Читать книгу: «Путешествие ангела Анаэль», страница 2

Мир был прекрасен. И создал Бог Адама из праха земного и вдохнул в него дыхание жизни. Затем Бог создал Эдемский сад, где Адам должен был жить и заботиться о нём. Чтобы Адам не был одинок, Бог взял его ребро и сотворил Еву, сделав её его спутницей. Сад был райским местом, где не было ни боли, ни страданий, ни смерти. В центре сада росли два особых дерева. Дерево жизни – дающие бессмертие, а также дерево познания добра и зла, плоды которого были запрещены. Бог позволил Адаму и Еве наслаждаться всеми дарами сада, но запретил есть плоды Дерева познания. Они следовали слову Бога без сомнений, их мысли были ясны, но лишены любопытства.

Ангел любви Анаэль видел это, и пусть его задача стояла просто охранять, он не мог не чувствовать. Он видел первых людей – Адама и Еву, созданных из земной плоти, но наделённых светом души. Они были чистыми, словно утренний ветер, свободными, как всплеск звезд на небосводе. Они любили мир таким, каким он был дан им. Но в глазах Анаэля затаилась тревога. Он смотрел на них и видел не волю, а повиновение. Это был рай без выбора, совершенство без свободы.

Когда тень сомнения легла на его сердце, Анаэль приблизился к Древу познания. Он чувствовал, как его корни пронизывают землю, как его ветви касаются неба.. Анаэль видел, как Ева приходила к древу, её пальцы осторожно касались его коры, в глазах вспыхивало желание понять.

Он не удержался.

Он переродился в змея.

Его тело стало гибким, его голос – шелестящим, его мудрость – непостижимой. Он не обманывал – он предлагал выбор, которого у людей не было.

«Разве ты не хочешь знать?» – прошептал он, скользя между корнями.

Ева замерла.

«Ты можешь обрести знания добра и зла, ты можешь всё решать сама. Ты станешь не просто творением, но создателем собственной судьбы», – продолжал говорить он.

Она протянула руку.

Плод был сорван.

Адам вкусил плод вслед за Евой, и мир изменился. Они обрели сознание, но потеряли невинность. Анаэль смотрел, как дрожит земля, как небеса раскалываются, как безмолвие сменяется бурей. Он не сожалел. Он верил, что свобода – выше покоя, что истина – важнее совершенства.