Читать книгу: «Ань-Гаррэн: Вампирский сосуд», страница 3

За дверью кладовой послышался шум, что-то упало и кто-то вполне по-орочьи выматерился. Осторожно выглянув из-за двери стала наблюдать, как дородный детина, совершенно не похожий на эльфа, подслеповато шерстит по кухне в поисках пропитания.

– Стоять! Руки вверх! – выпалила я, направив в детину внушительный кусок колбасы.

Он, видимо, уже мысленно прокладывал путь к отступлению, но лоб оказался предательски выше дверного проема, и мужик с гулким стуком попятился назад.

– Я, я просто хотел водички попить, ну или там краюшку хлеба, с утра маковой росинки во рту не было… – начал оправдываться он.

– Я запрещаю, что ли? Колбасу будешь? Или вон, молоко? – предложила я ему разграбить хозяйские запасы.

– А ты-то сама кто такая? Воруешь? – мужик прищурил глаза и как-то нехорошо сжал кулаки.

– Я? Я – гостья, которую не кормят, видимо, специально, чтоб маленьких мальчиков сожрала.

– Не надо, пожалуйста, Тавришку есть, он хороший, – как-то совсем по-детски попросил мужик.

– Да я что, зверь какой? Да бери колбаску, тут и хлеб есть. Вот, – протянула я ему пожитки.

– Спасибо, – он отломил половину предложенного, остальное вернул мне.

– Да нет, говорят, такая пища мне не нужна. Да и сама чую, что это мне не поможет, – покачала я головой. – Ты мне скажи, ты в кого такой огромный? И почему тебя не кормят?

– Так я это, за бронками ездил, это на северной горе. А большой я в папу, он орком был, а мама эльфийка светлая. Им пришлось сюда переехать, потому что союз такой в Эльфире не одобряли, а мамка по орочьим обычаям жить не могла.

– И где они сейчас?

Орк погрустнел, вздохнул.

– Папка мой занимался добычей травок и редких корешков, он в болотах лет семьдесят назад исчез. А мамка не выдержала горя… – не стал вдаваться в подробности мужик.

– Семьдесят? Это сколько тебе лет? – удивилась я. На вид мужику было разве что слегка за тридцать.

– Так вторая сотня уж пошла. Я давно у этой семьи работаю, господин Хронистраниэль и его жена были весьма добры и дали кое-какое образование, жилье и работу.

– А ты магией владеешь? Ну хотя бы бытовой? Я вот сама бы попробовала чего-нибудь себе приготовить, да не научил никто.

– Так, может, прислугу позвать? – полуорк произнес это с сожалением, глядя на почти нетронутый ужин.

– Да брось ты, какая прислуга? Я её тут почти не вижу, либо прячутся, либо их вовсе нет, – улыбнулась я.

– Вы уж простите, печь растопить, воду нагреть – это я могу, но в остальном не силен, – он потупился.

– Для жарки стейка этого более чем достаточно.

Достав из кладовки кусок мяса, я оценивающе оглядела мужика и достала второй. Подходящая сковорода висела над головой, а соль и прочие приправы ждали в ящике с надписью "ПРИПРАВЫ", так что разгром кухни в поисках ингридиентов отменялся.

Мужик раскочегарил печь, красный поток налился краской, стал немного гудеть, а от конфорки побежали искры. Стейки на вид получились просто загляденье: сочные, с аппетитной золотистой корочкой. Пахли они приятно, но не "вкусно". Почему-то аромат больше не ассоциировался у меня с едой.

Отрезав прямо на сковороде небольшой кусочек, я засунула его в рот и тут же застонала от разочарования. До чего обидно! На вкус сочное мясо оказалось похоже на мокрую, чуть подгнившую солому. Еле отплевалась.

Ради эксперимента предложила попробовать это кулинарное чудо полуорку. Он жевал с улыбкой, явно довольный приготовленным.

Что же делать? Неужели теперь придется жить, как комару? С грустью наблюдала я за тем, как этот здоровенный мужик наконец-то наелся.

– Так ты получается вампирка, да? – спросил он меня совсем по-простецки.

