Читать книгу: «СВО. Я вышел из боя живым…», страница 2

– Страшно это.

– Ждуны – люди опасные и коварные. Наши в Запорожье охраняют школы, детские сады. Вот там-то и поймали хорошо подготовленную группу, ждущую наступления украинцев. Когда ждуны уже готовы были атаковать наших парней, их внезапно накрыли. Если бы опоздали на один день… Ладно, еще кто-то из местных сообщил.

Ждуны. Ждущие своих. Или диверсанты? Если подумать, то они ведь похожи на вирус в организме, который неизвестно когда взбесится. Они одного не понимают: Украина давно уже побеждена, только полностью мы пока еще не победили.

– Тринадцатый ждет вас, приезжайте! – неожиданно пришло давно ожидаемое нами сообщение.

Тринадцатый. Кто это на самом деле, мы, конечно же, знаем. Это позывной Бадранова. Как правило, здесь на настоящее имя человека не обращают внимания, не пользуются им, обращаются друг к другу только позывными.

Проехав почти через весь город, прибыли к назначенному месту. Это территория, где разместился наш, из республики, асфальтобетонный завод. Азат Шамилевич с каждым из нас поздоровался объятиями. Бородой оброс. На поясе в удобной кобуре висит пистолет. Хотя на лице и отражается некоторая усталость, как всегда, шагает бодро. От души, искренне улыбается. Каждому из нас уделяет отдельное внимание, смотрит. И на слова, и в глаза. Хотя, как и прежде, в глазах искорки, в его лице, отдельных движениях заметна некоторая сдержанность, неспешность.

Подъехали ребята из БСТ: Азат Садрыев, оператор Вадим Исламов, водитель Иван Шабрин, блогер Ильяс Батыргареев. На чужбине каждое знакомое лицо желанно, поэтому снова шумно обнимаемся.

– Как доехали? Не страшно? – таинственно улыбается Азат Шамилевич.

– Мы работать приехали. – И у Вадута, и у всех нас настроение приподнятое.

Рядом проезжают груженые «КамАЗы», слышится шум работающего завода. Окруженные этим грохотом, мы стоим в центре заводской территории, смотрим друг на друга и разговариваем, интересуемся делами земляков.

К нам подошли еще несколько бойцов – помощников Тринадцатого. Все они говорят по-башкирски. Видно, что сплочены, понимают друг друга с полуслова, двигаются и все делают слаженно, как один единый механизм. Сам собой возникает какой-то душевный подъем.

В то время как все под эмоциями расшумелись, Азат Шамилевич на какое-то время замолчал, отстранился, несколько притих, потом закурил. За пять дней пребывания здесь мы поняли: как в повести Мустая Карима «Долгое-долгое детство» весь мир крутится вокруг Старшей матери, так и здесь все дела-заботы, все хлопоты-горести, все радости-геройства, все печали-потери крутятся вокруг Тринадцатого. Здесь он соединяющий всех мост, скала.

В ближайшие дни нам доведется вместе с Азатом Шамилевичем побывать на передовой, мы будем есть из одного котелка, будем вести разговоры, спать под грохот снарядов. Но в данные минуты мы об этом пока не знаем. Сейчас он объясняет нам наши обязанности и задачи, разъясняет правила и нормы безопасности.

– Ваша задача одна – досконально довести до людей, до общественности все о здешней жизни. До сегодняшнего дня еще ни из одного региона России на территории специальной военной операции не было такой большой группы журналистов. За вашу безопасность в ответе и мы, и, в первую очередь, вы сами. Высказанные требования неукоснительно соблюдаем. Здесь на каждом шагу ждет опасность, может случиться беда, – говорит командир. – Бронежилеты у вас есть?

– Есть. – Их нам предоставило, благодаря заботе нашего коллеги Рустама Камалетдинова, региональное управление Росгвардии.

