Читать книгу: «Закрытая дверь»

Глава 1

ГЛАВА 1

На экране компьютера мелькнуло приветливое лицо… и, словно в сказке, внезапно исчезло. Я задумалась: «Снова сбой связи?» Глубоко вздохнув, подумала, что, может быть, онлайн-консультация – это плохая идея. На душе стало неуютно, мысль о том, что всё может пойти не так, лишь усиливала мою тревогу. Но вдруг приветливое лицо снова появилось в кадре, и голос её звучал мелодично: «Добрый вечер. Меня зовут Юлия Рыльская, я ваш психолог-консультант. Как я могу к вам обращаться?»

Так началось наше знакомство с Юлией. В этот вечер, сидя за экранами в разных уголках города, я ощутила особую близость, которую не ожидала. Мои сомнения, как кучевые облака, рассеялись в воздухе, уступив место надежде.

– Я – Светлана. Мне тридцать два года, и я не знаю, что такое настоящая любовь, – выдохнула я, словно сбрасывая тяжелый камень с души.

– А у вас были мужчины? – спросила Юлия, и её заинтересованный взгляд казался искренним.

– И были, и есть, – ответила я, всё еще чувствуя некоторую неловкость.

– Расскажите мне о них, – просьба прозвучала, как приглашение в непознанный мир.

– С кого начать? – растерянно переспросила я, и в воздухе повисла короткая пауза.

– С ваших первых отношений. Какие они были? – наконец спросила Юлия.

– Знаете, как-то первые сейчас не вспоминаются. Я бы хотела рассказать вам о том, что меня беспокоит сегодня, – призналась я, чувствуя, как меня охватывает волнение.

– Рассказывайте! – уверенно кивнула Юлия, и я решилась.

– Вы знаете, в интернете я читала о «токсичных отношениях». Так вот, кажется, у меня все отношения такие… – я вытерла пот со лба носовым платком, ощутив, как меня охватывает лёгкая паника. Руки и губы тряслись, и мне стало не по себе.

– Светлана, не торопитесь так это называть. Просто расскажите о них, – мягко успокоила меня Юлия. Её голос внезапно стал для меня якорем, на который я могла опереться в бурном море эмоций.

Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Этот вечер, хоть и начинался с волнений, открывал новую главу в моём понимании не только себя, но и моей любви.

– Уже почти три года у меня отношения с женатым мужчиной, —сжимая ладони в кулак произнесла я, – и он – мой начальник. Я работаю в фирме, специализирующейся на проектировании общественных, промышленных зданий, офисных и бизнес помещений. Виктор Сергеевич – архитектор, он женат и у него есть ребенок. И ещё, он на двенадцать лет старше меня, – тяжело вздохнула я, словно сбросила с себя груз, который носила всю жизнь.

– А как начинались ваши отношения? Кто был инициатором? – спросила Юлия, её голос звучал мягко, приглашая меня к доверительной беседе.

– Я долго искала работу, подавала резюме в десятки компаний, а тут, наконец, собеседование. Я буквально летела туда, и, ура, меня берут на работу!

– Кто проводил с вами собеседование? – чуть наклонилась к экрану Юлия, настраиваясь на волну моих воспоминаний.

– Нет! Не он, – ответила я, растерянно помотав головой. – Собеседование проводил начальник отдела кадров.

– Тогда рассказывайте, как вы познакомились с Виктором. Будем так его называть, без отчества, – настаивала Юлия, предоставляя мне пространство для рассказа.

– Это произошло в день защиты моего первого проекта. К тому времени я проработала в фирме уже два месяца, но ни разу не видела директора. Я лишь слышала о нем от коллег и видела его фотографию на доске почета. Он не заходил к нам в отдел, все указания мы получали через начальника – Любовь Петровну.

