Читать книгу: «Снова в школу. Том 1», страница 5

– Вы оба очень остро реагируете на присутствие друг друга, – хмыкнула Эльза. – Словно и не было никогда такого, что в детстве, когда ваши отцы, вместе с моим, занимались одним делом.

Я почувствовал словно меня ударили под дых. Что? Наши отцы были дружны, и дети, соответственно, на один горшок писать ходили? Черт возьми, у меня критически мало информации.

– Ну-у, когда это было, – протянул я. – Так почему Лосик стал так сильно меня ненавидеть?

– Я уже говорила, дело в его отце. Они… очень плохо разбежались по окончанию проекта. Я не знаю подробностей. Дьявол, Сава, нам тогда было по семь лет. Мы были детьми и, естественно, не понимали, что там у взрослых происходит. Я знаю только, что Лосев старший так сильно разозлился, что поставил целью своей жизни уничтожить клан Савельевых. Видимо, эта ненависть перешла к сыну.

Я перестал противиться настойчивому желанию, хотя, скорее настойчивому требованию, и стянул капюшон. Вода потекла по непокрытой голове, вызывая двоение в глазах и чувства, близкие к эйфории. Словно я залпом выпил полбутылки шампанского.

– А твой отец? – резко спросил я девушку.

– Мой отец решил сохранить нейтралитет. Да ты и сам это знаешь, зачем спрашиваешь? – Эльза удивленно посмотрела на меня.

– Понятно, – я задумался, но дождь не давал думать адекватно. Появилась потребность в движении, потребность в чем угодно, лишь бы наконец избавиться от этого жара, который охватывал меня все сильнее и сильнее, и который не остужала даже льющаяся с неба вода. – А над чем они работали?

– Я не знаю, Сава, – Эльза махнула рукой. – Откуда мне знать такие подробности?

– Ну, мало ли, – я принялся делать упражнения на растяжку, чтобы хоть чем-то заняться.

– А давай наперегонки, – внезапно предложила девушка. – Как в детстве. Два круга. Кто победит, получит шоколадку, – и она вытащила из кармана небольшой батончик.

– А, давай, – и я сорвался с места, постепенно наращивая скорость.

– Эй, так не честно! – раздался сзади возмущенный женский крик.

– Жизнь вообще несправедливая штука, пора бы запомнить. Догоняй! – чувство эйфории усиливалось вместе с льющим уже сплошным потоком дождем.

На втором круге Эльза меня догнала. Она бежала хорошо, ровно, четко контролируя дыхание. На финишной прямой мы ускорились и пересекли финишную линию одновременно.

– Ну что же, придется нам съесть эту шоколадку вдвоем, – смеясь произнесла Эльза, я смотрел на нее, отмечая, что, утратив свою чванливую надменность, она начала казаться весьма привлекательной девчонкой. Несмотря на то, что сейчас на ее лице отсутствовали малейшие признаки макияжа, а волосы намокли и падали на плечи как змеи у Медузы Горгоны, я поймал себя на мысли, что любуюсь, как оказалось, детской подружкой местного Савельева. Внезапно Эльза перестала смеяться и пристально посмотрела на меня, а в ее взгляде я заметил беспокойство. – Твои глаза, Сава, ты что призвал дар?

– Нет, – непослушными губами ответил я, ощущая каждую каплю воды, стекающую сейчас по моему телу. – Не призывал. Он сам. В последнее время очень часто.

И тут я перестал контролировать окружающее пространство, если, конечно, до этого момента мог. Вода, образовавшая огромные лужи прямо на беговой дорожке, взметнулась вверх, образуя вокруг меня и Эльзы что-то вроде прозрачного купола, над которым дождь словно менял свою траекторию, огибая этот купол не касаясь его. Подул резкий теплый ветер, и вся та вода, что промочила наши волосы и одежду, начала разлетаться струйками, присоединяясь к образованной защите. Эльза попятилась, зажав рот рукой. Впервые я увидел, что она меня боится. В тот раз в кладовке было непонимание, раздражение и опасение, но страха не было, в отличие от настоящего момента. Допятившись до стены купола, она коснулась ее спиной, но пройти сквозь эти потоки воды не смогла, словно стена была не из воды, а из какого-то более твердого материала.

