Читать книгу: «Трудно быть Ангелом. Книга Х. Крест. Роман-трилогия», страница 2

Я веду тебя в книжный «Москва», ты листаешь глянец – журналы и альбомы искусства, а я хожу по рядам и выбираю книгу себе. Тебе стало скучно, ты подошла ко мне, и читаешь стихи о любви, и толкаешь к кассам меня – идти. Я хохочу и в кассе пробиваю себе два фолианта, дорогие, красивые альбомы и книгу Фицджеральда в суперобложке (в отпуске буду читать). Мы идем по Тверской мимо модных бутиков – флагманов бизнеса. И, конечно, зашли в парочку из них, просто так поглазеть, присмотреть, и дальше пошли.

Повернули на Камергерский, а весь Камергерский заставлен летними зонтами и столиками! Террасы и веранды кафе-ресторанов заполнили весь Камергерский, шум, гам, музыка, кофе, еда всех народов и континентов.

Ты сказала:

– Милый, я устала на каблуках, выпьем здесь кофе.

Занимаем столик в тени и просим официантов подать нам эспрессо (тебе) и капучино (мне), и ещё пломбиры несите. А весёлая толпа вокруг разноязычно гудит, пьёт, жуёт и общается, и все рады выходным и тёплому дню. А девушки в лёгких нарядах, красивые и полураздетые. Принесли кофе и пломбир – нам спастись от жары.

Друзья, никто не может вспомнить, как он родился, никто не может мне рассказать и вспомнить, как он умер, но я запомню этот день! И как Ты, ангел мой, счастливая, сейчас улыбаешься мне, а я поднимаю чашку кофе как тост и со счастливой улыбкой выпиваю сначала всю пенку, а затем уже медленно пью вприкуску с мороженым, и мы вкушаем своё удовольствие.

– Что скажет похитительница моего сердца?

Я посмотрел на тебя. Ты была прекрасная и хрупкая, и так восторженна, как юная весна, как бомба женской красоты, харизмы и яркого конфетти.

Ответила:

– Я счастлива!

– Ха-ха! Неудивительно, мой ангел, – ты сияешь от счастья.

– И ты соучастник моего преступления.

Ты надела солнечные очки. Я посмотрел и сказал:

– Красивые очки.

– Я родилась в солнечных очках. Эпоха юбок и солнцезащитных очков продолжается. И всем шампанского!

– Это радует.

– Но я готова к танцам под дождём.

– Так нет дождя.

– Конечно, нет – я же надела платье и солнечные очки… А что ты хочешь?

– Я? Влюблён! Вы меня покорили, и люблю в тебе я многое, но особенно ночью.

– О, с радостью! Тогда и я жду ночи? Хи-хи!

И я приказал:

– Мэри – домой!

Повернули на Дмитровку вниз, и я купил огромный букет для тебя (поцелуи, восторги), и у новой сцены Большого театра России (БТР) мы спустились вниз по ступенькам. А на автостоянке театра нас уже ждал лимузин (друг Гиви), мы сели в его Мерседес. В машине ты скинула босоножки, устало положила головку мне на плечо и закрыла глаза. А я нежно гладил тебя и говорил, что ты очень красивая у меня и замечательная. Я был счастлив, в машине играла тихо музыка и чудесные скрипочки Крейцера Родольфе², а за окнами последний день лета, поля и цветы. Ты тихо, счастливо спала и улыбалась во сне до самого дома. От машины до двери еле-еле дошли – во как погуляли, устали, а ещё букет цветов и два пакета тебе подарков тащили домой. Но, приняв душ, мы взбодрились, а ты перемерила всё бельё – и мы сразу решили покупки отметить любовью в постели.

Что было после – о, Боже мой! (Я вам не скажу!) И уже после этого с тихой негой мы ещё раз всё закрепили любовью.

Боже! Я обожаю подарки дарить! А ты громко радуешься им, примеряешь и пляшешь, и кричишь от восторга, и тянешь в постель – благодарить меня, и я принимаю эту игру.

Впереди отпуск. Москва, Питер и Рим, Милан, Байкал и озеро Комо.

Через полчаса я, усталый от счастья, заснул. А в твоей прекрасной голове (на моей руке) ещё летали роскошные сны!

