Отзывы на книгу «Перед восходом солнца», страница 4, 72 отзыва

С детства любила рассказы Зощенко. Как же я смеялась читая Баню. В юности на меня произвело впечатление Голубая чаша. А вот наконец на старости дошли руки до этой книги Перед восходом солнца. я почему то не знала что писатель страдал такой затяжной депрессией. И почему то в моем представлении семейная жизнь его родителей казалась безоблачной основываясь на рассказах о Лельке и Миньке. Ошибалась . Писатель копается в своем прошлом пытаясь понять истоки хандры. Но игнорирует генетику. По его воспоминаниям и отец его был подвержен этому. Союз художника и актрисы , двух людей с хрупкой нервной системой видимо не совсем благоприятно сказался на характере детей. Хотя про сестер Зощенко почти не упоминает. Были ли у них такие же состояния ? Поразило как Зощенко женился. После смерти матери не хотел оставаться в квартире и принял предложение женщины пожить в ее квартире . Этого оказалось достаточным для брака.

Почему-то я была уверена, что берусь за автобиографию, почему-то ожидала что-то такое легкое, как говорил Горький про стиль Зощенко " что простому читателю понятно", почему-то я думала, что будет обязательно с юмором. Ожидания не оправдались, ну может, если только частично.

Именно с этой книги у Михаила Михайловича Зощенко начались проблемы. Напечатанная в 1943-м году первая часть подверглась критике и продолжение выйдет в печать лишь тридцать лет спустя. Гонения начнутся немногим позже, после детского рассказа "Приключения обезьяны" и все же повесть, к которой писатель, по его собственному признанию, шел всю жизнь, положит тому начало.

В Предисловии Зощенко поведает о том, что болен и болен давно. Никогда не подозревала, что автор искрометных, веселых, сатирических и юмористических рассказов с детства был меланхоликом и ипохондриком, что со временем перешло в тяжелую депрессию. В чем причина? Писатель пытается разобраться самостоятельно. Философствуя, размышляя над причинами страхов, он начинает свои воспоминания с детства, с самых ранних лет, пишет о том, что закрепилось в памяти. Эти коротенькие рассказы-зарисовки стали настоящим украшением повести. Что так не понравилась критикам в ней? Скорее всего - не время. Идет война, а какой-то там Зощенко рассказывает о своем дворянском прошлом, о проблемах со здоровьем... Кстати, примерно так Жданов и высказался о книге. Эх, а ведь первая часть, хороша! Удивительно хороша, даже великолепна, что не могу сказать о продолжении.

Вторая часть - это философский, околонаучный трактат со ссылками на опыты академика Павлова и труды Фрейда. Михал Михалыч, анализируя их, ищет причину своих страхов, пытается установить условные связи между прошлым и настоящим. Слово "страх" здесь повторяется многократно, а речь пойдет об отношении к жизни, страданиям, смерти.

"Перед восходом солнца" - это анализ всей жизни, тщательное, излишнее самокопание, которое приводит писателя скорее к дополнительным проблемам нежели проливает свет на ситуацию.

Книгу порекомендовал преподаватель, когда на занятии зашёл разговор о депрессии (получаю психологическое образование). И она хороша! Не думала, что Зощенко соединит в моей голове основы психоанализа с учением Павлова об условных рефлексах. Браво!

Всю сознательную жизнь была уверена, что Зощенко - это смешно. Если не смешно (что редко), то хоть улыбнешься. Ага, как же. От этой книги если и не плакать захочется, то задуматься о смысле бытия придется. Книгу условно можно разделить на две большие части: 1. обрывочные воспоминания лирического героя (читай, Зощенко) о событиях, приведших к появлению хандры в его жизни. Они местами смешные, местами философские, но очень реалистичные. 2. попытка автора найти объяснение своей хандры в физиологии человека. Одним словом - муть. Никакого эстетического удовольствия! До начала чтения книги знала, что она была запрещена в СССР. Вот и задумалась - почему? Крамола на советскую власть? Подрывая деятельность? Мечта о другом обществе? Нет, нет и нет. Автор пишет о себе, и только о себе. Но пессимистично. Может, потому и запретили???

