По острию любви

Глава 8. Френдзона – дар или проклятье?

Первое, на что Ярослав утром обратил внимание, Инга опять спала на ходу. Плюхнувшись на переднее сидение, она вновь стала сцеживать зевки в кулак, мрачно и по-ведьмински прищуриваясь. Но он уже был научен – протянул ей стаканчик с кофе, купленным по дороге.

– Ярик, ты прелесть! – мигом сменила гнев на милость девушка.

– Я-то, может, и прелесть, а вот ты почему не выспалась? – словно невзначай поинтересовался он, пытаясь получить ответ на интересующий его вопрос. – Ты же вроде практически сразу спать легла? Или нет?

– Ну… – девушка сделала вид, что засмущалась. – Так получилось.

Парень резко затормозил перед светофором, и только крышечка спасла кофе от коварного побега.

– Получилось?

Инга отвела взгляд. Когда на тебя так пронизывающе смотрят, соврать трудно. Хочется сразу начать уверять, что он не о том подумал. Но она себя сдержала и едва подавила довольную улыбку. Кажется, Глеб все рассчитал верно – Яру не понравится, если Инга начнет встречаться с известным бабником и раздолбаем. Можно, конечно, и другого найти, но кто еще согласится на столь идиотский спектакль. А тут все как по нотам можно разыграть. Плюс с Глебом всегда было комфортно – и дурачиться, и говорить откровенно, и, наверное, целоваться. За шесть лет знакомства последнего они как-то избежали, но сейчас придется лезть на амбразуру.

«Главное, не увлечься Глебом всерьез», – хихикнула про себя Инга, прекрасно осознавая, какое действие друг производит на девушек. Правда, для нее Левицкий оставался беззаботным раздолбаем, с которым можно безбоязненно лезть в любую авантюру. Причем, сложно определить, кто чаще подбивал. Но вот сейчас определенно лидировал Глеб. Сама бы она поостереглась устраивать столь рискованный танец по лезвию бритвы.

– И что же ты делала? – спокойно поинтересовался Ярослав. Вот только от этого спокойного тона ее пробирала дрожь и хотелось закутаться в теплую кофту, в которой она ходила дома зимой. Или в чьи-то объятия, например, этого ледяного водителя.

– Зачиталась, – кротко ответила она так, что не смогла бы обмануть и ребенка, не то что Ярослава.

– Что читала? – продолжал допрашивать Строганов.

И тут какой-то черт дернул ее ответить:

– Энциклопедию для юных леди.

– Чего?! – почти проорал Ярик.

– Что слышал! За дорогой следи! Мы ж чуть не врезались!

– На хрена? – коротко спросил парень, чья мужская логика не могла понять, зачем ей это. Тем более она все равно не применяет. До леди ей ползти примерно столько же, сколько таракану до Венеры.

– А ты знаешь, как это забавно? – улыбнулась Инга. – Там тысяча глупых советов, как соблазнить мужчину. Один из них – уронить ему что-нибудь на голову, сломать его компьютер. Чтоб железно заметил!

Секунд пятнадцать ее буравили взглядом, словно ожидая, что она начнет посыпать голову пеплом и с покаяниями признаваться во лжи. Не сработало. Девушка продолжала смотреть на него невинным взглядом серых глаз – словно и правда благородная леди, которую незаслуженно обвинили в скандальном поведении.

– Ты вот сейчас серьезно? – наконец нарушил молчание Строганов.

– Тебе книгу показать?

– Боже упаси!

«Ага, правильно, зачем тебе такие травмы. Глеб вон решил ее вчера почитать, так еле икоту от смеха смог унять», – хмыкнула про себя Инга. На самом деле история появления у нее книги была проста – она решила прикольнуться над бывшим однокурсником и подарить ему это розовое безобразие, но Линка отговорила. С тех пор девушка периодически таскала с собой занимательное издание вместо сборника анекдотов – по юмору и абсурду книга ничем не уступала.

Ярослав озадаченно замолчал, переваривая услышанное. И только уже после того, как Инга, попрощавшись и легонько чмокнув его в щеку, выбралась из машины, осознал, что расколоть приятельницу так и не удалось. К кому же все-таки приезжал Глеб?

