Дети Подземки

Впереди забрезжил свет. Тёплый, солнечный. Он ярко контрастировал с холодным излучением ламп, что питались энергией под потолком бетонного массива Города. Чёткая грань света и тьмы пролегала у застеклённых дверей, что то и дело крутились в разные стороны от толчков и пинков народца.

Она смотрела вверх, с подножия серой лестницы, на первые лучи восходящего солнца Надземки. Сквозь неё пробегали куда-то вечно спешащие люди с дипломатами, рюкзаками и сумочками через плечо. Вереница дней кружила в танце рутину вместе со скукой. Изодранное сукно человеческих судеб накрывало её с головой, даруя отнюдь не покой, тревогу. За что? Почему она, бесплотная, заботилась о тех, кто никогда её не увидит? Внутри невидимки поселилась душа, большое прозрачное сердце, которое билось для них. И пусть они никогда не услышат слов, что были сказаны в серой пустоте Подземки, пусть не смогут ощутить на себе взгляд выразительных глаз, зато она будет видеть их улыбки и слышать смех, разносимый буйным ветром по тёмным гулким тоннелям.

Повтор. Ещё повтор. Народец бежит, суетится, обгоняя друг друга. И вот, обязательно кто-то врежется. А здесь и Ятутшла на месте. Эта озорная дамочка всегда любила появляться там, где произошло неуместное столкновение. Она кружила над жертвами, словно коршун, пока те шумно спорили о своём месте в безумной толчее. Если же они беспечно проходили мимо, не придав значения казусу, Ятутшла злилась, бесилась и спешила найти новую парочку крикунов. Такая вот она была, эта взбалмошная хранительница мрака в людских душах.

Между тем, тягучая, плотная, словно ночная мгла тень летела по переходам и успевала проникнуть в последний вагон отходящего поезда. Внутри, под грохот и визг колёс, ехали куда-то люди. Одни вдумчиво читали книги, другие – врубали на полную мощь наушники, лишь бы заглушить шум вагона, третьи копались в смартфонах, подключённые к вай-фаю Подземки. И среди них уютно затесались молчуны. Эти старались занять свободное место и тут же уснуть, чтобы к ним никто не приставал. Однако не всегда прихоть была истинной причиной сна.