Читать книгу: «Синий Огонь. Эра Огня», страница 7

– О том, как бы не стать таким, как он! Одержимый, больной и одинокий. Ему ничего не нужно, кроме ответов на свои дурацкие философские вопросы. Сила, о которой он узнал, нужна ему не для своих целей, а лишь для заполнения пустоты в его сердце! Такую мощь нельзя отдавать болвану.

– И поэтому ты хочешь забрать её себе. А тебе-то она зачем?

– Назовём это – потребностью. Но не в змее сейчас дело. У меня есть кое-кто, кого я бы мог отдать взамен на секрет, что найдёт этот больной философ. —

И он начал гладить меня по голове.

– Я тебе не вещь, выблядок, хренов! – я дёрнул головой и плюнул ему на одежду.

– Ах. И тебя ещё называли Синим Демоном? Ты просто мусор! – он ударил меня по лицу, и я вновь упал на пол. – Но в тебе есть то, что нужно мне. Лишь поэтому ты ещё не сдох. А насчёт вас!.. Мы завтра решим этот вопрос. Мне нужно заканчивать эту чёртову войну.

В темнице я сидел в уголке и слушал, как печаль и горечь разъедают меня изнутри. Медленно и больно. Я мог лишь говорить и смотреть в пол:

– Простите меня, пожалуйста. За всё. За то, что Дисиз и я принесли столько проблем. За то, что моя жизнь всяким психам не даёт покоя. За то, что я бессилен.

– Прекрати это, парень. Тут нет твоей вины, – подбодрил меня Кагар.

– Не было бы таких ублюдков на свете, не было бы и таких проблем. Так что не вини себя ни в чём, – добавила Таира.

– Не надо извиняться за то, чего не делал. А сила придёт со временем, вот увидишь, – ободряюще сказал Олион.

– Ты сделал уже больше хорошего, чем плохого. Тебя не в чем винить, – закончила Ниф, смотря на меня с улыбкой и поглаживая уснувших детей.

– Когда я был с Викси, я дал ей ту самую книгу. Она называлась «Тёмные души Старого Мира». В ней говорилось, что у всего живого есть душа. Своя – особенная. И Дисиз отдал её Кафуду. Змей уже знает о каждой душе достаточно много, чтобы манипулировать вринаками. Он заставляет их верить в то, что он делает. Но меня он оставил не просто так.

– О чём ты говоришь? – спросил Олион, подсаживаясь ко мне поближе.

– Ему нужен достойный соперник. Вринаков с такой душой, как у меня, мне кажется, больше нет. Моя душа – это проводник. И чтобы быть им, мне нужен особый предмет. Я думаю, он находится в храме Синего Огня, у воронов-фанатиков. Если Дисиз найдёт то, что ему нужно, он найдёт и меня. Поэтому давайте найдём то, что мне нужно, и я дальше пойду один.

– Прекращай рассказывать сказки. Мы никуда тебя одного не отпустим.

– Да, прекращайте уже этот базар! Быстро! – пришёл какой-то лис в форме и постучал по нашим клеткам.

У лиса была серая шерсть и белые волосы. Его чёрный мундир волочился по земле с характерным звуком. Осмотрев всех сторожей, он показал им свой документ и сказал:

– Сходите, перекурите минут на двадцать. У меня к этим личное дело.

– Но у нас приказ принца – не отходить от пленных!

– Ну если же вам не хочется перекурить сейчас, то в следующий раз не ждите, что сержант будет отпускать вас после отбоя и обеда. И не надейтесь на жалование! Не-а!

– Вы умеете уговаривать, товарищ генерал! Разрешите приступить к перекуру?

– Разрешаю. Можете не спешить, – сказал он, и солдаты стали уходить. – Э, косячники! Совсем одурели? За территорию темниц с пушками и ключами куда потопали? Вернитесь быстро!

– Извините, товарищ генерал! – сказали солдаты и поспешили сдать своё оборудование и вооружение. Генерал замахнулся на них, но не ударил.

– Придурки, блин.

Лис подошёл к нам и хорошенько осмотрел. Поскалился немного, обратил на меня внимание, а потом спросил:

– Эй, парень. Рука сильно болит? Или голова? А то вон синяки уже появились.

