Читать книгу: «Доживём до весны», страница 3

Он смотрит на девушку, и что же видит в ней? Подозрительную туристку или человека с серьезными проблемами доверия. Хотя, если есть май, то кто-то негласно будет осенью. Может, именно Аморет. Холодная. Отстранённая. Странная. Самое то для преддверия долгой зимы, несущей разрушения всему привычному. Зимы, причиняющей боль – а он просто ещё ничего не понял. Ноябрь, вероятно. Месяц костров, непонятной философии, алых рябин и последних признаний в любви, прежде чем всё исчезнет.

– Может, пообедаем вместе?

– Если ты слышишь что-то о моей жизни, то это не значит, что я доверяю тебе, – прищурившись, выпаливает Аморет. – И мой шокер всегда работает.

– Ладно, ладно, я понял. Давай расскажу о себе, а ты попробуешь поверить мне?

– Попытаюсь.

– Спасибо, – Дамиан вновь улыбается. Вдох-выдох, начинает свою речь. – Мне двадцать три года, раньше работал… en la piscina, en el bar²… Есть домик у моря с библиотекой на два этажа и большими окнами. По профессии я лингвист, однако в этом городе сложно найти что-то по профилю работы. поэтому я иногда подрабатываю барменом или… Неважно. Кулон-ракушка, что привлёк твоё внимание, – семейная реликвия. Еще я знаю чудесный ресторан, где можно попробовать местную кухню, – на одном дыхании произносит он. А потом, забавно оглянувшись, шепчет, – по бессовестно низкой цене. Звучит странновато, но еда действительно вкусная!

– Заманчивое предложение, однако, я на него согласна, – чуть помедлив, отвечает Аморет. – Но помни, Дамиан, что я не беззащитная.

– Расскажешь? – кивает на шокер. Они поднимаются с песка, и Дамиан наконец-то отдаёт ей плед. Все честно, без обмана.

– Когда-нибудь позже.

– У нас будет еще время.

Несомненно.

Дамиан случайно касается её руки. Его замерзшая ладонь обжигает. Они разные. До мурашек на коже. До резкого вздоха, что срывается с губ Аморет. Он переплетает их пальцы. Несмело, с опаской. Но она не отдергивает руку, послушно идя за ним. Словно начинает доверять этому странному пареньку с рычащей фамилией.

И не жалеет, когда проходит день. За ним ещё и ещё – их вереница не тянется, а несётся хороводом ярких моментов, радости и счастья. Говорят, достаточно двадцати одного дня, чтобы обрести привычку. Прошла половина, но Аморет уже уверена, что ей будет невыносимо трудно без тихого милого Дамиана. Он крутой и вдохновляет, и ему не нравятся толпы и паника – лучше старая ванная, наполненная соленой водой, что все помнит… Не позволяет забыть волн, одиночества, боли приторно-фантомной, от которой хочется выть, рычать, шипеть, плакать…

Но Дамиан не позволяет себе расслабляться. Еще немного, и он сбежит. Далеко-далеко, что никто не найдет… Кроме Моро. Аморет по утрам в кафе сидит и что-то пишет упорно, пока людей не становится слишком, и пока хозяйка квартиры верит в то, что ее новая знакомая постоянно занимается учебой. Дамиан же усмехается – вряд ли в дипломах и курсовых найдется такая романтика…

Но сомневаться в себе он не позволяет – лучше быть свободным и гулять у моря, сидеть на пристани, болтать и ощущать, как с щек Аморет не сходит румянец. Лучше разговаривать под сказы бриза, песню волн, шелест тумана и слушая заливистый смех Моро. Видя улыбки, столь скромные и невероятные улыбки, что сложно не улыбнуться в ответ.

Невозможно не смеяться с его шуток; тяжело не верить мальчишке, что каждый раз, вновь и вновь удивляет её.

Пусть даже если это обещание дожить до весны – хотя, что может произойти? – или сбежать вместе с ней. Куда? Во Францию, где ее ждет несчастная сестра, очередной отвесный обрыв? Где ее дом – невзрачный для нее…

Ладно, можно снять номер в отеле или квартиру, и все же… Дамиан порой не понятен для Аморет, а она для него – открытая книга, в которой они вместе пишут новую главу – до небес красиво-романтичную, до дна моря обреченную.

