Форж кричал с балкона кому-то внизу. Во дворе резиденции Службы Порядка раздавался непрерывный лай, который всех уже утомил. На улице было пасмурно и сыро. Дожди никак не желали отступать, словно стараясь смыть кровь и пепел с улиц покоренного города.

В комнате позади скрипнула дверь. Следователь повернулся к вошедшему и широко улыбнулся:

– Добро пожаловать, милорд. Спасибо, что приняли приглашение. Я хочу угостить вас вином. Давайте немного скрасим этот серый день и поговорим о наших делах.

– Отличная идея, господин Форж. С радостью составлю вам компанию.

Это был ухоженный мужчина средних лет в хорошей форме. Одежда и манера держаться сразу выделяли его на фоне более пестрого и дешевого Форжа. Гостю пока не сообщили причину этой встречи и предмет предстоящей беседы. Но опытный переговорщик не хотел ставить себя в положение просящего, и потому просто выжидал, когда этот громкий самонадеянный выскочка с козлиной бородкой сам раскроется перед ним. Наверняка будет клянчить или вымогать что-то: разве Комиссия способна еще на что-нибудь. «Потрошители, могильные черви», – с презрением подумал лорд. А следователя, в свою очередь, бесила спокойная уверенность оппонента, но внешне он был все так же весел и дружелюбен. Оба играли в поддавки.

– Прошу, присаживайтесь. Заочно мы уже знакомы. Я рад возможности приветствовать вас лично.

– Это взаимно, уважаемый господин Форж. Слышал, что вы человек очень занятой, удивлен и польщен, что для меня нашлось время, – изобразил наивность гость.

Они аккуратно фехтовали словами, постепенно подбираясь к сути.

– У вас очень много друзей, господин Ториен. Наверное, вы неплохо осведомлены обо всем, что происходит в городе? – начал следователь.

– Я, конечно, стараюсь быть максимально в курсе, но за всем, к сожалению, не уследишь, – поскромничал его собеседник, – если я только смогу быть чем-то полезен Комиссии, буду рад внести любой вклад в укрепление порядка.

– Именно об этом у нас с вами и пойдет речь, именно о порядке, – Форж коварно улыбался, считая, что загнал-таки высокомерного индюка в ловушку.

– Я весь внимание, господин следователь.

– Вероятно, вы знаете, моей группе поручено расследование преступлений против нового режима?

Гость вежливо кивнул. Форж сделал глоток и продолжил:

– Я много слышал о вашей надежности, потому поступлю не совсем профессионально и открою вам одну служебную тайну.

– Милорд, смею ли я принять на себя такую ответственность?

– Без вашей помощи в данном вопросе мне никак не обойтись. Так что, да. Пожалуй, нам обоим придется принять такую ответственность, – Форж наслаждался каждым словом, окутывая собеседника в паутину туманных фраз. Тот уже, наверное, мнит, что ему предложат какое-нибудь скользкое прибыльное дело. Вот удивления будет, – веселился про себя интриган. И он перешел к сути:

– Дело в том, что в семье одного очень высокопоставленного чиновника произошла трагедия. На его сына покушались. Да, да, не удивляйтесь: его чуть не убили внутри городских стен, на улице, среди бела дня.

– Совершенно возмутительно! Куда же смотрит стража?

– Ну, стража пока не в лучшей форме. После предательства их командира в обществе нет доверия к этому институту. Кто знает, сколько еще мятежников не сняло с себя городскую форму. Теперь каждому солдату предстоит лично доказать свою преданность. Но мы-то с вами не об этом.

– Прошу прощения, что перебил вас, господин следователь. Позволил эмоциям взять верх.

– Ну что вы, дорогой друг? Я возмущен не меньше. Тем более, что речь идет о сыне Советника по судебным вопросам.

Повисла тяжелая пауза. Франтоватый аристократ, кажется, начал что-то подозревать. А Форж театрально изогнул брови и замер, словно событие ранило его лично.