Глава 2
Новый год в Тарусе

Время быстро летело, и наступила зима и новогодняя ночь! Эх-ма, люди! Да что вы понимаете, когда от счастья рвётся душа? И только музыка в ночи понимает меня! Я рву рубашку на себе и в рваной рубахе выбегаю на белый снег в зимний сад, под грохот музыки и фейерверков танцую в ночи, и мне наплевать, что всё так, а не так, как все это хотят! Я сегодня свободен, я лечу над землёй и пою тебе песню:

 
Don’t you cry tonight!
I still love you, baby³…
 

(Подпеваю колонкам музыкального центра.) И когда зимний холод и стужа остановят меня, я вернусь в натопленный дом, в жаркое дыхание его, подойду к новогоднему праздничному столу, налью коньяка в свой бокал, чокнусь с тобою, и выпью нектар, и прильну к губам твоим, Мэри, мягким, податливым алым губам, и запью коньяк во рту твоим поцелуем. М-м-муа! Я помню, я знаю вкус твоих губ. И я ещё специально во рту у тебя проведу языком по губам. О, твои мягкие губы – самые желанные – меня сводят с ума! Оторвусь с трудом от горячей юной женщины и с разворота смахну рукой всё со стола, чтобы поставить тебя на стол и закричу: «Танцуй! Моя Мэри! Танцуй!» Хлопаю, отбивая твоим движениям в такт, и сам подпеваю. Ты танцуешь и входишь в азарт, перебираешь голыми ногами шаги, вытягиваешь губки и улыбаешься мне, руки поднимаешь, ладошками хлопаешь, эротично двигая бедрами, подпеваешь и закрываешь глаза. Я глаз не могу отвести от тебя, от твоих прекрасных грудей, от закрытых глаз, от ног, живота! Ты источаешь волны любви и желание вечно любить тебя. Я с ума сошёл от восторга, я дико счастлив и в безумии кричу тебе: «Я люблю тебя, моя Женщина! Танцуй же, танцуй!» Но кончилась песня, и в душе тишина. Беру тебя нежно на руки, кладу на диван, достаю розы из вазы и медленно бросаю на тебя лепестки алых роз. Ломаю бутоны, рву и рву снова, ещё и ещё, лепестки алых роз и сыплю, бросаю все на тебя. А ты закрываешь глаза и говоришь, как ты счастлива. Тс-с, это не всё – я заворачиваю тебя, полуголую, в одеяло с лепестками цветов и несу во двор на мороз, а там стоит красный джип (подарок тебе, как ты мечтала). Подношу тебя – ты тянешься рукой, открываешь дверь, и я кладу тебя на сидение и сажусь рядом. Джип мощный не спит, мотором урчит, в нём тепло, но тут я медленно-медленно нажимаю на педаль и… чу! Как будто по листу железа пробежал табун лошадей – рокот и мощь тебя завораживает, ты, как ребёнок, смеёшься и просишь, кричишь мне:

– Я! Я за руль! Я трезвая!

В открытые ворота и со двора вырывается джип, и ты мчишь его далеко за Тарусу и прямо в белое поле. Включили на полную Кадышеву/liam howard ~широка река (Remix).

И мы кричим, как сумасшедше счастливые:

– Хей! Хей! Е-е-ээ! Йя-а-а! Хей-хей! Широка река! Глубока река! Вот она, любовь окаянная! Хей! Хей! Е-е-ээ! (А сабвуфер сзади.) Боть! Боть! Воть? Боть! Боть!..

Вихри снега вокруг, мы летим над белыми далями, впереди целина, и огромные колеса пожирают пространство. Ты счастлива, полуголая и прекрасная, кричишь от восторга, делаешь в поле большой разворот, и мы мчимся обратно домой по сугробам пушистого снега. А ты, как маленькая девочка, не переставая, безумно кричишь и смеёшься от радости, и большой красный джип несёт тебя по воле твоей.

Мы вернулись, и снова я тебя в одеяло заворачиваю и несу в светлый дом. Ты хочешь шампанского и земляники? Замечательно! Из холодильника беру землянику, открываю шампанское и тонкой струйкой лью тебе в рот, на лицо и на грудь. А ты губы и рот подставляешь, смеёшься, глотаешь, а шампанское течёт по тебе: по губам, по лицу тонкими шипучими линиями, на плечи стекает, на голую грудь и дальше по животу на колени. И я предлагаю тебе заесть земляникой. А земляника оттаяла в моих крепких руках, размякла, и запах лета щекочет меня. И ты, как и эта земляника, вся нежно растаяла, и любовь твоя тает в руках, на моих губах и зубах, щекочет в носу и радует глаз. Я разминаю землянику в руках, и ты слизываешь её губами и языком. И вот у меня засверкали глаза, я снова хочу тебя. Я целую тебя туда и сюда, а ты меня возбуждаешь. С тобой творится невероятное – от счастья ты стонешь, кричишь, вцепившись в меня, и волны удовольствия в истоме пошли. Твой мозг взорвался от удовольствия и кричит мне:

