Читать книгу: «Но ведь ничего не было?..», страница 3

Макс

Когда мы ехали обратно в город, я намеренно старался избегать Диану, в автобусе сел как можно дальше от нее. Все обсуждали вчерашний корпоратив, пересматривали фото и видео и ржали как кони, но у меня настроение было паршивое. Меня все еще мутило, хотелось поскорее домой, поесть супа, приготовленного Аней, и лечь спать.

Я пытался выбросить мысли о Диане из головы. На следующий день был понедельник, я вышел на работу, а вечером занялся домашними делами – разобрал хлам на лоджии, о котором давно говорила жена. Играл с Никой, смотрел с Аней передачи, которые ей нравятся. Со своей семьей я чувствовал себя уверенно и спокойно, и мне не стоило переживать из-за слов какой-то там бывшей, с которой нас давно ничего не связывало.

Но она лезла в мои мысли снова и снова. Ее слова вспыхивали в мозгу на автомате, когда я ничем себя не занимал. Мне показалось, что на работе среди девчонок действительно пошли какие-то слухи обо мне, а может, я просто накрутил себя. Тема того, кто как отжигал на корпоративе, мусолилась на нашей офисной кухне во время обеда еще с неделю.

Через два или три дня после поездки на турбазу, лежа ночью в кровати рядом с мирно спящей Аней, я не мог уснуть и залез в телефон, чтобы покопаться в архивах. Конечно, вся наша переписка с Дианой была давным-давно удалена – изначально она настаивала, чтобы мы переписывались только в особом закрытом чате в мессенджере, куда можно было зайти лишь по отдельному паролю. Сообщения автоматически удалялись по таймеру после прочтения, и нельзя было сделать скриншот переписки.

Как-то раз меня очень возбудило ее сообщение, я захотел его сохранить, но как только сделал скриншот, то уведомление об этом сразу всплыло в чате и она это увидела. Конечно, она шутливо отругала меня и потребовала скриншот удалить. Я и правда удалил и показал ей свой телефон при встрече, чтобы она могла в этом убедиться. Я тогда пребывал в эйфории, думая, что у нас все впереди, что я получу от нее еще не одно такое сообщение, и может быть, даже не в тайном чате… Я ошибался.

Но кроме переписки, должны были быть еще фотки. Я немного увлекаюсь фотографией и предлагал Диане поснимать ее. Особенно, меня, конечно, интересовал стиль "ню" – ведь у нее такое красивое тело. Но она вполне ожидаемо наотрез отказалась, а я же не извращенец, чтобы фоткать ее тайком. И все-таки что-то должно было остаться.

Покопавшись в хранилище, я нашел фото с того периода, когда мы работали вместе. Вот она в офисе, сидит за своим столом, смотрит в камеру слегка насмешливо и нахально… между нами тогда уже что-то было, искры летали в воздухе. Вот они с другой нашей коллегой, той самой Аллой, корчат рожи. Вот фото, сделанные в ее день рождения: она держит в руках тяжелый букет, на который все мы скинулись, на голове смешной картонный колпачок – его заставили надеть девчонки, а на заднем плане Вадик несет торт. Черт, все слишком невинно.

Пришлось порыться еще, и я все-таки его нашел: одно-единственное фото, сделанное у меня в машине. Диана сидит на пассажирском сиденье, смотрит на меня с улыбкой, но улыбка натянутая, грустная. Глаза уставшие, без косметики – она приняла у меня душ после того, как мы занимались любовью. Я подвозил ее до дома (конечно, не до самого дома, высадил на соседней улице). Я сделал этот снимок перед тем, как она ушла – ее рука уже лежит на ручке двери. Я отказался удалять этот снимок, и она в конце концов сдалась, хотя сказала, что она получилась на нем страшная. Она взяла с меня клятвенное обещание никому его не показывать.