– Но, к счастью, нашлись бдительные граждане, которые опознали нападающего.

Собеседник молчал. Он уже чувствовал подвох, но пока не мог нащупать, в чем же тот заключается.

– Учитывая ваш широкий круг общения и серьезную осведомленность, я и решил – вот кто может пролить свет на этой случай.

– Боюсь разочаровать вас, милорд. Мои возможности не столь безграничны, как вам, вероятно, это преподнесли. Я совершенно не в курсе данного инцидента, но готов оказать всяческое содействие. Преступления против власти возмутительны! И противны мне по своей природе.

– Ну конечно, мой друг. Нет сомнений, что вы, как верный подданный короны, будете так же преданно служить и при новом порядке. Все мы помним о том, что его учредил лично монарх, да согреет Солнце его дни и испепелит его врагов! И вы, конечно же, не имеете ничего против Советника-судьи? Никакой личной неприязни?

При этих словах гость заметно заволновался:

– Ни в коем случае, я…

– Вы же не могли никому поручить расправиться с его сыном?

– Что? – искренне возмутился аристократ, – господин следователь, о чем…

– Например, своему сыну, – снова перебил собеседника Форж.

Угрожать напрямую своднику, в тайных борделях которого проводит время половина Городского Совета и Канцелярии Ордена? Нет, конечно. Все будет сделано тонко. Он преподнесет свой ультиматум в красивой обертке. Пусть этот гусь думает, что ему еще и оказывают услугу.

– Милорд, я совершенно растерялся. Почему мы обсуждаем мою семью в связи с этим преступлением?

– Потому, мой дорогой друг, что свидетели опознали в нападавшем вашего наследника.

Ториен или Ночной меняла, как звали его другие знатные граждане, был полностью раздавлен этой новостью. Спесь улетучилась, оставив жалкого дрожащего человека наедине с тем, кто мог уничтожить его в любую минуту. А Форж внутренне ликовал, но все еще продолжал игру.

– Вы отрицаете, что могли обсуждать Советника в присутствии сына? Может быть, вас чем-то обидели, а Хатгар со свойственной молодости горячностью решил отомстить за отца?

– Конечно, нет, милорд! Наши с Советником-судьей пути нигде не пересеклись. Я не представляю причин, по которым Хат мог это сделать! И вообще, насколько достоверны сведения? Если позволите, в нашем с вами кругу многие готовы оклеветать…

– Информация абсолютно достоверна. Лицо вашего сына хорошо известно в городе. И его проследили до самого дома, – отрезал чиновник.

– Что ж, – сдался Ториен, – скорость расследования впечатляет. Уверен, что у инцидента были и другие, неизвестные нам пока обстоятельства, и все можно будет решить миром.

Вот оно! Меняла сам предлагает это! Шах и мат! Форж провел блестящую партию.

– Надежные люди говорят, что вы деловой человек и умеете быть убедительным. В обстоятельствах происшествия и его причинах нам еще предстоит разобраться. Но ваши аргументы в пользу мирного решения должны быть очень вескими.

Гость рад был расстаться с любыми деньгами в обмен на отказ от преследования. На кону сейчас стояла его жизнь и жизни всех членов его семьи. Широкий деревянный помост на площади пока никто не убирал. И Ториен предпринял попытку:

– Известно, что Комиссия назначила вознаграждение за поимку мятежников. Понимая сложное положение городских служб, я готов взять на себя часть этих расходов.

Пробный шар прошел мимо. Оценив холодную реакцию Форжа, отец Хата тут же добавил:

– Также осознаю, сколько беспокойства доставил лично вам, господин следователь. Надеюсь, что и вы примите от меня дар. Есть замечательная артель рабочих – дюжина человек.

Глаза чиновника алчно заблестели. Развивая успех, гость пояснил:

– Эти невольники, арестованные за долги – здоровые и крепкие мужчины. Любая мануфактура заплатит хорошую ренту за их труд.

