Читать книгу: «328», страница 2

 
В одном старом красивом городе,
Где нет копоти, есть оборотень.
Ведь черти водятся в тихом омуте
Я это увидел на своём опыте.
У моего соседа был Папа,
Как у меня был папа, как у всех есть папа, но он
как-то пропал.
Так вот его папа конечно выпивал залпом
Был обычный работяга со спиртной тягой и с
ночным храпом.
Шел он домой пьяным после заката, получив зарплату
Не хулиганил, не ругался он в ночи матом.
Колхозники, их пометили в серой форме.
Обнаружили пьяную походку будущей
смерти на платформе.
Попросили пройти, но он отказался.
Тогда дубиналом не раз получил дядя Вася.
А после в КПЗ презент, где он и скончался,
ментам хоть бы что, а сосед без отца оказался.
 
 
Замечу, я приехал на встречу с выпускниками
С одноклассниками мы тогда серьёзно забухали.
Из ресторана в клуб по дороге встряли в драку.
Вроде бы разошлись, но тут одна в реале собака.
Была в детстве мышь эта унижена моими друзьями
Пошел в милицию, звезды повыше мстить за эти изъяны.
Я был пьяный и меня с соседом
Забрали по хулиганке, не завершив всё беседой.
Один пинал ногами, второй головой об стол
За то, что я отказался подписать протокол.
Вот еще случай: одна компания бухала в беседке.
Подошла к ним общественного порядка наседка.
Прямо по голове с дуру применила дубинку
Открытая черепно-мозговая, а дальше новинки.
Или вот, одному парню дали 13 лет за убийство
Выбив показания избиением, осудили быстро.
Оправдали через десять, а менты те, так и сидят в отделе.
Хотя должны сидеть в тюрьме. Ты где? После
стольких лет потерян.
Хуже всего, что таких историй много
Ментам ничего, а у кого-то под землей есть берлога
Коли я настроен об этом написать Повесть
О подвигах погон, о законе из дыр, то есть
О том как мундир в чести моется,
Ведь в тихом омуте черти водятся.
 

Ну это было тогда, а сейчас же он был не так смел, да и дело имело совсем другой оборот. Позвонить Сане до сих пор не давали. Другие опера уже не били, а повели к прокурору. Тот официально оформил обвиняемого под стражу. Одну ночь Саня провел в КПЗ уже другого РОВД. На этот раз в камере находились мелкие крадуны далеко не с одной ходкой. Выглядели как пьяницы, а проявили себя с человеческой стороны очень по-доброму. Кому-то передали еду и сигареты, чем Сашу и угощали, с расспросами не лезли, позитивно и весело общались. На следующий день вызвали к государственному адвокату. Саша лишь сказал, что отказываться от него т.к. будет свой адвокат. Кстати государственный адвокат, услуги которого являются бесплатными в Беларуси, вовсе не бесплатны. После пацанам в колонию приходят иски на сумму стоимости этих услуг.

В дальнейшем наконец-то обвиняемому дали позвонить. Он набрал номер мамы. Она была на работе и судя по тону ничего не знала.

– Мама, привет. У меня неприятности. Я в милиции.

– Что случилось? Это связано с телефонами? Нет, хуже. Нужен срочно адвокат. позвони Ире я нахожусь в РОВД Фрунзенского района. Прости меня, я тебя люблю. Ты только не…

Менты выхватили телефон из рук. Через час сестра Саши с адвокатом была в отделе. Ей даже дали обнять брата. Объятия были крепкими. Брат и сестра уже понимали, что не скоро они смогу так обняться. С адвокатом он уже беседовал в кабинете у следователя. Адвокат ничего нового не сказала, только так, мелочи. В это время следак вышел куда-то, и они тихо шептались, но какая гарантия, что там нету прослушки? После встречи с адвокатом следак повторно задал все те же вопросы и Саню увели в КПЗ. Потом опять подняли и он оказался в кабинете прокурора, который зачитал обвинения, сообщил что к задержанному применена мера пресечения под стражу, после этого он долго простоял лицом к стене около кабинетов и если пытался оглянуться, проходящие милиционеры делали замечание «лицом к стене». было так непривычно и неудобно смотреть в стену, хотелось пройтись, убежать, но он оставался стоять на месте.

