Читать книгу: «Развод в 40. Я не прощу измену!», страница 2

Глава 4

Женя

– Мамочка, я замерз, – хнычет Кирюшка следующим утром по пути в садик. – Мне холодно…

Сердце щемит от боли за моего малыша. На глаза наворачиваются слезы, а кулаки сжимаются от злости и бессилия.

У маминой квартиры есть один большой недостаток – она находится в отдалении от остановки. До нее нужно идти пешком десять минут. А с маленьким ребенком – все пятнадцать. И примерно двадцать – ехать на маршрутке до садика.

Вещи, которые я вчера схватила, удирая от взбесившегося мужа, совершенно не подходят для такой морозной погоды. И, разумеется, Кирюшка ожидаемо мерзнет. Я и сама продрогла в этом легком пальто. Хорошо, хоть смогла отыскать в шкафу старые носки да джинсы. Иначе бы я и ста метров не прошла во вчерашнем одеянии.

– Сынок, – торможу и присаживаюсь на корточки, заглядывая в любимые глазки. – Сегодня придется потерпеть. А завтра я постараюсь съездить и забрать из дома наши вещи.

– Не надо, – отчаянно мотает головой. – Я боюсь…

– Не бойся. Мы со всем справимся.

Целую раскрасневшиеся щеки, и мы продолжаем наш путь, но уже через каких-то пять минут чувствую, как от холода колотит все тело. Что говорить про маленького ребенка…

– Мамочка, давай зайдем погреться? – дрожит мой котенок. – Пожалуйста…

Надеюсь, Кононов, для тебя приготовлен отдельный котел в аду…И черти тебя будут драть с удвоенной силой за страдания моего ребенка…

На глаза попадается вывеска пекарни, которая, о, чудо, уже оказывается открытой. Мы заходим с сыном внутрь, и нас тут же атакуют ароматы свежей выпечки.

– Мммм, как вкусно пахнет, – с надеждой тянет сыночек.

Витрина притягивает взгляд, и я не удерживаюсь – беру наш любимый с Кирюшкой пирог с яблоком и вишней и рогалик с маком.

Согревшиеся и повеселевшие, выйдя из пекарни, мы с сыном прибавляем шаг, по пути лакомясь вкусной сдобой. И как раз успеваем запрыгнуть в подошедшую маршрутку.

– А это вечером мы с тобой чай попьем, – бормочу на ушко, усаживая малыша к себе на колени, а сверху водружая пакет с пирогом.

– Договорились!

В раздевалку залетаем как раз в тот момент, когда начинают раздавать завтрак. Помогаю сыну переодеться и подталкиваю в группу.

– Я тебя очень люблю, мамочка, – Кирюшка виснет у меня на шее. – Не ходи к папе. Я лучше потерплю…

– Все будет хорошо, сынок. Не бойся. Иди, завтракай и играй с ребятками.

Чмокаю малыша в пухлую сладкую щечку, и Кирюшка уносится к детям. Я очень надеюсь, что он сможет отвлечься от того кошмара, что произошел с ним вчера.

Предупреждаю воспитателя, чтобы ни под каким предлогом не отдавала сына мужу, если вдруг Володя заявится в группу. Я, конечно, сомневаюсь в этом, потому что наш бравый отец за все время, что Кир посещает этот сад, был здесь ровно ноль раз. У меня даже большие сомнения, знает ли он, где находится садик, но береженого Бог бережет.

– Это, конечно, нарушение закона, но я сделаю все, что смогу, – со всей серьезностью кивает воспитатель. – Сама прошла через развод. Не волнуйтесь, Евгения Львовна, мы за Кирюшку горой стоять будем. И сразу же вам позвоним, если что-то случится.

В любой другой ситуации я бы с удовольствием повалялась с сыном дома, мы бы посмотрели бы мультики и попили чай с пирогом…

Но у меня в кармане две тысячи рублей, и я не имею возможности расслабляться.

Мне нужна работа.

С этими мыслями я выхожу за пределы территории садика. И натыкаюсь на каменное тело.

В ноздри забивается знакомый запах. Ужас и животный страх парализуют тело. Часто дышу, как загнанная лошадь, и медленно скольжу взглядом вверх, пока не натыкаюсь на кривую ухмылку и сощуренный торжествующий взгляд.