– Получается… – печально согласилась я.

– И чего грустишь? Ты меня накормила, я тебе отплачу тем же. На, кусай! – он протянул мне свою ручищу.

– Вот еще, нормальных людей я еще не грызла… – возмутилась я.

– Так я и не человек, – удивился мужик.

– Слушай, а что ты там с северной горы привез?

– Бронок. Хочешь, покажу? – он приосанился.

– Пошли.

Бронки оказались странноватыми баранами. Вполне себе копытные, размером с небольшую собаку. Вместо рогов у них был колючий нарост по всей окружности головы. Морда – широколобая, с красивым, очень коротким и густым мехом, контрастирующим с остальной шкурой, покрытой свисающими колтунами трех цветов.

– Ты их на мясо или для разведения притащил?

– Так их в горах разводят, там они и живут, – он показал куда-то на север.

– А шерсть у них странная. Голова – шикарная, а все остальное… – я попыталась жестом выразить свое разочарование.

– Да это они после линьки такие страшные. Если шерсть аккуратно подстричь, будет приличная шубка для кухарки, – улыбнулся он.

– А господа такую не носят?

– Куда там! Господа носят шубы только из горных кошек. Их труднее достать, они дороже стоят.

– Да, что-то я не удивлена. Где скотину забивать принято? – деловито поинтересовалась я.

– Вон там, – махнул он рукой в сторону какого-то замызганного сарая.

Я вернулась на кухню, выбрала нож – потяжелее да поострее – и глубокую жестяную миску. Вместе с мужиком поволокли тощего, бронзового окраса бронка в указанный сарай, где зверь, без лишних церемоний, был прирезан. Кровь, струящаяся по его шее, вызывала во мне куда более хищный аппетит, чем вид идеально прожаренного стейка.

Задержав дыхание, я жадно прильнула к миске, отпивая теплую кровь с легкой пузырчатой пленкой. Вкус оказался отвратным – словно прокисшую ряженку приправили щедрой горстью соли, кориандра и тимьяна. Откашлявшись, я подумала, что если пить это, как горькое лекарство – залпом и не раздумывая, – можно вполне обеспечить себе хоть какое-то пропитание.

Разлив добытое пойло по заранее отмытым бутылкам, я невольно залюбовалась появившемуся на них округлому "пончику".

– Так эти бутылки из накопителя делают, – пояснил мужик.

Кристаллы, аккумулирующие магию, были в ходу и в Фарготии, я не раз видела их у Иридии, но цена казалась мне непомерной. Чтобы делать бутылки из таких кристаллов, надо было быть очень богатым эльфом.

Попрощавшись с моим новым знакомым, я решила наконец поспать, хотя усталости и в помине не было. Приняв легкую ванну, я закуталась в одеяло и решила полежать немного, вдруг сон решит, что пора. "Пора" наступать не хотело.

Раздосадованная и изнывающая от скуки, накинув одну из полупрозрачных ночнушек, я отправилась отмывать свои единственные удобные туфли и одежду, нагло экспроприированную у одного белобрысого эльфа. Развесив это мокрое добро на дверных створках, я, словно нахохлившийся снегирь, укуталась в одеяло и уселась в кресло. Моим единственным собеседником была бутылка с "пончиком" и тусклое отражение в зеркале.

Отражение упорно молчало, а бутылка не радовала содержимым. Скрепя сердце, я все же умудрилась влить в себя пару глотков этого "лекарства".

– Ужас, и как она это пьет… – пронеслось в моей голове.

Я даже подпрыгнула от неожиданности, но тут же вспомнила, что со мной жаждало пообщаться нечто странное, хотя в прошлый раз это была вроде бы девушка.

– Эм, простите? – спросила я у зеркала.

– Ты долго на этом суррогате не протянешь, – уверенно заявили мне.

– Зато кусать никого не надо, хотя некоторые это очень даже заслужили.

– В зеркало можешь не глядеться, там нас нет. Мы вообще-то у тебя внутри.

Я ощупала лицо, помяла грудь, оглядела руки, но ничего нового не заметила.

– Ты веришь только тому, что видишь? – нагло поинтересовался голос.