– В тот день я встала на час раньше, хотела быть уверенной, что всё успею. Я собиралась на работу так быстро, что даже не заметила, как пролетело время. За тридцать пять минут до начала я уже была на рабочем месте. Защита первого проекта – это вам не шутка, особенно когда выступаешь одна за весь отдел. Я готовилась основательно. Сердце билось в груди от одной мысли о том, что на защите все будут смотреть на меня…

Юля заметила, как Светлана замерла, и в её глазах отразились те эмоции, которые, наверное, она испытывала в тот момент. Это было как объявление войны, где на кону стояло всё: и её профессиональное достоинство, и её личные чувства.

– Как же вы себя чувствовали, когда он появился? – заинтересованно спросила Юлия, понимая, что Светлана всё больше погружается в свои воспоминания.

– Честно? Я чувствовала, будто весь мир вокруг затих, и остались лишь он и я. Его взгляд был таким… внимательным, что я еле сдержалась, чтобы не запнуться. Это было странное чувство – одновременно восхищение и страх.

Юлия слушала с затаённым дыханием, потому что такая история, история о любви, скрытой от всех – это всегда цепляло за живое, и Светлана была на грани откровения.

Оставалось всего двадцать минут до начала встречи, и меня вдруг охватила легкая тревога. Я решила убедиться, что все готово: загрузили ли на рабочий ноутбук все презентации проекта, проветрили ли помещение. Конечно, есть люди, которые занимаются этим, но мне на месте не сиделось.

Я быстро шагнула по коридору в сторону конференц-зала, потихоньку настраиваясь на предстоящую защиту. Волосы были аккуратно собраны, легкий макияж придавал лицу свежести, а деловой стиль в виде белой блузки, подчеркивающей фигуру, вселял уверенность. Черная обтягивающая юбка до середины колена и высокий каблук придавали осанке достоинства и грации.

Когда я подошла к конференц-залу, дверь была немного приоткрыта. Я, решительно распахнув её, сделала уверенный шаг вперед и, неожиданно, врезалась в мужчину в черном деловом костюме, высокого роста. От него исходил тонкий, но стойкий аромат дорогого парфюма, который мгновенно окутал меня.

– Ой, извините! – вырвалось у меня, мгновенно. Я быстро подняла голову и с удивлением уставилась на него. «Это же наш директор!». Моя мысль метнулась по кругу, как заяц, удирающий от волка.

– Простите ещё раз, – запинаясь проговорила я, – я просто хотела убедиться, что всё готово к презентации. Выступаю от нашего отдела.

– Это похвально, что вы проявляете заботу о деловой репутации компании, – произнес он бархатным голосом.

– Да, безусловно… – тихо ответила я, чувствуя, как у меня замирает сердце.

– Я вам не буду мешать, – добавил он, делая шаг в сторону, чтобы освободить мне путь. – Прошу, – указал он рукой вперед, как будто приглашая меня в этот мир. Я почувствовала себя как участница величественного балета, где каждый жест и взгляд важен. – Мы с вами обсудим все детали чуть позже, – мягко добавил он, словно выводя в свет звезду, которую все должны оценить.

В его манере было что-то необычное, и я в тот момент подумала, как же он тактичен. Улыбка на моих губах распустилась, а затем я рванула проверять презентации, внезапно осознав, что моё волнение улетучилось. Вместо этого в меня вселилась новая уверенность. Словно он придал мне сил, словно его убедительность зажгла во мне искру уверенности. Сохраняя моменты нашей первой встречи, я поспешила вернуться к своим задачам, уже искренне надеясь, что всё с выступлением у меня получится…

Светлана рассказывала так, словно боялась, что её остановят, и она не успеет сказать самое главное. Улыбка не сходила с её лица. Юля отметила для себя её ироничное повествование и подумала: «А у этой девушки всё в порядке с юмором».

– Но самое интересное, скажу я Вам – это то, что произошло на следующий день после защиты проекта! Директор впервые заглянул в наш отдел. Я не могла поверить своим глазам, когда он, уверенно переступив порог, произнес:

– Доброе утро, коллеги! Хочу поблагодарить вас за отличную работу. Проект оказался действительно впечатляющим.