– Ну, здравствуй…жена, – последнее слово муж выплевывает как ругательство. – А, ну-ка, пойдем, поговорим.

Володя выбрасывает руку вперед и хватает меня за предплечье. С силой сжимает, и даже сквозь одежду я ощущаю болезненную хватку. Вскрикиваю, морщусь и пытаюсь вырваться. Но Володя не обращает на мои жалкие потуги никакого внимания и продолжает упорно тащить в сторону припаркованного внедорожника.

Как картинки в калейдоскопе, перед глазами мелькают кадры вчерашнего дня. Удар головой об стену, ладонь мужа на шее, толчок и падение Кирюшки…

Понятия не имею, откуда берутся силы, но я выдергиваю руку из захвата и уношусь в другую сторону.

– Стой! Стой, истеричка! – несется вслед, что придает мне сил и скорости. – Женя, твою мать!

Я понятия не имею, как объяснить свои дальнейшие действия. Состояние аффекта. Помутнение рассудка. Ретроградный Меркурий вошел в Венеру…

Я замечаю припаркованный кроссовер и мужчину за рулем, что-то листающего в телефоне. И не придумываю ничего лучше, чем…распахнуть пассажирскую дверь и запрыгнуть на переднее сидение.

Мужчина отрывается от экрана смартфона, поворачивает голову в мою сторону и оглядывает с головы до ног, вздернув бровь.

– Пожалуйста, поехали, – умоляюще тараторю, высматривая мужа через лобовое стекло. – Скорее!!

– Гонятся за тобой, что ли? – съехав по сиденью, лениво интересуется мужчина.

– Да! – выпаливаю на грани истерики. – Пожалуйста, поехали. Я заплачу! – Начинаю рыться в своей сумке. – У меня есть деньги, – достаю тысячную купюру и бросаю на приборную панель.

– А, ну, тогда это все решает, – насмешливо тянет мужчина, не торопясь заводить двигатель.

Сверлим друг друга глазами. Тяжело дышу, в волнении кусая губы.

Внезапно тишину автомобиля разрезает громкий звук…урчащего желудка незнакомца.

И тогда я окончательно наглею.

– У меня есть пирог, – неуверенно шепчу, приподнимая пакет на уровень глаз. – С яблоком.

– Ну, раз пирог…Да еще и с яблоком…

– И с вишней.

– Ну, тогда это все решает. Поехали, – улыбается незнакомец, проворачивая ключ в замке зажигания.

Он уверенно выворачивает руль одной рукой и выезжает на дорогу.

Я выдыхаю с облегчением лишь тогда, когда замечаю, как машина мужа резко и дергано, сигналя всем подряд, выезжает перед нами. А потом мысленно хлопаю себя по лбу: ну, вот, Жень, а ты переживала! Не нужен Кирюша отцу. Он даже не намеревался зайти в садик и похищать его. Не то, что извиниться. Это уж вообще из разряда фантастики. Эта его «Семен Петрович» наверно, новых ему нарожает.

У незнакомца требовательно звонит мобильный, и он также спокойно отвечает на звонок.

Украдкой рассматриваю мужчину.

У каждого из нас своя аура. Вот от моего незнакомца веет спокойствием, уверенностью и силой. Ему не нужно повышать голос и орать, как Володе. Ему достаточно просто посмотреть и что-то сказать абсолютно спокойным тоном. Почему-то его хочется слушаться с первой минуты.

Он взрослый, чуть старше меня. Уверенный в себе. У мужчины темные волосы, с проседью, которая добавляет ему солидности. Прямой нос, тонкие губы и легкая небритость. Довольно стильно одетый. А еще у него свежий парфюм, который хочется вдыхать и вдыхать.

Незнакомец заканчивает свой разговор, возвращает мобильный на приборную панель и…ловит меня за подглядыванием и «воровством» воздуха, пропитанного мужским ароматом.

Подмигивает и хохочет, вгоняя меня в краску.

– Вы не сказали, куда вас подвезти.

– А остановите вон там, пожалуйста, – торопливо бормочу, – прямо за остановкой.

– Хорошо.

Мужчина плавно притормаживает и включает аварийку.

– Спасибо вам большое, – благодарю от души и выскакиваю на улицу.

