Читать книгу: «Дети Умбракса», страница 6

Чтобы хоть немного прийти в себя, она прошла по улицам и вышла на террасу с видом на вечерний город. Столица Йен-Сиата всегда вызывала в ней почтение и благословенный трепет. Башни и храмы с округлыми крышами напоминали ей о том, что есть нечто куда большее, чем она. Все равно что высокие горы у золотистого залива, которые возвышались вдалеке. Шекет сделала пару глубоких вдохов и попыталась представить, что делать дальше.

– Необычайное умиротворение, – проговорил голос позади, и она вздрогнула.

Не так далеко, на отдалении стоял высокий мужчина в длинном, приталенном одеянии и невозмутимо смотрел на пейзаж, даже не глядя в ее сторону. Однако от Шекет не ускользнули его странные, доходящие до плеч волосы, серебрящиеся на кончиках, и удивительно белая кожа. Посмотрев на его кисть, Шекет вздрогнула, рассмотрев выжженое клеймо, навечно отпечатавшееся на коже, скривилась и прошептала:

– Кровосос.

– Не очень-то уважительное начало разговора, – сказал мужчина, по-прежнему глядя вдаль. – Мне казалось, Дул должен был научить тебя манерам, вместо заносчивости Шабилат.

Шекет вздрогнула еще раз, но на этот раз при звуке имени учителя.

– Вы были знакомы? – подняла она одну бровь.

– Куда ближе, чем ты можешь себе представить. Это я рассказал ему о долине.

Незнакомец впервые повернулся к ней. Его можно было даже назвать привлекательным, если бы не холодный блеск светлых глаз, которые словно скрывали за собой ни одну дверь. Шекет сглотнула. Никогда прежде она не слышала, чтобы Дул имел дело с вампирами. Их ко́вены были разбросаны по всему Юниверсуму и старались скрываться. Тех, кого Шабилат смогли запереть в своем мире, считали изгоями, и все жители Йен-Сиата воспринимали кровососов как неизбежных соседей, вроде крыс, снующих по подворотням. Каждый кровосос был помечен специальным клеймом и, по сути, навечно заперт в Йен-Сиате, не имея возможности уйти в другие миры. Но куда больше Шекет беспокоило то, что вампир с чего-то решил заговорить с ней.

– Ты знаешь, где Дул? – с затаенной надеждой спросила она.

– Нет. Врать не стану. Но могу помочь тебе выяснить это.

– А что взамен?

– Ты поможешь мне закончить то, что мы начали, маленькая ученица, – пожал вампир плечами.

– Я больше не ученица.

– Значит, тебе больше ничего не мешает, – по лицу незнакомца пробежала легкая улыбка, и он снова отвернулся.

Шекет задумалась: что за странная встреча и именно в такой момент? Мог ли вампир врать? Конечно, их братии не стоило верить. Мог ли говорить правду? Возможно. С нее взяли обещание, что она никому ничего не расскажет, сами Вестники попросили об этом. А раз они держат все в тайне, то откуда знать подробности обычному вампиру?

– Они не станут искать его, – сказал незнакомец.

– Что?

– На Дула всем плевать. Его могут подозревать в связи с Культом, и никому до него нет дела, сейчас у них заботы поважнее. Но мы с тобой, Шекет, знаем одну важную вещь – Дул еще жив.

Сердце девушки сделало несколько прерывистых ударов. Она была уверена в том, что учитель жив. Это было стойкое ощущение, а не просто слепая надежда. И тем сильнее оно ранило, потому что Шекет не знала, что может сделать. Что, если у нее появится шанс?

– Почему ты так думаешь? – спросила она.

– Культ считает, что он обладает важными сведениями. Но они ошибаются. Ими обладаю я. Зато эти знания еще успеют спасти ему жизнь. Дул всегда говорил, что ты талантливая, и я очень на это рассчитываю. Так что, Шекет, ты поможешь мне найти его?

Девушка огляделась, но вокруг не было ни души. Она должна была передать писцам каждое слово, что произносил Дул, а теперь перед ней был тот, кто был связан с этими событиями, и уж о встрече с загадочным вампиром ей точно полагалось рассказать. Могло ли это быть испытанием Вестников? И что делать, если нет, и их всех придется обманывать?

