Читать книгу: «Сэр Галахад», страница 3

– Какие деньги? – насторожилась я.

Он отвёл глаза, заюлил, а после и вовсе выскочил из кухни. И тут до меня дошло – это он собаку на те деньги купил, которые я спрятала! Те, что мне подарили на день рождения!

Тут меня прорвало. Я все ему высказала, и про безответственность, и про то, что плохо чужое брать. Про то, что он заварил всю эту кашу и свалил на меня щенка, которого я не хотела, и теперь я должна им заниматься, а ему все безразлично. И кота я ему припомнила, и то, что теперь мечту свою я могу похоронить, потому что денег на кота больше нет.

Он метался по квартире, собираясь, а я отводила душу. Ему пришлось меня слушать, как миленькому, не мог же он отправиться на работу в трусах!

Я надеялась, что хоть что-то из моих слов до него дойдет. Так же нельзя! Но он лишь поджал губы и сказал мне буквально следующее:

– Вот ты, Полина, еще пожалеешь о том, что меня обидела. Нельзя быть такой мелочной.

И ушёл! Впрочем, возможно именно это спасло ему жизнь. Вот ведь козел, я ещё и мелочная!

Потом я заметила, что Аста забилась в своё гнездо и дрожит, напуганная моим криком. Я заставила себя успокоиться, сделала себе чашку кофе, устроилась перед компьютером, Асту под бок и сконцентрировалась на работе.

Он написал мне часа в четыре.

«Я сегодня поеду к маме. С тобой рядом невозможно находиться. Ты превратилась в какую-то фурию»

«Гормоны шалят», – ответила я и выключила телефон. От греха.

Вечером мне позвонила его бабка.

– Полиночка, – сказала она мне, – ты должна извиниться перед Серёней. Ты его очень обидела.

Господи, что у этого человека в голове – бегать жаловаться бабуле на злую жену!

– Чем это? – поинтересовалась я, – тем, что я ему правду сказала? Ему взбрендилось купить собаку. На это он взял мои деньги. Причём именно взбрендилось, ладно бы Ольга Сергеевна хотела эту собаку, так теперь это моя забота! Мне он вообще наплел, что Ольга Сергеевна попросила щенка в подарок! – Я помолчала, – а я хотела купить себе котёнка, и что мне теперь делать?

– Не надо все сводить к деньгам! – Я прямо увидела, как она пожевала губами. – В конце концов, это мы их тебе подарили! Да и вообще, от кошек токсоплазмоз.

– А к чему надо? К тому, что чужое брать нехорошо? Там были еще и те деньги, которые мне подарили на работе. Или к тому, что он только проблемы создаёт, которые мы с Ольгой Сергеевной по очереди решаем?

– Так говорить может только враг! – провозгласила она и голос ее заледенел. – Теперь я понимаю, почему он говорит, что с тобой невозможно жить!

– Так это все гормоны! – радостно ответила я и повесила трубку.

Той ночью я долго не могла уснуть. Я лежала и плакала, уткнувшись в тёплый собачий бок, а Аста облизывала меня, словно утешая.

Вот как так? Пять лет мы с ним женаты. Я считала его несколько инфантильным, но все-таки ответственным человеком. Ведь было же что-то хорошее в нашей жизни – розы, например. Еще… Еще… Ну да, бабка. Зато свекровь у меня ничего. И тут я поняла, что за эти пять лет вспомнить мне особо и нечего. Жили… как-то. Преодолевали. Вернее, я преодолевала – работа, дом. Готовка. Готовка, чтоб ее, он же не станет два раза есть одно и то же. Даже отпуск особо и не вспомнить – лишь дача бабкина да Минск. В театр последний раз я два года назад ходила, и то с Танькой. Еще я ребенка хотела. А он? Где во всем этом был он? Что же получается, я старательно закрывала глаза, только чтобы не видеть правды? Как мог он, как он посмел взять деньги, не спросив, не предупредив?

Наревевшись, я хотела накапать себе валерьянки, а потом подумала и открыла шампанское. В конце концов, у меня теперь новый член семьи.

За бокалом я снова вспомнила – я же детектив собиралась писать!