Чувствуя, как гордость переполняет меня, я заметила, как директор обводит взглядом весь коллектив, а затем, приближаясь ко мне, добавляет:

– А у вас, Светлана, большое будущее в нашей компании… если и дальше вы будете так работать.

На последних словах его взгляд задержался на мне, и, казалось, он оценивал не только мой интеллект, но и фигуру. Внутри меня всё сжалось от волнения, мне показалось, что я слегка покраснела.

– Все мужчины одинаковы, – мелькнула у меня мысль после его взгляда. Но вслух я произнесла:

– Спасибо! Я высоко ценю вашу поддержку.

На следующий день, когда я, как всегда, работала в отделе за своим столом, внезапно подошла ко мне моя начальница – Любовь Петровна, и объявила, что меня ждут в кабинете директора.

Сердце забилось быстрее, когда я вошла в его кабинет. Он держал в руках папку с документами и, увидев меня, отложил ее в сторону.

– Этот проект очень ценен для компании, и мне хотелось бы погрузиться в его детали, – начал он, слегка прищурившись. – Времени, как всегда, не хватает, поэтому мне было бы интересно обсудить его за обедом. Как вы на это смотрите?

– Как вам удобнее, – ответила я, пытаясь скрыть волнение, которое накрывало меня с каждым его словом.

– Замечательно! – обрадовался он, и его лицо осветила улыбка. – Водитель вам позвонит, когда будет время выезжать. До встречи.

Пока я шла от кабинета до своего отдела, в голове вихрем крутились мысли. «Что это значит? Я ему понравилась? Нет… он был очень серьезен. Хотя…» Я вспомнила, как он постоянно касался своего лица во время разговора. «Да… я ему нравлюсь!»

– И встреча состоялась? – прервала меня Юлия, которая ждала, когда я доберусь до финиша.

– Да. Водитель позвонил и довез меня до ресторана, где уже ожидал Виктор, – подтвердила я и увидела, как Юлия потянулась к экрану, готовая слушать.

– Расскажите о вашем разговоре подробнее, – попросила она, искренне заинтригованная.

Я кивнула и, углубившись в воспоминания, начала рассказывать о том, как проходило наше обсуждение. В то время как звуки ресторана и разговоры посетителей сливались в единое целое, я ощущала, как канва нашей встречи выливалась в нечто большее, чем просто деловую беседу…

– Я бы хотел узнать вас поближе, – начал он разговор, его голос звучал уверенно и привлекательно. – Вы мне показались страстной во время защиты проекта. Видно, что вы горите делом!

Я приподняла брови, настороженно изучая его лицо.

– Таким людям нужно помогать. Как вы смотрите на то, чтобы возглавить отдел? – уверенно спросил он.

– А как же Любовь Петровна? – задала я вопрос, пытаясь скрыть растерянность.

– Не беспокойтесь, с ней все будет в порядке. Она возглавит отдел в нашем новом офисе, который откроем уже в этом месяце, – произнес он, старательно и мягко подбирая слова, будто успокаивая ребенка.

Неожиданно его рука легла на мои пальцы, и это мгновение стало неотъемлемой частью разговора.

– Вы очень трогательны, – продолжил Виктор, его тепло словно окутало меня, прикосновение заставило сердце колотиться. Моё дыхание стало более глубоким, как будто время на мгновение остановилось.

– Мне нравятся трогательные женщины, – произнес он, полностью накрыв мою ладонь своей. В этот момент весь мир вокруг исчез, осталась лишь его милая улыбка и тепло рук.

– Все! Решено! Завтра подписываем приказ о вашем руководстве отделом, – сообщил он, вставая из-за стола с таким энтузиазмом, что я не знала, как реагировать.

– Простите. Мне пора идти. А вы можете оставшуюся часть рабочего дня отдохнуть, – добавил он, и на его губах заиграла легкая улыбка. – Я вас отпускаю домой. До завтра!

Он ушел, а я осталась сидеть, обдумывая, что только что произошло. Внутри меня зародилось новое чувство, и я наконец-то смогла подобрать определение к состоянию, которое испытывала в конце нашего совместного обеда. Это было влечение. Да, я испытывала к нему влечение!