А рабочий день шел своим чередом. Заказчики, деловая переписка с подрядчиками, рассылка приглашений на презентацию, подготовка контента и прочее. А в три часа – рандеву с начальником отдела программирования относительно его речи.

Конечно же, Инга предпочла с ним встретиться подальше от собственных коллег, которые сегодня опять расспрашивали о причинах, по которым Строганов ее подвозил. В этот раз мозги девушки не плавали в ванильных мечтах и не были поглощены сладким вкусом мятного мокко.  И она насторожилась. Сложить два и два особо труда не составило, и Инга кинула смс о своих догадках Левицкому. Тот в ответ поржал:

«Что ж, значит, будем портить нашему идеалу репутацию, – прислал дьявольский смайлик Глеб. – А то Яр совсем стал занудой».

Однако смеяться Инге не хотелось. Да, вот уже три года Ярослава сложно узнать. Для него были важны друзья и семейные связи, он всегда их ставил на первое место. Но раньше он не взваливал на себя в таких дозах ответственность. И не отдалялся от людей так, как сейчас.

Достоверные причины девушке известны не были. Но не связать это со скоропалительной свадьбой и еще более быстрым разводом всего пять месяцев спустя было сложно. Инга отлично помнила его жену – яркая, высокая кареглазая брюнетка Марина. Стильно и в то же время скромно одета, волосы собраны в изысканную прическу. Не девочка – картинка. Постоянно мило улыбалась, называла Яра «любимым». А Яр смотрел на нее с мягкой улыбкой и нежностью и выполнял все ее пожелания.

Инга до сих пор ясно помнила знакомство с этой барышней.  Кажется, это было на дне рождения Кирилла. Она уже слышала о великой любви друга и сначала умилилась, когда они появились. Конечно же, Ярослав стал их знакомить. Только представил друг другу, как его кто-то подозвал, и он отошел. Девушки остались вдвоем. В то же мгновение, хоть улыбка и оставалась на губах, взгляд Марины заледенел. Она посмотрела на Ингу свысока. Та даже на каблуках была сантиметров на двадцать ниже пассии Яра, вот только никому не позволяла смотреть на нее снизу вверх.

– Вот ты, значит, какая, подруга Ярика, – проворковала Марина. То ли она хотела проверить Ингу, то ли оскорбить, то ли подружиться – было непонятно. – Он рассказывал о тебе. Ярик очень добр, столько времени возиться с сестренкой младшего друга. Не каждый бы так смог. У парней обычно другие интересы. Хотя если девушки и есть во френдзоне, то надолго.

Между строк там и слышалось: «Хрен тебе из этой френдзоны выйти». Но она и не пыталась. Обострять конфликт не хотелось, спускать такое – тоже.

– Знаешь, дружить с парнями – очень здорово, – миролюбиво сообщила Инга. – Они в любое время готовы прийти на помощь, что-нибудь посоветовать. Да и я в долгу не остаюсь – помогаю в тяжелых ситуациях, поднимаю настроение, когда с девушками расстаются.

Получи, фашист, гранату и выбей ею себе зубы. Девок много, были и сплыли, а подруга остается.

– Все равно многое меняется, когда у парня появляется семья, – продолжала рассуждать Марина. Ответить Инге помешали. Вернулся Ярослав. Марина расплылась в улыбке и начала щебетать о том, как ей приятно познакомиться с подругой любимого. А Лаврецкой вдруг внезапно стало душно и тошно. И очень обидно за друга. Все хорошо, он вроде счастлив, но неужели Яр не заслуживает чего-то более лучшего? Чтобы его любили, дышали им так же, как он дышит своей избранницей, чтобы ему верили. Видимо, не судьба.

А потом все завертелось, и Инга стала часто ездить в командировки. Вернувшись однажды, просто не узнала друга. Всегда бойкий, пусть и спокойный Ярослав превратился в свою замороженную копию – вроде и общается, и ведет себя похоже, но огонь внутри пропал. И Марина тоже исчезла. Кирилл сказал, что они развелись, но в подробности вдаваться не стал. Чертова мужская солидарность! А Глеб, как более младший, и не знал ничего. Инга с Линой пытались растормошить Строганова, но все было бесполезно.