Лишь добравшись до квартиры осознаю, что пирог я забрала с собой…

Глава 5

Женя

Дома первым делом я проверяю свое резюме. Множество просмотров, несколько откликов. Было даже два созвона, но оба закончились стандартной фразой: «Мы вам перезвоним», как только потенциальные работодатели услышали, что большую часть времени я «работаю» на себя, и у меня есть маленький ребенок.

Чтобы окончательно не впасть в уныние, я решаю отложить вопрос с работой в сторону и поискать юристов по бракоразводному процессу.

Однако и тут все невесело.

Большая часть отсеивается из-за цены: даже если я самым чудесным образом найду высокооплачиваемую работу (что само по себе из разряда фантастики), то мне все равно не потянуть их услуги, потому что они стоят, как железнодорожный мост.

Часть отказывает в связи с «плотным графиком», некоторые даже просто сбрасывают трубку, услышав мою фамилию. Похоже, Володя уже неплохо и здесь поработал.

Но все же некая Тина Романовна соглашается принять меня на следующей неделе – раньше окон просто нет.

Окрыленная надеждой, я ставлю чайник. Кошусь на пирог, но убираю его подальше в холодильник: я сыну обещала. А обещания, данные ребенку, для меня на первом месте. Всегда.

Входящий звонок на мобильный заставляет обернуться. На экране – неизвестный номер. С некоторой опаской все же поднимаю трубку.

– Алло?

– Евгения Львовна?

– Да. А вы, простите?

– Меня зовут Елена Аркадьевна, я – руководитель отдела по подбору персонала Дома Моды.

От удивления ноги не держат, и я падаю на первый попавшийся стул.

– Дома Моды? – переспрашиваю ошарашенно. До сих пор не верю в то, что слышу.

– Совершенно верно. В настоящее время у нас вакантна должность помощника руководителя и владельца…

– Боюсь, я на нее не подхожу, – с грустью бормочу, чувствуя, как опадают крылья надежды. – У меня нет опыта в этой должности…

– А я все же настаиваю, чтобы вы приехали на собеседование, Евгения, – мягко возражает Елена Аркадьевна на том конце провода. – Я лично просмотрела ваше резюме, и оно и меня, и нашего руководителя заинтересовало. Особенно ваши стажировки в европейских домах моды и сотрудничество с китайскими фабриками. Мы были бы рады пообщаться с вами лично.

– Хорошо, а когда состоится собеседование?

– Через час.

Через час?!

Сглатываю и осторожно интересуюсь:

– А где находится офис?

– На проспекте Сталина, дом двадцать.

Чеееерт! Это самый центр! И, чтобы успеть, я уже должна быть в пути!

Вскакиваю и направляюсь в коридор. Зажав телефон между плечом и ухом, натягиваю ботинки.

– Евгения?

– Я обязательно буду! – выкрикиваю, хватая с крючка пальто. – Уже выезжаю!

– Вот и отлично, – слышу в голосе Елены Аркадьевны улыбку. – Я выпишу вам пропуск. Не забудьте ваш паспорт.

Ехать приходится с двумя пересадками, еще и в небольшую пробку попадаю. Поэтому в офис Дома Моды влетаю без одной минуты назначенного времени собеседования. Показываю паспорт, хватаю пропуск и, безумно нервничая, на лифте поднимаюсь на тринадцатый этаж.

Едва выхожу из кабинки, попадаю в центр суеты. В коридоре стоит гул от разговоров, туда-сюда снуют люди, кто-то тащит отрезы ткани, кто-то изучает чертежи прямо в коридоре на подоконнике. И никто не обращает на меня внимания. По наитию иду прямо и попадаю в святая святых – приемную руководителя…заполненную людьми до отказа. Здесь по меньшей мере человек двадцать.

– Ээээ, извините, я, возможно, не туда попала?

– Вы на собеседование? – девушка – секретарь с приветливой улыбкой поднимается на ноги.

– Д-да.

– Тогда вы по адресу. Ваша фамилия?

– Кононова. Евгения Кононова.

– Отлично. Ожидайте, вас пригласят.

Сажусь на краешек дивана и сразу же чувствую себя не в своей тарелке.

По сравнению с импозантно одетыми парнями и элегантными девушками я выгляжу как нищенка. Простые джинсы и однотонная футболка с катышками по бокам. Чтобы добавить себе хоть толику солидности, собираю волосы в низкий пучок. Это максимум, что я могу сделать в этой ситуации.