Депрессия. К счастью, далеко не каждому знакома эта болезнь, хотя сейчас её считают болезнью века. А во времена Михаила Зощенко (1894—1958) депрессию и вовсе мало кто за болезнь принимал, да и не принято было обращаться к врачам с её симптомами, это считалось чем-то постыдным. Представьте, сколько людей оказывалось без должного лечения!

Зощенко, известный автор сатирических произведений, был не понаслышке знаком с депрессией. Она просто прочно вошла в его жизнь однажды, поселилась в сердце и даже не собиралась уходить. Долгое время Михаил пытался разобраться в причинах своей бесконечной тоски, и в этом произведении он пытается установить причинно-следственные связи, чтобы помочь себе выбраться из этой ямы.

Повествование условно делится на две части: первая — воспоминания автора о своей жизни с целью выяснить причину болезни, вторая — исследование самой депрессии как явления. И видно, что писатель действительно провёл масштабную работу, ведь он рассуждает о депрессии, её развитии и возможных методах лечения. опираясь на различные научные материалы, а также на биографии известных личностей, например, Гоголя.

Книга точно не для лёгкого чтения, но людям столкнувшимся с депрессией, а также их близким будет очень полезно тщательно изучить её, чтобы понимать себя или других людей, столкнувшихся с душевным заболеванием.

Наука несовершенна. Истина — дочь времени.

Меня всегда поражало: художник, прежде чем рисовать человеческое тело, должен в обязательном порядке изучить анатомию. Только знание этой науки избавляло художника от ошибок в изображении. А писатель, в ведении которого больше, чем человеческое тело, — его психика, его сознание, — не часто стремится к подобного рода знаниям. Я посчитал своей обязанностью кое-чему поучиться. И, поучившись, поделился этим с читателем.

Очень непривычно воспринимать психологическую книгу привычного сатирика. Начитавшись фельетонов и очерков в манере "Крокодила", невольно ожидаешь нечто подобного и в очередном произведении Зощенко. И только тот, кто имеет привычки читать аннотации и синопсисы - только такой читатель будет подготовленным не встретить высоких господ маленького роста, и пьяных товарищей, возвращающихся домой лёжа.

Зощенко задумался, откуда у него депрессия, хандра, сплин, уныние и тоска. И написал об этом художественную книгу. Почти что психологический роман получился, особенно при наличии так называемых (им, Зощенко называемых) новелл о его юности, детстве и даже младенчестве.

Ничего себе память, однако, если сумел достать из её глубин фрагменты о пребывании в занавешенной люльке...

Поражает даже не только и не столько глубина его исследования, при котором он понял, отчего ему снятся вода, тигры и нищие, и какое отношение это имеет к его регулярной депрессии, но и невероятное терпение, с каким автор изучал психическую сторону своей болезни и болезней других людей - болезней, выражающихся физическими недомоганиями, но имеющими сугубо психическую причину и основу. Ещё раз- терпение, методичность, настойчивость - вот главные залоги качества этой книги.

И всё-таки мне показалось, что обобщая собственную теорию, Зощенко несколько перегнул с выводами, касающимися мужской боязни отношений с женщинами. Иногда возникало ощущение, что некоторые его трактовки выведены преимущественно ради опровержения фрейдовской теории и доказательства теории Павлова.

Читать эту книгу нужно не торопясь, размеренно, в спокойной обстановке. Не наскоком. И быть готовым к тому, что самому захочется покопаться в себе, выяснить первопричины повторяющихся снов. Ему регулярно снились тигры, вода и нищие. Мне вот очень часто видится по ночам московское метро и эскалаторы. Ну, какое у меня было в детстве потрясение, если я живу с рождения в Нижнем Новгороде?

Впрочем, если бы покопался, может и нашёл бы. Да вот только нет у меня такого терпения, как у М.М.

