Читать книгу: «Ripper Street»

Пролог: Многие печали

– Черти дери эту погоду! – шеф-инспектор Скотленд-Ярда Дональд Суонсон, стоя у окна, больным взглядом окинул непроглядный уличный мрак за пределами своего кабинета и поежился, на секунду представив, что когда-то давно он и сам мог бы торчать снаружи под проливным дождем и греть отнимающиеся от холода руки керосиновым фонарем.

Впрочем – и тут ему пришлось бросить усталый взгляд на кипы отчетов и донесений, опасно громоздившихся неровными стопками у него на столе – даже у констебля, вынужденного каждую ночь морозить себе зад на стылых улицах города, язык не повернулся бы сейчас назвать инспектора везунчиком.

– Черти дери Лондон, черти дери Джека и черти дери тебя, Мэтью Эндрюс… – продолжая бубнить оскорбления, мужчина вернулся к своему массивному рабочему столу, укрытому зелёным, местами сильно протертым сукном, и грузно уселся в кресло прямо под миниатюрным и засаленным от копоти ламп портретом её величества королевы Виктории, тупо уставившись в неровные строчки отчета: – кожевенник второго разряда, который заявляет, что 27-го дня октября тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года от рождества Христова он, находясь по адресу «Плаф-стрит, дом 14, Бермондси», увидел, как некий неустановленный мужчина и некая неустановленная женщина неустановленного же возраста и внешности пытались совершить богопротивный ритуал черной магии с призывом демонов, после чего убежали прямо по стенам в неустановленном, черт бы его побрал, направлении, а вышеозначенные демоны принялись преследовать господина Эндрюса, побудив того к паническому бегству и последовавшему за этим падению в лужу, из коей его и подобрал отряд констеблей утренней смены дивизиона «M», после чего доставил в состоянии изрядного подпития и полной бессознательности в отдел полиции на Саутварк-стрит…

– Кретин, – покачал головой инспектор, с раздражением отбрасывая в стопку «просмотрено» исписанные опросные листы и, найдя в ведомости имя потенциального свидетеля, вычертил напротив него жирный минус, кряхтя и потея даже от такой малости. Шеф-инспектор был на пути к тем годам, в каковых плотный твидовый жилет, обыкновенно носимый людьми его статуса, становится не средством защиты от промозглого лондонского ветра, а последней преградой, удерживающей чрево добропорядочного гражданина от того, чтобы извергнуть из себя весь съеденный накануне обед. С очередным вздохом дописав строчку отчёта и удержавшись от того, чтобы включить в него такие формулировки, как «пьяный идиот» и «тупой ублюдок», Суонсон прокатил по странице промокашкой и, отложив перо, принялся остервенело тереть глаза, надеясь, что когда вновь их откроет, то не увидит всего бесконечного потока той чуши, которую он был вынужден читать ежедневно весь последний месяц.

С тех пор, как шеф-инспектора перевели в центральное здание Скотленд-Ярда на набережной Виктории и от щедрот выделили целый отдельный кабинет, который, как он теперь понимал, непременно станет его могилой в самом скором времени, Суонсон прочитал целые мили различных донесений, кляуз, протоколов допросов, газетных вырезок и доносов от сознательных горожан, желавших поучаствовать в деле раскрытия чудовищных убийств, сотрясавших Лондон. Все это подлежало учету, классификации и упорядочиванию и ни на дюйм не приближало их к раскрытию личности изувера, которого молва ретиво нарекла Джеком Потрошителем.

Автором прозвища наверняка стал какой-то шустрый репортер из «Стар» или «Централ Ньюс»¹, которого, была бы на то воля Суонсона, он лично бы придушил в каком-нибудь проулке потемнее. Никто так не загружал инспектора работой и не отдалял день поимки Потрошителя, как дражайшая лондонская пресса, что ни день публикующая все новые подробности жестокостей Джека, большая часть из которых рождалась не далее дурных голов авторов этих репортажей. Стоило Симсу выпустить очередную колонку в Рефери², каждый раз выдвигавшую все новые версии личности убийцы Уайтчепела, или Фрэнсису Крейгу опубликовать в полицейском вестнике гравюру с изображением жертвы³, как все участки лондонской полиции наполнялись свидетелями, очевидцами и досужими сплетниками, толку от которых было не больше, чем от дырки в Вестминстерском мосту.