Через сорок минут переступаю порог кабинета руководителя и сразу же попадаю под прицельный обстрел внимательных глаз. Он скептически скользит по мне, задерживаясь на катышках футболки. Я готова разреветься от подобного унижения, но стараюсь держать себя в руках. Мне нужна эта работа!

В кресле сидит крупный мужчина слегка за пятьдесят. Мелкие глаза – бусинки теряются в крупных чертах лица и глубоких морщинах. Костюм и рубашка ему, мягко говоря, слегка маловаты, что вызывает в моем сознании легкий резонанс.

По моему мнению, руководитель Дома Моды не может так выглядеть. Он должен быть иконой стиля. И хотя бы выглядеть опрятно. Мужчина же напротив вызывает отторжение.

В сознании всплывает образ моего утреннего спасителя. Он бы в этом кресле смотрелся идеально…

– Евгения Львовна Кононова? – заглядывает в документы и переводит взгляд на меня, словно не верит, что эта замарашка перед ним – опытный дизайнер с огромным послужным списком и практикой в домах Европы и даже Токио.

– Совершенно верно.

– Присаживайтесь. Меня зовут Эдуард Артемьевич. Итак, вы проходили практику в сердце Италии? – его вопрос пропитан скептицизмом и неверием. Да, я тоже в его голове не сочетаюсь с образом дизайнера.

– Да, – от вранья на спине выступают капельки пота. От фальшивой улыбки сводит скулы.

– И что ценного вы там вынесли, что могли бы внедрить в наш Дом Моды?

Черт, черт, черт! Я же даже не знаю специфики и какие линии одежды они производят!

Господи, меня сейчас выгонят с позором и поставят красный крест на не успевшей начаться карьере! И меня даже уборщицей никуда не возьмут!

– Думаю, что с теорией нет смысла вас знакомить. А что касается всего остального, я предпочла бы показать свои знания и умения на практике, – обтекаемо обхожу неудобный вопрос.

Эдуард Артемьевич прячет ухмылку и одобрительно кивает, что-то записывая в бумагах.

– Принимается. Теперь блиц-опрос. Шелк или хлопок?

– В зависимости от изделия.

И снова одобрительная ухмылка.

– Премиум синтетика или натуральная ткань?

– Только натуральная ткань, – я немного расслабляюсь, когда мы ступаем на понятную мне территорию. Даже плечи расправляю и спину выпрямляю.

– Почему?

– Потому что какого бы качества ткань не была, синтетика удешевляет изделие, – вспоминаю премудрости бабушки, которая не раз мне втолковывала их, когда учила шить. Мысленно благодарю ее и обнимаю. – Натуральные ткани ценились еще издревле. Тем более сейчас весь мир зациклен на эко материалах. Более того, синтетика может быстро развалиться и быть недолговечной в носке, и тогда производитель потеряет доверие покупателя. Этот человек никогда не вернется. А натуральная ткань, да, сложнее в обработке, да дороже, но и привлечет платежеспособных клиентов. И довольный покупатель вернется снова.

– Мудро. Мне нравится ваш подход. Что ж, Евгения, вы приняты. Нам интересно будет посотрудничать с вами.

– Принята? Правда? – я не в силах скрыть своего восторга.

Эдуард Артемьевич смотрит на меня скептически, приподняв бровь.

– Конечно. Грех было бы вас не принять с таким впечатляющим резюме и грамотным подходом к работе. Будем вас ждать в понедельник в девять утра.

– Спасибо! До встречи.

У меня есть работа! Моя первая, настоящая! Полученная благодаря своим знаниям и без всякой поддержки!

Да, я «слегка» слукавила с документами, но, как сказала Наташа, я обязательно проявлю себя, докажу, что я тоже чего-то да стою! И тогда никто не вспомнит, что у меня нет диплома. Я буду держаться за должность руками, ногами и зубами, потому что от этого зависит не только наша с Кирюшкой жизнь, но и мои самооценка и самоуважение. А еще я докажу Володе, что он жестоко ошибается насчет меня. И заставлю жалеть.

Итак, одно дело сделано.

Осталось еще одно. Не менее важное.

Нужно вернуться в квартиру и забрать наши с Кирюшкой вещи и его документы.

И этого я боюсь больше, чем собеседования.

До дрожи. До трясущихся рук и подгибающихся коленей боюсь собственного мужа.

