Читать книгу: «Золушки не будет, или Принц Крови в подарок», страница 5

Глава шесть. О тонкостях взаимоотношений в снежноэльфийском семействе.

Когда сейчас, спустя долгие годы я вспоминаю первое знакомство с Владыкой Каэллиром, мне до сих пор хочется плакать.

От восторга, от понимания того, как сильно мне повезло, от того, как близко прошла смертельная неприятность…

Ведь мне могло повезти куда меньше.

Сказочный мир был не похож на приторную палитру Диснея и восторженную Золушку, что улыбалась со всех экранов детям из фильмов и мультиков.

Здесь все было и проще… И сложнее.

А тогда, очнувшись от почти недельного сна, я была самую капельку в шоке, ужасе и раздрае чувств.

Почему-то в тот момент, когда я смотрела в зеркало и видела там худенькую, изящную, большеглазую девицу, чья кожа лица была по-прежнему испещрена… только не привычными рытвинами, оставшимися после безумно тяжёлого гриппа…

Мне тогда было семнадцать. Скоро выпускной класс, подготовка к экзаменам и прочим ужасам. Весна. Ещё утром я договаривалась с подружкой сходить в кино, а к вечеру слегла с температурой. Странная иссушающая болезнь, что расчертила мир на до и после.

"Такое бывает. Осложнения. Вирус по типу ветрянки, сейчас столько мутаций", – равнодушно бросил пожилой врач.

Для школьницы это было концом света. Я стала чучелом, над которым смеются, которое унижают, игнорируют, подставляют…

Долгие три года мне понадобились, чтобы наточить зубы, отрастить броню и обрести уверенность.

Я изменилась. И под конец универа, несмотря на историю с Беловым, научилась почти не задумываться о собственной внешности. Да, далеко не красавица, и что? Зато я умница! Точно знаю.

Сейчас, в зеркале, вспухшие рытвины превратились в тонкую сеть шрамов.

– Сильное проклятье было. Кто-то зла тебе от души пожелал, – сочувственно заметила красавица в кресле. Она выглядела чуть старше меня, – мы практически все вытянули, да и новая суть твоя все залечит постепенно, и шрамов не останется, не волнуйся.

– Какое проклятье? – Кажется, я поперхнулась. – Это был просто грипп. Болезнь… У нас нет магии, – сказала – и прикусила язык.

Ничего пока непонятно, зато ты полезла с откровениями, Данка!

– Проклятье часто маскируется под болезнь. Особенно в немагическом мире, – в голосе "принца" звучало сочувствие.

Эльф наклонился ко мне, и его глаза вспыхнули серебряным пламенем.

– Я… Не понимаю, – Выдохнула честно.

Нет, я не расплакалась. Отучила себя. Только прокусила губу, неверяще глядя на потерянную девчонку в зеркале. И ее заостренные уши. И светящуюся матовым серебром, как у эльфов рядом со мной, кожу.

А потом мужчина у моей постели пересел на кровать и молча притянул меня к себе, крепко обнимая.

А я не смогла ни злиться, ни противиться. Просто чувствовала всем сердцем – он не желает мне зла. Такое тепло исходило из души и тянулось к этому эльфу, тянулось…

– Мое имя Каэллир айлэ Нарраэ, а это моя избранница Адари айлэ Нарраэ. Я глава Первого из родов снежных эльфов и там, в снегах, ты спасла от смерти мою похищенную новорожденную дочь. Мы умеем обращаться в ледяных змеев, это родовой дар. Но Майши слишком мала, она мгновенно погибла бы на морозе без человеческого тепла.

Эльф помрачнел. Я не видела выражения его лица, но ощутила всем телом.

Он говорил коротко и просто. И так же просто объяснил, что моя иномирность для них не секрет. Что-то есть в иномирянах такое на уровне ауры, что отличает их от других существ этого мира. Просто не все способны это увидеть. Но, к слову, попаданцы здесь не редкость! И хотя снежные эльфы редко выбираются из своих лесов, даже они знают об академии для пришельцев из других миров.

Там их обучают, позволяют им познакомиться с миром и расами, выбрать себе специальность по способностям.

– Я что же, не смогу вернуться в свой мир, на Землю? – Я молча, неверяще вскинула голову.

