Читать книгу: «Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день», страница 23

Неведомая страна

Тоня уже ложилась, когда ее чуткое ухо уловило движение в комнате мужа. Обычно на туалет и душ у Свиридова требовалось около десяти минут – плюс-минус три четыре минуты.

За это время Тоня принесла две чашечки кофе и тарелочку с печеньем – на тот случай, если Свиридов появится голодным.

Дверь тихонько открылась.

– Тонечка, милая, не спишь?

– Дорогой …

Они на какое-то время переместились в столовую, потом вернулись в спальню.

Много позже Тоня привычно устроилась на плече у мужа, и тот негромко стал рассказывать ей о своих последних приключениях.

Все, что происходило в «Солнечном» и в тайге у таежного отшельника, Свиридов быстро пропустил и стал рассказывать о своем пребывании в Тибете.

– Это неведомая страна, о которой мы знаем очень мало. Многие считали Тибет хранилищем выдающихся тайн и загадок прошло, и организовывали туда экспедиции, и некоторые из этих экспедиций были небезрезультатны. Многие тайные знания были получены в Тибете и затем были использованы. У немцев это были ракетные технологии, телевидение и атомная бомба, у нас – некоторые экстрасенсорные технологии, и то далеко не сразу …

– Воинская часть полковника Савина?

– Именно. Многие из материалов экспедиций Рерихов и Якова Блюмкина до сих пор засекречены … Хотя мне удалось почитать эти отчеты, но там интересного было … Много мистики … Этим потом занимались Бокий и Барченко … О немцах там было совсем мало материалов, хотя я об этом знаю по другим каналам …

– Немцы действительно использовали что-то, полученное в Тибете?

– И немало! Когда я увидел телевизор конца 30-х годов фирмы Сименс я сразу вспомнил телевизор марки «Ленинград», появившийся у нас после войны … Ретрансляционные станции нам найти не удалось, хотя у Гитлера они были … Но секретов у тибетцев было много, и немало осталось хотя многое утеряно … по вине китайцев …

– Там много китайцев?

– Слишком. Пытаются контролировать всю жизнь в Тибете.

– И что ты там делал?

– Во-первых, меня там почувствовали, хотя я был в коконе. Во-вторых местный житель обратился ко мне мысленно, хотя и не видел меня. Потом мы с ним общались то мысленно, то в словесной форме – и нам было комфортно. Мой собеседник на глаз был лет пятидесяти – а на деле ему было больше ста. Он ненавидит китайцев и помогал мне …

– И он готов был открыть тебе вековые тайны?

– Наши беседы были весьма условны, хотя мой собеседник на многие мои вопросы отвечал витиевато. Велемир …

– Велемир? Его звали Велемир?

– Нет. Но его настоящее имя было непроизносимо для нашего языка, и он сам предложил называть его Велемиром. Но была еще одна важная особенность в наших разговорах. Велемир был очень сильным экстрасенсом и он иногда мог читать мои мысли.

– Так как же вы разговаривали?

– С большим трудом. Тем более искусством запудривания мозгов философией дзен-буддизма он владеет мастерски. Поэтому в беседах высоко в горах мы затрагивали в основном теорию реинкарнации.

– Высоко в горах?

– Велемир владеет искусством телепортации лучше меня. Мы перебрались в маленькую деревушку высоко в горах, может быть это была его личная усадьба. Там не было китайцев, и мне показалось, что дороги туда тоже не было. Очень скромно, почти аскетично. Несколько изваяний Будды, несколько молитвенных барабанов и ленты с молитвами…

– Но полезное что-нибудь ты там узнал?

– Да так, не особенно. В основном он подтвердил многое из того, что я знал и без него. Секретов научно-технического характера он не касался, хотя у меня сложилось впечатление, что о глубокой молекулярной модификации он знает. И не от меня, не из моей памяти. Там очень активно действуют китайцы, проводят эксперименты …

– А какие иные тайны вы затрагивали?

– Я пытался затронуть историю создания атомной бомбы и передачи этой технологии немцам, гитлеровской Германии. Подтверждение этого факта я получил, но не более того. Секрет создания летательных аппаратов на новых принципах – летающие тарелки. Технологические основы тоже были переданы. В Германию отправились многие специалисты из Тибета для участия в проектах по ракетам, по телевизорам, по атомной бомбе, по летающим тарелкам и по лазерному оружию. И даже сырье …

– Обогащенный уран?

– Не только. Но все это не конкретно, без документального подтверждения.