Вампир будто бы безразлично разгадывал ее, не меняя блуждающей улыбки, что тенями играла на его лице. Если она совершит следующую опасную ошибку, то участь ее на завидна. Вот только ее и так считали глупой девчонкой несмотря на то, что она смогла пройти испытание. Дул назвал ее равной, такой же Шабилат, как остальные.

– Я согласна. Что мне нужно делать? – тише спросила она.

– Ждать.

Вампир легонько оттолкнулся от стены и молча пошел в противоположную сторону, скрываясь в тенях. Все, что успела увидеть Шекет – лишь слегка блеснувшие на солнце седые кончики его темных волос.

Ждать. У Шекет это всегда плохо получалось. Но если смирение могло помочь и вознаградить ее, то она готова была ждать сколько угодно. Быть может, ее жизнь еще может наладиться?

Девушка развернулась к виду на город, который начали поглощать сумерки, и вцепилась что есть силы в свои косы. Она найдет его. Спасет Дула. В этом она была уверена. Потому что, если есть что-то, живущее в человеке столь крепко, то это…

* * *

Надежды. Когда-то они переполняли Александра, и украшали мысли о будущем, подобно праздничным фонарикам. Но теперь прежние чаяния становились лишь дымкой, которую он боялся потревожить даже мыслью. Казалось, одного легкого дуновения хватит, чтобы все развеялось, не оставив после себя ничего, кроме пустоты. Все, что оставалось реальным, были прикосновения Камиллы, в которых ему хотелось потеряться.

Они сидели в ротонде, скрывающейся в зарослях возле реки. Солнце щедро золотило бликами поверхность, а Александр и Камилла, сидели, прислонившись друг к другу рядом со сползающим по колонне виноградом. Это было их место, спрятанное от посторонних глаз, которое они смогли найти еще несколько лет назад. Если где-то Александр и чувствовал себя живым, так только тут. Он избавился от надоедливого плаща с воротником, и оделся в рубашку свободного покроя, чтобы повязка на поврежденных ребрах давила не так сильно. Целительная магия воды быстро привела его в чувство, но даже она не могла сразу же срастись кости как полагается. Утренний ветер обдувал его тело, и Александр чувствовал себя почти что голым. Обычно он предпочитал встречаться с Камиллой в форме Стража, потому что считал, что она его украшает и, потому что у него было очень мало нарядов, которые он мог себе позволить.

– Я так рада, что с вами двоими все хорошо, – сказала Камилла, зарываясь лицом в его плечо, пока Александр вдыхал знакомый аромат фиалок. – Что все позади.

– Впереди еще суд, – тихо проговорил он.

– Ты ведь сказал, что легат Делфус принял твой рапорт и не имеет претензий.

Александр поморщился от воспоминаний. Ему пришлось написать в докладе, что в гробнице Шабилат напали первыми. Во-первых, он не хотел под трибунал, когда жизнь только могла наладиться. Во-вторых, Чито бы пострадал в первую очередь, и наверняка бы отказал в благословении брака. И хотя несколько десятков раз в голове Александра мелькали мысли, что они с Камиллой могут просто сбежать, он не позволял себе проявить слабость. Его жена не будет позорной беглянкой. Хоть в чем-то Чито был прав – Камилла заслуживала лучшего будущего.

– Делфус полностью на нашей стороне, да. Но это была не драка уличных мальчишек. Погибло больше двух десятков человек, Камилла. Это была преднамеренная агрессия Шабилат. Говорят, на собрании в столице до́мины всех миров будут обсуждать эту ситуацию. С Консулом во главе. Может начаться война. Из-за меня.

Когда он за прошедшие дни наконец произнес это вслух, стало даже страшнее. Будто среди дымки надежд проступил эшафот. Больше смерти он боялся только того, что неудачная миссия поставит крест на его звании мастера. Жить с этой мыслью станет невыносимо. Камилла взяла его лицо в ладони и притянула к себе:

– Не говори глупостей, ты ни в чем не виноват. Ты сделал все, что требовали обстоятельства, и весь Доминион будет гордиться тобой.