Тогда Инга еще не осознавала, что Ярик для нее не просто друг, долгое время гнала от себя эту мысль.  И только недавно, после того как его младшая сестра Ася попала в переделку и Ярослав был ранен, она стала понимать. И то не сразу. В первое мгновение просто увидела, как перед глазами закачалась комната. Во время операции стояла и упрямо глядела перед собой, до боли сжав кулаки. Только потом заметила четыре сломанных и некогда нежно-лелеемых ногтя и красные борозды царапин на ладонях. Осознание пришло не сразу, решение тоже. И вот теперь она чувствует себя перед ним полной идиоткой, но упрямо борется за то, чтобы вернуть Ярика. Вернуть ему любовь и веру в себя. В женщин. Пока не слишком успешно.

Глава 9. Работа со всей страстью

– Ты о чем задумалась? – полюбопытствовал неслышно подкравшийся Ларик к сидящей в кабинете начальника девушке. – И чем тебе не угодил несчастный степлер?

Она вертела в руках степлер и машинально разбирала его на части, доставая скобы и разламывая их на своем же ежедневнике.

– Да так, ерунда, – мило улыбнулась Инга. Как ни крути, а добродушный оскал – лучший способ скрыть ложь и сбить собеседника с толку. – Начальника твоего жду.

– Он сейчас подойдет, – устроился на соседнем кресле Ларион. – Ну, и как тебе у нас в компании? Нравится?

– Весьма интересно, – тактично ответила собеседница. – Многое непривычно, но я потихоньку разбираюсь. Мне нравится коллектив, здорово, когда люди горят своим делом.

– О да! – закатил глаза программист. – У нас тут энтузиастов много. Один Ярослав чего стоит, вечно до восьми-девяти здесь торчит. В последние дни только уезжал рано, я даже удивился.

Рано? То есть Ярослав два дня подряд срывался с работы из-за нее? Как интересно. Но слишком себя обнадеживать тоже не стоит – чем выше взлетаешь, тем больнее шмякаться о землю. Крыльев-то нет.

– А ты? –перевела тему Инга, не желая вызывать лишних подозрений. Похоже, слухи по компании уже ходят. Пресекать их невыгодно, но и раздувать тоже не в ее интересах. – Ты часто задерживаешься или и вне работы есть жизнь? – она небрежным жестом стала накручивать прядь волос пальцами.

– Конечно же, есть, и весьма нескучная, – почти незаметно придвинулся к ней Ларик. – Я вообще ярый противник скуки, лучше меня ее никто не разгоняет.

– Ларион, тебе делать нечего? – конечно, именно в этот момент Ярослав и решил посетить свою святая святых. – Так я тебе подкину еще пару кодов, наши ребята как раз с ними разобраться не могут, программа начинает глючить.

– Почему сразу нечего делать? – возмутился заместитель. – Я просто не мог оставить нашу гостью скучать в этой холодной и тоскливой комнате.

За что получил очередной мрачный взгляд начальника и друга. Вечный опекун во всей красе прямо. Инга поспешила вмешаться:

– Что ты, Ларик, здесь весьма уютно! И я вовсе не тосковала, дожидаясь Ярослава Андреевича.

– Да, Ингочка, я по степлеру заметил, – не стал принимать ее защиту рыжик.

– А что не так со степлером? – не успокоился Ярослав и продолжил активно выпроваживать зама. – Ларион, пошлю-ка я тебя к Замесов-тим. У них опять что-то не пашет, баг найти не могут. Глянь, помоги убогим.

– Когда Замесов и его ребята перестанут косячить, я уйду в монастырь, – пробурчал тот и подмигнул Инге. – До свидания, прекрасная нимфа. Надеюсь, мы еще встретимся без этого мрачного бабуина.

Девушка рассмеялась и состроила в ответ глазки. И нарвалась на очередную нотацию:

– Инга, тебе не стоит связываться с Лариком, – нравоучительно произнес Ярослав. – Ларион веселый и безобидный, хороший друг, но бабник первостепенный. Ты заслуживаешь лучшего.