Но Форж все еще молчал, и Меняла вынужден был торговаться дальше:

– И, конечно, двери самых закрытых в городе заведений – тех, где уважаемые горожане могут отдохнуть, не опасаясь огласки и осуждения, теперь открыты для вас.

Сработало. Хозяин кабинета наконец ответил:

– Возможно, следствие действительно идет по ложному следу. Что вы думаете по этому поводу?

– Как известно, правосудие слепо. Не будем же нарушать эту прекрасную традицию.

– Вы правы, иногда правосудие не видит человека. Конечно, если он совершает правильные шаги.

Ториен с облегчением выдохнул, на лбу его выступила испарина. Форж громко отхлебнул из своего бокала и заметил:

– Вы столько делаете для сына. Он, наверное, гордится отцом?

На лице лорда в этот раз не дрогнул ни один мускул.

– Надеюсь, что так. Мы не часто обсуждаем сентиментальные темы.

– Очень зря, мой дорогой друг. Детей нельзя недолюбливать. Из-за этого они вырастают злыми и могут нападать на беззащитных людей.

В этом, по сути, замаскированном выпаде в сторону Хатгара прозвучало и нечто личное, возможно, какое-то болезненное переживание из детства. Особо интересно было услышать подобные суждения из уст человека, снискавшего славу кровожадного садиста.

– Я плохой воспитатель, милорд, – тихо ответил гость.

Он только что прошел по тонкому льду и лишь благодаря многолетнему опыту выживания в среде таких же хищников остался цел.

– На сегодня у меня нет веских оснований тратить и дальше ваше время. Надеюсь, при следующей нашей встрече обстоятельства будут столь же благоприятны ко всем нам. Когда Хатгар вернется, я жду вас у себя. Приходите сами, – после недолгой паузы Форж добавил, – пожалуйста.

Ночной Меняла сдержанно кивнул. Следователь снова приложился к бокалу и скривил губы:

– Какое же отвратительное вино. Совершеннейшая дешевка! Жаль, что вам пришлось его попробовать.

29. Первые ответы

– Червоточина – так их называют. Это как раз то, для чего мы здесь. Капитан отправил Лойда узнать конкретное место, где она будет, но он не вернулся вовремя. Мы не знали, что делать дальше, просто ждали.

Соммерс бинтовал руку одного из своих товарищей. Рана, честно говоря, выглядела паршиво, и сам боец не внушал надежд. Но заторможенный лекарь не замечал этого, его стеклянные глаза и тягучая речь явно указывали на принятые перед боем средства.

– А потом явился ты и сообщил, что дыра уже открылась. Нас так и предупреждали, что их будет две. Получилось, что первую мы уже просрали, оставалось найти вторую и сделать дело. И она появилась практически у нас под ногами.

Хат увидел, как бледное лицо раненого посерело и он перестал дышать. Только лысый все продолжал мотать полоски ткани на холодную уже конечность.

– Мы должны были встретить уродов в момент выхода. Тогда они беззащитны, и мы могли давить их, как улиток.

Хатгар не знал, как сказать Соммерсу о том, что он накладывает повязку мертвецу. В голове роились тысячи вопросов и главные из них – что им известно о захватчиках? Кто дал бывшим стражникам чудо-оружие и предупредил о появлении врага из-под земли? Почему Дуд совершил предательство?

Остатки их отряда засели в лесной чаще, в стороне от всех дорог. Двое выживших кроме парня и лысого отдыхали после тяжелого боя. Один из них бормотал во сне, но не выпускал из рук устройство, мечущее гром.

Интервенты, которых они пытались остановить, уже прошли к городу. Полчаса назад Хат видел издалека, как вереница воинов в черных доспехах мелькала между деревьев. Многих все-таки уничтожили люди Бернадака.