– Тебе-то какая разница? – холодно ответил я.

– Мне-то никакая! А вот она переживать будет, – сказал лис со смешком, и из коридора вышла Викси в плаще.

Решётка отворилась, и она бросилась ко мне в объятия с приглушённым визгом и плачем. Пока лис разговаривал с остальными, я вытирал слёзы с глаз Викси и говорил, как я рад её видеть. Она трепетно прижимала меня к себе и аккуратно трогала мои синяки, охая и ахая от моего побитого вида.

Лис оказался тем самым Чезаром Нейлендом. Он отдалкнигу, которую Йивис почему-то не забрал. Мы торопились, но чувство встречи было столь сладостным, что лишаться его не хотелось. Викси говорила мне: – Ты должен быть сильным, Линс! Ради меня, ладно?

– Конечно!..

– Найди храм Синего Огня. Я уверена, там знают, как переводить этот язык. Но пожалуйста, будь осторожнее.

– Ты тоже, Викс! Сумасшедшая, блин, ты же рискуешь, приходя сюда!

– А ради кого мне ещё так рисковать, глупый? Моя душа слишком тесно связана с твоей. Я бы не пережила чего-то ужасного.

– Викси, мы ещё встретимся? – пока я говорил с ней, у меня немного проступали слёзы, а у неё – тем более.

– Обязательно! – у неё жутко дрожал голос.

– Но как?

– Каждое воскресенье, с семи часов вечера до полуночи. У храма святой Ксении. Я буду там. Каждую неделю. Приходить на могилу своей матери и ждать тебя там! Ты запомнил?

– Каждое воскресенье, с семи до полуночи. У храма святой Ксении. – повторил я, чтобы не забыть.

– Вот и умница, Линси!

На улице, как нам уже сказали, ждал особый транспорт. Похожий на стрелу с лестницей. Вокруг ни души. Лишь моя угасающая радость. Олион вёл меня за руку, чтобы я не оступился. Всё что-то кричали, спешили, а я не принимал это всерьёз. Я смог подняться по лестнице и сесть в крохотное кресло. Дальше моя голова просто легла на стекло, заставляя меня наблюдать за намокающей посадочной площадкой. Таира пристегнула меня, и я стал слышать повсюду голос Кагара. Шум двигателя, жуткая тряска и резкий подъём.

– Взлёт! Эти идиоты отвлеклись! Спасибо твоей подружке, Линссел!

– Взлёт. Взлёт души. Падение тела. Оно не способно справиться с таким потоком эмоций. Моя плоть истерично просит душу отпустить её.

Уходя, я чувствовал, как мои пальцы ещё держат нежную руку Викси. Глаза запомнили её улыбку перед прощанием. Губы отдавали сладостью от поцелуя, который всех шокировал, ведь не все знали о наших отношениях. Уходя, я смотрел лишь на неё, как и она на меня. Уже на улице мне хотелось убежать и вернуться к ней, лишь бы ещё раз сказать перед прощанием, что я люблю её. Такого пронизывающего тело и холодящего кровь чувства, как расставание с малой надеждой на то, что увидишь её вновь, – не опишешь ни в одной книжке. Я не знал, что делать, что происходит, что мне говорили и куда мы отправились. Моё сознание оказалось в каком-то летательном аппарате, но сердце – самая бьющаяся его часть – осталась у Викси на сохранение до следующей встречи. И тогда я впервые задумался: а не это ли настоящая любовь? Когда волна лучших чувств накрывает тебя с головой, но потом резко пропадает, пока ты вновь не ощутишь её, наблюдая, как стихает шторм.

Глава 7

Чёрный Ветер

Да, любовь – штука тяжёлая. В прошлом воспоминании Линс меня не упоминал, но я лично знал Викси! Уверен, тебе бы она понравилась. Но не суть. Вот ещё один вопрос, и он будет мучать тебя ещё из уст отца раз за разом, потому прости за это. Я знаю, каким занудой бывает твой отец. Но ты и о нём узнаешь. Рано или поздно. От меня или него. Итак – что бы случилось, если бы у тебя была такая же сила, как и у Линса?