Истерия и безумие все больше захлестывали жителей Лондона, и не существовало в мире ничего, способного вселить в них спокойствие. Суонсону порой казалось, что даже если каким-то неведомым чудом им удастся отловить Потрошителя и бросить его в толпу вместе с неопровержимыми доказательствами его вины – и даже тогда никто не обратит на это никакого внимания, а все лишь продолжат выдвигать все более дикие и бессмысленные теории да обвинять в заговорах соседей и случайных прохожих.

Невеселый ход его мыслей прервал тихий стук в дверь, заставив Суонсона врасплох. Он и представить не мог, что в столь позднее время во всем здании мог находиться кто-то ещё, кроме него самого да дежурной смены, большая часть которой наверняка или спала, или резалась в карты в дежурной комнате.

– Войдите, кто там? – проскрипел Суонсон, борясь с внезапным приступом жажды, вызванной вереницей предположений – одно неприятнее другого, – зачем в сложившихся обстоятельствах он мог понадобиться кому-то в третьем часу ночи.

Дверь, после некоторой возни снаружи, наконец распахнулась, явив в проеме молодого, если не сказать юного полисмена с огненно-рыжими волосами, торчащими из-под форменного полицейского шлема.

– Митчелл, боже, это вы? – Суонсон подслеповато прищурился, пытаясь рассмотреть лицо вошедшего в зеленоватом свете газового торшера, служившего единственным источником света в его кабинете. – Вы же сегодня не дежурите? Я же ведь лично отправил вас домой несколько часов назад!

– Хотел проследить, что вам доставят всю корреспонденцию, инспектор, – смущенно улыбнулся констебль, наконец полностью зайдя в кабинет прикрывая за собой створки. Он счел за благо опустить тот факт, что основной целью его визита все же было удостовериться, что Суонсон еще жив. Все в Скотленд-Ярде уже знали, что шеф-инспектор практически ночует в здании и время от времени забывает есть, пить и даже ходить до отхожего места. Вот и сегодня Дональд Суонсон торчал в своем кабинете несмотря на то, что на дворе был уже третий час ночи, а это означало, шансов у инспектора добраться в этот день до своего дома в Клэпхэме и отоспаться не было уже никаких.

Выглядел инспектор, прямо скажем, неважно: лицо его, и без того не блиставшее остротой черт, казалось, обвисло под тяготами обстоятельств последних дней и возложенных на него нескончаемых обязанностей. Впечатление усиливали носимые Суонсоном длинные в форме подковы усы, добавлявшие его образу серьезности, но никак не красоты. Резко отвлекшись от своего непрошеного анализа, Митчелл поспешил перейти к делу и, слегка запнувшись о свою же собственную ногу, отдал честь:

– В городе все спокойно. Городские патрули докладывают о нескольких драках в «Слепом нищем» на Флит-стрит и у доков Святой Катерины, и какого-то пьяного грузчика лягнула лошадь в конюшнях у Кастом-хауса – пытался украсть овес из кормушки. Ему уже оказывают помощь. А, и вот еще!.. – видя, как вновь каменеет выражение лица шеф-инспектора, Митчелл принялся рыться в карманах плаща и, нащупав искомое, выудил наружу депешу на голубоватой бумаге и со всей расторопностью протянул ее начальнику, – Посыльный доставил буквально сорок минут назад.

Суонсон машинально протянул руку и непроизвольно вздрогнул, увидев на боку конверта оттиск королевской печати и водяные знаки на бумаге – подобное, учитывая содержимое предыдущего подобного письма, всему Скотленд-Ярду не сулило совершенно ничего хорошего.

– Кажется, Её Величество вновь удостоила нас своим вниманием… – Горько усмехнувшись, шеф-инспектор потянулся за ножом для бумаг и, в один прием вскрыв сургучную печать, углубился в чтение.