Большинство писателей - хорошие психологи, это составляющая таланта, Зощенко удивил меня другим - кроме несомненного писательского таланта, он обладал даром настоящего исследователя, ученого, и живи он в ...другой России, мир вполне определенно пополнился бы еще и значительным авторитетом в области врачевания человеческих душ. Не сложилось. Многое не сложилось и пришло туда, куда пришло.

Однако, в большей мере книга восхитила меня не этим. Накладываясь на современность, она вызывает весьма невеселые размышления, которые тем невеселее, что утраченное не вернуть, историю не поправить и варварство гораздо ближе толпе, чем все вместе взятые высокие идеалы. Это было бы даже смешно, коли не было столь грустно: руководители Управления пропаганды и агитации писали в свое время, что мол "повесть Зощенко чужда чувствам и мыслям нашего народа… Зощенко рисует чрезвычайно извращенную картину жизни нашего народа… Вся повесть Зощенко является клеветой на наш народ, опошлением его чувств и его жизни". Какое жестокое дежавю. Еще вспоминается незабвенная басня Крылова о мартышке, увидевшей себя в зеркале ("...я удавилась бы с тоски, когда бы на нее хоть чуть была похожа.")

-Я верю только своим глазам. Как Гарун аль Рашид, я хожу по чужим домам. Я хожу по коридорам, кухням, захожу в комнаты. Я вижу тусклые лампочки, рваные обои, белье на веревке, ужасную тесноту, мусор, рвань. Да, конечно, только недавно миновали тяжелые годы, голод, разруха… Но все же я не думал, что увижу то, что увидел.

Зощенко пишет о своей юности, первой влюбленности ("— Вообще я полюбила вас напрасно. Решительно все девочки не советовали мне этого делать…"), учебе, о дорогах Первой мировой ("Мне казалось, что я был в аду! В аду я был двадцать пять лет спустя, когда через дом от меня разорвалась немецкая бомба весом в полтонны."), о детстве, младенчестве - он пишет о стране, которую мы потеряли, о культуре, которую утратили (да, это была небольшая пленка на дремучем море, но она хотя бы была), о том новом мире, который и раньше прекрасно себя чувствовал, но теперь просто расцвел буйным цветом повсеместно-неприкрыто:

— Ну да… У меня уже есть договоренность почти со всеми вашими… Доход пополам… — Мерзавец!.. Вы врете! — бормочу я. — Со всеми? Кассир пожимает плечами. — Ну, не со всеми, — говорит он, — но… со многими… А что вас так удивляет? Все так делают… Да разве мог бы я жить на тридцать шесть рублей… Я даже не считаю это преступлением. Нас толкают на это… Резко повернувшись, я ухожу. Кассир догоняет меня. — Коллега, — говорит он, — если не хотите — не надо, я не настаиваю… Только не вздумайте кому-нибудь об этом рассказать. Во-первых — никто не поверит. Во-вторых — доказать нельзя. В-третьих — прослывете лжецом, склочником… Я медленно бреду к дому… Идет дождь…

Я читаю все эти строки. А за окном идет дождь. Я перечитываю зощенковское "Моя работа опровергает «философию» фашизма, которая говорит, что сознание приносит людям неисчислимые беды, что человеческое счастье в возврате к варварству, к дикости, в отказе от цивилизации." ... и мне кажется, этот дождь вечен. И мы - вечно перед восходом солнца, которое никак не взойдет.