Уже светлело. А может, это просто облака пропали. Или я наконец-то проснулся. Перестал мучать себя вопросами без ответов и мечтами без шанса на их совершение. Я снова не знаю, что мне делать и как себя чувствовать. Слишком много безвольности, как и бесконечных мыслей о чём-то другом. Я не думал о Дисизе, не думал о себе, да чёрт возьми, я даже не особо думал о Викси! Что-то случилось, и я начал думать об ужасах, что могут окружать меня. Я настолько плохо знаю всё, что тут происходит, что мне уже кажется, будто бы смерть легче, чем весь остальной текст этой истории. И да, я начал уже думать о себе, как о каком-то персонаже некой книги. Красиво говорить я не умел, но мне всегда хотелось описать каждую детальку в своей голове. И пока я думал, как бы объяснить облака, пар или другую штуку, меня выбивало чувство ошибки. Я не знал, как это описать! Я не знал, что это!.. И тогда я начинал падать в никуда. Голова так быстро начала уставать от таких мыслей, что мне нужно было поспать. А грешникам вроде меня покоя не будет никогда. У меня всегда был кто-то, кто следит за мной. Бог, создатель, лорд. И ему нравилось мучать меня! А я не знал уже, кого проклинать – себя или же этого лорда. Но до меня быстро дошло, что нужно делать всё назло этому кому-то. Чтобы лишь я слышал фанфары в честь своей победы. Чтобы лишь мне было радостно от чувства, что я чувствую. Чтобы лишь лорд был в ярости от моих действий! И никто не думал, что же со мной не так. Если я сожгу себе волосы, значит, это не просто так. А если я захочу убить Дисиза, значит – это мой путь!.. А ещё я удивляюсь, как столько мыслей прошло всего за пару минут. После осознания этого всплеска странных мыслей я чувствовал, что я в порядке. Но всё же понимал, как сильно связь с моей кукушкой может потеряться из-за стресса или боли в сердце.

Мы подлетали к какому-то посёлку на облаках. Мне тогда ещё было трудно понять, как облака могли держать целые дома и вринаков. Мне попытались объяснить, но я не думал о них в тот момент. Меня волновало что-то другое. Словно кто-то зовёт меня к себе всё громче и громче. Поначалу я подумал, что это был зов сердца. Однако Викси была ни при чём. Это был Синий Огонь.

Мне дали маску и таблетку. Многоугольная коробка крепилась на затылке и позволяла спокойно дышать на такой жуткой высоте. А пилюля, по словам Олиона, помогала крови и органам быстро привыкнуть к давлению и холоду. Если маски ещё были в этом летательном аппарате, то пилюли у всех были с собой. Оказывается, что без них никуда! И не только этих. Был ещё ряд предметов, которые должен иметь каждый вринак. Однако маски можно было снимать при входе в любое здание. Там были установлены особые границы с системой управления давлением в помещении. Что интересно, если это был продуктовый, то продукт передавали в прозрачной коробке, дабы перемена давления не разрушала еду или жидкость. Птицам было проще. Для них была создана простая дверь. А вот для земных и водных вринаков – такие вот маски, таблетки и границы. Казалось, будто бы ты зашёл в музей с кучей экспонатов, которые хранились за стеклом.

Большее внимание привлекло отсутствие пола. Мы шли по настоящим облакам! Или же их твердому агрегатному состоянию. Разумеется, это был для меня бред, но Олион всё мне рассказал, несмотря на мычание из-за маски! Облака остались и кажутся настоящими. Но в реальности это некий материал, который позволяет выдерживать большие нагрузки. А весь город мог «плавать» из-за турбин, спрятанных в этом материале. Не везде существует такая технология, и некоторые пернатые живут на высоченных деревьях.