– Очень хорошо. Береженого Бог бережет. Если приспичит по нужде, в сторону, чтобы укрыться и справить, не уходим, не стесняемся. «Лепесток» (одна из грязных разновидностей мин) могли здесь оставить и год назад. Очень много противотанковых, противопехотных мин. Примерно полтора-два месяца назад был такой случай. Чуть в стороне от трассы в сторону жилого пункта перед линией фронта идет обычная дорога. Кажется, не было ничего, что предвещало бы опасность. Намереваясь развернуться в этом месте, «буханка» сдала немного назад на эту дорогу и наехала на противотанковую мину. Были жертвы… Не обращайте внимания на какие-то интересные предметы, лежащие у обочины дороги. Под ними также могут быть мины или не разорвавшиеся снаряды. Поэтому не играйте со своей судьбой, не испытывайте ее.

После инструктажа по безопасности получаем конкретные задачи, нам предлагают понятные маршруты. Как на настоящей войне: все ясно и понятно, и никто не возражает против четкого «Есть исполнять!».

Мне, Вадуту, директору информационного центра города Октябрьского Рустаму Камалетдинову, журналисту агентства «Башинформ» Эдуарду Кускарбекову предписано прибыть в расположение батальонов имени Шаймуратова и Доставалова, а также в батальоны мобилизованных из республики наших земляков, пообщаться с ними, досконально изучить их быт, условия проживания и повседневную боевую жизнь. Кроме того, в один из дней нам предстоит наведаться к нашим землякам – врачам, дорожникам, строителям, – узнать, как у них идут дела.

Заместитель главного редактора газеты «Кызыл тан» Фанис Гареев и Сергей Кудряшов из «Аргументов и фактов» поедут далеко, в Запорожскую и Херсонскую области. Наш молодой коллега с радио «Юлдаш» Венер Файзуллин вместе с сотрудниками телеканала БСТ направляются в сторону Волгограда. Они там будут встречать игреневого жеребца, которого должны доставить в полк. Затем Венер присоединится к нам.

Тринадцатый, кивнув в сторону Миража, велел одному из своих помощников открыть построение и повел нас туда. Подходим к огромному ангару, заходим внутрь. К слову сказать, этот участок, территорию с полным правом можно назвать точкой опоры нашей республики. Вся гуманитарная помощь прибывает сначала сюда, а уже отсюда доставляется в предназначенное место. Нигде не застревает, не задерживается… Приезжающие главы районов сами и доставляют ее. Другие занимают место в этом работающем с февраля складе, а затем прибывший груз доставляется по конкретному адресу. Как мы поняли, система настолько умно и грамотно построена, что в этом отношении мы не слышали и не видели ни одного нарекания как со стороны солдат, так и со стороны командиров.

– Что бы ни попросили, все приходит вовремя, все сыты, накормлены, одеты, никто ни в чем не нуждается, – так говорили нам.

Сейчас склад, можно сказать, пуст. На отдельных только полках и стеллажах хранятся некоторые медикаменты, лекарства. И еще вода. Есть также место, где хранятся зимние вещи бойцов. Склад очень большой, тут могло бы разместиться целое стадо слонов.

– С какими вопросами, просьбами обращаются военнослужащие? Что их больше всего беспокоит? – спрашивает Эдуард Кускарбеков.

Вообще корреспондент агентства «Башинформ» удивил и поразил меня своей активностью, энергичностью, искренним и добросовестным отношением к делу. Помимо этого он был еще и нашим фотографом. Истинным профессионалом, не знающим страха, именно так показал он себя здесь. Но об этом позже.

– Вопросов, которые удалось решить, много. К примеру, некоторых студентов перевели на бюджетное обучение, кого-то направили на лечение, сделали изгороди, привезли дрова, сено… Эти повседневные дела хотя и кажутся мелкими, но за каждым из них стоят судьбы людей.