– Не всегда, но голоса в голове – верный признак шизы.

– Не всегда, – решили меня подначить.

– Блин, как сложно жить, даже собственная голова меня не слушается.

– Голова твоя, но голос мой, – хихикнул самодовольный тип.

– Голос, а голос? А ты кто вообще такой? Может, объяснишь хоть что-нибудь? Представишься, что ли? Или мне тебя так и называть – Голосом?

– Меня зовут Трейтон. Я – один из немногих старейшин, сумевших законсервировать свое сознание в Тирахи. Мы ожидали, что за артефактом придут наши братья, но, увы, ты глупая девчонка теперь сама стала сосудом.

Наглость и хамское отношение я терпеть была не намерена, если честно мне и так изрядно надоело сложившееся по их вине положение. Но смолчала, решив все таки для начала выведать нужную мне информацию.

– Клево, клево. То есть, в том, что теперь я вынуждена поглощать всякую мерзость, не могу спать и заперта в этой дыре, виновата я? Окей. Может быть, милостивый государь поделится информацией, чтобы я могла как можно скорее исполнить вашу волю и избавиться от столь великодушного превращения меня в вампира? – прошептала я, вкладывая в голос максимум елейной сладости.

– Волей поделюсь, а вот обратное "превращение", как ты выразилась, невозможно. Твое тело изменилось кардинально. Нам нет необходимости фильтровать пищу, и многие органы, которые раньше были в твоем теле, теперь выполняют совершенно иные функции или вовсе атрофировались. Даже если мы найдем магическое решение, как избавить тебя от нашего дара, ты не протянешь и часа.

Я пыталась дышать ровно, стараясь переварить обрушившуюся на меня информацию. У меня было подозрение, что если я начну громко думать, эта тварина в моей голове услышит меня.

– А по поводу воли, тут все просто. Мы научим тебя, как обратить эльфа в вампира и передать ему нашу сущность. Покинем твое тело и займем уготованную нам роль.

– То есть, вы всего-навсего хотите возродить вампирскую расу и немного чужих тел позанимать? И ваши голоса исчезнут?

– Не только голоса. Неужели ты думаешь, что смогла бы так эффективно вертеть верхушкой темных эльфов без моей поддержки? Моя аура устрашения дает тебе невероятную власть, пока мне это на руку.

– То есть, это вы виноваты в том, что от меня все шарахаются и даже стирать вещи приходится самой? Интересное положение, теперь я понимаю, почему я так и не увидела в этом доме ни одной служанки.

– Если бы ты не упрямилась так, может, и не пришлось бы так сильно пугать эльфов. Я хотя бы могу питаться чужим страхом, а вот некоторые мои собратья уже концы с концами сводят без живой энергии.

– А это как? Можно поконкретнее? Я ж недалекая, ничего о вас не знаю. Вы, Тритон, питаетесь чужим страхом. А что за "живая энергия"? – держалась я из последних сил, заполняя свой мозг мыслями "вдох-выдох".

– Когда ты пьешь кровь разумного существа прямо из источника, ты главным образом поглощаешь его жизненную энергию. Кровь – это лишь поддержание физического тела, а мы наполовину магические существа, – усмехнулся голос, даже не обратив внимания на исковерканное имя.

– А существо при этом умирает?

– Умирает, если не остановиться, но останавливаться так неприятно. Практически невозможно. Да ты и сама скоро это поймешь. На твоей диете ты долго не протянешь, я возьму верх и позабавлюсь с твоим телом, деточка. В конце концов, я, как старейшина, беру то, что меня питает, просто из эмоций, – разошелся маньяк не на шутку.

– Угу… – задумчиво протянула я.

"Что, судя по преданиям, убивало вампиров в моем мире? Чеснок сразу отметаем, фиг мы его тут найдем, как, впрочем, и осиновый кол. Гильотина – хороший вариант, но слишком сложный. Проще заплатить какому-нибудь отчаянному разбойнику. Но есть ощущение, что фиг мне это позволят, так же, как и вылезти куда-то наружу к солнечному свету. Адептов христианской веры тут тоже днем с огнем не сыщешь. Остается только огонь," – рассуждала я про себя нарочито громко, заматываясь в насквозь мокрое шмотье, несколько потерявшее товарный вид.

