Читать книгу: «Соборники. Интроспекция», страница 2

***

не стоит… никуда спешить…

всё… просто… кончено.

и… точка.

и тлеет даже эта строчка,

и я успел её забыть,

и каждый будущий мой миг

уж прожит – тысячью шагами:

могила не взошла цветами

и крест устало к ним не сник;

и в монастырь уж не сбежать,

и к преисподней не вернуться,

лишь над кофейной гущей в блюдце

всю жизнь – бессмысленно молчать…

себе, на день рождения

у смерти новое лицо —

теперь оно со мною схоже:

и взгляд безмолвнее и строже,

и лоб знакомей со свинцом;

когда стучится в землю дождь,

пугая мёртвых пробужденьем, —

она с усталым отчужденьем,

вживая в грязь мурашек дрожь,

по нам вслепую шарит ртом,

как будто что-то потеряла —

как рифмы, эхом листопада,

чернилясь, каются листом…

вот так и я – дыша из ран

до слез солеными стихами,

живу лишь смертными грехами,

как будто смерть я потерял…

молитва ребёнка

роди меня обратно, мама, —

я не пойму что говорят

вокруг меня, и только в храмах,

как я – все плачут да молчат…

я не пойму, что пишут в книгах —

там нет ни слова про тебя,

хоть все так просто: в каждом миге —

лишь аз и есмь, лишь ты и я;

я не пойму, зачем так больно,

когда пытаешься понять

и мне одно понятно только,

что ничего уж не понять…

роди меня обратно, к богу,

да и себя назад роди,

лишь… – испеки нам на дорогу,

и богу тоже, пироги..

я так устал, я столько прожил

за эти вековые дни,

что уж состарился… о, боже,

хоть ты меня прихорони…

***

два города, две точки, две окружности:

условия плюс переменных тьма,

лишь знак равно – не пережиток мудрости,

а вверх ступень, сводящая с ума…

ступень к тебе, к тебе не приводящая,

но возводящая обоих нас в ответ

на нас самих, как равно в-опрощание —

сломать окружности до точек наших черт,

чтоб не сойти с ума от ожидания,

чтоб знак равно не пал устало в крест,

нас превращая в бесконечность таянья

от беспрестанной перемены мест…

недо

расстояние все между нами —

резной раной втиснутый след —

я как дождь переполню словами,

у которых скончания нет:

переезд, перестук, переполнен,

перспектив, перекрёсток, предел,

на просвет, просто ты, просто болен,

я один, параллель, параллель…

и когда через край перельются

обречённые речи ручьев,

расстояния – раны сомкнутся

чередой окончательных слов:

ты не до, ты не да, ты не недо…,

я один, параллель, ты одна —

добела, доболело, до бреда,

до с ума, до с моста, досвида…

Кана Галилейская

даруй мне чашу – мимо рук,

о, Кана Галилейская, —

я кровью кану в сердца стук

твой, весть моя невестная..!

даруй мне крест не по плечам,

Голгофа исаакова,

и я оплачу палача,

как богово, как всякого…

даруй мне Пасху без страстей,

о, Лазаря безумие,

а к вечере зови гостей —

я им раздам звезду мою,

чтобы вернуть тебе к утру

дары, Ночь Вифлеемская, —

даруй мне чашу мимо рук,

о, Кана Галилейская..!

Цветаевой, с любовью

трель апреля паром преет,

солнце сонно в сенях спеет,

небо жаворонком звонким

стало тонким-тонким-тонким!

травы жмурятся, мурлычут,

зеленятся землянично…

только тень так по-осенне

с потолка роняют сени…

***

встав на цыпочки, деревья поверяют

листьев горсть ладоням облаков,

даже птицы, намолившись маю,

лишь молчат про птичье молоко;

всё живёт, последнее дыханье

пряча в пальцах, пяльцах, – по щекам

дождь автопортреты оставляя,

всё ж не молится так истово снегам;

да и я гляжу всё время в окна,

ведь прозрачность – лучший путь не быть,

в то же время отраженье в стёклах —

то есть смерть – сквозь тело проносить….

лишь земля спокойно умирает:

она знает, что любой предел —

лишь наивное отождествленье с краем

центра всех координат, всех тел….