– И как дальше развивались ваши отношения? – перебила меня Юлия, ее глаза сияли любопытством.

– Ну, отношений-то как таковых еще не было, – ответила я с теплой улыбкой, вспоминая те мгновения.

– На следующий день я расписалась в приказе, и с начала месяца приступила к новым обязанностям начальника отдела. Весь день у меня в голове крутились мысли о нашем разговоре, и я понимала: это только начало чего-то особенного…

Примерно через две недели после нашего обеда, во вторник, вначале рабочего дня, он позвонил мне. Звонок был неожиданным и от этого ещё более тревожным.

– Расскажите о разговоре подробнее, пожалуйста, – настойчиво попросила Юлия, и её интерес ещё больше подогревал моё волнение.

– Светлана Андреевна, зайдите сегодня ко мне после обеда, – услышала я в трубку рабочего телефона знакомый голос Виктора.

– Хорошо, Виктор Сергеевич, – ответила я, вешая трубку служебного телефона. Внутри меня возникло смутное беспокойство. Зачем он меня вызывает? Неужели собирается уволить? Но тут же саму себя переубедила: а чего это сразу уволить!

В голове крутились разные мысли: может, он хочет обсудить новый проект, который мне поручили? Я мучилась ожиданием и мыслями до самого обеда. Когда пришло время поесть, я просто не могла заставить себя сосредоточиться – еле-еле втолкала в себя тарелку супа.

Наконец, я оказалась в кабинете начальника. Виктор Сергеевич выглядел взволнованным и теребил левой рукой правую. Это нервное движение лишь подогревало моё беспокойство.

– В Краснодаре, в конце этой недели, будет симпозиум, посвященный новинкам в строительстве и дизайне. Вы едете со мной. Вся организаторская часть ложится на меня. Ваша задача – собраться и завтра в двенадцать быть готовой, за вами заедет машина. Возьмите с собой документы. Мы едем на два дня.

Я вышла из кабинета, а сердце стучало так, что, казалось, отдавалось в каждой клеточке моего тела. «Почему он выбрал именно меня? Почему?»

Юлия, посмотрев на часы, прервала мои размышления:

– О, простите, Светлана, но время консультации подошло к концу. Вам нужна следующая консультация?

– Да, очень! – воскликнула я, стараясь скрыть своё внутреннее волнение.

– Тогда во вторник в 20:00, ссылка та же, – несколько устало произнесла Юлия.

– Отлично! Спасибо вам, – поблагодарила я, и улыбнулась в экран компьютера, полная свежих надежд и ожиданий.

– Да, и вам к следующей консультации небольшое задание: проанализировать ваши отношения с мужчинами, если их много, то хотя бы с частью из них, и ответить себе, кого из них вы любили и кто, на ваш взгляд, любил вас. До встречи! – и Юлия пропала с экрана ноутбука. А я еще некоторое время смотрела в пустое окно монитора. Вроде ничего особенного не произошло, а как-то легче стало на душе.

Наступило следующее утро. Ослепительный луч солнца, пробивавшийся сквозь занавески, нежно коснулся моего лица и разбудил меня от сладких грез. Вдохнув весенний воздух, я ощутила, как в голове эхом раздалось: «выходной, выходной, выходной». Это звучало как настоящая симфония свободы, и, не раздумывая, я вскочила с постели.

Я стремительно направилась в ванную, но не успела сделать и нескольких шагов, как мой пушистый спутник, кот, уже терся о мои ноги, настойчиво мурлыча. Его глаза светились любопытством: он явно просил то ли внимания, то ли еды, а может быть, и того, и другого. Я наклонилась, погладила его мягкую шерсть, и, словно друзья, мы вместе зашагали на кухню.

Я приучила себя плотно завтракать и сегодня мой выбор пал на овсяную кашу, к которой я добавила щепотку ягод и ложечку меда. Насытившись, я наслаждалась ароматным, сваренным в турке кофе, который будто щекотал мои вкусовые рецепторы.