Александр слегка отстранился.

– Тебя там не было. Я мог сделать все иначе десятком других способов. Я мог отправиться к ним в столицу. Мог успокоить всех в гробнице. Мог вообще туда не спускаться. Боже, я мог сделать иначе каждый шаг! – на мгновение Александр прикрыл глаза, вспоминая недавнюю резню неподалеку от Цитадели. Как все было залито кровью, как орал в предсмертной агонии грифон, как замертво падали его боевые товарищи. – Они погибли из-за меня. А я даже не помнил их имен, можешь ты такое вообразить? Каждый представился, кого-то я раньше встречал, а из всего нашего отряда выжили только мы с Чито. Даже у погребальных костров я не смог вспомнить их имен, чтобы вознести молитву. Я был их командиром и подвел их, а теперь, возможно, из-за меня начнется война с чудовищным противником. Раньше я думал о себе иначе.

– Чито всегда говорил мне, что война меняет людей. Но познать себя – это благословение Истины.

Александр посмотрел вдаль, где возвышались заснеженные пики. Туда грифоны относили тела Стражей-героев, чтобы они остались наедине с небом. Ему казалось, что в один день ему будет оказана эта честь.

– Раньше я думал, что буду достоин. Теперь не уверен.

– Ты не стал от этого менее достоин в моих глазах. Ты жив, вот что важно для меня. И ты позаботился о Чито, а он о тебе, я рада, что вы смогли найти общий язык. Чито заверил меня, что бояться нечего, никто не захочет воевать с мертвецами.

В голове Александра пронеслись десятки вопросов, начиная от «Что Чито может знать об этом?» и заканчивая «Доминион может не захотеть воевать, но что насчет оскорбленных Шабилат?». Однако, Александр заставил себя заткнуться. Он и так вывалил на невесту куда больше, чем следовало.

– Да, да, наверное, все так и будет.

– Александр Весен, – серьезно сказала Камилла, глядя прямо на него, ее дыхание щекотало ему нос. – Ты не упал в моих глазах. Ты мой герой, и ты вместе со мной – вот, что самое главное. Любой был бы расстроен на твоем месте, не печалься.

– Ты права, – сказал он, аккуратно беря ее руку и поднося к своим губам. – Это просто упадок душевных сил. Кто мог бы радоваться в такой момент?

* * *

Чито мурлыкал себе под нос привязчивую песенку, пока поднимался по длинной лестнице. Пружинистый шаг был легок, настроение преотличное – живёхонек после такой заварушки – вот это сласть! Он не спешил, чтобы дыхание не сбилось, не к лицу это графу Энсориосу, и медленно поднимался наверх, подкидывая нож в правой руке. Обыскивать его не стали, что только подчеркивало высокое расположение и особый статус. Ну, или они просто знали, что Чито не идиот.

За стенами Цитадели была волшебная погода, и он с удовольствием прокатится на коне, когда все закончится. Сегодня был один из тех особых дней, которые формировали ступени к его заветной цели.

Когда он оказался напротив небольшой дубовой двери, то вошел без стука и оказался в очень просторном помещении, с маленьким балкончиком из белого мрамора. Там то его уже и ждали, и Чито пружинистым шагом направился к собеседнику, удовлетворённо обозревая окрестности на реке, ведущей в город, а особенно пристально замок, видневшийся вдали.

– Граф Энсориос, – улыбнулся епископ Мейкон, и пригласил жестом встать рядом с собой, блеснув перстнем на руке.

И хотя епископ тут же отвернулся, Чито сразу заметил жадный, нетерпеливый взгляд важного сановника. А особенно то, что тот пытался его скрыть. Спокойно встав рядом, Чито подставил лицо дуновению холодного ветра, слегка растрепавшему его волосы.

– Наслаждаетесь благодатным моментом вдали от дел праведных?

– Истинно так, граф. Полагаю, нас обоих можно поздравить с тем, что предприятие завершилось успешно?