Нет, я уже осознала это. Почти. Вернуться вот такой – никто не поверит, что пластику сделала. Учитывая обстоятельства, при которых я пропала…

На опыты заберут. Как зверушку. Здесь я не обольщалась.

– У тебя там остались родные? – Нежный звенящий хрусталем голос унимал боль, убаюкивал.

– Родители. Подруга, – в глазах щипало, но я не собиралась плакать. Не может быть, чтобы не нашлось способа все вернуть назад!

– Сейчас время Перелома Зимы. Порталы и связь с другими мирами работают плохо, – прозвенел голос эльфийки, – но мы постараемся связаться с твоими близкими. Это важно.

Я не понимала тогда, почему они так вцепились в меня, эти странные эльфы. Ну, спасла их дочь, сделала благое дело. А они взамен спасли мне жизнь. Квиты?

А вот и нет! Снежные твердо были намерено утопить меня в родственной любви!

– Это действительно абсолютно другой мир? – Спросила я под конец. – Не копия Земли, не скрытое измерение какое-нибудь, не космос?

Да, я рассказала им. Почти все. Про эльфа крови промолчала. Было в этом что-то слишком личное.

– Кто-то тебя перенес, – хмуря серебристые брови, ответил Каэллир, – и этот кто-то из нашего мира. Ты оказалась в смертельной опасности и тебя попытались спасти. Как могли.

– Вот это история, – прошептала.

Но кто мог меня перенести в этот мир? С Игги мы какие только теории не выдвигали. Одной из её самых абсурдных была помощь моего кота. Но не будем сейчас об этом.

Тогда я много чего не понимала. Ни как из меня сделали эльфа, ни что я вообще здесь делаю, ни что делать потом, когда я смогу встать на ноги.

В этом огромном мире мне было совершенно некуда идти!

В такой вот странной полуапатии, полусне я, кажется, провела ещё какое-то время.

А потом мне принесли Майши. И я долго не могла поверить, что мелкая хорошенькая куколка с кристально-голубыми глазами, маленькими ручками-ножками, острыми ушками и серебристым пушком на голове – моя змейка.

– Ма-аи, – издала она странный звук.

Потянула ручки ко мне и заливисто расхохоталась, тут же покорив сердце.

– Моя хорошая, – рассмеялась, – ты меня правда помнишь?

– У наших детей прекрасная память. Почти абсолютная, – заметила мягким грудным голосом Адари.

Я постаралась разгладить наряд. Изумительной красоты голубое платье с длинным рукавом и завышенной талией.

Я чувствовала себя все ещё слишком потерянной, от многого шарахалась. А эльфы – настойчивые и дружелюбные, и готовые всегда и от всей души помочь.

Это потом уже, чуть позже, ознакомившись с традициями и укладом Шэано-Шаррот, страны снежных, я поняла – семья Владыки для снежных священна. Только Владыка и его воля стоят между жестокими льдами и народом снежных. Их страна коварна, а существа, нечисть и нежить, ее населяющие – весьма опасны! А потому я, как особа, умудрившаяся дивным образом стать вхожей в семью правящих снежных, была неприкосновенна.

Время шло. Оно было полно запаха хвои, снега, льда, танцев эльфов, катания на катке, спуска на санях с горы, игр в снежки… А ещё застолий, песен, смеха и сватовства – к счастью, ко мне это не имело никакого отношения. Просто в Перелом года многие заключали свадьбы. Это считалось удачной порой.

И я уже не шарахалась от Владыки Каэллира и Владычицы Адари. Умом я понимала, что не ко всем они так добры, как ко мне, но когда к тебе относятся, как к давно потерянной дочери – сложно сопротивляться.

Снега сглаживали боль от расставания с родным миром, в груди тихо тлела надежда, что скоро я передам родным весточку, а мир вокруг, когда ты немножечко не человек, становился шире и ярче.

Тело было быстрее и гибче, выносливее. В снегу я утонуть не могла, и провалиться – тоже.

Более того, мне стало казаться, что снега поют мне какую-то свою, особую, тихую песню.