«Лучшего, но не тебя?» – хмыкнула про себя девушка, но вслух произнесла совсем другое:

– Ярик, мне кажется, ты преувеличиваешь. Мы просто поболтали немного. Не надо сразу же подозревать нас в прелюбодеянии.

– Опять ты все с ног на голову переворачиваешь! Я ничего такого не имел ввиду, – начальник программистов странным образом сочетал в своем поведении нападение и защиту.

– Почему ты всегда подозреваешь меня в худшем? – и, увидев его смятенный взгляд, перевела тему. – Ладно, проехали. Извини за степлер, я сегодня не выспалась, вот и творю какую-то ерунду.

Инге нравилось его дразнить – кидать фразы, создающие иллюзорную катастрофу в его глазах, подпитывать подозрения, разрушать и снова создавать новые. В нем не было заметно злости, обиды или ярости – просто с каждым словом он становился все холоднее, каменел. А потом она очередной фразой разрушала лед и камень. Прав ли Глеб, и он в самом деле ревновал? Инга сомневалась. Но у ее противника было слабое место – ответственность за близких, стремление всеми силами оградить их от беды. А она занимала место в этом кругу и беззастенчиво этим пользовалась, как бы нечестно это не было.

Кажется, Ярослав собирался вновь начать допрашивать о ее времяпрепровождении ночью, но им помешали. В кабинет с горящими глазами вошла уже знакомая Инге Елена Александровна. Сегодня на девушке красовалась юбка-карандаш с очень высоким разрезом на бедре и обманчиво-строгая блузка с глубоким декольте. Вплыв на высоких каблучищах, она направилась прямо к Ярославу, не замечая его собеседницы.

– Ярослав Андреевич, – томным голосом проговорила и добавила. – Ярослав, помоги, пожалуйста. У нас опять компьютеры заглючили, спасай!

Хозяин кабинета перевел недовольный взгляд на вошедшую:

– Леночка, что ж вы с ними делаете, что они у вас стабильно каждые два дня глючат у всего отдела? – поморщился он. – Вы, в конце концов, в фирме по разработке программного обеспечения работаете. Сколько можно над машинами издеваться? Тут либо компы менять, либо сотрудников.

– Но, Ярослав, мы же не виноваты, – захлопала ресницами девушка. – Сам знаешь, это тормозит работу всей компании. Ты же гений, помоги.

Строганов закатил глаза – судя по всему, походы в кабинет Леночки ему порядком надоели. Инга поняла, что друга пора спасать – не нравилась ей эта кукла, размахивающая ресницами, так и хотелось взять секатор и подрезать.

– Ярослав, там вроде Ларик помочь кому-нибудь жаждал? – предложила выход из положения блондинка, ненароком в якобы привычном жесте касаясь его плеча. – Лена, прошу прощения, но нам необходимо обсудить презентацию.

Умели бы взгляды убивать, Лаврецкой был бы прямой путь в погребальную урну.

– Да, Инга, ты совершенно права, – послал благодарный взгляд Ярик. – Лена, не переживай, Ларион сейчас все исправит, – и он по мобильному связался с замом. Навязчивой поклоннице ничего не оставалось, как исчезнуть, сердито стуча каблуками.

Как только за ней закрылась дверь, начальник отдела программирования издал негромкий радостный вопль, совершенно неприличный для его должности:

– Инга, чудо ты мое! А то она меня задолбала! Не понимаю, что за дурдом у нее с компами происходит.

– Правда, не понимаешь? – насмешливо приподняла брови Инга. – Не прикидывался бы хотя бы передо мной, мачо. Она ж спит и видит, как тебя в постель затащить, потому компы и портит.

– Хм… Может, стоит этим воспользоваться? – призадумался Строганов.

– Не проще ли проститутку снять? – раздраженно полюбопытствовала Инга. – Уровень доступа примерно тот же, зато потом на работе преследовать не будет. А то так и будешь всю жизнь бегать, компы от придуманных глюков избавлять.

Она понятия не имела – всерьез он это говорит или шутит, но за такие намеки хотелось треснуть его тяжелым по голове. Вон тот стульчик вполне подойдет. Останавливало лишь пару аргументов – после такого он в нее влюбится разве что при начале амнезии, да и в больничке дежурить не хочется.