Данные проблемы не я один решаю. Я лишь часть выстроенного главой республики Радием Фаритовичем большого механизма, большой системы. Меня можно назвать проводником политики Хабирова в специальной военной операции. – Азат Шамилевич отвечает с удовольствием. Его усталое лицо все больше и больше светлеет. – Были шероховатости в федеральных выплатах, особенно в начале СВО. Хотя проблема и не в ведении нашей республики, тем не менее мы ее решаем. Радий Фаритович обратился к министру обороны Сергею Шойгу и, обозначив проблему, передал ему список. Какие вопросы возникают, что нужно бойцам на передовой – обо всем этом мы осведомлены. Все вопросы, все проблемы решаются во взаимосвязи с каждым министерством, с каждой организацией, с каждым главой администрации района. Говорю же, создана очень четкая, грамотная система.

Мы приехали не с пустыми руками. Вместе с поэтическими сборниками Зухры Кутлугильдиной и Ларисы Абдуллиной, а также моим очерком (книгой о нашем отважном парне Фанисе Хусаинове), захватили с собой и газеты, журналы. К слову сказать, они быстро разошлись по рукам бойцов. Также мы передали двухтомный сборник «100 рассказов из „Агидели“».

Азат Шамилевич очень внимательно и с интересом просмотрел этот сборник.

– Что, и в самом деле сюда вошли написанные за 100 лет самые лучшие произведения башкирских писателей? – спросил он. И улыбнулся довольный: для солдат это хороший подарок.

Кстати, мы этот двухтомник отправили с нашими коллегами также в Херсонскую и Запорожскую области. Через три дня пришла весточка от директора Национальной библиотеки имени Заки Валиди Марата Зулькарнаева, который воюет в тех краях:

«Когда узнали о выходе этого двухтомника, думали и ждали, что, может быть, он и до нас дойдет. Солдаты очень рады, будут читать в свободное время».

Для нас радостнее этой вести ничего нет.

Кроме этого, со всех журналистских коллективов и организаций собрано более 700 тысяч рублей денежных средств. На эту сумму закуплены три квадрокоптера, необходимые для них смартфоны, один тепловизор. Если бы могли, купили бы вертолет или пушку, но и эти средства очень нужны и важны. Это мы поняли по тому, как просиял лицом Азат Шамилевич, когда мы вручали ему наши подарки.

– Сегодняшние современные военные действия отличаются прежде всего своей технологичностью. Квадрокоптер – это военная машина, но в то же время глаза и уши вооруженных сил. Эти средства обязательно будут переданы нашим бойцам, – заверил нас Тринадцатый.

Мы знаем, они обязательно дойдут по назначению и спасут жизни наших солдат, а также помогут попасть нашим стрелкам точно по вражеским целям. Потому что нам тоже искренне хотелось внести свою посильную лепту в победу.

Очень быстро стемнело. До наступления комендантского часа мы должны успеть добраться до нашего общежития. Оживленный и шумный днем, ночью Красный Луч совсем другой, мрачный и пугающий. В вытянувшихся вдоль улиц многоэтажных домах практически нигде в окнах нет света. Лишь на уличных столбах тусклый свет пытается разогнать внутреннюю тревогу.

Дворец культуры, видно, когда-то был красивым, монументальным, об этом говорят колонны, большие окна. Только теперь вся его округа заросла сорной травой, бурьяном, кустарником. Вековая пыль так состарила здание дворца, что нам даже показалось: если выкрасить его в белоснежную краску, все равно с его лица не исчезнет печаль и тоска.

В расположенном рядом с ним длинном четырехэтажном здании с надписью «Техникум» в окнах выбиты стекла. Удобных, благоустроенных мест и территорий на дорогах очень мало. Видно, что за время специальной военной операции, то есть за полтора года, за городом не смотрели, не ухаживали. Чтобы довести город до такого плачевного, неприглядного состояния, нужно не один год стараться.

В советское время здесь вовсю работали заводы, фабрики, шахты, жизнь кипела. По рассказам местных, украинские власти нещадно высасывали здешние богатства для того, чтобы Западная Украина хорошо жила и процветала. Здешнее население гнуло спины для обогащения отдельных богатеев-олигархов.