Глава 1: Нежеланный гость

Суонсон в последний раз плеснул себе в лицо холодной воды и потянулся за висящим на крюке полотенцем, задумчиво наблюдая за своим отражением в зеркале. Отражение устало и неприязненно глядело в ответ. Последние минут десять он использовал уборную в качестве импровизированного убежища, но, пожалуй, еще более длительная задержка выглядела бы совсем странно. Вздохнув, он наконец утер лицо и, подхватив лежавшую рядом с умывальником папку для бумаг, поспешил выйти в коридор, направляясь к кабинету начальства, который он некоторое время назад чудом сумел покинуть живым и относительно невредимым.

Ночная депеша королевы, при том отправленная ею на личном бланке, против обычного из дворцовой канцелярии, наделала в Ярде изрядно шума, отголоски которого до сих пор разносились по коридорам от столовой на верхнем этаже до прозекторской в подвале. В своем письме Ее Величество изволили войти в трудное положение лондонской полиции и пожелали усилить их состав назначением нового следователя со специальными полномочиями. И как усилить!

– Оккультный специалист! – вновь громыхнул голос Уоррена в тот момент, когда Суонсону оставалось пройти еще метров десять до его кабинета. Чего-чего, а силы голосовых связок отставному вояке было не занимать.

Мысленно вознеся молитву Богоматери, шеф-инспектор сделал вдох, как перед нырком в воду и распахнул двери, оглядывая место проведения их традиционной утренней планерки, больше напоминавшее сейчас поле битвы.

Слабость комиссара Скотленд-Ярда Чарльза Уоррена к его славному военному прошлому и так приводила к тому, что все их встречи более всего напоминали построения на плацу, а уж сейчас, когда весь пол был усеян осколками и обрывками бумаги, Суонсон и вовсе бы не удивился наличию редутов и артиллерийской батареи. Радовало в их ситуации лишь то, что Уоррен, кажется, прекратил бить вазы, но сделал это лишь оттого, что те попросту кончились. Зато теперь шеф-инспектор мог чуть спокойнее оглядеть просторы начальственного кабинета и подсчитать потери.

Помимо комиссара у приоткрытого окна обнаружился главный инспектор-детектив Ярда Фредерик Абберлайн – крепкий мужчина средних лет с темными, глубоко посаженными глазами и с вечным котелком на голове, которым он, как догадывался Суонсон, прикрывал начинающую появляться лысину. В данный момент инспектор стоял, развернувшись в полкорпуса у приоткрытого окна и курил сигарету, излучая, казалось, абсолютную безмятежность, и наблюдая, как утренний туман медленно поднимается с Темзы, принося с собой привычную вонь – тухлую рыбу, промышленные отходы и бог весть что еще.

В другой стороне от него в кресле у стены примостился с видом человека, предпочитающего держаться подальше от эпицентра бури, сэр Роберт Андерсон – тощий до болезненности мужчина с птичьими чертами лица, длинным носом и тонкими, плотно сжатыми губами – рефлекс, особенно часто присущий ему в периоды лицезрения своего непосредственного начальника.

Все пространство кабинета было залито тусклым утренним светом, каким-то чудом пробивавшимся сквозь грязные окна Скотленд-Ярда, и красившим стены в ядовито-желтые тона, делая его похожим на комнату в опиумном притоне. Сильнее данное сходство усиливал лишь «главный пациент», продолжавший буйство, уперев руки в рабочий стол и грозной тенью во весь свой немалый рост возвышаясь над окружающей обстановкой. Монокль в его правом глазу яростно поблёскивал при каждом резком повороте головы:

– Оккультный специалист! – в уже седьмой – по подсчетам Суонсона, – раз за утро выплюнул Уоррен. – Её Величество соизволила прислать нам цыганку с хрустальным шаром!

Роберт Андерсон, на секунду прекратив изображать тень на стене, с каковой его роднили его извечная молчаливость и едва ли не монашеский черный балахон, поправил очки и негромко заметил:

– Технически, сэр Чарльз, в письме говорится про «консультанта по оккультным преступлениям и ритуальным убийствам». Упомянуто также, что данный специалист был высочайше рекомендован их Величеству ее личным секретарем сэром Генри Понсонби.

– Откуда только она его достала, Суонсон? – заметив появление новой жертвы, громыхнул Уоррен.