– Хорошо, что твоя червоточина открылась в болоте. Надеюсь, большинство рогатых утонуло, – медик наконец понял, что пытался лечить покойника и оттолкнул его от себя ногой, словно нечто бесполезное. Видимо, эмоциональные реакции пока были ему недоступны.

– Откуда у вас это? – указал молодой человек на оружие, которого не могло существовать, – и эти арбалеты? Откуда вы знали про дырку?

Вместо ответа Соммерс вытащил из-за пазухи какой-то сверток и передал парню. Это оказалась карта Ракуна и его окрестностей. Поверх нее были нанесены обозначения: три больших круга частично заходили друг на друга в центре. В месте, где они наложились, был заштрихован участок. Город оказался внутри него. А немного к северу, там, где сейчас находился их отряд, были две маленьких буквы «Ч», обведенные пунктиром. Видимо, таким образом кто-то отметил вероятное место для появления червоточины, как называл ее лысый.

Пораженный парень поднял взгляд на своего собеседника. Тот забрал у него карту и спрятал назад.

– Это инструкторы, Корд. Они подсказали нам. Вторжение началось не вчера, малыш, его готовили очень давно. И нас об этом предупреждали. Правда, сначала никто не верил. Сам Пикемаль смеялся. Бернадак – тот да, сразу понял, что к чему. А теперь никого из них уже нет в живых. Жалко безносого. Я сам обязан ему жизнью.

Полубессвязная речь Соммерса пролила немного света на обстоятельства. Оказывается, какие-то загадочные инструкторы старались предотвратить падение Ракуна, сообщили об угрозе даже самому коменданту, но их просто не хотели слушать. В результате захватчики контролируют город. А остатки разбитого гарнизона, которые не переметнулись на сторону врага, пытаются вести партизанскую войну.

Хат совершенно запутался. Ему так и не удалось напасть на след Исы, вокруг происходят невероятные вещи, возможность возвращения домой также выглядит очень рискованной.

– У тебя осталось еще то лекарство, которое ты давал мне. Я очень хочу спать, Соммерс, но, кажется, без него не смогу.

Лысый выложил на ладонь нечто похожее на маленькую монетку, разломал пополам и угостил парня. Снова травяной привкус и спустя несколько минут знакомое головокружение. Хатгар облокотился спиной о ствол дерева и расслабился.

– Почему инструкторы, Соммерс? Что это значит?

– Без понятия. Пикемаль и Безносый их так называли. Мы даже не видели их никогда, только наши офицеры.

– Что нам делать теперь? Где искать их?

– Филиппо должен быть в курсе. Капитан лучников. Знаешь такого?

– Слышал. А его где искать?

– В городе. В самом логове этих тварей. Спи, малой. У меня уже нет сил ворочать языком. Потом обсудим.

30. Новый порядок

За любой комфорт нужно платить. Положение домашнего животного влечет за собой положение убойного скота.

Эрнст Юнгер.

Хромой Тру снова спешил на доклад в башню.

На первый взгляд, просто жалкий посыльный, не вызывающий трепета или уважения. Однако такое впечатление было обманчивым. История его жизни была сокрыта во мраке, но немногие посвященные знали, что именно этот незаурядный человек держит в своих руках тысячи нитей, с помощью которых управляется вся Орда. Самые сокровенные тайны и самые сложные вопросы находились в его компетенции. Лидер черного народа во всем опирался на Тру и доверял его суждениям, уважая мудрость и дальновидность своего помощника, его глубокие знания. Даже при личных встречах Полтергейст общался со ним на равных, не допускал грубостей или насмешек, которыми всегда щедро награждал остальных.

Калека несколько секунд восстанавливал дыхание после быстрой ходьбы, а затем вошел в покои вождя. Совещание с командирами как раз закончилось. Здоровенные воины, покидая кабинет, по очереди приветливо здоровались с маленьким перекошенным человечком. Наконец дверь за последним из них закрылась.