Я вглядывался в ее черты, чуть размытые, потому что фото было сделано спотанно и камера не успела настроить фокус. На меня накатила волна тех прошлых чувств: нежности, умиления, желания заботиться о ней, и в то же время тоски, злости на несправедливое устройство жизни: она замужем и сейчас пойдет к мужу, мы вынуждены скрываться, она все время боится попасться. Надо с этим что-то делать, мы должны быть вместе, ведь она моя, я люблю ее.

Люблю ее.

На самом деле я ни разу не признавался ей в любви, и она мне тоже. Мы говорили о чем угодно, много прикалывались и дурачились, но серьезных тем и вопроса "Что дальше?" старательно избегали. Такие негласные правила установила она, и я им следовал.

Встречи только тогда, когда у нее есть такая возможность, не чаще двух раз в месяц. Все по одному и тому же сценарию: она добиралась до меня сама, мы ужинали, потом прыгали в постель, потом немного болтали, потом она принимала душ и я вызывал ей такси или подвозил сам, если был трезв. Бывало наоборот: сначала секс, потом ужин, потом снова секс. Иногда до еды вообще не доходило, мы только пили вино и трахались, не в силах оторваться друг от друга.

Я слушался ее во всем, делал все, чтобы ей угодить. Какой же я был придурок.

Да уж, в этом фото нет ничего криминального. Это не то, чем можно ее прижать: она легко соврет мужу и другим знакомым, что снимок сделан в день, когда коллега просто подвозил ее после работы домой. То, что она без макияжа, хотя обычно всегда слегка красилась на работу – ну, допустим, у нее был плохой день, или она почувствовала недомогание и попросила меня отвезти ее домой. А зачем я ее сфоткал – да хрен меня знает, я всегда был такой немного с причудами: "вел себя как придурок", "странноватый", "выглядел как задрот".

Случайное фото из машины, где она полностью одета, где ничего такого не происходит, это слишком мало, чтобы в голове у мужа Дианы и ее знакомых зародились подозрения в ее неверности. А вот меня точно посчитают психом, если я его предъявлю.

Мне нужно было что-то еще. Что-то, что я мог бы потенциально анонимно выслать ее муженьку. Конечно, я не стал бы этого делать на самом деле, зачем мне разрушать ее семью, когда у меня теперь есть своя. Но мне просто надо было припугнуть Диану. Заставить извиниться за свои мерзкие лживые слова.

Я покопался в своем рабочем почтовом ящике, нашел старые письма, которые мы с ней отправляли друг другу иногда во время рабочего дня. Там также все было невинно: приколы над другими коллегами, дурацкие стишки, приглашения совместно пообедать в столовке в соседнем офисе. Пожалуй, некоторые фразочки и шуточки можно было назвать флиртом, но, с другой стороны, во многих компаниях это считается нормальным. Наш шеф да и многие другие мужички легко заигрывают с молоденькими сотрудницами, а те кокетничают и хихикают в ответ. Кто знает, может, муж Дианы тоже флиртует с кем-нибудь на работе. Да по-любому. Но вот зашел ли от также далеко, как его ненаглядная женушка…

Окончательно убедившись, что у меня по сути нет никакого компромата на Диану, я еще больше загрузился. Я честно пытался заставить себя просто не думать обо всем этом, но получалось с трудом. Она заставила меня сомневаться в самом себе, в собственной адекватности. Я снова и снова прокручивал в голове воспоминания о наших встречах, пытаясь до мельчайших подробностей вспомнить все детали: какой рисунок был на ее нижнем белье, что мы пили, каким песням подпевали, что она говорила до, во время, после.

Я не особо люблю рефлексировать и копаться в своих чувствах, но я сам за собой стал замечать, что становлюсь более угрюмым и нервным. На работе я практически перестал общаться с девчонками, хотя раньше иногда мог зайти к ним и немного потрещать. Вадик и Гриша уже раздражали своими тупыми приколами. Я все чаще предпочитал ходить в курилку один, когда там никого нет, или к кем-нибудь наиболее молчаливым из мужиков.