Единого правительства у птиц нет. Ни вороны, ни синицы, ни воробьи не имеют одного общего собрания или же главы государства. Каждое «облако», дерево или же что ещё, где живут птицы, считалось отдельным государством, я думаю. Конечно, это можно было бы считать народом, ведь язык у них один, пусть и акцент разный. Однако представить нашу жизнь без них было бы сложно. В таких местах часто покупают дома, коттеджи, дачи. Существует множество учебных заведений, где обучаются будущие артисты, вринаки научного круга, дипломаты, художники и прочие. Не на этом «облаке», правда. Здесь что-то вроде отдельного островка, где когда-то были монахи. От них остался лишь один храм – Синего Огня. Что удивительно, его храмовники получают деньги за то, что они просто ухаживают за каким-то маленьким зданием. Таких храмовых островов достаточно много, и весь мир считает их своим наследием. Потому их и не снесли. Верующие вринаки играют большую роль в этом мире, и они не дадут разрушить памятники их веры. Буйный океан теорий об избранных, которые придут и однажды будут призваны для чего-то, – фишка этих храмов. Они наверняка те, кто никогда не видели прелести оружия, и поэтому из них выходят отличные дипломаты, на которых держится мирная политика. Как это работает, я ещё не понял. Ведь наверняка нельзя говорить о мире, не зная войны. Хотя, как я могу судить об этом, если не знаю их?

Олион рассказывал нам по пути к магазину, что птицы так же часто торгуют с подводным миром, ведь им обоим нужны эти пункты «регулирования» давления. Ну и каждому интересно, где можно использовать «твёрдые облака». Как раньше птицы додумались до такого без технологий, для меня остаётся загадкой. Всему должно быть объяснение, но никто из наших не мог это объяснить. Тут слишком много всего, о чём стоит задуматься и узнать поближе. Учёные считают, что скоро все будут жить под водой и на небе, лишь бы не ходить по этой «затоптанной» земле. Ужас какой-то, а не будущее.

Шермус сказал мне кое-что важное, но я не считал это признаком начала хороших отношений с ним. Его слова звучали так:

– Бомбоубежища и укрытия будут строить лишь те, кто хочет войны и не верит в мир.

– Верно подмечено, Шер, – улыбнулась ему Таира.

– Многие будут жирно вписывать кровью в тетрадь истории свои великие речи и мышления, а лишь некоторые будут экономно писать чернилами в личных дневниках о звёздах и вринаках, – добавил я, вспоминая одну из фраз, что мы с Викси обсуждали, пока читали книжки.

– Хватит уже философствовать, умники! – ворчал Кагар.

– Пыль времён копится на каждом из нас. Важно лишь не сбивать её с себя, иначе она окажется на твоём окне, и ты не увидишь рассвета! – добавила Ниф, улыбаясь мне.

– Нет лучше похлёбки, чем батиной трёпки! Слышали такое выражение? – ухмыльнулся здоровяк.

– Нет, – ответил я.

– Ну и чёрт с вами.

– После вкусного обеда, по закону Кэта, полагается поспать! – выкрикнул Кэт, подняв большой палец вверх.

– Если кто-то и носат, то это старший брат! – посмеялась Кит, и за ней улыбнулся Олион. Шермус тоже улыбнулся, а Кэт взъелся.

– Вот кто достала меня, так это младшая сестра! – Кэт показал ей язык, и они оба отвернулись.

– На нас смотрят, прекращайте, – сказал Олион, и мы зашли в одноэтажный магазин из красного камня.

Дети ещё продолжали ворчать и рифмовать, а мы зашли в такое подобие стеклянной коробки. Ворон впереди носил зелёный фартук, кепку и красные штаны. Он показал большой палец вверх и нажал на кнопку, после чего всё начало шуметь и показалось, будто бы меня опускают вниз к земле. Олион снял маску и глазами попросил помочь этим мелким ребятам. Я взял их за макушки и сказал:

– Кто будет много болтать – тому уборки не избежать! – они понимали, что я говорил про мытьё полов в кабине Макаиродоса.

Насчёт него. Мы же оставили его у въезда в столицу, а у Кагара было ручное дистанционное управление. Штука, похожая на коробочку с кнопками и экраном, позволяла Кагару вывести свою машину через ближайшую трассу, а потом через лес и спрятать её там, где-то. Он управлял ею всё время, пока мы летели. А летели мы на непонятной для меня, как и любая другая техника, штуке. Пока она на земле, кабина поднималась вверх и стояла на особой раздвижной лестнице. Лестница имела два пролёта и складывалась обратно, когда мы улетали. Кабина внутри была тесной, но её хватало на такое количество вринаков, как у нас. Там были кресла, маски и место для пилота. Притом панель управления находилась сбоку от сидения и тоже выдвигалась к сидящему на кресле вринаку. То есть управлять этой штукой мог любой с любого сидения, но лишь Кагар знал, как это делать. Поэтому он быстро поставил автопилот и закрыл кабину стеклом. А вот сама кабина была похожа на здоровый прямоугольник со стеклом сверху. Стекло было полукруглым. Больше нечего сказать. Как эта штука летает, не знаю. Может, там были турбины или ещё что, не могу сказать, я не посмотрел.

