Николь Келлер

В кофейне администратор отводит нас к дальнему столику. Мы молча садимся друг

И пусть она не вспомнит меня, но как можно

– Наша дочь будет счастлива разрезать его единолично. Клим переплетает наши

ненавижу садиться задницей на холодное сидение в машине. Не думаю, что и Кудряшу нравится. Поэтому и вышел на пятнадцать минут пораньше, чтобы она свою попку посадила на нагре

поступок. И совершенно не делает тебя мужчиной в моих глазах. – И после всего ты веришь ему, а не мне? – Да. Потому что как бы там ни было, Шахмаев близкий мне человек. И отец моего ребенка. И знаешь, да, я ему верю. Потому что, когда правда вскрылась, Артур не стал увиливать, выдумывать, а признался во всем, как есть. И за все десять лет он никогда не врал мне. Не договаривал – да, было дело. Но не врал. – Даш…

посвящать сыну и не выхожу в кофейню. Думаю,

Слушаю ее монолог, и решение приходит само собой. Оно бредовое, глупое, даже наверно детское, но совершенно точно