– Прекрати. Сава, убери это! Ты меня пугаешь!

– Я не могу! Если знаешь как, помоги мне справиться с этим… – прошептал я, не сводя с девушки взгляда.

– Ты же знаешь, что моя семья, мой клан не владеет даром, как я могу тебе помочь? – Эльза уже не кричала, она тоже перешла на шепот, словно боясь потревожить неведомо как разбуженную древнюю силу. И тут мой мозг словно пронзила раскаленная игла. Схватившись за голову, я замычал что-то нечленораздельное и упал на колени, а в голове тем временем зазвучал механический голос.

– Разбор. Вероятность. Прорыв. Не верно. Три. Подвеска. Корона. Помни, – сказав последнее слово из показавшегося мне абсолютно случайного набора, голос пропал, а боль отпустила так же резко, как и появилась. Осторожно отняв руки от головы, я посмотрел на них и увидел, уходящие от пальцев тончайшие нити, идущие к водной клетке, в которой мы с Эльзой, напряженно молчавшей все это время, были заперты. Я подвигал пальцами правой руки и стена, к которой тянулись нити, слегка искривилась. Так, это уже интересно. А что, если я попробую втянуть эти нити в себя, ну как… ну не знаю, как Росомаха втягивает когти. Я даже напрягся на физическом уровне, почувствовав, как сократились мышцы, прежде, чем понял, что необходимо действовать по-другому, и убирать нити мысленно. Тогда я рывком отцепил эти тончайшие проводники дара от стен воды и втянул их в пальцы. Тут же легкое синее сияние, которое исходило от моих рук, погасло, и я понял, что идиот, и что не надо было так делать, потому что несколько ведер воды, в одночасье оставшись без удерживающей их силы мага, рухнули на землю, прямо туда, где находились мы с Эльзой.

– Сава, ты идиот! Дебил конченный! – заорала девушка, едва отплевавшись от едва не утопившей нас воды, обрушившейся примерно с высоты второго этажа нам на головы. – Какого хрена ты творишь?!

– Эльза, у тебя, кажется, шоколадка была? – я ощутил просто дикий голод, аж живот заболел, и мне было в этот момент наплевать на ее вполне праведный гнев.

– Да подавись ты этой шоколадкой, кретин, – я поймал брошенный в меня батончик и, глядя в спину уходящей Эльзы, крикнул:

– Эль, ты не в курсе, в нашей библиотеке есть что-нибудь о шифровальных кодах, таких как код Виженера, например? – в ответ мне показали средний палец на руке, которую вытянули над головой. – Ладно, сам поищу, – я философски пожал плечами, поднимаясь с земли, одновременно освобождая батончик от обертки, потому что готов уже был сожрать его вместе с бумагой. Надеюсь, я не ошибаюсь, и тот голос в голове передал мне какое-то зашифрованное послание. Вопрос только от кого оно?

Глава 8

Эти внезапные вспышки дара, который плохо прогнозируется и которым глубоко наплевать на тот факт, что я не вызываю его, уже начинают напрягать. Я научился худо-бедно убирать последствия этих непредсказуемых всплесков, но вот начальные проявления никак не мог даже предугадать. Дар просто возникал, когда ему вздумается. Я перерыл всю библиотеку, проводил больше часов в медитации, чем спал, достиг просто грандиозных успехов в магии, в той ее части, когда дар призывался магом, и затем трансформировался в определенное магическое действие, например, в водный кнут, который я вполне свободно уже создавал и манипулировал им, не прибегая к часовым медитациям. Но вот это… Я не знаю, что это такое, и, похоже, книги тоже не могут мне ничего объяснить по этому поводу. Надо попросить мать достать мне пропуск в библиотеку Совета кланов, чтобы покопаться в ней на новогодних каникулах. Мне главное найти хоть что-нибудь, за что можно зацепиться в определении происходящего со мной. Потому что мало того, что это попросту опасно, и может повредить как мне самому, так и окружающим, так я еще и на очередное взыскание нарвался, причем на ровном месте.