– Золотце, откуда в тебе цинизм? Вроде только вчера маленькой и романтичной была! – поддразнил ее парень.

– Маленькой и романтичной я была лет в восемь, и то не факт. С сестренкой своей меня не путай, – не поддалась Инга.

– Вас спутаешь, потом от заикания не вылечишься, – хмыкнул Ярослав.

– Давай уже работать! – притормозила девушка. Тема была неприятная, и она боялась сорваться и наговорить глупостей. Или поругаться с ним. Ссориться, увы, всегда проще, чем мириться. А бурного примирения им все равно не светит, так зачем рисковать?

Работать – так работать. Спорить до посинения над словами, заставлять раз за разом прогонять его выступление, сокращать и менять фразы. Инга стремилась все сделать идеально, чтобы Яр на выступлении показал себя во всей красе. И если первые два раза он воспринимал все спокойно, потом начал психовать. Но вопли парня: «Я, черт побери, программист, а не оратор» девушка слушать не хотела. Примириться с действительностью его заставил аргумент: «Ярик, дорогой, ты же знаешь, я только устроилась, и от этой презентации многое зависит. Ты же не хочешь меня подвести?» Назвав ее хитрой бестией, он успокоился.

И все снова пошло по кругу. Строганов настаивал на соблюдении терминологии, Инга требовала упростить текст для лузеров. В попытке настоять на своем Ярослав начал расхаживать по кабинету, время от времени подходя к стулу Инги. В один из таких моментов она не выдержала и вскочила – ненавидела, когда на нее пытались давить таким образом.

– А я все-таки считаю, что так будет лучше, – проговорила она, делая два шага по направлению к нему и сверкая глазами. И оказалась неожиданно близко. Ярослав поперхнулся собственным возражением и нервно сглотнул, остро ощутив ее присутствие. Она стояла в паре сантиметров от него – немного запыхавшаяся от спора, с растрепанными волосами, горящими от азарта глазами, искусанными в поисках аргументов ярко-розовыми губами, на которых не осталось ни капли помады. И перед мысленным взором Строганова возникла совсем другая Инга – мирно спящая, утомленная и растрепанная, подгребшая под себя одеяло и жутко довольная. Такой он старался ее не вспоминать. Вот только сейчас не вышло.

А еще он точно знал, что ее волосы пахнут цитрусовыми, а губы, мягкие и податливые, после поцелуев казались такими яркими, словно она измазала их в вишневом соке. И сейчас они находятся от него так близко, что стоит немного податься вперед, и он ощутит их вкус.

– Ребята, вы кофе выпить не хотите? – в кабинете неожиданно появился Ларик, и Ярослав сделал резкий шаг назад. И поймал взгляд Инги, которым она сопроводила это движение. Ему показалось, или в нем отражался голод? Девушка машинально облизала губы, а Строганов про себя заматерился. Что он чуть было не сделал? Это ведь сестра Кира все-таки.

Не менее эмоционально появление рыжего восприняла и Инга. В первое мгновение ей даже захотелось устроить геноцид всего населения, что носит подобный оттенок волос. Да что же это такое? Яр ее чуть не поцеловал, а тут этот приперся. Или ей все-таки показалось? Черт, и проверить нельзя. Зная Ярослава, Инга была уверена – сейчас он спрячется в свою раковину, как улитка, а растормошить и спровоцировать его сейчас возможности не будет. Одна надежда на вечер.

– Вы тут уже два часа безвылазно сидите, – продолжал как ни в чем не бывало Ларион. Конечно, это же не у него сейчас перехватывало дыхание от того, что чуть было не случилось за закрытыми дверями. –Ярик, ты просто не имеешь право так нещадно эксплуатировать девушку.

– Это кто еще кого тут эксплуатирует, – открестился начальник программистов. Вот только голос звучал довольно хрипло. – Инга всю нашу контору способна построить, так что не стоит ее недооценивать.

– Что ты, дорогой, тебя, такого серьезного и правильного, эксплуатировать крайне сложно, – Инге стоило большого труда сдержать издевку в голосе. Вот бы отмотать все назад и услать куда-нибудь Ларика. А еще лучше повесить табличку «Не беспокоить».