Например, на днях они напели мне о гнезде снежных скальных кошек. Мама-кошка пострадала в схватке с нечистью и ей нужна была помощь. Каэллир, услышав мое робкое мычание, тут же послал двух разведчиков – и те вернулись с санями, на которых спало дружное кошачье семейство.

По вечерам мы собирались у камина – и Владыка, позволяя мне валяться на шкурах, щерил клыки и тихо рассказывал о традициях и обычаях, о расах этого мира, о песках эйцеров, Мастеров Плоти, и скалистых долинах эльфов крови, о магии, о способностях, обо всем…

Кто был недоволен происходящим – так это белка. Ширхур. Игги. Да-да, колючку со мной прихватили и в клетку посадили! Но это я выяснила, когда встала на ноги.

О-о, какой великолепный грандиозный скандал мне устроила эта рецидивистка несчастная!

Да она ногами топала, орешками кидалась, вопила, фырчала, лапки в боки!

– Как ты могла! Я тебе… Я лучшие дни отдала, неблагодарная! Я шкурку ради тебе положила, я брыллиантики наши сохранила! Все в дом, все! А ты!

Я себя едва не ощутила изменщицей. И пусть это было глупо, пусть наивной дурочкой давно не была, но… Игги всё-таки помогла мне. Пусть сначала и хотела уморить – но ведь были у нее для этого удачные моменты! И не раз! И не сделала ничего!

Не знаю, о чем Каэллир говорил с белкой за закрытыми дверями. Но выползла оттуда моя нечисть притихшая, почти скромная и даже – о ужас – извинилась, едва лапкой не шаркая!

И с тех пор была неотлучно при мне живым воротничком.

Одним словом, редкостное спокойное затишье долго ну не могло продолжаться! Никак!

Вот только гром, как всегда, грянул не вовремя и неожиданно. Ну а когда его ожидали, в самом деле?

А началось все с того, что ко мне в комнату прибежала Адари.

Смешно, но я уже не раз и не два ловила себя на том, что чуть не назвала ее "мамой".

Настолько теплой, солнечно-светлой, заботливой и нежной была эта вечно юная и мудрая женщина.

Нет, о родных и любимых с Земли я ни на миг не забывала! Просто… здесь мне дали дом. Защиту. И веру в лучшее.

– Снеговичка моя, можешь взять Майши и пойти прогуляться пока? – В глазах Адари тлела тщетно скрываемая тревога.

Малышка на ее руках возилась и гремела погремушкой в виде кота.

– Сколько гулять? – Уточнила деловито.

И поразилась тому, как зазвенел льдинками мой голос.

– Часика три, – виновато, – охрана с тобой будет!

Для снежных три часа на морозе – мелочи. Ни мне, ни крошке Мае ничего не грозило. Спрашивать я пока ничего не стала, молча собралась, оделась, и…

Не знаю, что и в какой момент случилось. Только в груди зажгло с такой силой, что слезы выбило. Я задохнулась, охнула…

Дернула ворот. И застыла.

Просто… Мне казалось, что странный узор на груди вообще исчез. Поблек. Истончился. Эльфы о нем не заговаривали ни разу.

Вот только сейчас круг, в который была заключена капля, пылал. Дико и странно светился багрянцем.

Вот тебе и татуировки заморские!

– Вот это влипли в эльфятину, – раздалось ворчание Игги, – давай, невестушка, булками шевели, пока лбом в жениха не врезалась! Мне что-то подсказывает, что он счастлив будет до самых кончиков ушей и наглой рожи!

И вот что-то уточнять мне резко перехотелось.

Потерла кончик носа – ну точно к неприятностям чешется. Запахнула шубку, взяла на руки Маю, которая решила помучить белку, и…

Двинулись. Навстречу неприятностям, конечно. Но тогда я была наивная, и считала, что ничего встречу с исчезнувшим с горизонта эльфом не предвещало.

Почти…

Глава семь. О злобных недругах и остроухих спасателях.

Шли мы не так уж долго, а ушли недалеко. Май капризничала, дула губы, норовила выпасть удобным сверточком прямо в снег и наесться его от души – ледяное дитя, что тут скажешь? Да шли мы… недалеко и недолго.

– Нет, ну у меня лапки! – Раздалось сверху. Игги снова оккупировала мое плечо. – Я не такая морозоустойчивая, как эти сосульки, так что неси меня, моя госпожа! – Возгласила торжественно.