– Я счастлива! Я люблю тебя! А теперь ты…

…Утро. Крепко спим в спальне дома, но твой лимузин в третий раз настойчиво просигналил под окном – пора. И ты уже встала с постели, оделась: «Милый, Поэт, мне правда пора уходить – уезжать – улетать. Ты же знаешь: я покупаю нам дом на озере Комо». Медленно, тяжко, рука из руки, уплывала ладонь, пальцы цеплялись: «Не уходи, мне не хочется тебя отпускать». Виновато улыбалась: «Обязательно мне позвони».

…Ночь, утро прошли. День наступил.

Я звоню, а в ответ тишина – абонент недоступен… И вдруг приходит письмо: «Жди в Рождество и поставь стол посередине, я буду на нём танцевать! Я дом купила! Ура! Я люблю тебя каждый день и засыпаю и вижу тебя!»

…Я жду Рождество, предвкушаю встречу с тобой, много работаю и вспоминаю тебя.

Девушки и Женщины мира, вы даже не представляете, как мы, мужики, любим вас. Я могу смотреть на красивую голую, полуголую, одетую любимую девушку вечно! Какая красивая её грудь, крепкая задница, по которой хочется ударить ладонью, и хочется смотреть на линию бёдер, провести пальчиком по ложбинке ноги (а она спряталась у тебя под коленями), поцеловать твой милый животик и прикоснуться руками к губам. А твои чувствительные губы мне улыбаются в ответ, и ты целуешь мои пальцы, а я смотрю, как ты, любимая, улыбаешься мне, оголяя белые зубы, и ямочки на щеках твоих притягивают взгляд. Ты что-то мне говоришь, улыбаясь, твой нос точёный, милый округлый подбородок с ямочкой, и губы что-то увлечённо вещают, и ты забавно округляешь глаза. Но я не слышу, я любуюсь тобой, восхищаюсь твоим голосом, тембром и любовью, что ты мне подарила. Мне нравится смотреть на тебя, на твои руки, брать в ладонь твои нежные пальцы, целовать их и, дурачась, слегка покусывать, а ты отдергиваешь руки, и закатываешься от хохота, откинув назад красивую голову. Я беру в правую руку твою тонкую шею и нежно провожу рукой вниз, а затем вверх. Люблю, когда ты лежишь, и я пальчиком, еле-еле касаясь, веду по спине, по бедру вниз, ещё ниже. Люблю видеть, как пробегают по тебе волны итальянских мурашек. Могу бесконечно смотреть на твою грудь, а соски твои яркие завораживают мой взгляд бесконечно. Смотреть в глаза твои и находить там бесконечные искорки счастья, и слушать твой голос, и даже по телефону от этих чарующих звуков получать наслаждение. И даже когда ты говоришь мне: «Передавай всем привет! Пу-Муа!» (на прощание ты эмоционально, воздушно-эротично целуешь свои пальчики), я балдею! Но когда я без тебя – мне мука невыносимая! Без тебя и твоего голоса начинается ломка, хандра и уныние, потому что твой голос божественный звучит в унисон моим струнам, резонирует душе и благотворно влияет на моё тело и дух. А ещё я люблю видеть, как ты ходишь по дому, по улице, по бульвару. Это походка на миллион! И мне радостно – что ты моя любимая девушка, моя женщина. Люблю смотреть, как ты одеваешься и раздеваешься, как ходишь в чулках и в маленьких трусиках или идёшь на мой зов в юбке и ладных колготках. Я обожаю дарить тебе подарки и смотреть, как ты радуешься и кричишь, что я сумасшедший, и как это дорого. А я просто молчу, улыбаюсь и целую твой рот, и ангелы поют на небесах. И через мгновение (как всем женщинам на этой земле, тебе не терпится) ты начинаешь примерять подарки, кричать и визжать от восторга, прыгать мне на шею и целовать меня. А затем проходишься по залу, в зеркалах отражаясь, сверкая нарядами, и, полуодетая-полураздетая, на цыпочках тихо вальсируешь под восхищённым взглядом моим. И говоришь мне: «Весной у нас свадьба в Италии!» Радуешься и прижимаешься. А я целую тебя…

Дзинь-дзинь! Звонит телефон и прерывает мои мечты и воспоминания.