Зощенко я читал мало: основные его вещи, сатирические, меня не увлекли (как не увлек в свое время Довлатов), а сборник детских рассказов - да, прочел, да, интересно. Эту книгу я не удержался и купил вот при каких обстоятельствах: выбирал подарок другу, решил купить ему те самые не увлекшие меня сатирические тексты (хехе) и в процессе поисков наткнулся на автобиографию. Полистал и понял, что написана она преимущественно в той самой фирменной манере Зощенко - коротко и фрагментарно. И мне стало интересно - а как вообще можно в такой формат вместить автобиографический текст (к словесному мастерству ММ у меня никаких вопросов нет и не было)? Вот я и купил. 1. Та часть биографии, которая состоит из упомянутых зарисовок, просто поражает - действительно, получается эдакая высокохудожественная мозаика, которая может считать образцом для заявленного направления. Ярко, метко, глубоко и филигранно. Наверное, автору удалось выдержать оптимальный объем миниатюр - будь их меньше, их бы унесло ветром, будь их больше, читатель бы в них потонул. Кроме того огромная ценность их - помимо близкого общения с писателем - в изображении сложной и переломной для нашей страны эпохи. И людей этой эпохи - в частности, представителей литературного цеха (привет паблику "Писатели критикуют писателей"). И вот тут хотелось бы ненадолго остановиться - и сказать пару слов об авторе и эпохе. Ладно, скажу лично о Михал Михалыче. Он прославился втч как обличитель несправедливости, пошлости и всякого такого. И в автобиографии он с ненавистью смотрит на обман и подлость - и даже чуть ли не нокаутирует подрезающего билеты кассира. Но из этой же автобиографии (и вот те раз - от него самого) мы узнаем, что борец за правду Зощенко был не дурак позажигать с чужими женами - сожалея при этом, что приходится обманывать их мужей, приятных, в общем-то, добрых к нему граждан. И тут меня малость закоротило - ма-асенький такой диссонанс получается. Крестьян пороть нельзя, я согласен - а замужних женщин, извините, можно? И что же получается, эти люди будут задвигать речи про нравственность и построение светлого, нового будущего? Вот они, строители? А почему им должны верить, если они по большому счету также поганенько свинячат, как и те, кого они обличали, все эти инертные и примитивные мещане и высокомерные господа. Короче, я такой фигни не понимаю - и ладно бы молчал, а то ведь пишет про все эти обманы так, словно в них нет ничего такого (как я понимаю, он еще и сам был женат во время). Тоска, короче - сильно я разочаровался в талантливом прозаике Зощенко. Все, полыхнул, теперь продолжаю про книгу. 2. За первой частью, из миниатюр, следует дико тяжеловесная вторая часть - из рефлексии по поводу и психотерапевтических изысканий. И тут, конечно, воля автора - про что писать - и, вероятно, без второй части первая не стояла бы твердо на земле, но в какой-то момент, читатель начинает подгружаться - а читатель-невротик (к коим, увы, отношусь и я) еще и заподозрит во всех этих самокопаниях продолжение того же невроза, который эти самокопания предвозвестил. То есть да, я полагаю, Зощенко боролся с с неврозом невротической же логикой - то есть вышибал клин клином, "обуздав" в некотором смысле свою болезнь - но на определенном этапе читателю становится душно от чисто невротических экспедиций автора в свое подсознание. Да, логика обрушивается на саму болезнь, но при этом все же остается болезненной - скрупулезно и планомерно невротик мастерит лабиринт из выводов и следствий, громоздит их друг на друга, не отстраняясь и не оценивая картину в целом, и наблюдать за этим местами жутковато. Немножко напомнило "Зубчатые колеса" Акутагавы - но японский Чехов просто пробирался через дебри извращенной логики, обдирая в кровь лицо и руки, крича от боли на бумагу, а русский Кафка (как метко заметил Сергей Донатович) все эти дебри самолично развернул перед читателем и вызвался проводником. И да, быть может, кому-то это водительство действительно поможет, но... Впрочем, если поможет - дай Бог. А завершает книгу, утяжеляя и без того тяжеловесную вторую часть, ода разуму - и тут уже становится не по себе от напора и... экзальтированности? В общем, вторая часть вкупе с последним блоком повергает рядового читателя в уныние. Но не-рядовому может и помочь, а потому, наверное, существование ее оправдано. Вот, в принципе, и все. А закончить хочется несколько отвлеченно. Наблюдения Зощенко за а) несправедливостями дореволюционного быта и б) развитием революционных настроений навели на мысли о том, как же сложны и неоднозначны исторические процессы - и как много зависит от того, какой их сегмент ты волею судеб наблюдаешь. Вот Зощенко слушал мечты бывших помещиков о расправе над взбунтовавшимися крестьянами - и справедливо возмущался. А Шмелев, летя сквозь Россию на поезде-трибуне, видел, как освобожденные революцией заключенные семьями вырезают тех, кто попадается у них на пути - и справедливо ужасался. И вот явление одно - революция - а в итоге поворачивается такими разными гранями.