– Вряд ли подобная информация может быть известна – с иезуитскими интонациями и затаенным самодовольством в голосе встрял Андерсон, не дав шеф-инспектору определиться с ответом, – Но рискну предположить, что королева падка на мистику, а Понсонби тайно состоит в масонской ложе Четырёх Коронованных.

– Тайно? – с тенью улыбки в голосе переспросил Абберлайн, на секунду отвлекаясь от созерцания пейзажа за окном.

– В курсе даже последняя драная кошка с Флит-стрит⁴, разумеется, – пожал плечами Андерсон, – Насколько мне известно, сэр Генри весьма прагматичен и не склонен к подобного рода мистериям, но как секретарь королевы наверняка предпочитает держать руку на пульсе всего, что происходит в самых крупных ложах Британии.

– И собирать компромат на участников их оргий, – фыркнул Суонсон, прикрывая за собой дверь в тщетной попытке сдержать ураган возмущения комиссара в границах его кабинета. – Я порылся и нашел все, что есть в архиве на счет этого консультанта.

– Докладывайте немедленно, черт побери! – гаркнул Уоррен, что на его языке означало крайнюю заинтересованность и благосклонность к собеседнику.

– Информации мало, – начал Суонсон, раскрывая принесенную им папку, в которой оказалась всего лишь пара страниц с текстом. – Полное имя Эдвард Корвин Рэйвен. Родился в Гластонбери, Сомерсет. Последние два года провёл в Новом Свете, где консультировал агентство Пинкертонов⁵ по делу о… – он прищурился, вчитываясь в мелкий шрифт газетной вырезки, – «ритуальных убийствах в угольных шахтах Пенсильвании».

– Кажется, я помню это дело, – отозвался Абберлайн, – шумиха в прессе была довольно громкой. Но, если мне не изменяет память, никаких «оккультных следов» в ходе расследования пинкертоны не нашли?

– Все так, – подтвердил Суонсон, все еще изучавший газетные заметки одиннадцатилетней давности, – Виновниками были признаны ирландские радикалы, творившие расправу над управляющими шахт и полицейскими. Для пущей мистификации молодчики использовали тайные метки и приурочивали убийства к датам праздников. Обычные головорезы.⁶

– То есть шарлатан, – отрезал Уоррен.

– Шарлатан с рекомендацией от секретаря Её Величества, – поправил Андерсон. – Прибывает, к слову, уже сегодня на «Персии» в Ливерпульские доки.

– Шарлатан, который помог раскрыть дело, – возразил Абберлайн, тут же поймав на себе одновременно недовольные взгляды комиссара и его помощника – небывалое единство мнений с их стороны. – Что уже больше, чем можем похвастаться мы спустя четыре трупа и месяц ежедневных поисков.

– И что вы предлагаете? – Уоррен обвёл взглядом присутствующих.

– Можно объявить чуму на корабле, – сухо заметил Андерсон, навлекая на себя изумленное внимание всех присутствующих. – Пару недель подержим карантин, а после, весьма вероятно, этот «специалист» и сам не захочет сходить на берег. А то и не сможет.

Суонсон затруднился бы сказать, насколько всерьёз Андерсон высказал своё предложение, однако, учитывая любовь помощника комиссара прибегать к «неофициальным методам», соперничающую в нём лишь с любовью к Библии, услышать от него подобное было совсем не удивительно.

– И объяснять Её Величеству, почему её протеже за эти недели помер от холеры или от голода, будете лично вы? – с ноткой язвительности поинтересовался Абберлайн от окна, после чего затушил сигарету о подоконник и развернулся лицом к присутствующим: – Джентльмены, позвольте напомнить еще раз – у нас четыре трупа, город в панике и ни единой стоящей зацепки, если только вы не готовы гоняться за каждой тенью на стене в форме Джека Потрошителя, донесения о которых я могу отмерять на вес. И если Её Величество желает прислать нам хоть канатоходцев, хоть дрессированную обезьяну в цилиндре, я, признаться, готов поработать и с ними.

– Пять трупов, если считать Табрам⁷, – педантично поправил Суонсон.