– Савельев, к директору, – вобла-секретарша хмыкнула, оглядев меня с ног до головы, и указала на массивную дверь, ведущую в кабинет директора, в который я за неполную неделю попадаю уже второй раз. Зайдя в кабинет, я, как и в прошлый раз, остановился недалеко от входа.

– Вот скажи мне, Савельев, почему я за все тринадцать лет твоего пребывания в стенах этой школы даже не слышал о тебе ни разу: ни хорошего, ни плохого, зато буквально за неделю, мне приходится то и дело вызывать тебя к себе? – Викентий снял очки, в которых писал, и бросил их на стол.

– Вот уж понятия не имею, Викентий Арсентьевич, зачем вы меня к себе приглашаете, – я пожал плечами, и отвел взгляд от директорского лица на окно, за которым светило яркое солнышко, а со стадиона доносились крики болельщиков, потому что там проходил первый матч между нашей столичной школой и школой Московской губернии.

– Объясни мне, Савельев, зачем ты это сделал? – я повернулся к директору и посмотрел прямо ему в глаза.

– Я не планировал делать ничего подобного, Викентий Арсеньевич. Но я не контролирую такие вот всплески своего дара, которые всегда приходят внезапно. Они очень мощные и… я не знаю, как описать это чувство, которое меня в этот момент накрывает, – Викентий умный мужик и очень сильный маг, может быть он чем-нибудь сумеет мне помочь?

– То, что ты сейчас говоришь, невозможно! – рявкнул директор, привстав из-за стола. – Маг всегда знает, когда получает отклик призванного дара…

– Но я его не призываю! – не сдержавшись, выкрикнул я. – Я его не призываю, – повторил уже более спокойно. – Он начинает проявляться сам, словно это не я руковожу водой, а она пытается командовать мною.

– Я повторяю, это невозмож… – он внезапно замер, на полуслове, выскочил из-за стола и подошел к массивному, как и все в этом кабинете, за исключением хозяина, книжному шкафу. Прищурившись, он вытащил с полки увесистый фолиант, очень осторожно водрузил его на специальную подставку, надел специальные защитные перчатки, лежащие тут же, и только после этого открыл книгу. Интересно, что он вспомнил, и что сейчас пытается вычитать в книге, явно магической, и небезопасной, раз, чтобы ее читать необходимые такие меры безопасности. Я же снова посмотрел в окно, за которым раздался очередной вопль болельщиков, сидящих на стадионе и смотрящих матч по левиболу.

***

Меня вызвали к директору прямо со стадиона, где я сидел в середине трибуны и с интересом наблюдал за игрой. Это было действительно очень интересное зрелище, особенно, учитывая, что члены сборной сейчас были не похмельные, и играли очень хорошо, даже игрок уверенно держал в воздухе мяч, и мог даже одновременно отвлекаться на несколько секунд, перепрыгивая очередной выползший из земли корень, которые насылал в него нападающий команды соперника, являющийся по совместительству земляным магом.

– Держи, изучай и подписывай, – мне на колени упал увесистый пакет, а Софья приземлилась рядом, чтобы тут же вскочить и замахать рукой, крича. – Сережа, вперед!

– Я бы тебе не советовал так орать, ты его отвлекаешь от игры, – спокойно предупредил я Волкову, открывая документ и внимательно вчитываясь в каждую букву, особенно, если она написана мелким шрифтом. Поразмышляв еще один день, я заявил Софье, что хочу составить договор с обозначением всех участвующих в сделке лицах, а также процентную ставку каждого из заинтересованных лиц. Чтобы подписи были и продавца, и покупателя, и посредников. За то небольшое время, которое у меня оставалось на поразмыслить, отодвинув даже занятия более насущными проблемами, вроде непредсказуемого проявления дара, я так и не смог придумать, как обезопаситься другим способом, нежели пойти официальным путем.

– Ты в курсе, что эту сделку зарегистрируют в Казначействе и ты будешь вынужден заплатить шестипроцентный налог? – Софья перестала прыгать, то ли последовала моему совету, то ли ей просто надоело из себя козу изображать.