– Ты что задумала? – удивился голос.

– Все просто, милый. Ты покусился на мое. А русские не сдаются! И раз уж в моей голове ты не смог воспользоваться воспоминаниями, я тебе сама расскажу, как мы врагов встречаем, и до куда провожаем.

Голос смолк, словно испуганная мышь. Я ощутила, как голова освободилась от гнета. Глубоко вздохнув, принялась оценивать трофеи. Особенно аппетитными казались два пузатых флакона с "пончиками", но следовало обуздать свои вампирские порывы. В ход пошли позолоченные держатели для штор, чернильница, инкрустированная самоцветами, и гребень, найденный в ящике стола.

Спрятав добычу за пазуху, я рассудила, что пленнику воровать, отбывая наказание, – все равно что намазывать хлеб маслом. С этими мыслями вышла из комнаты. В отличие от прошлого моего рандеву с кухней, снаружи комнат стояли серы молодцы эльфы-стражникии. Они доходчиво объяснили, что мне никуда нельзя, и все мои желания будут исполнены здесь.

– Исполнены… – с вызывающим видом уставилась я на знакомого темноволосого эльфа. График у них, видимо, день через день. Окинув взглядом обоих молодцев с головы до пят и соблазнительно облизнувшись, я попросила уступить нужде дамы и выпустить меня на прогулку.

– Наш долг – ваша безопасность, в том числе и от вас самой, – бесстрастно изрек малознакомый шатенистый эльф.

Мое желание исполнилось раньше, чем я ожидала. "Аура страха" рассеялась, и управлять этими марионетками стало не так-то просто.

– Вы хоть понимаете, что обрекаете вампиршу на голодную смерть? Либо я сейчас поймаю какое-нибудь животное, либо закушу вами.

– Ваше Величество, не стоит так горячиться. Если желаете, я принесу вам крови или приведу кого-нибудь. Просто подождите в своих покоях, – попытался урезонить меня знакомый темноволосый эльф, протягивая руку к моему локтю.

– Только тронь, откушу твой двадцать первый палец, – прошипела я.

Пока эльф пытался осознать странный речевой оборот, его лицо успело трижды сменить оттенок.

– Меня насильно удерживают в этом проклятом богами месте, и никто не заботится не только о моем пропитании, но и об уборке покоев, обновлении гардероба и даже о тепле! Ваши хваленые комнаты не отапливаются! Меня держат в каземате для бедняков и морят голодом! – я намеренно сгущала краски.

– Погодите, Ваше Величество, уверен, это какое-то недоразумение, мы все уладим, – поспешил заверить меня шатен.

Он быстро объяснил что-то своему напарнику и убедил меня, что в моих покоях есть все для комфортного пребывания. Я бы и вправду уже что-нибудь откусила, но его заверения, что он научит меня пользоваться камином, ванной и волшебным шкафом для одежды, сделали меня на удивление мирной.

Сначала он показал, как магически настроить платяной на вид шкаф на режимы "стирка/сушка/глажка". Оказалось, довольно просто. Затем – как пользоваться ванной, что я и так знала, но не стала расстраивать "учителя". Наконец, настала очередь камина. Пара пассов, три слова, произнесенных с правильной интонацией, и в спальне затрещал огонь. Зрелище завораживало, ведь по моему разумению, магический огонь не может вот так, без дров, плясать посреди каминной ниши.

Искренне восхитившись уровнем магического оснащения темных эльфов и ненавязчиво поинтересовавшись, как им это удается, я выслушала лекцию от не то Дранториэля, не то Драктартиэля. Оказывается, огонь вполне себе настоящий, просто топка где-то этажом ниже. А тепло и свет передаются сюда посредством заряженных кристаллов.

Не знаю, заметил ли что-то Драник, но пока он разливался соловьем, я исподтишка пыталась избавиться от краденого. На том и распрощались.

