Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам

Вызывает и в самом деле недоумение, по какой причине любезнейший и всеми чтимый Власий Фидас – столь почтенный и заметный университетский профессор церковной истории, один из лучших богословов среди сотрудников Вселенского Патриарха Варфоломея – сейчас отрекается от собственных научных публикаций и выводов, совершенно ясно утверждавших полноту канонической юрисдикции Московского Патриархата на Украине^[48].

Если почитать сегодня его недавнее исследование о Синодальном деянии 1686 г. и автокефалии Украинской Церкви, то лишаешься дара речи – настолько противоречивы новоявленные аргументы профессора, которыми тот, в попытке поддержать действия Патриарха Варфоломея, изничтожает себя самого^[49].

Было бы упущением не упомянуть и видного богослова Православной Церкви, почтенного архипастыря Вселенского Престола Преосвященнейшего митрополита Диоклийского Каллиста (Уэра)^[50], который в своем интервью в декабре 2018 г. упомянул о церковной ситуации на Украине, отметив и те причины, по которым он не поддерживает решение Фанара по отношению к Украинской Православной Церкви.

По словам преосвященного Каллиста, восстановление в сане украинских раскольников было чудовищной ошибкой Патриарха Варфоломея: «Хоть я и являюсь митрополитом Вселенского Патриархата, я совершенно не согласен с позицией, которую занял Патриарх Варфоломей. Со всем должным уважением к моему патриарху я обязан сказать, что согласен с выраженным Московским Патриархатом мнением, что Украина относится к Русской Церкви»^[51].

Помимо этого, митрополит подчеркнул: «В конце концов, Киевская митрополия по соглашению 1686 г. была передана из-под омофора Вселенского Патриархата под омофор Московского Патриархата. Таким образом, на протяжении 330 лет Украина была частью Русской Церкви». Также в этом интервью выдающийся богослов и митрополит Вселенского Престола напомнил: «Я определенно считаю, что со стороны Константинопольского Патриарха было неразумным односторонне заявить, что соглашение 1686 г. отменено. В конце концов, как говорит Аристотель, “даже Бог не может изменить прошлое”»^[52].

Помимо некоторых исторических доказательств, изложенных нами выше, необходимо привести здесь еще две ссылки, которые свидетельствуют о подчинении Украинской Церкви православному Московскому Патриархату, а именно:

1) «когда в далеком 1869 г. Русская Православная Церковь отправила письменный ответ Константинопольскому Патриархату по поводу болгарского церковного вопроса, в конце письма рядом с подписями Московского и Санкт-Петербургского митрополитов стояла и подпись Киевского и Галицкого митрополита Арсения (при этом на втором месте!), Константинопольская Церковь не протестовала. Это же повторилось и в 1871 г. в другом письме»^[53];

2) «когда в 1976 г. тогдашний Киевский и Галицкий митрополит Филарет (Денисенко) был руководителем делегации Русской Православной Церкви на предсоборном совещании в Женеве, Константинопольский Патриархат снова не протестовал против этого»^[54].

Впрочем, тут необходимо отметить и следующий значимый момент. Даже если бы было доказано, будто на основании священных канонов Украинская Церковь находится в канонической юрисдикции Вселенского Константинопольского Патриархата и, следовательно, на протяжении последних более 330 лет его юрисдикционные права нарушались автокефальной Церковью Московского Патриархата, то Константинопольскому Патриархату следовало бы предпринять попытку применить свои юрисдикционные права в течение конкретного периода времени, как это определяют священные каноны; и если бы ему воспрепятствовали в этих действиях, он мог бы выразить справедливый протест. В канонической традиции Православной Церкви существуют четко определенные сроки, в течение которых разрешено заявлять протест о нарушении юрисдикционных прав. По истечении этих сроков Церковь, юрисдикционные права которой нарушаются, более не может предпринять соответствующие действия и обратиться в компетентные церковные органы, чтобы разрешить разногласие и восстановить свое право. Для юрисдикционных разногласий двух Церквей действует, согласно священным канонам, срок давности, по истечении которого епископ, считающий себя потерпевшим, не может более предъявлять претензий.

Согласно священным 17-му правилу Четвертого Вселенского Собора и 25-му правилу Шестого Вселенского Собора, срок давности по юрисдикционным разногласиям не превышает тридцати лет.