Решив немного развлечься, я щелкнула по каналам и случайно наткнулась на передачу о похудении. Методично просматривая каждую минуту, удивилась, узнав, что молоко и молочные продукты могут помочь снизить вес, выводя жиры из организма. «Надо же», – подумала я, допивая кофе и пытаясь понять, как же я раньше не знала об этом. Параллельно в голове возникло другое: «Ах, задание, которое мне дала Юлия». Неожиданно вспомнила о своем обещании. «Ну что ж, пора начинать», – решила я и подошла к столу.

Я достала свой дневник, который помнил меня с самой юности. Открыла страницу, испещренную старыми записями, и, взяв в руки ручку, написала в центре листа: «Коля – мой одноклассник и моя первая школьная любовь». В этот момент тепло воспоминаний окутало меня, и я почувствовала, как сердце затрепетало, напоминанием о тех беззаботных днях, полных наивности и надежд. Спокойно усевшись за стол, я погрузилась в размышления, вспоминая каждую мелочь, его улыбку, каждую волнительную встречу, и понимала: это всего лишь начало долгого пути, который я собиралась заново пройти, шаг за шагом освежая память о своих первых отношениях.

Школьные годы чудесные, говорят? Возможно. Но когда я сама училась в школе, эти слова казались далекими, будто бы из сказки. Частенько я вставала утром с нежеланием идти на занятия, открытая форточка стеклянного окна позволяла мне мечтательно высунуть голову на улицу, где в снежные зимние дни блестел холодный, как лед, воздух. В такие моменты я надеялась, что, глотнув эту морозную свежесть, заболит горло, и мама вызовет врача. Врач, в свою очередь, выпишет справку, и я, как по волшебству, окажусь на свободе от этих угнетающих школьных стен. «Ура!» – восторг переполнял меня, словно я только что выиграла в лотерею.

В то же время не все предметы доставляли мне радость. Некоторые из них были настоящим испытанием, и не только потому, что они мне давались с трудом. Отчасти причина заключалась в том, как их преподавали. Каждый учитель был для меня отдельным миром, и не каждый из этих миров мне нравился. Но мама всегда твердила мне, что без учебы – никуда, что грамотный человек всегда найдет свое место в жизни. Я слушала ее, старалась преодолевать трудности, впитывая знания, как губка.

В итоге, стоя на пороге выпускного, я могла гордиться: аттестат, сверкающий «хорошими» и «отличными» оценками, словно символизировал труд моих лет. Мама в ту минуту светилась от счастья, не уставала рассказывать всем знакомым, что ее дочь окончила школу, и, что главное, без единой тройки. Эти награды были ее гордостью, а для меня – мечтой, реализовавшейся на глазах.

Начальная школа осталась в моих воспоминаниях как неясный калейдоскоп образов, рассеянный по страницам жизни. Учителя менялись, и только третья учительница, с трепетом и слезами на глазах, вывела нас в четвертый класс. Слёзы, как я теперь понимаю, были вызваны не только заботой о нас, но еще и нашей непослушной натурой. Мы, как маленькие нотки в музыкальном произведении, сползали к хаотичному «разболтанному» щебету, истощая терпение учителя и стуча по всем дисциплинарным граням. С каждой неделей становилось все сложнее сохранить порядок в классе, и я всё чаще вспоминала, как трудно было удержать внимание в этом галдящем мире, когда учитель чувствовал себя капитаном затонувшего корабля, а весь класс – его неуправляемые матросы.

В один из обычных учебных дней, когда раннее солнце обрамляло класс легкой дымкой утреннего света, произошел случай, который оставил в моей памяти яркий след. Мой одноклассник, неудачно шутя, без предупреждения стукнул меня портфелем по голове. Удар пришелся прямо на место крепления заколки, и в тот миг я почувствовала, как теплая струйка крови окутывает мою шею, пока голова кружилась, и мир вокруг начинал размазываться в тумане. Вскоре я потеряла сознание и очнулась уже в спокойной обстановке кабинета врача, где запах антисептика смешивался с тревожным шепотом взрослых.