К моему странному преображению она отнеслась с энтузиазмом. Ещё бы! Тут такое приключение!

«Надо же как свезло иномирянке, я? Подумать только! Да никто и представить себе бы не мог, что эти глыбы так проймёт, везучая ты!» – Заявили мне со всей ответственностью.

Я не была такой уж везучей – скорее, кто-то – сама судьба, не иначе, решила компенсировать мне все мучения, начиная с нелепого попадания. Что тут делать будешь?

Тихо выдохнула, прикрыв глаза. Солнце – большое, золотисто-оранжевое, ярко блестело на небосклоне. Ни единого облачка. Хрустит снег, вдалеке виднеются огромные отроги гор. Широкая удобная тропа ведет вперед, лавируя прямо между невысокими изящными особняками, углубляясь в заснеженные холмы.

Деревья – словно выточены изо льда, звонкие, прозрачные. Редкие кустарники, огромные валуны, а воздух такой – что хочется зажмуриться и вдыхать. И в снежки поиграть. И никакой тебе цивилизации, никакого гула автомобилей, рокота самолетов – ничего. Кто тут если и зарычит – это дракон.

– Гу, – обиженно выдала Май, сунув в рот прядь моих волос.

Как это меня игнорируют. Кажется, я почти расслышала смешки охраны. Да, мои волосы – это очень вкусно! И полезно, разумеется! Особенно вот такие – странно высветленные. Снежные Владыки так упорно избегали темы обряда, с помощью которого вернули меня к жизни, что я и сама приучилась об этом не думать.

Какая мне разница, что их лечение дало такой странный эффект? Зато я жива – это ли не счастье?

– Ау-ууу-та! – Выдала Май, пытаясь отвоевать мою прядку. Нести её было, как ни странно, легко – как будто ничего не весит.

А ну дай, противная тетка, свои странные вкусные макарошки с головы! Куда ты их от меня прячешь, а?

Рядом с младенцем я чувствовала себя немного беспомощной. Ни у кого из моих знакомых детей ещё не было, дальних родственников я не знала, а к посторонним детям приближаться было как-то не принято.

В груди жглось. И чем дольше мы шли по тропе, тем сильнее. Я смутно понимала, что этот знак проявился неспроста. Что он был как-то связан с нашим поцелуем с клыкасто-когтистым эльфом крови. Но что он значит – отыскать так и не смогла, хотя библиотеку Владык изучать начала со всем тщанием.

В этот момент я, как никогда, скучала по Алиске. Верила, что вместе мы бы нашли выход. Если мы были вместе – я бы вообще в такую ситуацию не попала. Потому что дружба – это такая сила, что ни одной вредной нечисти не снилась.

Но Алиса осталась на далекой Земле, а я… я была здесь.

И не одна все-таки! А потому выше нос, Дана! Не так уж и плох новый мир. Дивный он там или нет – скоро узнаем.

Несмотря на росшую в груди странную тревогу, все было тихо. Возмутительно спокойно.

Ледяное безмолвие, редкий посвист алых кайриков – одного из немногих видов птиц, которые выдерживали здешние холода, и…

Странная воронка – холодная, серовато-темная, словно усыпанная пятнами, возникла прямо передо мной.

– Демоны драные! – Высказалась Игги.

Белка перебралась мне на голову и, кажется, настороженно застыла.

Сопровождающие нас стражи дернулись к нам – они и шли буквально в нескольких шагах – и как завязли.

Я видела, как они перебирают ногами, как холодные прекрасные лица снежных напрягаются от гнева и бессильной злости, и… ничего!

Они не могли даже нас коснуться, а ведь я точно знала, что тир Каэллир никогда бы не доверил охрану своей дочери слабым магам и воинам.

Май я прижала к груди ещё крепче. Как будто спрятать хотела.

Малышка сидела на удивление тихо. Только пальцами вцепилась в выбившиеся из прически пряди моих волос.

Воронки вращалась. И приближалась с какой-то ужасающей медлительностью, как будто демонстрировала наглядно, что будет с нами совсем скоро.

От нее пахнуло мертвящим холодом.

Чтоб вам с некросами родниться! Да чтоб у вас скелеты на свадьбе танцевали!

