Читать книгу: «Дочь капитана», страница 3

Шрифт:

2.9 Что на острове осталось от японцев. Фанзы



Во время войны с Японией на острове размещались их части. От японских войск остался какой-то взорванный военный объект, фанзы с геотермальными источниками, очень много ходов сообщений, к тому времени сплошь заросших малиной. Ее очень удобно было собирать, так как можно было идти по дну траншеи и рвать. Оставалось только поднять руку. Ягоды собирали очень быстро, так как природа была девственная, а народу мало.

В фанзы мы ходили каждую неделю – в баню. Круглый бассейн в центре был разделен на три части: в одной, самой большой доле, был просто бассейн для плаванья. А другая половина была разделена пополам: в одной четвертой доле была очень холодная вода, в другой очень горячая. Обе доли бурлили как джакузи. Фанзы обладали каким-то оздоравливающим эффектом, так как люди после них чувствовали себя умиротворенными, спокойными.

Поскольку бамбуки были непроходимыми, да и родители попугивали нас якобы живущими неподалеку медведями, мы, детвора, боялись удаляться в глубь острова. Свой штаб решили построить за первыми рядами бамбуков, недалеко от нашего огорода.

Кстати, огород отец вскопал, так же привлекая нас с братом. Посадил картофель, лук, редис трех сортов, щавель, салат. Свежими овощами мы обеспечивали себя сами. Ранней весной собирали на сопках черемшу, разновидность дикого чеснока. Черемши съедалось огромное количество. А осенью, в период созревания кедровых орехов, отец с солдатами ходили в сопки и приносили их. Все лакомились орешками с большим удовольствием. Маслянистый запах и неповторимый вкус до сих пор чудится мне, когда я пишу эти строки.

2.10 Как дети ловили горбушу. Талоны на хлеб. Штаб

В период нереста красной рыбы горбуши, мы, дети, также самостоятельно могли добыть себе рыбу на пропитание. Находили идущую на нерест горбушу в мелкой горной реке, подводили под ее брюхо петлю из тонкой стальной проволоки, ближе к голове и резко дергали. Обессиленная рыба оставалась в наших ликующих руках. Жарили ее на костре, ели красную запеченную икру и домой приходили сытыми, пропахшие рыбой и костром, но довольные. К огромной радости наших матерей, мы не требовали еды: практически добывали ее сами. Но это была сезонная добыча. В основном, мы все же еду требовали.

Нашей детской обязанностью было отоваривание талонов на хлеб. Их было тридцать или тридцать один по количеству дней в месяце. Нужно было раз в день, примерно в три часа, подходить к пекарне воинской части и получать одну буханку хлеба. Пекарь отрывал один талон.

Хлеб был горячий, свежий. Даже через сумку чувствовался его опьяняющий дух. Руки сами тянулись к нему. Отщипывали сначала корочку, потом макушку… Так от буханки оставалась половина. За такой «принос» от родителей доставалось на «орехи». Но не сильно. Зато в следующий раз хлеб доставлялся полностью. Тренировали и закаляли волю.

Я опять отвлеклась. Решили мы с детворой строить штаб под моим чутким руководством. Никто меня в руководители не выбирал, но все слушались и делали то, что я им говорила. Столбы я уже умела вкапывать. Мы нашли их неподалеку. Могла пилить ножовкой доски, забивать гвозди. Этому обучились и другие члены нашей дружины. А было то нам всем по шесть, семь лет отроду. Мы даже умудрились сделать крышу с уклоном от дождя. Не буду описывать весь процесс нашего строительства. Скажу только, что «штаб» был построен, мы все не жалели себя. А местные жители не досчитались в своем хозяйстве досок и прочих строительных материалов…

Сейчас, когда прошло много лет, я не перестаю удивляться, как мы, четырех, пяти и шестилетние дети построили-таки себе этот «штаб», где до самых холодов проводили все свое время. Там мы рассказывали страшные истории, ели снедь, принесенную из дома, и не было ее вкуснее на всем белом свете.

Играли в «фашистов», в «разведчиков», «пытали» в нашем «штабе» пойманных «врагов и шпионов». Словом, жизнь наша была насыщенная и интересная. И мы ведь не отдавали себе отчета, какой тяжелый труд совершили, и что сплоченные общей идеей, пришли к конечному результату.

Один раз к нашему штабу пришел мужчина, житель части, у которого мы утащили еще летом две хорошие доски. Он молча стоял перед нашим «архитектурным творением», долго разглядывая стены, крышу и дверь.

