Читать книгу: «Ненужная дочь», страница 5

Глава 13

Городок опустел через час-полтора после ухода Лео и Уорена. Я разобрала еще раз все вещи, которые у меня были, обдумывая продать самое красивое, цвета спелой черешни платье с белоснежным воротником. Понимая, что фасона оно совсем неинтересного для местных барышень, я повесила его обратно. Потом подмела пол, сложила аккуратно бумаги Лео и решила сделать вылазку.

На выходе я обнаружила прибитые к косяку и к двери звенья здоровенной цепи. Через одну из них был продет замок, в котором торчал ключ. А я ведь даже не слышала, чтобы кто-то колотил. Наверное, сделали еще до ударов в этот чертов набат.

Закрыла дверь, убрала ключ в мешочек на поясе и, прихватив ведро, отправилась к реке. Я хотела набрать песка, чтобы почистить стол. Плохо оструганная древесина впитывала в себя все, что на ней оказывалось. А про песок я помнила еще из детства. До появления краски именно им мы чистили пол. Пока жили с мамой и пока со мной не случилось то чудовищное происшествие. Я остановилась возле кустов, и память нахлынула с такой силой, будто пробрало ледяным ветром:

– Любушка, ты не смотри в себя, смотри наружу, – твердила бабушка, когда мы с ней оставались одни. Я поняла, о чем она говорит, только спустя какое-то время. Вспоминая дни, когда я могла ходить, я замирала и с открытыми глазами лежала, глядя в потолок.

– Полы совсем почернели, бабуля. Чистить их надо, – тихо отвечала я, осматриваясь и понимая, что в доме уже не так уютно. И дело было не в полах, а в том, что мать, уходя, забрала с собой нарядные простроченные занавески, яркие, как перья жар-птицы из сказки, половики и обитые по углам чеканным железом сундуки. Дом как будто осиротел, будто лишился души.

– А ты не думай, что тебя пугает дома пустота, Любушка. Ты одиночества испугалась, пустоты в душе, – бабушка садилась в эти минуты рядом и гладила мою руку. – Понимаешь ведь, что такого везения твоей матери больше не видать: хоть и без руки Аркадий, а работящий, домовитый. Не старуха она еще.

– Не твои это слова. Слышала я, как она все это тебе говорила, бабуль. Бросила она меня. Могла бы хоть раз в день да заходить. Как говорят: «с глаз долой – из сердца вон». А я в ее сердце, видимо, и не ночевала ни ночи, – я отворачивалась к стене, подтягивалась рукой за прибитую к ней прямо через тоненький ковер ручку и снова ощущала свою беспомощность, потому что ноги надо было поворачивать руками.

– Жизнь – она не подарок в кружевах, Любовь, – вдруг бабуля, которая говорила со мной всегда исключительно тепло и ласково, будто подменили. Ее голос стал жестким и четким. Навалившуюся сонливость как рукой сняло. Я даже хотела повернуться обратно и посмотреть: она ли сидит возле моей постели. – Так вот, жить мне, даст Бог, двадцать лет еще. Это если сердце не рвать от жалости, если не реветь ночами белугой. Выбирай сама: одна хочешь тут лежать или со мной учиться жить так, как есть. Многому научу, почти без помощи обходиться станешь. Если против, то жить мне максимум пятилетку, а там хоть трава не расти. Будешь лежать и под себя ходить. Не то что пол, сама будешь чернее того пола, – бабушка встала и, выключив свет, ушла в свой угол.

Я долго тогда лежала, глядя в потолок. Жалость к себе будто растворилась в воздухе, и от этого он стал даже немножечко видимым. Выбрала я тогда ее помощь и не пожалела ни на минуту. Благодарна ей была всю жизнь. Мы купили новые яркие, как солнышко, половики, вышили новые занавески. Еще краше, чем были раньше.

Каждое утро я сползала на пол и отжималась, как показывала моя фея. Через год я сама могла пересесть из коляски за стол, на кровать, да и в туалет выезжала без помощи. Кормила кур, прямо со своей тележки выметала двор, да и много всего. Не могла я только пол помыть и оттого жила всегда с застеленными половицами.

Когда не стало мой бабули, мне было уже почти сорок. Я умела вышивать, шить, вязать, сколотить ящик, могла подтянуться и провисеть на руках больше трех минут. В огороде я ползала на руках, потому что там помощников не было. Для себя овощи я выращивала сама.