В семье все было хорошо, за исключением того, что Аня не всегда была довольна мной. Иногда угодить ей было трудно, хотя я честно старался. Старался не разбрасывать вещи, не забывать опускать сиденье унитаза, слушать свою музыку только в наушниках, делать все по дому, что она попросит.

Но порой так хотелось устроить дикий дебош, как в юности: позвать пацанов, набрать бухла, травки. Накидаться так, чтобы с утра проснуться с гудящей головой, не помня, что было накануне, и, как следует проблевавшись, наконец почувствовать, что меня отпустило. Что я легок и свободен, на меня не давит стресс на работе, груз ответственности за семью и вся эта история с Дианой. Может, если бы я как следует напился с корешами, я бы даже рассказал им все про нее. Они бы прочистили мне мозги, объяснили бы что Диана – просто тупая телка, как и все остальные. Мы бы как следует поржали над всей этой историей, даже сделали бы какую-нибудь лютую дичь, например, дружно позвонили бы ей бухие и хором послали на х*й. Звучит как детский сад, но это именно то, что мне нужно было, чтобы обесценить эту связь, опустить Диану до уровня "да, была у меня одна замужняя баба, ниче такая". Чтобы успокоиться и жить дальше как нормальный человек.

Можно было бы что-то придумать, уговорить Аню уехать куда-нибудь на пару дней с Никой, чтобы освободить хату для вечеринки, или же самому свалить к пацанам, снять домик на стуки. Но мне не хотелось объяснений с женой, не хотелось снова быть виноватым перед ней, как в тот день, когда я приехал с жутким похмельем после корпоратива. Я хотел, чтобы жена любила меня и гордилась мной, поэтому внешне старался вести себя как хороший муж и отец. Но внутри я лишь глубже загонял себя в тоску и злость.

Я стал все чаще заходить на страницы Дианы в соцсетях. Там не было ничего интересного, она редко что-то выкладывала, но я все равно проверял ее активность каждый день. По ее подпискам и лайкам я вычислил, где она теперь работает. Найти адрес фирмы было делом пяти секунд. Я долго удерживался от того, чтобы поехать туда и попытаться ее увидеть, но как-то во время обеда все же не удержался – это было не так уж далеко. Я прождал минут двадцать, сидя в машине, но она так и не вышла из дверей, и тогда я, психуя на самого себя из-за своей паранойи, уехал обратно в офис.

Когда наступил ноябрь и выпал снег, я уже миновал первые две стадии принятия неизбежного: отрицание и гнев, и завис где-то между торгом и депрессией. Прошлые желания напиться в хлам, отомстить ей и шантажировать ее уже казались жалкими и нелепыми. Как-то еле проснувшись с тяжелой головой, после выпитой втайне от Ани маленькой бутылки коньяка (до чего я докатился) я понял, что мне все-таки надо еще раз поговорить с Дианой. Нормально, на трезвую голову.

Надо было застать ее врасплох, тогда ей сложнее было бы снова все отрицать. Я хотел объяснить ей, что нам просто надо поставить красивую точку, чтобы эта история наконец закончилась для нас обоих. Просто услышать от нее признание, что ей тоже очень жаль, что все так вышло. И тогда эти фантомные боли окончательно меня отпустят.

У меня созрел план, как устроить нашу встречу и вывести ее на разговор. Даже два плана: А и Б.

Анна

План по окучиванию Олега – так звали того худенького блондина с вечеринки, чья мать, по слухам, владела сетью салонов красоты – я начала приводить в исполнение в ту же ночь. Действовать надо было очень аккуратно и неторопливо, я чуяла, что этого птенчика легко спугнуть.