– Табрам – не он, – отмахнулся Абберлайн. – Не его стиль, слишком грубо, да к тому же…

Закончить мысль ему помешал стук в дверь. Вошедший констебль тут же вытянулся по стойке смирно и поспешил доложить:

– Сэр! Джентльмен, представившийся мистером Рэйвеном, ожидает в приемной внизу вместе с дежурной сменой. Прибыл полчаса назад.

Уоррен, ошарашенный внезапной новостью, замер:

– Полчаса назад? Корабль должен был прибыть только к полудню!

– Так точно, сэр. Джентльмен сообщил, что высадился в Дувре и прибыл в Лондон ночным поездом. При нём рекомендательные письма на имя комиссара и большой кожаный сундук.

***

По итогам спешно завершенного совещания было решено новоявленного консультанта Абберлайну и Андерсону идти встречать вдвоем, из чего основной досадой для старшего детектива стала необходимость терпеть присутствие рядом помощника комиссара дольше строго отмеренного минимума. В обычные дни Абберлайн старался пересекаться с этим ревностным последователем иезуитов⁸ так редко, как только того позволяли его должностные обязанности, теперь же ему вряд ли удалось бы избежать контактов с Андерсоном, поскольку уже можно было догадаться, что в новых обстоятельствах комиссар повадится требовать ежедневных отчетов не только о ходе расследования дела Потрошителя, но и о перемещениях Рэйвена, с которым, как ни крути, предстояло возиться именно Фредерику Абберлайну.

За этими рассуждениями детектив успел скоротать путь до приемного отделения Ярда и даже не заметил, как столкнулся взглядом с предметом своих измышлений.

Эдвард Рэйвен умудрился вальяжно устроиться на одной из деревянных лавок, установленных для посетителей, чем изрядно удивил Абберлайна, считавшего, что ничего менее удобного, чем криво сбитые и плохо струганные скамьи в приемной Ярда придумать было невозможно.

Сам Рэйвен оказался мужчиной лет тридцати пяти, одетым с той тщательной небрежностью, которая выдаёт либо истинного джентльмена, либо высшего класса мошенника. Тёмные волосы были уложены на безупречный пробор, на носу поблёскивали затемненные на американский манер очки в золотой оправе, а улыбка была настолько вежливой, что граничила с издевательством, с которым он смотрел на приближающихся к нему полицейских и вальяжно покачивая правой рукой, возложенной на его дорожный чемодан. Шляпы Эдвард не носил, однако все равно приветствовал своих визави поднятием несуществующего котелка:

– Джентльмены, – он поднялся при их приближении с грацией танцора. – Что-то мне подсказывает, что я ожидаю именно вас. Надеюсь, что не доставил хлопот своим неурочным прибытием.

– Удивительно было бы с нашей стороны обвинять кого-то в желании оказать содействие полиции в деле раскрытия личности Потрошителя – дипломатично отозвался Абберлайн, первым протягивая ладонь для рукопожатия, – Фредерик Абберлайн, старший инспектор-детектив Скотленд-Ярда к вашим услугам.

– Роберт Андерсон, помощник комиссара Уоррена.

– Чрезвычайно рад нашему знакомству, – оценив рукопожатия мужчин, крепкое и чуть настороженное – первого и тягучее и вялое – второго, новоприбывший консультант принял чуть театральную позу и поспешил взять на себя ход беседы: – Позвольте представиться, полное имя – Эдвард Корвин Рэйвен, уроженец Гластонбери, являюсь специалистом по черной магии, сектам и оккультным убийствам. Впрочем, смею предположить, что все это вы обо мне уже знаете и даже успели составить мнение на мой счет. Угадал?

– Признаюсь, – негромко вклинился в монолог эксперта и консультанта Андерсон, – Столь неожиданный выбор профессии крайне нетипичен для благовоспитанного христианина. Вы ведь христианин?

– Я, скажем так, исследователь, – охотно отозвался Рэйвен, с любопытством наблюдая за реакцией заместителя комиссара.

– Стало быть, скептик, – презрительно заключил тот.

– Ничуть, я вполне уверен в существовании Бога, а то и не одного. Куда большие сомнения во мне вызывает возможность существования святых.

– Господа, давайте не будем переходить на личности, – видя, что его коллега вот-вот взорвется или, того хуже, переключится на чтение нагорных проповедей, поспешил вмешаться Абберлайн, – мы все здесь в одной лодке и, как уже говорил ранее, лично я готов принять любую помощь, если она в конечном счете позволит нам поймать убийцу.