До 2014 года это была одна из самых развитых в экономическом плане территорий Украины. Основное богатство – каменный уголь. Здешний сорт угля антрацит (его именем названы даже районы и города) считается самым качественным, отличается своей чернотой, ослепительным сверканием и, конечно же, очень высокой теплоотдачей. Люди здесь очень верят России, надеются, что заживут богатой, обеспеченной, счастливой жизнью, как это было некогда в советские времена, потому что сегодняшние руководители Украины фашистскими приемами и методами хотели поставить их на колени, заставить жить в качестве рабов. Долгие годы не видевшие пенсий, сегодня старики радуются получению своих ежемесячных выплат.

В прошлом году цены в магазинах были ниже. Когда вместе с военными сюда пришли и деньги, законы экономики начали делать свое дело, цены автоматически стали поднимаются.

Первый день прошел. Пока в душе нет каких-то тяжелых переживаний. Завтра с утра в дорогу. В расположение шаймуратовцев.

У шаймуратовцев

Во время Великой Отечественной войны на фронте, да и в тылу тоже, не было, наверное, человека известнее специального корреспондента газеты «Красная звезда» писателя Ильи Эренбурга. Обычно солдаты, прочитав газету, пускали ее на курево – на самокрутки. Но если в этой газете была статья Эренбурга, ее не трогали, бережно хранили. Каждая статья писателя считалась святой.

Илья Эренбург приезжал в расположение Башкирской кавалерийской дивизии под командованием генерала Шаймуратова, после чего 20 ноября 1942 года напечатал в газетах «Красная звезда» и «Красная Башкирия» свое эссе «Башкиры». Он с очень большой любовью написал о башкирских воинах. Там есть такие строки:

«Башкиры – мирный и добрый народ, но башкиры любят свободу… В 1812 году вместе с русскими башкиры гнали Наполеона. Французский мемуарист Дюпюи писал. „Нас особенно угнетали отряды башкир, вооруженных копьями и луками“. Фрицы увидали башкир, вооруженных автоматами. Хайрулла Кулимбетов из миномета уничтожил роту немцев. Салават Карымов истребил сто пятьдесят двух фрицев. Неудивительно, что некто доктор Мейер пишет в „Дейче цейтунгфюр Остланд“: „Нужно добавить, что в донских степях мы вынуждены сражаться с людьми дикими, но не ведающими страха, принадлежащими к племени башкир“».

Какие бы ни были времена и эпохи, какие бы ни случались войны, башкир-воин всегда возвращался со славной победой. А мы сегодня направляемся в батальон имени Шаймуратова.

На базе нас ждали Шаман и Шейх. Надели тяжелые бронежилеты, сели в машину. Выехали в сторону Дебальцево. Сказали, что до поселка М…ск, куда мы направляемся, около 100 километров. Батальон имени Шаймуратова временно дислоцируется там.

Дорога ужасно плохая, ямы и колдобины. Нет, не от бомбежек она такая, такие места нам и на глаза не попадали. Просто, как нам объяснили, эти дороги в течение уже 35–40 лет не видели никакого мало-мальского ремонта, не говоря уже об асфальте. Военные машины с большими колесами несутся как черти, мы же еле-еле, с большой тряской обгоняем их. Бронежилет, видимо, не очень хорошо закреплен, поэтому от данной тряски при каждом подскоке он то ударяется о подбородок, то тащит своей тяжестью вверх-вниз. Приходится терпеть.

По дороге часто встречаются местные жители. Почти все они передвигаются на советской технике. Сначала чуть не сел от удивления, когда увидел мотоциклы «Днепр» и «Урал» с люльками, а когда заметил два древних «запорожца», глаза на лоб полезли. Самое интересное, что эти машины внешне выглядят очень даже ничего. Никаких вмятин, нигде не видно облезлой краски. Хотя на дороге и несусветная пыль, они вовсе не грязные.

Мы – Шаман, Вадут и я – едем в одной машине. За рулем – Валера. А в той машине, что ведет Рустам, – Эдуард, Венер, сопровождает их Шейх. Машины едут, едва не прицепившись друг к дружке: так предписано, отставать нельзя. Ямы, колдобины – не важно, все равно не отставай. Как говорится, если что и суждено, то вместе.