Я прекрасно осознавала, что сам он на меня вряд ли клюнет. Внешность мне досталась самая обыкновенная: я небольшого роста, склонна к полноте, у меня круглое лицо, прямые русые волосы. На групповых снимках из детского сада и начальной школы даже сами родители находили меня не сразу, тыкали пальцем в мое изображение только через несколько секунд поиска, настолько я терялась среди других девочек. И у меня такое строение рта, что сомкнутые губы выглядят всегда чуть поджатыми, уголками вниз, как будто я чем-то недовольна или обижена.

С юности я за этим слежу и могу специально придать своему лицу больше приветливости и открытости. Но я знаю, что все равно выгляжу старше многих своих сверстниц за счет полноты, простой прически из натуральных русых волос и более строгого стиля в одежде.

Я люблю классику. Мне нравится, когда женщина выглядит как женщина, в юбке или платье из хорошей качественной ткани, ну а если уж в штанах, то пусть в классических брюках. Терпеть не могу огромные душные торговые центры, забитые дешевой картонной одеждой, пошитой по лекалам на худых китайских пигалиц. Всякие онлайн-магазины и маркетплейсы в этом плане ничуть не лучше, предлагают в основном тот же ассортимент.

Мы с родителями жили в небольшом поселке, где одним из главных развлечений был поход на рынок: еженедельно торговцы с разных краев приезжали по четвергам и устанавливали большие палатки, развешивая в них одежду на вешалках и на манекенах. Но примерка вещей на улице, тут же в палатке на расстеленной картонке, кое-как прикрывшись ширмой из старой занавески или скатерти, всегда меня сильно смущала, да и торговки с обветренными на холоде лицами и заскорузлыми руками часто вели себя как хабалки, поторапливали с выбором и бесились, если мы так ничего и не покупали. Гораздо больше мне нравилось, когда мы с мамой приезжали в город, хоть это бывало и нечасто, и заходили в магазины типа "Польская мода".

Вежливые продавщицы всегда помогали с выбором, умели на глаз правильно подобрать размер (размерный ряд там всегда был с учетом пышных форм, как у нас с мамой), и тут же при магазине было ателье, где швея ловко подгоняла одежду точно по фигуре и росту. Я и сейчас захожу в пару таких проверенных магазинов, меня там уже хорошо знают, хотя сначала немного удивлялись: я там, наверное, самая молодая покупательница.

Помню, как будучи студенткой, поднакопила денег со стипендии и присланных родителями, и купила себе добротное драповое пальто, а к нему чудесную фетровую шляпку с небольшими полями, как у настоящей леди. Конечно, у моих одногруппников и общажных соседок мой образ вызвал только смешки за спиной и комментарии типа "одевается как моя бабуля". Но мне было тепло и комфортно в моем длинном пальто, в отличие от их коротеньких синтетических курточек, не прикрывающих даже зад. Я носила его несколько лет и после каждого сезона сдавала в химчистку, как и полагается обращаться с качественными вещами.

Но тогда, в вечер знакомства с Олегом, я была одета хоть и неброско, но вполне подходяще для клубной вечеринки: на мне было облегающее черное маленькое платье с атласным болеро, черные капроновые колготки, в ушах поблескивали длинные серебристые серьги, а волосы я слегка завила и оставила распущенными, хотя обычно убираю их в хвост или пучок.

Когда все мы сидели в той комнате в квартире у Миши, скучающие, полусонные и слегка стесняющиеся друг друга, я решила взять инициативу в свои руки и подать голос:

– Надоело пить эту бурду, пойду поищу чай, надеюсь, он здесь есть.

Я решительно отставила в сторону стакан с сомнительным алкоголем, принесенным парнями с собой, и двинулась на кухню. Чистых чашек, конечно же, почти не было, и мне пришлось помыть несколько, пока грелся чайник. За этим занятием меня и застала одна из девчонок:

– Я бы тоже чаю попила, – призналась она.

– Без проблем, – моя хозяйственность и щедрость в этот момент распространялась на всех, хотя, не будь здесь этого интересующего меня блондина, я бы предложила ей самой намыть чашку и налить себе чаю. Она примостилась на табуретке.