Но у меня нет иного выхода. Я бы с удовольствием купила сыну новую одежду, но у меня в кармане только тысяча рублей…

Глава 6

Женя

Мелко трясусь в ожидании такси. Но не от холода. А от предстоящего возвращения в квартиру. Хоть и знаю, что Володя должен быть на работе, все равно до чертиков волнуюсь. Если бы не острая нужда, забыла бы туда дорогу.

Помощь приходит с неожиданной стороны.

– Жень, привет. А ты чего тут? – к подъезду подходят Наташа с мужем. Подруга проезжается по мне взглядом и хмурится, задержавшись на моем бледном лице и искусанных в кровь губах.

– Привет, ребят. Такси жду. Нужно все же домой съездить за вещами. Кирюша второй день в демисезонном ходит, мерзнет. Как бы не заболел. Сейчас это будет совсем некстати: некогда, да и дорого болеть.

Подруга переглядывается с мужем. Они ведут короткий молчаливый диалог. Витя коротко кивает, и Наташа решительно заявляет, кивая на зажатый в моей ладони мобильный:

– Отменяй такси.

– Что? Зачем?

– Жень, ты извини, но я все Вите рассказала. Отменяй такси, мы с тобой поедем. Мы не можем отпустить тебя одну к этому уроду. Мало ли что. Я потом себе не прощу.

– Ребят, спасибо вам! – быстро утираю выступившие слезы счастья и облегчения. – До Луны и обратно! Вы даже не представляете, как я боюсь ехать. Я, конечно, почти уверена, что Володя в офисе, он ни за что не бросит бизнес. Но ваша поддержка не помешает.

– Садитесь в машину, девчонки, – бурчит Витя. – По дороге поговорите.

– Наташ, кстати, спасибо тебе! – касаюсь плеча подруги, как только выезжаем на дорогу в сторону дома. – Твое резюме сработало.

– Правда? – она оборачивается между сидений и стреляет в меня горящим взглядом. – Тебя взяли на работу?

– Да! Представляешь, первое собеседование, и сразу приняли. Еще и на должность помощника руководителя Дома Моды.

– Да ладно?! Охренеть! Я очень и очень рада! – Наташа сжимает мою ладонь. – Это крутая организация! Ты знаешь, сколько стоят их изделия?! Я видела как-то в «Фабрике», там платье тридцать тысяч стоило! Это же половина моей зарплаты! Так что с тебя фирменное платье твоей разработки!

Витя усмехается, но ничего не говорит.

Вообще у них такие теплые отношения, которых у нас никогда не было с Володей. Это я только сейчас, глядя на эту семью со стороны, понимаю.

Если бы я так заявила, муж обязательно закатил бы глаза и, не постеснявшись посторонних, «спустил бы с небес на землю»: «вечно у тебя все мысли о шмотках», «что в этом платье такого за тридцать тысяч, оно что, золотыми нитками шито?» или – коронное – «у тебя целый гардероб, ломится от твоих шмоток. Зачем тебе? Ты же дома сидишь».

Едва переступаю порог квартиры, понимаю, что я поступила правильно, согласившись на помощь Наташи и ее мужа.

Я успеваю дойти до гардеробной, достать сумку и начать складывать вещи, когда на пороге показывается Володя. Все-таки остался дома. Специально поджидает, надеясь насладиться собственным триумфом. Знал, что мне некуда деваться, и я вернусь.

Только не рассчитал, что не насовсем, а за вещами.

Сглатываю. С силой, до побелевших костяшек сжимаю дорожную сумку. Но стараюсь держать себя в руках и всем видом не показывать страха. Мажу взглядом по фигуре мужа и молча продолжаю сборы.

– Нааадо же, – мерзко тянет Володя, упираясь плечом в косяк и складывая руки на груди. – Картина маслом: возвращение блудной жены. Да не одна, а с группой поддержки.

Ребята, как сговорились, подходят и встают позади. Меня затапливает благодарностью этой семье за столь сильную поддержку. Но также сильно я утопаю в чувстве стыда. Как будто я действительно падшая женщина, загуляла с любовником, в то время как примерный муж и семьянин стерег наш семейный очаг.

Наташа осторожно касается моего плеча, видно считывая мои эмоции.

– Что, дорогая, уже соскучилась? – скалится муж, продолжая издеваться. Ни грамма раскаяния за измену и содеянное со мной и с собственным сыном. Козел. – Или соскучилась по деньгам?