В магазине было, как в раю. В смысле, внутри всё было белым и аккуратным. Правда, Олион высказался, сказав мне:

– За конскую цену нам придётся купить еды, которая внизу будет стоить такие гроши, что тебе больше никогда не захочется здесь оказаться.

– Зачем тогда здесь еда?

– Для птиц действует пожизненная скидка. А для других нет. Причина такой несправедливости – качество хранения.

– Эти контейнеры сохраняют продукты лучше всего?

– Да. Тоже начинаешь терять смысл? – самодовольно улыбнулся он.

– Да. Разве эти контейнеры не дорогие? В чём тогда смысл постоянной скидки?

– А вот потому что птиц мало. И я ненавижу этих ребят. Они все жадные, заносчивые, думают, что высоко летать – значит хорошо жить. Умные падлы, но вот характер у них. Перебил бы каждого. Особенно воронов.

– Почему? За что ты их так ненавидишь? – с интересом спросил я.

– Придёт время, я тебе всё расскажу. Это долгая и неприятная история. Но если вкратце, один ворон мне так насолил, что я теперь всю жизнь их ненавижу. Надеюсь, мы здесь ненадолго.

– Нам нужно лишь в храм зайти, разве нет?

– Нам нужно понять, где Дисиз и что делать дальше. – у него пропала улыбка.

– Давай я помогу чем-то.

– Найди мне свежего молока, ладно? Молока. Дакспи. Такого в этом мире полно, поэтому там должно быть просто написано «молоко». – он хоть и с пониманием относился к моим вопросам, но ему явно не хотелось отвлекаться.

– Я не знаю такого слова. – я боялся, что он рассердится на меня.

– Белая картонная коробка. Если алфавит помнишь, то прочитаешь и найдёшь. Понял?

– Да.

– Давай быстро. – он хлопнул меня по спине, и я поспешил найти это молоко!

На удивление я быстро его нашёл и решил поспрашивать других, что они смотрят. Ниф была первой, и она разглядывала побрякушки. Фигурки, браслеты, цепочки и прочее. Я тоже смотрел на них, пока она не заметила моё присутствие. Ниф достала очки и надела их, а потом показалось, что она просит оценить их на ней. Я посмотрел на затемнённые линзы, потом на стразики с розовой обводкой и затем на их остроугольную форму у глаз и ушей.

– Слишком выделяются. Тебе точно такое не к лицу.

– Что, правда? По-моему, весёлые. – сказала она, смотря на себя в маленькое зеркало.

– Я не спец по очкам, но такие уж точно не пойдут.

– А эти? – она надела круглые очки с линзами, которые имели зелёный оттенок.

– Зелёный мне нравится. Только мордочка не для круглых очков. Без обид?

– Конечно же. Ладно, ещё одни и всё.

– А зачем тебе очки? – спросил я, разглядывая разные пары.

– Если мы тут задержимся, то наступит утро и будет слишком светло. А без глаз я остаться не хочу. Давай эти. – она взяла очки с металлическим ободком, с просто чёрным стеклом. А линзы были в форме прямоугольника.

– Вау. Эти тебе идут! – я не врал.

– Что, правда? Ой, как хорошо! Спрошу Олиона, купит ли он их мне. Потому что деньги у меня есть, только я их отдала ему. Он, наверно, устал считать разные валюты.

– Тяжела жизнь принца.

– Принцессы тоже, если честно. – улыбнулась она.

– Ой, точно. Извини. – я запамятовал об этом.

– Всё хорошо. Не надо смотреть на меня, как на статую! Я всего лишь принцесса, но уж точно не сверхсущество!

– Я просто задумался о твоём статусе и слегка растерялся. – я даже не смотрел ей в глаза. Я смотрел на молоко.

– Думаешь, это должно тебя волновать? Смотри, эта принцесса может обнять тебя, и тебя за это не сожрёт ни один стражник! – Ниф обняла меня, и я с улыбкой обнял её в ответ.