Шаман. Отважный командир с острым взглядом. В каждом его движении, кажется, вспыхнув огнем, готов разразится гром. Имени своего не скрывает: Айдар Шаяхметов. До сего времени трудился в правительстве республики заведующим отделом. Занимался внутренней политикой. А до этого долгие годы работал в органах правопорядка, на заслуженный отдых, в отставку вышел в звании подполковника. Это звание не имеет никакого отношения к военной службе, здесь он лейтенант, заместитель командира роты. Очень искренний, душевный собеседник, на каждый вопрос отвечает по-командирски четко, ясно и полно, не уходит и от щепетильных, каверзных вопросов.

– Когда началась специальная операция, в наш отдел стали приходить родственники солдат с разными вопросами, в том числе о гибели, пропаже их мужей, сыновей, братьев. Ты там не был, не знаешь, что там происходит, поэтому не можешь дать толкового ответа. Скажу прямо, даже в сути вопроса невозможно до конца разобраться. Когда Азат Шамилевич собрался отправиться в зону СВО, я позвонил ему. «Меня тоже с собой возьми», – говорю ему. «В самом деле, не боишься?» – спрашивает он. «Нет, вся жизнь прошла в органах правопорядка, прошел огонь и воду», – отвечаю. Да еще и добавил: мол, когда еще придется воевать против НАТО. Сказал, что по работе хочу реально помогать солдатам. В самом деле, здесь, рядом с солдатами, я могу делать гораздо более полезные дела.

Таким образом, с ноября месяца Шаман находится здесь. Я записываю все, о чем он говорит, и прихожу к потрясающей мысли: этот решительный и смелый шаг Тринадцатого, первого заместителя премьер-министра Бадранова, оказывается, стал для многих примером для подражания. Многие его друзья последовали за ним. Когда мы были на передовой линии, Азат Шамилевич и сам говорил об этом. Настоящий друг познается в битве, и о своих друзьях он говорил с любовью, приводил их в пример.

Взять его близкого друга Ильмира. Он приехал в зону СВО из Москвы. В столице учился, работал на государственной службе. У него была бронь, поскольку трое детей, но это его не остановило, и как только началась мобилизация, он сказал: «Азат, я пойду с тобой». Теперь он возле Азата. Вместе идут в огонь, одной ложкой едят солдатскую кашу.

С другим близким и сердечным другом Азата Салаватом мы не смогли встретиться, так как он был на передовой, в самом пекле. С Азатом они с самого детства вместе учились в республиканской гимназии-интернате имени Рами Гарипова, жили в одной комнате. Он тоже сказал: «Азат, я с тобой пойду», – и взял в руки оружие.

– Салават служит командиром взвода связи, каждый день его жизнь подвергается опасности, так как со своими бойцами он обеспечивает связью подразделения батальона, – с гордостью рассказывал Тринадцатый. – Чтобы оценить роль и значение этой работы, вы только представьте: кругом идет сражение, свистят пули, взрываются мины, бомбы, а связисты со своими инструментами, оборудованием, кабелем по-пластунски пересекают поле битвы.

Лишь настоящие друзья, это невооруженным глазом видно, могут быть друг для друга щитом, броней, защитой. Этим можно только восхищаться. Как может язык повернуться сказать, что этих смелых, отважных, отчаянных парней привел на поле битвы какой-то материальный интерес? Они навечно верны друг другу, настоящей дружбе, своей стране, это чувство как раз и помогает им, опираясь друг на друга, плечом к плечу идти вперед, чтобы победить фашизм.

– Не вызвало ли в душе сожаление ваше решение служить в зоне специальной военной операции? – такой вопрос мы задали Азату Шамилевичу.