Один из главных вопросов книги, на который автор отвечает сам - возможен и нужен ли контроль над низшими силами, присутсвующими в нас? Не убоюсь высокопарного. Эта книга - невысокий, но крепкий трамплин для тех, кто хочет коснуться трансцендентного легально. Обязательна к прочтению, и , возможно, к перепрочтению, так как затрагивает уйму нетривиальных и важных вещей. Впрочем, не претендую на ультимативность. Один минус сейчас - спать не получается. Захвачен прочитанным.

Я вчера закончила читать повесть М. Зощенко «Перед восходом солнца» и нахожусь сейчас в некотором замешательстве.
 Безусловно, произведение меня впечатлило. Я не ожидала ничего подобного от автора, прославившегося за счет юмористических рассказов, баек и легенд. Повесть ошарашивает прежде всего авторской честностью и открытостью. Зощенко выворачивает наизнанку свою душу, чтобы вместе с читателем разобраться в причине мучающих его недугов - страхов, сковавших разум писателя и мешающих ему жить и получать удовольствие от жизни. Чтобы докопаться до сути, Зощенко вспоминает самые яркие события из своей жизни. Он обращается к прошлому, но делает это не последовательно, а как ему захочется; писатель перескакивает от юности к детству, потом обращается к младенчеству, затем снова к детству и заканчивает свой рассказ настоящим временем. Книга напоминает дневник, состоящий из маленьких новелл. Особенно первая часть повести. Уж в ней-то мы узнаем нашего старого-доброго Зощенко, который может заставить читателя улыбаться и смеяться. Но наравне со смехом здесь присутствует и леденящее чувство тотального одиночества. Зощенко показан как человек, который с самого рождения был обречен на непонимание со стороны окружающих его людей. Невозможность подружиться, нормально полюбить кого-то и так далее. Анализируя свою хандру, Зощенко отмечает наличие оной и у других писателей, с которыми он бил лично знаком, - Горький, Маяковский, Блок и Есенин. Зощенко первую половину книги копается в своем прошлом на предмет первых страхов, первопричин, что испортили всю его дальнейшую жизнь. Он их нашел. И всю вторую часть книги автор занимается тем, что развинчивает учение Фрейда и поддерживает учение Павлова. Зощенко настаивает на рефлексах, живущих в людях с первого дня их жизни, а не на всевластии либидо. Честно говоря, я эту часть текста читала очень тяжело, потому что порой казалось, что Зощенко слишком занесло. Писатель действительно углубляется в научную сферу, пытается анализировать сны и страхи людей, но делает это по-дилетантски, что сразу бросается читателю в глаза. Иногда автор слишком наивно размышляет по поводу своих проблем, хотя пытается убедить читателя в научной обоснованности собственных решений. Очень странными и надуманными кажутся мысли Зощенко о взаимоотношениях с женщинами и о страхах, связанными с противоположным полом. Зато повесть очень приятно заканчивается. Ну, приятно - для любителей историй о других писателях. Зощенко собрал интересный материал о знаменитых художниках, которые страдали будто бы беспричинной хандрой. Подробно писатель говорит о Гоголе и Эдгаре По, вставляет в свой текст цитаты из их переписок с друзьями. А последние главы произведения - ода разуму: он один способен побороть не только страхи человека, но даже его физические недомогания. Вроде как оптимистическая нота, но все мы знаем, в каких условиях потом жил Зощенко и как он умер.