– О да, с превеликим размахом. Вы должны быть довольны. И именно так, как мы и планировали.

Чито достал безделушку и положил ее на перилла. Маленький круг состоял из нескольких крутящихся частей, которые свободно двигались в разных направлениях. Самый обыкновенный механизм, ни тебе драгоценного металла, ни украшений. И все же, раз артефакт спрятали на стене древней гробницы Шабилат, и он до зарезу нужен был епископу, то вещица была явно непростой. Этим, собственно, и заканчивался интерес Чито, потому что много знать небезопасно, а он был намерен прожить очень долго и счастливо. Взгляд снова поневоле вернулся к замку вдалеке, и Чито мог бы поклясться, что видит мерзавцев, двигающихся по его стенам.

Епископ тут же схватил круг и сжал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Наконец-то, – только и сказал он, пряча артефакт в своем балахоне.

– Полагаю, вы довольны, ваше преосвященство?

– Более чем, – кивнул молодой епископ, скрывая свое возбуждение. – Признаться, это задание всегда мне казалось излишне непредсказуемым, а когда вы предложили кандидатуру барона Весена в качестве командира отряда, я долго сомневался. Но в итоге, все прошло как нельзя лучше.

– О да. Знатная гора трупов. Вам так охота сражаться с мертвяками?

– Эти отвратительные безбожники слишком долго отравляли Юниверсум. Они опасны, а их секреты еще страшнее. Но в руках всемогущей Церкви, вооруженной Истинным словом, возможность сделать все так, как и должно быть. Таким опасным еретикам не место в этом мире, а их тайны и прегрешения должны быть раскрыты. Разве вас беспокоит возможная война?

– Неа. Одной больше, одной меньше – какая разница? Войны никогда не меняются.

– Слова истинного стража веры.

Чито усмехнулся, доставая нож, и принялся покручивать его на периллах.

– Стражу не мешает прикупить новых безделушек. На благо веры, разумеется.

Епископ кивнул и достал увесистый мешочек, который с крайне приятной тяжестью упал рядом. Чито перестал крутить нож и взвесил в руках кошель золота.

– Церковь щедро вознаграждает своих праведных сыновей. В особенности тех, кого не останавливают ни страх, ни угрозы, ни кровные узы. Барон Весен мог и погибнуть, а вы так легко предложили его. Граф Энсориос, вы интересный человек.

– Предпочитаю быть просто богатым.

Чито не стал пересчитывать деньги, хотя, конечно, первым делом займется этим, когда останется один. Он уже часто примеривался к тому, сколько получит денег и на что потратит, но именно держа их в руках, словно смог на миг прикоснуться к мечте. Перед глазами встали видения, которые преследовали его всю жизнь. Чито воображал прикосновение дорого шелка, видел виноградные сады и ситцевые занавески в спальнях. Любовался искренними, счастливыми улыбками сестер и вдыхал аромат яств на званном приеме. В какой-то момент все это стало таким настоящим, будто все произошедшее в последние десятки лет было случайной ошибкой. Он снова посмотрел на замок, и епископ проследил за его взглядом.

– Боюсь, на возвращение родового гнезда этого не хватит.

– Только пока, – сухо сказал Чито.

– Близятся тяжелые времена, граф Энсориос, и такой человек, как вы еще очень пригодится Церкви. Уверен, рано или поздно вы осуществите свою мечту. Но помните, что перед нами стоят дела еще более важные. Мир на пороге больших перемен, и скоро изменится безвозвратно, а новый порядок требует терпения и упорства, если мы хотим построить лучшее будущее.

– Оставьте свои патриотические проповеди для остальных, – сказал Чито, взяв нож и постучав себя лезвием под глазом, а потом взял мешочек с деньгами и подкинул на ладони. – Я наемник, и вот мое лучшее будущее.