Вихрь сине-зелёных волос трепещет под натиском ветра. Столь необычная прическа запоминается, и почему-то Аморет хочется не отводить внимательного взора от нее. Завораживает. Не идет в сравнение с ее собственным цветом – крыло ворона-могильщика. Так мрачно, будто мрак для неё нечто большее, а Дамиан… Такой яркий.

Но не сегодня. Сегодня с ним что-то не так: мешки под глазами, смертельная бледность, дрожащие руки. Вместо чая он взял экспрессо. Улыбается реже, однако искренне. Случайно касаясь руки Аморет, случайно чувствуя учащающийся пульс и совершенно случайно-неслучайно зарываясь в её волосы, пока сидят вместе на маленьком пледе, подобному клочку земли средь моря, где они одни.

Беспричинная грусть туманом по берегу разливается. Аморет так хочет дождя, чтобы тот смыл все плохое – все обвинения Ривьеры в адрес сестры, все ее обидные придирки, всю ее непонятную злость. Но природе некого оплакивать. Ей не по кому тосковать.

– Ты тоже печальная, mi salvación³. Что-то случилось?

Дамиан делает глоток кофе, который заботливо принесла Аморет, и резко вздыхает, обжегшись. Непривычный вкус горчит, пылает. Невкусно. Именно поэтому девушка взяла ему чай, на всякий случай. Его любимый синий, сваренный с бутонами каких-то лиан из далеких стран. Дамиан отдает ей крепкий экспрессо, тихо благодарит и молча пьет из другого стаканчика. Странноватый вкус голубого напитка его радует больше, чем чёрный кофе.

– Нет! – мотает головой Аморет, отрицая. Ей все нравится, особенно, те моменты, когда они держатся за руки. Или, когда Дамиан смеётся, а солнце играет в его волосах. – Просто… Скоро надо будет вернуться домой, но ничего не изменилось.

– Можешь покрасить волосы или сделать татуировку на всю спину. Новый образ что-то кардинально поменять, а иногда способен поднять настроение.

Он вновь улыбается, твердя неслышно: «Все хорошо». Чужие разговоры на фоне ничуть не важны, как и бренчание ракушки на груди. Ежедневные встречи с Аморет – другое дело. С ней чудесно проводить время, несмотря на собственные печали или её частые вздохи. Теперь она доверяет, теперь не кладет руку на шокер каждую минуту, теперь пьёт его кофе, не боясь, что что-то произойдёт.

– Возможно, – «даже очень» – мысленно добавляет Аморет, не спеша пробуя напиток. Бодрящий, самое то для серого утра, перетекающего в полдень. Тёплый, в самый раз для того, чтобы согреться и на миг позабыть обо всем. Но после расслабления сложно вернуться в реальность и осознать смысл некоторых фраз:

– Давай поужинаем вместе? – предлагает Дамиан.

– Но сейчас же только день…

– Знаю. Я только что вспомнил, что у меня срочные дела.

– Ладно, – соглашается она, не желая спорить. Дела так дела, его выбор.

– Приходи к маяку al anochecer⁴, – целую минуту Аморет пытается понять, что означает последнее слово.

Ночью? Вечером? Все же лучше будет прийти чуть пораньше, надев удобный брючный костюм черного цвета и сделав укладку. Для себя, конечно же. Поход к маяку звучит многообещающе, поэтому можно побыть красивой на долгую память короткой жизни.

– Хорошо.

На этом они разошлись, даже не попрощавшись.

У всего есть конец. Край терпения, доброты и света. Когда он приходит, то наступает тьма. Все меркнет, и душу, если та еще остаётся, захватывает липкий страх, паника. Дороги пропадают из-под ног. Ничего не остаётся, кроме как познать боль, пожалеть обо всём – о знаниях и случившемся; обо всём, что было и будет потом… Нужная новая нить, приводящая к согревающему огню, к всевидящим звездам. Или домой. Маяк ведёт именно туда, как и отчаянно бьющееся сердце.

Красно-белое здание находится на каменном обрыве в окружении тёмных скал. Создают они разрез в пространстве, окутывая это место таинственным мраком. Здесь красиво, даже очень. Живописно, атмосферно, но ветрено. Аморет приходит сюда в лёгком плаще и успевает замёрзнуть, пока ждет Дамиана, а ещё задать сотню вопросов самой себе.