«Тихо, тихо, не стоит гнать, – попыталась себя успокоить Инга. – Если мне не показалось, то не все потеряно. Тут нельзя нахрапом».

– Так где же кофе, Ларик? – мило улыбаясь, проворковала она.

Кофе было выпито почти в молчании. Точнее, говорил, в основном, Ларион. Но он справлялся за троих. И к большому облегчению Ярослава, остался в кабинете и потом. Сейчас он даже не стремился выпроводить друга – пусть и не до конца отвечал за самого себя, но за бабником уж приглядеть сможет.

С Лариком работа пошла быстрее и веселее, компромиссы были найдены. А рабочий день незаметно подкрался к концу.

– Иди за вещами, я тебя подвезу, – велел Ярослав.

Итак, вот и настал час икс.

– Не стоит, – мило улыбнулась Инга. – Меня Глеб заберет.

Глава 10. Сладкий огонь ревности или кулинарные подвиги

В первое мгновение Ярославу показалось, что он ослышался. Что? Ее ждет Глеб? Ту самую девушку, что еще каких-то полчаса назад смотрела на него голодным взглядом? Ту, которую он чуть не поцеловал?

В следующий момент картинка у него сложилась. Значит, вчера вечером Глеб был у нее. Как он там сказал, у своей девушки? У Яра зачесались кулаки. С Левицким он вместе вырос, и его, как говорила Лина, кобелиную натуру знал прекрасно. Другом он был хорошим, а вот возлюбленным не очень. Ему просто всегда было пофиг на чувства, он встречался скорее ради удобства, ну и, чего уж скрывать, секса. А девушки почему-то все равно к нему липли, а потом страдали. И вот эта вот циничная тварь сейчас встречается с Ингой, не всегда адекватной, но очень милой, той самой, которая всего пару дней назад плакала из-за каких-то котлет? А потом будет плакать из-за Глеба, несмотря на долгие годы знакомства с ним. Только через его труп!

– Куда-то собрались? – резко поинтересовался Ярослав, решив поговорить с другом наедине.

– Да! В кино, – Инга счастливо улыбнулась, а у парня резко возросло желание выбить кому-то зубы. Совсем недавно Левицкий предлагал позвать ее на просмотр, и он это сделал. Встречались ли они на тот момент? И если да, то с кем тот вечер провел Глеб? Мужская солидарность солидарностью, но своих обижать нельзя.

Пока Ярослав рассуждал на тему «своих» и «чужих», «льзя» и «нельзя», Инга уже убежала. Пришлось в гордом одиночестве идти на стоянку. Чтобы стать невольным свидетелем того, как Глеб устремился девушке навстречу и легонько поцеловал в губы. А потом встретился взглядом с Ярославом, стоящим в десятке шагов, и усмехнулся.

Строганов услышал какой-то странный звук и не сразу сообразил: он так сжал челюсти, что зубы заскрипели. Ему стало жарко, даже показалось, что от него вот-вот пойдет пар. И этот бабник целует малышку Ингу, а, может, и спит с нею? Да ни хрена, он это прекратит! Непременно. Может, даже сегодня поговорит с Глебом.

И вовсе не имеет значения, что в тот момент, когда друг поцеловал Ингу, Ярослав ощутил жгучую смесь ярости, зависти и желания засадить кого-то в подвал, подальше от бед и глупостей. Это совсем неважно. Он просто хочет ее защитить.

***

– Только не дергайся, он смотрит, – вместо «привет» заявил Глеб и, не дав Инге опомниться, запустил руку ей в волосы и легонько поцеловал в губы. Хоть это и был спектакль, стало жутко неловко, словно она целовалась с Кириллом. Вроде ничего особенного, почти «чмок», но хотелось скорее отстраниться. Это чувство усиливало и осознание, что на них смотрит Ярослав. Она не была скромницей или пуританкой, но поцелуй смутил. И пусть даже Строганову плевать, ей все равно некомфортно. Словно она изменяла мужу на глазах самого благоверного, соседей, полиции нравов и собственных родителей.

– Расслабься, – прошептал Глеб, проводя пальцем по ее щеке. – Ты первая баба, которая в моих объятиях превращается в истукана.