После ему передали от сестры сигареты и жареную курицу с хлебом. Поел и как-то пришел в себя. Пару пачек отдал пьяницам. Ближе к ночи его этапировали на ИВС. Стандартной процедура: шмон, который происходил раза четыре перед тем как Саня оказался в хате. На удивление тепло, есть горячая вода, только постельное не выдают. А на следующий день на обед даже котлетами кормили. Саня думал, что это и есть тюрьма, она ему объяснили, что тут максимум на десять дней тормозят. Это Окрестино. Сигареты Winston залетали одна за одной. В голове гонки и мыслей столько, что Саня не мог собрать раму. На следующую ночь зашёл какой-то мужик: «а я только из новинок…» К чему он это сказал. Стал рассказывать, что сидел 18 лет за убийство милиционера. Десять лет назад освободился, есть семья, дети, бизнес и тут на тебе – пригрозил участковому, что убьет его, ну его и закрыли. Позже Саша узнал, что по таким моментам есть люди, которые сидели по 8 лет ст. 139 через 14 ст. – незаконченные действия. То есть сидят за убийство человека, который живой и невредимый. Наступила следующая ночь. Саша проснулся от того, что в хату зашел человек с очень знакомой походкой. Было темно, горела только луна (ночник), но он узнал кто это и почти шепотом сказал:

– Герман.

– Саня, – удивленно ответил вошедший гость. Герман, известный в узких кругах как Diaz P, раньше трудился звукорежиссером на студии, после открыл свою студию Bunker Records, которая находилась в бомбоубежище. А еще через некоторое время арендовал и приехал на студию в БРСМ, где располагалась дорогостоящая аппаратура, на которой записывалась белорусская, а иногда и российская эстрада. На стенах висели плакаты Киркорова, Пугачевой с автографами. Сане приходилось записываться на этих студиях и на последней именно Герман и сводил его альбом. К тому же он тоже читал рэп и у них был совместный трек. Парни хорошо общались.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался Александр.

– меня приняли 20 числа прямо на студии. Это был просто п*****. Сдал Гоша. Столько оперов. Анфик я успел скинуть, а вот шмаль нашли. Они перевернули всю студию. Там и с БРСМ кто то подошел, услышав шум.

Саша в ответ рассказал свою историю. Как может быть такое совпадение, что их приняли в один день? Неужели это случайность? а может быть нет? Саня выяснил, что Германа принимали другие опера и вряд ли он мог сдать. Да и не оказались бы они сейчас вместе, хотя всякое бывает.

– Герман, – тихо продолжил беседу Саня, – сколько нашли шмали?

– Два пакета.

– Значит будет вторая часть, если Гоша тебя сдал. Ты давал какие-нибудь показания?

– Нет, но уже беседовал с адвокатом. Батя пообещал, что вытащит, он серьезный бизнесмен и есть связи.

– Скажи, что шмаль сорвал в поле, ни в коем случае не говори, что где-то купил или вырастил, – дал совет Саня, который был чуть постарше Германа и хотел помочь выстроить линию защиты. Гоша действительно сдал Германа. Он также трудился на студиях звукорежиссером и был жёстким наркоманом. Постоянно зависал на медленом, от чего на работе при записи треков вечно залипал так, что рэперам приходилось его будить. Видимо, он воспользовался уже знакомой сделкой.