Мужчина был поражен и, одновременно, чем-то смущен. Провел рукой по когда-то своим доскам. Потом спросил:

– Неужели это вы все сами сделали? – и, получив утвердительный ответ, промычал что-то типа:

– Ну и ну.

Потом потоптался еще немного под взглядами высыпавшей на двор малолетней публики, доски забирать не стал, но предупредил, что, когда они ему понадобятся, он их унесет. На том и порешили.

Благополучно «штаб» простоял до конца лета и осень. Но на следующий год многие наши «штабисты» пошли в первый класс, многие – уехали «по замене» и народу поубавилось.

Мы стали замечать, что доски из нашего домика стали исчезать. Некоторые выламывались просто варварски, «с мясом». Мы с горечью смотрели на зияющие дыры, из которых дул ветер, но чинить их не было уже никакого желания. Постепенно интерес к нашему разграбленному домику у нас иссяк. Мы только изредка забегали туда, как к старому другу, который стал неинтересен. С ним стало скучно.

2.11 Досуг отца: ловля рыбы, постройка коптильни

Вернусь к своему отцу. Отец сутками дежурил, но потом у него было два дня для отдыха. Он отсыпался после дежурства и вновь приступал к домашним делам. Что-то мастерил, ходил добывать красную рыбу с другими мужчинами. Добычу мастерски разделывал: рыбу солил и коптил (смастерил в дальнем конце огорода коптильню).

В этой коптильне мы с друзьями не раз бывали, захлебываясь от сногсшибательного запаха уже готовой свежекопченой рыбы. Конечно же, мы получали из рук моего отца по добротному куску этого замечательного продукта. Съедали все очень быстро, хотя и не без смакования.

Икру добытых рыб он солил и закатывал в банки. Всю зиму мы были обеспечены деликатесным завтраком, состоявшим их бокала душистого свежезаваренного чая и огромного бутерброда с маслом и красной икрой. Папа часто готовил нам завтрак. Любил всех потчевать своими заготовками. Когда мы с братом все съедали, он, как бы невзначай, спрашивал нас с братом:

– Ну, как, вкусно?

На что мы удовлетворенно мычали в ответ «угу» и убегали в школу.

2.12 Моя мама -кулинар. Просто красавица!

Мама особенно готовить не любила. Нет, она могла, конечно, сварить борщ, суп, сделать вкуснейшие котлеты, но особой любви к кулинарии не испытывала. Была у нее в тот период чудо-печка, где она выпекала пироги и бисквиты. Любила готовить и белорусские драники. Подавались они с пылу с жару и со сметаной. Очень вкусно.

Зато любила и умела красиво сервировать стол, чтобы все располагалось на своих места, любила ощущение праздника. И, по-моему, хорошо накрытый стол нравился ей больше, чем сам праздник, ради которого все и затевалось. Всегда что-нибудь веселое мурлыкала себе под нос.

Мама у нас была очень красивая. У нее слегка продолговатое, овальное лицо, чуть вздернутый, маленький курносый носик, которым она очень гордилась. Ровные крупные белые зубы блистали во время ее очаровательной улыбки, прекрасные коралловые полные губы выдавали в ней чувственную натуру. Обрамлял ее прекрасное лицо волевой подбородок и вьющиеся темно-русые волосы. Роста она была небольшого, но пропорционально сложена и крепка телом. После макияжа мама становилась просто красавицей. В одежде, в манере одеваться ей тоже не было равных – от рождения она обладала прекрасным вкусом. Все вещи ей не просто шли, а дополняли ее образ, подчеркивая красоту и обаяние.

На всех вечерах отдыха, устраивавшихся в части с завидной регулярностью, мама пользовалась неизменным успехом у мужчин и была нарасхват в танцах. Отец даже ревновал ее и у них частенько после вечеров случался «разбор полетов».

Мне, девочке, было необычайно приятно смотреть, как мама куда-то наряжалась. И не важно, был ли это рядовой поход в кино, или вечер отдыха с танцами. Никогда у меня и окружающих ни возникало никакого вопроса по поводу того, почему именно эту брошь мама приколола к вечернему туалету.

Казалось все, чего касаются ее руки, это самый и точный, безошибочный выбор. Мамин вкус в какой-то степени передался и мне. Теперь уже моя мама, которой сейчас под восемьдесят, радуется моим нарядам, нашему новому интерьеру и дизайну. И всегда восхищается.