Как только эльф был выдворен за дверь, я наконец сняла с себя успевшее подсохнуть тряпье и сунуть в волшебный шкаф. Ожидать пока все в доме улягутся было утомительно, и я успела уже протоптать дорожку виляя между мебелью в шикарном, но довольно прохладном пеньюарчике.

Пару раз мне пытались всучить "обед", но я, забаррикадировавшись изнутри, никого не подпускала, ссылаясь на "неподобающий вид". В итоге через ту же дверь мне слезно пообещали доставку пяти мужских платьев к утру следующего дня.

Когда в доме воцарилась тишина, я подперла дверь письменным столом и принялась разбирать комнату на части. Занавеси, драпировки, дверцы шкафа, ножки кресел, набалдашники кровати – все пошло в дело. Вскоре передо мной выросла внушительная гора хлама. Усилив заклинанием пламя в камине и распахнув окно, я уселась на эту кучу и подожгла ее.

Конечно, я понимала, что будет больно. И больно было, нестерпимо! Но мне не впервой обжигаться. Просто я больше не могла допустить, чтобы кто-то распоряжался моим телом, особенно какой-то мерзкий тип. Не могла до такой степени, что мне было плевать, что будет дальше. Чувство до боли знакомое. Я провалилась в апатию, отгородившись от боли, огня и всего происходящего. Просто знала, что нельзя терять сознание, пока есть хоть малейшая возможность держаться.

Дым едким кольцом обвился вокруг горла, заставляя кашлять, но я продолжала сидеть, не двигаясь. Пламя пожирало остатки роскоши, превращая их в пепел. Я смотрела на огонь, как на союзника, как на силу, способную очистить меня изнутри. В какой-то момент, сквозь пелену жара и дыма, мне почудилось, что я вижу лица – лица тех, кто пытался сломить меня, использовать. Они корчились в огне, кричали, но я не чувствовала ни жалости, ни удовлетворения. Только пустоту.

Из полной тьмы меня вывел запах, отвратительный запах и одновременно чем-то знакомый. Я попыталась открыть глаза, но это было невозможно. Видимо я все-таки дернулась и по всему моему телу прошли три огненные полосы жутчайшей боли.

– Не двигайтесь, если не хотите чтобы было больно, – посоветовал мне какой-то умник, словно через слой плотной ваты.

Кроме запаха, боли и чувства давления я так ничего и не понимала. Окружающий мир точно бесконечный вихрь танцевал вокруг меня плотной темнотой. Сколько я так провела времени не знала, судя по звукам какой-то человек приходил и уходил, но ни разу так со мной и не заговорил. Мне стало казаться, что это просто Ад, а мое состояние всего лишь наказание для грешной души.

В какой-то момент вдруг стала ощущать холод, блики пробивающиеся сквозь веки, голод. Потом пришло ощущение влаги, легкого покалывания, движения вокруг моего тела. Но со мной так никто и не хотел разговаривать, а при попытке открыть рот я наталкивалась на непреодолимое препятствие.

Собеседник у меня все же нашелся даже в таком состоянии. Когда стало понятно, что все таки это не Ад, а какое-то хитровыдуманное, но вполне реальное место, со мной решил поговорить внутренний голос. На этот раз женский. Если честно это хоть как-то скрашивало мое скучное существование, и я даже успела с этим голосом подружиться, если это конечно можно так назвать.

Голос назвался Стеллой, то ли потому что ее действительно так звали, то ли потому что она уже была знакома с некоторыми моими особенностями. Разговаривала она поначалу со мной как бабушка с отсталым ребенком, справедливо опасаясь моей некоторой неадекватности, но вскоре даже она признала, что толика логики у меня все таки наличествует.

Стелла когда-то была одной из старейшин вампирской расы. Обладала подобной способностью питаться эмоциями, как и мерзкий тип из-за которого мне пришлось все это пережить. Но ее "специализация" была более интимной, за что она сразу же получила от меня прозвище "суккуб".

Она уверила меня в том, что в их маленьком и заточенном в моем организме обществе произошел референдум и старейшина Трейтон отстранен от каких-либо действий, в том числе и возможности общаться со мной. Короче говоря, они его запихнули в какой-то самый тухлый угол, и теперь эта Стелла стала заправлять балом.