Умирая, она говорила мне о том самом огне в груди, о той силе, благодаря которой можно выдюжить даже в самые страшные дни. Когда эти дни переливаются в месяцы и годы, этот огонь греет. Я считала, что она так называет веру, но сейчас поняла, что эта была огромная жажда жизни.

– Чего замерла? – голос за спиной вывел меня из оцепенения. Обернувшись, я увидела Ирен.

– Задумалась, – ответила я и, чуть замешкавшись, шагнула в кусты.

– Чем думаешь заняться?

– Думаю почистить стол, а если хватит сил, то и пол, – мне вдруг стало совсем не страшно говорить с незнакомкой.

– Сама? Я думала, у вас это делают служанки, – Ирен хмыкнула и пошла следом за мной.

– У меня нет служанки, – ответила я.

– А у Леопольда нет сестры, – вдруг услышала я и замерла. Обернувшись, я увидела, как улыбка разливается на вытянутом лице девушки. – Да-да, у меня хорошая память. Год назад в другом поселке Уорен говорил, что единственная сестра Леопольда погибла. А сейчас он приезжает с сестрой. Надо полагать, что ты не такая наивная, какой хочешь казаться.

– И зачем тебе эта информация? Чтобы осуждать меня? Или хочешь за нее просить что-то? Так знай: у меня нет ничего.

– Осуждать? Я? – она захохотала, высоко запрокинув голову, и стала похожа на журавля. Я онемела от страха, но потом вспомнила, что у меня есть ноги. Я могу не слушать всего, что она говорит, а просто уйти от нее.

– Всего хорошего, – я хотела было уже плюнуть на песок и идти обратно, но потом решила, что такой радости этой слишком много помнящей барышне  не предоставлю, и поторопилась скрыться за кустами.

– Не злись. Я не собираюсь пользоваться этими знаниями, да и ты совсем не такая, как те леди, которых я видела. Не мое дело, почему ты живешь с Леопольдом. Он тоже мне дорогу ни разу не переходил, а пару раз даже сильно помог, – Ирен не отставала и бодро шагала следом за мной.

На берегу я отмела крупную гальку и принялась накладывать в ведро мелкий, как соль, влажный песок. Добавила немного воды и пошла обратно. По пути наломала веток для «плечиков» Леопольду и, не оборачиваясь, дошла до дома.

– Если нужна будет помощь, обращайся, Виктория.

– Спасибо, но думаю… – начала было я и чуть не сказала уже, что это последнее место, куда я приду. И тут же вспомнила о гордыне, о том, что не имею я права судить, – думаю, все будет хорошо. Но спасибо, что вы предложили мне помощь. Я вряд ли смогу предложить свою, но если дело будет касаться хорошего… помогу, – я открыла замок и, быстро оглянувшись, скользнула в дом.

– Да, скорее всего, не понадобится, но буду знать, – раздалось за дверью. Я села на стул и, прикусив губу, посмотрела в окно. Лагерь, кипевший вчера людьми, пустовал. Как и сказал Лео: днем здесь безлюдно.

– Чем мне здесь заниматься? Не мыть же полы ежедневно, – тихо спросила я сама себя. – Может, напроситься работать к Луису? Готовить сейчас надо много, а людей он все равно нанимал.

На крыльце соседнего дома я была минуты через три, не больше. Этот дом был большим, а по сравнению с нашим так и вовсе – огромным. Столы и лавки стояли так плотно, что пройти к прилавку, за которым от горячего воздуха колыхалась занавеска, казалось невозможным.

– О! Мисс Виктория! – почти лысая голова круглого невысокого мужчины с залихватски закрученными усиками показалась из-за занавески, – хорошо, что зашли. Обед будет через пару минут, – бодро затараторил он.

– А как вы меня узнали? – неуверенно спросила я, наблюдая, как он нарезает толстыми ломтями серый хлеб. Я вертела головой, осматривая помещение. Здесь, на удивление, было очень чисто: натертые добела доски столов, свежие, еще белые лавки, чисто выметенный пол.

– А кроме вас здесь еще нет девушек, – Луис пропал за занавеской и через пару минут вернулся с дымящейся миской. – Держите. Мне кажется, вам постоянно достается холодная еда. Уорен забирает поднос и стоит еще тут по несколько минут, точит лясы с каждым встречным. Вы берите, присаживайтесь, составьте мне компанию, – он принес на стол тарелку с хлебом, потом на доске, не очистив, разрезал пару луковиц и положил их рядом. Я решила не спорить и взяла миску с горячей похлебкой, вдохнув аромат которой поняла, что голодна. Хоть и завтракала не больше трех часов назад.