Я не понимала, что это такое. Слишком мало пока знала об этом мире. Да и что может сделать одна попаданка, когда вокруг творится такое? Здесь опытные маги с места сдвинуться не могут!

Что-то липкое, гадкое, ужасающе противное… хуже коровьей лепешки на платье, честное слово, коснулось меня, попытавшись обвиться вокруг ноги. И подпихнуть. Туда, куда если шагнешь – косточек не соберёшь, и даже из паникующей белки будет беличий паштет.

Я вроде бы должна была бояться – и не могла. Это чувство было сильнее ужаса. Всепоглощающее, засасывающее, как черная дыра.

Но стоило посмотреть в серебристо-голубые детские глазки, как страх отступил.

Не ради себя. Ради Май. Нужно что-то сделать. Что угодно.

Ледяная дыра, кажется, обиделась, что мы никак не прыгаем в ее гостеприимные объятия. И попыталась плюнуться странными светлыми шариками.

Один из них оставил дыру в моем платье.

Но отскочить я успела.

Вправо-влево. Тыкаешься как слепой котенок, наталкиваясь на невидимую стену.

Меня подтаскивало к ледяной ловушке вместе с Май. Даже если я пыталась двигаться в противоположную сторону.

И, казалось, что никакого выхода нет и быть не может.

Мной вело только всепоглощающее желание спасти маленькую эльфийку. Во что бы то ни стало.

И даже причитания Игги:

– Мы все умрем! Тухлая магия плохая, злая! – Игнорировала.

Не собираюсь я пока никуда, мне и тут хорошо. Почти.

Воздух в груди сперло. Солнечное сплетение как будто кипятком ошпарило, а потом…

Прямо из моей груди, прожигая насквозь прекрасное теплое платье и серо-серебристую с синими искрами шубку, рванул жгут, похожий на огромную сосульку.

Кажется, мне было больно. Наверное, я даже что-то кричала – и вряд ли это что-то было приличным.

Прости, Май, нянька у тебя непутёвая.

Но жгут врезался в воронку, заставляя ее как будто сжаться и… заверещать?

И в этот момент я увидела в непонятной субстанции, которая нас окружала, дыру.

Не помню, как рванула со всех ног.

– Иии, вперёд! Подальше от приключений, у меня сердечко слабое! Пора на покой! – Вопила Игги.

Я хотела только одного.

Чтобы этот снежный кошмар закончился. Почему бы мне было не попасть куда-нибудь на Гаити? Любую жаркую страну мне!

Снаружи было очень холодно. Я хватанула мороза горлом, закашлялась, пытаясь ещё крепче прижать к себе сопящую Май, и не уронить, если не устою на ногах, а потом… Я в кого-то врезалась.

Больно ударилась лбом обо что-то холодное, тихо зашипела, понимая, что мне грозит шишка, и замерла.

Застыла, глядя в нечеловеческие багряные глаза.

Не менее ледяные, чем снега вокруг.

Знак в груди ошпарил. Странная магия заклубилась вокруг нас, забурлила, окутывая алыми с золотом брызгами.

Я увидела, как расширяется в чужих глазах кошачий зрачок.

А потом мои губы накрыли поцелуем. Очередным. И совершенно иным. Ошеломляющим, сводящим с ума, разносящим любые стены.

Надо мной утверждали власть. Меня укрывали паутиной неведомых ощущений. Сердце стучало где-то в горле, расплывался мир, уносились в дымке все тревоги.

Удивительное и почти пугающее ощущение пьянящего счастья и спокойствия. Словно это все, что нужно. Словно только так и надо. И судя по расфокусированному взгляду деймара – он был со мной согласен.

И клыками прокусил губу. Слизнул капельку крови. Удовлетворённо и мечтательно улыбнулся, и…

Май завопила. Во всю мощь лёгких!

Миг – и я спустилась с небес на землю. Я помнила все и не понимала, как могла так забыться!

Ошеломлённый взгляд чужих глаз был лучшей наградой. Вот только меня снедали стыд и смущение за свое поведение.

А моего знакомого незнакомца, кажется, гнев.

Наверное, только вопящий младенец на моих руках остановил нелюдя. Он быстро осмотрел Май, бросил взгляд на меня, а потом – на тропу.