– Зря путешествие?

– Нет, не зря. Там остался контакт. Ты знаешь, он пытался проследить за мной когда я уходил.

– Проследить? Как это?

– Поддерживать пассивный контакт. В принципе я тоже так могу. Я дал ему проследить за собой до усадьбы Пармена Порфирьевича, а потом поставил плотный экран. Это было уже на таком расстоянии, где он почти не слышал меня, и после паузы вряд ли смог снова наладить контроль.

– Ты совсем не загорел. Только глаза стали … глаза стали чужими, недобрыми.

– Недобрыми? Жаль, это нужно будет исправить …

Ночной разговор

– Тибет … Тибет – это Тибет, и ничего глупее и умнее сказать трудно.

Свиридов чувствовал движение ее ресниц.

– Не щекочись! Наверное все это будет очень сумбурно, но … Мы с Велемиром проводили очень много времени вдвоем в разговорах …

– Правда, разговором это назвать нельзя – мы общались исключительно мысленно, по телепатическому каналу, и это был язык очень высокого уровня. Не на уровне разговорного языка …

– Велемир владел самыми различными уровнями информационного общения и привычный у нас, тут, речевой уровень, иногда переходящий в образный, эмоциональный для него был одном из низших уровней.

– А были и высшие?

– Еще какие! Но они были для меня недоступны, и Велемир делал для меня скидку на незрелость. Были и низшие уровни – уровень общения с животными, насекомыми, растениями. Я это понимал, но практически не владел. И когда я говорю «Велемир сказал мне» это означает лишь то, что он передал мне соответствующую информацию …

– Еще он жалел меня, снижая скорость передачи информации. Оказалось, что наивысшая скорость, которая доступна нам тут, и что мы называем передача в режиме выстрела – по аналогии с пишущими осциллографами, это еще не самая высокая скорость. Мне даже пришлось ему это объяснять …

– Многое мне пришлось усваивать с привлечением памяти. Этот прием я осваивал еще в «Солнечном», когда либо объем информации, либо скорость ее передачи не позволяли мне сразу осваивать эту информацию. Чаще всего это было тогда, когда в пытался покопаться в памяти кого-нибудь.

– Велемир много рассказывал … видишь, опять рассказывал! О контактах с внешним миром, скорее с попытками проникновения извне в закрытую область Тибета …

– Я его спрашивал, а почему они с немцами поделились техническими достижениями – телевизор, летательные аппараты, ядерное оружие, а с русскими в основном философией и психоанализом? Знаешь, что он мне ответил? Среди немцев были одни технари, а у нас – Рерих и Блюмкин, люди от техники очень далекие.

– Там был Блюмкин? Он и туда проник? Как ему такое удавалось?

– Кроме рекомендаций Бокия уникальные способности к мимикрии.

– Так у них было телевидение и они поделились этим с немцами?

– Не просто поделились, а установили телевизионный канал из Германии в Тибет!

– Ну, и где это?

– Я подозреваю, что основная аппаратура была оснащена блоками для самоуничтожения и поэтому ничего не сохранилось …

– А что они передали нам?

– Психоанализ, гипноз, телепатию, телекинез. Кое-что развивали, кое-что предавали анафеме как буржуазное учение и лженаука …

– А женщины? Какие там женщины?

– Я видел очень мало, до и то китаянок … Очень деловитые и агрессивный молодые китаянки там были в избытке, но Велемир сказал что контакт с ними нежелателен.

– Почему? Он не объяснял, но это «нежелателен» было жестким на уровне запрета …

Малый хурал

Обычно такие совещания называли «малым совнаркомом», и впервые Свиридов назвал это «малым хуралом».

И собрал он всех в кабинете между кабинетами Антиповой и своим – состав был смешанным – часть от Ученого совета, а часть от совета Технического.

– Здравствуйте, дорогие мои друзья! Предлагаю общаться вслух – «озвученные» люди возьмут свое потом. Сегодня я хочу информировать вас о своем визите в Тибет.

Пауза была многозначительна, но не велика.

– Я путешествовал в горы Тибета без узкой сформулированной задачи, и буду рассказывать о своих впечатлений. Во-первых, Тибет страна горная и древняя, с потрясающей историей и изумительной философией. Для вашего сведения там я встретил дружественно настроенного ко мне местного жителя и у нас с ним установились дружественные отношения.

– Толя, на каком языке вы общались?

– В начале на государственном, а потом только мысленно. Мой тибетский друг оказался сильнейшим экстрасенсом и телепатом. Значительно сильнее меня.