– Оставь их себе. Я только за вещами.

– За какими? – вкрадчиво интересуется Володя, мерзко ухмыляясь. Намеренно издевается, продолжая ломать комедию при моих друзьях. Унижает, показывая, что я никто в собственном доме. Приложение к успешному мужчине. И прав у меня не больше, чем у обслуживающего персонала.

Как? Как я прожила с ним все эти годы?! И как не замечала этого дерьма в своем муже?! Как позволила себе быть настолько слепой?

– За своими и Кирюшкиными, – унизительно поясняю.

Муж отталкивается от стены и вальяжно подходит ко мне. Хочется сжаться в комок, защищаясь. Потому что глаза у него бешеные, как будто он сейчас меня снова ударит, не постеснявшись моих друзей.

Но я, наоборот, расправляю плечи и встречаю бешенство Володи с гордо вскинутой головой. Глаза в глаза.

Муж перехватывает мою ладонь и выдергивает вещи. Я успеваю только удержать Кирюшкин свитерок и сжимаю его так, будто от него зависит моя жизнь.

– А что, разве ты их покупала? Или вот это? – скидывает с полки на пол еще, пиная их ногами. – У тебя ничего нет, Женя. Ни-че-го, – чеканит каждый слог, окатывая меня волной ненависти и злости. Самоутверждается за мой счет. Показывает собственное превосходство, втаптывая жену в грязь на людях.

– Чего ты хочешь, Володя?

– Возвращайся домой. Погуляла, характер показала и хватит. Я не оценил. Но, так уж и быть, на первый раз прощу.

Шумно и тяжело вздыхаю, запрокидывая лицо к потолку. Качаю головой, не веря, что этот кошмар происходит со мной. Щипаю себя за бедро, чтобы удостовериться. Даже через джинсы больно. Я не сплю.

– И терпеть твои измены? А, может, ты любовницу в дом притащишь? И «Семен Петрович» станет второй женой. Я чего-то не знаю? Ты что, тайно мусульманство принял, Володя?

– Ой, хватит прибедняться и строить из себя оскорбленную невинность. Полстраны так живет. Зато у жен, вроде тебя, все есть. Ты официальная жена, Женя, тебя никто в правах ущемлять не будет. А Света только для души. Если бы ты давала мне все в постели и уделяла бы мужу больше внимания, она бы не появилась. Ты сама во всем виновата.

Слышу, как ахает за спиной Наташа. И хрустят кулаки у Виктора.

Господи, стыдно-то как! Я же вовек не отмоюсь от этого позора!

– И вообще, не пойму, чего ты выпендриваешься?! Кому ты нужна вообще? В сорок лет, не первой свежести, без работы, без приданого…

– Ты повторяешься. Я нужна сыну, – чеканю, прерывая поток унижений. – А вот ты…, – проезжаюсь брезгливо по еще подтянутому, но уже стареющему телу. – Через пару-тройку лет тебя накроет импотенция. И нужен ли ты будешь своему «Семену Петровичу»?

Лицо мужа сереет, по нему прокатывается ярость, что я посмела встать в позу и выпендриваться. Еще и при свидетелях не признаю его авторитет и не падаю ниц, целуя ноги за оказанную «милость».

Муж приближается вплотную, хватает меня за запястье. Дергает на себя. Витя делает шаг вперед.

– Эй, полегче, Володя. Отпусти ее.

Но муж не обращает на него внимания. Наклоняется и рычит прямо в лицо:

– Я все сказал. Хочешь снова деньги и все это, – трясет в воздухе шмотками, – возвращаетесь с сыном, и сидишь тише воды и ниже травы. Хорошенько подумай, прежде чем ответить, Женя. Я дважды таких предложений не делаю.

Подумать? Подумать!

Да тут даже думать не о чем!

От бессилия швыряю мужу в лицо свитер ребенка:

– Подавись! Можешь мои вещи сам носить. Я лучше одна останусь, чем к тебе вернусь…после нее. Я себя уважать перестану.

Вырываю руку, обхожу Володю по широкой дуге и, едва сдерживая слезы, иду на выход.

Но муж решает оставить последнее слово за собой. Добить. Сломать мою волю и прогнуть под себя.

И выплевывает то, что заставляет кровь застыть в жилах:

– Иди, иди. Но имей в виду, что сына ты не получишь!