Вернее, на то место, где тропа должна была находиться. Она там и была. И со стороны казалась пустой. И лишь едва заметная рябь в воздухе выдавала, что что-то здесь не так.

– Моэри, Неаррат. Проверить тропы. Похоже, у наших хозяев проблемы, – клыки этого эльфа сверкнули в свете солнца.

От бессилия я вцепилась в плачущую малышку ещё сильнее, начала машинально укачивать, нашептывать бессвязные ласковые глупости.

В голове было пусто. Откуда он здесь? Даже Игги затихла. Спряталась, кажется, мне под воротник, вон лапами царапает.

Очень хотелось сбежать, но я хоть и не проваливалась теперь в снег, все равно вязла.

А ещё пугали жуткая слабость и пустота внутри. Какая-то непривычная, сосущая.

– Ты нянька принцессы? Что вы здесь делаете и как оказались без сопровождения?

Голос нелюдя звучал холодно, высокомерно. А глаза вопреки всему шарили по мне – как будто что-то искали. И не могли найти.

Дыру в одежде прикрывала Май, которую я отвлекла маленькой погремушкой-снеговиком. А шрамы на лице были замазаны толстым слоем лечебной эльфийской косметики.

Та была сделана из каких-то особых редких горных цветов и почти не поставлялась во внешний мир. Ее главная особенность – полная незаметность. Лицо сохраняло естественный цвет – и ни следа шрамов.

На Земле бы оторвали вместе с руками этих снежных косметологов! Женщины бы им дворец отстроили! Ну, или в каком-нибудь подвале заперли, что тоже вероятно.

– Вы глухая, тирра? – Смешок.

Не узнал?! Не может быть! Только почему на сердце вместо радости – терпкая грусть?

– Мы гуляли. И нападение в виде чуждой ледяной магии было большой неожиданностью, – ответила сдержанно.

Присела в поклоне, чувствуя, как колотится сердце, и произнесла заученное:

– Благодарю за ваше вмешательство, тир…

Краем глаза я заметила вспышки на тропе. Потом – съежившуюся воронку.

Заметила страшный острый коготь, надменные губы, сведённые к переносице тонкие брови и свежий шрам на щеке.

А спустя секунду в голове помутилось, желудок скрутило, и нас под разъяренный вскрик спасателя уволок, наконец, сработавший портальный камень.

Меня им снабдила снежная Владычица – на всякий случай.

Он сработает при первой же серьезной опасности – заверяла она.

А сработал камень только сейчас. Когда мы с эльфом успели поцеловаться, Май точила десна о погремушку, а в голове у меня нарастал снежный ком вопросов.

И в следующее мгновение мы с Май выпали прямо у главной лестницы.

На виду у замершего на верхней ступени Владыки Каэллира и застывшей внизу, в центре зала, делегации из десяти высоких, нечеловеческих, ужасающе прекрасных и пугающих нелюдей, рядом с которыми отирались большие и не менее пугающие кошаки с подозрительными кожаными тряпочками по бокам.

И финальным аккордом прозвучало:

– Думала шо сдохну. В следующий раз надумаешь с женишком свидеться – сразу лопату беру! – Икнула Игги.

– Зачем? – Пытаясь отобрать у Май погремушку, уточнила я.

– Закапываться в могилку! – Рявкнула впечатлительная нечисть.

Май завопила и обернулась змеенышем.

Я пошатнулась и стала оседать на пол.

Весёлый вышел день… Новый мир как будто задался целью меня уморить!

***

Я старалась не сгореть от мучительного беспокойства и неловкости, смешанной с возмущением.

Малютка Май давно сопела в своей кроватке. Крохотная змейка так и не надумала обернуться младенцем, и теперь сладко спала, подергивая погремушкой на хвосте и обвивая подушку.

Меня же вылечили, поставили на ноги, позволили немного прийти в себя, и… Строго-настрого, как младенцу, запретили покидать свою комнату!

Нет, я бы от этого не расстроилась – после того, как я пересказала вкратце свои приключения лорду Каэллиру, мне хотелось провалиться сквозь землю. Просто… Кое о чем я ему не рассказала. О нашем с деймаром поцелуе, например. Или о том, что он кусается. Что я до сих пор ощущаю его прикосновение на губах.