– Я, вне всяких сомнений окажу, полиции Скотленд-Ярда свое полное содействие, – впервые без шутливых интонаций в голосе заявил Рэйвен, – И давайте расставим все точки над и, господа. Скажу сразу, я не занимаюсь ничем, что неокрепшие и малообразованные умы могли бы счесть за магию, не призываю духов предков и не способен за спиритическим сеансом перекинуться парой слов с вашей покойной бабушкой. Что я умею, и умею хорошо, так это распознавать безумцев, которые думают, что практикуют магию. Знаю, каким правилам и ритуалам они следуют и какие ошибки допускают чаще всего.

– То есть, – заинтересовался Абберлайн, – в деле с пинкертонами вы не пытались найти следы колдовства?

– Я тщился доказать их отсутствие. – подтвердил Рэйвен, – И, как вы наверняка в курсе, с блеском преуспел, отправив двадцать головорезов на виселицу.

– Соблаговолите ли вы хотя бы рассказать, где достопочтенный джентльмен может обучиться столь редкой профессии, как ваша? Не припомню, чтобы нечто подобное преподавали в университетах Лондона или в Кембридже, – все же вставил свою шпильку Андерсон.

– Я с детства рос в краях, где едва ли не каждый второй считает себя потомком друидов или хранителем святого Грааля. Попробуйте пожить в окружении подобных личностей и очень скоро научитесь отличать умалишённых и проходимцев всех мастей. Я не имел возможности обучаться в Оксфорде, но моя семья водила тесную дружбу с тамошним профессором Максом Мюллером⁹, от которого я многое узнал о сравнительной мифологии и поведении фанатиков. Позже, когда моя семья в поисках лучшей жизни перебралась во Францию, я некоторое время сотрудничал с префектурой Парижа в качестве консультанта по нераскрытым преступлениям и участвовал в деле сатанистов с улицы Вожирар¹⁰. Там же познакомился с методами месье Бертильона¹¹, показавшимися мне весьма многообещающими. Но если вы хотите получить список моих официальных регалий, – Рэйвен развел руками, – То увы, я вряд ли смогу похвастаться достижениями на ниве академического образования.

– Весьма впечатляющий опыт тем не менее, – отметил Абберлайн, делая себе пометку в памяти поднять архивные записи, где могли встретиться описания упомянутых консультантом событий и личностей, – Могу ли я в таком случае узнать, что вам потребуется для того, чтобы подключиться к расследованию? К слову, вы уже нашли место, где остановитесь?

– Увы, – беззаботно отозвался Рэйвен, – Сборы выдались чрезвычайно спешными, а своего дома в Лондоне у меня уже давно нет, так что пока все моё имущество в городе – это мой чемодан да письма, которыми меня снабдил сэр Генри Понсонби через своего курьера.

– В таком случае вы может быть найдёте удобным поселиться на ведомственной квартире? – неожиданно предложил Андерсон, – Комфорта там не Бог весть, но это недалеко от Ярда и заселиться можно уже сейчас.

– Звучит превосходно! А что до комфорта, то если там есть кровать, паб поблизости и до ветру не нужно идти пару миль – считайте все мои бытовые нужды полностью удовлетворенными, – радушно улыбнулся Рэйвен.

– Прекрасно, я немедленно распоряжусь. Эй, Митчелл, – помощник комиссара махнул рукой, привлекая внимание стоящего неподалеку констебля, – Организуйте нам ключи от какой-нибудь свободной квартиры и полицейский экипаж.

– Премного благодарен, – одобрил консультант и тут же перешел на куда более деловитый тон, – С завтрашнего дня я бы хотел начать осмотр имеющихся улик. Осмотреть тела, полагаю, возможности уже нет?

– Тела убитых были переданы земле, как того требует христианская мораль, – чопорно отозвался Андерсон, недовольный неожиданным напором собеседника.

– Конечно, – без тени иронии в голосе подтвердил Рэйвен, – именно этого, а не поимки убийцы, требует от нас мораль. В таком случае что есть в вашем распоряжении?

