топтались с открытыми ртами.

– Что за? – Соммерс даже не нашел подходящих слов.

– Мастерская алхимика? – откликнулся второй солдат.

– Сам ты алхимик, Хигс? – отмахнулся лекарь. – Инструкторы! Вот откуда эти чудеса!

И он потряс в воздухе громовым оружием, намекая на его схожее происхождение.

Внезапно живой светящийся рисунок изменился: на нем появилась какая-то клякса и каждый раз, когда ее касалась бегущая вокруг центра полоска, раздавался писк. Рядом загорались надписи красного цвета на чужом языке. Одновременно с этим вся комната содрогнулась и загудела еще сильнее, как будто гигантский монстр напрягся, выполняя тяжелую работу.

– Пора валить, – взволнованно пробормотал Хигс.

– Подожди-ка, – Соммерс метнулся в угол, где стоял деревянный ящик, очень похожий на тот, в котором они изначально переносили свой громомёт. Внутри оказались заряды к нему. Вместе с товарищем лекарь быстро наполнил ими сумку, часть даже пришлось грузить в торбу Хата.

– Теперь точно валим.

Тоннели, по которым они бежали, казались бесконечными. Остаток ночи трое последних выживших снова провели в лесу.

34. Жетоны

Кузнецы и жестянщики получили внушительный заказ, щедро оплаченный из городской казны. Для регистрации граждан были изготовлены уже сотни жетонов. Работа кипела днем и ночью. Хранитель секретов лично следил за ее ходом.

Тру взвесил на ладони один из образцов и поднес его к глазам. Блестящая металлическая поверхность была покрыта рисунком. Местные воспринимали его, как нехитрый орнамент, не придавая значения тому, что изображение на разных жетонах отличается. На самом же деле это были надписи на языке Орды. Эскизы для чеканки разрабатывал ученый Клаус. Для удобства патрулей и проверяющих крупные слова «Покорный», «Ценный» и «Ненадежный» были хорошо различимы даже на некотором расстоянии. Далее более мелким шрифтом были указаны порядковые номера.

Самый редкий тип жетона – «Враг», был предназначен для особых случаев. Его получат те, чьи связи с подпольем не вызывают сомнений. По замыслу, прошедший регистрацию владелец такой метки расслабится, не зная, что теперь за ним установлено непрерывное наблюдение.

Тру остался доволен работой мастеров. Начало положено. Еще один важный этап на пути к полному порабощению.

35. Рыбацкая деревня

Между карьером и городом было не так уж много обитаемых мест, и теперь их путь лежал в рыбацкую деревню. Так решил Соммерс. Хат заглядывал через его плечо в карту, по которой тот прикидывал маршрут.

Странная комната в штольнях и ее удивительное содержимое всё не выходили из головы парня. И тут его осенило. А ведь та живая картина была похожа на карту Соммерса с отмеченными на ней кругами и червоточиной! Там, один в один, такой же круг светился зеленым, а в нем вращалась линия. Клякса, которая появилась позже, должно быть, означала новую дыру в земле!

Своей догадкой он поспешил поделиться с остальными. Хигс моментально согласился, что так оно и есть. А лекарь уставился в карту, не веря своим глазам.

– Корд, ты гребаный гений! Все правильно. Мы же были как раз в центре этого круга, – он ткнул пальцем в изображение, – прямо, как здесь нарисовано, в этих штольнях.

– Вот откуда это все, – второй стражник указал на сверток за спиной Соммерса и карту в его руках, – инструкторы, как ты и сказал тогда.

– Но и это еще не все, Хигс, – ответил ему тот и загадочно посмотрел на своих собеседников.

– О чем речь, старина?

– Два других круга. Там, по-любому, есть такие же штуки, – он непроизвольно понизил голос, – а может, даже и те, кто нам нужен.

Все молчали, осмысливая эту идею. Действительно, теперь у них есть шанс найти тех, у кого точно есть ответы. А Хат думал о том, что Иса также может оказаться в одном из этих мест. Ведь куда-то же она пропала из карьера. Вдруг ее нашли и забрали те, кто оставил Лойда охранять комнату? У него уже не спросишь об этом.

– Хорошо. Давайте поскорее доберемся до поселка, поедим, поспим и решим, куда дальше.