Часть II
Право на жизнь

Среди бесконечного многообразия всех путей и судеб, сплетенных в тугой клубок и самой обыкновенной удачи, на свете существовал Йесасс, с той разницей, что удачи у него не было и в помине, судьбоносный клубок собирался его придушить, а единственный путь впереди был безрадостный, как последние шаги перед эшафотом. Впрочем, Йесасс, по прозвищу «Убийца драконов» не удивлялся. По всему выходило, что судьба, удача и другие наглые дамы объединились против него, силы самого Юниверсума желали, чтобы даже остатки его жизни стали хуже.

Один раз удача все-таки подмигнула ему, вернув к жизни. Не осталось прежнего Йеса, была лишь душа, заключенная в постаревшие костяшки, шагавшие по пустой, бледной земле. Новый шанс открылся для него совершенно неожиданно и внезапно, шанс на новую жизнь пусть и в ужасном теле. Даже попадание в Шеддат – запретный мир шабилат, в который не могли попасть остальные, казался ему успехом. До того, как пришлось путешествовать неизвестно сколько в безжизненной пустыне, наполненной такими загадочными опасностями, что он даже не вполне мог их понять. Лишь древние кости досадливо ныли. В довершении всего, он оказался заперт в мире смерти с самой занудной бабой, которую только можно было себе представить.

– Ты идешь слишком медленно, – сказала Дина.

– Слишком медленно для чего, женщина? Ты обещала тайны бессмертия, новые возможности, хотя бы просто пару ответов. А что вижу я?

Йесасс оглядел безжизненный пейзаж, чей вид мог повергнуть в уныние даже самого безрадостного человека – темная, почти черная земля, вокруг ни куста, ни травинки, только скалы, да звездное небо над головой. Вид вдалеке, за пределами любых расстояний, красивого шара, мерцающего как бриллиант просил скорее ругнуться погромче, нежели любоваться им.

– Красота в глазах смотрящего, – произнес назидательный голос.

– У меня нет глаз. И у тебя, кстати, тоже.

Йесасс, правда, считал, что сейчас это даже к лучшему. Кто знает, что случилось бы с глазами, будь они у него? Сила Шеддата расплющит их? Нашлет ужасные видения? То и дело в воздухе кружились неясные очертания, тени, что норовили коснуться его, но никак не могли. Загадочные вспышки вдалеке, стоны будто прямо за плечом. Но стоило оглядеться, как все исчезало. Йесасс словно оказался на представлении перед невидимой публикой. С досадой погладив череп, сзади которого зияла проклятая дыра, Йесасс вздохнул.

– Мы ничего не найдем здесь. Вместо того, чтобы лежать в могиле, придется вечно ходить по бесплотной пустыне. Никогда бы не подумал, что буду хотеть усталости. Мы просто идем и идем. Сколько дней так прошло? Пять? Десять? Что мы вообще ищем?

Дина шла вперед, не давая ответа, ее невысокий скелет порой останавливался, словно прислушивался к чему-то и почти каждый раз менял направление. Иногда она брала в руки браслет, который им удалось забрать из усыпальницы царицы, и терла его. То ли радовалась, то ли пыталась совещаться. Йесасс предпочел бы первый вариант, он давал хоть какие-то надежды на то, что спутница еще не рехнулась. Рассматривая ее широкие бедра, он, чтобы занять себя, пытался прикинуть насколько красивой она была при жизни. Характер у нее, конечно, похуже, чем у дракона, а эмоциональности как у камня, но может она хотя бы была симпатичной? Ходила в нарядах из тонких полосок ткани, развивающихся на ветру и почти ничего не скрывающих, подставляла матовую кожу нежным лучам солнца…

– О чем ты думаешь?

Дина смотрела на него, развернувшись.

– О красоте. Сама же просила.

Жрица принялась рассматривать его своими пустыми глазницами, будто догадалась, о чем именно он думал. Странное дело, но он удивительно быстро привык видеть перед собой эту мертвую физиономию. А вот представлять, что у него такая же, совсем не хотелось. Только сейчас, размышляя об этом, он понял – голос Дины он услышал, хотя челюсти ее не двигались. Когда они пробудились в Йен-Сиате, то общались как обычные люди, хотя языков у них не было. И вот сейчас, Дина обращалась к нему, а старые челюсти были плотно сдвинуты.