Вытащила из принтера лист бумаги и записала:

«Действующие лица. Серж Козлов, предприниматель. Леокадия Семеновна, богатая вздорная бабка. Александр Некрасов, полицейский, расследующий убийство…»

Начало бестселлеру было положено. Я оставила этот лист лежать на столе, как напоминание самой себе о блестящем будущем, допила шампанское и отправилась спать.

Сережа появился только через пару дней. Но в квартиру он подниматься не стал. Позвонил мне на мобильный, попросил, чтобы я спустилась.

– Полина, нам надо поговорить, – начал он, когда я села в машину. Нос его опять вытянулся, напомнив мне крысиную морду.

– Давай поговорим, – доброжелательно кивнула я ему, – отчего же не поговорить-то?!

– Я не думал, что у женщины при беременности так сильно портится характер… – Он замолчал, видимо, ожидая ответной реплики. Но я держала паузу, ожидая продолжения, – ты так сильно изменилась… Стала холодная, мелочная…

– Для тебя пятьдесят тысяч – это мелочь? – задрала я удивленно бровь, – Ну извини, чего ж я плиту тогда в рассрочку брала? На эти деньги можно приличный телефон купить. А я с глючным Шаоми хожу!

– Вот! – Он сверкнул глазами. – Эти истерики твои бесконечные! И так будет девять месяцев, и потом ещё…

Так он и правда решил, что я беременна!

– Ну-у-у не знаю, я ещё не делала тест. Но если я беременна – то таки да, так и будет. Ты же сам хотел ребёнка!

– Этот ребенок не может быть от меня! – Стёкла его очков блеснули в свете фонаря. – У меня вообще не может быть детей. После свинки. Так что не знаю, с кем ты его нагуляла.

Я ахнула.

– То есть три года ты мне втирал, что хочешь детей, по врачам меня посылал. Твоя бабка меня на эту тему извела уже, а ты бесплоден?

– Не смей так говорить о бабуле! – Его глаза забегали. – И вообще, я считаю, тут не о чем говорить!

– Ну почему же? – Я разъярилась. – Например, о том, что я тебе доверяла, а ты меня обманул и обокрал. О том, что мне теперь расхлебывать эту историю с собакой, которую ты заварил.

– Ты могла отдать собаку тому мужику с «Авито» за пять тысяч, но тебе деньги дороже всего остального! – Он перешёл в наступление. – А ребенок наверняка от козла на «Пежо», с которым я тебя видел. Ты разговор в сторону не уводи.

Какая гадость. Меня затошнило, и я выскочила в холодный февральский вечер, дыша полной грудью. А Серёжа быстро захлопнул дверь – и уехал.

Господи, козел на «Пежо» это Юлиан. Козел – потому, что он имел все то, что так хотелось иметь Сереже. Свою успешную фирму, машину, огромную, словно танк. Еще потому, что коллектив его любил. И женщины его любили, полного, лысоватого, но удивительно обаятельного. Что у меня за муж? Завистливый, как баба, честное слово!

Или он видел, что меня Стас подвез?

Стас пришел к нам недавно. Работать с ним было легко и приятно, он всегда выполнял обещанное в срок, о задержках предупреждал. И на первом совместном корпоративе вел себя прилично, к дамам не приставал, был весел и приятен в общении. А после корпоратива развез нас всех по домам, за что честь ему и хвала. У Стаса, кстати, тоже «Пежо», попроще, чем у Юлиана, но все-таки…

Услышав в телефоне мой перекошенный голос, Танька тут же примчалась ко мне. Я была настолько взбешена, что даже слез у меня не было. Столько лет, столько лет я обманывала саму себя, наделяя мужа чертами, которых у него и рядом не было!

Честь моей подруге и хвала – она ни разу не сказала мне сакральное «А я говорила!» Мне кажется, она сама немного испугалась моей реакции – ждала слез, может быть, жалоб – но не холодной ярости.

– Что будешь делать? – дипломатично спросила она, прижимая к себе напуганную Асту.

– Пошел вон из моей жизни! – выдавила я из себя и побежала вытаскивать из кладовки большую коробку.