Рыбацкая деревня оказалась не самой маленькой, домов на сорок. В центре, недалеко от причала с лодками, стоял навес со столами, где собирались жители. Здесь решались все общественные дела: шла торговля и обмен, готовили еду, ели, отдыхали после работы. Первый же встречный отправил голодных путников именно туда со словами, чтобы нашли Таю. Мол, она накормит, не бесплатно, конечно.

Безусловно, была в этой деревушке одна достопримечательность. Та самая Тая. Стройная, с большими серыми глазами и слегка вздернутым носиком. Густые светлые волосы собраны высоко на затылке в хвост. Закатив рукава выше локтей, она резала рыбу и исподлобья поглядывала на непрошеных гостей. Дальше под навесом, у печи и других столов, хлопотала женщина постарше.

Давно не видевший возле себя ничего, кроме грубых солдатских рож, и тоскующий по пропавшей возлюбленной Хат смотрел на привлекательную девушку со смешанным чувством. Соммерс ткнул его кулаком под ребра:

– Что там интересного показывают?

Смутившийся молодой человек не нашелся с ответом.

– Эй, малой, что глаза прячешь? Испугался красотки? Тогда даже у такого потасканного чудовища, как я, без волос и зубов, и то больше шансов, – рассмеялся лысый лекарь.

Кажется, Тая расслышала, о чем идет речь. Она недовольно поджала губы, а стук ножа о разделочную доску стал еще энергичнее.

– Тихо ты, старый дурак, – беззлобно огрызнулся Хатгар.

– Ладно-ладно, затыкаюсь. А то и правда всю рыбу распугаю, – не унимался Соммерс и следом обратился уже к девушке. – Эй, хозяйка, добрый день!

За нее ответила женщина, которая накрывала столы.

– Чего хотели, люди добрые?

– Хотим есть, мамаша, выпить крепкого, спать и много чего еще хотим, – сказал Соммерс, снова оглядываясь на Таю. Та вспыхнула, но не подняла лица, продолжая готовить.

– Садитесь за тот стол, – пригласила их женщина, – я сейчас подойду.

Через пару минут она вернулась с дымящимся котелком, от которого исходил аппетитный аромат.

– Вот, ешьте. А девочку нашу не трогайте. Она сирота. Мы всем селом ей вместо родителей. Зовите меня, если что нужно. Я – Сидра.

Соммерс уже успел обжечься горячим и скривился от боли, но при этих словах тут же ответил:

– Ты не думай, мамаша, мы не животные какие-нибудь. Конечно, никто и не думал малышку вашу обидеть. Просто красивая очень. А шутки у нас дурацкие, как вся наша жизнь.

Женщина улыбнулась и кивнула.

– За еду спасибо. Держи вот, – лысый отсыпал на стол несколько монет, – и спасибо, что не гоните.

– Какой там гнать? Оставайтесь, отдыхайте, солдатики. Мы нашим людям рады.

Гости напряглись после этого замечания. Видимо, несмотря на гражданскую одежду, опытная женщина опознала в них бывших стражников по характерной манере общения и внешнему виду.

– Ты нас с кем-то перепутала. Охотники мы, живем в лесу почти круглый год.

В это время сидящий лицом к девушке Хат поймал ее неосторожный взгляд, от чего Тая смутилась и попыталась сделать вид, что не смотрела.

– Да вы жуйте, ребята, не бойтесь ничего. Мы все здесь такие же, как вы. Своих не выдадем. А что там творится, – Сидра махнула рукой в сторону города, – мы не знаем и знать не хотим.

Соммерс и Хигс недоверчиво переглянулись.

– Главное, чтобы они не захотели узнать, что у вас творится, мамаша. Все вкусно, спасибо. Есть где прилечь у вас?

Женщина провела гостей в небольшой домик, где все было устроено для временного отдыха. Спальные места были рассчитаны на четырех человек. Оплатив ночлег, лекарь поинтересовался, может ли кто постирать их одежду.

– Можно. Пришлю к вам Таю. Только не трогать мне девчонку! – строго посмотрела на него Сидра.

– Я еще с первого раза все понял, мамаша. Сказал же – не обидим, – примирительно ответил Соммерс.

После ухода хозяйки путники назначили очередность дежурств, приготовили вещи для стирки и попадали на свои кровати. Бывшие стражники почти сразу захрапели.

Хат заступил первым. Он сидел на свалянном матрасе напротив входа, облокотившись о стену. Дверь не закрывали, и ему хорошо видна была часть улицы перед домом. Парень вспоминал их последний вечер с Исой, когда на дорожке показалась Тая.