– Погоди, как ты это делаешь?

– Сила Шеддата так велика, что мысли становятся осязаемыми. Как часть воздуха, что вокруг нас. Смотри.

Йесасс проследил за ее кивком и увидел сгущающуюся дымку над своей головой. Вместо зрения у него был странный набор чувств, который позволил увидеть тянущуюся к голове руку. Йесасс дернулся в сторону.

– Эгедово дерьмо! Это что еще за хрень?!

– Ты испугался, убийца драконов?

– Нет, это я боевое уклонение отрабатываю. Конечно, я испугался! Весь мир пропитан тенями, в него нельзя просто так попасть, ко мне липнут чьи-то руки и все время сверлят затылок, – Йесасс покосился за спину, но там снова никого не было.

– За тобой наблюдают?

– Да, прах тебя забери, все это время! Я думал, ты тоже чувствуешь.

– Нет, я ощущаю иное, – Дина показалась очень задумчивой. – Шеддат испытывает нас. Навивает тени былых воспоминаний. Будь осторожен с яркими эмоциями, убийца драконов. Я ощутила яркую вспышку, хотя до этого ничего похожего не было. О чем ты размышлял раньше?

– О том какую свинью мне опять подложила судьба. Вместо ответов на мои вопросы жрица задает новые.

Дина уставилась так, что стало довольно неуютно. Лучше ее все-таки не злить, у нее вон и осколок в браслете есть. Лучше жизнь не становится, а вот хуже может оказаться в любой момент. Он примирительно поднял руки и решил сменить тему:

– Куда дальше?

– Я думаю, мы скоро придем.

– Да? – обрадовался воин. – Как скоро?

– Через пару дней, если будем идти без остановки.

– Лааадно. Все равно здесь нечего больше делать. Раз уж мы не устаем, то как насчет того, чтобы идти боком? Можно прыгать на десятый счет. Мы же не будем снова идти молча?

Дина стояла и не отвечала, глядя прямо на него.

– Значит все-таки будем, да? Но это ведь не обязательно, верно? Мы можем рассказать немного о себе. Поболтать. Ну, как все нормальные скелеты. Быть мертвым оказывается удивительно скучно.

– Разве вас не учили концентрации, Йесасс? Техникам медитации? Воину нужно уметь обуздать свой разум.

– Мне бы одну женщину обуздать…

– Что ты сказал?

– Говорю в мои времена люди не стеснялись общаться. Мы могли бы просто вспомнить как было раньше. Я расскажу тебе о своих временах, ты о своих. Вот сколько тебе лет?

– А какой сейчас год?

– Без понятия. Но я знаю, что погиб в 1152 году от дня Скорби.

День Скорби был тем самым, что объединяло любое существо в Юниверсуме, ведь после него расы узнали друг о друге, а еще о том, что скрывается во Мгле. Мир уже никогда не мог быть прежним, дело было даже не в войне друг с другом, бесконечной резне, в которой каждая сторона обвиняла друг другу. Сама суть вещей изменилась и затронула каждую расу. Империю драконов превратила в труху, эльфов лишила бессмертия, людей заставила драться с порождениями Мглы. Свой печальный день наступил для всех. Аномалии стали нестабильными и губительными, и не было конца и краю проблемам. В общем, День Скорби довольно неплохо передавал суть жизни Йесасса.

– Я умерла в 3 год после Дня Скорби.

– В третий?! Ты застала тотальную войну? Воевала с порождениями Мглы?

– Да. И проиграла, – вздохнула жрица. – Я видела, как незримая сила рвет саму реальность, как за мгновения гибнет легионы и существ столь мерзких, что нет в мире подходящих слов, чтобы описать их. Тебе бы хотелось обсудить это?

– Эмм, нет. Я надеялся, что ты расскажешь, как обучалась тайным знаниям, или как к тебе приставал другой колдун, а ты натравила на него зомби. Или сделала так, что у него никогда больше не… В общем, что-то получше. Ты хоть и старше меня на тысчонку лет, но ведь возраст не главное.