– Мистер Луис, – начала я, чуть попробовав бульон. Он, казалось, кипел прямо в миске. Но хозяин таверны наворачивал его, не смущаясь, – я хотела спросить вас, не возьмете ли вы меня на работу? Я могу делать все, что угодно.

Я испугалась, когда он закашлялся, видимо, подавившись из-за моих слов. Встала и постучала по его кругленькой спине до тех пор, пока он не выдохнул и заойкал.

– Мисс, мисс, что вы говорите? Прошу вас, не пугайте меня. Вы же не представляете, что здесь творится! Это чистый ад! Толпа грязных мужиков ест и пьет здесь до самой ночи. Они просто меняются! И этот кричащий, ругающийся матом поток утихает лишь под утро!

– Я могу работать с утра, пока никого нет, – поторопилась я предложить вариант.

– Луис, иди выдай мне все для ужина, – голос с кухни отвлек Луиса. Но он не встал и не пошел туда, а наклонился ко мне и прошептал:

– Нет, девочка. Тебе не место здесь.

– Луис, – я чуть не плакала от обиды, потому что была уверена, что он согласится.

– Это нелегкая работа и совсем не для леди! – Луис встал из-за стола, прихватил пустую миску и направился к стойке. – Обедайте, мисс Виктория, и идите домой.

Глава 14

Сидеть возле окна, разглядывая редко проходящих мимо мужчин, нравилось все меньше и меньше. Три телеги, нагруженные досками, и пятеро строителей, остановившихся почти напротив наших окон, были просто диковинкой.

– Вот здесь можете выгружать. Отступайте побольше: в случае пожара мы не хотим, чтобы сгорел весь поселок, – голос Уорена обрадовал несказанно. Я схватила шляпку и вышла на улицу. Доски с телег выгружали на пустой участок рядом.

– Уорен, здесь будет чей-то дом? – я подозревала, что меня сейчас снова погонят домой, но надеялась, что пары минут на добычу информации мне точно хватит.

– Да, мисс. Не чей-то. Скорее всего, его будут арендовать несколько бригадиров. Нам нужно построить его максимум за неделю к их приезду, – Уорен подозвал к себе одного из рабочих и указал на ящики.

– Уорен, ты можешь зайти к нам? Я угощу тебя кофе. Печь горячая. Я быстро, – зная, что мужчина падок на этот напиток, я готова была отдать последние ложки, чтобы вытянуть из него побольше информации.

– Ну-у, хорошо. У меня есть всего несколько минут, пока телеги разгружают. Нужно забрать еще много всего с пришедшего поезда. И еще… мы придумали, кто будет постоянно рядом с тобой. Сейчас в поселок придут молодые ребята. Они приехали на легкую работу, – Уорен шел за мной в дом, озвучивая новости, а я как губка впитывала каждое его слово.

– Так здесь есть какая-то легкая работа? – я обрадовалась. Надежда стать самостоятельной снова забрезжила.

– Даже землекопы делятся на два вида, – Уорен внимательно наблюдал, как я вожусь с кастрюлей, пристраивая ее на огонь. – Легкая работа на деле не такая и легкая. Надо разбивать верхний, более мягкий слой земли, откидывать его и идти дальше. Следом идут более сильные. Они уже разбивают и выкорчевывают камни. Обычно первыми идут парнишки лет пятнадцати-семнадцати. А следом уже сильные.

– А сколько стоит эта работа, ну… как ты говоришь, легкая.

– Двенадцать долларов в месяц, – не подозревая о моих планах, ответил Уорен.

– А аренда этого дома, который собираются строить? Если арендовать его полностью? На сколько человек он будет рассчитан? – я налила кофе в тарелку и передала Уорену. Он осмотрелся, с радостью принял предложенный ему сахар и присел за стол.

– Шесть долларов за весь дом. В нем можно будет заселить до десяти человек.

– Значит, чтобы его арендовать, надо проработать пол месяца?

– О чем это вы? – Уорен косо посмотрел на меня, поставил тарелку на стол и чуть наклонился ко мне. – Это очень тяжелая работа, мисс.

– Если пятнадцатилетние справляются, значит, и я справилась бы? Не так ли?