Даже не раздумывая, он тут же ответил:

– Нет. Когда я провожал на СВО своих земляков – ребят из Архангельского, Кармаскалинского района, в душе были тяжелые мысли, раздумья: они уходят на войну, а я остаюсь в республике. Как-то несправедливо. Это задело мою гордость. Говорим о патриотизме, а пример показать не могу, так думал я. Когда началась частичная мобилизация, понял: надо быть вместе с добровольцами и мобилизованными. У каждого из них своя мотивация, о которой знают только они сами. Мне казалось, что я должен быть рядом с ними, и я очень рад, что все так и получилось.

Двоюродный брат Азата Шамилевича тоже здесь, служит танкистом. На одном из направлений сейчас идет ожесточенная танковая битва, он принимает в ней участие. Иногда жизнь может состоять из очень жестоких законов. За страну, за народ вместе со своими друзьями, больше того, с каждым солдатом, каждым отважным парнем, не жалея живота своего вступаешь в сражение, получаешь раны, которые, возможно, окажутся смертельными, переживаешь и в то же время, когда есть возможность, осознавая всю опасность, можешь встать грудью, скалой навстречу огненному смерчу, а здешние диванные эксперты все равно не понимают, исходя из своих соображений, норм и правил, своей неправдой продолжают морочить другим головы:

«Да откуда Бадранову быть на войне? Он в Москве ошивается, говорят, его и в Уфе в ресторане видели», – источают они яд.

Были и такие, которые представили Азата уже в качестве погибшего. Он жив, он заботится, чтобы воины из Башкортостана были обеспечены всем необходимым, были сыты, обуты и одеты, если нужно, и в Москву несется, если требуется, жизни своей не жалея, и на передовой линии оказывается.

– Здесь я почувствовал себя нужным, полезным, достиг душевной гармонии. Приехал, устроился, изучил вопросы, с которыми обращаются военнослужащие, постарался понять их, а после этого приступил к решению проблем. Здесь все ясно и понятно: если черное – то это черное, если белое – то белое, взаимоотношения между людьми видны насквозь.

Не скрою, вначале было очень страшно. Первые дни службы на линии фронта стали историей преодоления страха, потому что пришлось встретиться с неизвестностью. Но это мой путь, и на этом пути я добился успеха, это я могу сегодня сказать точно. Многие вещи уже воспринимаю спокойно: есть задачи, которые передо мной поставило командование, их надо выполнять – обдуманно, внимательно, основательно! – Мой собеседник, как всегда, горд, как всегда, деловит и настроен по-философски. Я это потому и пишу, что видел его своими глазами, слышал своими ушами, что он говорил.

Немного отвлекся, отошел в сторону, вернее, ушел вперед. Вместе с Шаманом все в той же неимоверной тряске продолжаем свой путь вперед.

– А семья как восприняла это ваше решение? – спрашиваю у него.

– Супруга вначале не хотела отпускать. «Что ты там потерял, сиди дома», – сказала. Понятное дело, переживала, кому же захочется так легко отпускать мужа на поле боя. Спустя две недели поняла меня, она ведь и сама чиновник. Да к тому же еще и патриот. Знает, что такое хорошо и что такое плохо.

– Работа у вас ответственная, – согласно кивает головой Вадут.

– Да, мы говорим «работа», не говорим «война».

– Говорите «работа», а на передовую-то ходите, в самом пекле бываете? – Мой друг тоже вступает в разговор.

– Бываем, конечно, как же без этого, – живо улыбается командир.

– Много смертей видели, немало и таких, наверное, что в памяти остались? – Мне нужно, чтобы воины рассказали остающийся в памяти душещипательный эпизод. Как приключенческое кино в детстве.

– Бывали, конечно, и такие… Хотя каждый солдат дорог… – Он вздыхает и долго смотрит вперед.

Надеясь, что вспомнит-таки какую-нибудь историю, мы терпеливо едем в ожидании. Некоторое время стоит тишина.

– И близких друзей приходилось терять. Гибель Носорога сильно потрясла. Ахмеров Рамис. Замечательный был джигит. Здоровяк за пятьдесят. Все время улыбающийся, обаятельный, до сих пор стоит перед глазами как живой.