Хотя сейчас ей хочется побольше тепла от нас, заботы. А ведь мы живем все в разных городах, и она практически весь год находится одна с редкими выездами к нам, своим детям и внукам. Прости нас, мамочка!

Раз уж я упоминала здесь про свою маму, стоит рассказать о моем самом дорогом человеке подробнее.





Глава 3. Мама

3.1 Мамины родители. Гибель отца

Мама моя, Жук Тамара Владимировна, тоже белоруска, как и мой отец. Так что мы с братом являемся чистокровными белорусами, хоть сейчас и «не модно» подчеркивать свою национальность. Отец ее, Владимир, служил лесничим недалеко от отцовской деревни. Мама ее, Софья, занималась как домашним хозяйством, так и тяжелым деревенским трудом, растила двоих дочерей. По рассказам моей мамы, у Софьи было восемь братьев и сестер. Софья была самая старшая из них. Мамины родители, Владимир и Софья, поженились по любви, жили очень дружно и счастливо. Мама и ее сестра Лидия были желанными и любимыми детьми в их дружной семье.

Жизнь семьи была счастливой до того момента, пока отец мамы не пошел зимой на охоту, и не провалился под лед. Как оказалось, он не заметил полыньи, припорошенной снегом. Звать на помощь было некого, и он с очень большим трудом выбрался из нее. Много времени провел в ледяной воде, шел лесом в мокрой одежде. Придя домой, три дня пролежал в жару с высокой температурой и умер от двустороннего воспаления легких. Страшное горе обрушилось на бабушку Софью, на мою маму, на тетю Лиду. Бабушке не было еще и тридцати. Она осталась вдовой в самом расцвете своих лет.




3.2 Замуж за Павловского. Отчим

После похорон мамина мама была в трауре целый год. После этого срока к Софье стали свататься другие парни. Она была очень красивой женщиной. Парни сватались разные, даже моложе ее по возрасту. И это несмотря на наличие двоих малолетних детей. Но самой одиозной личностью среди сватавшихся к Софье женихов, был Павловский. Бывший сослуживец отца мамы, тоже лесник. Ухаживаний за «невестой» с его стороны не было никаких.

Зато имелось двуствольное ружье, которое по долгу службы он всегда носил с собой. Был старше бабушки на пятнадцать лет. Выстрелами из своей двустволки он разогнал всех женихов и ухажеров. Охотников и смельчаков воевать с пьяным лесником, палившим из ружья куда попало, не нашлось. Хлебнув нужды и одиночества, бабушка вышла замуж за единственного претендента – Павловского. Он так и остался для всех Павловским. Никто не помнит, как его звали по имени и отчеству. Видимо, он большего и не заслужил.

С новым мужем жизнь не стала для бабушки легче. Мою маму и тетю Лиду он не любил. Да и Софью не особенно жаловал, так как был вечно пьяный и чем-то недовольный. Всю работу по дому делала бабушка. Мама вспоминала, что с раннего детства их с сестрой приучали к крестьянскому труду. Для этого необходимо было рано вставать, косить и собирать траву, пасти и доить коров, копать и пропалывать огород, стирать белье на речке. Вода в реке была холодной большую часть года. От этого у моей мамы застужены суставы на руках, а всю крестьянскую работу она не жалует и по сей день. Но в то время надо было помогать матери, а значит трудиться наравне со взрослыми.

Завтраком, обедом и ужином бабушка Софья всегда первым кормила Павловского. В это время мама и ее сестра тихо сидели на печи и не мешали ему есть. Только после того, как отчим насыщал свой желудок и выходил из-за стола (а он мог еще долго сидеть и просто так), дети спускались к столу.

На печи сестры сидели с тех пор, как Павловский в их адрес начал отпускать насмешки или просто откровенные оскорбления. Но бабушка Софья защищала и берегла их, как только могла. Как рассказывала мне мама, бабушка «больше» любила мою маму. Так, наверное, кажется каждому ребенку. Считала ее похожей на себя, красавицей, ладно скроенной. Сестру Лиду немного «недолюбливала» за ее вечное нытье и завистливый характер. Но это со слов моей мамы. У мамы был веселый нрав.

3.3 Гибель братика Миши. Смерть бабушки Софьи

Так они и жили. В пятнадцать лет мама поступила в медицинский техникум в городе Борисов учиться на медицинскую сестру. Бабушке Софье было тогда около сорока лет. За годы совместной жизни с Павловским у них родился сын Миша, который трагически погиб по вине Павловского. Случилось это так.