На следующий день парни рассуждали чем займутся в зоне, если не получится соскочить. Саня дал себе установку бросить курить, взяться за чтение книг, особенно по экономике так как его специальность имеет к ней большое отношение, а когда Саня учился, то он и не учился. В голове были девки, шмаль и рэп. В тюрьме этих отвлечений не было. В универе у Сани было свободное посещение на дневном отделении. Добился он этого при помощи справки с места работы и когда его однокурсники платили за пропуски занятий, чтобы получить допуск к экзаменам, на Саню это не распространялось. Герман решил заняться спортом.

СТ-8

 
Чисто за жодинских ментов, закрывающих на замок
Клацал острог, он в этих стенах Бог.
Сейчас за смецце дисок.
Насчёт бот: в кирзах обрезан, идёт по бетонному лесу
Заряжен бесом гестапо, этапом грейся.
Здесь я что стадо, администрации нет чести.
На нас 150, их будет двести.
Их унизили в детстве, в их глазах много мести.
Здесь они восполняют полноценность в наследстве.
Где твоё сердце? Ну давай, у рта с пеной действуй.
Ведь оно из бетона давно как в 41-м у немца.
Das eine offizier. O, ja, ja.
Че ты лахаешь? А он мне: «фамилия и статья».
Кстати, я замёрз, батареи отключены два дня
Пару градусов отнял под эгидой огня, ПХД пыль поднял.
Эта петля зажала режимом
Копусных тюрьма властью пришибла.
В этом крейсере он прилип клестером
Стал мастером сменным при весе двести грамм.
 

Через несколько дней Саню дернули на этап в СТ-8, которая находится в городе Жодино. Сама процедура этапирования очень жёсткая: вокруг лают немецкие овчарки, очень много конвоя с автоматами, смотреть во время перемещения в автозак строго вниз. Прямо как в фильме про войну, когда фашисты набирали военнопленных, только не хватает конвоирам ещё выкрикивать вслед: «шнеле, шнеле». Автозаки на самом деле не железные, они резиновые. Туда вмещают столько людей, что переполненный вольнячий автобус – это ещё комфортная обстановка. И так целый час. У Сани онимели конечности, он получил пару ушибов об углы так как был в наручниках и в этой тряске не мог удержаться при езде зверя-машины. Кто-то отдавил ему ногу, но рэпер не возмущался, потому что и он кому-то уперся плечом в спину и надавил из-за тесноты. Прибыли… Казалось бы, облегчение… Да нет… Дальше всех закрыли в одном маленьком подвале (отстойнике), где не было возможности и повернуться. В такой обстановке ещё два часа. Потом постепенно начали выводить на шмон, помывку, забор на анализ крови. Один человек всё рассказывал, как его выхватили с домашней химией и сейчас шьют дело; второй про адвоката, третий ещё что-то, лишь мужик, который угрожал милиционеру тихо стоял и слушал. Говорят, что шмон капитальный, обыскивают досконально. От этой информации у Сани что-то климануло: «У меня же, наверняка, в куртке, где чуть порван карман, за пару лет скопилась нормально шмали вперемежку с нитками». И впрям, он запустил руку в глубь и нащупал щепотку травы. «Надо от этого избавиться», – подумал Саня. Он пошёл на долбан (туалет) и по-быстрому забил в опустошенную сигарету от табака шмаль. Курнул, расслабило… Через час приблизилась и его очередь проходить все входные процедуры. Потом опять в подвал и только к отбою 22:00 всех стали распределять по хатам.

Саня попал в 125-ую посредственную. Ему было страшно, тем более в подвалах говорили о том, что в тюрьме практикуется закидывать в пресс-хату, если не в сознанке. Но хата оказалась обычная шестиместная. Встретил с чаем один дед, которого закрыли за мелкую кражу и молодой наркоман по первой части 328 ст. Быстро попили чай и как раз объявили отбой. Вату и постельное в первую ночь не выдают, поэтому пришлось спать на голой металлической наре. Заснул он от усталости быстро, но уже в 4:00 утра не мог спать из-за холода.