– А вдруг ты потом мне это припомнишь и меня потом и вправду сожрут?

– Ха-ха. Тогда я тебе потом напомню, как ты вломился в мои покои! Это будет похуже, чем объятия со мной. – она тыкнула меня в живот.

– Но зато я помог тебе выбрать очки. – у нас не спадала улыбка.

– Тогда ты прощён. Но в следующий раз такого не произойдёт!

– Благодарю, ваше величество.

На кассе нас ждал тот ворон в зелёной униформе. Они были смешными. Ноги тоньше, чем наши, и без кожи, а вот остальное – это перья. Ну и клюв. Здоровый, толстый клюв. Олион стал расплачиваться, и что-то пошло не так. Он достал не те деньги, что надо. Точнее, не ту валюту. Ворон стал нагло объяснять, что тот неправ:

– Эй, дружище! Может, ты ещё раз подумаешь, прежде чем платить мне этой ерундой? Загляни в кошелёк. Может, наскребешь чего.

– А почему нельзя платить именно этим, а? Где же ваша хвалёная система обмена валюты прямо на кассе? – Олион явно начинал злиться.

– Там же, где и весь шлак – на помойке. Так что давай плати, чем надо, или вали отсюда. – самодовольно улыбнулся ворон, сладкая зевая в руку.

– Ах. Вы живёте над Войрундом! Своей валюты у вас нет! Значит, я могу платить велками! – я услышал это слово в первый раз. Надо будет потом спросить его насчёт всех монет в мире.

– Мы то над лисами, то над выдрами, то ещё над кем. Заплати уже башлом и делов-то.

– Почему ими?! Мы же не над морем! – Олион стал уже заметно повышать голос.

– Нам нужны башломы. Есть или нет? Если нет, то скатертью дорожка.

– Р-р-р. Возьми уже чёртовы велки или я позову администрацию!

– Их тут нет, не парься. Босс в отпуске, а значит, я тут главный. Не отнимай моё время, парень! Иначе охрану позову. – вот нахал.

– Да в чём разница-то?!

– Хочу башломы, вот и всё. Неужели их так трудно иметь при себе? Ты не на земле, кошак. Делай, что говорят, и поскорее. – он убрал весь товар и облокотился на стойку.

– Не на земле, значит. – злостно сказал принц и затем прибил к этой стойке голову ворона.

– Олион! – встрепенулся я.

– Я тебе сломаю крылья, и ты у меня встретишься с землёй лицом к лицу, пернатый ублюдок! Будешь эту землю клювом рыть, а потом сгниешь в этой яме, а лишь потом я присыплю тебе на могилку башломов, да побольше! – ворон пытался двинуться, но каждый раз, когда он это делал, Олион бил его головой об стойку, и тот мог лишь кряхтеть, ведь клюв был закрыт.

– Всё, хватит с него. Сейчас охрана придёт, пошли отсюда. – Шермус положил руку на плечо брата и попытался его остудить.

– Как же я вас всех, суки, ненавижу! Ох, если бы была возможность, всех бы общипал! – сказал Олион и с криком бросил продавца назад, да так сильно, что тот упал на прилавок, и пара стеклянных коробок упали ему на голову и треснули.

– Полегчало? – спросил Шермус.

– Аргх. Да. Чем быстрее уйдём отсюда, тем лучше. – запыхавшийся принц забрал деньги и стремглав ушёл вперёд, а мы за ним.

– И так каждый раз. – добавил Шермус.

– Мне теперь интересно, что Олион сделает с храмовником Синего Огня. – подумал я вслух.

– Вот увидишь, мы что-то узнаем, но не до конца. Олион опять сорвётся и сломает бедняге клюв об пол. – беззаботно ответила Таира.

– Очки мы мне так и не купили. – расстроилась Ниф.

На выходе Олион отдышался и стал искать путь к храму. По дороге туда он ворчал с братом о том, какие же невоспитанные вороны и как же ему хочется их убить. Это навело меня на мысль, что искать Дисиза мы будем долго.