– У вас будет возможность ознакомиться со всеми вещественными доказательствами и фотографическими снимками мест преступлений.

– Уже интереснее, джентльмены. – Рэйвен радостно хлопнул в ладоши, как после крайне удачной партии в покер, – в таком случае я, с вашего позволения потрачу сегодняшний день на заселение и изучение материалов, чтобы полнее понимать обстановку. Особенно меня интересуют детали, которые вы или коронер¹² сочли несущественными.

– Несущественными? – Андерсон приподнял бровь.

– Символы на стенах, которые приняли за пятна крови, предметы, неосторожно оставленные на местах преступлений, показания пьяниц о «дьявольщине», которые как правило игнорируются патрульными, – Рэйвен достал из внутреннего кармана записную книжку в кожаном переплёте и принялся сверяться со своими заметками. – Поверьте, господа, безумцы, возомнившие себя колдунами, обожают оставлять знаки и зачастую страстно желают быть пойманными – просто нужно знать, куда смотреть. Но для начала мне будет достаточно протоколов осмотров, показания свидетелей и медицинских заключений. Было бы прекрасно, если бы их доставили мне доставили мне на квартиру. Я часто не сплю допоздна и был бы не прочь скоротать вечер с пользой.

Абберлайн и Андерсон переглянулись.

– Досье находятся в кабинете у шеф-инспектора Скотленд-Ярда Суонсона, – наконец, после секундной заминки, сказал детектив. – Но они классифицированы. Потребуется разрешение комиссара.

– Которое у вас уже есть, не так ли? – улыбка Рэйвена стала почти искренней. – Иначе вы бы не утруждались встречать меня лично.

– Думаю, это не проблема, – кисло отозвался Андерсон, – Некоторые документы запрещено выносить из Ярда, но кое-что мы все же сможем вам предоставить. Посыльный доставит все необходимое в течение нескольких часов.

– Превосходно. В таком случае все остальные детали можно будет обсудить завтра с этим вашим Суонсоном. Скажем, в десять?

– Сэр, экипаж подан, – подошедший к их компании констебль отдал честь Андерсону, прервав того на полуслове, – Вот ключи, которые вы просили. Квартира на Бэйкер-стрит 73 сейчас никем не заселена.

– О, как удобно. Почти по соседству с вымышленным детективом, – Рэйвен оживился и протянул руку за ключами. – Надеюсь, квартирная хозяйка менее навязчива, чем миссис Хадсон?

– Абберлайн моргнул: – Вы читаете «Стрэнд»?

– Грешен, люблю детективные истории.

– Что ж, стало быть, так и поступим, – с тяжким вздохом обрывая пустые разговоры, констатировал помощник комиссара, вновь пожимая протянутую ему руку, – До скорой встречи!

– Всего хорошего, джентльмены!

Консультант, ловко перехватив свой чемодан и позвякивая выданными ключами на один ему ведомый мотив стремительно удалился, оставляя детектива и заместителя комиссара наедине друг с другом и их мыслями.

– Ведомственная квартира? – с толикой интереса к неожиданному альтруизму Андерсона нарушил наступившую тишину Абберлайн.

– Хотя бы будет под присмотром, – отмахнулся тот, – Я размышляю, сможем ли мы подтвердить хотя бы часть рассказанной им истории?

– Я посмотрю подшивки газет, может что и вылезет, – внес предложение детектив, – Для верности, конечно, стоило бы отправить запросы в агентство Пинкертонов и в парижскую жандармерию, но тогда мы должны будем сильно-сильно попросить нашего потрошителя, чтобы тот посидел смирно месяц-другой и дал нам дождаться ответов. А вот посыльного в Оксфорд я, пожалуй, организую.

– Уж будьте так добры, Фредерик, – с долей ехидства согласился Андерсон, – не то вдруг этот хлыщ сделает вашу работу быстрее вас?

– Не вижу ничего плохого в поимке убийцы, даже если ловцом окажусь не я. В худшем, случае, если от него не будет толку – мы потеряем всего пару дней. Небольшая жертва, учитывая, что мы топчемся на месте уже месяц… – парировал Абберлайн, – Что ж, пойду обрадую Суонсона и Филлипса, что у них завтра ожидаются гости.