Шестое февраля было последним днем его подписанного на полгода контракта. В этот день он был на позиции. Штурмовую группу повел в бой. Прикрывая своих парней, шел впереди всех. До окопов украинцев оставалось всего семь метров. Смерть его была точно такой, как в кино. Двоих хохлов впереди снял, еще одного – с краю, однако чуть подальше засевший пулеметчик и другой в окопе прицельно начали стрелять в него. Пули прошили ему грудь навылет, только Носорог все не падал, желая защитить своих бойцов. Он встал на колени, пытаясь достать гранату, склонился вниз, и только когда уже его добили, упал. Вот так, своей грудью, спас он своих друзей. Когда начали работать пулеметчики, его боевые товарищи залегли и тем спаслись. Мы еще долго не могли вытащить оттуда его тело.

Потрясающая история. Вот где то самое, Эренбургово: «Мы вынуждены сражаться с людьми, не ведающими страха». Это уже не приключения…

Увидев на обочине дороги подбитый и сгоревший, с раскинутыми по сторонам гусеницами танк, в очередной раз невольно вздрогнули. Его остов покрыли пыль и грязь, видать, давно тут встал намертво. Увидев это чудо-юдо, современные дети наверняка сравнили бы его с каким-нибудь железным жуком-мутантом. Что и говорить, они ведь поколение, выросшее на фильме «Человек-паук».

– Приехать зарабатывать деньги – и умереть… – невольно вырвалось у меня.

Дернул черт за язык, что за невоспитанность и нетактичность, запоздало ругаю себя. Однако Шаман воспринял эти слова спокойно.

– Может, оно и правда, но ты так не говори, – тихо произнес. Проверил свой телефон и продолжил: – Многие берут оружие по зову сердца. Среди них много таких, кто когда-то уже воевал, прошел горячие точки, служил в органах правопорядка и вышел в отставку. Я занимаюсь выплатами. Со многими приходится общаться по этому вопросу, разбираться. С уверенностью могу сказать, что среди контрактников тридцать процентов приехали зарабатывать деньги, а остальные считают службу здесь своей обязанностью, честью и совестью.

– Таким нашим джигитам, конечно, хвала и слава. И все же дети, жена…

– Нет. Понимаю ваш вопрос. По выплатам проблем нет. – Шаман держится удивительно спокойно. – По крайней мере, у нас в Башкортостане все выплаты доходят в срок. Если же возникают какие-то проблемы, мы их решаем через Министерство семьи, труда и социальной защиты населения. Разумеется, какие-то вопросы возникают по линии Министерства обороны. Скажем, в компьютере может значиться неточное имя, фамилия, какие-то другие моменты. Они тоже решаются своим порядком. В общем и целом, по этой части, можно сказать, сейчас вопросов нет.

Слово за слово, разговор переходит к теме патриотизма. По его мнению, для нас примером должны быть добывшие победу в Великой Отечественной войне наши дедушки и прадедушки. Оба его деда – ветераны той войны. Каждый год он в рядах «Бессмертного полка» с портретом своего деда Муллахана Хаерзаманова. Вспомнил Шаман и о том, как еще школьником мама привезла его из Бураево в Уфу, чтобы показать Вечный огонь в парке Победы. Если подумать, то как раз вот с этих простых вещей, наверное, и просыпается любовь к Отечеству.

– Я думаю, что растущее в культуре чтения, на патриотических кинолентах нынешнее подрастающее поколение больше любит свою страну, – говорит Вадут и начинает перечислять книги, фильмы: «Они сражались за Родину», «В бой идут одни старики», «Молодая гвардия», «Повесть о настоящем человеке»… Одни только эти названия способны заставить каждого мальчишку подняться с кровати, взять в руки оружие и встать в ряды тех, кто защищает Родину.