Суккубица обещала во всем мне содействовать, развлекать, учить и вообще быть лучшим другом. Во что я ни капельки не верила, и ее это ужасно бесило. Но других развлечений пока у меня не было. Вот насчет развлекать она не соврала. Такое множество историй, забавных и не очень, мне не довелось услышать ни от одного смертного.

А потом наступил день Х. Я внезапно поняла что что-то сейчас произойдет, вокруг началось движение, в помещение где я находилась набилось сразу несколько эльфов, они все бубнили какую-то странную фигню, которую мне параллельно пыталась переводить Стелла.

В определенный момент мое тело пришло в движение и я начала падать. Меня подхватили чьи-то руки, но я не могла нормально вздохнуть. Попытка открыть глаза наверное стоила мне сетчатки, а легкие горели огнем. Я кашляла и задыхалась, задыхалась и кашляла. Мне казалось, что это длиться бесконечно, но вскоре я смогла вполне сносно вдохнуть.

Видимо эти мучители решили не останавливаться на достигнутом и вздумали утопить меня, потому что сразу на меня полился какой-то ниагарский водопад. Безжалостный поток воды хлестал меня по чувствительной коже, обвивал безвольные руки, слоился по телу. Если бы меня не держали, я бы точно упала на пол и треснулась головой. Вскоре все прекратилось и меня укутали во множество эластичных лент.

– Ваше Величество, если вы меня слышите, сожмите правую руку, – услышала я знакомый голос.

– Магистр Дархентени? – проскрипела я, едва слышно, и послушно попыталась сжать ладонь.

– О, какое счастье! Я и не надеялся, что ваш голос так быстро вернется! – воскликнул он с энтузиазмом. – Погасите огни и усадите Ее Величество.

Вокруг действительно померкло, и меня бережно опустили в мягкое кресло.

– Вы хорошо меня слышите? Нет ли посторонних шумов? Звук лучше справа или слева? – допытывался высокопоставленный лекарь.

– Вполне, разницы не ощущаю, – скрипела я не своим голосом.

– Это превосходно! Думаю, ваш естественный голос тоже скоро восстановится. А теперь попробуйте открыть глаза. Если будет слишком больно, сразу закройте.

Я попыталась открыть правый глаз: тьма, боль, но сквозь пелену я увидела мерцание и довольное лицо магистра. Левый глаз открывать оказалось мучительно больно, фигура магистра лишь смутно проступала в окружающем мраке.

– Правым вроде вижу, левым очень плохо, – посетовала я.

– Это великолепно! – обрадовался он.

Я бы хотела с ним более детально обсудить, что именно "великолепно", но говорить было трудно. Открыв правый глаз я начала вращать им. Обнаружила целую стайку мокрых и заляпанных грязью эльфов в длинных накидках и еще нечто каменное, напоминающее "железную деву".

– О, я имею честь представить вам своих учеников и соратников, – небрежно обвел магистр рукой эту странную компанию.

Он отпустил их, и в тот же миг раздалось веселое похлопывание телепортационных пузырей, которые я видела впервые. Мне всегда казалось, что телепорт – это нечто двумерное, похожее на зеркало, покрытое рябью. На деле же это оказалось похоже на огромный пузырь из шампуня. Моргая правым глазом, я уставилась на абсолютно чистого и сухого магистра.

– А еще имею честь принимать Вас у себя. Практически дома, – улыбнулся он. – Это скорее моя скромная лаборатория.

– И как долго я буду томиться в вашем гостеприимном заточении? – с трудом выдавила я.

– Ваше Величество, – маг заговорил проникновенно, – мы и представить себе не могли такого… эффекта от Вашего перевоплощения. Чего угодно ожидали, но только не этого. Вы даже не представляете, как ранил Ваш поступок наследника, как расстроил меня и, конечно, короля. Не думаю, что кто-то впредь осмелится удерживать Вас против Вашей воли. Но Вам необходимо прийти в себя, восстановить хотя бы двигательные функции.

– И сколько?