– В курсе, – я не просто так изучил старый еще бумажный учебник по экономике, найденный в подвале. Я загрузил в память своего кома все, что сумел найти по данному предмету в Сети, и про шестипроцентный налог знал, как знал и про то, что оно того стоило – заплатить империи эти шесть процентов и взамен получить официальный статус сделки и практически абсолютную невозможность сторон кинуть меня на бабки и не только на бабки. Для этого я даже целый день ходил за деканом и стенал, чтобы тот разрешил мне в виде исключения связаться с матерью и клановым юристом – Евгением Лесным. Именно он должен будет получить подписанные и заверенные Казначейством документы, после чего пришлет мне короткое сообщение, и сделку можно будет заключать, путем передачи посреднику тварюшки с практически одновременным переводом всех средств куда надо. Именно поэтому вычет налога я попросил включить в договор отдельным пунктом, чтобы не страдать потом от того, что вынужден буду отдать определенную сумму. Если я ее не увижу, то и страдать по ней не буду.

Прочитав все до конца, и не найдя никаких подводных камней, все было максимально прозрачно, я поставил на прочитанном экземпляре подпись и протянул руку, намекая, чтобы Волкова отдала мне и другие копии. С них станется как-то изменить свои экземпляры, поди потом докажи, что там все не так было написано. Только после ознакомления с полным комплектом бумаг и, убедившись, что все в порядке, я их подписал специальной ручкой, выпрошенной у медички, она ею подписывала расходки особо ценных, дорогих или небезопасных средств. Эта ручка оставляла магический след, который подделать или затереть, конечно же было можно, вот только это вмешательство сразу же бросится в глаза, а сумма нашей сделки не стоит таких усилий. Протянув подписанные экземпляры Софье, я перевел взгляд на табло, чтобы понять, как много из игры я пропустил. На табло в виде зависших прямо в воздухе названий команд и цифр счета значилось: Вепрь/Медведь – 3:3. Так, пока ничья, и вроде бы начинается тайм-аут, потому что игроки отпустили мячи, ловко поймав их, и команды потянулись с поля, уступая место девочкам из групп поддержки.

– Наши с Олегом суммы за посредничество тебя устраивают? – Софья убрала документы в сумочку, а я повернулся к ней.

– Раз я подписал без возражений, то, вероятно устраивают, – вообще-то суммы в пятнадцать тысяч каждому я считал грабительскими, но тут дело было еще и в том, каким образом ко мне попал товар. Ведь найденную тварюшку с тем же процентом вероятности могла обнаружить и Софья, и тогда я бы вообще ни шиша не увидел, потому что ушлая девица вряд ли сообщила бы мне, что она на самом деле довольно ценная. Хотя, ничего ей так же не мешало просто ее у меня изъять, как и остальные вещи, потрясая приказом, подписанным Викентием, предназначения которых я так и не выяснил, даже с помощью Кузи, объявив ценным магическим артефактом, попадающим под этот директорский приказ. И все, что мне оставалось делать – постараться детально зарисовывать и запоминать все, что было извлечено на белый свет из недр всеми забытой школьной свалки и унесено с собой Софьей.

– Отлично, тогда я попрошу школьного юриста отправить документы Олегу, – она поднялась со скамьи, чтобы свалить, но я схватил ее руку, останавливая.

– Школьному юристу? – Софья закатила глаза.

– Сава, это твой зачуханный клан прекрасно обходится без главы, но у многих учащихся уже есть определенные обязательства перед семьями, и эти обязательства не будут ждать, когда они школу закончат. Поэтому передача документов учащимся и обратно от них в большой мир, производится через местного юриста. Все просто, – и она усмехнулась, даже не пытаясь сделать усмешку менее презрительной. Вот же стерва. Сделав шаг в сторону, Софья налетела на вставшую в это время девушку, в которой я узнал Эльзу еще до того момента, как она обернулась, чтобы посмотреть на того, кто это посмел до нее дотронуться.

– Смотри, куда прешь, – ее брезгливая гримаска пролилась мне на душу целебным бальзамом, и я улыбнулся, заметив, что не только я наблюдаю за столкновением двух ведущих сучек школы.

– А ты смотри, чтобы не сбить никого, когда свою задницу от сиденья поднимаешь, – огрызнулась Софья.