Словно гром среди ясного неба, слова моей мамы нарушили тишину, когда после встречи с учителем она вошла в кабинет врача с отчаянием на лице. «Это, дочь, он тебя любя стукнул!» – воскликнула она с негодованием, как будто пыталась превратить инцидент в забавную историю. Ну вот, так я впервые узнала, что нравлюсь одному мальчику. Немного странно, не так ли? Любовь, начинается с удара…

Однако гораздо более яркими остаются воспоминания о моих приключениях в старших классах. Изнурительная борьба с алгеброй и геометрией становилась настоящим испытанием. Я порой ощущала себя как шахматная фигура на доске: двигаюсь, но в любую секунду могу оказаться в ловушке. Но с каждой неудачей приходила решимость: я часами сидела за домашним заданием, погружаясь в мир формул и теорем, как исследователь, стремящийся разгадать таинственные секреты вселенной. И постепенно, подобно пробуждению солнца после долгой ночи, эти науки начали поддаваться мне. Страх перед вызовом к доске стал утихать, а волнение уступило место уверенности.

Секрет такой настойчивости заключался в моем учителе – Николае Васильевиче. Его поддержка оказывала на меня магическое воздействие. Каждый раз, когда он, с уважением в голосе, называл меня «труженицей», во мне загорался огонь желания. Я хотела не только подтверждать его похвалу, но и вдохновляться ею, стремясь к новым вершинам. Спустя годы я понимаю, какую невероятную силу имеет поддержка учителя. Это была не просто мотивация; это были крылья, которые помогали мне преодолевать любые преграды.

Пожалуй, за все годы учебы в школе уроки не всегда были источником вдохновения. Были и такие учителя, которые порой подрывали нашу уверенность, унижая нас своими резкими высказываниями. В такие моменты в голове звучала одна простая фраза: «Забей!» Она избавляла от тяжести, словно бальзам на душу. Этот прием я освоила еще в детстве, когда, семилетняя, столкнулась с первой травлей.

Тогда всё началось с того, что старший дворовый мальчишка подставил мне подножку, и я со всего размаху упала в грязь. Я помню, как он засмеялся, и это было так унизительно. В панике я убежала и спряталась в нашем старом дровянике – невысоком строении с деревянными стенами, наполненном инструментами и сухими поленьями. Это было моё укрытие, где мир вокруг чуть замедлял свой бег. Я села на корточки, мое выцветшее ситцевое платье сильно испачкалось, а слезы и грязь смешались на моем лице.

В руке у меня оказалась старая деревяшка, и в тот момент, когда я стала с силой вбивать в нее гвоздь, словно вымещая свою обиду, я почувствовала, как гнев уходит вместе с каждым ударом. Когда шляпка гвоздя, наконец сравнялась с поверхностью деревяшки, я отложила молоток и ощутила невероятное облегчение. В ту же минуту, без всяких размышлений о том, что я что-то поняла, мне стало ясно, что старший мальчишка уже не имеет власти надо мной. Обида, от которой я так страдала, словно растворилась в воздухе. Я встала и побежала домой умываться, оставляя за спиной ту бесполезную злость.

Этот самый простой способ справляться с обидами стал верным спутником в моем взрослом мире. Со временем я поняла, что тот момент в дровянике стал не только уроком, но и основополагающим принципом: «Забей, девочка, и иди дальше!» Я применяла этот подход не раз, когда жизнь подкидывала свои тяжелые испытания, даже когда у меня не было под рукой ни деревяшки, ни гвоздя, ни дровяника. Но этот принцип работал безотказно, как надежное средство для защиты от грызущего негатива.

И вот, размышляя о том, как я перешла от детских обид к своим школьным годам, я вдруг поняла, что снова отклонилась от темы отношений. Они, безусловно, оставляют свои следы – как положительные, так и отрицательные, но именно этот принятый мной на заре осознания жизни подход помогал преодолевать преграды, сбрасывая лишний груз.