– Повелитель. Отряды прибыли в Ракун. Точнее, то, что от них осталось, – на изуродованном лице докладчика застыло мрачное выражение.

Полтергейст загадочно посмотрел на него, будто старался узреть нечто за пределами неказистой материальной оболочки. Под таким вот всепроникающим взглядом даже Тру иногда терялся. Хранитель знал, что хозяину открыто многое, непостижимое для других, и догадывался, что его сообщение, возможно, уже не является для того новостью. Несмотря на это, он продолжил:

– Мы обсуждали с тобой недавно, что какая-то сила экранирует город, отражая наши попытки создать канал внутри него. Кто-то подарил Ракуну невидимую броню. В результате сегодня первая червоточина открылась посреди болота. Тонны мокрой глины погребли десятки воинов. Выбралась лишь малая часть. А у второго выхода, вообще, ждала засада!

Полтергейст слушал помощника и глядел куда-то сквозь пространство, словно общаясь сразу в двух местах одновременно.

– Небольшая вражеская группа оказалась в нужной точке и, используя неизвестные типы оружия, смогла распылить больше половины наших.

– Момент выхода самый уязвимый, – бесстрастно обронил вождь.

– Похоже, кому-то кроме нас это известно, Великий. Это меня и смущает.

Полтергейст внезапно дернулся, будто уклоняясь от чего-то невидимого, и стал хватать руками воздух перед собой. За много лет Тру уже привык к подобному поведению – с вождем случались и более странные вещи. Он знал, что в таких случаях разумнее всего – игнорировать происходящее. И действительно – через мгновенье все закончилось. Хозяин кабинета снова спокойно сидел на своих подушках.

– Ты прав. Раньше мы не сталкивались с такой осведомленностью. Кто-то начал осваивать эту территорию до нас. И, похоже, успешно. Ты посмотри на их результаты: нас встречали в первый же день, запечатали одну червоточину! Прошла неделя, и город уже полностью блокирован от наших каналов, и в нем действует активное подполье. Только налаженная сеть может добиться таких успехов в короткие сроки. Как выявить ее участников? У тебя есть мысли?

– Да, хозяин, – начал Тру, – Все мои мысли только об этом. И вот, что я думаю. Патрули и заставы не решат вопрос. Мы, конечно, можем просеивать каждого, устраивать обыски в домах, но это не даст результата. Пока мы ковыряем одно гнездо, мятежники будут, как крысы, перебегать в другое. Возьмемся за него, а они уже на старом месте.

Полтергейст согласно кивал, не перебивая собеседника, а тот продолжал свою речь:

– Нужен полный контроль. Система! Порядковый номер для каждого горожанина. Получая его, все пройдут тщательную проверку.

– Ты что же, предлагаешь клеймо? – спокойно спросил вождь.

– Никак нет, хозяин. Как изуродованный человек, я прекрасно понимаю, как будет воспринята любая метка на теле, не важно, татуировка или шрам. Клеймение точно взорвет и без того напряженную ситуацию. Такая мера только лишит нас всякой поддержки и превратит это запуганное стадо в армию врагов – вместо контроля мы получим открытую конфронтацию. Но можно зайти с другой стороны, – загадочно улыбнулся Хранитель.

– Излагай.

– Рабы сами должны захотеть, чтобы их пометили, – после этих слов Тру выдержал паузу, давая хозяину осознать сказанное, – Нам нужно создать такие условия, когда без личного номера они не смогут ни работать, ни покупать еду, ни передвигаться свободно. А каждого, кто придет отмечаться, мы вывернем наизнанку и узнаем о нем все. Где живет, с кем живет, на какие средства!

– Я уже понял, к чему ты ведешь, рассказывай подробно. Ты настоящий змей, Тру! Самый острый ум из всех. Когда ты умрешь, я бальзамирую твою голову и заставлю поклоняться ей в храме.