Я бы обсудила это с Алиской. Как никогда рядом не хватало родного плеча. Но вот с Владыкой снежных эльфов…

Он и так, я видела, был совершенно недоволен моей встречей с эльфами. Возможно, именно от них подальше нас и отослали. И не уверена, что нашей охране возвращение к разъяренному господину дастся легче, чем знакомство с ледяной пакостью.

Все, что я успела спросить:

– Нас всё-таки убить или похитить хотели? И не нас, а Май, верно? Как тогда, когда я ее нашла?

На губах снежного промелькнуло странное выражение. Как будто он и хотел ответить, и предпочитал смолчать.

– Не нужно тебе этого знать, – наконец, покачал головой Каэллир, – поверь, Да-анна, – хрусталью прозвенело мое имя в его устах, – это наша вина. Не предусмотрели. А ты… снова спасла вас обеих. Мой долг вырос до бесконечности.

Я бы многое могла ответить на это. И расспросить хотелось, и растормошить, и…

Но Каэллир только взглядом показал на мое украшение на груди – или вернее на то место, где оно пряталось, и коротко бросил:

– Прячь его так долго, как сможешь, дитя. Я никогда не видел, чтобы официальный герб правящего рода деймаров был нанесен на человеческую кожу.

За окном зашумела огромная ель, зазвенели голоса мелких снежных духов – вот любопытные бледные личики так и липнут к стеклу, а Владыка, заставив меня онеметь от изумления, выскользнул за дверь.

И ещё раз велел напоследок строго никуда не выходить.

А про странный магический выброс, который, вероятно, и произвела эта снежная татуировка, так ничего не сказал.

Слишком много тайн вокруг. Я от природы была недоверчивой, и даже сейчас понимала – неспроста снежные так со мной нянчились. Нет, они были благодарны. И, кажется, даже относились действительно хорошо.

Но было что-то ещё. Что-то я упускала. Или становлюсь мнительной?

Какое-то время я честно просидела в комнате. Пыталась читать учебник по географии. Здесь предмет назывался "Страны и устроение их".

Снежные эльфы граничили с северными человеческими княжествами, через горный хребет – с эльфами крови и с дварфами.

Снежные были народом обособленным и таинственным. Тут с ними могли соревноваться разве что деймары.

У аристократии снежных традиции были достаточно жёсткими, дочери их воспитывались во дворцах или закрытых академиях, чтобы после выйти замуж и преумножить магию рода.

Чем слабее была снежная магия, тем больше у эльфа свободы. Если читать между строк.

Про деймаров же даже в огромной библиотеке Владыки кроме старых страшных сказок и легенд я ничего найти не смогла.

Так я промаялась до тех пор, пока не стемнело. А потом не выдержала.

Владычица совсем недавно показала мне один из запасных ходов в стене. В замке их было много, хоть в основном и для прислуги.

Вот я и… Прокралась. На цыпочках. И…

– Куда пошла, дурья голова? – Ворчание белки было громким. И весьма красноречивым. – Нет, тебе что, эпичного падения на голову кровавикам мало? Хозяйка, ау, ты на секундочку чуть не устроила заварушку! Да ты с Ллиошэсом целовалась!

Хвост белки стоял трубой. Кисточки на ушах воинственно топорщились, морда была скорбной. А лапы нежно гладили откуда-то прихваченное колье.

Ллиошэс. Имена здешние запомнить было непросто. А правильно произнести – вообще мечта логопеда.

– Нечего ему было ко мне губы тянуть! – Пробормотала едва слышно. – Иногда от этого и поцелуи случаются, представь себе. Только мое единственное желание – выяснить, что происходит. Я не люблю, когда мной манипулируют и играют. И когда недоговаривают – тоже не люблю.

Сглотнула. Не хочу сейчас вспоминать плохое о семье. Я очень люблю родителей, но после того раза, когда они попытались сделать все так, как хотелось им… будучи уверенными, что делают все, разумеется исключительно для моего блага… наши отношения сильно расстроились.

– Слава всем на голову ушибленным, – сверкнула золотом на хвосте белка.

Вроде как согласилась, а вроде бы и отругала.