– Алло?

– Это я, кхе-кхе (ты кашляешь), не могу к тебе прилететь! Солнце моё, кхе-кхе, я приболела! А врачи не отпускают меня в московскую стужу, но душа моя рвётся к тебе. Я лечусь, я ем специально мороженое от простуды и пью с перцем тёплое сухое вино. Пожалуйста, любимый, я тебя очень прошу! Поэт, прилетай ко мне срочно в Италию! Надеюсь, ты любишь меня? Прошу, прилетай на православное Рождество в наш новый дом на озеро Комо – спасай меня! Мне хочется, любимый, потискать тебя и приласкаться, как кошка. Я очень-очень соскучилась, и мне даже снится, что ты рядом со мной, я слышу твой голос, иду на кухню приготовить кофе и завтрак, но тебя рядом нет, – шепчешь ты. – Мне хочется тебе дом показать, нашу округу, познакомить с моими друзьями. Смею сказать тебе – это будет потрясающе. Вот увидишь! И ты же знаешь, я долго хотела купить на Комо нам дом в Белладжио, и вот, наконец-то, банк даёт мне ипотеку, и я его оформляю в собственность, дом. А моя мама с сестрой из Милана и мужем, его зовут Роки (Мэри говорит и говорит, а её голос, как смычок, играет на моей душе), приезжали и были в гостях – они, право, также в восторге! Кхе-кхе, Роки – известный девелопер Милана, и его контора с адвокатами занимается оформлением сделки по нашему дому. (У Мэри сильный кашель.) Кхе-кхе-хе, гм… А в Милане ещё есть православный храм. Пожалуйста, прилетай, я скучаю одна, и я буду ждать тебя очень! Целую тебя и целую собственные ладошки, потому что ты их целовал. Твоим жарким поцелуем в объятии ты умеешь доводить меня до экстаза, мой угрюмый кузнец! Как ты это делаешь?

– А-ха-ха! Это волшебная магия, Мэри.

Глава 3
Рождество на озере

По зову сердца из Москвы прилетел в Милан. Я был в зимнем пуховике с тяжёлой сумкой, там книги, ноутбук, две иконы в дом и подарки для Мэри на Рождество. А здесь не зима, а как будто весна. В Москве снег, и минус пятнадцать, мороз! А здесь плюс десять тепла, и на деревьях нет листвы. На Комо тепло, трава на лужайке, светит солнце, и мне не верится, что это зима. Я очень устал, я роман сочинял и вечером был занят, а ночью стоял в храме на рождественской службе. А утром встал рано, ещё в темноте, и летел до Милана, потом от Милана на электричке доехал до деревеньки Варенна на озере Комо, а затем на кораблике добираюсь к тебе. И вот скоро пристань, и я вижу тебя! На тебе модная шуба распахнута, и длинный шарф на горле повязан, а у меня улыбка, счастливая и совершенно дурацкая. А-ха-ха! Я схожу с катера самым последним и машу тебе шапкой, ты увидела и спешишь ко мне, вся такая красивая, мимо людей. А все оборачиваются на тебя, бегущую ко мне, и понимают они, что да – есть на свете любовь, сильная и прекрасная, и видно, что ты любишь меня! А я, счастливый, влюблённый, стою, раскрыв руки, а ты, протянув руки ко мне, бежишь по пристани в белой распахнутой шубе и падаешь в объятия мои! Прижалась крепко и говоришь мне:

– Ты мой, только мой! Ты слышишь меня? (Я целую тебя, твои губы, лицо и твои мягкие волосы.) Как я тебя долго ждала! Очень соскучилась, я целую неделю тебя не видела. Всё одна и одна, пойдём же, пойдём!

– Веди. Куда?

– Добро пожаловать в Белладжио! Зайдём в кафе, пообедаем, и там же мне лекарство, микстуру, дадут, я очень голодная, второй час тебя жду. Солнце моё, я все глаза проглядела, корабли приплывают, а тебя всё нет и нет. Непорядок! Аха-ха!

Мы идём, обнявшись, по набережной, твой голос хрипит ещё, а ты мне что-то рассказываешь, показываешь, я улыбаюсь, гляжу на город вокруг – мне всё нравится – и наслаждаюсь тобой и озером Комо.