После войны вся семья жила в землянке, потому что их избу во время войны сожгли немцы, проводившие карательную операцию. Чтобы как-то подняться из пепелища, нужны были деньги. Их можно было раздобыть только одним способом: выгонять и продавать самогон. Это во все годы считалось преступлением, поэтому гнали самогон в чаще леса, подальше от людских глаз. Это было обязанностью обеих сестер. Затем первач продавался в селе, копили деньги на постройку дома.

Однажды ночью, как всегда пьяный, в землянку вернулся Павловский. Вся семья уже спала. Пьяный отчим опрокинул керосиновую лампу при входе. Начался пожар. Бабушка и сестры выскочили из землянки, а Миша замешкался и оказался отрезанным от входа огнем. Павловский, желая погасить пламя и думая, что это вода, плеснул в огонь ведро, наполненное самогоном. Пламя вспыхнуло еще больше. Миша сгорел заживо. Ему было всего семь лет.

После этого страшного пришествия, горе переполняло бабушку Софью. Она каждую свободную минутку ходила на могилку к Мише, разговаривала с ним. Сильно горевала. Но оставались еще мама и тетя Лида, ради которых бабушка Софья продолжала жить, скрепя свое, истерзанное потерей, сердце.

Чтобы дать маме «отдых» от ее учебы в техникуме, бабушка поступала хитрым способом: она давала телеграмму о своей болезни и маму отпускали на несколько дней, проведать свою «больную» маму. Погостив дома, пополнив запасы продуктами питания, такими как сало, картошка, капуста, мама возвращалась в город.

И вот как-то мама получила телеграмму о смерти бабушки. На подкосившихся ногах подходила она к своему отчему дому. Шла ночью через лес, чтобы сократить путь и удостовериться, что это очередная шутка бабушки Софьи, что она жива и здорова. Но, к сожалению, все оказалось правдой. Бабушку поразила молния, попавшая в трубу дома. Был дождь, она промокла и залезла на печь обогреться и обсушиться. Гром, удар молнии и бабушки Софьи не стало. Ей было всего сорок лет.

Моя мама и тетя Лида осиротели окончательно. Сестры Софьи не раз говорили на поминках, будто ее «забрал» к себе Миша. Бабушку там так и похоронили в деревне Колеина на кладбище рядом с Мишей. Мама моя поехала доучиваться в техникум, а тетю Лиду забрала к себе сестра Софьи тетя Галя.

3.4 «Парад» икон. Мама выходит замуж

И еще одно странное событие произошло в ночь похорон бабушки Софьи. Мама и тетя Лида, обнявшись, лежали в кровати и безутешно плакали от горя. Вдруг мама сквозь сон или дрему увидала в пространстве около печи, где скорбное событие произошло, что по часовой стрелке в воздухе начали вращаться и кружиться иконы с изображением Божьей матери и Иисуса Христа. От них в этом круженье исходил какой-то яркий лучистый свет, не похожий на обычный.

Только несколько лет назад мама рассказала мне об этом. Мы обе задумались и попытались расшифровать это послание. Поняли так, что Божья матерь как бы брала маму и тетю Лиду под свою защиту. Давала маме знак, что всю жизнь будет их защищать и оберегать.

Надо подчеркнуть, что у мамы от рождения бы сильный характер. Пользуясь своей природной красотой и крестьянской сметкой, она была практична, всегда находила выход из любой ситуации. Никогда не сдавалась трудностям, чему и нас учила, своих детей.

Дом Павловский продал. Часть денег отдал на содержание сестер тете Гале, часть забрал себе. Как потом узнала моя мама, он еще не раз умудрялся жениться. Умер в одиночестве. С момента похорон мама с ним виделась только один раз, явно испытывая от этой встречи одно отвращение.

Тетя Лида заболела у тети Гали туберкулезом. Потом долго лечилась от этой тяжелой болезни. Она была очень ранимым человеком, что сказалось на ее иммунитете, который явно был ослаблен.

Мама в свои восемнадцать лет вышла замуж за отца. Техникум она к тому времени закончила и встала на самостоятельный путь. Отец маму заприметил еще до армии на гуляньях. Но поскольку в то время у него не было даже пары приличных брюк, как он сам рассказывал нам в последствии, то гулять с девушками ему особенно было не в чем. Да и мама была младше его на целых шесть лет.