17-е правило Четвертого Вселенского Собора гласит: «Деревенские или сельские приходы в каждой области должны неизменно оставаться у владеющих ими епископов, и в особенности если они, удерживая их в течение 30 лет без применения насилия, управляли ими. Если же за время этих 30 лет произошел или произойдет из-за этих приходов какой-то спор, то тем, которые говорят, что с ними относительно приходов поступили несправедливо, позволяется возбудить дело перед Собором митрополичьей области. Если же с кем-то несправедливо поступит собственный митрополит, пусть судится у экзарха диоцеза или перед Константинопольским Престолом, как сказано об этом ранее»^[55].

25-е правило Шестого Вселенского Собора повторяет: «Вместе со всеми прочими возобновляем и то правило, которое определяет: деревенские или сельские приходы в каждой Церкви должны неизменно оставаться у владеющих ими епископов, и в особенности если они, удерживая их в течение 30 лет без применения насилия, управляли ими. Если же за время этих 30 лет произошел или произойдет из-за этих приходов какой-то спор, то тем, которые говорят, что с ними относительно приходов поступили несправедливо, позволяется возбудить дело перед Собором митрополичьей области»^[56].

Я твердо верю, что все приведенные нами исторические и канонические аргументы дают полный ответ на первый вопрос: какой церковной юрисдикции подчинена Украинская Православная Церковь? Все приведенные нами аргументы подтверждают и доказывают полное подчинение Киевской митрополии канонической юрисдикции Московского Патриархата, а следовательно, и независимость Киевской митрополии от Вселенского Константинопольского Патриархата. Именно по этой причине самочинный отзыв действующей Грамоты 1686 г. и антиканоническая узурпация Константинопольским Патриархатом юрисдикционного права на территорию Украины, равно как и предоставление «автокефалии» Украине являются вторжением на чужую каноническую территорию и находятся в прямом противоречии со священными канонами Православной Церкви, которые запрещают нарушение юрисдикционных границ и сосуществование на одной территории двух и более юрисдикций. Согласно священным канонам, одностороннее и самочинное вмешательство одной Поместной автокефальной Церкви во внутренние дела другой является правонарушающим деянием (πράξη παρατυπίας) – совершением канонического правонарушения, которое осуждают многие священные правила, как, например, 2-е правило Второго Вселенского Собора и 8-е правило Третьего Вселенского Собора. 2-е правило Второго Вселенского Собора говорит буквально следующее: «Епископы, управляющие диоцезами, да не простирают своей власти на Церкви за границами своего округа и да не смешивают Церкви, но, по правилам, Александрийский епископ да управляет только в Египте, епископы диоцеза Востока да начальствуют только в Восточном диоцезе, с сохранением преимуществ Антиохийской Церкви, признанных никейскими правилами»^[57].

Особое внимание также следует обратить и на толкование отцов Третьего Вселенского Собора в Эфесе, которым они строго запрещают вмешательство Предстоятеля одной автокефальной Церкви в дела другой. 8-е правило Собора гласит: «Чтобы никто из боголюбезнейших епископов не захватывал в свои руки другую область, которая издавна и изначально не находилась в подчинении у него или, вернее, у его предшественников. Но если кто-нибудь захватил и насильно подчинил себе область, пусть ее отдаст, чтобы не нарушались правила отцов, и под предлогом священнодействия не проникала надменность мирской власти и чтобы нам незаметно, мало-помалу не утратить свободы, которую даровал нам Своей Кровью Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков»^[58].

Поскольку в настоящем разделе, как уже было подчеркнуто, мы установили факт нарушения священных канонов либо их противоречивое – по собственному произволу, и всякий раз выборочное – толкование, замечание настоящего 8-го правила Третьего Вселенского Собора в Эфесе о том, «чтобы не нарушались правила отцов», представляет особый интерес и не должно остаться без комментария.

На строгом соблюдении священных правил с силой настаивает и 1-е правило Четвертого Вселенского Собора, которое говорит буквально следующее: «Мы сочли правым соблюдать правила, изложенные святыми отцами на каждом Соборе вплоть до нынешнего времени»^[59]. Иначе говоря, данное правило определяет, чтобы все священные правила, которые были изданы святыми отцами на каждом Вселенском Соборе, имели непреложные авторитет и силу. Также и 2-е правило Шестого Вселенского Трулльского Собора предупреждает: «И никому да не будет позволено вышеуказанные правила искажать, или отменять, или принимать другие, помимо установленных, правила с ложным надписанием, которые составлены дерзнувшими торговать истиной. Если же кто будет уличен в том, что изменяет какое-либо правило из вышеуказанных или пытается его отвергать, то будет повинен против этого правила: он понесет епитимию, какую оно назначает, и через то, в чем преткнулся, получит исцеление»^[60].