Вошли в кафе, а хозяйка, твоя подруга, шумно приветствует нас. Улыбки, поцелуи, восторги и обнимашки, с тобой и со мной. Постоянно тараторя по-итальянски, усадила нас за столик одних обедать на открытой террасе. Бутылка вина, две чашки, горячий эспрессо, оливки, и мы отдыхаем. А солнце греет, горы, вода и жара делают своё дело – меня разморило (сейчас будем обедать, и только после обеда в кафе нас ждёт дом, сиеста и сон). Сын хозяйки кафе взял у меня тяжёлую сумку, пуховик и повёз на мотоцикле в наш новый дом.

Здесь разница во времени и в другом темпе жизни – полное курортное ничегонеделание. Тепло, как в Крыму, и природа такая же, но только не море, а озеро. А я за столом почти засыпаю. Ветки кустов опускаются в кофейные чашки, вокруг дома кипарисы и пальмы, как в Ялте, и апельсины на деревьях висят, солнце светит. А часы на стене никуда не спешат. Мне видно озеро как на ладони, и солнце, от воды отражаясь, слепит мне глаза, и зайчики играют на волнах. Уже припекает, словно апрель на дворе, мы сидим на солнце в томлении неги. Полулёжа на креслах я медленно, тягуче наливаю в бокал вино, маленькими глотками отпиваю его, смакую, закусываю вкусной оливкой и снова откидываюсь в кресло, смотрю на небо, на горы и улыбаюсь. А ты в расстёгнутой шубе сидишь напротив в тёмных очках, шарф на шее, пьёшь кофе и тоже улыбаешься мне. Тебе хорошо, и ты говоришь, что очень счастлива, что я приехал на Рождество православное.

– Надеюсь, ты будешь счастлив здесь.

– А где снег?

– Здесь редко бывает снег, в феврале.

Я бездельничаю и отдыхаю, несколько туристов обедают в зале кафе, а возле нас хозяйская собака, счастливая, греет брюхо на солнце, лежит на полу, яркое солнце играет лучами на стенках бокала и в графине вина на столе. Вокруг в кафе пофигизм разливается в воздухе, хандра и спокойствие придавили меня, и ноги мои становятся ватными, не хочется двигать и никуда уходить. Все заботы далеко. Хорошо. Так и сидел бы здесь целый день.

– Кхе-кхе (ты немного покашливаешь, прерывая мой сон наяву). Ты о чём думаешь, милый?

Но я прикладываю палец к губам:

– Тс-с-с… Не сейчас, (и далее шёпотом) я наслаждаюсь, здесь приятно мечтается.

Я застыл в расслабленной позе. Погружаюсь и созерцаю природу, прекрасную обстановку вокруг, тягучий медленный ритм и любимую девушку.

Нам принесли рыбу, салаты, пасту с морепродуктами и для тебя тёплое вино, настоянное на лекарственных специях. И, сказав друг другу «с Рождеством, дорогая/дорогой», мы чокаемся бокалами. Неспешно едим, пьём вино, наслаждаемся и разговариваем…

– А-да, очень вкусно.

– А местную жареную рыбу надо сбрызнуть лимоном. О! Я тебя есть научу!

Ты вкусно ешь с аппетитом и говоришь, помогая словам, машешь руками и вилкой, как местная итальянка, всё время жестикулируешь, и восторженно, хрипло рассказываешь местные новости, улыбаешься, и запиваешь подогретым вином, и мне говоришь:

– Друзья и подруги, и местные – все очень рады, что я купила дом. Все обо мне, больной, очень заботятся, приносят лимоны и советуют пить вино со специями три раза в день, а также обтираться оливковым маслом – эта забота так трогательна. Я очень рада, что ты приехал, любимый, и даже кашель прошёл, мне уже лучше. А завтра я повезу тебя в горячие термы на воды, там тепло и очень красиво, и мы будем купаться. Когда я от тебя прилетела, ко мне сразу приехала мама, сестра со своим мужем Роки (я тебе говорила), и мы отметили очень весело. Но на улице очень холодно было – минус два! Это немыслимо холодно! Бр-р-р, минус два – это сильный мороз! И ветер с гор! А вечером я поехала с ними в Комо, на каток, покататься. А-ха-ха-ха, и очень продрогла, лимончелло выпила, но не помогло! И, похоже, я там застудилась – как необдуманно с моей стороны! Но вчера и сегодня тепло, +14, и солнышко светит, а всё это потому, что ты, моё солнце, приехал… Надоела зима, я хочу лето! Хочу-хочу! И мечтаю – ах, когда станет тепло, мы будем лежать с тобой у бассейна в тёмных очках, это будет шикарно и очень мило, я буду рисовать, читать книги, журналы, а ты свой роман сочинять. Мы будем пить вино и целоваться. А везде вокруг будут петь птички, цветы, и красивые, – и это будет лучшее время моей жизни с тобой. И у меня будет шикарная галерея! Я заработала имя – все мне заказы несут, а художники картины, а галеристы, меценаты и спонсоры, телепродюсеры новостей и погоды зовут меня на телевидение. Все словно с ума посходили – хотят видеть только меня. Но мой характер и воспитание русской бабушки желают, чтобы я оставалась самым прекрасным арт-дилером мира. А-ха-ха-ха…