Первым делом мы перетряхнули все шкафы. Одежда, обувь, приставка, наушники – все его барахло полетело в коробку из-под плиты. Туда же отправилась бритва, подаренный мной флакон дорогого парфюма и начатая бутылка кетчупа. Кетчуп я, правда, завернула в пленку, чтобы не потек, хотя мне ну очень хотелось этим самым кетчупом залить все, что было в коробке. Ему повезло, Танька меня отговорила. Хотела сунуть в ту же коробку и золотые сережки, его подарок на нашу свадьбу, но Танька мне не позволила.

– Ещё чего! – упёрла она руки в бока, только скалки не хватало для завершения образа. – Не захочешь их носить, так продашь или передаришь. Или с Анькой сережками поменяйся, она любит это дело.

Потом она написала на коробке черным маркером «Мама, я пришел домой», и мы отвезли ее к квартире свекрови, поставив прямо перед дверью. Я позвонила в дверь, и мы побежали вниз по лестнице, услышав, как кто-то идет открывать.

Отвезя коробку, мы по дороге домой заехали в магазин, купили шампанского и тортик, чтобы отметить мою свободу, а главное, собачьих пеленок, которые заканчивались, и поехали ко мне.

– Ты, пожалуйста, завтра замок смени, хотя бы один, – учила меня Танька.

А я была, как на качелях. Меня то трясло и хотелось плакать, то я истерически смеялась.

Столько лет псу под хвост! Столько душевных сил потрачено. Я искренне старалась под него подстроиться, прислушиваясь к бабушкиному «Полиночка, надо терпеть…Все мужчины одинаковые… Женщине нужна семья…» и прочие благоглупости. Столько летних дней отдано даче его бабки, а вместо поездок в Европу – тетке в Белоруссии.

– Я тебе еще тогда сказала, что он жлоб, – припечатала Танька, – хоть пореви, сегодня можно.

– А завтра реветь уже нельзя? – криво улыбнулась я сквозь слезы.

– Завтра уже нет. Завтра вступает закон трех «З». Забыть, забить, заняться собой. Тем более, у тебя теперь ребенок!

И она кивнула на Асту, лежащую на соседнем кресле, как египетская статуэтка, подняв свои трепетные уши.

Начать новую жизнь прямо вот с завтрашнего дня не получилось. Я то и дело натыкалась на какие-то мелочи – вот эту кружку мы купили с ним на ярмарке… Забытая впопыхах его футболка… А главное, привычка. По привычке я зарулила в супермаркет возле дома, сунула в корзину халву, которую сама не любила, мерзкий шпинат. Свиные ребра на гороховый суп. Спохватилась у кассы. В итоге вышла с непривычно пустой тележкой – овощи, курица и кусочек телятины для малышки.

А собачка подрастала, и научилась сама запрыгивать на кровать. Я перетащила ее гнездо на Сережину – так, стоп! свободную – половину.

Сережа, конечно, не оставлял меня в покое. Дал мне только неделю, остыть. Стоило мне немного прийти в себя, как он пошел на приступ – мне позвонила свекровь.

– Полина, как ты могла так с ним поступить, – начала она, – он так тебя любит!

– Да как так-то!

И тут я разревелась. Я все ей высказала. Про его инфантильность и безответственность. Про его обман, и про то, что он гонял меня по врачам сдавать дорогущие анализы, сожравшие половину месячного бюджета, хотя сам бесплоден.

– Так ты беременна или нет? – удивленно спросила она меня.

– Нет, конечно! Не знаю, с чего он это взял!

– Но ты и маме сказала, – у нее был растерянный голос, – что…

– Что гормоны шалят, – я постаралась успокоиться. – В любом случае это все неважно. Бояться ему нечего, никаких детей не будет.

– Полина, но тогда вам обязательно надо помириться! Это так плохо, приходить домой в пустую квартиру…

Я сказала, что подумаю (а что еще ей сказать? Ваш сын козел? Что благодаря ему и, отчасти, ей, моя квартира теперь не пустая?), и повесила трубку.

«Тогда» нам надо помириться! То есть все, что я им говорю, для них не существует – ни для Сережи, ни для свекрови, ни, тем более, для бабки. Они, конечно же, во всем обвиняют меня!