Я чувствовал, что каждый новый храм будет для меня как отдельное воспоминание. По сравнению с храмом Дагендафа, этот был совсем крохотный. Он был похож на купол с одной дверью. Синий, как и положено быть, если это связано с Синим Огнём. Никаких фресок, знаков или же других украшений. Наверху, правда, был какой-то металлический флюгер в виде огонька. Может, это и не флюгер вообще, а просто шаткая конструкция уже не выдерживает порывы ветра.

Вокруг были и другие вринаки, не только вороны. Птицы, волки, овцы, может, даже змеи. Их было немного и, судя по деловой одежде, все они были здесь по какой-то своей причине, нежели проживание. Этот воздушный островок был чем-то вроде остановки. Магазины, заправки и храм. Больше нечего выделить. Но вот мы подошли к храму.

Шермус и Олион уже вернулись к нам, и первый поделился своей мыслью:

– Никогда не думал, что какие-то такие сложные ситуации будут основаны на религии. Не люблю её. Она либо страшная, либо же бесполезная.

– Почему же бесполезная? Без неё вринаки перестанут верить и искать истину. – ответила Ниф, когда никто не стал отвечать.

– Знания и есть истина, которую стоит искать. А верить. Во что ещё нужно верить, кроме ценных моральных качеств и вринаков, которые имеют их? Если уж речь зашла о чём-то серьёзном, а не потребностях.

– Может быть, религия помогает понять что-то так же, как и история? А если же многие хотят верить в сверхъестественное, то это не должно им помешать быть хорошими вринаками.

– Конечно, религия не особо мешает вринакам учиться и поддерживать общество. Только бывают такие случаи, когда на религию уходит больше сил и денег, чем на образование.

– Это уже не исправить. Религия – это то, что произошло, когда мы развивались и стали разумными. На неё уже не так сильно обращают внимания, но забывать точно нельзя. Были исторические случаи, когда религия могла манипулировать вринаками. Точнее, её представители. Зато сейчас каждый может выбрать себе религию по вкусу. Это что-то вроде книжки, которую ты всегда читаешь, чтобы вспомнить, о чём она и чему смогла научить. И чтобы проявить уважение, ты придерживаешься правил. – сказал Олион, делая паузы и вздыхая после каждого сказанного предложения.

– А что, если в твоей стране нет религии, но кто-то хочет начать верить? Или же гости хотят увидеть нашу историю, но у нас нет ничего, кроме зданий и некоторых достопримечательностей. – взволнованно спросила Ниф.

– Не переживай, принцесса. Я думаю, ты вскоре узнаешь всё о своей стране и сможешь показать гостям все прелести своей родины. – ответил Шермус.

– Надеюсь. Хочется узнать, что же было в голове у моих предков.

– Отец тебе разве ничего не рассказывал? – поинтересовался я.

– Рассказывал, правда только сказки. А история порой строилась на войнах, новых правителях и каких-то событиях. Но я не помню, чтобы там была причастна религия.

– У тебя есть Нирренская сказка для нас? Я бы послушал сейчас, а то не хочется в храм заходить. – сказал Олион, и мы остановились у дверей.

– Есть! Она запомнилась мне очень хорошо.

– Мы слушаем. А потом заходим. – сказал Шермус.

– Только сразу договоримся. Говорить с храмовником будет Линссел. Ты же не против? Ты, вроде как, понимаешь, что тебе нужно и что делать. – сказал Олион.

– Я даже не знаю. Я попробую, только мне наверняка понадобится помощь. – я чувствовал себя неловко и даже начал бояться этого храма. Он как-то давил на меня.

– Ладно. Ну, Ниферрит, рассказывай.

– Итак. Тёмная земля, покрытая туманом. На ней жили лишь самые причудливые существа, каких только можно представить. Света не было. Ни лунного, ни солнечного. Ветер пробирал до костей, а наш герой даже не дрожал. Ему нужен был ответ на главный вопрос: кто он и почему оказался в этой пустыне.

– Очень похоже на Линса. – сказал Олион и улыбнулся мне.