– Во-вторых, кроме философии и прочей экзотики вроде спящего святого …

– Ты его видел?!

– Видел. Кроме всего этого необычного для европейца антуража было много неожиданного. Например, засилье китайцев – их там не меньше коренных жителей и ведут они себя по-хозяйски. У меня сложилось впечатление, что эту территорию они используют в качестве полигона или лаборатории. Там они стоят новые скоростные железные дороги, там он исследуют климатическое оружие … Для инициирования дождя стоят ряды аппаратов для распыления иодида серебра …

– Действует?

– Данных не видел … Стоит поднять метеоданные со смежных областей …

Свиридов рассказывал мало, и в основном отвечал на вопросы – а вопросов было много.

Больше всего собравшихся заинтересовали элементы питания, используемые в Тибете. Во многом эти элементы напоминали «Лексары», но внешне это были бесформенные камни различного размера. Подробнее о структуре и внутреннем устройстве Свиридову узнать не удалось, как и способах перезарядки …

Но эту секретность Свиридов относил к тому, что коренные тибетцы старательно скрывали многое от китайцев, считая тех оккупантами.

С этой особенностью обстановки в Тибете Свиридову приходилось сталкиваться часто, и многие умолчания своего друга он воспринимал за проявление режима секретности.

– Неужели ты ничего оттуда не прихватил? – спросила Антипова.

– Думал. Но понял, что это будет меткой для меня … для Велемира. Во многом это чуждый нам мир, и тем более в условиях фактической оккупации …

Дома

Но дома рассказы о Тибете продолжались еще долго, и каждый расспрашивал о своем: Уля о тибетской кухне, о специях и методах приготовления, Гриша о пейзажах, горах и красках, рассветах и закатах – и даже о «зеркалах Козырева», а Тоня очень сдержанно спрашивала о модах, тканях, элементах этикета.

Рассказывая Грише о невероятных рассветах и закатах на высоте около пяти тысяч метров Свиридов даже попытался подобрать нечто подобное, смешивая краски у Гриши в мастерской, но добиться полного успеха ему не удалось – но нечто похожие на фиолетовое небо у него получалось.

– Смотри у Рериха – он рисовал с натуры!

Домой – на дачу – Свиридову как-то привезли рулоны карт космической съемки. Очень вежливые, очень воспитанные и очень застенчивые молодые люди долго сопротивлялись Уле, но она их все равно усадила за стол. Отведав Улиной стряпни они даже научились улыбаться, но пока Свиридов с помощью Тони развертывал вынутые из длинных тубусов полотна они молча стояли по углам гостиной …

Листы были большие, тонкие и сплошь заполненные изображением.

Свиридов рассматривал снимки, сравнивал, рассматривал следующие.

– Вы ничего не скажете, товарищ генерал-полковник?

– Не так скоро, не так скоро … И не сейчас …

Сотрудники сворачивали листы, Свиридов подписывал листы об ознакомлении, а Тоня посмеивалась – ты там никого не заметил?

Темный Мерседосовкий минивен с темными стеклами выехал с участка, а Свиридов кому-то доложил:

– Материал видел. Готов к разговору.

О этом разговоре Свиридов вкратце рассказал Тоне.

– Обитатель «большого» кабинета вызвал помощников и кого-то из высоких консультантов, поэтому в кабинете собрались подтянутые молодые мужчины в штатском и один «бочонок», плотно затянутый в китель планками наград.

– Я выбрал несколько листов и показал, что совместная их обработка выполнена некачественно – проявлены не все скрытые объекты. И показал, какой лист нужно добавить в наложение. И с несколькими другими листами – тоже.

– Я назвал номера листов, которые нужно совместить – и даже тут, в кабинете на мониторе оказалось такое …

– И что?

– И ничего. Я им показал места дислокации экспериментальных лазерных установок, показал площадки опытных установок для распыления иодида свинца, показал завод по производству скоростных поездов …

– Они без тебя этого сделать не могли?

– Могли. Если бы им не мешали …

Что это было?

Всегда бывает трудно объяснить простыми словами событие или явление, так до конца и не понятое и не осознанное …

Каждый день

День начинался обычно, привычно и буднично.

Через проходную потянулись сотрудники, обходя цветущую клумбу и исчезая под козырьком центрального подъезда, обтекая главное здание и направляясь по веселой дорожке между стройных березок к дальнему корпусу или исчезая за главным корпусом и рассредоточиваясь по самым различным небольшим строениям.