Точно, пора за детектив браться. Где там мой листочек? Сюжет с собакой – это ерунда. Детский сад. Сюда надо что-то посерьезнее, в духе Агаты Кристи – бабку с разбитой головой находят на пороге квартиры, во всем обвиняют ее внука. Едут к нему домой, арестовывать – а он там, лежит мертвый в ванне. Бравый милиционер Некрасов (почему, кстати, Некрасов?), доморощенный Пуаро, расследует убийство. Вскрытие ничего не дает, хотя патологоанатом подозревает быстро разлагающийся яд. Кураре? Хотя нет, тут Агата Кристи не катит, тут должно быть что-то брутальное, в стиле сериалов девяностых. И кругом чтобы кровь и кишки. А собака… Собаку тоже надо сюда привязать!

Я налила себе чаю, и нашла в сети второй роман того же автора, что и «Дуэлянт». Назывался «Проклятая невеста». Интересненько…

У меня высвободилось огромное количество свободного времени. Я почти перестала заходить в магазины – стала заказывать на дом практически все. Через приложения заказывала доставку суши – вместо готовки и уборки кухни. («Суши? Гадость какая! Кто его знает, что туда положили!» – скрипучий бабкин голос в голове.) Или что-нибудь грузинское.

И все ждала, когда же, наконец, я почувствую пресловутое одиночество, но меня сбивал с ног поток любви и нежности.

Стоило мне уйти из дома хоть на пятнадцать минут, Аста встречала меня так, словно я из ссылки вернулась. Носилась вокруг меня кругами, норовя подпрыгнуть и лизнуть меня в нос. Мы сделали с ней все прививки, и я даже купила ей очаровательный розовый комбинезончик. Не знаю, зачем, захотелось. Я брала ее и шла гулять. Бродила по любимому городу, когда позволяла погода.

Наводя на кухне порядок, я ужаснулась, сколько всего мне пришлось выкинуть. Например, шампиньоны. О чем я думала, когда их покупала? Я их не ем никогда и ни в каком виде. Или вот молоко. Я сама его только в тесте и употребляю. Кефирчик – да, сколько угодно. Шоколадное мороженое… Купила все это словно на автомате, не заметила, когда!

Даже так не любимая мной куриная грудка нашлась в морозилке. Где была моя голова?

Грудку я сварила Асте, та была обеими лапами за.

А потом я решила – хватит плыть по течению. Начинаю новую жизнь, достаточно уже страдать.

Сначала здоровье, а то я что-то поплыла. Никаких больше полуфабрикатов и чипсов под сериальчик. Я отправилась на рынок и купила все, что я люблю и что старалась покупать домой пореже. Кусок рыбы. Боже, как я соскучилась по ней, с Сережей рыба в доме была под запретом. Она ведь воняет. Сыр, яйца. Коробочка сливок – на омлет. Огурцы, помидоры, перец, зелень. Фермерская сметана – как представила себе салатик, даже слюна потекла. Напробовалась на рынке всего подряд – моченых яблок, квашеной на шампанском капусты, черемши.

Боже мой, за эти пять лет, все время подстраиваясь под мужа, я уже забыла, что люблю сама! Хоть заново сама с собой знакомься!

Купила пирожных из детства – корзиночки, картошки, вечером Танька обещала заехать. Кончик говяжьего хвоста для Асты. Бутылку сладкого шампанского.

Потом пришла очередь ярко-красной помады. До знакомства с Сережей я только такой и пользовалась, это он гнобил меня за нее, потому что «В твоем возрасте такое уже неприлично.» Цитата.

Пирожные и шампанское тоже были «не комильфо», домой я старалась их покупать пореже, только сухое красное вино. Давилась и пила под строгим взглядом Сергея, прививавшего мне хороший вкус.

В красном вине я замочила кусок говядины. Мариновала его неделю со всякими корнеплодами, потом пожарила, и даже соус замутила – с тертыми пряниками, по старому бабушкиному рецепту. И Таньку позвала продегустировать.

– Тебе надо Асту обязательно на курс послушания отвести, – сказала мне Танька, подхватывая собачку, прыгавшую вокруг ее коленей, как мячик, – она хоть и маленькая, но собака.