– Нет, не справитесь, мисс Виктория, – Уорен допил кофе и встал. – Сегодня привезут вашу мебель и утварь. Думаю, через пару часов. Я сказал Сэму, чтобы он постучался к вам. Это чернокожий оборванец. Он будет помогать на стройке рядом и будет у вас на побегушках. Так нам с Лео будет спокойнее.

– Сэм? Что это значит? – переспросила я, догоняя его уже на крыльце.

– Сэмюэль. Он толковый и достаточно проворный. Покормите его с дороги у Луиса, пока никто не вернулся. Пусть Луис запишет на меня, – ответил Уорен уже от телег. Сел на освободившуюся и быстро уехал в сторону станции.

– Вот, значит, как? Ну, мы еще посмотрим, – я стояла на крыльце, осматривая изменившуюся буквально за пару дней улицу. Через месяц, похоже, здесь будет самый настоящий поселок. И, попав сюда в самом начале его строительства, я не могла упускать шансов. Мне было интересно все. Выспрашивать какие-то детали у Лео или Уорена было опасно: ведь легко было с ними загреметь в разряд сумасшедших, не понимающих простых вещей.

Я надеялась, что этот мальчишка будет разговорчивым и с ним я быстрее пойму всю картину этого времени. Больше мне рассказала бы Элоиза, но сейчас, наверное, ее таскают на допросы. Даст Бог, все закончится хорошо. Если Оскар привезет ее. Тогда я буду счастлива.

– Мисс, вам явно скучно, – женский голос привлек мое внимание, и я отвернулась от галдящей компании, разбирающей доски с оставшихся двух телег. Ко мне шла одна из девушек, которую я видела на реке с Ирен.

– Я бы так не сказала, мисс…

– Можно просто Ленни, – ответила та самая пухлая светловолосая нимфа. Когда она подошла ближе, я поняла, что ей не меньше двадцати. Именно ее «сдобность» добавляла моложавости. Сейчас на ней было платье цвета топленого молока с голубыми лентами на груди и по низу подола. Волосы убраны в прическу, на лице хорошо виден слой пудры.

– Ну хорошо, Ленни, значит Ленни, – ответила я, разглядывая ее. Никогда раньше в своей прошлой жизни я не встречалась с так называемыми «ночными бабочками». В моей юности так называли пару девушек исключительно за то, что они позволили себе интимные отношения до брака. Это было несказанно смело, но только сейчас я поняла, что на деле не были они никакими бабочками. Настоящий экземпляр стоял сейчас передо мной с веером.

– Не хотите прогуляться? – совершенно серьезно предложила Ленни.

– Нет. Сейчас очень жарко. Да и нечего здесь смотреть: кусты, речушка, несколько строящихся домов и начинающий смердеть палаточный лагерь. Простите, я должна заняться домашними делами.

– Нет, что вы. Я хотела позвать вас пройтись подальше за холмы. Там проходит еще одна ветка, но нет еще станции. И там, как сказала мадам Ирен, восхитительный карьер.

– Вы о шахте? Туда я точно не пойду, Ленни.

– Там есть уже хорошая таверна, да и развлечений побольше, – не унималась она даже тогда, когда я закрыла дверь.

– Извините, я не могу ходить так далеко, – ответила я, борясь с любопытством. Хотелось больше узнать об этом месте, о землях вокруг. Голова работала в непривычном для меня русле: мне хотелось участвовать во всем, что я видела, пройти как можно больше дорог, увидеть как можно больше лиц и городов.

Жизнь затворницы, которую я вела не по своей воле, здоровое молодое тело и, главное, ноги, которые мне с трудом удавалось сдержать от походов, сделали из меня жадную до эмоций и открытий девушку.

Я не знала, какой была Виктория, но что-то мне подсказывало, что и ее энергия во мне бурлит с избытком. Это могла быть простая химия молодого тела, и я побаивалась напора, исходящего от него. Но в чем я была совершенно уверена, так это в том, что мне самой нравилась жизнь. И я готова была взять от нее все.

Глава 15

Скарб Лео привезли часа через четыре. Там были два обещанных комода, секретер, зеркало, большая тряпичная сумка с умывальными принадлежностями, пара небольших кастрюль, чайник. Но самой приятной оказалась находка в деревянном ящике, который Уорен вскрыл с помощью небольшого лома. Там была посуда, бумажные пакеты с кофе и чаем. Еще там было письмо. На свернутой в несколько раз бумаге было написано «Дорогому Леопольду».