И вот она пришла – первая любовь! В тот тревожный и радостный миг внутри меня бушевало море эмоций, и мне казалось, что ничто не сможет успокоить этот хоровод чувств. Приходя из школы, как только дверь комнаты закрывалась за мной, я включала музыку, наполняя пространство звуками, которые отражали все переживания: «Судьба нас в неравном свела поединке, который зовётся несчастной любовью. Глаза у тебя – равнодушные льдинки, а я задыхаюсь от счастья и боли…»

Мне хотелось кричать от восторга и одновременно замереть в ностальгической печали. Я мечтала увидеть его прямо здесь, в своей комнате, но в то же время хотелось исчезнуть, убежать в далекие края, где не будет ни его, ни этого сумасшедшего чувства. Это была первая любовь – такая наивная, такая незабываемая.

И вдруг выяснилось, что Коля тоже испытывает ко мне симпатию. Это признание случилось как-то неожиданно. Он, несмелый и неуверенный, написал на ластике наши инициалы, и, словно обрывая неловкость момента, скрепил их знаком плюс, а затем добавил «Л», чем придал всему этому особую значимость. Прижав раскрашенный ластик к листу моей тетради, он как будто утверждал, что наше чувство – это не просто игра. Наивные жесты советской юности, наполненные чистотой, были запечатлены в том ластике, а для современных детей это, возможно, покажется нелепым. Они, спешащие вырасти и взять на себя груз взрослых проблем, вряд ли смогут понять ту искренность и трепет, под которыми зреет первая любовь.

Тогда это была скорее платоническая любовь, очень невинная. Он старался защитить меня, заслоняя своим телом на уроке физкультуры, вообще стараясь сделать все, чтобы я была в безопасности. Он накидывал свою куртку на мое пальто в раздевалке, словно готовясь сражаться за меня всерьез. В столовой он занимал для меня место, как будто твердо знал, что никто, кроме него, не имеет права на это. Он делал всё, чтобы помочь мне: давал списывать «домашку» по физике, а я, в свою очередь, «отплачивала» ему, делая его задания по немецкому языку.

Коля как будто даже не осознавал, как его забота была бесценна, но, несмотря на все старания, наши пути в конечном итоге разошлись. Мы были слишком разными, и это понимание обрушивалось на меня как холодная волна, оставляя глубокий след в сердце. Первой любви не суждено было быть вечной, но память о ней навсегда останется в моей душе. Коля происходил из семьи интеллигенции – окруженный стабильностью, с книгами и знаниями, словно с драгметаллами, в то время как я была с корнями рабочего класса, сформировавшими мой характер и взгляд на жизнь. Позже, спустя долгие годы, одна из одноклассниц шепнула мне на ухо, что именно его мама встала на пути нашей юной любви, запретив ему общаться со мной. Этот факт лишь подтвердил, что он, как и многие мальчики своего возраста, был послушен традициям, навязанным родителями. Но, несмотря на это, воспоминания о том времени – о нашем улыбчивом невинном задоре – остались для меня яркими и волшебными, как солнечный свет, пробивающийся сквозь листву.

Евгений, которого все окрестили «Жекой», вошел в мою жизнь в день, когда я, как никогда, была полна надежд и страха, – в день поступления в институт. Волнение сжимало меня, как змея, обвивающая вокруг тела, и вот настала кульминация. Когда голос преподавателя прозвучал, словно угроза: «Заканчиваем, осталось десять минут до конца экзамена», – мир вокруг поменялся под тяжестью его слов.

Моя рука инстинктивно потянулась к листу, желая продолжать, но внутри меня царила пустота. Никакие мысли не приходили в голову, словно они разбежались, оставив меня одну с собственным страхом. Взглянув на свой лист, я заметила, что он был заполнен лишь на две трети, и с облегчением выдохнула: «Хотя бы три задания из пяти сделаны», – произнесла я в тишине, глядя на свою работу, как ни на что не похожий доблестный труд, который все равно не давал гарантии успеха.