– Мыррр? – Мягкий снежный комок одного из духов прорвался через щель в окне, растрепал волосы и принюхался к неподобающему брючному костюму.

Был дух прозрачным и смешным и чем-то напоминал маленького и трогательного толстого котенка.

– Ладно-ладно, – засмеялась, – оставайся!

А платье всё-таки придется надеть. Раз уж оказался в другом мире – соблюдай его правила. Даже если юбки и платья я не люблю.

Накинула одно из самых простых, темно-синее с серебряным воротом и длинными рукавами. Уж Владычица снабжала одеждой от души.

Проскользнула в ванную комнату, у большого бассейна нажала на незаметный рычажок и шагнула во тьму.

Белка и дух последовали за мной. А мне даже идти почти в полной темноте страшно не было – перед глазами все время лицо треклятого эльфа стояло. И это уже было серьезно. Не иначе придется исследованиями заняться самой. Что не так с этим знаком на груди? Отчего он появился и почему вызывает жгучий интерес к незнакомцу?

Или я сама нашей встречей так впечатлилась – и теперь придумываю себе то, чего нет?

Впереди чуть дальше по коридору, раздавался неясный шум. Не обманула Владычица, все верно. В проходе ещё кажется сделаны специальные отверстия для просматривания помещений, мимо которых он идёт.

– Это исключено, – донёсся до меня голос Каэллира.

Адари что-то тихо прозвенела в ответ. Но мне хватило льда, отпечатавшегося в голосе всегда приветливого эльфа.

С кем они разговаривают? Я застыла в походе как раз напротив большой гостиной. Комнатой в светло-золотых тонах пользовались редко.

Беличьи лапы вцепились в платье, а спину морозил дух.

– Твои стражи как никчемные щенки, Каэллир, – этот голос я бы не спутала ни с чем. Сердце бешено забилось в горле, пальцы сжались в кулаки, – если бы не я, где бы была твоя дочь и ее нянька? Твои противники уже который раз пытаются лишить тебя самого ценного, бьют по дочери, а ты… слабеешь, Владыка?

– Нянька? – Кажется, снежный в ответ с трудом сдержал смешок.

Вторую часть сказанного он царственно проигнорировал.

Вот только мне было не до смеха. Голос, что падал на плечи тяжёлым водным потоком, обволакивал, дразнил, уносил низкими звонкими нотками… "Жених" добрался и сюда. И, кажется, что-то требовал.

Я обмерла. Отношения у деймаров и снежных всегда были натянутыми. Но если уж эльфы крови здесь, значит, их пригласили. И если просителем от снежных выступает сам Владыка Каэллир…

– Девица, которой ты опрометчиво доверил свою единственную наследницу. Я же верно помню, снежный, что из-за проклятья твоей бывшей невесты больше детей с женой у вас быть не может? – Бил по больному этот поганец!

И такое зло меня взяло. Поняла теперь, почему тирра Адари то и дело была в слезах. Ну не было в жизни этого красноволосого того, кто бы мог ему наглядно объяснить, что сила, наглость и власть – это ещё не всё, что нужно для счастливой жизни.

– Верно, блистательный тир Норитэли, – едва не проскрипел зубами Каэллир, – но только тирра Даана не вещь и не мой вассал. Я не могу ей приказать и уж тем более никогда бы не стал заставлять девушку пойти с вами, даже если бы вы в самом деле спасли мою дочь! – Ледяным кружевом осел ответ снежного Владыки.

Где-то заскрипел снег. Зазвенели сосульки, наполз холод.

Что же, несостоявшийся жених быстро забыл свою невесту и решил новую девицу потребовать? Ветреные эльфы.

– Без меня магия бы в том месте так и не заработала бы, а сама бы девчонка не дошла до дворца, – не менее холодно отозвалось остроухое дитя крови.

Дыхание сорвалось, ладони вспотели. Что ему от меня нужно?

– Я имею право потребовать свою плату. Или переговоров не будет!

Сердце упало. Даже мне отсюда было слышно, как за окнами замка разбушевалась вьюга.

Надо же уметь праздники людям и нелюдям испортить.

– Фррр-мяу, муржасть-кошмяурность, – показалось, что промявкал дух-котенок.