– Это какой же толщины должна быть корма, чтобы я своей задницей ее задела через лавку трибуны? – и Эльза вызывающим жестом провела ладонью от талии и ниже, привлекая тем самым внимание к своим женственным формам, подчеркнутым узкой юбкой чуть выше колен. – Ты бы перестала уже жрать пирожные, Волкова, а то скоро твой капитан свои труселя с твоими перепутает ненароком.

– Да пошла ты, тварь безродная, – процедила Софья, словно что-то из грубоватых слов Эльзы достигло цели.

– Возможно у меня и нет такой длинной родословной, как у тебя, но мои родственники, к счастью, не могут похвастаться тем, что в каждом поколении своих девочек подкладывали под императоров и их наследников в надежде добиться более высокого положения. Так что, это еще вопрос, кто из нас более благородного происхождения, – и она, гадко усмехнувшись, отвернувшись от метавшей глазами молнии Софьи, подхватила Лося под локоть, и направилась к выходу с трибун. Забавно, что сам Лось все время стычки старательно отводил глаза и даже не попытался как-то вступиться за свою подругу.

Я же, перевел взгляд на поле, где девчонки черлидерши в это время что-то изображали, прыгая в своих коротеньких юбочках и обтягивающих грудь топах. Внезапно, у меня потемнело в глазах, и я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Сознание поплыло, словно раздоившись, потом расстроившись и так много-много раз, с бившейся в каждой новой версии только одного слова – «Вода». Вода вокруг нас и в нас, она символ жизни, она сама жизнь, она смерть. Пробки на бутылках, стоящих на столиках перед судьями с хлопками сорвались и полетели вверх, а за ними вверх взмыла вода из бутылок. Оставшаяся вода на беговых дорожках присоединилась к воде из бутылок, и все это собралась в самый настоящий водный смерч, который рванул в сторону растерянно остановившихся на поле девчонок, и обрушился на них, в мгновение ока промочив с ног до головы. Я же все это время старался загнать в очередной раз вырвавшийся на свободу дар обратно. Мне это удалось сделать довольно быстро, но ущерб уже был нанесен. Выпрямившись, я посмотрел на поле, куда пялились, приоткрыв рты все сидевшие на трибунах особи мужского пола, а посмотреть было на что. Топы черлидерш настолько вымокли, что стали казаться прозрачными, практически обнажив красивые юные женские тела, обрисовав груди с торчащими из-за прохладного ветерка сосками. Какое же это было прекрасное в эстетическом плане зрелище, честно, я наслаждался, блаженно улыбаясь улыбкой идиота, как и девяносто процентов сидящих на трибунах парней. Оставшиеся десять процентов приходились парнями красоток и теперь не знали, что им делать: бежать к своим пассиям, чтобы закрыть их прелести от нескромных взглядов, или же найти виновника и как следует набить ему лицо? Девчонки в это время заметили, почему на них так пялятся с трибун, да и не только с трибун, и завизжали, пытаясь руками прикрыться. В общем, всем было очень весело.

– Савельев, к директору, живо, – я покосился на своего декана, который с перекошенным лицом ухватил меня за рукав, заставляя подняться. Говорил он при этом довольно тихо. Понятно, если парни сейчас сообразят, кто виноват, то присутствие декана их может не остановить, и он может пострадать со мною за компанию. Не то, что после этого уже страдать не будут парни, но это будет потом, и декан решил до этого не доводить.

– А почему сразу Савельев? – так же шепотом спросил я, пытаясь аккуратно отцепить его руку от рукава своей рубашки.

– Да потому что, только Савельев на сегодняшний день владеет водой из всех учащихся школы, – процедил декан. – Дальнейшие разъяснения нужны?

– Нет, мне все понятно, – я поднялся и поплелся за ним. Пока что от своего своевольного дара я видел одни лишь неприятности.

***

– Вот оно что, как интересно, – Викентий произнес это вслух, чем привлек мое внимание. – Ну что же, это многое объясняет.

– Объясняет что? Викентий Арсеньевич, вы не хотите и мне объяснить, что со мной происходит, в конце концов?