Во время подъема контролеры с корпусными открывают тормоза (двери) с криком «смецце», что в переводе с белорусского означает мусор. Дежурный по камере выкидывает мусор, баландер (зэк, оставшийся отбывать срок в СИЗО и состоящий в хоз. обслуге) его уносит. После заправка нар и прием пищи. На завтрак дали три ложки овсяной каши, холодный чай, если это можно назвать чаем, и хлеб. Позавтракали и утренняя проверка. На стол выставляются алюминиевые кругали, наверное, ещё 70-х годов производства. Нужно чтобы они были чистые и блестели. К слову, горячий чай пить из них не получится т.к. его не взять, да и губы обожжет. Поэтому по кругу его обматывают либо тряпкой, либо свернутой газетой. Заходит сотрудник администрации, при этом все выстраиваются по росту и в один голос кричат: «Здравствуйте, гражданин начальник!». Дежурный по камере делает доклад: «Гражданин начальник, в камере находится столько-то человек. Дежурный по камере такой-то такой-то». И милиционеры уходят. Всё, можно заниматься своими делами.

Наркомана звали Сергей. Первым делом он стал отжиматься от пола. Потом говорит, чуть с задышкой, обращаясь к Саше:

– Что, холодно?

– Да, ночью очень замерз, – осипло сказал рэпер.

– Тут только физическое движение и спасает. Батареи периодически отключают, хоть ещё и зима. Кстати, последний день зимы сегодня – 29 февраля. Что они там экономят? Или технические неполадки? Посмотри на окно.

Саня посмотрел на шатающуюся раму, которую приковывала сетка-рябица.

– Она прогнила, причалам пытаемся ее закрывать, но она ломается.

– Что такое причал? – недоумевал Саня.

– это такая палка, которой через решетку мы пытаемся закрывать и открывать форточку. делается она из плотно скрученной газеты, потом увидишь… Кстати, я скоро поеду на суд. У меня первая часть, дадут домашнюю химию. Через пару дней буду дома. Если хочешь, могу что-нибудь передать. – между делом предложил Сергей.

– Было бы неплохо, я потом напишу номер телефона. – Обрадовался вновь прибывший арестант.

Саня решил написать письмо матери и сообщить, где именно он находится, за одно, составить список нужных вещей. В письме он еще раз попросил прощения за то, какую беду принес в семью.

Сама хата была в убогом состоянии, а чего ещё ожидать – ведь это тюрьма. Со стен опадала краска, кран на умывальнике постоянно ломался, а из самого умывальника периодически поднималась помойная вода. На стене висело шесть металлических полочек для хранения пищи и мыльно-брильного, по которым ползали тараканы. Саня думал, что они вымерли, а оказалось – нет. В центре стоял стол, а по бокам прибитые к полу лавки из металла, на которых было холодно сидеть. Около тормозов находился долбан с невысокой металлической дверцей. Дед днем пытался поспать, но контролеры часто заглядывали в глазок и, если полили спящего, могли составить рапорт. Несколько таких рапортов и ШИЗО обеспечено.

На обед дали водяной суп, кашу и кисель с хлебом. Хлеб нарезали нитками, скрученными в канатик, который становился прочным если несколько слоев ниток перекрутить, сложить вдвое и ещё раз перекрутить. Сало подрезали мойками (лезвия доставали из бритвенного станка и крепили, нагревая зажигалкой, на ручку станка).

После обеда вывели на прогулку. На продоле стоял характерный неприятный запах гнилой капусты, железа, сырости еще чего-то. Этим запахом пропитались стены, арестанты и милиционеры. Атмосфера нагоняла жути. Раньше это была самая показательная тюрьма в Беларуси. Дед рассказал, что и сейчас сотрудники могут залететь без причины в камеру в масках и избить всех подряд без разбору. А этот запах вбивается навсегда в ноздри и в тело, что, кажется, от него уже никогда и не избавишься. смрадный воздух витал везде.