Я распахнула холодильник: естественно, за время отсутствия мишиных родителей там, что называется, повесилась мышь. Я прикинула и поняла, что из имеющегося набора продуктов выйдут только гренки. Достала из хлебницы засохшую буханку черного, нарезала на брусочки, натерла их солью и чесноком (изо рта будет разить, но до поцелуев сегодня еще точно не дойдет, поэтому ничего страшного). Отмыла от остатков еды сковородку, поставила на огонь, плеснула масла и отправила туда хлеб. Вскоре на аппетитный запах подтянулись все ребята, а я тем временем уже разливала воду по кружкам. Благо, чайные пакетики имелись в наличии.

– Воу-воу, ты гренки поджарила? А можно попробовать? – спросил один из парней, кажется, Дима. Блондин маячил за его спиной.

– Конечно, это вам на закуску.

– О, вот это тема! Спасибо!

Я аккуратно уложила гренки на чистую тарелку и отдала им. Жаль, не было бумажных полотенец – хорошо бы сначала дать стечь лишнему жиру. Но компашке было не до того, они набросилась на еду, как стая голодных волков, и девчонки тоже успели ухватить несколько гренок. Ну как можно было притащить столько выпивки, и совсем не подумать о закуске?

Я краем глаза проследила, чтобы обязательно досталось блондину, он действительно съел пару штучек и взялся за чашку с чаем.

– Тоже надоело бухать? – я улыбнулась.

– Да я и не бухаю особо, так, пару бокалов. Просто пить захотелось, тем более после соленого, – он кивнул на гренки, которые уже почти исчезли в чужих пастях.

"Неужели пересолила?", – чуть встревожилась я, но не подала виду.

– А я не могу без чая, чашек 8-10 за день выпиваю, – поделилась я.

– Ммм, нифига.

Он допил чай, выкинул пакетик в урну и стал мыть чашку. Это было очень хорошо. Остальные оставили грязную посуду на столе и под шумок снова смылись в комнату.

– У тебя, видимо, хорошее воспитание, раз приучен убирать за собой, – отметила я. Он натянуто улыбнулся.

– Хмм… Ну да.

Он явно был не настроен продолжать разговор и хотел тоже уйти в комнату. Надо было его удержать.

– Поможешь, пожалуйста, убрать чашки на верхнюю полку, когда я их помою? Мне роста не хватает, – я приподнялась на цыпочки и вытянула руку вверх, показывая, что мне не дотянуться до полки в кухонном шкафчике, куда я собиралась их поставить (не уверена, что мама Миши хранила их именно там, но пусть скажет спасибо за чистую посуду). Олег был немногим выше меня, но все же отказывать даме было бы слишком некрасиво.

– Ну ладно.

Мы немного помолчали. Я тщательно намывала каждую чашечку.

– Меня, кстати, Аня зовут.

– А я Олег.

– На кого учишься, Олег?

Так постепенно мне удалось выведать о нем основную информацию, хотя говорил он скупо. Намыв всю посуду, включая оставленную до этого Мишей в раковине, я поблагодарила Олега и отпустила его. Нельзя быть слишком навязчивой в начале знакомства.

Хоть я и не рассчитывала на быстрый успех, но план по приручению Олега все же занял у меня больше времени, чем хотелось бы. Я узнала его расписание и пару раз постаралась попасться ему на глаза в колледже. Но мы только вежливо здоровались и проходили мимо друг друга. Я нашла его в соцсетях – никаких признаков наличия серьезных отношений, хотя в друзьях у него была куча девчонок, которым он щедро ставил лайки.

Я решила написать ему, напомнив, где мы познакомились, и спросив, нравится ли ему учиться на программиста в нашем колледже. Я пояснила, что всерьез думаю перевестись после окончания первого курса на это направление. Это был блеф: обучение на эту специальность было только платным, мои родители не потянули бы.