Преподаватель, словно оставляя нас наедине с нашими переживаниями, произнес: «Ставим точку и сдаем работы. Можно отдыхать». С этими словами я выскочила из аудитории, и меня, как наводнение, накрыл голод. Утреннее волнение взяло верх, не оставив времени на завтрак, и теперь во мне зияла пустота, которую могла заполнить лишь светлая мысль о предстоящем обеде.

Внезапно меня охватило головокружение. Я инстинктивно облокотилась на холодную стену, стараясь восстановить равновесие. В этот момент до моего слуха донёсся участливый голос.

– Эй, ты чего? – прервал моё состояние молодой человек, неожиданно возникший рядом. Он приблизился и осторожно тронул меня за плечо.

Я с усилием перевела на него взгляд, пытаясь собраться с мыслями, но язык словно прилип к небу, не смогла произнести ни слова.

– Пойдем, сядем на ту скамейку, – настойчиво предложил он, крепко взяв меня под руку. Он вывел меня на свежий воздух, где холодный ветер дул в лицо, освежая сознание.

Спустя несколько минут я почувствовала, как головокружение начинает утихать. Внезапно, не спрашивая даже, как его зовут, я произнесла:

– Хочу есть.

– Я провожу, – сказал парень, его голос был полон уверенности.

– Я сама, – слабо возразила я.

– Мне все равно по пути, я в библиотеку, – парировал он с улыбкой, и, в какой-то мере, эта простая фраза успокоила меня. Я не стала больше противоречить и, улыбнувшись, мы направились к столовой.

– Ну, пока, – произнёс он, стоя у дверей с доброй улыбкой на лице.

– Пока, – с лёгким смущением ответила я.

Только в столовой, когда оказалась в очереди среди таких же голодных студентов, я почувствовала неловкость, осознав, что даже имени у него не спросила. Я доела суп, довольная его приятным вкусом, и, отодвигая тарелку к краю стола, заметила этого парня снова. Он сидел напротив, по другую сторону зала, наслаждаясь компотом, к которому прилагалась аппетитная булочка. Его внимание было сосредоточено на книге, но каждый раз, когда он переворачивал страницу, наши взгляды пересекались в этом таинственном танце.

Я нервно почесала нос, и, к своему удивлению, заметила, что он делает то же самое. Моя рука инстинктивно потянулась к губам, чтобы вытереть их салфеткой, и я снова поймала его взгляд – он повторил этот жест.

– Что это такое? – подумала я, пытаясь осмыслить происходящее. – Это что, зеркальное отражение?

Волнение смешалось с интересом, создавая в душе легкий трепет. Мы словно оказались в игре, где лишь взгляды становились инструментами общения. На фоне светлого зала, наполненного шумом разговоров и запахом свежеприготовленной еды, его присутствие вдруг сделало весь мир вокруг ярче, а это невидимое взаимодействие бодрило и придавало таинственности происходящему.

– Эй, как тебя зовут? – крикнула я, пытаясь перекрыть шум студенческой столовой.

– Евгений, – ответил он с искренней улыбкой, которая моментально растопила все мои сомнения.

Я махнула рукой, приглашая его присоединиться ко мне за столиком, уставленным компотом, двумя булочками, книгами и тетрадями, полными заметок.

– А я Светлана, – представилась я, стараясь скрыть волнение, которое вдруг охватило меня.

Мы начали разговор об экзамене; я делилась своими переживаниями, боясь, что не успела выполнить все задания. Он терпеливо слушал, утешая меня своими словами, словно обнимая невидимой поддержкой. Его спокойствие вселяло надежду, и постепенно я начала чувствовать, что всё действительно обойдётся.

Как только мы вышли из института и сделали несколько шагов к остановке, на нас обрушился дождь – сильный и стремительный, точно выплеснутый из ведра. И хотя мы быстро спрятались в подъезде старого, обветшалого здания, уже успели промокнуть.