Воздух

 
Я дышу и живу, моя потребность воздух.
Кислород нужен лёгким, крови и мозгу, стал как злой дух.
Я лишь лоскут материи, пока не потерянный.
Срока годами измерены, бетонными тенями.
Воздух решеток… Запашок тот…
Прокуренный настолько, не отстираешь тех шмоток.
Он имеет привкус сырости и дешевых столовок,
Гнилой капусты и обуви без шнуровок, это
тюрьма? здорова.
Да что там, это воздух тюремный.
Он впитывается, что верно то верно, у рта с пеной…
Этот запах едковат, тут побывал и предка брат
В роли почтальона адвокат, когда упразднят
поруку индоссант…
 

Всех построили вдоль стены, обыскали и повели на прогулку. Спустили по лестнице вниз, а в это время наверх поднимали с усиленным конвоем и овчаркой, которая гавкала с эхом, что громко и ужасающие отражалось в ушах, человека в наручниках. Он сгибался вниз, как при поклоне. Позже Саня узнал, что вели ПэЗэшника, который жил в тюрьме. «Интересно, какое страшное преступление он совершил, что ему дали пожизненное», – подумал Александр. Их вывели на улицу в небольшой дворик: вокруг стены, сверху накрыто сеткой-рябицей. Свежий воздух… Как хорошо… Саня стал жадно дышать, как будто бы скоро его лишат кислорода, а вместе с ним и жизни. Он вспомнил про Германа: где он теперь? Может в соседней хате? Поинтересовался у Сергея, как можно узнать? На что тот и говорит: «Если он на другом корпусе, то забудь… Максимум, можно связаться с хатами по цепочке на нашем этаже по нашей стороне, и еще с хатами, которые над нами и под нами. С кем-то это делается через малявы, которые отправляется с гревом по мокрой в нашем случае, или по воздуху в других случаях. (Автор решил не вдаваться в подробности и тонкости работы дорожника, чтобы не повторяться так как Сергей Павлович в своей книге «Как я украл миллион» описывает процедуры плетения коней и их использования). Так как у нас ближайшие соседи по этажу только с одной стороны, к ним можно общаться по громкой через «уру-ру».

Не прошло и получаса как арестантов повели обратно в хату. Сотрудники принесли Сане вату, постельное и кругаль. Это значит, что следующую ночью он будет спать на мягком. Свободная спальное место было на пальме (верхний ярус). А вечером подоспела на ужин капуста, которую все здесь называют «бигус». Правда «бигус» – это национальное Литовское блюдо, а здесь это полугнилая кислая капуста. Никто ее есть не стал. После сработались с хатами, но Германа нигде не оказалось. Ночью, хоть и на вате, но всё равно Саня сильно замерз, спал в кофте, свитере, куртке, штанах, шапке и капюшоне. Проснулся в 5:00 утра от холода. больше не спал. Да и по ночам с потолка или из-под стен вылезали клопы, которые жутко кусали.

На следующий день всё повторилось. Единственное отличие было в том, что наступила весна, но ни о чём это не говорило, разве только что Саня в письме добавил поздравления с 8 марта для мамы и отдал контролерам в кормушку (окошко).