Дина ничего не сказала и пошла дальше. Потом произнесла:

– Лучше не думать о прошлой жизни. Нас вернули лишь на краткий миг. Мы должны выполнить свою миссию, нечего делать вид, что мы живы.

«Ну про тебя-то точно этого не скажешь», – подумал Йесасс.

Они преодолели холм и принялись спускаться, когда перед Йесассом открылся вид на целую россыпь истертых и покосившихся руин среди долины. Сомнений быть не могло – тут должен был быть огромный город, но все, что от него осталось лишь обломки, напоминающие скалы вокруг, между которыми носился злой, завывающий ветер.

– Ого, – вымолвил он.

– Когда-то Шеддат был таким же миром, как и все остальные. Здесь процветала жизнь. Люди также свободно болтали, как и ты. Но теперь остались лишь тени.

Йесасс еще раз окинул взглядом широкую равнину. Он с трудом представлял себе размеры города, ему и бывать-то в таких, наверное, не приходилось. В его времена про Шеддат предпочитали не говорить, считая, что даже невольным упоминанием можно накликать беду. Говорили, что сама Смерть шагнула в мир и там, где она ступала, оставались только тени. Тела истлевали от одного взгляда на нее, души уносились прочь, а города стирались в пыль. И все же глыбы, разбросанные вокруг могли быть только городом – Йесасс костьми ощущал крики тех, кто оказался навечно скован между валунами, но никак не мог оторвать взгляда. Что такого могло случиться, что людской мир разом превратился вот в… это?

Дина неожиданно схватила его и поволокла к спуску. Воин даже прийти в себя не успел. Прижимая его к земле, она слега вытянула руку и указала костлявым пальцем вперед. Йесасс сначала почувствовал, прежде чем смог разглядеть: холод, пробирающий до самых потаенных закоулков души. После послышались вопли или стоны сотни несчастных, а дальше он увидел быстро мчащееся по небу облако, хотя казалось, что его раздирает одновременно во всех направлениях. Чуть позже стало – это извивающиеся сгустки похожие на тела, они были сцеплены друг с другом таким образом, что напоминали огромную каракатицу, мчащуюся по небу. Йесасс понял, что видит сами души, сцепленные друг с другом в чудовищную кучу, которой удается не просто быть целой, но и превратиться в совсем иную форму существа. Десяток ног из искаженных вскриков и отчаяний образовывал лапы, а впереди, бесформенная глыба напоминала голову, глядящую в разные стороны. Йесасса передернуло даже не от вида, а от набора жутких ощущений, прокатившихся по каждой косточке. Его душа была уверена, что от этого существа нужно держаться как можно дальше.

– Эгедово дерьмо, – прошептал он.

– Шеддат бывает прекрасен и величественен, но в нем также встречаются и самые чудовищные проявления. Баланс должен быть во всем. Поэтому я и просила тебя быть сдержанней, неизвестно кого могут привлечь наши мысли.

Жуткая тварь скрылась за холмом, но холод еще долго не отпускал Йесасса, мешая пошевелиться. Воин решил стряхнуть с себя оцепенение как грязь, липнувшую к телу.

– Мерзость.

– Согласна. Поэтому мы и должны быть осторожны. В моих руках осколок, который я должна хранить во что бы то ни стало. Его сила так велика, что может позволить вырваться отсюда сущностям много хуже, чем эта. Я же сказала, убийца драконов, нас вернули не просто так, у нас есть миссия. Мы – те, от кого зависит благополучие миров Юниверсума.

– Мда, вы, жрецы, последние с кем стоит связываться. Покажите мне этих несчастных идиотов, которые решат, что могут справиться с вами.