Он усмехнулся, взял девушку за руку, подвел к машине и приоткрыл дверцу, помог забраться на сидение, потом еще наклонился к ней.

– Ты не перегибаешь? – заволновалась Инга. – Вдруг он решит, что ты мне идеально подходишь?

– Я? – Глеб не сдержался и заржал. – Детка, да ты шутишь? Я буду последним мужиком, которого он подпустит к тебе.

Затем захлопнул дверцу, приветственно махнул все еще наблюдающему за ними Ярославу и уселся на водительское место.

– Так, я договорился со своим другом, он шеф-повар, сейчас к нему поедем, – распорядился он.

– А может не надо?

– Никаких не надо! – горячо возразил Левицкий. – Яр любит вкусно поесть. Тетя Вика готовит так, что пальчики оближешь. Если даже тебе не удастся его охомутать, я хочу наконец есть у тебя нормально. Меня задолбало готовить самому.

– Я тебя и не заставляю! – надулась девушка.

– Но кушать-то мне хочется. И да, кстати, – вспомнил он, – с Аськой придется мириться полностью. Хоть она и сама сглупила в той истории, ты слишком резко ей сказала, что она во всем виновата. А Аська – дополнительный козырь в охмурении ее брата.

– Я понимаю, – понурилась Инга, вспоминая, как, услышав Асины вопли: «Это я во всем виновата» в момент, когда раненого Яра оперировали, не сдержалась и резким тоном подтвердила эту фразу.

– Вот и умница, – во все тридцать два улыбнулся Глеб. – А теперь рассказывай, что там у вас сегодня было. Со всеми подробностями, особенно интимными.

– Это еще зачем?

– Нужно же мне знать, как дальше действовать и насколько далеко мы продвинулись, – аргументировал Левицкий.

– Такое ощущение, что ты мой сутенер, – хмыкнула подруга.

– О да, детка, – пошло подмигнул он. – Вот только ты товар эксклюзивный и отдам тебя особенному клиенту за самую высокую цену – жизнь.

Инга расхохоталась. Неудивительно, что этого человека она любила почти так же, как и родного брата. Словно прочитав ее мысли, он добавил:

– Блин, Ингусь, надеюсь, этот спектакль долго не продлится. Иначе меня Яр убьет. Да и целоваться с тобой как-то… Не обижайся, но я словно сестру целую. Почти инцест, блин.

– Зато несчастная любовь нам с тобой не грозит, – развеселилась Инга. А на грани сознания буйствовало беспокойство: как же этот дурдом воспринял Ярослав? И не сделали ли они только хуже?

– Ты не отвлекайся, рассказывай давай!

– А что тут рассказывать-то? – не хотела колоться девушка.

– Инга! – прикрикнул он.

Пришлось делиться впечатлениями и выводами от этого дня. И кто бы сомневался (словно она могла рассчитывать на что-то иное), Глеб заржал, громко и от души.

– То есть мы сейчас нашему зануде основательно подпортили репутацию? Ты просто исполнила мою мечту детства, спасибо. А ты у нас, значит, теперь изменщица? А я наглый, молодой, коварный любовник? Мне нравится эта композиция. Это будет еще веселее, чем я думал!

Инга закатила глаза – в этом был весь Глеб. Для него жизнь часто превращалась в игру, порой на грани допустимого. Он любил режиссировать ситуации и наблюдать за реакциями людей, да и в своих песнях он тоже был на грани – нормальности и безумия. У Левицкого, как у алмаза, было множество граней – и каждая из них была настоящей. Таких, как он, либо любишь, либо ненавидишь. Третьего просто не дано.

– Я тебя сейчас тресну! Ты хуже любой сплетницы!

– Не ворчи, дай позлорадствовать. Я, может, всю жизнь мечтал понаблюдать за тем, как всезнающий Ярослав Строганов тыкается как слепой котенок.

– Да ты прямо злобень, Глебчик, – покачала головой девушка. Она знала, что друг хочет как лучше, но сам факт рассказов обо всем в деталях угнетал – даже Василина знала не все. А Глеб требовал подробности и веселился над тормознутостью Яра.