Он вяло ответил мне, что базу знаний здесь дают, но не более, в целом лучше поступить в технический вуз с профильным факультетом информационных технологий в Питер или в Москву, он так и собирается сделать, после окончания колледжа поступить на вышку и уехать, потому что у нас в городе ловить нечего. Ну-ну.

Я увидела, что он вступил в студенческую группу любителей игры "Мафия" и лайкнул свежую афишу. В день икс я пришла в кафе, где проводилась игра, но он так и не появился. Какое разочарование.

Надо было придумать, как заманить его на какую-нибудь вечеринку. Проще всего –устроить ее самой.

В одну из суббот я предложила своим соседкам по комнате вечером собраться и потусить, а потом сходить потанцевать в клуб. Они, конечно, воодушевились, еще бы, нечасто я сама предлагала устроить праздник и не ворчала на них за то, что они шумят. Я накрасилась поярче, даже впервые в жизни налепила накладные ресницы, и взяла у одной из соседок модную джинсовку со стразиками на кармашках, и хоть она и не застегивалась у меня на груди, я накинула ее сверху на свой обтягивающий белый топ, который до этого одевала всего пару раз в сильную жару летом. Я предложила сделать селфи, и мы с соседками сфоткались втроем на фоне веселеньких обоев в цветочек на стене нашей комнаты, с бокалами в руках. Я выложила фотку с подписью "Сегодня будем зажигать с моими звездами"

Он клюнул: где-то через час написал мне в личку, спросив, что у нас за туса. Скорее всего, ему внешне понравились мои чувырлы, но я не обижалась на это. Я хотела повернуть ситуацию так, чтобы в итоге мы остались вдвоем. Я спросила, бывал ли он когда-нибудь в нашей общаге, и получив ответ "нет", пригласила его на экскурсию, чтобы он узнал, что такое настоящая студенческая жизнь. Предложила взять с собой кого-нибудь из друзей.

Одна из моих соседок уже пригласила своего парня, а тот пришел со своим приятелем, так что Олежке вряд ли что-то светило, но он об этом еще не знал. Когда через полчаса они вдвоем все-таки пришли к нам с таким же молчаливым, неприметным другом, как и сам Олег, у нас в комнате уже вовсю звучала музыка и девичий смех, одна из соседок сидела на коленях у своего парня, а вторая заигрывала с его приятелем.

Парни выглядели растерянно, они пытались улыбаться и шутить по поводу общажных туалетов и кухни, но было заметно, что здесь им не по себе. Но я старалась создать дружелюбную обстановку: усадила за стол, заботливо придвинув к ним тарелки с собственноручно приготовленными закусками. Они достали принесенное с собой вино, я разлила его по нашим разномастным бокалам для себя и девчонок, а парням предложила выпить кое-что покрепче: виски с колой.

– Нифига, Анька, ты сегодня прям жжешь! – восхитилась одна из соседок.

– Считайте, это за мой день рождения, – улыбнулась я.

– Так у тебя вроде только через месяц?

– Эх, ну что ж, придется еще раз собраться, – я демонстрировала легкий характер и любовь к веселью.

– За нашу Аньку! – подняла тост расчувствовавшаяся соседка. Мы все чокнулись.

Вскоре мы уже ехали в такси в сторону клуба. Я села рядом с Олегом. В клубе парни еще поднакидались, да и мой виски с колой сделал свое дело. Мы подрыгались на танцполе, а когда зазвучал медляк (спасибо диджею, на современных дискотеках так редко включают медляки!), я оказалась рядом с Олегом. Он пошарил вокруг мутным взглядом, но остальные уже разбились на парочки.

– Эх, наша общага уже закрыта и откроется теперь только в 6 утра. Я уже устала, здесь так шумно, не хочется торчать тут еще столько времени, – сказала я ему на ушко в конце танца.

– Ммм.

Ну же, давай, соображай.

– Я бы уже отдохнула где-нибудь, если честно. И чаю хочется попить. Можно как тогда, с гренками.

– Да, вкусные гренки были.