– Полагаю, от пяти дней до двух недель, если Вы будете сотрудничать. И все же Вас убедительно просят посетить королевский двор, как только Вы почувствуете в себе силы.

– Извиняться надумали? – съехидничала я.

Магистр даже не попытался оправдываться.

– Может, все-таки расскажете, что произошло? Как долго я здесь? И что со мной делали? – спросила я задыхаясь на последних словах.

Он вскочил, обдумывая мои вопросы. И стал нарезать круги по комнате. Не в силах больше наблюдать за этим я закрыла глаз. Спустя бесконечные десять минут он, наконец, решился и, тяжело вздохнув, начал свой рассказ.

Оказалось, мой поджог обнаружили не сразу. И двери в покои удалось открыть лишь с некоторой задержкой. Стражники из королевской охраны, оставленные на посту, в тот роковой момент были чем-то отвлечены, за что и понесли "заслуженное наказание". Один из учеников магистра Дархентени пешком донес мое обгоревшее, почти наполовину, тело в эту лабораторию. И, по счастливой случайности, маги довольно быстро отыскали в тайниках королевского дворца некий артефакт, некогда принадлежавший вампирам. Две недели мое тело восстанавливали по древним свиткам, используя кровь юных девушек.

Я ощутила себя графиней Батори, но не решилась спрашивать, сколько красавиц они успели угрохать. Правду было страшно узнать.

Успокоившийся, наконец, маг присел на стульчик рядом со мной и, решив, что я уснула, уже направился к выходу, но я его остановила.

– Левая? – прошептала я сорвавшимся голосом.

– Да, но уверяю Вас, мы проделали колоссальную работу. Когда волосы отрастут, ничего не будет заметно. Если честно, я и сам очень переживал по этому поводу, но когда Вас сегодня извлекли из камеры заживления, я был приятно удивлен, – поспешил заверить меня магистр.

– Зеркало дадите?

Он замялся на мгновение, затем я ощутила движение воздуха, приоткрыла глаз. Брови и ресницы слева только начинали пробиваться сквозь почти прозрачную кожу. На голове почти ничего не было, зато справа наблюдалась некая длина, чуть ниже плеча. Правда, все это слиплось в жесткие, неряшливые сосульки. Шрамов, к счастью, я не заметила, просто нереально тонкая кожа слишком сильно отличалась от правой стороны лица.

С усилием я открыла левый глаз. Радужка отливала ярко-розовым цветом, а обилие кровеносных сосудов делало общее впечатление весьма… устрашающим.

– Я хочу отдохнуть.

Магистр покинул меня мгновенно и с явным облегчением.

– А он ничего, вполне хорошо сохранился, – мурлыкнула Стелла, не упуская возможности вставить свои пять копеек.

– Ты думаешь не о том, у нас тут с тобой тело в какой-то кусок холодца превратилось…

– Да брось ты, и не таких из руин поднимали. Все будет хорошо, волосы отрастут, кожа цвет вернет. Еще таких красавчиков отхватим, что и не снилось! – попыталась подбодрить меня неугомонная суккубица.

– Я бы поспала… кажется, целую вечность этим не занималась. Кстати, почему?

– Так вампиры не спят, душенька! То, что ты принимала за сон, было просто обмороком, защитной реакцией неокрепшего разума от чрезмерных потрясений, – снисходительно просветили меня, словно неразумное дитя.

Всю ночь напролет, до возвращения Магистра, Стелла развлекала меня пикантными байками из своей бурной жизни.

И вот, явился радушный хозяин, да не один, а в сопровождении двух учеников, или, скорее, бывших учеников. Во всяком случае, облачены они были в длинные, темные одеяния. Первый поражал своей нездоровой, болотной кожей и ворохом черных, непокорных волос, тщетно пытавшихся вырваться из тугой косы.

Второй же был воплощением противоречия: столь же прекрасен, сколь и отталкивающ. Идеальные, будто выточенные резцом, черты лица контрастировали с отсутствующим выражением глаз, разного цвета и застывшей на губах гримасой, отдаленно напоминающей улыбку. Белоснежное лицо, не выдающее в нем принадлежность к темным, отягощалось абсолютной чернотой ладоней. Длинная, почти до колен, коса была дихроматической: прядь цвета ржавчины переплеталась с прядью цвета воронова крыла. Фиолетовая хламида не могла скрыть атлетическое телосложение и легкую, танцующую походку.