В течение недели Сергей действительно уехал на этап на Володарку вместе с дедом. Номер телефона своего кента с просьбой позвонить и сообщить, где пребывает Александр, хотя он уже мог и знать, передал. В хате было ещё два человека. Позже подняли ещё двоих: один за кражу навигатора – парнатовский малой; второй – комерс по 243 ст. уклонение от налогов родом из Могилёва. В прошлом работал арт-директором в клубе «Метро», и с которым у нас были общие знакомые. Парнатовского так и прозвали – Навигатор. Он не умел читать и писать. Оказывается, в наше время есть такие люди, что Саню сильно удивило. Этот малой первый раз попался из-за навигатора, осудился, дали 2 года условно и сразу же произвел вторую попытку, из-за чего корпусной даже не заметил, что он уже освобождался. Парня из Могилёва звали Леша. Через неделю он затащил небольшой телевизор, который ловил только два канала: ОНТ и 1 Белорусский. Саня на воле телик вообще не смотрел, поэтому для него это было в новинку. Особенно он посмеялся над белорусским колхозным плагиат-шоу, где происходит обмен женами. Но просмотр был недолгим… В то время в Жодинской тюрьме, если в хате был телевизор, то она находилась «под обстрелом» милиционеров. Стали уделять пацанам много внимания. Заглядывали в глазок каждые 5 минут, поэтому прилечь было невозможно. Постоянно приходилось выходить со всеми вещами на продол. Если что-то останется, то выкидывали. Участились шмоны, отключения розетки, поэтому парни отказались от телевизора и Лёша попросил администрацию отнести его на склад. Но сотрудники, скорее всего, распорядились им по-другому.

Зато в хате стало спокойней. Саня получил первое письмо от мамы. В нём было написано, что все его простили, но беду в семью он принес большую. Затем последовал кабан (передача), в котором было всё, о чём Саня писал в письме и что пропускали: мыльно-брильное, сигареты, носки, майки, колбаса, сало, запаривающиеся каши, конфеты, шоколад, кофе, чай и др. Крепкий чай называют чифир и по традиции его пьют по 2 глотка и передают дальше по кругу. По рассказам он должен бодрить, но Саня как-то этого не ощущал, лишь только горький и терпкий вкус, после которого вяжет во рту. Александр на свободе неоднократно заваривал китайский чай Пу-эр, который рекламировал постоянно музыкант Баста, но лишь однажды он испытал что-то серьёзное от чая, когда один знакомый побывавший в Китае угостил Саню шайбочкой. Случилось это при следующих обстоятельствах: он поспал всего лишь 2 часа, с утра выпил чай и поехал на работу. Почти до конца рабочего дня Александр чувствовал бодряк как под амфетамином, но в отличие от амфетамина этот бодряк совмещался со спокойствием и умиротворением. Все остальные чаепитие в компании с друзьями, когда по их словам, у Пу-Эра выдержка (хранение под землёй) 10—15 лет, а чем больше выдержка, тем качественней чай, не давали никакого эффекта. Тем не менее Саня стал периодически чифирить. Так вот, когда зашла посылка, он был очень рад. Стал всех угощать разными вкусняшками. Его тоже на протяжении этого времени угощали. Хата жила дружно, и еда была общая. К слову, посылки здесь называют «кабанами», а сумки – «кешерами». Без телевизора стало скучно, настольные игры почему-то не пропускали, хотя они дозволены, согласно правилам внутреннего распорядка. Лёша выписал газеты, но они приходили с опозданием на неделю, пройдя до этого, видимо, несколько рук. Чьих рук, каких рук? Непонятно. Арестанты из хлеба стали лепить шахматы, в одну галушку до этого добавив размолотый активированный уголь, чтобы раскрасить в чёрный цвет. Просушили, начертили шахматную доску и начались баталии. Саню как-то в детстве учил правильно ходить шахматными фигурами его дедушка. Он быстро вспомнил и успешно стал выигрывать соседей по камере. Также свое времяпрепровождения стал проводить за написанием писем родне, друзьям и девушке, с которой познакомился незадолго до задержания. Про творчество тоже не забывал: за месяц исписал много страниц стихами, то есть речитативными текстами. Параллельно с этим стал очень много курить, тем более, что зашло несколько блоков Winston, самых ходовых сигарет в тюрьме. Вообще сигареты – это деньги. Потом Саня узнал, что особенно в лагерях на них играют, за них покупают, их одалживают. Ещё Александр решил по утрам отжиматься, что впоследствии даже вошло в привычку. Кстати, кроме передач в тюрьмах есть атаварка – это магазин, в котором по списку можно приобрести вещи и продукты первой надобности, если конечно есть деньги на личном счету.