Черт, неужели тот разговор, что у него есть отдельная хата, оказался неправдой? Я отстранилась от него. Последняя попытка.

– Я уже правда не могу больше танцевать. Здесь очень жарко, – я глубоко задышала, вздымая и опуская свою немаленькую грудь. Его глаза наконец-то сфокусировались на мне.

– Ну… можно поехать ко мне.

Есть! Неужели!

Утром я накрыла его одеялом, оставив кровавое пятно на белой простыне зиять на самом видном месте. Приготовила не гренки, но яичницу с тостами (в холодильнике у него присутствовал довольно приличный набор продуктов, и недешевых). Позавтракала сама, выпила хорошего кофе, оставила его порцию на тарелке, украсив ее завитушкой из кетчупа, и тихонько ушла.

Лучше уж потерять девственность с таким, как Олег – хорошо пахнущим, выбритым, аккуратным, в его красивой чистой квартире с хорошим ремонтом, чем на продавленной кровати в общаге с каким-нибудь вонючим дебилом.

Но зря я рассчитывала, что он начнет искать со мной встречи, подстегиваемый чувством вины. Прошел день, два, три, неделя, а он него не было ни сообщений, ни звонков. Наконец мы пересеклись на выходе из колледжа, он кивнул мне, отвел взгляд и продолжил болтать со своими однокурсниками. Серьезно? Да, кажется, я переоценила его хорошее воспитание.

Я затаилась, злясь, но через дней пятнадцать, уже почти в полночь, от него все же пришло сообщение с одной фразой: "Че делаешь?". Наверное, он выпил. Я поколебалась, но решила ответить. В квартире у него мне понравилось. Даже очень. В итоге я отказалась приехать в этот же вечер, но намекнула, что не против увидеться на следующий день.

Так с тех пор и повелось: мы виделись два-три раза в месяц по его инициативе, но все встречи проходили только у него дома. Я пыталась делать эти свидания более осмысленными, просила его купить определенные продукты, чтобы я приготовила ужин, найти определенный фильм, чтобы посмотреть вместе. Но общение между нами особо не клеилось, да и интим был каким-то скомканным, хотя насчет этого я не переживала, я в принципе к сексу отношусь довольно прохладно и с некоторой брезгливостью. Но приходилось делать вид, что мне нравится.

Меня беспокоило, что дальше этих встреч дело не шло. Самим оскорбительным было то, что на людях он делал вид, что между нами ничего нет. Здоровался и все. И продолжал добавлять в друзья всяких девиц. С ним я старалась быть милой, но в общаге не прятала свою злость. Пришлось вновь приструнить моих взбалмошных соседок, и объявить, что никакой новой вечеринки в честь моего дня рождения не будет. Я хотела романтично провести праздник с Олегом, но мы увиделись лишь спустя три дня, и этот вечер отличился от других лишь скромным букетиком из трех желтых хризантем и бутылкой дорогого шампанского.

Время шло, а все, чего я добилась за 4 месяца наших встреч, это собственная чашка для кофе и зубная щетка в его квартире, один совместный поход за продуктами и разовая помощь мне с тяжелой сумкой – мама через знакомых передала мне банок с собственными закрутками. Я угостила ими Олега, но он у него был более изнеженный вкус, он любил суши, а я к ним так и не привыкла.

Когда стали приближаться летние каникулы, я поняла, что придется действовать самым радикальным образом. Мне предстояло уехать на все лето домой, общагу надо было освободить для ремонта. За это время наша связь с Олегом могла окончательно ослабнуть.

Помню, как я ехала домой в июне после сессии на рейсовом автобусе и довольно улыбалась, глядя в окно. Но радовали меня не хорошие оценки, а кое-что другое: на самом дне моей сумки, под подкладкой, в маленькой коробочке пряталось заветное сокровище: тест на беременность с двумя полосками, самыми яркими из всех пяти тестов, что я сделала.

Но об этом пока никто не знал.