А вот когда он стал офицером и приехал в родные Кобзевичи при полном параде: в галифе, гимнастерке, перетянутый в тонкой талии офицерским кожаным ремнем, в фуражке, то сразу стал объектом внимания всех девушек своей деревни и близлежащих сел. Ему было двадцать четыре года, маме восемнадцать лет. Отец посватался к ней через все ту же тетю Галю. Мама ответила согласием и восьмого июля 1953 года они поженились. Свадьба состоялась все в тех же Кобзевичах, где гуляла вся деревня. Как говорится, «и Молдаванка и Пересыпь обожали Костю моряка».




3.5 Служба отца на Западной Украине. Характеры родителей

После свадьбы мама и папа уехали служить на Западную Украину. В 1954 году у них родился первенец – мой брат Сережа, а в 1958 году – я. Во всех местах, где отцу приходилось служить, мама всегда находила работу. Ее красивое лицо и обаятельная улыбка делали свое дело, и работа тоже «шла ей навстречу».

Мама всегда любила быть в гуще событий: пела в хоре, участвовала в художественной самодеятельности, не пропускала ни вечеров, ни концертов. Родители любили друг друга, всегда советовались обо всех глобальных покупках, делах, поступках. Ну, бывало, покидают друг в друга поленьями после очередного «вечера отдыха». Ну, это так, для разрядки напряженности. А дальше, тишь и гладь.

Отец был ранимым человеком, старался свести к минимуму всякие «разборы полетов» в семье, делал все для того, чтобы отношения у них с мамой были ровные, стабильные. Мама была более эмоциональной натурой: чаще «думала» сердцем, чем головой. Эта ее черта, в какой-то степени, передалась и мне. По крайней мере, то, что папа был прекрасный семьянин, труженик, это знали все. В том числе и мама.

В молодости папа пользовался успехом у женщин. Как гармонист, в частности. Поэтому мама всегда была на «стороже» и не давала ему «сбиться с пути». Заглядываться на других женщин у него не получалось. Мама предлагала всем своим цветущим видом смотреть только на нее.

Кстати, о гармони. В первый вечер после свадьбы родителей, папа взял в руки гармонь и вышел на лавочку за ворота дома поиграть, как это он делал раньше. Тут же образовался круг из деревенской молодежи, начались танцы, пляски, пение частушек. Экспромтом частушки сочиняли все участники этого вечера. Досталось и маме, за то, что она «увела» у местных девчат такого прекрасного парня. Мама к танцам не вышла, а поскольку быстро уловила смысл нелестных излияний местных незамужних девушек, гармошку с тех пор невзлюбила и не поощряла игру отца впоследствии. Но он сделал «хитрый ход» и перешел на баян. В семейном альбоме много фотографий, где папа играет на баяне для всех окружающих и все счастливы.

Издержкой маминой профессии были вещи, пропахшие карболкой и другими специфическими запахами. Она частенько видела чужую боль и научилась спокойно, без паники, оказывать больным помощь. Нас с братом приучила к тому, что кричать и плакать – это совершенно лишнее занятие, надо уметь терпеть боль или спокойно приложить усилия к ее устранению.

Маму мы с братом любили и побаивались одновременно. Один строгий взгляд ее зеленых глаз заставлял нас или замолчать вовсе, смущенно опустив голову, или перестать делать какое-нибудь дело, не очень хорошее, по мнению мамы. Отец в нашем воспитании был более мягок, справедлив. Сам процесс он выстраивал, как помощь в разных хозяйственных делах. И это ему всегда удавалось. Солдаты его тоже любили за интеллигентность, уважение их личных качеств, за справедливость, но и требовательность. Любая «дедовщина» отцом пресекалась на корню.

Бесплатный фрагмент закончился.

Бесплатно
200 ₽

Начислим

+6

Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.

Участвовать в бонусной программе
Возрастное ограничение:
18+
Дата выхода на Литрес:
03 апреля 2024
Объем:
224 стр. 57 иллюстраций
ISBN:
9785006240667
Правообладатель:
Издательские решения
Формат скачивания:
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,6 на основе 7 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 5 на основе 5 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,9 на основе 8 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст, доступен аудиоформат
Средний рейтинг 4,8 на основе 14 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 4,8 на основе 25 оценок
Текст
Средний рейтинг 4,5 на основе 67 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке
Текст
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
По подписке