* * *

Александр поправлял проклятый, неудобный воротник, пытаясь успокоиться. Внизу, куда хватало взгляда, каскадами раскинулись величественные сады с таким количеством фонтанов, что воды в них хватило бы залить всю долину рядом с его родным домом. Охраны в консульской резиденции было куда больше, чем он рассчитывал. По обрывкам фраз удалось узнать, что в городе случился пожар или взрыв. Перед Александром простирался город, сбегавший по холмам, словно вода в каменных фонтанах. Сходства добавлял серый камень и темно-серая черепица. Столица Доминиона, Эсфаль, застраивалась на протяжении сотен лет, превращаясь в безразмерное пятно, как целое море, раскинувшееся среди множества холмов, разделённое сетью каналов. Здесь можно было встретить представителей любого мира, даже не человеческого. Город был как на ладони, с высоты резиденции, где принимались решения, определяющие судьбы всего Юниверсума. Хотя только в своих мечтах Александр представлял, как гуляет в консульском саду, как миллионы людей рассчитывают на него – вон он, барон Весен, ожидал встречи с консулом. И предпочел, чтобы это встречи не было.

– Хватит мельтешить. Голова уже кружится, – протянул Чито, пока подбрасывал нож. – К твоему сведению моей сестре нравятся уверенные в себе мужчины.

Ответная колкость так и замерла на языке. Вот так всегда, Александр уже два года добивается брака с Камиллой, а граф Читорим Энсориос, все никак не соглашается, и не упускает момента ввернуть шпильку. Можно, конечно, ответить тем же, но кому от этого станет лучше? Так Чито точно не даст благословения. Да и злиться на него в такой нервной обстановке не выходило, совсем иные мысли владели воображением. Александр окинул взглядом огромный город и спросил:

– А вдруг шабилат напали на город?

– Они хоть и развлекаются с мертвецами, но не слабоумные. Две недели они ничего не делали, почему должны начинать теперь? Если бы это были мертвяки, ты бы улепетывал от тысячи мертвых рож или догонял вместе с ними кого-то. И где они? Расслабься, барон, это столица, здесь просто больше придурков, чем где бы то ни было.

Александр осмотрел сотни каменных домов, церквей и лавок, отсюда он даже не мог разглядеть обычного оживления на рыночных площадях. Не хотелось и думать, что может случиться, если вся людская масса придёт в движение. Вот где окажется настоящее бушующее море. Которое пожрет само себя.

Возможно, все дело было просто в крайне нервном самочувствии – все прошедшие недели Александр жил в ожидании кары: что-то должно было случиться, что-то плохое. Он не мог допустить ошибки и остаться невредимым. Все его спутники, кроме Чито, погибли. Миссия обернулась кошмаром, шабилат были убиты, а потом еще случилась бойня возле замка Стражей. Казалось, что по какой-то странной причине кара еще не обрушилась на Александра просто случайно забыв о таком маленьком человеке. До сих пор чувство вины не отпускало, вытягивая душу щипцами невидимого палача – потерять целый отряд сопровождающих и даже не запомнить их имен. Со своей невестой, Камиллой, он делал вид, что обо всем забыл, но стоило остаться наедине с собой, как воспоминания прижимали его к земле тяжким грузом ответственности. Вот почему беззаботный вид Чито делал все только хуже. Александр не мог поверить – как можно чувствовать себя столь непринужденно, когда тебя вызывают к самому консулу?

– Если бы нас захотели наказать, – сказал Чито, словно прочитав его мысли. – То к консулу вызывать бы не стали. Бросили бы в подвал и дело с концом.

– И что тогда? – порочную, жалкую мысль о возможной награде, Александр гнал от себя прочь.

– Я не знаю, – Чито впервые посмотрел ему прямо в глаза. – Подождем, что он сам нам скажет.

Александр рассеяно кивнул. Сам консул, высшее лицо среди всех человеческих миров, зачем-то вызвал его. Для молодого барона это было сравни тому, что один из почивших Пророков Истины решил бы обратиться к нему с того света. Жизнь на глазах менялась столь стремительно, что он перестал понимать, что происходит.

– Думаешь, он уже вернулся? Сколько ему понадобится времени, чтобы приехать из монастыря по этому огромному городу?

– Город как город. Только дерьма в нем не в пример больше, чем в остальных. В консулах его тоже хватает. И знаешь что? Не удивлюсь, если он забыл про нас и примет ближе к вечеру, когда один из его многочисленных, накрахмаленных секретарей напомнит ему о двух придурках, что преодолели половину Юниверсума, чтобы попасть сюда.