В дополнение к этим правилам, 1-е правило Седьмого Вселенского Собора со строгостью повелевает: «С любовью принимаем божественные правила и храним в целости и без изменений их повеления, изложенные трубами Духа, всехвальными апостолами, а также шестью святыми Вселенскими Соборами и Соборами, собиравшимися поместно для изложения таких постановлений, и святыми отцами нашими. Все они, будучи просвещены одним и тем же Духом, определили полезное.

И тех, кого они предают анафеме, и мы анафематствуем; тех, кого извергают, – и мы извергаем; тех, кого отлучают, – и мы отлучаем. А кого они подвергают епитимии, – такую же епитимию налагаем и мы»^[61].

Таким образом, верное и строгое соблюдение священных канонов – это требование святых отцов, которые собирались на Вселенских Соборах. И какой бы ни была причина, каким бы ни был предлог, мы не должны преступать их или толковать как нам заблагорассудится, в зависимости от предпочтений. Известно, что термин «правомерное» (νόμιμον) по-гречески является палиндромом, т.е. читается одинаково в ту и другую сторону. В переносном смысле можно наблюдать то же самое и в судебных тяжбах, где обращение к закону вызывает диаметрально противоположные интерпретации, в зависимости от человеческих намерений или выгоды. И к сожалению – как ни горько нам это признать, – подобное можно наблюдать в изучаемых нами фактах и в нынешней их интерпретации, которая своей мелочной казуистикой напоминает народную притчу о «печке Ходжи Насреддина», что поворачивается в любую сторону в зависимости от человеческой прихоти^[62]. Священные каноны – это межевые камни^[63], установленные и истолкованные на Соборах святыми отцами в Духе Святом, и мы должны сообразоваться с этими межами, если хотим, чтобы в Церкви был порядок. Ибо от того, верно ли соблюдаются священные каноны, зависит и нормальная работа соборно-иерархического демократического устройства, столь характерного для Церкви и руководствующего ею.

Не случайно приснопамятный профессор канонического права Амилкас Аливизатос^[64] в предисловии к изданию собрания священных правил пишет: «С пожеланием, чтобы через правильное, верное и точное применение канонических и церковно-юридических предписаний было обеспечено благостояние церковной жизни, а Церковь явила себя как главнейший фактор действительного исправления общества в духе Христовом»^[65].

А в своем введении к ранее упоминавшемуся труду о Вселенских Соборах выдающийся ученый добавляет следующее: «Решения Вселенских Соборов как по догматическим вопросам (сформулированные в так называемых оросах)^[66], так и по административным (выраженные в так называемых канонах) или судебным (изданные в качестве определяющих решений высшей инстанции)… абсолютно обязательны для любой местной Православной Церкви. Их отличает то, что в догматических вопросах они непреложны и непогрешимы; а в административных и судебных – не подлежат пересмотру, и какие бы то ни было поправки к ним возможны только по решению нового Вселенского Собора»^[67].

«Эти взгляды греческого ученого, – замечает протопресвитер профессор Димитрий Констанделос^[68], – сообразуются с канонистами других Православных Церквей. Ограничимся одним лишь свидетельством. Русский профессор канонического права Николай Афанасьев^[69], несмотря на то, что изначально демонстрирует некоторые противоречия в своих взглядах, пишет, что “канонические постановления, как и догматы, боговдохновенны, но из этого не следует заключать, что они совпадают друг с другом. Различие между догматами и канонами лежит не в источнике их происхождения, а в том, что первые суть абсолютно истинны, а вторые – приложение этих истин к историческому бытию Церкви”^[70]»^[71].

В заключение вновь и в особенной мере хотели бы обратить внимание на то, сколь обязательным является верное и строгое соблюдение священных канонов. Если ими пренебрегать, нарушать их, это привносит в Церковь не порядок, мир и единство, а беспорядок, смуту и разномыслие.