– В общем так, Савельев, – директор подошел к своему столу и, открыв верхний ящик, вытащил из него замысловатый кулон в виде двух перекрученных между собой стеблей неизвестного мне растения. Кулон был серебряный и висел на тонкой серебряной цепочке. Захлопнув ящик стола, Викентий протянул кулон мне. – Надень его. Это временный ограничитель. Боюсь, он тебе поможет лишь на не слишком значительное время, но я надеюсь, что этого времени все-таки хватит, чтобы ты закончил мою школу и убрался отсюда к чертовой матери.

– Объясните, что со мной происходит? – упрямо повторил я вопрос, тем не менее, беря ограничитель и надевая его на шею. По телу от кулона сразу же пронеслась ледяная волна и меня передернуло от неожиданности.

– Похоже, что у тебя есть сродство со стихией, Савельев, – директор протер очки и водрузил их себе на нос. Странно, зачем они ему, ведь совсем недавно он читал книгу без средств коррекции зрения. – Такого не было уже очень давно. Императорская семья владела подобным даром, но это была их тщательно охраняемая тайна, которая так и не покинула стен императорского дворца. Известно только из дневников некоторых членов императорской семьи, что в определенный промежуток взросления, до совершеннолетия, наступает момент противоборства со стихией, подобного твоему. Оно проходит только после некоего ритуала, называемого «слияние со стихией». Вот только сам ритуал нигде не описан, и как его провести, чтобы помочь тебе, я не знаю. И боюсь, что никто не знает. Эта тайна канула в Лету вместе с последним императором.

– Ну круто, – мне захотелось подойти к стене и побиться об нее головой. Я сейчас, как мина с замедленным действием и единственный способ меня остановить в случае чего – это убить, потому что никто не помнит или не знает, или делает вид, что не знает, о ритуале, который чисто теоретически мог бы мне помочь обуздать этот дар, если, конечно, это правда. А если это правда, то тут в голове, и, скорее всего, не только моей, может возникнуть довольно много неприятных вопросов, даже если они никоем образом не подпитывались ни одним из фактов, кроме такого вот подарочка всевышнего в виде весьма своеобразного дара.

– Понимаешь, Савельев, с того, кому много дано, и спрос повышенный, – Викентий в очередной раз снял очки, и принялся их тщательно протирать. – Из того же дневника мне известно, что и ритуал слияния не был панацеей. Это было опасно. Смертельно опасно. Выживал только каждый третий, видимо поэтому императоры у нас в один прекрасный момент закончились. Такая вот история.

– Но мне-то что делать? Я ведь не императорский отпрыск, – ответив довольно уверенно, я поднял на него взгляд, в надежде увидеть хоть намек на то, что он мне как-то сможет помочь. Хрен тебе, Савельев. Единственное, что я увидел, это жалость, которая застыла в его глазах.

– Попробуй научиться его контролировать, ищи, может тебе повезет больше, чем мне, и ты узнаешь что-нибудь про слияние. Ведь не только императорская семья могла владеть таким опасным даром, возможно, остальные просто не доживали до того момента, когда могли кому-то про него, рассказать, – он надел очки и посмотрел на меня. – Кстати, насчет твоего наказания.

– Какого наказания? – я встрепенулся. – Мы же выяснили, что я не виноват в случившемся!

– Тем не менее, инцидент произошел из-за тебя, – Викентий откинулся в кресле и сложил руки на выпирающем животе. – Как ты знаешь, наш библиотекарь немного приболела, – ага приболела, еще накануне ее «болезни» вся библиотека кампуса провоняла хересом. – Твое наказание будет заключаться в том, что сегодня ты должен будешь разложить книги по полкам, согласно каталогу. Ключ от хранилища. После того как закончишь, вернешь своему декану. – Я посмотрел на ключ. Сомневаюсь, что Викентий мне его дал, дабы я попробовал что-то найти в библиотеке. Уж от-то точно знает, что там нет ничего, что может мне помочь. Значит, это все-таки взыскание. Ну что, же, Савельев, подвал снова откладывается, возможно и к лучшему. А в библиотечном хранилище можно не только про дар что-нибудь поискать по тем приблудам, что пачками выносились Софьей, да и по шифрам, по которым тоже пока ничего не вырисовывалось. Я опустил ключ в карман, параллельно нащупав там бумажку, на которой тщательно выписал странные слова, продиктованные механическим голосом.