Уорен отложил его на занесенный уже в дом секретер и, крякнув от удовольствия, спросил, не приготовлю ли я кофе.

– Да, куда лучше пить его из чашек, – довольного управляющего я хотела успеть расспросить еще о здешних правилах, которых не знала, но именно в этот момент в двери появился гость.

– Мастер Уорен, вы хотели меня видеть? – чернокожий, крепкий, как спортивный взрослый мужчина, но с совершенно детским лицом, подросток смущался и не смотрел выше стола.

– Да, Сэм. Проходи. Это мисс Виктория, и ты будешь присматривать за ней…

– Но… а как же работа? Я хотел заработать не меньше ста долларов за сезон, мастер Уорен, – парнишка не трогался с места. Так и стоял в дверном проеме, шаря взглядом по полу.

– Ты будешь строителем. Видел, где разгрузили доски? Будешь там работать, а между делом присматривать за мисс и помогать ей в мелочах. Она у нас самостоятельная, но для Бентона эта ее самостоятельность совсем ни к чему. Так вот, мистер Лоуренс назначил тебя ее оберегать, – Уорен встал, подошел к Сэмюэлю и, взяв его за плечо, провел внутрь. – Присаживайся.

– Да, Сэм, сейчас я сделаю тебе кофе. А еще у меня осталось кое-что от обеда, – я нашла на столе завернутые в салфетку два кусочка хлеба и заторопилась к печи. Пока варился кофе, поджарила две гренки и, уложив на новообретенную тарелку, посыпала их сахаром.

– Это мне? – Сэм поднял на меня глаза впервые.

– Да, Сэмюэль. Это я берегла специально для тебя.

– Хорошо. Вы вроде познакомились. Сэм хороший парень, а самое главное: честный и незлобивый. Ночевать он будет на стройке. Ну, я пошел. Нам много еще нужно разобрать, – с этими словами Уорен допил кофе, поклонился, надел шляпу и вышел.

– Сэм, не стесняйся. Перекуси. Я помню, как приехала сюда несколько дней назад и помню, как хотела есть. Так что ты окажешь мне честь, если примешь угощение, – я старалась не разглядывать его, но все равно, когда опускала глаза, принималась рассматривать его почти баклажанного цвета кисти рук с нежно-розовыми ладонями.

– Вы очень добры, мисс, – он, наконец, взял хлеб, а я, чтобы не смущать парня, встала и принялась разбирать привезенную посуду. В этот момент я поняла, что кроме хоть и большого, но единственного стола ее поставить просто некуда. И решила ставить пока на комод.

– Мисс, а кем вы приходитесь мастеру Лоуренсу? Вы мисс, а значит, не жена, – совершенно открыто вдруг спросил Сэм. – Простите. Это ведь не мое дело, – моментально поняв, что задал вопрос, который его не касается, Сэм и замолчал.

– Я ему никто, Сэм. Мы говорим, что я сестра, но это не так. Он помогает своему другу, который помогает мне. Я убежала от людей, которые хотели сделать мне плохо. И это место оказалось самым лучшим, как временное убежище, – сев напротив него, честно ответила я. Я не боялась говорить правду. Черт знает, откуда во мне появилось это желание, но перед этим пареньком хотелось выговориться по полной.

– Мисс, я не имею права судить вас, даже если бы вы были виновны в чем-то. Но вы ведь не убийца? – осторожно спросил Сэм.

– Нет, Сэм. Просто я не угодила своей мачехе, которая, по сути, содержит моего отца.

– Больше я не буду задавать подобных вопросов, мисс. Простите меня.

– Тебя не за что извинять. Я бы тоже поинтересовалась, с кем мне придется быть рядом несколько месяцев.

– Я тоже убежал оттуда, где меня ненавидели. Поэтому понимаю вас, как никто другой и готов защищать и даже биться за вас, – Сэм встал и поклонился, как это делают Уорен или Лео.

– Садись, а лучше, пока нет мистера Лоуренса, приляг. Я понимаю, ты шел сюда от железной дороги пешком, – я указала на все еще пустой топчан Лео и вспомнила, что он говорил о матрасах и постели, которую тоже должны были доставить.

– Нет, что вы, – попытался было спорить Сэм, но я была непреклонна. Да и мне нужно было найти Уорена, чтобы спросить: весь ли скарб доставлен.