– Большая честь для меня, Повелитель. Надеюсь, это будет не очень скоро.

Оба рассмеялись. Полтергейст больше не витал где-то за гранью, его интересовал конкретный план. И Хранитель секретов развивал свою мысль:

– Я спрашиваю себя, что нужно каждому? Это еда и крыша над головой. И, конечно, нужны деньги, чтобы покупать первое и платить за второе. Сюда мы и ударим! – Тру рубанул воздух ребром ладони, – Обяжем всех торговцев, хозяев гостиниц и трактиров обслуживать только тех, кто имеет метку. Одно нарушение – конский штраф, повторное – конфискация. Остаться без денег – тяжелая перспектива. Никто не захочет обречь свою семью на голодную смерть ради постороннего человека. Будут выполнять.

– Так и есть. Дальше.

– В наш первый день многие дома Ракуна освободились, – имелась в виду массовая гибель населения, – под этим предлогом объявим в городе учет бесхозного жилья. Каждый домовладелец, чтобы сохранить свое право на собственность, должен зарегистрироваться в качестве хозяина, то есть, получить метку. Если у него проживают арендаторы, они также обязаны пройти регистрацию. Собственник несет личную ответственность. Сдает комнату не меченым – конфискация.

Довольный вождь захохотал:

– Ты не оставляешь им выхода, Тру. Что еще?

– Все, кто работает, платят в казну. Мы объявим, что налог снижается, но все артели и мануфактуры, каждый трудяга или торгаш, должны перерегистрироваться и получить свой номер. Работодатели отвечают за своих работников. Тех, кто не отметился, запретим допускать к рабочим местам.

Тру немного перевел дух.

– Кроме того, теперь метки будут проверяться на всех постах и воротах, патрули будут задерживать тех, у кого их нет. За укрывательство немеченых во всех случаях – конфискация имущества и арест.

– Столкнем их лбами. Помеченные сами донесут на тех, у кого нет номера. Кнут и пряник – штраф за молчание, награда за донос. Небольшая, но награда. Как только лояльное население получит метки, чужаки и те, кому есть что скрывать, сами всплывут, – еще больше оживился вождь, – регистрацию горожан поручим Службе Порядка.

– Так точно, хозяин. Но как нам быть со знатью?

– У этих клоунов есть деньги. Лучше не искушать чиновников Комиссии брать взятки, они могут позволить себе глупости. Займись-ка знатными гражданами лично.

– Конечно, Великий.

– Так как ты предлагаешь их метить?

– Шрамировать или татуировать нельзя. Это преждевременно – они еще не готовы к таким переменам. Я думаю, пока это будут жетоны.

– Прекрасная стратегия. Я горжусь тобой, Тру. Прошлое помяло твою оболочку, но то, что внутри нее, бесценно. Сам Хаос сделал тебя своим инструментом.

В глазах калеки на мгновение отразилась давно забытая боль. Лишь на миг, после чего, он благодарно поклонился хозяину, которому был обязан всем. От Полтергейста ничего не укрылось, ведь они были связаны.

Для большинства людей вождь был кровавым дикарем, грубым и бесцеремонным, способным мочиться на чужие святыни и казнить за малейшее ослушание. Другую его сторону знали совсем немногие избранные. Невероятно умный и образованный, требовательный прежде всего к себе самому, он был поистине гениальным лидером. Никому так не удавалось играть на чужих страстях и слабостях, предугадывать ход событий.

И только Хранителю Тру была известна главная тайна: Полтергейст не был человеком. Непостижимое существо вне рамок этой реальности лишь принимало такой образ.

– Приступай немедленно. Помни: мы дети Зверя, голодная стая! А они просто травоядные. Мы сожрем их, Тру.

Они вышли на балкон, откуда открывался вид на весь ночной Ракун. С черного, как кожа обоих собеседников, неба за ними наблюдал кровавый глаз кометы.