– Я не злобень, сама знаешь, он среди нас был самым старшим, самым правильным и умным. Дай насладиться его фиаско.

– Ох уж эти твои детские комплексы, – почти простонала Инга. – Может, засунешь их куда подальше?

– Агу! – запротестовал друг. – И вообще, вылезай, мы к Маку приехали. И не заговаривай мне зубы!

Вскоре Ингу представили Макару – невысокому голубоглазому пареньку.  Он провел гостей на шикарно обставленную и уютную кухню. Здесь было, кажется, все – от небольшой силиконовой лопатки до навороченной плиты. Везде царил идеальный порядок – каждый предмет лежал на своем месте. Очень комфортно, но этот уют навеял на Ингу такой ужас, что она невольно попятилась к выходу. Попытка сбежать не удалась – Глеб перехватил ее за плечи.

– Значит, ты, Инга, хочешь научиться готовить? – спросил Макар, окидывая светловолосую девушку скептическим взглядом.

– Я…не… – неожиданно для самой себя начала заикаться девушка, но тут Глеб ущипнул ее, и она почти выкрикнула. – Хочу!

– Какое ярое желание, – усмехнулся Макар.

– Вот именно – ярое, – продолжал ржать Глеб, но, видя, что без него дело с мертвой точки не сдвинется, добавил: – Мак, она у нас не совсем безрукая. Под чьим-то контролем может сварганить что-нибудь очень даже вкусное, сам пару раз с удовольствием ел. Но стоит оставить ее наедине с плитой, и начинается Армагеддон. Она так недавно в квартире чуть ли не костер устроить умудрилась.

– Глеб! – возмутилась Инга, но на нее никто не обратил внимания.

– Я тебя понял, – кивнул Макар. – А теперь свали в зал и оставь меня наедине с твоей подопечной. Отвлекаешь.

Глеб послушно ушел, как Инга за него не цеплялась. И девушка осталась наедине со стерильным шеф-поваром Макаром Ботолаевым, который на каком-то иррациональном уровне вызывал у нее страх. А еще было боязно что-нибудь сотворить на этой идеальной кухне.

– Присаживайся, – кивнул на высокий барный стул Макар. – Мы с тобой сначала немного пообщаемся, – и задал весьма неожиданный вопрос. – Расскажи, что ты чувствуешь, когда готовишь? О чем думаешь?

Инга невольно заскрипела зубами – еще один собирается в ее голове копаться. Как же это достало! Почему нельзя хоть что-то оставить при себе?

– А без этого обойтись никак? Я немного иначе представляла кулинарные курсы. Вроде не на приеме у психолога.

– Я просто хочу разобраться, почему у тебя не получается, – ответил Макар на вопрос.

– Какая разница? У меня просто не выходит и все. Не обязательно знакомиться с моими тараканами. Просто скажи, что и как делать, и все.

– Да нет, девочка, не все, – как-то снисходительно ответил Макар. – Если ты думаешь, что рецепта достаточно, то ни хрена ты не права. Для начала будем вытряхивать ту дурость, что у тебя в голове. Именно она мешает тебе нормально готовить.

– Ничего мне не мешает! – возразила Инга. – Ты в другом месте в чужих мозгах поковыряться не хочешь?

– Может и хочу, но сейчас я должен выбить дурь из тебя, – довольно грубо отрезал Макар. – Или ты совсем блондинка? Если нет, засунь свои возражения куда подальше и давай уже делом заниматься. Я, в конце концов, не нянька.

– Мне и не нужна нянька!

– Непохоже. Попробуй ради разнообразия по-взрослому себя вести. Я согласился только из уважения к Глебу. Так что не испытывай мое терпение, – повар явно чувствовал себя хозяином положения: практически развалился на барном стуле, руки лежали на столе, локти растопырены в разные стороны. В позе не было угрозы, но что-то такое витало в воздухе, что заставило девушку пойти на попятную.

– Желание сделать все вкусно и ощущение, что ничего не получится, – помолчав, призналась Инга.

– Как я и думал, – кивнул Макар. – Что ж, попробуем все исправить. Хотя у тебя это больше психологическое. Идем. Начнем с простого. Будем работать так – я тебе говорю, что делать. Ты делаешь.