– Об этой земле знали лишь те, кто не чувствовали времени и шли по течению жизни, не сопротивляясь ей. Чтобы идти вперёд, нужно было быть слепым и видеть лишь то, что жило в твоём сердце. Безымянный герой пожертвовал своими глазами, лишь бы найти все ответы. Сначала ему казалось, что он видел тёмную лошадь. Его сердце было наполовину пустым, и в него легко пробирались страхи. Но позже первое и последнее существо встало у героя на пути. Оно дало ему себя потрогать, и он не узнал в нём ничего вринаковского. Это было не животное, не вринак и даже не предмет. Его руки намокли, на пальцах осталось лёгкое жжение, а мозг не мог нарисовать ничего, чтобы понять, кто это. Тогда он спросил: что же тебе нужно? И тот ответил самым страшным и ревущим голосом: твоё сердце. Герой не сразу ответил, но понимал, что другого пути нет. Он боялся и чувствовал слабость. Держа в руках кинжал, ему хотелось поразить сердце зверя, но не знал, где оно. Поэтому ему пришлось поразить своё и отдать ту пустую половину, чтобы удовлетворить зверя и оставить другую половину, чтобы жить. Взамен существо отдало ему половину своего сердца. Оно сказало, чтобы тот бережно относился к его подарку и никогда не забывал, что у него находится в груди. Герой поблагодарил существо и понял, что может открыть глаза. Открыв их, ему стало понятно, кто он и где. Ответ был прост: он дома, и он теперь другой. – Ниф закончила, и у меня отпала челюсть от такой сказки.

– И это… сказка? – неловко спросил Олион.

– Да! Вам понравилось?

– Больше похоже на страшилку. – сказал Кэт.

– Здесь есть философский подтекст!

– Ненавижу философию. – проворчал Кагар.

– И какой же? – спросил я.

– Что нужно сразу отпускать свои страхи и прошлое, иначе попадёшь в эту страну тьмы, будешь мучаться, пока тебе не объяснят, что жизнь продолжается, но уже по-другому. С новой половинкой сердца. И пережитое надо ценить. – Ниф улыбалась. Я видел в ней этого героя с тёмным сердцем.

– Тёмное сердце – это не зло, правда? Пустота хуже темноты. – спросил я.

– Всё верно. Сердце вринака красное – наполненное кровью. Кровь можно пролить, и тогда оно умрёт. Но тьма – это что-то неизведанное, что-то, что нельзя поразить и убить. Теперь будешь своим детям рассказывать эту сказку. – сказала она, легонько тыкнув меня в грудь, где было моё полупустое сердце.

– Хорошо.

– Тёмное сердце, Шермус, – это инструмент, которым ты будешь использовать знания. А тёмное оно от того, что лишь ты можешь его видеть. А без света, как ты знаешь, ничего не увидеть. А религия, как я считаю, может помочь тебе приобрести это сердце, как и знания, которыми надо делать мир лучше и чувствовать вес всего пережитого. – добавила Ниф, часто дыша. Видимо, дышать тут было не очень легко. Хотя я этого не заметил.

– Хм. Можно было бы и попроще. Если нет знаний и не умеешь ими пользоваться, то зачем тогда они вообще нужны. Я понял смысл сказки. – холодно ответил лев.

Вход не был оборудован системой управления давлением. Мы зашли и увидели у стен шкафы и стеллажи для книг. Были лишь они, пара столов и ещё одна дверь. Внутри из вринаков был лишь один ворон в коричневой робе. Внутри у меня всё сжалось, а сердце забилось с огромной скоростью, но лишь на мгновение. Он даже не заметил нас и продолжал носиться по всему храму с книжками в руках. Они падали у него из кучи и, судя по объедкам на столе и мешку на полу – это был его дом. Олион не мог смотреть на него без вздохов, и он подтолкнул меня к началу разговора. Буквально толкнул, и мои шумные шаги заставили ворона обернуться. Он уронил все книги на пол от удивления, его клюв распахнулся. Храмовник застыл. Я подошёл к нему вплотную и не заметил ничего необычного, кроме того, что он просто стоял!

– Олион, он умер. А если не умер, то уж явно не жив. А что-то другое.

– Может, у него шок? – все подошли к нему.

– Дышит хоть? – спросил я.

– Дышит. – сказал принц, заметив что-то.

– Эй, добрый день! – позвал его я, но бессмысленно.

– Бить храмовников запрещено? – спросил Кагар.

– Вринаков в принципе бить не надо. Без причины, конечно же. – ответил Олион, чувствуя, что у товарища назрел план.