День на день не приходится – естественно, дни были разные.

Очень часто раньше всех через проходную на территорию проходил Свиридов с небольшим букетиком цветов. Иногда с одним цветком.

Дежурные тянулись, но все здоровались и Свиридов отвечал всем. Иногда даже добавляя несколько слов, свидетельствующих не просто о хорошем знакомстве, но и недавнем разговоре …

В гулком вестибюле главного корпуса в сторонке за конторкой сидела дежурная, с которой Свиридов всегда перекидывался несколькими словами, а иногда ей доставался цветок – и в этом тоже не было ничего необычного.

Далеко не всегда Свиридов поднимался по лестнице – он мог спустится на несколько ступенек, выйти из корпуса и отправится дальше …

Цветок предназначался Мари, привычно встающей ему навстречу перед входом в кабинет, и входящей вслед за Свиридовым с папкой бумаг. А дальше шла работа …

Поднявшись по лестнице – он никогда не пользовался лифтом – Свиридов мог свернуть в коридор аналитического отдела, и привычно открывая двери с шифрзамками зайти в светлый зал с целым стадом разнообразного оборудования: попискивающего, помигивающего, печатающего …

У входа сидела дежурная, отложившая при виде Свиридова иностранный детектив.

Она пошла за Свиридовым по залу. Аппаратура работала, громоздкий комбайн вдруг запищал – негромко и жалобно, и начал печатать на широкой бумажной ленте.

– Жалуется?

– Это он спрашивает – печатать или выводить на экран. Программисты сперва заложили голосовое сопровождение, и он вежливо спрашивал – а что мне делать? Но Полина Олеговна так на них глянула, что … Наши приборы теперь даже в аварийном режиме разговаривают очень вежливо!

– А что в камере?

– Там образцы Скворцова. Плюс триста, озон, ультрафиолет.

– Сурово.

– Что вы! Изверг! Но пока его образцы держатся …

Свиридов мог зайти и в дальнее по коридору помещение, где два вполне солидных инженера готовили образцы для испытаний и отбивались от молоденькой ужасно строгой лаборантки.

– Анатолий Иванович! Спасите нас! Она нас совсем замучила! Все ей не так и неудобно для размещения в приборе!

– Ничего, ничего! Неудобно в работе, удобно на пенсии! – парировал девушка.

Иногда открыв папку с бумагами Свиридов начинал день с работы с документами, а разного рода бумаг накапливалось немало – даже если он отсутствовал некоторое время и все бумаги отправлялись к Антиповой.

Но сегодня он почувствовал вызов, и вызов необычный – его вызывали его неизвестные <контактеры>.

И вызов был необычный …

Вызов

Вызов был необычный и непонятный.

Но «вслушавшись» Свиридов ощутил …

Очень трудно оценить это состояние – настороженность, удивление, страх, растерянность? То есть почти все оттенки настроения, столь ему не свойственные.

И сразу:

#Полина! Прием! Воздух!

Полина Олеговна Ерлыкина была давно приучена Свиридовым к разного рода обозначениям категории сеансов связи. «Воздух!» по аналогии с давним обозначением срочности и особой важности сообщения тоже был ей хорошо известен.

#Толя, я готова!

#Я сам не все понимаю. Постараюсь транслировать для всех <людей>.

Почти сразу он «услышал» многочисленные «голоса»

#Мы слушаем …

#Мы на связи …

#Дядя Толя, мы с тобой!

#Толя, мы рядом!

#Командир!

А в кабинет остановив секретаршу движением руки стремительно вошла Долгополова и молча села напротив Свиридова …

– Могу? В «Солнечном» надвигается сильный тайфун. Что можно сделать?

И на немой вопрос Свиридова:

– Делается!

И так же стремительно Долгополова исчезла.

Передача от <контактеров> была очень четкой и подробной: географическая точка, строение земной коры на много километров вглубь, состояние напряжения горных слоев и горных пород, движение и рост напряжения, рост температуры …

Возможное развитие событий, выброс, развитие тектонических сил, удары и внутренние и внешние, землетрясение, газовые и пылевые выбросы, разрушения рельефа, лава, расширение зоны воздействия, всеобщие разрушения и катастрофические явления, захватывающие все большие и большие территории – и даже зеркальные, на противоположной стороне земного шара …

#Мощность предстоящего извержения настолько велика, что мы не в силах ее оценить. Тектонические явления на суше и на дне водных пространств вызовут разрушения любых сооружений, прибрежные зоны будут разрушены и затоплены. Высота волн цунами будет не менее 50 метров. Экранирование атмосферы вызовет резкое снижение инсоляции и температуры, а активные газы – снижение содержание в атмосфере кислорода. Это конец вашей цивилизации.