Итальянка явно соскучилась. Ты не можешь остановиться и говоришь, говоришь. Я лениво тебя останавливаю и загадочно улыбаюсь:

– Кошка, ты забыла в России подарок. (Передаю тебе вторые ключи от красного джипа.)

– Ах-ах! Ты очень милый, любимый мой! (Мэри целует руку мою.) А что тебе подарить? Я, право, не знаю… Скажи, что ты хочешь. Поедем в Милан? Я куплю тебе, Поэт, всё, что захочешь!

(Я лениво качаю головою.)

– Что я хочу – позже скажу.

– Но, право, мне хочется говорить! Тебя не было, а я вчера сочинила стихи.

– Хорошо, шёпотом читай мне стихи свои.

Ты посмотрела на озеро, затем на меня, взяла руку мою и тихо читаешь свои наивные стихи:

 
– Я бродячая кошка, я ласки ищу,
Любовью и страстью насладиться хочу.
Только не думай, мне нужно немножко,
Многого я не прошу…
 

Ты улыбалась, а я спросил:

– А чем люди занимаются здесь вечерами? Зима, туристов мало, а темнеет рано. Что здесь вечером делают местные?

– Делают и рожают детей. Но это секрет.

– О-го-о, а мне это нравится, нам надо заняться.

– Хм, я буду рада… Но, милый мой, через две недели у меня будет овуляция, и эти две недели ты не пьёшь ни вина, ни водки до тех пор, пока не зачнём, – дети должны быть здоровыми.

– Принимается.

Еда, разговоры – самый лучший отдых на свете. Час прошел за едой и беседой, и вот, с большим трудом от лени и сытости, мы встали и пошли к набережной, прогуляться в сторону дома. Ты ещё в московской одежде, в белой шубе, в шортах, в колготках и полусапожках по московской моде на каблуках, а шуба твоя до щиколоток, и ты её не застёгиваешь, и мы идём медленно, неспешно по длинной набережной, и полы шубы твоей легко развеваются, оголяя твои прекрасные ноги, и ты очень красивая, как супермодель! Редкие прохожие на нас оборачиваются. А мне нравится, что мы идём в сторону нашего дома, где стоит большая кровать – это будоражит моё воображение. Я веду тебя за руку по солнечной набережной. А ты красавица, такая мягкая, податливая, как домашняя кошка, соскучившаяся по хозяину, жмёшься ко мне, и главное, в кармане моего пиджака лежит кольцо с бриллиантом – я прилетел делать тебе официальное предложение. (У нас свадьба весной!)

Вокруг очаровательный городок. Тепло, припекает, и мы лениво и медленно совершаем променад вдоль пустых пляжей по зимнему городку. Ты берёшь меня под руку, а твои каблуки тихо, негромко отбивают шаги, я запустил руку в твою шубу, чувствую тело твоё и стройные ноги. Ты встала напротив и тихо говоришь мне:

– Ты помнишь, милый, у нас будет свадьба весной?

Я счастливо киваю в ответ:

– Да, этой весной ты будешь по закону моей.

Вдруг твои мягкие-мягкие губы коснулись моих, и всё – я пропал! По мне прошёл ток – очнулся Мужчина, проснулся и почувствовал Женщину! Я обхватил руками под шубой твою талию и с силой к себе притянул, почувствовал твой живот, ноги и упругую грудь и хитро, заговорчески, на ушко, только тебе, прошептал:

– Хочу тебя!

– М-м-м?

– Ты обещала мне танец.

– Бачата? Блюз? На столе? (Ты улыбаешься.)

– Да! На столе!

– А-ха-ха. Да! Я люблю тебя!

И ты громко смеёшься, запрокинув голову, откинувшись назад, а я, совершенно счастливый, держу любимую в крепких руках! А впереди у нас ещё долгая ночь!