А сегодня некоторые все еще ждут: мол, может, мир изменится, надеются, «в стране скучаю по стране», ждут каких-то перемен, что «падающую изгородь Путин или Пушкин починят». Они стоят в сторонке, а сами тем временем на чем свет стоит ругают государство. «Арба развалится – дрова, найдем, авось, пойти куда». И снова ждут… Ждут манны с небес, с сетей Интернета… А чего ждут, и сами не знают, вместе с тем осуждая тех, кто пошел защищать Родину. Снова чего-то ждут, скандируя: «Мы против войны»… Опять ждут…

Что такое Отечество?

«Отечество – это деревни, города, в которых мы живем, взметнувшиеся в небо горы, серебристо журчащие родники… Родившись на этот свет, в качестве самого большого богатства человек берет в наследство Отечество. Оно такое же единственное, как наша жизнь. Его нельзя ни изменить, ни поменять, ни обновить. Так же, как ты не можешь выбрать себе родителей, так же ты не можешь выбрать Отечество. И оно, это Отечество, хорошее ли, плохое ли, сделает ли оно тебя счастливым либо ввергнет в несчастье – это твоя судьба. Ты должен принимать его таким, какое оно есть. Твой долг – быть довольным тем, что есть, и оставаться его верным сыном. И в моменты радости, и в тяжелые печальные минуты только ты его опора» – так нас учили в школе. Наверное, и сейчас так. Вот только…

Достаточно и тех, кто не понимает в полной мере, что такое Отечество. Среди нас есть и такие, кто воспринимает родную страну как кормушку, считают, что страна должна их накормить, насытить. Такие вечно недовольны жизнью, ругают страну, еще кого-то. Сами же они ни в чем не виноваты. Самое интересное (а вернее, огорчительное): чем больше эти «умные головы» матерят страну, ее руководство, тем демократичнее они считают себя, больше того, мнят себя самыми великими борцами за свободу.

Это еще можно стерпеть. Опасно то, что они пытаются и другим навязать эту мысль. Есть такая поговорка: «Тот, кто желает своей стране беды, сам в беду попадет и умрет». Люди ведь не дураки, они даровиты, умны, смышлены. Не будем забывать и о том, что 80–90 процентов из них поддерживают Путина.

«Я чистый, я белый и пушистый, я против войны», – так говорит иной. Он не делает никаких пожертвований, никому не помогает… Увидев сообщение о погибшем бойце, начинает брюзжать, ворчать, мол, опять труп. Нет, наверняка они и не желают победы врагу, возможно, будучи рабами своих глупых, ложных принципов, лишь затуманивают себе мозги. И все еще ждут. Ждуны, шайтан их побери.

«С Родиной и черный день станет праздником», есть у башкир такая поговорка. Я тоже против войны, я тоже пацифист. Только если что суждено моей стране, я вместе с ней.

В ходе разговора получил для себя интересную информацию. О том, что погибших на войне называют «двухсотыми» («груз 200»), уже слышал не раз, а вот о том, что сбежавших из своей военной части называют «пятисотыми», не знал. Также, оказывается, раненых называют «трехсотыми», а легко заболевших, временно госпитализированных – «сотыми». Об этом надо знать, потому что впоследствии при разговоре с солдатами придется общаться и на языке этих цифр.

Оказалось, что комендант Дебальцево своими корнями из Башкортостана, отец его из Дюртюлинского района. Когда наши ребята попали в беду, Шаман поехал их вызволять. Дело приняло совсем нехороший оборот, и тогда решили вызвать коменданта. В ходе разбирательств, разговора с ним выяснили, что они с Шаманом, оказывается, из одних краев, и в итоге наших ребят быстро отпустили. Вот так, везде оно нужно, родство-землячество.

– Родственникам погибших ребят похоронки вы отправляете? – спрашиваю.

– Нет, сообщает Министерство обороны. После того как тело выносят с поля боя, мы не знаем, куда его отправляют. Обычно медицинская рота отправляет труп в Ростов, в тамошний морг. Вскрытие, генетическая экспертиза, если она требуется, занимают достаточно много времени. Это длительный процесс. Только после этого отправляют сообщение.

– Шаман, скажите, мы вот бронежилеты надели, а вы почему нет? – поправляю я, едва поднимая, тяжелую железную амуницию.