– Какой лакомый кусочек… я бы его попробовала, – прошептала мне Стелла.

– На мой вкус он слишком много о себе думает, на лицо все признаки избалованности. А пока я предлагаю тебе заткнуться, дай поговорить с магистром без всяких этих твоих комментариев, – шикнула на ее.

Пока я изучала новоприбывших и переругивалась со Стеллой, магистр уселся напротив и начал меня ощупывать.

– Как ваш левый глаз, Ваше Величество? Еще болит? – поинтересовался он.

Пришлось со скрипом отдирать веко от века и пытаться что-то рассмотреть с закрытым правым.

– Болит… но, кажется, вижу лучше, – голос оказался гораздо бодрее прошлого нашего разговора.

– В таком случае, позвольте наложить повязку. Она должна ускорить регенерацию.

Его помощники, на удивление проворные, принялись устраивать в комнате небольшой кавардак. Оказалось, что стены скрывали встроенные полки, а часть панелей, взмыв вверх, явила взору подобие химической лаборатории. Пока молодчики хлопотали, магистр вальяжно расположился на стуле напротив.

– Как ваша подвижность? Пытались вставать? – осведомился мой лекарь.

– Нет… мне страшно, – призналась я.

– Повязка, учитель, – протянул ему жутко воняющую тряпку разноцветный.

– Позвольте, Ваше Величество.

И вот, мой глаз, а вместе с ним и половина лица, оказались укрыты чем-то теплым и склизким.

– А теперь вам просто необходимо попробовать подвигаться. Помогите Ее Величеству.

Два молодых еще эльфа, подхватили меня под руки, обмотанные, словно у мумии, и попытались заставить сделать шаг. Мне показалось, что со стороны это должно выглядеть весьма комично, и я безвольно повисла на них, тщетно пытаясь сдержать смех и избежать при этом серьезных повреждений организма.

– Мне кажется, я поторопился, видимо, Вас следовало подержать в восстанавливающей камере еще недельку, – обеспокоенно произнес магистр Дархентени.

– Нет, нет, Не надо меня туда возвращать! – содрогнулась я и, собрав всю волю в кулак, сделала шаг, все еще опираясь на руки эльфов.

– Так-то лучше, но Вам необходимы тренировки, – он поставил на стол бутылку с "пончиком", отдал распоряжения своим ученикам и исчез.

Последующие часы, а может, и дни, слились в сплошную череду мучений. Меня, словно собачку Павлова, заставляли выполнять "трюки", а в награду поили вкусненькой жидкостью. Стопочка за шажочек, а потом и за десять. Еще бы танцевать заставили! Но надо отдать должное, терапия все-таки работала. Двигаться становилось все легче, и общаться с этими двумя – тоже.

Они сменяли друг друга, а иногда присутствовали и вдвоем, так что пришлось познакомиться. Двуцветного звали Эмендриалем, и да, произносить его имя нужно было полностью, потому что он не дал мне другого шанса, да и Стелла твердила это имя слишком часто. Второй довольно легко согласился на Рому, и моя память решила, что этого с него вполне хватит.

Рома оказался весьма рассудительным и умеренно общительным эльфом, специализирующимся как раз на лечении. Он готовился на место придворного лекаря и был рад возможности попрактиковаться в восстановлении пациента с таким внушительным анамнезом. Делал мне некоторые поблажки, когда видел, что пациент уже на взводе, и совершенно не интересовал Стеллу, что меня несказанно радовало и расслабляло.

Эмендриаль же оставался глух к моим стенаниям. Он ничего о себе не рассказывал, пользовался заранее заготовленным планом тренировок, и я постоянно гадала, зачем его приставили ко мне. Зато я с излишним любопытством разглядывала его руки и волосы, стараясь при этом избегать его лица.

– Пора Вас помыть, – скривился Эмендриаль внезапно, после моего полного круга по комнате без поддержки.