Я вышла на дорогу и посмотрела по сторонам. Рядом с домом, где планировалась стройка, мужчины сортировали доски. Видимо, они уже когда-то были домом, и теперь, как конструктор, их нужно было просто разобрать на «стены», «пол» и так далее.

Повернув голову в другую сторону, я увидела, как две барышни облегченного поведения трясут перед домом одеяла. Уорена я высмотрела в конце улицы, возле наскоро собранного домишки, напоминающего больше домик Тыквы.

Мимо увеселительного заведения я прошла, не поворачивая головы. Дамы что-то говорили и возможно даже мне, но я решила не терять из обзора цели и идти прямо к ней.

Уорен, увидев меня шагах в пятидесяти, пошел навстречу. А когда мы встретились, зашептал мне прямо в лицо:

– Какого черта? Я для чего привел вам Сэма? Не ходите одна.

– Кого мне бояться? Не надо крайностей, Уорен. У меня другой вопрос: мистеру Лоуренсу кроме посуды должна была прийти постель. Но ее нет. Вот я и хочу удостовериться, не его ли одеяла трясут сейчас вон те разноцветные канарейки? – я глазами показала, о ком говорю. Проходя мимо, кроме одеял я заметила и матрасы, висящие на перегородке у крыльца.

Уорен, не дожидаясь чего-либо, прошел мимо меня и направился прямо к приюту любви. Я поторопилась за ним. Нужно было успеть, пока эти жар-птицы не улеглись на наше добро.

– Мисс, вы сказали, что это было заказано вами? – Уорен указал на матрасы, но девушки принялись их снимать молча, ничего не отвечая.

– Да, мы ждали белье. И увидели его в телеге, – на крыльцо вышла Ирэн и свысока, будто императрица с ложи в театре, одарила нас своим взглядом.

– Вы взяли их с той телеги, где были комоды? – переспросил Уорен, и я заметила, как Ирен сжала губы в куриную гузку. – Я не буду повторять дважды. За воровство я имею право пристрелить. Разбираться здесь не в чем. Я просто спрошу Майка, который вел ту телегу. И если это окажется правдой, тебя поставим к сараю первой, – голос Уорена не был злым, он даже не поменял тональности, но я поверила, что он может это сделать.

– Забирай свое тряпье, – Ирэн скинула на пол один из матрасов и, резко развернувшись, вошла в дом. Уорен спокойно сделал шаг к крыльцу. И в этот момент случилось неожиданное: кроме тех двоих, что трясли одеяло, на улицу выпорхнули еще пятеро. Они, как бабочки перед лампочкой, закружились вокруг Уорена. Подняли и отряхнули матрас, свернули одеяла и принесли еще кипу белья. Они встали передо мной и молча пялились на Уорена.

– Вы отдаете это мисс Виктории? Она не просила снимать это с телеги раньше времени. Берите и несите это все в ее дом. И если хоть кто-то попытается мстить, я не стану разбираться. Одно ее слово, и вы будете стоять вон там, – он указал куда-то в конец улицы, откуда он прибежал навстречу мне и где я никогда еще не была.

Я не хотела такого поворота событий, да и наживать себе врагов не входило в мои планы. Понадеявшись на то, что Уорен лучше знает эту аудиторию, решила молчать и пустить все на самотек. Доброта и желание всем угодить были хороши там, в моем прошлом, где у меня хоть и не было возможности бегать, но я была защищена законом и обществом. Здесь же царили свои порядки, и держать ухо востро нужно было день и ночь.

Девушки принесли все в дом. Положили на топчан Лео и, не поднимая на меня глаз, поторопились выйти. Сэм, сидевший до сих пор за столом, встал, как только они вошли. И сел, лишь когда я закрыла за ними дверь. Я утомлённо присела на свободный стул и попросила присесть его.

– Что-то случилось, мисс? Я должен был пойти с вами. Простите, больше я не совершу эту ошибку.

– Нет, Сэм. Здесь нужен был именно Уорен. А ты так и не решился прилечь? Ну, хорошо. Я поняла, что тебя не переубедить. Тогда мы сейчас все это перетрясем. Это полегче, чем доски, к которым тебя поставят в ту же минуту, как ты явишься на стройку, – я улыбнулась моему новому другу и получила в ответ его улыбку.

Сейчас я твердо понимала, что мы станем хорошими друзьями. Потому что наше знакомство началось с правды и доверия, которое ценят в любом мире. Но только если это касается честных и хороших людей.