#Для чего вы мне это сообщаете? Реальные возможности спасения?

#Мы далеко не всесильны. Анализ показывает, что …

Связь на какое-то время прервалась

#Из ран на поверхности, которые все чаще появляются в разных местах, это самая глубинная и опасная. Она пока внешне себя не проявляет, энергия накапливается в глубине. Канал выброса сформируется на месте разлома восточнее точки нашей с вами встречи километров на двести пятьдесят – триста по вашим меркам.

#Мы не можем вмешиваться непосредственно в события у вас, мы можем только прогнозировать, предупреждать, советовать. Расчеты показывают, что единственным реальным способом предотвратить выброс энергии может быть встречный импульс большой мощности по оси канала с аннигиляцией больших масс вещества. Из известных нам существ на такое способны только вы.

#Вы считаете, что я на такое способен?

#Вы единственный.

#Но мощность импульса для аннигиляции?

#Мы увеличим ваши возможности для максимального передела … максимально для нас, для наших возможностей.

#Импульс должен быть направлен по оси канала? Как его определить?

#Это вы сумеете.

#Высота воздействия?

#Минимальная. Не более сотен метров над уровнем.

#Это полная гарантия уничтожения меня при выбросе.

#Не полная … Высшая степень теплозащиты … Но вы спасете человечество …

#Выброс расплава, лавы?

#Выброса нагретых масс не будет. При такой аннигиляции понижение температуры будет весьма значительным.

Пауза.

#Вы размышляете?

#Спасти человеческую цивилизацию ценой своей жизни – это не проблема. Но достоверность всего этого?

#99 и 98 сотых процента.

#Толя!!!

#Полина! Предупреждения всем! Полная информация Президенту, Шойгу, Шабалдину. Здесь – всем работать. Мои … я сам.

#Мы с вами на постоянной связи …

Я вас люблю

– Дорогие мои, я вас люблю!

Тоня привычно встретила мужа ласковой улыбкой и поцелуем, но от нее не укрылось волнение Свиридова.

Он обнял за плечи Улю и поцеловал ее.

– Мои дорогие … Дорогие мои …

– Тонечка! Мне предстоит … предстоит работа, с которой … я могу не вернуться.

– ??

– Так надо. Знайте, что я очень люблю вас всех, и очень хочу вернуться. Но …

– Кто?.. Кто знает?.. Полина?..

– Да, возможно. Я хочу вернуться!

– Мы без тебя …

– Папа!..

– Целуйте Гришку и детей! Будьте счастливы! Я люблю вас!

И Свиридов исчез.

#Толя, не молчи!

#Полина, позаботься о моих. Я на связи. Сообщай мне, когда будет что говорить …

Он появился в Сибири отыскивая место последнего контакта с неведомыми <контактерами> и перемещаясь к востоку.

Блестящая фигура в комбинезоне высшей терло– и огнезащиты, крупный шлем с прозрачным забралом, небольшой кислородный баллон за спиной – под защитным комбинезоном.

Отыскать канал будущего извержения было не так уж и сложно – канал был глубоким провалом, уходящем далеко вглубь, и от этого канала поднималась слабая тепловая волна.

Мысленно Свиридов попытался проникнуть максимально вглубь – канал был очень глубок и уходил вертикально вниз на несколько километров.

Но там, внизу, было очень неспокойно – что-то двигалось, росла температура, прочные каменные стенки канала начинали двигаться …

Пользуясь своей способностью видеть в темноте, точнее в инфракрасном диапазоне, Свиридов стал различать отдельные вспышки и выбросы …

#Прошу на связь! Прошу на связь!

Ему ответили практически мгновенно

#Мы слушаем вас!

Это был голос – если вообще можно говорить о голосе при телепатическом контакте – «высокого уровня». Именно так Свиридов для себя определял «собеседника» не рядового уровня.

#Я нахожусь над каналом. Наблюдаю движение и нагрев. Прошу энергию для удара! Прошу энергию для удара!

#Вы подключены к нашему основному источнику – теперь все будет зависеть только от вас!

Знали или не знали «контактеры» Свиридова, что он пользуется «открытым» каналом и его слышат все «люди»?

Вряд ли …